Текст книги "Курсовая работа по обитателям болота"

Автор книги: Александра Черчень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

  Мы свернули на большую лестницу с широкими ступенями, я мельком взглянула на другую, винтовую и узкую, уходящую наверх.

  – Апартаменты господина, – кратко пояснила привидение, которая вопреки ожиданиям тоже шла, а не летела.

  Я только кивнула и, кинув последний любопытный взгляд наверх, медленно ступила на первую ступень. Два шага по ней, легкий прыжок на вторую. В моем мире редко встречала такие лестницы, но они мне очень нравились. Почему-то стремительно спускаясь по ним, ощущаешь какое-то подобие полета. Вдруг очень захотелось распустить волосы, хотя я знала, что как только расплету косу, то стану похожа на одуванчик. С дли-и-и-нным таким ворсом. И расчесывать сложно.

  Но зато ощущение полета усилится! Мы, одуванчики, просто замечательно летаем. Если есть ветер.

  Мама называла ветром мужчину. Того, который СВОЙ. С ним нам, пушинкам, будет хорошо летать. А вот ЧУЖОЙ лишь пригнет к земле.

  – Юля, не надо так бежать! – в реальность меня вернул встревоженный голос Мерилин. – Упадете же.

  Я как раз спрыгивала с последней ступеньки на широкие доски деревянного пола, но вздрогнула от неожиданности и едва не споткнулась.

  – Простите, я задумалась, – смущенно улыбнулась духу.

  – Деточка, а сколько тебе лет? – внезапно поинтересовалась она.

  – Двадцать, – честно ответила, не понимая причин выразительного округления глаз хранительницы дома.

  – Твою ж последнюю душу, – потрясенно выдохнула брюнетка, а потом злобно прищурилась и, жестом позвав за собой, пошла к выходу из дома.

  Я с удивлением смотрела на нее, расслышав буркнутое под нос 'Чтоб тебя, извращенец зеленый!'

  Мне стоит начинать беспокоиться. Вот точно и ясно!

  Имеется стойкое ощущение, что ушлая 'Василисушка' опять меня обманула!

  Нет, ну какой противный тип! А я только начала о нем хорошо думать.

  Хотя, если учесть специфические развлечения господина Ла-Шавоира, то все еще неплохо. Пока.

  Мы вышли из особняка, и я получила возможность лицезреть последствия 'специфических развлечений' во всей красе, так сказать.

  Мы оказались в саду!

  Надо отметить, что слуги уже давно не копали в поте лица. Да и вообще сомневаюсь, что они это особо активно делали.

  Под цветущими яблонями были расстелены покрывала, на которых лежали... люди. Нет, правда, люди! Ну или болотники в человеческом виде.

  Надо заметить, что лежали не просто так, а с удовольствием. Гастрономическим и весьма разнообразным.

  Проще говоря – у слуг был пикник.

  Но более всего меня поразила фраза здоровенного бугая, лениво щурящегося на солнце:

  – Ну что, хватит изображать бурную деятельность или еще покопаем?

  Вдруг раздался звон стекла, я повернула голову и увидела, как мелкий рыжий мальчишка вылезает из окна и галопирует к группе 'отдыхающих' с оглушительным воплем:

  – Господин вернулся!!!

  Мда, с таким часовым проще сразу было известить управляющего, чем они тут занимаются. Потому что мальчишку не услышал бы только глухой.

  Тотчас было принято решение изображать бурную деятельность. Но вовсе не в том направлении, о котором я подумала, когда увидела, как вся толпа народа рванула к одной из ям. Туда спрыгнул тот самый мужик, и спустя несколько секунд из земли показалась какая-то металлическая штуковина. Штуковину подхватила какая-то дородная дама и начала в панике носиться с нею между деревьев, причитая:

  – На кладбище же с собой возьмет, ведь возьмет же... – остановилась, обвиняюще посмотрела на своих коллег и ка-а-ак завопит. – А я не хочу! Я там уже один раз была!

  – Не паникуйте, Даромира Скелетоновна, – флегматично откликнулся смуглый изящный юноша, единственный, который даже не поднялся с земли, а продолжал все также грызть длинную травинку. – Я там уже два раза был и ничего, вот... живой!

