Текст книги "Вина Бордо"
Автор книги: Александра Григорьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Часть II
Сент-Эмильон, Помроль, Бур и Блай, или Правый берег Дордони и Жиронды
Там, где в горах центральной Франции соединяются реки Дор и Донн, образуется река Дордонь (Dordogne), которая затем почти 500 километров бежит в сторону Атлантического океана. По ее правому берегу на уровне городка Кастийон-ля-Батай (Castillon-la-Bataille), под которым произошло последнее сражение (откуда и его название, bataille – «битва») английских и французских войск, положившее конец Столетней войне, начинаются первые винодельческие хозяйства Бордо. За областью Кастийон чуть дальше от долины Дордони начинается область Сент-Эмильона (Saint-Emilion), единственного города правобережья, чья винодельческая слава гремела еще в Средние века (см. Пролог).
Еще дальше, прямо на Дордони, стоит старинный торговый город Либурн (Libourne), за которым располагается ставший известным в XX веке всему винному миру Помроль (Pomerol). Следующий город на правом берегу Дордони, Фронсак (Fronsac), дал свое имя менее известной, но весьма достойной винодельческой области. При дальнейшем продвижении по долине реки почвы правого берега становятся слишком плодородными для лоз, и вина с расположенных там виноградников имеют право лишь на AOC Бордо и AOC Бордо сюперьер.
Затем по этому берегу Дордони появляются холмы – это начинается винодельческая область городка Бур (Bourg), которая продолжается и после слияния Дордони и Гаронны, охватывая самый юг правого берега Жиронды. Отсюда недалеко до города-цитадели Блай (Blaye), после которого виноградники уже практически не встречаются – там начинаются прибрежные болота и построена блайская атомная электростанция, так что эти места не слишком располагают к выращиванию винограда…
Винодельческие технологии на правом берегу в основном те же, что и в Медоке, а вот терруар здесь совсем другой, очень разнообразный, неоднородный, и на нем лучше проявляют себя другие сорта лоз. В отличие от Медока, Каберне Совиньон тут далеко не на первом месте, в Сент-Эмильоне виноделы активно используют Каберне Фран, а в Помроле царит Мерло. Так что по всем параметрам вина правобережья – это отдельная бордоская история….
Глава 1
Сент-Эмильон и К°
Взятый под защиту ЮНЕСКО как исторический памятник, Сент-Эмильон, высеченный словно бы из цельной глыбы теплого золотистого песчаника городок-лабиринт средневековых домов и переулков, возвышается на холме, все подступы к которому покрыты рядами виноградных лоз. Его феерическая церковь IX века в скале и гроты-катакомбы, в которых первым поселился будущий святой отшельник Эмильон, а затем и вся монашеская братия, массивные крепостные стены, впечатляющая королевская башня XIII века – все это, как и (далеко не в последнюю очередь) дивные местные вина, привлекает сюда ежегодно миллионы туристов со всего света.
Красные вина, имеющие право на AOC Сент-Эмильон (Saint-Emilion), можно производить лишь из винограда, выращенного в восьми коммунах этой области [23]23
Собственно Сент-Эмильон, Сен-Кристоф-де-Бард, Сен-Лоран-де Комб, Сент-Ипполит, Сент-Этьенн-де-Лисс, Сен-Пей-д’Арман, Виньоне, Сен Сюльпис-де Фалеиран (Saint-Emilion, Saint-Christophe-des-Bardes, Saint Laurent-des-Combes, Saint-Hippolyte, Saint-Etienne-de-Lisse, Saint-Pey-d’Armens, Vignonet, Saint-Sulpice-de-Faleyrens).
[Закрыть]и в приграничной части коммуны Либурн. С севера эти земли ограничивает речушка Барбанн (Barbanne), с востока – область Кастийон-ля-Батай, с юга – долина реки Дордонь, а с запада – коммуна Помроль. Лучшие вина AOC Сент-Эмильон делают именно на территории одноименной коммуны, которая может похвастаться пятью ярко выраженными типами терруара: 1) известняковое плато, 2) известняковые холмы-склоны и их подножья, 3) старые пески, перемешанные с гравием, 4) беспримесные старые пески, 5) новые пески, перемешанные с гравием.
