Текст книги "Ольга. Наследие богов (СИ)"
Автор книги: Александра Гром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 5
Год спустя
Несколько недель назад мы с Владом с размахом отметили годовщину нашей свадьбы. Решили устроить показательное торжество и компенсировать скромность прошлогоднего праздника. Родители и гости остались довольны. Ну, и мы тоже испытали удовлетворение, когда поняли, что все рады, и нам удалось провести даже проницательного Анатолия Аркадьевича.
А вообще, масштабное гуляние затевалось с прицелом на то, чтобы не было вопросов по поводу моего Дня рождения. Я не хотела его отмечать и собирать толпу людей, большую часть из которых видела в лучшем случае раз в жизни. Влад меня поддержал. Он как-то сумел уговорить своих родителей на небольшой отпуск, подходящий нам по срокам, а моим мы сказали, что хотим отпраздновать скромно, вдвоём. Они вроде как согласились, но меня терзали сомнения относительно того, что у них хватит выдержки не заявиться в день Икс с тортом, цветами и подарком для любимой дочки. Однако судьба мне благоволит! Вчера вечером позвонил отец и убитым голосом сообщил о кончине насоса на даче. В общем, им есть чем заняться сегодня, потому что старый агрегат был установлен и работал вопреки законам физики, и с заменой однозначно возникнут проблемы. Отложить починку хотя бы на день нет возможности: мамины цветы задержку не переживут.
Влад, выйдя к завтраку, замечает моё приподнятое настроение.
– Ты прямо-таки светишься! – фыркает он, позабыв и про приветствие, и про поздравления.
– Планирование – это вещь! – я разворачиваюсь в его сторону всем корпусом. Блинчик не сгорит без моего присмотра за несколько секунд!
– Даже домработницу отпустила, – парень кивает на плиту и опирается на стойку, разделяющую малую столовую и кухню.
– Хочу побыть одна, – я возвращаюсь к сковородке.
Влад чем-то шуршит.
– Мы с Кристиной подумали… – произносит он коронную фразу, а я согласно сложившейся традиции заканчиваю:
– … и она решила…
– И она решила, какой подарок мы тебе подарим.
– Как обычно: её идея, твои финансы? – губы против воли расползаются в улыбке. Да, есть парочка моментов, которая делает наш треугольник, образовавшийся с подачи Аллы и при попустительстве отца Влада, просто невообразимым!
– На самом деле концепция принадлежит мне, а Кристина занялась её воплощением. На конечной стадии, разумеется, потребовались финансовые инвестиции с моей стороны.
Я беззвучно смеюсь, только плечи трясутся. Готовый блин кривовато ложится на стопку собратьев, а только что залитый радует нестандартной формой. Бросив половник в миску с тестом, подхожу к стойке, на которой меня дожидается пухлый конверт большого формата.
– Поздравляем с Днём рождения, Оля! – преувеличено торжественно произносит Влад и тянется вперёд.
Закатив глаза в притворном возмущении, наклоняюсь к нему и целую колючую щёку.
– Спасибо, Влад! И тебе, и Кристине, – благодарю уже без намёка на юмор.
– Ты сначала посмотри, что мы придумали! – парень напоминает о правильном порядке действий, но только для вида. Выражение лица у него довольнющее и немного предвкушающее.
Первыми из конверта достаю билеты. Пункт назначения – Франкфурт. Кажется, я начинаю догадываться, что они задумали! Приглашение на открытие выставки-фестиваля эту догадку подтверждает. Поднимаю горящие восторгом глаза на Влада.
– Это, конечно, немного не по твоей специальности… – начинает он, но осекается, заметив мой восторг. – Да… в общем, шабаш начнётся через две недели.
Слова Влада не оказывают никакого эффекта. Я по-прежнему стою, сжимая в руках приглашение и онемев от восторга!
– Уф! – выдыхаю, когда немного отпускает. – Если бы ты дал мне возможность ознакомиться с подарком перед тем, как требовать награду, получил бы нормальный поцелуй!
– Там ещё несколько билетов на мастер-классы есть, – как бы между прочим говорит он, хитро поблёскивая глазами.