  После этого он поднялся и показательно покрутился, позволяя всем желающим оценить прозрачность фигуры.

  – Так ты привидение, тебе все нипочем! – не убедилась Даромира Скелетоновна. – И сколько раз говорила, моего драгоценного папу звали Соклетон, а не Скелетон!

  – У меня проблемы с дикцией, – нагло ухмыльнулся парень. – Будьте же сострадательны к ближнему!

  – Я тебе сейчас... – задохнулась от возмущения... Скелетоновна, но ее прервал приснопамятный мужик, который и доставал непонятную штуку.

  – Хватит вопить! – рявкнул он так, что у меня ослабли колени.

  Что это за сумасшедший дом?!

  – А я о чем говорю, – согласно мурлыкнул молодой человек, с сожалением разглядывая обгрызенную травинку и выкидывая ее. – Надо прятать!

  – Куда?! – панически всплеснула руками Даромира и едва не уронила загадочный агрегат.

  – Куда-нибудь, – также спокойно ответил мужик, повернулся и, увидев нас, радостно воскликнул: – Мери, спасительница-избавительница! Ты, как всегда, вовремя!

  – И от кого тут надо избавиться? – вскинула бровь бывшая Всадница Смерти, хищно оглядывая народ. Народ проникся взглядом, содрогнулся и попятился.

  – Надо спрятать это! – бугай, с надеждой взирая на духа дома, трепетно протянул ей железку. Мерилин пригляделась и охнула:

  – Идиоты, вы где механизм из Охры достали?!

  – Так самим копать долго было, – смущенно потупилась Даромира. – Вот мы и...

  – Без мозгов вы, – неожиданно устало проговорила Мери. – Вот все. Мало мне хозяина ненормального, так он штат аналогичный нанял, и вы все дружно развлекаетесь. А мне расхлебывай!

  – Мери, так лето же! – пожал плечами парень с таким видом, как будто это все объясняло, потом он заметил меня, окинул заинтересованным взглядом и, картинно откидывая со лба смоляную прядь, вкрадчиво поинтересовался: – А кто эта прекрасная барышня?

  Меня одарили улыбкой записного сердцееда и прогулялись по фигуре еще раз, еще более откровенным взглядом.

  Ой, мама... Он же призрак! Что это за мир такой?!

  – Это Юлия, – представила меня хранительница дома. – Риале господина Феликса.

  Минута молчания. Притом отнюдь не скорбная. Я бы сказала, что радостная неимоверно, так как на лицах прислуги расцветало такое счастливое выражение, что мне становилось жутко.

  Нарушил тишину мальчишка.

  – Так что, теперь с хозяином она на кладбища ходить будет?!

  Притом он так благодарно смотрел...

  – И на кладбища тоже! – подтвердила многофункциональность статуса 'риале' Мерилин.

  Мне стало дурно.

  Господи, как страшно жить!

  И пусть я повторяюсь, ну так реально страшно!

  – Не пугайте Юлю, – лаково улыбнулась призрак, отчего мне, как ни странно, поплохело еще больше. – Тем более, что все не так страшно, – тут она вполне материально, обхватив меня за плечи, развернула в другую сторону и, ласково приговаривая, повлекла за собой по дорожке. – Юлечка, вы не нервничайте, у нас просто все слуги легковозбудимые, вот и придумывают себе всякое.

  – То есть на кладбище меня не поведут? – сделала, казалось бы, закономерный вывод я.

  – Не факт,– приземлила мечтания Мери.

  Потом мы шли молча. Я – подавленная перспективами, Мерилин – ими же воодушевленная.

  Уже через несколько поворотов, тропинка привела к небольшому двухэтажному, увитому плющом и виноградом домику. Дом, и правда, был сложен из зеленого камня, но насколько позволяли судить мои знания, нефритом камень не был. Стало быть, назвали красиво просто из-за окраса.

  Возле двери мы на несколько секунд замешкались, по такой прозаичной причине, как отсутствие ключа. Но это не являлось препятствием для бывшей Всадницы. Она коснулась пальцами замочной скважины и что-то шепнула. Раздался сухой щелчок, и дверь на этот раз спокойно поддалась нажатию ладони и открылась с тихим скрипом.

