Текст книги "Никогда тебя не отпущу (СИ)"

Автор книги: Александра Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 27

– У Ярослава с моей матерью… – обрываю речь на полуслове. Нельзя ему говорить, известную мне информацию. – Не думайте, что омрачая память моей матери, вы чего-то добьетесь.

Он все же бьет очень точно, в цель попадает. Его слова, они не сплошна ложь. Отец способен на подобное. Это подтверждают и его слова, и Ярослав, который многое умалчивал. Он жалел меня и не хотел рассказывать гадости о маме.

Пока понимаю это так. Не верю, что Ярослав стоит на одной ступени с моим отцом и Степаном.

– Вы же за справедливость. Я тоже. Пришло время возмездия, – срывает листик с дерева, мнет его в пальцах.

– Очень смешно. Нет, – облокачиваюсь о забор. Еще раз проверяю взглядом охранников. – Скорее вы хотите запудрить мне мозги и использовать в своих целях.

– Ваш отец принес и мне много горя. Из-за него и его друга Ярослава я был вынужден бежать из страны. Перед этим инсценировав свою смерть. Они шли меня убивать. И если бы не моя реакция, лежать бы мне давно в земельке, – чешет мочку уха.

– Почему же они хотели расправиться с таким святым человеком как вы? – выгибаю бровь.

– Виктория, ваш сарказм не уместен. Я никогда не говорил о своей безгрешности. Мы все не святые. Но черноту во мне пробудили именно они.

Он очень много знает. Это бесспорно. Но он старается перевернуть факты в угоду себе.

– Ярослав женился на Елене. За это его ненавидите? А отец, что вам сделал? Если ваш гнев направлен в первую очередь на Андрея, следовательно, он в вашем списке недругов на первом месте?

– Вы меня поражаете, – делает шаг ко мне, склоняет голову, заглядывает в глаза. – И вы похожи на своего отца. Он тоже еще с юношеских лет отличался незаурядным умом.

– Не заговаривайте мне зубы, Степан. Отвечайте на поставленный вопрос.

– Мой комплимент и был ответом, – проводит языком по верхней губе. – Верно, Андрей в моем списке первый. Ярослав хм… с ним мы потом уладим разногласия.

Сейчас Степан увиливает. Зная, мои отношения с Ярославом избегает поливать его открыто грязью. Хотя я вижу в его глазах ненависть. Он ее пытается скрыть, но эмоции слишком сильное и то и дело прорываются наружу.

– Что еще сделал мой отец. Помимо того, что планировал вас убить?

– Он лишил меня всего. Уничтожил. Я собирал себя по кусочкам, – сцепляет руки в замок.

– Очень размытое объяснение Степан. Пока я слышу очень мало конкретики. Честность явно не ваш конек, – развожу руками.

– Он отобрал у меня вашу мать. Он ее свел с ума. И я не смог ей помочь, – опускает голову, тяжело вздыхает.

– Хотите сказать, что вы любили мою мать? – фыркаю.

– Зря сомневаетесь. Андрей и под меня ее подложил. А ваша мать, она была удивительной женщиной. Я пропал, едва она оказалась рядом со мной, – делает скорбное лицо.

– И поэтому вы решили эту удивительную женщину запереть пожизненно в психушке? – руки чешутся врезать ему по роже.

– Я ее освободил от Андрея. Спрятал. Увез. Сменил ей имя. И себе тоже. Мы прятались от них. Я хотел просто быть счастливым с ней, – он достает платочек из кармана и сжимает его в руке. – Но ее психика была слишком расшатана. Ей становилось все хуже и хуже. Когда меня не было дома, с Катей случился припадок, соседи вызвали врачей. Ее положили на лечение. Я приходил к врачу. Давал ему деньги. Просил, чтобы Катерине помогли. Но врачи были бессильны… – шмыгает носом. Потом резко поднимает голову и смотрит на меня, – Вот почему я его так люто ненавижу! Не за себя в первую очередь мщу. Он заслуживает корчиться в агонии. Он отобрал у меня любовь!

Он говорит вроде бы складно. Но что-то не вяжется в его рассказе. Но пока не могу четко отделить правду и ложь.

