Текст книги "Курсовая работа по обитателям болота"

Автор книги: Александра Черчень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Балкон Пытки,– почти неслышно сказал Феликс, на миг замерев в дверном проеме и, вместе со мной разглядывая это потрясающее в своей мрачности место. – Советую без необходимости тут не бегать. Этот Мастер уже не тот безумный садист, каким был, но и до полной вменяемости ему тоже еще далековато.

Ой, мама…

– Твой кабинет в двух коридорах отсюда, – еще больше «обрадовал» меня Кик, утягивая за собой дальше по коридору. Чем дальше мы отходили от Балкона Пытки, тем больше белоснежного было вокруг. Последние метры было алебастрово-белыми. Даже не верится, что за спиной остался сумасшедший кровавый кошмар.

Я никогда не думала, что просто МЕСТО может произвести такое впечатление.

Потому, когда двери захлопнулись за спиной, ощутила странное облегчение.

– Там немало комнат… – решилась завести беседу я. – Почему не используются?

– Используются, – возразил Феликс. – Мастера по сути главы СБ Малахита. Последняя инстанция. Смерть – это силовые структуры, а Пытка курирует дознавателей и, вообще, надзирателей.

– А почему в резиденции?! – удивилась я. – Мне всегда казалось, что это несовместимо с дворцом.

– А СБ и находится в городе, – пожал плечами Феликс. – Тут рабочие места Хранителей. Дело в том, что если нет приказа, за пределами Кален-Зира они почти бессильны. Хватает на минимум. Еще одно из условий ошейника…

– Как тебя угораздило подружиться с Айларом? – решилась задать очень интригующий меня вопрос. – Вы ведь очень разные. И он… Мастер Смерти, и этим все сказано!

– И что, из-за этого недостоин? – осуждающе взглянул на меня Феликс. – Но на деле мы встретились, когда он только-только перенесся и еще не был таким, как сейчас. И в моем случае, как и в твоем, выбора особого не было. Вернее, это было право Мастера. Так же, как потом мне пришлось подчиниться праву Гудвина.

– Ты что, тоже риале? – ошалело поинтересовалась я.

Ла-Шавоир даже затормозил от абсурдности предположения и потрясенно на меня уставился:

– Юль, ты что? «Риале» подразумевает переход отношений на о-о-очень близкий уровень! Я что, на извращенца похож?!

Опасаясь, что в лучших мужских традициях, мне сейчас посулят доказать свою исключительно традиционную ориентацию, я поспешно замотала головой, сбивчиво говоря:

– Просто формулировка очень похожа.

С десяток секунд он сверлил меня пристальным взглядом, но все же решил оправдать мою веру в лучшее!

– У нас так все и строится, – меня снова подхватили под локоток и повлекли дальше. – На добровольно-принудительнх основах. Но у любого правителя или лица, обличенного властью и силой, должны быть те, на кого он без раздумий может опереться. Без колебаний повернуться спиной и без сомнений выговориться. Не бояться, что это уйдет куда-то дальше личного круга.

– Но у тебя Мастер не в личном, а в ближнем.

– Мне дали право выбора, – кратко ответил Феликс. – Я им воспользовался.

– А Гудвин? – едва слышно спросила я.

– Он не был настолько снисходителен, – сухо произнес Ла-Шавоир.

Весело живется кикимору.

– А как называется твой статус?

– Тень Гудвина. Ты уже слышала.

Продолжить столь занимательный разговор не случилось,  болотник отпустил меня, покопался по карманам пиджака и, выудив оттуда небольшой латунный ключик, торжественно вручил его мне.

– Владей!

Я сжала в руке прохладный металл и решительно вставила его в замочную скважину. Два оборота, двери распахиваются и я, прислонившись к косяку, задумчиво осматриваю мое рабочее место.

Просторно, светло и чисто.

Никакого отпечатка индивидуальности, а тем более уюта, эта комната не несла. Но это уже моя забота, верно?

– Спасибо, – с улыбкой взглянула на риалана. – А где кабинет Смерти? Ты сказал, что неподалеку.

