Текст книги "Курсовая работа по обитателям болота"

Автор книги: Александра Черчень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я зашел слишком далеко.

– Рад, что ты это понимаешь, – сухо откликнулся Мастер, снова отворачиваясь к сцене.

– Может, хватит? – не выдержала я и оба мужчины с удивлением на меня уставились. – Зачем вы так уязвляете друг друга? Намеренно. Нельзя до бесконечности говорить гадости и надеяться, что извинение все решит и потом отношения вернутся на круги своя!

– Юля, ты опять пытаешься влезть в совершенно непонятную и новую для тебя область, – тихо проговорил Кик. – Мы близкие именно потому, что мы откровенны. И так много друг о друге знаем, что можем простить резкость. Так что извинения – это, скорее, ширма, они не обязательны для ближнего круга. У нас иная психика.

– Мы знаем причины резкой реакции, – продолжил мысль риалана Мастер. – Потому и все это решается просто. И Юля, вы и правда, не знаете тонкостей взаимоотношений и наших особенностей. Не спешите с выводами. Это ошибка.

Прервав этот странный диалог, раздалась резкая мелодия виолончели. Мы вздрогнули и перевели взгляд на недовольного Леля.

– Господа, вам кто-нибудь объяснял правила поведения на концертах? – недовольно бросил шут. – Если желаете поговорить, то выйдите.

– Прости, – почти хором сказали мы, я осознала эту фразу и нервно рассмеялась, прижимая ладони к горящим щекам.

Господи, сумасшедший дом! Я не понимаю! Я ничего тут не понимаю! И никого!

Сумасшедший дом и ненормальные люди.

Похоже, сойти с ума до нужной кондиции у меня так и не получилось.

После того, как внимание зрителей опять было сосредоточено на музыке, а не друг на друге, концерт продолжился.

Надо отметить, что он был необычным. Просто музыка. Очень разная. От лиричного блюза, который заставлял грустить и вспоминать, до зажигательных мелодий, под которые невольно начинаешь притопывать ногами.

И, конечно же, проникновенные, берущие за душу мелодии. То мягкие и нежные, то набирающие громкость, потрясающие, чтобы скоро вновь вернуться на прежнюю волну.

Но лично мое внимание неудержимо приковывал Лель.

Я всегда любила все необычное, а шута можно было смело отнести в ту категорию. И еще, тут возникло то самое притяжение, которое не так давно сработало с Ришей. Мне очень-очень хотелось познакомиться с ним поближе. Но не с тем бабником, который подходил не так давно, а с НИМ. Тем, кто сейчас на сцене. Хотя, это наверняка две стороны одной медали. Даже если это маска, она не могла стать такой естественной, если бы безумный блондин с ней не сжился. Кошмарненький тип, если честно. Но этим и притягательный.

Потому я как зачарованная глядела на синеглазого музыканта, который невидяще смотрел перед собой, порхая пальцами по грифу инструмента, сжимая смычок до побелевших костяшек, но в следующий миг расслабляя руку, словно вспоминая, что так нельзя. Виолончель пренебрежения не прощала и отзывалась резкими нотами, которые, тем не менее, гармонично ложились на общую канву мелодии.

Неяркий свет играл медовыми переливами на изгибах красавицы-виолончели, своевольной подруги Леля, скользил стальными бликами по белым волосам музыканта, заставлял сверкать бриллиантами капельки пота на высоком лбу. Терялся и растворялся в бездонных синих глазах, которые сейчас казались почти черными. Как самое темное небо полуночи.

Да, я никем так не восхищалась, как им.

– Юля, – раздался недовольный голос зеленого, вырывая меня из мира грез. – Отомри.

– Не мешай, –  беспечно отмахнулась, и не думая отводить взгляд от пленительного блондина.

Кикимор и правда замолк и до конца концерта уже не мешал мне проникаться прекрасным. А прекрасное бы-ы-ыло! Ух, какое! Лель, начинаю понимать, почему ваша группа популярна! Если ты на сцене и с виолончелью, то у дам в зале нет ни малейшего шанса! На фоне этого, я очень рада, что шут не в моем вкусе. Вернее, он привлекательный и интересный, но вот манера поведения… совершенно не мой типаж. Да и не люблю я бабников. Вернее, несомненно, у любого интересного мужчины весьма богатый интимный опыт, но вот терпеть не могу тех, кто позволяет не только об этом догадываться, но и видеть.