  Привидение улыбнулась и первая прошла в сумрачное, прохладное помещение.

  Я последовала за ней, задумчиво оглядывая слегка светящуюся фигуру, и все же решилась спросить.

  – Мерилин, а что такое 'Всадники Смерти'?

  – Личный отряд Мастера Смерти, Хранителя Земли, – спокойно отозвалась Мери.

  Ох ты ж, вашу маму... И как эта, со всех сторон примечательная дама стала духом дома?!

  Вопрос я не замедлила озвучить.

  – Я достаюсь тому, кто меня убивает и проводит ритуал привязки, – спокойно пояснила женщина. – Это сделал дед Феликса. А внук закрепил связь и привязал меня к дому.

  – Но тогда почему вы так относитесь к Ла-Шавоиру? – ошеломленно спросила я. – Ведь они убили, подчинили и заставили стать... той, кто вы есть.

  Она посмотрела на меня, и я вздрогнула, на миг увидев ядовито-зеленый отблеск в глубине карих глаз, но уже в следующий миг он пропал и Мерилин улыбнулась:

  – Юлия, за века привыкаешь ко многому. И... я во всем повинуюсь хозяину. И если мне приказывают не испытывать ненависти, то я вынуждена подчиниться.

  Ой, как весело...

  – Малышка, не засоряй свою кудрявую головку ненужной информацией, подмигнула привидение, и продолжила. – Я и рассказала это только потому, что ты спросила, а вопросы риале имеют второй по значимости приоритет.

  – В смысле? – ошеломленно пробормотала, пытаясь осознать картину происходящего со мной. Мозаика в очередной раз поменялась.

  – Если нет прямого запрета или вреда от полученных знаний.

  – Что такое 'риале'? – сходу решила воспользоваться положением. – Полная информация!

  Мерилин на миг прикрыла глаза, а потом хитро усмехнулась, фыркнула и, весело глядя на меня, ответила:

  – Запрет, Юля.

  – Как это?! – опешила я.

  – Так, – развела руками хранительница дома.

  Мне захотелось поступить по-детски. Потопать ногами, поистерить и что-нибудь разбить. Желательно о хитрую зеленую башку 'Василисушки'!

  Так! Надо успокоиться. Например, спросить о чем-нибудь другом.

  – Слышала также про Мастера Пытки, – вспомнила откровения Элливира.

  – Хранитель Тьмы... Да, у него тоже есть своя гвардия. Палачи Тьмы, – кивнула дух, подходя к окну и рывком разводя плотные гардины в стороны. Поморщилась от пыли, плясавшей в солнечном свете, льющемся сквозь немного мутное стекло, и пояснила. – Домик очень долго пустует.

  Ну ничего себе у них тут названия отрядов. Мне как-то страшно.

  – А чем занимаются Всадники и Палачи?

  – Подотделы Службы Безопасности Сектора, – пояснила Мери. – Всадники – внутренняя разведка, высшее звено убойного отдела, Палачи – дознавательского. Занимаются не только внешними угрозами, но и внутренними. Надо сказать, что боятся гвардейцев-Хранителей почти до писка, – она с такой ностальгической грустью это сказала, что мне стало не по себе.

  Да, такие поэтичные и говорящие названия полностью соответствовали основным видам деятельности.

  – Но хватит о возвышенном, – этой фразой призрак ввергла меня в некоторую прострацию и продолжила. – Осматривайся, обживайся, слуг я пришлю.

  С этими словами девушка быстро вышла из домика.

  Я же ощутила огромное желание куда-нибудь присесть. И заплакать.

  Не глядя, опустилась на закутанное тканью кресло.

  С каждым новым знанием об этом мире, он казался мне все более и более негостеприимным. Да еще и эта связка 'риале-риалан'. И Феликс всячески перекрывает все возможности узнать, что это значит!

  И еще, как я поняла, приставать с такими вопросами к первому встречному не стоит.

  Но узнать же надо! Хоть это, то, что напрямую меня касается!

  А кого я тут могу спросить?

  Элливир или загадочная Настя, которую я встретила на Террасе Смерти.