– Через две двери, и по другой стороне, – мотнул головой вправо Кик.

– Ясно, – медленно кивнула.

– Устраивайся, обживайся. Я сейчас должен идти. За последние дни я весьма сильно пренебрегал своими должностными обязанностями, но проблемы, к сожалению, имеют свойства накапливаться, – качнул головой Феликс и выпрямился, откидывая упавшую на темную кожу прядь волос. – К обеду я за тобой зайду.

– Феликс, это лишнее, – мягко ответила, на всякий случай, отступая от него на шаг. – Твоя опека излишняя. Да и, мне бы хотелось учиться быть самостоятельной.

– Зачем? – вскинул бровь мужчина.

Теперь настал мой черед округлять глаза и ошеломленно хлопать ресницами. Правда, в руки я взяла себя весьма быстро, пришла в себя и также невозмутимо продолжила:

– Причина «я так хочу» подойдет?

Он скривил губы, хмыкнул и проговорил:

– Конечно. Но если не против, то начни проявлять свою самостоятельность немного позже. Хотя бы с того момента, когда не будешь забывать дома карточку оплаты и станешь знать, куда можно пойти. И главное, с кем можно пойти, а с кем нет.

Что я могла на это ответить?

– Разумеется, Феликс.

– Я рад твоей сознательности, –  на этот раз поклон управляющего был более глубоким, но и несоизмеримо более ироничным, а голос мягким, вкрадчивым, с какими-то незнакомыми интонациями, которые мне почему-то очень понравились. – До свидания, моя риале.

Почему мне показалось что слово «свидание» тут было употреблено в самом традиционном смысле?

Глава 17

Дверь закрылась, отрезая меня от основного дворца, безумного зеленого мира, а самое главное, от мужчины, что остался по ту сторону.

Я стояла, прислонясь к ней спиной, и рассматривала комнату. Наверное, мне сейчас стоило бы думать о том, что тут нужно изменить и что добавить для лучшей работы и контакта с пациентами. А в идеале, на всех парусах рвануть к столу с оставленными на нем несколькими книгам и перерыть большой шкаф, заставленный томиками разной толщины.

Но я просто стояла и ни о чем не думала. Наверное, впервые в этом мире. И на душе было так хорошо и спокойно. Может, Феликс прав, и мне стоит перестать пытаться докапываться до истины, и, самое главное, принимать свои выводы, как единственно правильные. Я и нервная такая именно из-за этого. Только все надумала, красиво выстроила теорию, как р-р-рраз… и она осыпается карточным домиком.

Впрочем, я опять много думаю, пытаюсь докопаться и прочее. То есть занимаюсь совершенно нерабочими моментами.

Сейчас надо заняться тем, от чего зависит мое будущее, а уже на досуге можно попробовать в очередной раз разобрать по запчастям мое мнение о Феликсе Ла-Шавоире и его ко мне отношении, а потом попытаться создать снова, уже с учетом новых знаний.

Все же, какое холодное имя для такого мужчины…

Мужчина на самом деле потрясающий. Галантный, обходительный и, о чудо, терпеливый.

Так, меня опять заносит, но на этот раз вот совсем не туда! Нам туда нельзя!

Я встряхнулась, пинком выставила из головы подлые мыслишки, поющие оды кикимору, и пошла к столу просвещаться.

Села в удобное кожаное кресло и немного в нем утонула. Это, конечно, было очень уютно, для того чтобы читать, и, вообще, проводить время в свое удовольствие, но вот в дальнейшем не помешает положить подушечку.

Подтянула к себе первую, раскрыла и с трудом поймала выскользнувший тонкий листик. Поймала, развернула и не смогла удержать улыбку. Глупую такую.

«Здравствуй, несчастная!

Тебя ждет немалый пласт гранита науки, если ты и правда, желаешь работать. Будет сложно, но чем смогу – помогу. Это книги авторства моего учителя. И собственно, именно по ним я в свое время обучался, а некоторые являются настольными и по сей день. Обращайся аккуратно, а то придумаю штрафные санкции… Не скучай, риале!»