Концерт закончился, уставший Лель осторожно положил виолончель в футляр и только после этого спустился в зал:

– Я думаю, что мне уже пора, – хмыкнул Смерть, резко поднимаясь и подцепляя шляпу с уголка подушки. Подошел ко мне, склонился в поклоне, и коснувшись поцелуем пальцев, проговорил. – Было очень приятно познакомиться, Юлия. Надеюсь, встреча не последняя, и наша компания произвела на вас, может, и несколько странное, но в большинстве своем положительное впечатление.

– Мне очень понравилось, – искренне ответила я.

– Чудесно, – улыбнулся Мастер, выпрямляясь. – Позволите примкнуть к вашему третьему кругу?

– А что это значит? – осторожно спросила у красноглазаго и сделала знак открывшему было рот кикимору о молчании. Я хочу, чтобы объяснил тот, кто заговорил на эту тему.

– Круг хороших знакомых. Которым позволено обращаться на «ты» и придерживаться более вольного стиля в общении, – спокойно пояснил Айлар. – Без витиеватостей.

Посмотрела на Феликса и тот недовольно поморщился, но кивнул.

– Хорошо… Айлар, – первая начала я.

– Я рад, Юля, – таинственно усмехнулся непонятный тип, еще раз поклонившись, пассом создал клубившуюся тьмой воронку, махнул остальным и шагнул в телепорт. – До встречи!

Следом откланялись остальные, правда, ушли они, как нормальные люди, через дверь. Лель на прощание подмигнул и шепотом сказал, что следующий ход за ним. Что имел в виду блондинистный сумасшедший, я не поняла, но было интересно. Ну что же, сударь… ходите! А мы посмотрим, делать ли ответный шаг.

Все же насколько интересная компания! Совершенно ненормальная, но в этом и прелесть!

Оказывается, мне в жизни не хватало именно капельки безумства… Мда, теперь его столько, что хоть топись!

Как только за последним из «мрачных цветов» закрылась дверь, и я собралась было тоже уходить в Нефритовый, за локоть меня сцапали знакомые хваткие ручонки и порывисто развернули к крайне  злобному риалану. А мне было поооо фигуууу! Видимо, заразилась… Тут столько «разносчиков заразы» сегодня было, что грех не подхватить!

– Ты головой думаешь? – с показным спокойствием осведомился Феликс. – Ладно Лель, то, что от него все девушки в восторге – это не тайна, но надо признать, я думал, что ты несколько умнее.

– С чего это? – весело спросила я, освобождая руку. – Поводов вроде не давала. И вообще… Кик, не мешай мне, а? Я вот тебе совершенно не помеха, так вспомни про недавно упомянутое тобой уважение и позволь мне барахтаться самой. Мне тут очень интересно. Мне очень любопытен этот шут. И я буду с ним общаться, если он выкажет такое же желание!

– А Мастер? Зачем ты согласилась?

– А я что, дура? – с искренним изумлением воззрилась на покровителя. – Во-первых, Айлар очень интересный, во-вторых, он из категории тех, кому не отказывают. Или мои выводы неверны?

– Ты моя риале, – сухо ответил Ла-Шавоир. – А значит, могла это сделать.

– Не собираюсь вечно сидеть у тебя под колпаком, –  независимо пожала плечами. – Да, ваша система обязывает, или ты попросил своих близких мной заняться... Но Кик, я хочу сама! Это новый мир, и я должна научиться плавать в болоте без спасательного круга в твоем лице. Вернее, я сделаю это. Хочешь ты того или нет!

Несколько секунд он стоял, пристально глядя на меня, а потом тихо спросил:

– Ты понимаешь, что в том окружении, куда я невольно тебя вовлек, нет простых? Что тут все с тройным дном и ничего не делают просто так?

– Понимаю, – честно кивнула я. – Так же, как и понимаю, что волей-неволей я всегда буду под защитой твоего имени. И осознаю, что они пока заинтересованы просто в необычной зверушке. Хотя немного неясно, чем же я так интересна. Но пока наши интересы совпадают, – немного помялась, вспоминая верное выражение. – Как говорится,

«Мы смотрим в одну сторону».