– Божечки, Влад! – картинно хватаюсь за сердце. – Не вываливай на меня всё сразу! Сделай паузу и дай прийти в себя.
– Согласен, – кивает он, – в обмен на блины и кофе!
Ох! Сковородка! Подбегаю к плите, но нет, ничего фатального не случилось. Просто блинчик подрумянился чуть сильнее.
– Какие планы на день и на вечер? – спрашивает Влад, опять зашуршав конвертом. Наверное, складывает, разбросанные по столешнице бумажки. Он нормально переносит бардак, который творится, к примеру, в моей мастерской, но вот такие мелочи его бесят.
– Хочу побыть одна, – напоминаю ему свои слова, сказанные в самом начале разговора.
– Даже с Милой и Никой никуда не сходишь? – удивляется он. – А как же твой верный Котов?
– Васька уже давно не мой, – возражаю в порыве глупого упрямства, – и он вместе с Никой ещё в среду улетел на её историческую родину. А Мила сейчас в депрессии. На прошлой неделе рассталась с парнем. Пока страдает. В одиночестве и со вкусом, как всегда. – Я пожимаю плечом. – Если пригласить её, она опять притащит две бутылки мартини, и мы их выпьем. К тому же я не собираюсь целый день сидеть дома! То есть днём-то, конечно, посижу, а вечером отправлюсь в клуб. Как ты понимаешь, брать Милу за компанию не стоит. Она наверняка кого-нибудь подцепит, а утром будет раскаиваться, и депрессия продлится на неопределённый срок.
– Какие нешуточные страсти! – по голосу Влада слышу, что он близок к тому, чтобы расхохотаться в голос.
– Угу! – в отместку за его несознательность я зажёвываю блинчик из первой тройки, всегда получающейся неудачной.
– Эй! – возмущается парень.
– А нефиг смеяться над проблемами девочек, – я ему еще и язык показываю.
– И как только Алла не оградила тебя от тлетворного влияния этой особы, – он качает головой, отчего растрёпанные со сна волосы топорщатся ещё сильнее.
– Я серьёзная, респектабельная дама! Замужняя, заметь, – обернувшись, указываю лопаткой в сторону Влада. – У меня есть голова на плечах.
Сжав губы, чтобы не заржать, парень активно кивает.
– А вообще, я мастер планирования, Мила же – спец по маскировке.
– А вместе вы сила, – комментирует Влад.
– Несокрушимая! – под горестный вздох уничтожаю второй блин.
– А меня когда кормить будут?
– Доставай из холодильника всё, что видишь в качестве начинки к блинам, ставь тарелки, приборы. И кофе готов, можешь разливать по чашкам.
– Ничего себе обращение! – ворчит он, но спустя пару секунд появляется в поле зрения возле шкафа с посудой.
Знаю, что он дурачится, но не могу удержаться от напоминания:
– А у меня вообще День рождения!
– Угу.
Влад неожиданно обхватывает меня за плечи и целует в макушку. Мило!
Объятия всё длятся и длятся.
– Эй! – я пихаю локтем каменный пресс Влада. – Ты мне мешаешь!
– Прости, – он улыбается безо всякого намёка на раскаяние и чуть отстраняется. – Ты пахнешь ванилью и выпечкой, – в его голосе проскальзывают мечтательные интонации.
– Изыди! – я замахиваюсь лопаточкой. – Есть будешь блины, а не меня!
Посмеиваясь, Влад возвращается к тарелкам.
Да, вот в такой дурдом превратилась моя жизнь за год. Когда Васька спустя два месяца после свадьбы, с тревогой вглядываясь в моё лицо, спрашивал, как у меня дела, я на автомате ответила «Ок». И только оказавшись вечером дома, где меня ждала корзина фиолетовых гортензий и записка от Влада, я поняла, что всё на самом деле «Ок». Да, в коротеньком послании молодой супруг просил не ждать его к ужину и к ночи, но зато купил букетище цветов, которые я хотела нарисовать уже давно и очень сильно, что даже как-то обмолвилась о своём желании за завтраком.
Влад научился слушать меня. Обычно он ничего не говорил, просто доставал телефон и топтался по сенсорному экрану. Первое время меня это жутко выводило из себя, но когда я заметила, что все мои «хочу» постепенно воплощаются в жизнь, то сообразила: парень делает заметки в приложении, чтобы не забыть или не перепутать.