Следующие пару часов незаметно потерялись. Книги оказались не менее потрясающие, чем предоставивший их болотник! Написанные не сухим языком, а интересно! Даже с иронией, что делало их изучение очень увлекательным. Но особенно были любопытны ехидные комментарии на полях, судя по всему, оставшиеся со времен обучения Ла-Шавоира. Та еще язва! Впрочем, это было и раньше понятно.

В процессе изучения была вытащена пара тетрадок, и в одну я записывала интересные данные по мужскому полу, а в другую – по женскому. Тетрадки разделила на главы и каждую посвятила отдельному виду болотной нечисти.

Кстати, их оказалось очень много, я даже сожалела, что книжка без картинок и словесных описаний. Попросить у Кика завернуть в книжный и купить какой-нибудь местный аналог «Я познаю мир»?

Я посмеялась и нырнула дальше в работу!

В себя пришла от прикосновения к волосам. Вернее, за них уже весьма ощутимо дернули!

Резко дернулась и панически огляделась.

– Юль, а ты оказывается увлекающаяся натура! – радостно провозгласил стоящий за спиной  кикимор, перегибаясь через мое плечо и разглядывая аккуратные записи.

– Ты на меня давишь, – недовольно буркнула в ответ, сползая глубже в кресло.

– Извини, – тотчас отстранился Феликс и облокотился о высокую тумбу. – Пошли, я тебя провожу.

– Куда? – я послушно поднялась, и мы вышли из кабинета.

Закрывая его на ключик, я почувствовала какое-то отстраненное изумление. То, что у меня теперь есть своя территория, по-прежнему никак не укладывалась в голове.

– Отомри, – окликнул меня веселый голос Феликса, он перехватил мою ладонь, аккуратно вытащил ключик, быстро закинул его в мою же сумку. Отдернула руку, сердито взглянула  на мужчину, но не успела возмутиться таким самоуправством, как он улыбнулся, вновь поймал мои пальчики и быстро поцеловал.

Пока я ошеломленно смотрела на болотника, он взял меня под локоток и беспечно продолжил разговор:

– Так как это резиденция не только Гудвина, но и Мастеров, то есть тут есть много работающих. В свое время было принято решение построить что-то вроде ресторана в дальнем конце сада. Место закрытое и не для всех. Вернее, там есть несколько уровней для служащих разного звена. Ты – в среднем, но имеешь право доступа и к высшим.

– Потому что я риале, – на сей раз догадалась без подсказок. Расту!

– И это тоже, – кивнул Феликс.

Некоторое время мы шли молча, а потом я все же решила озвучить свои недавние мысли:

– Кик, я очень мало знаю о расах. Вернее, в твоих книгах, конечно, есть их характеристики, но они же не зоологические, то есть внешность не описывают.

Кикимор так резко остановился, что я удивленно подняла на него глаза.

Феликс тихо рассмеялся и переспросил:

– Зоологические говоришь нужны? Думаешь, там и по разумным есть?

– Ой, – прикусила губу и виновато взглянула на риалана. – Извини, я не подумала.

Он снова расхохотался и хмыкнул:

– Знаешь, отсутствие мыслительной деятельности в твоей головушке приводит к еще более интересным результатам чем ее наличие!

– Феликс! Я же извинилась!

– Да, на этот раз я перестарался, – покладисто согласился кикимор, скосив на меня серо-голубые глаза.

А я.. я поймала себя на мысли, что уже не обращаю внимания на то, что он в болотном виде. Более того, меня это совершенно не волнует и не мешает. М-да, в машине не так давно тоже совершенно не мешало. Вспомнив о недавних событиях, я почувствовала, что краснею, но не дала себе окончательно смутиться, продолжив недавно начатую тему. Притом продолжила ровным и невозмутимым тоном! Могу собой гордиться!

– Наверное, эта литература должна быть предельно простой в изложении, то есть детской. И может, у вас есть какие-то книжки о самых значимых событиях и деятелях прошедшего столетия, к примеру? Желательно не только политического направления, но и культурных.

– Есть, конечно, – улыбнулся Феликс, поддерживая на спуске с лестницы. – Можем после работы заехать в книжный и все купить.