– Ты такая маленькая, – неожиданно сказал кикимор. – Именно морально. И очень-очень доверчивая. Тянешься к любому теплу хорошего отношения и без малейшей опаски идешь «в руки».

– Кошка, – развела руками,  непонятно почему светло улыбаясь. – А если маленькая, то котенок. А они именно такие. Настороженность приходит с возрастом и опытом. Но знаешь… жить так, как я живу сейчас – чудесно, ведь это позволяет погружаться в хорошие эмоции без остатка, растворяться в них и не думать о плохом, которое неизбежно держит якорем. Опасение.

– Без якоря можно потеряться, – задумчиво проговорил Феликс. – И разбиться.

– Но у меня есть ты, – подмигнула в ответ. – Не позволишь ведь, верно?

Не позволяя ему ответить, я порывисто подскочила, встала на носочки, чмокнула его в щеку. Подмигнула ошеломленному мужчине, развернулась, подбежала к двери, но уже на пороге обернулась и с улыбкой попросила:

– Только не обижай меня больше, ладно?

Глава 15

Утро началось замечательно. Рано, солнце только-только встало и теперь золотило макушки деревьев. Я встала, поплескалась в душе, заплела слегка влажные волосы в очень-очень плотную косу, оделась построже и спустилась вниз, мимолетно сожалея, что тут нет никаких продуктов, потому что чашка какао с теплыми гренками сейчас казалась пределом мечтаний.

Идти в основной дом для того, чтобы завтракать в большой гулкой столовой совсем не хотелось.

Я замерла на лестничном пролете, услышав тихий звон фарфора, и осторожным скользящим шагом спустилась на несколько ступеней, пока не увидела сидящего за столиком в гостиной Феликса. Он был в строгом, видимо, рабочем костюме, и сейчас подносил к губам чашку с темным напитком, параллельно просматривая какие-то документы.

– Молодец, встаешь рано, – не глядя на меня, «пожелал доброго утра» этот воспитанный человек! – Садись завтракать, и нам пора во дворец.

– Доброе утро, – решила все же начать беседу, как полагается, я. – Спасибо, я рада.

Присела за стол, любопытно заглянула под крышку блюда, обнаружила там овсянку и, поморщившись, закрыла обратно.

– Ешь, – не поднимая глаз от документов, произнес Ла-Шавоир. – А то никуда не пойдешь.

Я возмущенно воззрилась на вконец оборзевшего риалана:

– Феликс, а не много ли ты на себя берешь?  – вкрадчиво осведомилась я. – Это уже слишком.

Он, по-прежнему не удостаивая меня вниманием, аккуратно закрыл папку, положил на стол и даже ленточки с краешку завязал, и только после этого поднял на меня глаза.  Взял в руки чашку и откинулся на спинку стула, все еще не отрывая от меня взгляда. Наконец, отпил, усмехнулся и снисходительно сообщил:

– Забочусь, – потянулся за булочкой, уже намазанной маслом, и продолжил. – А ты опять не ценишь.

– Овсянкой? – выразительно щелкнула ногтем по зазвеневшей в ответ крышке.

– Могу распорядиться, и принесут манную кашу, – невозмутимо ответил зеленый, с любопытством глядя на меня.

– Ты догадываешься, где она окажется через минуту? –  с таким же любопытством осведомилась я.

– И где?

– В мусорном ведре! – решила не отвечать то, что, по всей видимости, от меня ожидали. Все же на голову своему покровителю я ничего опрокинуть не решусь.

– Не люблю я такую кашу, – уже относительно спокойно ответила. – С чего такое рвение и трепетная забота?

– С того, что питаться надо нормально, – пожал плечами кикимор. – Я, к твоему сведению, тоже, как правило, ем на бегу, но надо хоть завтракать по-человечески. Ну и… еще есть такой закон жизни: на сытый желудок необъективная реальность воспринимается проще!

– Намекаешь, что мне будет нелегко?