  Настя – персонаж сложноуловимый, по той причине, что завтра я с ней встретиться не смогу. Ибо кто меня во дворец пустит.

  К Элли же тоже так просто не подойдешь. Посол Сектора Аквамарин, Хозяин Медной горы и вообще тип высокого полета.

  Правда, еще остается милый паук Лариш. Может, удастся с ним пообщаться?

  Пока это страшное существо – наиболее радушное из встреченных в этом сошедшем с катушек нормальности болотном мире!

  Так... Нельзя сидеть. Иначе я вообще отчаюсь и буду видеть только плохое. Как итог, упаду духом, а делать этого ни в коем случае нельзя. В конце концов, я уже успела не один раз практически нахамить страшненькому эльфу и моей персональной жабке-риалану. И мне даже за это ничего не было. Пока.

Глава 8

Я решительно поднялась, потянулась к ближайшим гобеленовым шторам и развела их, потом залезла на подоконник и откинув крючки открыла сначала ставни, а затем и окна. Застыла, с какой-то непонятной жадностью вдыхая сладковатый воздух, с ароматом, цветущих рядом роз.

Спрыгнула на пол и пошла к другому окну, по пути стянув покрывало с дивана и кинув его на пол. Все равно грязное. То же самое проделала с тем, что укрывало кресла. Мебель оказалась золотисто-желтой и очень радовала глаз, настолько, что у меня даже на душе стало немного легче.

Когда закончила с портьерами, встала, оглядывая гостиную.

Да… Красиво. Предок кикимора не поскупился для любимой женщины.

В то, что так близко селят просто любовниц, я не верила. Да и не обживаются так рядом с теми, от кого с радостью бы ушла, к более подходящему варианту.

Но… все равно было ощущение, что она отсюда ушла. Не было мелких безделушек, картин на стенах и прочего. А картины были и висели тут немало лет, о чем явственного говорили едва заметные контуры на светлых обоях, ведь основное пространство выцветало от солнца и времени.

Надо посмотреть, что тут есть еще.

Я пошла к двустворчатым дверям, скользя рукой по гладкой поверхности трюмо, и машинально растерла оставшуюся на пальцах пыль.

Хороший дом.

Я всегда такой хотела.

Господь исполняет желания. И я убедилась, что грезить надо с осторожностью.

Высокие потолки, ставни на окнах, просторные комнаты.

В последнем я убедилась, толкнув деревянную створку и оказавшись на пороге кухни. Тоже просторной и, судя по большому стол,у выполняющей также функции столовой.

Когда распахнула окна, то увидела, что они выходят на совсем маленький внутренний дворик, оглянулась и решительно пошла к маленькой дверце в углу кухни.

Оказалась права, она и правда вела в этот уединенный уголок. Тут стояло старое, рассохшееся кресло-качалка, с забытым в нем пледом, который давно выцвел и обтрепался от дождей, солнца и ветров, и теперь был в крайне непрезентабельном состоянии.

Кроме кресла, в этом обвитом зеленью закутке места хватало только для маленького столика и небольшого, давно неработающего фонтана в противоположном углу.

Я взяла старый плед с намерением отнести его к остальным тряпкам, которые нужно выкинуть, но замерла. Он был очень мягкий и сразу окутал мои немного озябшие пальцы теплом. Задумчиво посмотрела на него и осторожно положила обратно, решив оставить.

Когда я вернулась в гостиную, то раздался громкий стук в дверь. Немного помедлив, вышла в коридор и открыла.

– Доброго дня госпожа, – поклонились две молоденькие девушки-наги, которые держали в руках ведра, швабры и пакеты, в которых, наверное, было все нужное для уборки.

– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ.

– Мы присланы убрать Нефритовый.

Я немного подумала, посторонилась, пропуская их, и негромко сказала.

– Оставьте необходимое, я все сделаю сама.

– Но госпожа, – потрясенно охнула белокурая нага, так трепетно прижимая к себе ведерко, как будто я его уже отбирала.

– Мы не можем… – вторила ей черноволосая красавица, пряча свой инвентарь за спину.

– «Госпожа», значит? – склонила голову и мягко улыбнулась.