– Чудесно, – расцвела я, потом нерешительно покосилась на зеленого, и твердо сказала. – Но могу я это сделать с… Ришаль. Или хотя бы Ларишем.

Бурной реакции, которой я опасалась, не последовало, он только удивленно на меня взглянул и осведомился:

– А Лариш-то тут причем?

– Видишь ли… – замялась я. – Есть некоторые вещи, которые надо приобретать в компании с существом своего пола.

– А причем тут Лар?! – все же потрясенно на меня взирал Феликс.

– Ну, так он же гермафродит! – с охотой пояснила я, светло улыбаясь.

 Кикимор закашлялся, глядя на меня квадратными глазами.

– Милая, и кто же посвящал тебя в такие интимные подробности физиологии нашего Плетущего?

– Лар и сказал, – заметно тише поведала всю правду матку я. – А что?

– Вот скотина паучаристая, – восхищенно выдохнул Кик. – Беспринципная, как всегда.

– Да в чем дело-то?! – не выдержала я.

– Вообще, этот арахн и правда, имеет такие свойства, – хмыкнул Феликс. – Но он давно избрал мужской пол и по возможности его придерживается. Так что, это была шутка. И весьма неприличная.

Светлый образ паука несколько потускнел в моих глазах!

Через несколько минут мы вышли из резиденции и неспешно углубились в парк, и я вертела головой по сторонам, с любопытством и некоторой опаской рассматривая пышную растительность. То, что говорил Феликс, когда мы впервые тут оказались, так и не забылось.

Впервые… Совсем недавно. Чуть больше недели. Но, создатель, как это время перевернуло мою жизнь! Но ведь это хорошо. Дома… дома была бы тоска по пропавшей матери и мучительная беспомощность, со временем утихшая боль утраты. Парень, потом муж. Работа, дом, работа.

Тут, наверное, программа будет мало отличаться, но и шансов повернуть колесо своей судьбы в нужную сторону у меня гораздо больше, чем на Земле. Кто бы, что ни говорил, но положение в обществе и финансовое благосостояние значит очень много. А риалан дает мне не только это, но еще и свободу действий. Хм… а дает ли?! Пока все идет в нужном ему ключе, Ла-Шавоир хоть и не белый, но весьма пушистый, но стоит мне хоть немного дернуться… «Шаг вправо, шаг влево – приравнивается к побегу, прыжок – попытка улететь»! Я глупая блондинистая мышь! Он ведь даже третий круг был намерен контролировать!

Черт, я как-то совсем не хочу замуж за этого зеленого диктатора! Еще больше, чем когда либо!

Кстати, а вот эту проблему я как-то совсем не обдумывала.

С ужасом покосилась на невозмутимо шагающего рядом «диктатора», прикусила губу и начала соображать, как быть.

Во-первых, я еще слишком молода, чтобы меня хоронили! А он будет контролировать так, что почти, то же самое и получится.

Второго он хотел… А сунули меня! Девчонку, которая совсем ничего не может противопоставить Ла-Шавоиру. О каком равноправии при таких условиях может идти речь?!

Но при всем этом… Этот деспотичный, хладнокровный мужчина, который привык все решать сам и действовать полагаясь на разум и логику мне нравится. И отрицать это – заниматься самообманом, что в моей ситуации было бы глупостью. Потому вспомним свои же слова и признаем что да, он мне интересен. Так что я могу сколько угодно говорить, что мой отклик был только от того, что Феликс нажимал на активные точки и что меня затапливало его эмоциями. Да, я не могу испытывать к нему такое уж сильное желание просто потому что девственница! Было бы странно, если бы у меня звездочки перед глазами мелькали… Но я ХОЧУ быть рядом с ним. Мне это нравится. Он сам, его окружение, увлечения и даже властность, которая временами так возмущает.

В свете всего этого ужасное словосочетание «Замуж за кикимора» перестает казаться таким уж кошмарным.

Но… везде это чертово «но»! Прямо как у Феликса…

Поймав себя на этой мысли, я хихикнула, и взглянула на предмет своих раздумий. Болотник вопросительно вскинул бровь, но я помотала головой и снова опустила взгляд, продолжив размышлять.