– Я тебе это прямо говорю, – улыбался болотник. – Мало того, что придется знакомиться с дворцовым штатом, выдерживать любопытство слуг и общаться с пациентами, так у тебя еще и Смерть под боком будет. Который вчера был переведен тобой в третий круг и, поверь, станет этим пользоваться.

–Мои проблемы. И вообще, я хочу какао и гренки, – непонятно почему решила покапризничать.

– После каши, – невозмутимо отозвался кикимор, откусывая первый кусочек булочки. – Тем более, что она вкусная.

Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Прямо так – глаза в глаза. Первым не выдержал Феликс, уголки губ мужчины начали подрагивать, а я так вообще открыто рассмеялась.

– С чего такое поведение образцового папеньки? – осведомилась, покорно подтягивая к себе тарелку каши, и зависла, вдыхая аппетитный аромат и критически осматривая содержимое. Варенье и кусочки фруктов. Теперь надо пробудить в себе желание это скушать. Не то чтобы я не любила кашу, но вот с самого утра, есть хотелось что угодно, кроме нее. Мама всегда едва ли не силком заставляла меня есть нормально. Мама…

– Что загрустила? – мигом ощутил перемену в моем настроении Кик.

Я вздохнула, помялась, но все же рассказала про бредовую надежду, что пропавшая мама оказалась в этом мире.

– Да, я понимаю, что хватаюсь за соломинку, – спокойно кивнула, решаясь и отправляя в рот первую ложку овсянки, надеясь, что аппетит, и правда, приходит во время еды. – Но иных вариантов… у меня нет.

– Я дам отмашку своим, если ее в самом деле занесло к нам, то рано или поздно найдем. Но дело в том, что переселенцев выносит по всему миру, а стало быть, Малахитом зона поисков не ограничивается…

– А у тебя есть доступ к остальным? – осторожно спросила я, сжимая ложку и стараясь сдержать эмоции. Я уже давно отплакала и отстрадала, и сейчас не время возрождать тот период. Нельзя! А значит, возьми себя в руки Юля! Кушай чудесную питательную кашу.

– В Янтаре контакты есть, – кивнул Ла-Шавоир. – С Охрой сложнее, но можно послать официальный запрос, при этом надавив на нужных работников. А вот с Аквамарином еще хуже. Туда придется ехать, если мы не хотим, чтобы предоставили ложные данные, – он поморщился. – И просить аудиенцию у Серебряной Хозяйки, а лучше, вообще, у Многоцветного Владыки.

– Почему? – удивленно посмотрела сначала на риалана, а потом на почти пустую тарелку. И когда успела?

– Потому что некто в верхах департамента переселенцев меня там очень не любит, -поморщился кикимор. – И, надо признать, за дело. А запросы такого уровня никак не пройдут мимо руководства. Потому, если это в самом деле важно, предпочтительно проконтролировать.

– Это очень важно, – закивала, подаваясь вперед. – Почти жизненно!

– Да-а-а-а? – коварно протянул Феликс и полушепотом спросил. – А что мне за это будет?

– Эм… – напрашивающееся «в морду» я озвучивать не стала. – Не знаю. А что надо?

– Подумать надо, – мечтательно закатил глаза болотник. – Ну… например, то же, что и вчера перед уходом.

– Это что? – подозрительно спросила, напряженно вспоминая, что же вчера учудила. Вариант был только один.

– Поцелуй, – озвучил мои догадки мужчина.

– Феликс… – осторожно начала я. – А ты не обнаглел?

– Пока нет, – сощурился Ла-Шавоир, многозначительно улыбаясь. – В щечку же…

Глазки стали большие-большие… У меня!

– Кик… ты что?

– Ничего, – скрестил руки на груди этот бессовестный товарищ. – Так что, ты согласна?

А что, я могу быть не согласна?!

– Разумеется, – поджала губы, неодобрительно глядя на затеявшего очередной тур непонятной игры болотника. – Рассказывать не будешь?

– Нет, – покачал головой он и налил в пустую чашку не так давно затребованный мной напиток. – Пока рано, риале. Да и… у тебя на руках все карты, если захочешь, вполне можешь сложить расклад. Думай, это полезное занятие.

– Ну, ты и… – расстроено проговорила я, принимая какао из его рук.

– А вот и не права.