Одно я знаю точно, мать о Степане не вспоминала. В больнице она звала Ярослава. Но ему говорить об этом точно не надо. Пусть думает, что я проглатываю наживку.

– А что насчет вашей большой любви к Елене? Или ваше сердце открыто для многих и вы всех любите? – не удерживаюсь от очередного сарказма.

– Любви? К ней? – Степан сплевывает на землю. С таким лицом, словно его сейчас стошнит. – Не смешите меня. Елена была так… интрижка, – отводит взгляд. Что-то не договаривает.

– Которая была от вас беременна.

– Я бы не бросил своего ребенка. Но ваш отец хотел меня убить. Дальше вы знаете. Потому и тут он виноват, – щелкает пальцами. – Все пути ведут к главному злу – Андрею.

– Дениса вы тоже завербовали в свою команду возмездия? – перевожу тему.

– С Денисом у нас прекрасное взаимопонимание. Общие цели. Он принял правильное решение, – расплывается в широкой улыбке.

– Неужели правильное?

– Виктория, тут все просто, кто не со мной, тот враг. А с врагами я поступаю очень жестоко, – широкая улыбка превращается в оскал.

Глава 28

– Как с моей мамой, которая вас отвергла, – он дергается, будто получил очень сильную пощечину. Мгновенно берет себя в руки, надевает на лицо маску слащавого лицемера.

– Зря вы так. С вашей мамой у нас были особенные отношения. Я всеми силами хотел ее вытянуть. Не смог, – разводит руками. – Но вам, как ее дочери я готов помочь.

– А точнее, использовать меня в своих целях, – виски сильно сдавливает режущей болью.

Чем больше нахожусь с ним, тем сильнее чувствую усталость. Такое ощущение, что он из меня все силы выпивает.

– Не от того вы удара ждете. Ой, не от того, – качает головой. – Время не на вашей стороне, Виктория.

– Мне пора, Степан, – разворачиваюсь, иду к воротам.

– Вы прибежите ко мне, да может оказаться слишком поздно, – бросает мне в спину.

Мороз по позвоночнику пробегает, и что-то черное шевелится в груди, во рту горечь появляется.

Он просто меня запугивает!

Не оборачиваюсь. Ничего не отвечаю.

– Надумаете. Звоните. Я охране свой телефончик оставлю, – слышу, когда уже практически скрываюсь на территории своего дома.

Мне срочно нужен Ярослав. И вся правда. Степан активизировался. Не просто так он приехал. Что-то надвигается и мы должны быть готовы.

Принимаю душ снова. Мне нужно смыть с себя липкое ощущение, оставшееся после встречи со Степаном. Наспех привожу себя в порядок. Одеваюсь. Проверяю Марка. Агата занимается английским.

– Хорошего дня, мамуль! За нас не переживай. Все под контролем, – показывает мне большой палец. – Люблю тебя, солнышко! Если что сразу звони! – после общения с палачом тревога меня не отпускает.

– Договорились!

Даю указания охранникам. Несколько раз повторяю им одно и то же. Я определенно на взводе.

Сажусь в машину и еду прямиком к офису Ярослава. Доехать быстро не получается. Пробки. Город будто встал. Нервничаю еще больше. Пока продвигаюсь с черепашьей скоростью, еще сильнее себя накручиваю.

Припарковываюсь не доехав до его офиса минут пятнадцать. Пешком будет быстрее. Влетаю в офис взмыленная и запыхавшаяся. Не терпится все ему рассказать, и самой узнать подробности.

Выхожу из лифта. Сворачиваю к кабинету Ярослава. Замираю. Оттуда выходит мой отец.

Вот кого я точно не хочу сегодня видеть. Это явный перебор.

– Вика, дочурка моя, – раскидывает руки в стороны. – Вот так сюрприз!

– Здравствуй, – сдержанно здороваюсь.

– А ты какими судьбами тут? Почему не в больнице у Карима? – останавливается рядом со мной.

– Тебя это не касается. Я спешу, – хочу пройти мимо, но он удерживает меня за руку.

– Что еще? – хмурюсь.

– Поедем со мной. Нечего тебе тут делать, – кадык нервно дергается.

– Не начинай.