Но несмотря на столь различные характеристики терруара не только в основной коммуне, но и по всей области, лучшие вина Сент-Эмильона объединяет пурпурный цвет, сложный букет (с возрастом в нем могут развиться весьма интересные нотки вплоть до белого перца, джема из красных ягод и даже кофе), теплота, округлость и шелковистость. Основные используемые здесь виноградные сорта – Каберне Фран (около 30 процентов всех виноградников), придающий вину характерный букет и способность великолепно стареть, и Мерло (приблизительно 60 процентов), снабжающий вино уже в юности щедрым податливым телом. Остальные 10 процентов виноградников занимает, как правило, Каберне Совиньон или Мальбек.
Для вин AOC Сент-Эмильон с 1958 года существует своя, регулярно обновляемая классификация (последняя датируется 2006 годом [24]24
Полностью она приведена в Приложении вместе с другими официальными классификациями бордоских вин.
[Закрыть]). В ней две основные категории: premiers grands crus classés («классифицированные первые великие крю») и grands crus classés («классифицированные великие крю»). Первая категория дополнительно подразделяется на два класса: A (условно соответствует первым крю Медока 1855 года, таких вин всего два) и B (условно соответствует вторым и третьим крю Медока, их здесь 13). Вторая категория на момент последней классификации насчитывает 46 крю, которые по качеству в основном соответствуют медокским крю буржуа.
Несколько запутывает ситуацию то, что и менее выдающиеся виноделы Сент-Эмильона весьма неравнодушны к понятию «гран крю», так что по сент-эмильонским законам их вина имеют право на два AOC: AOC Сент-Эмильон и AOC Сент-Эмильон гран крю [25]25
Что качественно примерно соответствует соотношению AOC Бордо и AOC Бордо сюперьер Потребителю, конечно, было бы гораздо проще, если бы второе AOC Сент-Эмильона называлось сюперьер и не смешивалось бы в его восприятии с классифицированными элитными гран крю.
[Закрыть]. Для второго требуется только более низкий урожай с лозы, обязательная двухлетняя выдержка молодого вина производителем и выполнение ряда других не слишком обременительных условий. Единственное отличие последнего вина от прошедших классификацию лучших вин 2006 года – отсутствие слова classé («классифицированное») на этикетке. Хотя существует несколько «массовых гран крю, представляющих собой действительно экстраординарные вина, полагаться только на надпись «гран крю» на этикетке AOC Сент-Эмильон, не зная о репутации производителя, не стоит во избежание разочарований – таких вин в Сент-Эмильоне сотни…
Многие из лучших шато Сент-Эмильона находятся в непосредственной близости от самого городка. Так, в нескольких километрах к югу от него на высоком холме располагается Шато Озон (Ausone, одно из двух классифицированных первых гран крю А), названное так в честь уроженца Бордо римского поэта Авсония (IV век н. э.). Хорошо известно (судя по текстам поэта), что его вилла находилась на берегу Гаронны, но этот исторический факт не мешает почти каждой бордоской винодельческой области (сколь бы она ни была удалена от данной реки, пусть даже располагалась бы и вовсе на Дордони) «прописывать» классика к себе.
Тем не менее это действительно одно из самых старинных шато Сент-Эмильона, производящих вина такого уровня. На территории поместья даже находится впечатляющая романская часовня XII века, в честь которой названо второе вино замка: Шапель д’Озон (Chapelle d’Ausone).
Добраться до замка не так-то просто – указатели на Шато Озон, как и сам он на залитой солнечным светом вершине холма, видны отовсюду, но попытки доехать до него напоминают ситуацию с Алисой в Зазеркалье: как бы вы ни заезжали на холм, все равно оказываетесь то в тупике у начала виноградников замка, отмеченного старинными столбами с табличкой AUSONE, то на задворках Шато Белер (Bélair, классифицированное первое гран крю В), то у парадного входа в Шато Магделен (Magdelaine, также первое гран крю В). Наконец после крутого и узкого подъема (к которому неожиданно приводит неприметное, без всяких указателей, ответвление с главной дороги), на котором машине не разъехаться даже с велосипедом, вы оказываетесь у замка в самой гуще строительных работ.