– Да. Вы риале лорда Ла-Шавоира.

– Тогда я настоятельно прошу вас оставить все необходимое, – уже с твердыми нотками в голосе сказала я. – Кстати, как вас зовут.

– Мила, – светловолосая нага присела в каком-то невероятном подобии реверанса, изогнув золотистый хвост хитрым образом.

– Нира, – повторила ее движение брюнетка.

– Девушки, мне нужна рабочая одежда, – улыбнулась нагам.

– Хорошо, – вздохнула Нира. – Мы сейчас принесем.

Змейки дружно развернулись и выползли из дома.

Вернулись на удивление быстро, объяснили, где набрать воду, и брюнетка с поклоном выскользнула за дверь, Мила же задержалась и тихо сказала:

– Госпожа Юлия, прошу помнить о том, что ужинаете вы с хозяином.

– Да? – с легкой растерянностью вскинула бровь.

– Да, – еще раз поклонилась золотистая змейка. – Также, позвольте дать вам совет. Начните со спальни. Дом немаленький и одной вам тут долго возиться.

Не оставляя шанса ответить, нага уползла, и я закрыла за ней двери, подхватила ведро с водой, несколько тряпочек, швабру и медленно пошла на второй этаж, решив последовать рекомендации служанки.

Да, возможно мой поступок и упертость это глупо. Но… я не могу сейчас сидеть на одном месте, то начну нервничать, а там и до паники недалеко. А я сейчас не в том положении, чтобы позволять себе такую слабость. Губительную слабость.

Это первая причина, по которой я решила убирать сама.

Вторая – изучение дома.

Кто бы что не говорил, но новое жилище надо знать до последнего камешка. Знакомиться, прикасаться, прочувствовать. Да и если бы я не вышла во внутренний дворик, то не нашла бы тот странный плед, который так долго пролежал под открытым небом, но был хоть и старый, но очень мягкий и ни капельки не грязный. Нашла бы я его когда либо, если бы Нефритовый приводили в порядок присланные Ла-Шавоиром слуги?

И вообще, это мой новый дом!

– Мой дом, мой крепость – воистину так, – мурлыкала я, преодолевая последние ступеньки и машинально отмечая, что третья сверху немного скрипит.

У меня примерно полтора часа до встречи с зеленым интриганом, за это время надо умудриться не скатиться в истерику, которая, невзирая на все старания, так и подбирается, и продумать линию поведения. Надо же как-то умудриться вытрясти из кикимора, зачем я ему нужна.

Нет, во дворце он сказал правду. Вернее только одну ее грань.

Кошка ему, и правда, нужна.

Но что еще? Ведь есть что-то еще… Не может не быть.

Так, сначала нужно попытаться вспомнить, понять, когда он принял это решение.

Элливир.

Феликс не хотел, чтобы я с ним встречалась. Очень не хотел.

А мы не просто встретились… Я еще и высунуться умудрилась, потому что меня задело пренебрежительное отношение эльфа. Спрашивается, почему мне не молчалось в тряпочку? Ведь даже если вспомнить мифы и сказки, эльфы никогда не отличались повышенным уважением к кому-либо, кроме представителей своей высокой расы. Но нет, взыграла гордость. И я привлекла его внимание.

И это оказалось достаточной причиной для того, чтобы отдать мне медальон. Он сначала сказал, что это просто знак, но как выяснилось, ничего просто так господин управляющий не делает.

Но… причина недостаточно весомая!

Такое ощущение, что кикимор все окончательно решил, только когда я угодила в зал с паутиной и меня поймал Хозяин Медной Горы. После чего произошел занимательный обмен любезностями, но… да, в черных глазах эльфа появился азарт. Раньше не было, только мимолетное любопытство к новенькой зверушке во дворце.

Но знак риале болотник отдал раньше.

Не сходится… Совсем не сходится.

Тем более не поверю, чтобы тип подобный Феликсу решил связать себя такими узами только потому, что я тепленькая! Темнит моя сказочка.

Под уборку, и правда, очень неплохо думалось. Или это от того, что я впервые за последние дни смогла остановиться, отдышаться и подумать?