Ещё он никогда не спрашивал, почему я согласилась на брак с ним. А я только радовалась этому факту. Алла как-то упомянула о том, что Влад не знает о своём даре, и вообще, не стоит его грузить проблемой с безымянными. Фее-крёстной казалось, что он вполне доволен переменами в жизни, а раз делает то, что от него требуется, то вообще молодец! Я не спорила. И, естественно, не признавалась, что наш брак до сих пор заключён лишь на бумаге. Меня это не волновало. По крайней мере, большую часть времени.
Ощущение катастрофы, накатившее в день свадьбы, пропало поутру. Может, я слишком сильно переживала из-за того, что Влад попробует заявить на меня права, а может, свою роль сыграл фактор времени. Вполне вероятно, предостережения Аллы засели в подсознании, и я больше переживала не о приближающейся свадьбе, а о том, что она не состоится. Ведь по истечении трёх недель мне должно было исполниться двадцать три, и я могла остаться без защиты.
Как бы то ни было, паника отступила. Лишь изредка я чувствовала её отголоски. Случалось это тогда, когда Влад уезжал на несколько дней. Обычно на выходные. Изредка он проводил их с Кристиной, тогда я видела мужа за завтраком в пятницу, а в следующий раз уже за ужином в понедельник. Естественно, никаких претензий я не предъявляла!
Постепенно я научилась бороться с такими приступами страха. Помогли мне в этом ночные клубы, и чем многолюднее в них было, тем лучше. Попадая в толпу людей, чья энергетика бьёт ключом, я будто растворялась в ней, становясь невидимой для охотников.
Опробовав метод впервые, я порадовалась, что он действует, но возникло желание узнать: это самовнушение, или интуиция сработала. Кто бы знал, с какой тщательностью я составляла вопросы, которые потом озвучила Алле! Но результат стоил умственный усилий. Странная идея оказалась не безумной попыткой сбежать от собственных чувств, а имела под собой реальные основания! Поэтому теперь, когда Влад собирался уезжать к Кристине, я отменяла планы на вечер и отправлялась в какое-нибудь заведение повеселее.
Вот такая у меня получалась семейная жизнь!
* * *
Владу дважды повторять не надо, если дело касается возможности смотаться из дома и провести время с Кристиной. Именно так он и поступает ближе к вечеру: посоветовав вести себя прилично, оставляет на попечение Валеры, а сам садится за руль своего купе и уносится в другой конец города.
В самом начале «семейной жизни» я думала, Валера будет рассказывать Анатолию Аркадьевичу обо всём, что происходит между мной и Владом, но свёкр еще ни разу не звонил с претензиями, значит, телохранитель молчит. Меня это удивляет, Влада – нет. Ну, у него и опыта общения с этим странным мужчиной больше! По словам мужа, отец сосватал ему Валеру лет семь назад, и за всё это время он звонил вышестоящему руководству всего два раза, да и то по просьбе самого Влада.
Сохранность нашего с супругом секрета не единственное, что меня смущает. Есть еще один момент. Валера – мужчина подтянутый, выглядит моложаво, но предполагаю, ему лет пятьдесят. Каждый раз, когда я обращаюсь к нему, испытываю жуткое неудобство. Он меня величает Ольгой Николаевной, а я вынуждена выкать, лишь бы по имени не называть! Как-то раз попыталась выведать у мужчины отчество, но он с завидным упорством повторял одно и то же: «Мне будет удобнее, если вы по-прежнему будете обращаться ко мне по имени». Но почему Валера, а не Валерий хотя бы? У меня уже сомнения возникли в том, что это вообще имя, а не кличка или позывной какой-нибудь. Не с улицы же Анатолий Аркадьевич взял этого человека на ответственную должность охранника для сына!
Несмотря на эту странность, в остальном Валера меня полностью устраивает! Не треплет языком о том, что видит, не смотрит как на неразумное дитя, что бы я ни делала, помощь предлагает только тогда, когда она действительно требуется. Например, сегодня.