К чему мы пришли?

Феликс мне нравится, но боюсь, что со временем его диктаторские замашки будут принимать все более глобальный характер. Но если этого не случится, то все будет более чем замечательно.

Правда сейчас… он все решил сам и не оставляет мне даже возможности потрепыхаться. Он решил. Истина в последней инстанции…

Ладно… Поживем и увидим. Я все равно сейчас могу только плыть по течению, и надеяться, что оно не будет слишком порожистым.

Как ни странно, стоило картине хоть немного оформиться в голове, как настроение скакнуло вверх и, судя по всему, твердо вознамерилось там остаться, потому я шла, если не пританцовывая, то очень энергично.

Встречных и тех, кто нас обгонял, я рассматривала с любопытством. Да, многообразие несказанно радовало глаз…. Кстати, в прямом смысле! Одевались тут весьма ярко и красиво, хоть и в несколько более спокойные тона, чем те, которые мне встречались. Видимо, предполагалось, что на работе нужно выглядеть скромнее.

Интересные и даже не такие жуткие, как мне казалось сначала. Наверное, уже немного привыкла к странному облику обитателей Малахита.

– Мне не нравится энтузиазм в твоем взгляде, – заставил вздрогнуть от неожиданности голос Кика.

Гррр! Проницательный!

– Работа, – невинно посмотрела на кикимора. – Очень рада, что смогу на что-то отвлечься.

– Ну да… – задумчиво протянул Феликс, но развивать щекотливую тему не стал. Впереди показалось интересное здание, откуда доносился смех и голоса.

Мы поднялись по широким ступеням, которые были стерты по краям до округлого состояния, и я невольно подумала, что тут, наверное, можно не просто спускаться, а соскальзывать. Главное, чтобы туфельки были с гладкой подошвой! И тогда можно встать на самый-самый краешек и «Оп!» – соскользнуть на следующую ступеньку. Важно при этом не споткнуться и не растянуться на крыльце всей своей обожающей мелкие радости жизни персоной. И такое в жизни было.

Мама еще долго смеялась. Особенно после того, как я рассказала причины своего «отдыха» на ступенях.

Согнав улыбку от теплых воспоминаний, я заставила себя вернуться в сегодняшний день.

Стоило нам войти, как за ближайшими столиками разговоры несколько притихли, и я почувствовала на себе заинтересованные взгляды. Мигом оробела и судорожно стиснула ручки сумки. Мамочки. Всегда терпеть не могла публичное внимание. Хоть оно тут и довольно корректное, но все равно не по себе. Перегородок тут не было. Большая общая столовая в пестрой радостной расцветке, весьма тесно заставленная столиками разной высоты, окруженными стульями, невысокими диванчиками или вообще подушками. Чу-у-удненько просто!

Феликс приветственно кивнул некоторым из собравшихся и, не теряя времени, направился к лестнице на второй этаж, увлекая меня за собой.

Там оказался другой зал попросторнее и… попристойнее. Если внизу было более расковано во всех смыслах, то тут... чинно и благопристойно. Все, как и полагается твердому среднячку. Во всех мирах одно и то же.

Третий этаж оказался примечательнее первых двух вместе взятых. Лестница тут  выходила не в углу зала, а прямо по центру. Пространство было разбито на кабинеты разного размера и разного оформления. Но в отличие от, казалось бы, общепринятых мерок, они было открыты для взгляда. Но тишина стояла почти звенящая. Даже странно, ведь куда ни кинь взгляд: разговаривают, смеются, спорят над какими-то бумагами!

– Полог тишины, – невозмутимо пояснил Феликс, уверенно двигаясь мимо кабинетов, иногда с улыбкой наклоняя голову, глядя на кого-то в них.

Остановились мы возле одного из крайних. Кик свернул туда, не обращая внимания на засеребрившийся вокруг его фигуры воздух, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

– Добрый день, – послышался мелодичный голос Ришаль, нага радостно улыбнулась, отставляя бокал с темно-красным содержимым, и гибко приподнялась со своей тахты, позволяя подошедшему Кику коснуться поцелуем гладкой щеки.