Нынешний владелец Шато Озон Ален Вотье (Vauthier) начал, во-первых (во избежание несчастных случаев), расширять подъезд к замку, а во-вторых, ремонтировать собственно замок. Особенно это касается самой бесценной (если не считать часовни) его части: оставшейся от бывшей каменоломни великолепной пещеры-погреба с высокими сводами из известняка, где молодые вина Шато Озон проводят два первых года своей жизни.
Несмотря на романтическую обстановку, здесь все предельно технологично и современно (ферментация вина в терморегулируемых дубовых чанах, выдержка Шато Озон только в новых барриках), чему немало способствует биохимическое образование и рациональность взглядов хозяина.
Долив недопитого вина из дегустационного бокала обратно в бочку (что повсеместно принято у виноделов Бургундии и многих в Бордо) – считается здесь недопустимым преступлением против ее микросреды и будущего вина, чистота под этими старинными сводами – как в операционной. Даже плевательницы (crachoir) для редких гостей-дегустаторов здесь дополнены впитывающей влагу и запахи (в том числе и сплюнутого благородного вина) гигиенической крошкой для кошек – весьма остроумное и практичное решение!
Из этих же соображений число посетителей шато сведено к минимуму, лишний десяток – и естественная прохлада и сухость погреба подвергнутся зловредному влиянию тепла, выделенного людьми, что отрицательно скажется на качестве созревания вин Озона. К тому же старые своды не слишком хорошо выносят давление, периодически на них появляются трещины, которые приходится залатывать, так что содержание столь редкой для бордоского винодела драгоценности, настоящего пещерного погреба (cave, в противоположность chai, шэ) требует немалых предосторожностей, усилий и средств.
При этом глубокое и необыкновенно сложное и изысканное вино (наполовину Каберне Фран, наполовину – Мерло) здесь производится в мизерных по бордоским стандартам количествах: 15−20 тысяч бутылок в год (в зависимости от урожая). Это более чем в 10 раз меньше ежегодного производства, например, Шато Лафит Ротшильд (250 тысяч бутылок), так что найти это вино в продаже гораздо сложнее, чем вина других великих бордоских крю. Помимо Шато Озон Ален Вотье делает также знаменитое своими трюфельными нотками щедрое вино (в нем преобладает Мерло, Каберне Фран всего 20 процентов, Каберне Совиньона 10 процентов) в другом владении семьи, Шато Мулен Сен-Жорж (Moulin Saint-Georges, гран крю), к юго-востоку от Озона.
Неподалеку, еще ближе к Сент-Эмильону, расположено Шато де Валандро (de Valandraud), принадлежащее другу и однокашнику Алена Вотье – Жан-Люку Тюневену (Thunévin), одному из инициаторов так называемого гаражного движения бордоского виноделия и такому же «минималисту» (около 12 тысяч бутылок в год). «Валандро» буквально означает «долина Андро»: в честь жены и «винодельческой соратницы» Тюневена Мюриэль Андро (фамилия, известная в Сент-Эмильоне с 1459 года). А Тюневен и его родители, в отличие от семьи Вотье, которая владеет Шато Озон уже несколько веков, оказались в Сент-Эмильоне сравнительно недавно. Репатрианты из африканских колоний, «в прежней жизни» они имели поместье с фруктовым садом и бассейном, машину, холодильник и телевизор (и все это в 50-е годы!) – французские госслужащие в Африке получали феерически высокую по послевоенным европейским нормам зарплату, и многие ездили туда за «длинным франком», пока не началась борьба колоний за независимость… Так что в школе Жану-Люку давали гораздо больше денег на карманные расходы, чем Алену, о чем оба до сих пор со смехом вспоминают.