Клуб я выбрала удачно. Народу море! Чтобы избежать неприятностей, если ко мне пристанет какой-нибудь парень, разгорячённый напитками и уверенный в своей неотразимости, я попросила Валеру пойти со мной. Всегда удобно кивнуть на столик, за которым с самым серьёзным видом сидит мой временный охранник, и предложить зарвавшемуся кавалеру поинтересоваться у него, пью ли я сомнительные коктейли, танцую ли я, позволяя трогать себя за «везде», и в чью постель отправляюсь спать после веселья.
В это раз руки оказываются не такими нахальными, как бывало прежде. Ладони ложатся на талию с обеих сторон, но не спешат притягивать к чужому телу, лишь немного направляют движения. Теперь я идеально попадаю в ритм музыки. В какой-то момент незнакомец разворачивает меня, и мы оказываемся лицом к лицу. Он достаточно высок и широкоплеч. Густые тёмные волосы собраны в короткий хвостик на затылке, и ничто не мешает в подробностях рассмотреть его лицо. Крупные черты хочется назвать не грубоватыми, а мужественными. Особенно впечатляет мощная нижняя челюсть, широкая переносица и выступающие надбровные дуги. В глазах болотного цвета пляшут смешинки, подтверждая искренность улыбки. Эта улыбка вызывает какое-то странное чувство узнавания, но я не успеваю за него зацепиться, потому что парень нависает надо мной и говорит прямо в ухо:
– Меня зовут Виль. А тебя?
Он ни на секунду не сомневается в том, что получит ответ! Сразу же склоняется ниже, но мне всё равно приходится встать на цыпочки:
– Ольга.
Я не утруждаю себя придумыванием имени, а Виль кивает с таким довольным видом, будто я открыла ему секрет на миллион!
– У тебя красивые глаза! Фиалковые, – произносит он, но таким тоном, что сразу ясно: это ни разу не комплимент. Создаётся впечатление, будто цвет моих глаз его радует так же сильно, как и имя.
Не люблю, когда люди разочаровываются, но, когда они заблуждаются, я не люблю еще больше.
– Это из-за освещения, – объясняю маленькое чудо.
Виль отрицательно качает головой, но тему оставляет.
– Потанцуем ещё?
Я киваю. Парень тут же отстраняется, будто получил команду или приказ, и мы начинаем танцевать! Я люблю танцевать и даже умею это делать, но то, что мы вытворяем с Вилем, это нечто невероятное! Никогда прежде не встречала партнёра, который настолько совершенно владеет своим телом и умеет так легко вести меня.
Композиции сменяют одна другую, я теряю счёт времени. Неожиданно всё заканчивается. Виль останавливается, и я вместе с ним. Оглядевшись по сторонам, замечаю толпу зрителей. Пока парень отвешивает шутовские поклоны неожиданно приобретённым фанатам, непрестанно щёлкающим камерами на телефонах, я восстанавливаю дыхание и старательно прячу лицо за волосами. Влад только поржёт, увидев в сети видео и подборку фоточек с танцпола, а Анатолия Аркадьевича это не развеселит.
Виль обнимает меня за плечи, одновременно защищая от окруживших нас людей и в то же время позволяя спрятать лицо на его груди.
– Ты одна? – спрашивает он.
Я мотаю головой.
– Хорошо, тогда покажи, где твой столик. Я отведу, что бы не затоптали.
Валера ждёт меня с запотевшим графином лимонада.
– Потанцуем ещё? – сложив руки на груди, Виль наблюдает за тем, как я пью. Честное слово, будто ничего интереснее в жизни не видел!
Я не в силах оторваться от стакана даже на секундочку и лишь вяло шевелю ладонью, выражая таким замысловатым образом отказ. Удивительно, но парень правильно расшифровывает значение жеста.
– Жаль, – сокрушается он. – Я пришёл с другом. Его зовут Аркель. Он тоже хотел с тобой потанцевать.
Я делаю большие глаза. Наверное, это выглядит смешно, особенно если вспомнить про стеклянный ободок стакана, который вот-вот прижмётся к моему носу. Во всяком случае, Виль улыбается своей загадочной и знакомой улыбкой.