Впереди ужин с Феликсом, и к нему надо быть готовой. Что-то подсказывает, что вечер будет насыщенным. Наверное, то самое легендарное «чую попой», которое отрицают все ученые. И почему интуиция у прекрасного пола располагается именно в этом месте? Также как и тяга к приключениям.

К моменту «часа икс» я успела только протереть пыль в спальне и торжественно погрузить швабру в ведро, намериваясь воспользоваться ею по прямому назначению, но не успела, так как за спиной кто-то негромко кашлянул. Я шарахнулась к стенке, но это оказалась всего лишь Даромира Скелетоновна. Соклетоновна, то есть.

Я так задумалась, что шагов не услышала?

– Леди, – поклонилась дама, и с похвальной для ее размеров резвостью просочилась в комнату. – Я принесла вашу одежду.

– Какую это? – настороженно поинтересовалась я.

– Платье, – протянула сверток, который держала, Даромира.

– Распоряжение Ла-Шавоира? – почти утвердительно поинтересовалась я, все же принимая одежду. В своих джинсах и футболке я скачу уже не один день, а стало быть, если передали что-то приличное, то почему бы и не одеть?

Где тут ванная, я уже знала, и тут свет включился по хлопку. Даромиры. На мои как обычно не реагировал.

В свертке оказалось не только платье, но еще и нижнее белье и чулки. Белье кстати, почти как у нас, только несколько более закрытое.

Я выдохнула и начала одеваться.

Через пять минут заканчивала застегивать длинный ряд мелких пуговок и задумчиво рассматривала себя в зеркале. Синий цвет мне идет, хотя этот белый воротничок и манжеты добавляют наряду строгости, которая впрочем тут же теряется,  из-за пышного гнезда на голове. Я вздохнула и начала распутать косу, растрепала волосы и уныло оглядела пушистую копну, окутавшую меня до бедер. Как они мне надоели… но мама любила мои волосы. Именно поэтому я их не стригла.

Вышла из ванной и, не обращая внимания на Скелетоновну, взяла свою сумку и удалилась обратно. Заплетаться.

Еще через некоторое время из зеркала смотрела приличная, гладко причесанная, молодая девушка, не имеющая почти ничего общего с той ведьмой, что красовалась там не так давно.

Вот теперь можно идти.

Надеюсь, что ничего особо страшно не случится.

Сумерки тут наступали стремительно. Когда пришла моя проводница, было еще светло и на стеклах окна играли солнечные лучше, сейчас же в саду, через который мы шли, царили густые сумерки, освещенные только яркими окнами господского дома.

У меня на душе было какое-то просто противоестественное спокойствие. И уверенность.

Двери мне открыл высокий подтянутый старик, пропустил нас с Даромирой.

Он жестом указал на полураспахнутые двери на другой стороне холла.

Я немного нервно кивнула и решительно пошла к ним, ощущая, как болезненно громко отдаются в ушах мои собственные шаги. Почему-то вернулся страх перед неизведанным вообще и Ла-Шавоиром в частности.

Но выбора не было, потому не останавливаясь толкнула резные створки и зашла в уютную столовую.

Небольшой стол, накрытый на две персоны, я заметила сразу, а вот зеленого хозяина нет.

Недоуменно огляделась.

– Добрый вечер, Юлия, – спокойный, ироничный голос раздался слишком близко. Я вздрогнула и, до боли сжав кулаки, подавила приступ паники.

Спокойно развернулась и все же не сдержала удивленного возгласа.

Феликс был в человеческой ипостаси.

Я с немалым удивлением отметила еще его костюм, который мало чем отличался от своих аналогов в нашем мире. Впрочем, прямые четкие линии, они и в болоте такие. А стало быть костюм-тройка, тут тоже вполне стандартный, хоть и с небольшими вариациями.

–Тебя что-то удивляет? – невозмутимо спросил кикимор, подавая ладонь, в которую я машинально вложила свою руку, и провожая к столу. Там мне галантно выдвинули стул и даже подали салфетку. Я догадливо расстелила ее на коленях. Это же действие позволило так и не отошедшему пока кикимору, оценить легкую дрожь моих пальцев.

Внезапно уха коснулось теплое дыхание, а потом почти неслышный шепот:

– Хватит трястись, Юла-а-а…

После такого я затряслась еще больше.