Кем только Тюневен ни работал: и диджеем, и банковским служащим, и виноторговцем, но интересно ему было именно делать вино Поскольку у него не было наследственных семейных виноградников, он купил несколько небольших участков с хорошим терруаром, а вино из винограда с них начал производить в заброшенном гараже на окраине Сент-Эмильона. В таких сложных условиях он старался сделать все, на что способен, работая практически вручную и периодически прибегая к консультациям лучших специалистов (в частности, своего друга Алена Вотье). При этом, если какие-то современные бордоские винодельческие технологии казались ему лишними, он просто игнорировал их. Его вино не оклеивается и не фильтруется на последнем этапе, перед бутилированием, как практически всегда в Бордо. Но зато на первом этапе помимо ремонтажа (перекачивания сусла снизу вверх, и потопления им всплывающей «шапки» из твердых частиц винограда) при ферментации виноградного сусла он применяет и так называемый пижаж (pigeage). Эту старинную технологию до сих пор активно используют в Бургундии и крайне редко – в Бордо. При пижаже «шапку» регулярно дробят на мелкие кусочки и как следует перемешивают с суслом (раньше это делали ногами сами виноделы или их помощники, но теперь чаше пользуются техническими средствами), чтобы получить максимальную экстракцию необходимых будущему вину веществ, содержащихся в виноградной кожице: танинов, антоцианов и прочих полифенолов… В результате такого подхода получается предельно яркое, щедрое и насыщенное вино, с впечатляющей массивной структурой.
Именно это вино «из ниоткуда», имеющее скромное для Сент-Эмильона звание гран крю, произвело фурор в начале 90-х голов, не в последнюю очередь благодаря знаменитому американскому винному критику Роберту Паркеру, открывшему на него глаза мировой винной общественности. После его восхищенных отзывов заказы на поставки Шато де Валандро начали приходить отовсюду, а так как вино производилось в микроскопическом количестве, цены немедленно взлетели до небес… Некоторое время спустя Жан-Люк Тюневен купил еще одно небольшое владение с виноградниками, что позволило ему приблизить объемы выпускаемого им вина к тому, что производит настоящее, хотя и маленькое шато. Он выпускает еще два вина попроще: Виржини де Валандро (Virginie de Valandraud, в честь дочери) и Кло Бадон (Clos Badon, по названию одного из участков).
Следуя, в частности, его примеру многие другие минивиноделы Сент-Эмильона (и некоторых других районов Жиронды) тоже смогли прославиться и разбогатеть, что и породило массовое «гаражное» движение.
Несмотря на головокружительный взлет и обрушившуюся на него славу, Тюневен продолжает оставаться общительным и смешливым человеком, душой компании. Они часто встречаются с Вотье и патронируют сент-эмильонский ресторан современной высокой кухни «Кло дю Руа» (Clos du Roy, «Королевский виноградник»), где, по словам Алена Вотье, лучшая кухня в округе. Там их можно порой встретить в компании с единственным в Бордо русским виноделом – художником-абстракционистом Сержем Чеховым (Tchékhov), потомком эмигрантов первой волны из семьи знаменитых врачей Боткиных [26]26
Один из его предков, прадед, был как личный врач императора Николая II расстрелян вместе с царской семьей, а его двоюродный прадед известен своим вкладом в эпидемиологию, и по его имени названо не только немало больниц по всей России но и одна из тяжелейших болезней, против которой он боролся гепатит, он же желтуха, он же болезнь Боткина.
[Закрыть]. Он прекрасно готовит русские кулебяки, но не слишком хорошо говорит по-русски. Обычно Тюневен и Чехов одинаково экспансивно рассказывают занимательные истории, перебивая друг друга и размахивая руками, а Вотье с довольным видом сидит в сторонке, время от времени вставляя ехидные замечания…
Впрочем, вернемся к первым классифицированным гран крю Сент-Эмильона, которые продолжают пользоваться заслуженной славой, невзирая на все успехи «гаражного» движения. Вокруг городка Сент-Эмильон расположены пять шато, которые выпускают в последнее время вина, достойные своего положения и относящиеся к первым классифицированным гран крю категории В.