Завтрак закончился в молчании. Моем – обиженном, и его – ироничном. Так и не придя к консенсусу, мы встали из-за стола, я забрала соломенную шляпку и очки, которые вчера оставила в прихожей, и мы вышли из Нефритового.

Ну, что же…. Вперед, на рабочие поля!

Глава 16

– Кабинет я приказал подготовить еще вчера, как и известить твоих первых клиентов, что у них сегодня встреча с психейлогом, – деловым тоном начал кикимор, выруливая на один из крупных и весьма оживленных в этот час проспектов. – Это будет во второй половине дня. До обеда советую изучить имеющуюся у тебя литературу.

– У меня ее нет.

– Теперь есть, – лаконично отмел довод Феликс.

– Кик! – не выдержала я, разворачиваясь к риалану. – Ты, правда, это серьезно?! Какой к чертям прием, если я в психике местных обитателей совершенно не ориентируюсь! Из меня сейчас не доктор, а коновал получится, образно выражаясь! Я как-то думала, что перед этим ты отправишь меня на курсы или что-то в этом роде!

– Тебя даровала богиня, – невозмутимо отозвался зеленый, не отрывая взгляда от дороги.

Я злобно уставилась на Ла-Шавоира, понимая, что, судя по всему, жабка решил достать знакомую лапшу, которая отлично развесилась мне на уши в первые же дни после переноса.

– Феликс, – зловеще начала я. – Хватит меня двигать как пешку, развяжи глазки, а? Тебе не кажется, что я буду более полезна, если ты перестанешь использовать меня вслепую. Потому что твоя текущая легенда – полная… – тут я замерла, не зная, как наиболее прилично охарактеризовать эту ерундистику. Решила опустить. – И это понимаю даже я!

Он затормозил так резко, что я даже вздрогнула, потом свернул к обочине, остановился и со свистом выдохнул, сжав руль до побелевших костяшек.

– Юленька, солнышко, риале моя драгоценная, – обманчиво ласковым голосом начал Болотный Лорд. – Зайка, девочка умненькая, ответь-ка мне, сокровище, на один вопрос…

– И? – было какое-то очень неприятное предчувствие.

– Чудесно! – просиял Феликс, потом повернулся, злобно сверкнул светлыми глазами и ка-а-ак рявкнет: – Ты когда научишься пользоваться своим мозгом нам на пользу, а не во вред, а?! Или что, он у тебя включается только в тех случаях, когда лучше бы уйти в спящий режим?!

– Ты это о чем? – ошеломленно пролепетала, отшатнувшись к дверце, и глядя на гневного мужчину, с которым было как-то страшновато находиться в замкнутом пространстве.

– О том, что я тебе каждый день и не по одному разу отвечаю на этот вопрос в разнообразных вариациях! – продолжал рычать Феликс. – Юль, надоело! Повторяю в последний раз, и не думай даже на эту тему, и тем более не говори  а то рот закрою уже совершено другим способом! – я округлила глаза, заливаясь краской, когда поняла, о чем он толкует. Ой, мама...  Кик же продолжал:

– Первое. Везу тебя во дворец потому, что ты, можно сказать, подарочек для двоих владельцев. Мне – для личного использования, а Гудвину – для государственного. Маэжи сказала, что, находясь во дворце, ты сможешь помочь, и отношения с Аквамарином на скатятся обратно в ту задницу, из которой мы с таким трудом их вытащили! Но, как ты это сделаешь, никто не знает, а потому я тебя просто пристраиваю на тепленькое местечко и приглядываю. И не надо тебе никого лечить! Считай свою работу теми самыми курсами! Я что, в первый раз тебе это излагаю?!

– Хватит на меня орать, – тихо попросила я.

– Да, если в десятый раз  одно и то же! – возмутился Кик. – Плюс, ты успеваешь осмыслить предыдущую версию и приходишь к таким абсурдным выводам, что остается только удивляться заносам полету твоей фантазии! – он несколько раз вдохнул и выдохнул, после чего продолжил уже относительно спокойным тоном. – Идем дальше. Мое к тебе отношение. Параноик бесценный, Юла, повторю в десятый раз, но, неблагие тебя побери, последний! А то поцелуями точно не отделаешься!