Ни ругаться, ни что-то с ним выяснять, я сейчас не намерена.

Но зачем он приходил к Ярославу? Утром мы же говорили, и он мне ничего не сказал о визите моего отца. Значит, Андрей пришел без предупреждения. Снова какие-то козни строит.

– Дочь, хоть раз меня послушай. Просто идем со мной. Без пререканий, – снижает голос до шепота.

– Не пошел бы ты! – выдергиваю руку и иду прочь от него.

– Потом пожалеешь! – летит мне вдогонку. Звучит как проклятие.

В приемной у секретарши, отряхиваю одежду. Бессознательный жест, которым хочется скинуть с себя негатив.

Забываю даже поздороваться с секретаршей. Пробегаю мимо нее.

– Ярослав! – восклицаю.

Он стоит у своего стола. Подбегаю и обнимаю. Только сейчас удается немного выдохнуть.

– Папашу встретила? – сразу догадывается.

– Ага. Говорил, чтобы я с ним шла. К тебе не хотел пускать, – утыкаюсь носом в его пиджак.

– Он против нашего общения. Это понятно, – гладит меня по волосам. – Ты чего, Викусь, прекрати дрожать.

– Вчера день выдался жуткий и сегодня не лучше, – разжимаю объятия и падаю на диванчик в углу. – Можно воды?

– Конечно, – наливает из графина, протягивает мне.

– Степан утром приезжал под мой дом, – говорю, выпив пол стакана.

– Он в город приехал. Мне уже доложили, – вздыхает Ярослав.

– Он очень опасен?

– Это он убил родителей Лены. И как ты понимаешь, это лишь начало его подвигов, – мужчина хмурится. На висках капли пота, взгляд затуманенный.

– Ярослав, мне нужна вся правда. Ты многое недоговаривал. Но сейчас ты сам понимаешь, не то время, чтобы молчать, – нервно тереблю ручку сумочки.

– Да, не хотел я вываливать на тебя столько грязи. Но видимо, придется. Хотя после всего, возможно, ты и меня возненавидишь, – облокачивается о стол. Кладет руку в районе сердца.

– Что с тобой? – встревожено спрашиваю.

Он меняется на глазах. Губы синеют. Глаза закатываются. Дергает рукой за галстук, ослабляет его.

– Ярослав? – вскакиваю с дивана. Подбегаю к нему.

Мужчина хочет ответить, но с губ срывается только стон. Он падает на пол, прямо у моих ног.

Глава 29

Следующие события как в тумане. Мои крики. Вопли. Вызов скорой. Люди бегают. Суетятся. Весь офис, наверное, сбежался. Среди работников Ярослава оказалась врач, которая по профессии не работает. Но она тут же взялась ему помогать.

– Он не может умереть! Не позвольте! – то кричу, то говорю едва слышно.

Все происходящее повергает меня в шок. События накладываются на случай с нападением на нас с Денисом. И мне дико страшно. Я не могу потерять дорого мне человека, того, кто заменил отца.

Это он! Андрей был тут до меня! Он к этому как-то причастен! Не верю в совпадения.

– Они что-то пили? – подбегаю к секретарше и хватаю ее за полы светло-розового пиджака.

– Я кофе приносила… – растерянно лопочет девушка.

– Где чашки?

– Помыла, как раз перед вашим приходом… – испуганно моргает.

– Все равно, где они! Неси сюда!

Отец не идиот. Он замел следы. Но это он. Он!

В этот момент я сама готова его убить.

Скорая увозит Ярослава. Он жив. Подробностей не знаю, мчу за ними в больницу.

Понятия не имею, как по дороге во что-то не врезалась. Как вообще, цела осталась, потому что не видела, не помню, как вела машину. Все мысли с Ярославом. Он обязан жить!

В больнице время замирает. Хожу по коридору. Останавливаюсь, прислоняюсь лбом к стене. Плачу, закусываю губу до крови. Снов продолжаю бесцельное хождение. И так бесконечно долго.

Ловлю всех, на ком надет белый халат и, они попадают в поле моего зрения. Спрашиваю, что нужно. Предлагаю деньги. Угрожаю. Сама не знаю, что творю.