Но потом… потом на смену страху пришлись злость и какое-то подобие темного азарта.

– А что тебя не устраивает? – осведомилась, складывая не дрогнувшие руки на коленях и глядя прямо перед собой, даже не пытаясь скосить глаза на стоящего совсем рядом кикимора. Возмутительно человекоподобного кикимора. И возмутительно близко, потому что его дыхание все еще касалось моей кожи. Интересно, на что рассчитан этот ход? – Ведь все идет именно так, как было задумано, разве не так Феликс?

– А ты разговорчива, – судя по голосу, господин управляющий улыбался. – До глупости разговорчива, Юлия.

Он отстранился, обошел стол и опустился напротив меня. Потянулся к бутыли с вином, быстро вскрыл и наполнил бокалы.

– Девочка, – из-под черных ресниц сверкнул голубой взгляд.– Ты знаешь, что о своих выводах и догадках распространяться – не самое умное решение? Тем более, если ты поняла какую-то часть плана того, кого ты боишься, – последовала пауза, во время которой он рассматривал меня сквозь  стекло бокала. Или не меня, а игру света в странном, тягучем янтарном напитке? Но тут я встретилась с ним взглядом, он усмехнулся и почти неслышно закончил: – Боишься очень сильно, маленькая риале. Неужели первый шок и связанная с ним немереная наглость прошли?

Ах ты, сволочь голубоглазая!

Чтобы не наговорить глупостей, я как можно более очаровательно улыбнулась и потянулась к своему бокалу. За ним так удобно спрятаться… или выгадать себе паузу в несколько секунд.

Что мы имеем? А имеем мы планомерно расшатывание нервов некой переселенки. Осталось понять с какой целью, этому… психологу, чтоб его, такое нужно!

Психолог он, никто иной. Притом гораздо лучше, чем я.

– Феликс, – тихо начала я, следя не то что за каждым словом, за каждой интонацией. – Мне очень не нравится болтаться между небом и землей на хлипкой ниточке, когда ты так неаккуратно играешь с ножницами совсем рядом с ней. Не хочешь хоть немного открыть карты?

– Не понимаю, о чем ты, – не моргнув глазом, соврал бессовестный интриган и, сняв крышку со своего блюда, начал с неподдельным интересом изучать содержимое тарелки.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать примеру увертливого Болотного Лорда.

Там непредсказуемо оказалось куриная грудка, запеченная с грибами. Но надо сказать, что эта тривиальность меня не на шутку обрадовала.

– Надеюсь, что все приготовили правильно, – раздался негромкий голос мужчины, Подняв глаза, я увидела, как он с неподдельным любопытством трогает вилкой гриб.

– Спасибо…

– Все для тебя, – со смешком ответил на мой благодарный взгляд Ла-Шавоир, потянулся к кусочку хлеба, и продолжил: – Я вообще очень много для тебя делаю, а ты не ценишь, бессовестная.

– Еще говорил бы, с какой целью ты так трогательно заботлив, – вздохнула, беря в руки нож и отрезая первый маленький кусок мяса.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – процитировал общеизвестную истину болотник и, улыбнувшись, откинул упавшую ему на глаза темную, волнистую прядь.

Я благоразумно съела курочку и промолчала!

Феликс ел с аппетитом, да еще и смешливые взоры кидать умудрялся. Возможно именно из-за них, у меня кусок в горле застревал. Пить хотелось, но налегать на вино, я не решилась. Я вообще, ни глотка не сделала, только показательно поднесла бокал к губам при первом тосте.

Наконец, у нас забрали тарелки, я проводила тоскливым взглядом почти нетронутою свою, так как кушать хотелось, но не в компании этого сомнительного типа.

– Юла-а-а, – снова протянул Ла-Шавоир, с прищуром глядя на меня, потом встал, решительно стянул со стола принесенный слугами поднос с чайником, чашками, и кивнул мне на вазочку со сладостями. – Бери и пошли.

– Куда? – ошеломленно спросила, все же подчиняясь.