Так, расположенное на известняковом плато к юго-западу от Шато Озон Шато Белер (Bélair), владение, известное со времен английского господства над Бордо, славится своими винами (одними из самых сложных и утонченных в Сент-Эмильоне) с XIX века. К югу от него находится Шато Ля Гаффельер (Gaffelière), где в Средние века был лепрозорий. С XVI века здесь проживает семья де Мале Рокфор (de Malet Roquefort), нынешний представитель которой, граф де Мале Рокфор, не только немало сделал для своих виноградников и шэ, но еще и провел в поместье археологические раскопки, в результате которых свет божий увидели остатки мозаичных полов галлоримской виллы (вот вам и повод поселить сюда поэта Авсония) с изображением лозы и гроздей винограда. Виноградники здесь, так же как и в Шато Озон, расположены на известняковых склонах по краям плато, но в отличие от Озона ориентированы не на восток и юго-восток, а строго на юг, что обеспечивает идеальное созревание винограда и создание грациозного вина с танинами уникальной тонкости.
К северо-западу от Сент-Эмильона на самом высоком участке плато находится Шато Бо-Сежур Беко (Beau-Séjour Bécot). В 1986 году его вино было разжаловано из первого классифицированного гран крю в просто классифицированное гран крю. Виноделы замка стали упорно бороться за повышение качества, и их усилия увенчались успехом – при последней классификации вин Сент-Эмильона Шато Бо-Сежур Беко вернули его статус первого классифицированного гран крю В. С тех пор нервное изысканное вино замка с пряным букетом неизменно пребывает среди первых вин Сент-Эмильона. Та же винодельческая команда делает вино соседнего поместья Ля Гомри (La Gomerie) – роскошное и соблазнительное, исключительно из спелого Мерло. На плато же, неподалеку от самого городка, расположено поместье Кло Фурте (Clos Fourtet), бывшая собственность семьи Люртон, ныне перешедшее во владение Кювелье (Cuvelier) и производящее классический, полный и благородный сент-эмильон.
Пятое из этого созвездия Шато Пави (Pavie), находится на известняковых склонах к юго-востоку от Сент-Эмильона. Ни одно из классифицированных вин области не переживало за последние несколько лет такого взлета, как продукция этого шато. Купленное в 1998 году Жераром и Шанталь Перс (Perse), это владение, выпускавшее ранее округлые и гармоничные вина, теперь отличается неповторимым блеском и мощью своего вина. Виноградники подверглись тщательной проверке, многие участки, находившиеся в плачевном состоянии, были засажены новыми лозами, а урожай со старых лоз был доведен до 2500 литров с гектара (почти вдвое меньше официальной нормы Сент-Эмильона). Старую винодельню 1923 года сменили 20 новых дубовых бродильных чанов; баррики с вином, выдерживавшемся раньше в бывшем карьере при чрезмерной влажности и немалой антисанитарии, переехали в ультрасовременный, построенный с невероятной скоростью шэ. И первым же своим миллезимом – феноменальным Шато Пави 1998, Жерар Перс доказал правильность принятых им экстремальных мер (остальные бордоские виноделы до сих пор не могут «простить» ему этого головокружительного успеха).
Жерар Перс в ответе и за стремительное восхождение к славе «обычного» сент-эмильонского гран крю Шaто Монбуске (Monbousquet), выпускаемого в коммуне Сент-Сюльпис де Фалейран, почти у самой Дордони. Произведя в поместье дренаж гравийно-железистых почв на песчано-глинистой основе, он при помощи знаменитого энолога Мишеля Роллана начал выпускать восхитительно чувственное вино с нотками какао. В последнее время в замке стали экспериментировать с белым вином. К владениям Жерара Перса относится также Шато Пави Десесс (Pavie Decesse, классифицированное гран крю) – маленький замок рядом с его Шато Пави, – в котором в последнее время тоже выпускают достойное вино, чуть более суровое и менее округлое, чем в Шато Пави.
Неподалеку от Шато Пави находится и Шато Пави-Макен (Pavie-Macquin, первое классифицированное гран крю В). Это поместье с великолепным терруаром, расположенное на самой вершине гряды холмов к юго-востоку от Сент-Эмильона, было в свое время владением Альбера Макена, чьи научные исследования американских подвоев и искусства прививки на них черенков французских лоз помогли в конце XIX – начале XX века восстановить виноградники правобережья Дордони после разрушительной атаки филлоксеры. Теперь здесь под руководством Николя Тьенпона (Thienpont, из бельгийской семьи Тьенпон – владельцев прославленных замков в Помроле и Марго: Вье Шато Сертан, Де Пен и Лабегорс-Зеде) и при участии одного из самых знаменитых современных виноделов Бордо Стефана Деренонкура (Derenoncourt) производят одно из лучших вин области: танинное и массивное, но элегантное.