– Здравствуй, змейка, – вернул улыбку риалан.  – Ты, как всегда, обворожительна!

– А ты, как всегда, бессовестный льстец, – рассмеялась Риша, опускаясь обратно.

Эту почти идиллию разрушил ленивый голос шута:

– Конечно льстец, я тебе еще утром сказал, что у тебя хвост облысел, и грим не спасает. Тон неудачно подобрала!

Пока я с интересом разглядывала змеиную часть тела горгоны, она злобно зашипела на блондина:

– Лель, ты забываеш-ш-шся!

– Я говорю правду, – обиделся музыкант, не глядя на девушку и задумчиво тыкая вилкой в тарелку с каким-то странным содержимым. – Потом он повернулся к сидящему рядом Ларишу и поинтересовался: – Слушай, а тебя не смущает, что они еще живые?

– Скажи спасибо, что не шевелятся, – невозмутимо отозвался арахн, утягивая тарелку у Леля. – Я попросил парализовать перед тем, как подали.

Мне стало слегка дурно и кушать уже совсем не хотелось. Особенно при взгляде на то живое, которое не шевелится!

Кстати, сидел паук очень своеобразно – стул был развернут сидением от стола, и на спинке, уцепившись за нее  шестью лапами, и висел Лариш. В передних лапах держал приборы, на… будем считать, шее повязана салфетка, выражение…. морды?... самое постно благообразное. Да, мимика у него была! И весьма богатая. Наверное, он все же отличается от общепринятых стандартов членистоногих моего мира. Вот бы изучить подробнее! Наверняка есть литература на эти темы…

– Юлия! – радостно воскликнул шут. – Как я счастлив вас снова видеть, несравненная! У вас такое странное выражение лица… о чем размышляете?

С этими словами ненормальный не глядя ткнул вилкой в блюдо арахна и отправил в рот что-то длинное и розовое. Какая гадость...

Но вопрос все еще требовал ответа, а мой потрясенный разум не успел ничего придумать, потому выдал то, о чем собственно не так давно размышлял.

– О том, где тут можно взять анатомический атлас.

На меня все взглянули с настолько разными эмоциями, что я даже удивилась такому многообразию: Феликс – потрясенно, Ришаль – шокировано, арахн – с интересом, а Лель – с неподдельным восторгом.

– Вас тоже интересуют расчлененные трупы?! – радостно спросил психованный шут.

– Нет! – судорожно помотала головой и попыталась объяснить. – Я просто смотрела на  Плетущего и думала о том, что его строение наверняка отличается от… аналогов из моего мира.

– Не до такой степени, чтобы вдумчиво это изучать, – заверил меня арахн и обратился Ла-Шавоиру. – Феликс, твоя дама стоит уже почти две минуты.

– Могу познакомить с Мастером Пытки, – «щедро» предложил шут его величества. – У него материала много, и покажет, и расскажет.

От таких перспектив я даже закашлялась и помотала головой:

– Нет, что вы, я воздержусь. Мне пока Мастеров хватит…

– А что такое? – прострекотал Лариш,  с интересом глядя на меня.

– Юлия вчера имела честь познакомиться с Мастером Смерти, – за меня ответил Кик, в голосе которого яда было столько, что хоть выжимай и используй! Болотник выдвинул для меня стул, пришлось присесть, положить на колени салфетку, и благообразно сложить ручки.

– Правда? – удивился Лариш. – Юлия, и как ваши впечатления?

Почему-то мне послышалась немалая ирония в немного скрипучем голосе паука.

– Неоднозначные, – честно ответила, с опаской разглядывая прикрытое крышкой блюдо перед собой.

– Юлю можно поздравить с началом образования третьего круга, – рассмеялся шут, весело глядя на риалана, который сел по правую руку от меня.

– Начала, так начала, – пробормотала Риша.

О, да… С разбегу, можно сказать.

Дальнейшее прошло ровно и даже, о чудо, нормально и без эксцессов.