Он не ответил, только в очередной раз загадочно улыбнулся и, развернувшись, вышел из комнаты, в какую-то боковую дверь. Как я ни была недовольна, но любопытство оказалось сильнее.

Там оказался выход на террасу, кикимор разместил поднос на широком парапете, решительно забрал у подошедшей меня конфеты, поставил туда же. Потом, так стремительно, что я даже опомниться не успела, он шагнул так близко ко мне, что светлые лукавые глаза оказались совсем рядом, и уже в следующий миг я почувствовала, как на талию решительно скользнули его ладони.

Потрясенно охнула и попыталась отшатнуться, но позади оказался камень, впереди же почти вплотную стоял Феликс. Он усмехнулся, еще крепче сжимая руки на моем теле, а потом медленно приподнял, я краснела, понимая, что моя грудь всего в нескольких сантиметрах от его тела, но теперь сделать уже совсем ничего не могла, потому что ноги пола не касались. Да и… все случилось так быстро!

Только я решила возмутиться, как он посадил меня на теплый мрамор, отстранился и сел по другую сторону подноса. С таким невозмутимым видом, что у меня почти челюсть отвисла.

– Это что было? – тихо спросила я.

– Ты о чем? – вскинул бровь брюнет, осторожно приподнимая чайничек, и разливая по чашкам прозрачный зеленовато-желтый напиток, сильно пахнущий травами. Притом их было так много, что принюхавшись, я выцепила всего несколько знакомых ноток. Хотя было бы странно, если бы узнала иномирный сбор.

– Я вполне могла залезть сама.

Он демонстративно посмотрел вниз. Я вспомнила, что парапет был мне выше талии, и забраться на него в платье и правда было бы проблематично. Но КАК он меня туда сажал!

Не понимаю этого мужчину! Его слова очень расходятся с поступками. Более того, они прямо противоположны.

Или я слишком мнительная?

Ведь, и правда… к себе не прижимал, всего лишь был… близко. Всего лишь… настолько, что я узнала один из ароматов ему свойственных. Хризантемы. Раньше мне чудился горьковатый запах полыни.

– Ну что же, риале, – он потянулся к сахарнице, спихнул мизинцем крышечку, которая со звоном упала на посеребренную гладь подноса, взял щипчиками темный кусочек и осторожно положил в свой чай. – Расскажи-ка мне о своих впечатлениях. А потом я тебе расскажу о наших планах, – он снова подцепил щипчиками сахар и вопросительно взглянул на меня. – Один-два?

– Два, – с некоторой запинкой ответила, нервно теребя манжет платья. – Что именно вас интересует?

– «Тебя», – мягко поправил Ла-Шавоир, кладя в мою чашку затребованное, затем осторожно передал тонкий фарфор. – Юлия, привыкай. Чем скорее, тем лучше. Тебе же будет легче.

– Ты меня пугаешь, – честно призналась я, обхватывая горячую чашку озябшими ладонями.

– Перебарывай, – спокойно посоветовал Феликс, взял из вазочки две конфеты и одну передал мне. – Тут будет немало тех, кого действительно стоит бояться. Для здоровья полезно. И для жизни.

– Меня беспокоит то, что твои слова расходятся с поступками, – начала перечень «за что не стоит доверять кикиморам» я. – Также то, что я ощущаю себя пешкой с завязанными глазами. Ты очень много недоговариваешь. Слишком много, Феликс. Настолько много, что даже я, совсем не знакомая с реалиями вашего мира, понимаю это. И знаешь, что хуже всего? Ты даже не пытаешься это скрыть. Действуешь нагло,  прямо, совершенно отрыто перекрывая мне «кислород».

– Всего лишь информацию, – возразил управляющий.

– В моем случае она подобна воздуху, – тихо ответила я, рассеянно рассматривая маленькое солнышко из белого шоколада.

– Какая ты… проблемная кошка, – поморщился болотник.

– Какая есть, – пожала плечами я. – По поводу моих впечатлений… Я в панике. Ну, почти. Но ты старательно расшатываешь и так хрупкую опору.

– Я специально, – ошарашил меня Феликс и сделал глоток чая, с интересом наблюдая за реакцией на это сенсационное заявление.

– Ну ты и жаба, – решила не разочаровывать гада.