Беру себя в руки только для звонка домой. Узнаю, как там дети. Еще раз повторяю охране о безопасности.

С малышами все в порядке. Выдыхаю. И снова погружаюсь в трансовое состояние.

Я сама не ожидала, что случившееся настолько меня тронет. Ярослав мне безумно дорог. Он прошел со мной через адские моменты. Помог не сломаться. А теперь я обязана его не отпустить в другой мир.

– Сердечный приступ. Мы делаем все возможное, – говорит мне врач, которому я впиваюсь в руку.

– Он выживет?! – заглядываю в глаза очень высокому и худому мужчине в очках.

– Состояние на данный момент критическое.

– Если его не станет, я вам этого не прощу! – ору, еще сильнее впиваясь в рукав врача. – Его отравили! Ему что-то сделали! Возьмите анализы! Разве вы не понимаете!

– Вик, тише, – на мои плечи ложатся горячие руки.

– Не трогай меня! – веду плечами, хочу скинуть.

– Успокойся. Прошу! – Денис с силой отрывает меня от врача и прижимает к себе. – Мне с вами переговорить надо. Тут есть комната для отдыха? Ей надо успокоительное, – металлический голос без грамма волнения.

– Не надо мне успокоительного! Помогите Ярославу!

Денис подхватывает меня на руки и несет в указанном врачом направлении. Я вырываюсь, кричу, вряд ли в этот момент отдаю отчет своим действиям.

Откуда-то появляется медсестра. Она мне что-то колет. Денис укладывает на постель.

– Побудь тут, я скоро вернусь, – говорит мне, покидая палату вместе с врачом.

Моя истерика заканчивается. Наваливается усталость. Не могу даже ногами пошевелить. Только слезы продолжают литься беззвучным потоком.

Смотрю в потолок. Случившееся с Ярославом, стало катализатором моей травмы.

Через какое-то время Денис возвращается в палату. Не смотрю на него, нутром чувствую.

– Ты как? – спрашивает тихо.

– Это не сердечный приступ. Его отравить хотел мой папаша. Я видела, как он выходил из кабинета Ярослава, – после лекарства язык едва шевелится.

– Врачи на данный момент ничего подозрительного не нашли, – его спокойствие бесит.

– А надо искать! Оно есть! – хочу ударить кулаком по матрасу, но получается лишь поднять и опустить руку. – Надо сказать полиции про Андрея! Они должны искать!

– Что с детьми? Где они? – подходит ближе.

– С ними все хорошо, – облизываю пересохшие губы.

– Я отвезу тебя домой.

– Какое домой?! Я нужна тут, Ярославу! – от его слов у меня появляются силы сесть на кровати.

– Ты ему ничем не поможешь. Врачи окажут необходимую помощь, – говорит безразлично, никаких эмоций на лице.

– Не смей говорить так… как они! Надо искать лучших специалистов! Надо позаботится об охране! – меня снова начинает охватывать паника.

– Вик, угомонись.

– Ты понимаешь, что он придет его добить! Денис! Услышь меня!

Он прикрывает глаза рукой, вздыхает.

– Слышу. Будет ему охрана. Только позволь отвезти тебя домой.

– Пока не будет охраны. Нет! Или я сама это сделаю! – тяну руку к сумочке, которая лежит рядом на тумбе. Хочу достать телефон.

– Я сделаю, – смотрит на меня отрешенным взглядом. – Не думал, что ты так по нему убиваться будешь. Неужели так любишь? А меня хоть немного оплакивала? Или избавилась от ребенка и выдохнула с облегчением?

Глава 30

– Отличное время для разборок, Денис, – пытаюсь спрятать свою боль в глазах. – Твой отец умирает, а ты решил засыпать меня упреками.

Я уже поняла, доказывать ему что-то бессмысленно. Он вбил себе в голову эту ересь, или ему кто-то помог. Не удивлюсь если даже Степан, раз они так подружились. Но факт в другом, если он допустил мысль, хуже поверил, то он меня не знал. И вся его любовь ничего не стоит.

– Это ему расплата за грехи, – цедит сквозь зубы.

Не выдерживаю. Вскакиваю и даю пощечину. Откуда-то силы появляются.