Деренонкур также занимает должность главного специалиста по виноделию и выдерживанию вина в барриках (maître de chai) у графа Стефана фон Нейпперг (von Neipperg) в его Шато Канон-ля-Гаффельер (Canon la-Gaffelière, классифицированное гран крю), расположенном к югу от Шато Гаффельер, сразу за железной дорогой. В последние 20 лет, после того как граф принял решение лично следить за виноградниками и виноделием, здешнее вино, необыкновенно сложное и изысканное, вернулось в ряды первых крю Сент-Эмильона (где оно находилось в 40-е годы XX века). Его другое поместье, Кло де л’Оратуар (Clos de l’Oratoire, классифицированное гран крю), расположенное к северо-востоку от Сент-Эмильона и купленное графом в 1991 году, также добивается значительных успехов своими почти черными плотными винами, сделанными по той же новаторской технологии: с бургундским пижажем во время ферментации и без традиционного для Бордо снятия вина с осадка раз в три месяца, что позволяет вину развить поразительное богатство аромата.
Но самое знаменитое вино Стефана фон Нейпперга – это, безусловно, Ля Мондотт (La Мondotte) из одноименного крохотного (меньше 10 тысяч бутылок в год) поместья в коммуне Сен-Лоран де Комб, расположенного неподалеку от виноградников Шато Пави, к юго-востоку от Сент-Эмильона. Вино La Mondotte – результат своего рода «гаражного» эксперимента графа, успеху которого в немалой степени способствовал тот факт, что комиссия по классификации вин AOC Сент-Эмильон отказалась зачислить продукцию этого, купленного еще его отцом, владения в ряды гран крю вместе с Шато Канон-ля-Гаффельер.
В результате с 1996 года граф отказался от слов «крю», «шато» и даже «Сент-Эмильон» на этикетке и создал одно из самых сенсационных и дорогостоящих вин не только Сент-Эмильона, но и всего Бордо (80 процентов Мерло, 20 процентов Каберне Фран: роскошь и насыщенность без тяжести, феноменальная тонкость и сложность букета), чья невероятная цена за бутылку (300−400 евро) порой превосходит даже цены на самые престижные вина области, классифицированные первые гран крю категории А – Шато Озон и Шато Шваль Блан…
В коммуне Сен-Лоран де Комб, чуть к юго-востоку, находится также Шато Тертр Ротебеф (Tertre Roteboeuf, «обычное» гран крю), которое уже 15 лет соперничает с первыми классифицированными гран крю Сент-Эмильона (правда, в основном категории В) благодаря страстной преданности виноделию хозяина поместья Франсуа Митжавиля (Mitjavile). Вина этого шато (85 процентов Мерло, 15 процентов Каберне Фран) отличают великолепная полнота и очарование букета.
К северо-западу от Ля Мондотт, но еще на территории коммуны Сент-Эмильон, на самом высоком из холмов области находится Шато Тролон Мондо (Troplong Mondot), в котором семья Валетт (Valette) производит восхитительное бархатистое вино с мощными маслянистыми танинами и трюфельными нотками. Этому вину не повредят лишние несколько десятков лет выдержки, несмотря на то, что престижный статус первого классифицированного гран крю В у него только с 2006 года.
Кстати, некоторые производители первых классифицированных гран крю В со стажем, расположенные в коммуне Сент-Эмильон, такие как Шато Босежур (Beauséjour), Канон (Canon), Троттевьей (Trottevieille) и Магделен (Magdelaine) на подобном фоне даже слегка теряются, хотя и они в последнее время начали выходить из летаргии стандартного качества при весьма нестандартных ценах.