Я опять забилась в угол от того, что к концу фразы он снова сорвался и повысил голос:

– Феликс хватит.

– А вот и нет! – рассмеялся психованный риалан, и меня посетило желание посоветовать ему выпить неведомую настойку, которую тут все друг другу советуют при срывах. – Скажу тебе честно и откровенно. Да, я в тебе заинтересован. Нет, меня не смущает, что мы знакомы чуть больше недели. Да, я отступаться не собираюсь. И нет, нервного срыва от совместной жизни не боюсь!

– А если я не согласна? – потрясенно пискнула, пытаясь придти в себя от этих откровений. – И вообще, ты же жениться не хотел!

– Я передумал, – невозмутимо заявил кикимор, разворачиваясь ко мне и осматривая с таким жадным интересом, что у меня почему-то не осталось сомнений в том, что я почувствую, если он снимет кольцо. – Во-первых, мое отношение к тебе. Уж не знаю, что тому виной, но обычным желанием переспать и успокоиться я бы это не назвал, – я даже не нашла в себе сил возмутиться грубоватыми формулировками, настолько была удивлена. Он перекинул ногу, перемещаясь ближе, рывком вытаскивая из моего ставшего почти родным угла, и продолжил хриплым шепотом: – Мне хочется тебя касаться. Не лапать, милая, за всякие красивые выдающиеся места, а именно касаться. Волос, кожи, ощущать твой запах и тепло. Я хочу, чтобы ты была рядом.

– Но мы знакомы всего ничего…

– И что? – резонно спросил болотник, осторожно касаясь губами моих волос.  – Да, перспектива брака малость пугает, не стану отрицать, но, Юль, дело в том, что я не обольщаюсь по поводу своей выдержки. – Скользя пальцами по шее, осторожно обводя кожу по контуру высокого ворота платья и спускаясь ладонью на талию, чтобы притянуть ближе к себе и выдохнуть на ухо слова, от которых у меня по телу пробегает горячая дрожь. – Я тебя хочу. И не отказываю себе в мелочах, которые лишь разжигают желание ощутить больше, – он решительно приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него, и, не обращая внимания на то, что мы в машине посреди оживленной улицы, коснулся губ быстрым, почти невесомым поцелуем. – Ты поняла меня? Излагаю еще раз и тезисами, чтобы сомнений не было. Могу потом записать и заверить официально. Подарю тебе, а потом повешу в рамочку в нашу спальню, чтобы ты могла перечитывать. Итак: жениться хочу, тебя хочу, другим не отдам, в том, что тебе очень нравлюсь, я тоже не сомневаюсь, потому вариантов у тебя нет!

От такого у меня вообще упала челюсть, и поднять ее под силу было только домкрату.

– Может, хватит? – робко спросила, пытаясь вывернуться из стальных рук окончательно съехавшего с катушек мужчины.

– Еще немного, – он снова склонился, целуя уже по настоящему, побуждая открыть рот, нажал на какую-то точку на шее, от чего по телу пронеслась жаркая волна, сорвавшая сдавленный стон, и я выгнулась навстречу кикимору, запутываясь пальцами в его волосах, жадно отвечая на каждое движение его губ. Когда он отстранился, дыхание было тяжелым и прерывистым у обоих. – Так, на чем это я?..  – хриплым голосом проговорил Феликс, прижимаясь лбом к моему, обдавая терпким запахом полыни и хризантем, от чего я уже сама захотела коснуться его рта. И не удержалась. Он простонал, почти до боли сжимая в объятиях, растрепывая волосы, сминая мои губы в настойчивом поцелуе, скользя ладонями по телу, нагло накрывая грудь. Что, в общем-то, и привело меня в чувство.

– Кик! – пару раз сильно стукнула ладонями по плечам разошедшегося риалана, который после этого нехотя убрал руки со стратегической высоты. – Ты совсем обалдел? – разъяренно прошипела, лихорадочно застегивая пуговички на вороте. – Гад, да разве так можно?

– И что на этот раз? – спокойно спросил Феликс, приглаживая свои растрепанные волосы. Мной растрепанные…

– Что?! – задохнулась от возмущения я. – Почему надо было воздействовать так подло?