– Мы видели, как ты двигалась на площадке. Кинули монетку, и я выиграл право подойти к тебе первым.
К счастью, я уже допила, иначе бы подавилась!
– Интересно! И вы всегда монетки бросаете?
Виль пожимает могучими плечами.
– Собираешься уходить? – он переводит взгляд на Валеру, отошедшего в сторонку.
Гляжу туда же. Вид у охранника странный. Вроде всё как всегда, но какое-то неуловимое напряжение в позе ощущается. Тут меня посещает мысль посмотреть на часы. Брови сами собой взмывают вверх, когда я понимаю, сколько времени протанцевала с Вилем.
– Да-а-а, – выдыхаю я, – пожалуй, мне пора.
– Хорошо, – парень кивает, принимая моё решение. – Увидимся ещё!
Бросив напоследок обещание, он уходит. Я наливаю второй стакан лимонада. Пока пью, наблюдаю за Вилем. Парень спокойно идёт к своему столику. Там его действительно дожидается друг, с которым он тут же вступает в беседу. Никто из них не смотрит в мою сторону.
– Ольга Николаевна! – зовёт Валера.
Вздрогнув, ставлю стакан на полированную столешницу.
– Вы уже расплатились? – поворачиваю голову к охраннику. Он кивает. – Очень хорошо. Тогда возвращаемся домой.
В машине на меня накатывает усталость. Чем ближе мы подъезжаем к дому, тем сильнее желание сомкнуть веки, но я борюсь с ним из последних сил. Выгружать моё тело из автомобиля и оттаскивать в спальню, не входит в обязанности Валеры.
Наконец я сдаюсь, закрывая глаза. Под веками весело пляшут фиолетовые огоньки, и мы с Вилем зажигательно танцуем на радость бессчётного числа людей с воплями, криками и смехом, наблюдающих за нами. Неожиданно из калейдоскопа лиц я выхватываю одно, смутно знакомое. Вспомнить, где я видела этого человека, помогает тёмный костюм-тройка. И улыбка. Точно такая же, как в тот день, когда он стоял на газоне под палящими лучами майского солнца, от которых плавился асфальт… и мозг.
Я широко раскрываю глаза. Усталость улетучивается мгновенно. Всё тело гудит от желания действовать. Хочется убежать и спрятаться.
Странная реакция! Ну, подумаешь, встретила человека, похожего на незнакомца из прошлого. Что криминального в одинаковых улыбках? Или в странной манере держаться? Вот только желание спасаться бегством не проходит, разум отказывается подчиняться доводам рассудка.
– Ольга Николаевна, с вами всё в порядке?
Валера наблюдает за мной в зеркало заднего вида. Я киваю и пытаюсь расслабить лицевые мышцы. Если перестану хмуриться, возможно, охранник поверит.
ГЛАВА 6
Несмотря на то, что легла я поздно – или рано, это как посмотреть, – в восемь часов организм заявляет о том, что нескольких часов отдыха ему достаточно. Не люблю с ним спорить – ему виднее. Пару минут ещё валяюсь в постели, но потом решительно встаю!
Готовить не охота, поэтому на завтрак у меня мюсли с орехами, чай и бутерброд из того, что послал холодильник. Сегодня он радует сыром, помидором и кусочком ветчины. Захлопнув дверцу, пишу на магнитном блоке, прикреплённом к ней, небольшой список из названий продуктов, которые хотелось бы видеть на полках холодильника. И делаю пометку в телефоне: не забыть съездить в продуктовый магазин.
Едва успеваю допить чай, как звонит телефон. На дисплее отображается радостная мордашка Милы. Странно!
Включаю громкую связь, чтобы освободить руки и заняться посудой.
– Привет! – вопит она.
– Привет. Ты чего такая весёлая? У тебя же депрессия.
– Я вычитала парочку способов, как с ней бороться! – продолжает подруга тем же ликующим голосом.
– Что за способы? – я проявляю настороженность. Мне не очень-то нравится такой резкий переход от чёрной меланхолии к безудержному веселью. Даже немного страшно.
– Не бойся! – смеётся Мила, поняв причину моего скепсиса. – Ничего безумного и криминального! Просто нужно развеяться.