Впрочем, найти вина AOC Сент-Эмильон с разумным соотношением цены и качества весьма непросто. Один из редких примеров – вино, производимое в Шато Кап де Мурлен (Cap de Mourlin, классифицированное гран крю) к северу от городка Сент-Эмильон, вот уже более пяти веков владение семьи Капдемурлен (Capdemourlin), по имени которой замок и получил свое название. Его насыщенные и строгие вина округляются и начинают раскрываться на шестом году своей жизни…
К западу от Сент-Эмильона находится еще одно выдающееся винодельческое поместье области – Шато Анжелюс (Angélus). Такое название ему дали потому, что на одном из самых старинных участков виноградников замка, расположенных чашей, в центре которой находится собственно здание шато, слышно, как призыв к старинной молитве начала трудового дня (angélus) вызванивают сразу три звонницы: колокольня в Сент-Эмильоне, часовня деревушки Мазерат (Mazérat) и церковь Сен-Мартен де Мазерат (Saint-Martin de Mazérat). Здание, к которому почти вплотную подходят виноградники, окружено крошечным садом с оливами, столетними каменными дубами и другими представителями средиземноморской, не слишком характерной для Бордо, флоры, распространенной преимущественно в Сент-Эмильоне, что дало ему прозвище «маленький Прованс Жиронды».
Зеленые глаза владельца всего этого великолепия – Юбера де Боюара де Лафоре (de Boüard de Laforest) полыхают огнем, когда он рассказывает о своем поместье и вине. Еще бы – ведь он подлинный пассионарий от виноделия: разве не он, объявив крестовый поход за качество, всего за 10 лет добился перевода Шато Анжелюс из множества классифицированных гран крю в заветную «лигу чемпионов» – первые классифицированные гран крю категории B, элитную десятку лучших вин AOC Сент-Эмильон! Теперь выше него остались лишь два первых гран крю категории A, Шато Озон и Шато Шваль Блан. Юбером де Боюаром де Лафоре вполне мог бы гордиться один из его средневековых предков, родом из Парижа, тоже носивший фамилию де Боюар, получивший лесистое поместье под Бордо и вторую часть фамилии в придачу (forest, современное французское forêt – «лес») в награду за воинскую доблесть, проявленную, возможно, как раз в крестовом походе…
Виноградники Анжелюса тщательно ухожены, лозы посажены очень густо для Сент-Эмильона, лишние побеги безжалостно обрезаны, а листья прорежены. В результате Юбер де Боюар де Лафоре получает совсем немного винограда (около 3500 литров с гектара, чуть больше пловины нормы для AOC Сент-Эмильон), но качество урожая, который собирают как можно позднее, чтобы была достигнута максимальная спелость ягод, просто феноменальное.
Винодельня Шато Анжелюс безукоризненно чиста (здесь стоят только терморегулируемые бродильные чаны из нержавеющей стали), в шэ первого и второго года аккуратно выстроились окрашенные в центральной секции пурпурным винным осадком баррики – только из нового дуба для главного вина, для второго вина Ле Карийон д’Анжелюс (Le Carillon d’Angélus, «Перезвон Анжелюса») – в зависимости от качества миллезима. В шэ первого года располагаются баррики с затычкой сверху (bonde-dessus), в которые по мере испарения регулярно доливают молодое вино. В шэ второго года почти созревшее вино держат уже в задраенных барриках (bonde-à-côté)…
В результате всех усилий и применения технологий, разработанных совместно с энологом-консультантом Мишелем Ролланом, получается необыкновенно насыщенное, полнотелое вино (как правило, из ассамбляжа Мерло и Каберне Фран, хотя в нем может присутствовать и небольшая доля Каберне Совиньона) с мощнейшим роскошным ароматом и зрелыми округлыми танинами, способное великолепно стареть и служащее образцом для многих новых сент-эмильонских вин…
Неподалеку от Шато Анжелюс расположены два заслуживающих внимания шато, производящие «обычные» гран крю Сент-Эмильона – более скромные, но достойные вина, которые отличаются замечательным соотношением цены и качества. Шато Карто Кот Догей (Carteau Côtes Daugay) находится к югу от Шато Анжелюс, на склонах прямо у железной дороги и производит серьезное и аккуратное, не лишенное элегантности вино, гармонично развивающееся с возрастом.