Он несколько секунд непонимающе глядел на меня, а потом снова рассмеялся:

– Ты про активные точки что ли? – дождавшись моего кивка, он фыркнул и пояснил. – Юленька, у нас это такая же часть любовной игры, как поцелуи. Если мужчина знает, как усилить удовольствие желанной женщине, но не делает этого, то охарактеризовать его можно только очень некрасивым словом.

Понятно, это у них все равно, что секс без предварительных ласк.

– Не надо, а? – почти умоляюще посмотрела я на него.

– Успокойся, – коротко кинул кикимор, поправляя воротничок и перекосившийся галстук. – Я уже сказал, что никуда тебя силком тащить не собираюсь. Понимаю, что испугана и сложно принять новую реальность. Потому и начал этот разговор. Я карты открыл, и, пожалуйста, ХВАТИТ выдумывать новые тузы у меня в рукаве! – тут он хитро усмехнулся и мурлыкнул. – Там всего лишь джокеры.

– Ты меня в очередной раз полностью обезоружил, – мрачно ответила я наглому манипулятору.

– Так не то у тебя оружие было, малыш, – улыбнулся Феликс, снова подтаскивая ближе к себе, не обращая внимания на возмущенное шипение. – Юлька, мне надо в порядок тебя привести! Хватит брыкаться! Конечно, определить природу наших отношений не составит труда, но показывать это нарочно – последнее дело.

Я послушно присмирела, и подождала, пока на мне оправляли платье, вытаскивали несколько невидимок из прически, чтобы вернуть на место, с уже прихваченными кудрявыми прядями. В общем, через неполную минуту о произошедшем свидетельствовали только мои пунцовые щеки и слишком яркие губы. Ну, и еще чересчур наглая улыбка кикимора, да его собственнические взгляды.

Кошмар… Он же на мне жениться решил!

Мамочка!

– Кик, я не согласна, – решительно заявила, отодвигаясь от самоуверенного болотника.

– Так я и не сомневался, – невозмутимо пожал плечами Феликс,  снова завел заглохшую за время выяснения отношений машинку и выехал на дорогу.

– Ну, ты и жаба, – в очередной раз «приласкала» риалана. – Зеленая, противная и крайне самоуверенная!

– Спасибо за комплименты, – усмехнулся кикимор, с иронией поглядывая на меня. – Юля, хватит скандалить, ведь никто тебя к венцу прямо сейчас не тянет.

– То есть, если бы я не была риале, ты бы просто затащил меня в постель без малейших моральных терзаний, – подытожила я. – Повторить, кто ты такой?

– Не стоит, – покачал головой Кик. – Я запомнил.

 На меня мужчина не смотрел, но улыбался так, что хотелось сделать хоть что-нибудь, дабы прогнать с зеленой физиономии это неимоверно довольное выражение!

Но такое ощущение, что ничего умного или хотя бы не истеричного я сейчас выдать не смогу. Значит, нет смысла позориться и лишний раз уверять кикимора в том, что его риале ду… то есть не очень умная девушка, любимым увлечением которой является наступать на одни и те же грабли!

Потому вспоминаем, что «Молчание – золото!» и следуем мудрому завету предков.

– Ты думаешь, – грустно прервал сей важный процесс Ла-Шавоир. – Опять! Юля, а можно вслух, а? Хоть буду знать, с какой стороны неприятностей ожидать.

Нет, ну это уже слишком! За кого он меня держит?!

– Кикимор, а иди-ка ты со своими взглядами, желаниями и ультиматумами куда подальше! – разъяренно прошипела, резко поворачиваясь к бессовестному поганцу и прожигая его взглядом.

Прожигалось не очень, да и вообще, никакого эффекта не производило. Он даже не повернулся!

Едет, молчит и о-о-очень довольно улыбается!

А я чем дальше, тем больше чувствую себя блондинкой!

– Ты меня начинаешь злить, – также буднично и, не сгоняя улыбку с губ, внезапно проговорил Феликс. – Вернее, не то, чтобы злить… раздражать.  Я тебе все сказал прямо, откровенно, но тебя все равно что-то не устраивает. А женитьба… видишь ли, тут дело не только в личной симпатии и логике, которая утверждает, что долго мы с тобой на уровне друзей не удержимся, – он свернул на другую улицу, и мы поехали в гору. Постепенно домов становилось все меньше, а теперь их и вовсе сменил сад. – Но и в том, что на меня уже давно давят не только родственники, но и начальство.