– Отлично! – ворчу в ответ. – Когда я тебе это предлагала, ты идею отвергла, как несостоятельную, а когда ты вычитала её в каком-то тупом журнале или на таком же сайте, то её непременно надо опробовать!
– И ничего не тупой журнал! – возражает подруга, но не обиженно, а чисто из упрямства. – Может, я не была морально готова к такому решению, когда услышала это предложение от тебя.
– Угу. Ну, теперь ты морально готова. И что нас ждёт?
– Да! Теперь я готова на все сто, и приглашаю тебя в музей! – торжественно заявляет она.
Я давлюсь воздухом.
– Ку-куда ты меня приглашаешь?
По мне, пребывание Милы в музее столь же уместно, как… я даже вариантов подобрать не могу!
– И что это за вопрос с намёком? – девушка пытается говорить сурово, но я ей не верю!
– Нормальный вопрос. Можно сказать без намёка. Мне просто сложно представить какую выставку ты меня потащишь. Предупреждаю, если это шедевры ярых феминисток в защиту себя и своего движения или что-то в этом роде, то на меня можешь не рассчитывать!
– Успокойся! – фыркает Мила. – Мне от знакомой достались два приглашения на открытие какой-то экспозиции, посвящённой археологическим находкам. В общем, кто-то что-то раскопал, и теперь жаждет предъявить это миру.
– Здорово, – комментирую сухим тоном. – И ты хочешь развеяться на этом мероприятии?
Мила хихикает.
– По-моему, это будет забавно. Типа новый опыт, и всё такое.
– Угу, – отвечаю кратко.
– Слушай! Ты вообще художник или как? Что я тебя уговариваю? Это ты должна меня таскать по таким местам и восторгаться экспонатами, прививая мне культуру и вкус.
– Несколько поправок! Во-первых, я – дизайнер. Во-вторых, всегда трезво оцениваю свои силы и не берусь за нереальные проекты.
На несколько секунд в разговоре повисает пауза, а после неё следует взрыв хохота.
– Я шутку оценила, – всхлипывает Мила, – и в наказание заеду за тобой в шесть. Сегодня вечером мы вместе будем восхищаться прекрасным!
На этом подруга разрывает связь. Смотрю на темнеющий монитор. Отлично! Я хотела сегодня наведаться в клуб, но после общения с «прекрасным» и с Милой, врубившей режим гиперактивности, к девяти часам единственным моим желанием будет добраться до кровати!
* * *
– А тут ничего так! – заявляет Мила спустя пять минут после прихода в музей. – И экспонаты прикольные.
– Угу, прикольные, – делаю глоток из фужера и морщусь. Нет, шампанское выше всяких похвал, а вот безделушки, выставленные на всеобщее обозрение под бронированным стеклом, вызывают большие сомнения.
– Ну что тебе не нравится? – удивляется подруга. – Металл – платина, камни аметисты. Чего тебе еще для счастья не хватает?
Конечно-конечно! Я мысленно закатываю глаза. Если есть фиолетовый цвет, все почему-то думают, что я буду вопить от восторга! «Ага» два раза!
– Напомни-ка фамилию человека, который организовал выставку? – заменяю возмущения вопросом.
– Некий господин Ульф, – следует молниеносный ответ. Что удивительно, Мила даже в свежее купленную программку не посмотрела. Даже на обложечку взгляд не бросила.
– Чем же тебе так имя приглянулось, что ты его запомнила? – забывшись от удивления, делаю очередной глоток. Эх, а хотела растянуть бокал на весь вечер!
– Ну-у-у… – тянет подружка, – просто фамилия такая звучная! Ассоциации разные! – она машет рукой перед своим лицом, обозначая неопределённость логической цепочки или же создавая ветерок, что бы остудить заалевшие щёки. – Викинги там…
– А-а-ах, викинги! – подхватываю я. Теперь-то ясно с чего Мила подхватилась с места, наплевав на депрессию, и понеслась в музей! – Ты бы хоть в интернете погуглила, как этот мужик выглядит. Может, он окажется не высоченным широкоплечим красавцем со светлыми волосами, суровым ликом и жарким взором, а сутулым сморчком, ростом полтора метра в прыжке, растерявшим остатки шевелюры лет тридцать назад!