На тарелку Лара я старалась не смотреть, а любовалась весьма аппетитной красной рыбкой с гарниром на своей.

Беседа хоть и виляла в разные стороны, иногда снова проезжаясь по грани обиды, но, в общем, держалась в приличных рамках, что не могло не радовать. А еще меня не могло не радовать то, что тактичные друзья Кика пытались вовлечь меня в разговор. Притом, делали это настолько тонко, красиво и ненавязчиво, что часто я это понимала уже в разгаре беседы. И еще, меня их остроты пока не касались. М-да, вот смотрю я на эту специфику общения в личном и ближнем кругах… И как-то вовсе туда не хочется.

Интересная компания. Своеобразная, но очень интересная. Так, пора вспомнить о том, что я хотела пообщаться с горгоной в частом порядке:

– Ришаль, – окликнула нагу, которая последние пять минут вяло переругивалась с Лелем, и, судя по тому, что сворачиваться они не собирались, прервать их было вполне допустимо.

– Да? – с улыбкой повернулась девушка.

– У тебя есть планы на вечер?

Риша ответить не успела, так как Лель подпер кулаком щеку, окинул меня многозначительным взглядом и промурлыкал:

– Юля, зачем вам это скучное хладнокровное?! Ведь сегодня совершенно свободен я.

– Лельер, – уже не выдержал паук, с осуждением глядя на шута.

– А что? – не внял блондин, продолжая гипнотизировать меня взглядом. Но… не было эффекта. Тогда, на концерте, я не могла отвести от него взгляда, он чаровал и околдовывал. Сейчас же… никаких чувств, кроме иронии. Лель же продолжил свою партию. – Я всем лучше, милая. И, Лар, не вмешивайся, девушке я очевидно понравился!

А вот это уже наглость! И бестактность.

Но зато данной фразой шут развязал руки и мне тоже. Я могу ему ответить, не оглядываясь на этику.

– Знаете, – я отложила вилку, промокнула губы салфеткой и небрежно бросила ее на остальные нетронутые приборы. – Допускаю, что остальные здесь присутствующие спускают вам все, да и я согласна стерпеть очень многое. Но…

– Но? – с интересом переспросил мужчина, внимательно глядя на меня невозможно синими… и такими же невозможно серьезными глазами. Вопреки глумливой улыбочке на губах.

– Вы мне и правда, понравились, – спокойно призналась я, и, не удержавшись, бросила взгляд на кикимора, сидящего рядом. Спокойствие на зеленой физиономии и выжидательный интерес в светлых глазах почему-то неприятно царапнул. Похоже, я ждала иного… Но вернемся к светловолосому наглецу с чудесным именем Лельер Хинсар. – Понравились вчера на сцене. Скажу откровенно, я была вами очарована.

– Опять «но»? – хмыкнул шут, поднося к глазам бокал с прозрачно-голубым напитком и рассматривая меня через его искристые переливы.

– Верно, – кивнула в ответ. – Если вы опять будете играть, то я наверняка застыну, как и вчера, не в силах отвести от вас взгляда. Но за пределами амплуа музыканта вы вызываете у меня сдержанный интерес и, временами, неприятие. Вот, как сейчас… – я потянулась к своему бокалу, не глядя поднесла к губам, сделала глоток и проглотила не чувствуя вкуса. После очаровательно улыбнулась и, покрутив в руках подхваченную вилку, продолжила есть, а потом обратилась к Феликсу: – Рыба просто невероятно вкусная, не правда ли?

– Да, восхитительная, – согласился риалан, у которого  сегодня было аналогичное моему меню.

Разговор за столом с подачи Лариша и кикимора снова возобновился. На шута я решилась посмотреть только почти через минуту. Лель все так же крутил в руках бокал, но, заметив мой взгляд, лениво улыбнулся и отсалютовал. Я порозовела, но выдержала взгляд и кивнула в ответ, а потом повернулась к Рише, с которой мы уде договаривались о времени и месте вечерней встречи.

Собственно, на этом интересности и эксцессы закончились.

Нага обещалась, что сама заползет за мной после окончания рабочего дня.