Несколько дальше, к северо-западу, у дороги, ведущей из Сент-Эмильона в Либурн (D243), на отличном терруаре из старых песков с железистыми вкраплениями расположено Шато О-Сеготт (Haut-Segottes), вино которого, приготовленное со всей старательностью по традиционной технологии, немного суховатое и строгое в средние миллезимы, считается одним из лучших вин Сент-Эмильона такого уровня в годы сбора винограда высокой спелости.
Через несколько сотен метров после Шато О-Сеготт от дороги на Либурн отходит вправо шоссе D245, ведущее в Помроль. Километр пути – и слева показываются владения Шато Фижак (Figeac), еще одного поместья, производящего первое классифицированное гран крю Сент-Эмильона категории В. Это старинное поместье появилось еще в галлоримскую эпоху. Замок окружен элегантным парком, включающим сады, пруд и охотничьи угодья. Купленное в конце XIX века семьей Манонкур (Manoncourt), это шато под ее руководством долгие годы оставалось одним из лучших образцов сент-эмильонского виноделия. В начале 90-х годов XX века качество вина пошатнулось, но к рулю встал следующий член семьи, зять нынешнего владельца поместья Тьерри Манонкура – Эрик д’Арамон (d’Aramont), и Фижак вернул себе былой блеск, полный и ароматный стиль, обусловленный высоким содержанием Каберне в ассамбляже (35 процентов Каберне Фран, 35 процентов Каберне Совиньона, 30 процентов Мерло).
Еще один километр по дороге D245 – и справа появляются обширные виноградники Шато Шваль Блан (Cheval Blanc, «Белая лошадь»), первого классифицированного гран крю Сент-Эмильона категории А.
От гигантского владения Шато Фижак в XIX веке было отделено немало виноградников, что создало вокруг целую россыпь новых винодельческих поместий. Некоторые из них, например Шато Ион Фижак (Yon Figeac), Шато Ля Тур Фижак (La Tour Figeac) и др., до сих пор сохраняют воспоминание об этом в своем названии, но ни в одном из них не было создано столь блестящего вина, как в бывшем некогда частью Фижака Шато Шваль Блан. Это вино затмевает даже вина самого Шато Фижак.
Изящный особняк, к которому ведет с дороги хвойная аллея, расположен прямо в центре виноградников (60 процентов Каберне Фран и 40 процентов Мерло), высаженных на 37 гектарах невообразимо разнообразных терруаров: здесь и гравий со старыми песками, и голубая глина, и железистые отложения, и пески с глиной. Это дает необыкновенное вино, которое производится под руководством очередного члена вездесущей бордоской винодельческой семьи Люртонов – Пьера. В нем сочетаются невероятная утонченность и гибкое тело, элегантнейший букет и еще что-то, присущее только этому крю, что делает его таким желанным для многочисленных любителей по всему миру. Несмотря на высокие цены, оно куда более доступно, чем Шато Озон, так как здесь выпускают около 150 тысяч бутылок в год, в 10 раз больше, чем там. Качество основного вина повысилось еще больше после того, как в 1988 году было создано второе вино – Ле Пти-Шваль (Le Petit-Cheval, «Маленькая лошадка»). Северо-западная граница виноградников Шато Шваль Блан проходит по самой границе Сент-Эмильона и Помроля, заканчивая собрание вин AOC Сент-Эмильон на такой блестящей ноте.
Четыре так называемых спутника Сент-Эмильона, находящиеся к северу от него по другую сторону реки Барбанн, получили для своих красных вин право на AOC с добавлением названия «Сент-Эмильон» еще в 1936 году: Lussac-Saint-Emilion (Люссак), Montagne-Saint-Emilion (Монтань), Saint-Georges-Saint-Emilion (Сен-Жорж), Puisseguin-Saint-Emilion (Пюиссеген). Тем не менее они продолжают пребывать в тени Сент-Эмильона, и их вина не слишком хорошо известны, несмотря на перспективный терруар и благоприятный климат. Немало владельцев шато в Сент-Эмильоне имеют также небольшие «спутниковые» поместья в этих областях, а в последнее время и другие прозорливые бордоские виноделы, такие как все тот же вездесущий Андре Люртон, явно заинтересовались районами-спутниками, так что, вероятно, в ближайшем будущем стоит начать присматриваться к этим винам.