С удовольствием наблюдаю, как вытягивается личико Милы. Удовольствие не лишено злорадства, но на то и существует крепкая женская дружба!
– Что ты за человек такой! – по-простому пыхтит подруженька, пытаясь при этом сложить губки бантиком.
– Здравомыслящий?
Чем не вариант? Но Милу он не устраивает категорически.
– Вредная! – рявкает она, и образ глупышки разлетается вдребезги. Я прямо-таки чувствую запах палёного пера, а воображение пририсовывает девушке парочку остреньких рожек стервочки-чертёнка, каковой она на самом деле и является. – Так чем тебе не угодили побрякушки? По-моему, очень даже стильно!
– Угу, – вновь прикладываюсь к фужеру. – На новодел похоже, а в программке твоей заявлено, что датируются они каким-то там веком.
– И что с того? – Мила округляет глаза и убивает меня фразой: – Ты же дизайнер, должна разбираться во всяких стилях ископаемых! Не все они с финтифлюшками-завитушками или, наоборот, просты, как колесо. K примеру, жило когда-то такое племя сармитов, и, знаешь, какие у них олени были!
– Это были сарматы, – поправляю механически, всё еще находясь под воздействием глубины познаний подруги. – И видала я тех оленей.
Мила с серьёзной моськой кивает, а потом вдруг скрывает кулачком смешок.
– Ты чего?
– Да так, – она пожимает плечами, – про оленей вспомнила.
– А-а-а! – тяну со значением. – Да, по оленям ты спец!
Девушка продолжает хихикать.
– Ладно, давай по другим залам пройдёмся, – предлагаю поспешно, что бы развеять внезапный приступ веселья Милы. – Глядишь, впечатлюсь, и мнение поменяю.
– Давай! – она перестаёт смеяться, и в её глазах вместо веселья я вижу искорки азарта. Не иначе, поиски господина Ульфа возобновляются!
– Слушай, а когда это ты успела заглянуть в журналы, не относящиеся к твоей специализации? – я стараюсь отвлечь, нет, не Милу от очередного безумного прожекта, а себя от мыслей об экспонатах.
– Когда поняла, что в маленький кружок подруг затесалась девочка-дизайнер, – фыркает она. – Решила немного расширить кругозор, что бы быть в состоянии поддержать беседу, если тебе захочется пожаловаться на какие-нибудь проблемы, связанные с профессиональной деятельностью.
– Какой серьезный подход! – восхищаюсь её дотошности – в хорошем смысле этого слова.
– Точно! Правда, надолго меня не хватило, – уточняет она, будто боится, как бы я не начала задавать каверзные вопросы, проверяя знания, – однако серьёзный подход к вещам – моё кредо, я же юрист!
Киваю, вынужденная согласиться.
– Только вот, – смеётся она, – в личной жизни проверенные алгоритмы не срабатывают, но, может, зря я на них грешу! Наверное, поддаюсь чувствам и перекраиваю собственные программы и установки…
В этом месте нить рассуждений Милы постепенно ускользает от меня, и не потому что девушка переходит на неудобоваримую речь, изобилующую профессиональными терминами и понятиями из философии и психологии. Причина иная. В новом зале выставлен всего один экспонат – фиолетовый шар, светящийся мягким светом. Я ускоряю шаг. В ушах появляется странный звук, мозг долго его обрабатывает, но в конечном итоге приходит к выводу, что это цокот каблуков Милы. Постепенно я начинаю слышать её слова:
– …вот тебе и сублимация! Эй, ты куда?!
Остановившись, оборачиваюсь и непонимающе смотрю на Милу.
– Куда тебя несёт, Оля? – глаза у подруги почему-то квадратные, однако причина метаморфозы мне до сих пор не ясна.
Воспользовавшись моим состоянием, а именно тем, что я замерла на месте, Мила хватает меня за левую руку и тянет к себе. Нехотя подчиняюсь… разжимая правую ладонь. Хм! А когда это я успела схватиться за ленточку, огораживающую тумбу, на которой выставлен камень? Теперь он, кстати, не светится. И вообще, это не цельная сфера, как мне показалось вначале, а её осколки. Ничего не понимаю!