Я немного подумала и предположила:

– Ты наследник, верно? И уже не мальчик, то есть предки желают потомков. А если учесть высокую должность, то и там наверняка хотят видеть тебя в женатом состоянии.

– Вот видишь, какая ты сообразительная! – сомнительно похвалил меня Кик. – Все правильно сопоставила.

Я промолчала, решив не идти на дальнейшую конфронтацию, тем более что уже показался дворец Гудвина. Интересно, а какой он? Правитель…

Воспользовавшись пришедшей дельной мыслью и сидящей рядом возможностью расширить кругозор, вопрос я тут же озвучила:

– Ты про вторую ипостась? Змей он. Левиафан, если быть точным.

– О, как! – потрясенно выдохнула я. – А какая была защитная форма у прежнего правителя?

– Тоже левиафан, – хмыкнул Феликс. – Все Гудвины имеют ипостась левиафана. Вообще, есть версия, что она даруется артефактом выбора вместе с силой.  То есть у наших властителей, скорее всего, есть еще и основная форма, в которой они живут. Нынешний Гудвин дворца не любит и является только тогда, когда требуется его присутствие.

На этом наш содержательный  диалог закончился, так как впереди появилась резиденция Гудвина.

Кик остановился возле крыльца, вышел, открыл передо мной дверцу и, привычно подав руку, помог выйти из машины.

Перед нами в два ряда стояли высокие чернокожие тонкокостные создания в зеленых ливреях. Стараясь скрыть интерес за ресницами, я жадно разглядывала этих чуждых существ, которые хоть и были гуманоидами, но их янтарно-желтые глаза и  широкие полупрозрачные гребни не позволяли обмануться.

Один из застывших неподалеку лакеев приблизился, коротко что-то прошипел, и полурасправленный гребень развернулся окончательно. Я невольно залюбовалась хищной и даже жутковатой красотой этого создания. Он поклонился и протянул раскрытую ладонь, в которую кикимор вложил ключи. Поднимаясь по ступеням, я краем глаза заметила, как странный слуга сел в автомобиль и уехал за угол. Видимо, отгоняет на стоянку.

– Что это за вид? – тихо спросила риалана, когда невозмутимые наги-воины распахивали перед нами парадные двери.

– Гаиры, – полушепотом ответил кикимор, – поудобнее перехватывая мою руку. – Слуги среднего ранга. Охрана.

– Я думала, что охрана это наги.

– Наги – грубая сила, –  Феликс раскланялся с кем-то по дороге, правда,  остановился всего на несколько секунд и почти сразу после поклона пошел дальше, не обращая внимания на очевидное любопытство собеседника и тактичную попытку завязать диалог. – Гаиры же из гвардии Смерти, то есть убивать умеют как угодно и когда угодно. Даже на расстоянии.

М-да… Жуткие парни. Вот только… меня как-то настораживает их начальник и идейный вдохновитель. Айлар Тис, Мастер Смерти, тот, которого я так неосмотрительно пустила в третий круг. И мой сосед в ближайшем будущем.

Мы с Феликсом свернули в один из боковых коридоров, поднялись по узкой, явно служебной лестнице и пошли дальше:

– А почему тут? – недоумевала я.

– Потому что не хочется тратить время на придворных, – поморщился Ла-Шавоир. – Я немного не в том настроении для расшаркиваний.

На этом он замолчал, и мы молча миновали еще несколько пролетов, а потом вышли в просторный светлый коридор, отделанный белым с красными прожилками мрамором, и неторопливо двинулись по нему. Тут было на удивление пустынно.

По мере продвижения красного становилось все больше, пока он почти полностью не вытеснил своего белоснежного соперника и теперь алый цвет постепенно перетекал в багровый.  Представший взгляду балкон был такого насыщенно-кровавого оттенка, что мне на миг стало жутко… Настолько, что это чувство даже вытеснило недавнее восхищение искусными каменщиками, которые так мастерски смогли подобрать породу для отделки помещения.