– Чего ты не понимаешь? – пыхтит Мила.
Отлично! Ещё и мысли вслух!
– Мне показалась, что это светится, – направляю большой палец себе за спину, вынуждая подругу заглянуть мне за плечо.
– Отлично! – она повторяет моё недавнее мысленное восклицание, закатывая при этом глаза. – Классная шутка! Но что бы мы делали, если бы в зале оказалась охрана.
– Охрана? – переспрашиваю, и до меня, наконец, доходит, что я самым возмутительным образом… туплю.
Тут в помещение, как по заказу, заходят новые посетители.
– Вот эта? – кивком указываю на мужчин, похожих словно близнецы. Присмотревшись, понимаю, что сходство ограничивается одинаковыми отстранённо-сосредоточенными выражениями лиц, тёмными костюмами и какими-то фиговинами в ушах.
Мила оборачивается медленно, будто играет главную роль в ужастике.
– Вам помочь? – спрашивает один из «близняшек», и тут же обретает в моих глазах новый эталон для сравнения. Виль и его друг – вот, кого напоминает эта парочка! Ну, и незабвенного господина с майской клумбы. Интересно, давний образ теперь постоянно будет меня преследовать или это какое-то временное обострение?
– Нет-нет, всё в порядке! – Мила поспешно отказывается от предложенной помощи. – Моя подруга, решила пошутить, – меня обжигают взглядом поверх плеча, – но ничего непоправимого не произошло.
Девушка изображает на лице улыбку и пытается оттащить меня от заграждения, которое я только теперь удосужилась разглядеть, но в этом деле я ей не помощница: ноги словно приросли к полу! Когда Мила осознаёт ситуацию, её улыбка становится вымученной.
– Мы, пожалуй, пойдём! – девушка обращает в мою сторону уже зверский оскал.
Охранники переглядываются. Тот из них, что предложил помощь, кивает, а его напарник в спешке покидает зал.
– Оля, – цедит сквозь зубы Мила, – уже не смешно. Отмирай и на выход!
– Я бы с радостью, – говорю совершенно искренне, – но…
– Какое еще может быть «но»? – подруга повышает голос, уже не заботясь о наличии свидетеля.
– Сама не знаю.
Мила не в силах поверить своим ушам. Видно, что она бы с удовольствием махнула на меня рукой и свалила из зала и из музея, но дружба не позволяет этого сделать. В другой ситуации я бы порадовалась такой преданности, но сейчас мне абсолютно всё равно! Единственное чувство, которое до краёв наполняет меня, – это уверенность в том, что я нахожусь там, где должна быть. Хотя с появлением нового персонажа трагикомедии уверенность идёт на убыль.
– Моё имя Дьяли Ульф, – представляется высокий мужчина с широкими плечами, суровым ликом и взором, пылающим каким-то неподдающимся расшифровке чувством. Он тут же интересуется: – Что происходит?
Из-за его плеча выглядывает охранник, по которому мы ещё не успели соскучиться. Теперь понятно, почему господин организатор оставил гостей и решил заглянуть сюда!
Смотрю на Милу, в надежде, что она придумает грамотное объяснение, которое не повлечёт за собой никаких административных и прочих последствий. Смотрю и понимаю: от неё толку не будет. Мила поплыла, увидев шикарного мужчину, пусть он оказался брюнетом, а не заявленным фантазией блондином.
Моё раздражение просыпается. Бесит Мила, впечатлившаяся до полной остановки мозговой деятельности. Бесит предмет её внезапного восторга… только чем непонятно!
– Милые дамы, вы собираетесь отвечать на заданный вопрос? – в голосе господина Ульфа океан терпения и он даже улыбается… не разжимая губ. Ещё один на мою голову!!! Неужели у меня уже рефлекс на такую улыбку? Или на сверхмужественные линии нижней челюсти у представителей противоположного пола?
– Простите, – робко подаю голос, – я переусердствовала с шампанским. Мы уже уходим! Кстати, очень милые экспонаты.
Браво, Ольга! Отличный отзыв! Чувствуется, что ты убила годы на обучение по специальности, пусть боком, но касающейся высокого искусства!