– Мило, Вик, – горько усмехается. – А ты с ним за дом, который он тебе купил? За другие блага? Или благодарность? По любви?

– Ты утратил право интересоваться моей жизнью, когда похоронил себя и свалил, – иду мимо него. Внешне спокойная, а внутри все клокочет, от несправедливости, от бурлящих чувств и обиды.

Он однозначно стал жестче.

– Мы навсегда с тобой связаны, нравится тебе это или нет, – догоняет меня. Берет за руку. – Я хочу видеть дочь!

– Где охрана для Ярослава? – вырываю руку.

Его прикосновения слишком обжигают. Нет, не кожу. Проникают намного глубже.

Он обливает меня помоями, а мне все равно хочется спрятаться у него на груди и выплакать свою боль и страхи.

Я безумна.

Почему никто не придумал лекарства от больной любви? Ведь она калечит душу, сжигает сердце, и спасения нет.

– Сейчас будут.

– Подождем.

– Ты мне не веришь?

– Нет.

После моего короткого «нет», он разворачивается и идет в противоположную сторону. Бросает:

– Жди тут.

В вопросе отца я ему действительно не верю. С Ярославом их отношения нельзя назвать теплыми. Сам Ярослав часто избегал темы их взаимоотношений. Говорил, что сын в нем врага видит, и он чувствует свою вину.

Но, несмотря на это Ярослав своего сына всегда хвалил. Говорил, как гордится им и оплакивал, когда узнал о гибели. Ему было очень больно, так не сыграть.

Дениса я не жду. Отправляюсь на поиски врача. Мне надо узнать, не случилось ли что-то фатальное, пока я приходила в себя.

Ничего нового мне узнать не удается. Кроме того, что подключили других специалистов, за Ярославом следят, обещают сделать все возможное. Если продержится сутки, то шансы на восстановление возрастут.

– Я должен тебя по всей больнице искать? – рявкает Денис, кода находит меня у кофейного автомата.

– Не ищи, – пожимаю плечами.

– Охрана на месте. Двое у реанимации. Один у здания, – говорит с презрением.

– Я проверю, – поворачиваюсь к нему и делаю глоток американо с молоком.

– Ты серьезно? – скалится.

– Ага.

Он что-то хочет сказать, но в последний момент замолкает. Поворачивается и идет по коридору, следую за ним. До реанимации мы доходим молча. Там действительно стоят два здоровенных мужика. Я с ними общаюсь, уточняю, поняли ли они задачу. Еще раз объясняю, что угроза может исходить от кого угодно. Мой папаша, да и Степан изобретательные гады. Ни в коем случае нельзя их недооценивать. Только заставив парней повторить мои же указания, немного успокаиваюсь.

– Мы можем ехать? – ядовито спрашивает Денис.

Киваю и направляюсь к выходу.

– Не думаю, что сейчас лучшее время для встречи с Агатой, – говорю уже на улице.

– Я хочу видеть дочь! И меня сейчас никто не остановит! – глаза сверкают бешенством.

Ранее такого не было. Я будто заново его узнаю. И мне не нравится, что я вижу.

– Без глупостей, Денис.

В ответ он фыркает.

– Садись в машину, – указывает на автомобиль, припаркованный недалеко от входа.

– Я на своей, – разворачиваюсь и иду к машине не дожидаясь его ответа.

Догоняет меня.

– Что за фокусы, Вик?!

– Не хочу с тобой ехать.

– Ты после успокоительного! Совсем рехнулась! – поднимает меня на руки и тащит к своей машине.

Не сопротивляюсь. Толку тратить силы? Все равно он сильнее.

– Теперь ты всегда своих желаний добиваешься силой? – спрашиваю, когда он выруливает на дорогу.

– Когда другие методы не действуют, да.

Тут же вспоминаю его шрамы.

В который раз задаюсь вопросом, откуда они?

Спросить бы его. Но молчу. Отворачиваюсь к окну.

– Мать твоя еще не знает?

– Нет.

– Ей бы сказать, но ее твой приезд и твое представление на свадьбе подкосило, – протягиваю задумчиво.

Мне очень жаль Елену. Столько выпало на ее долю. Еще и Степан, которого она до сих пор вспоминает с любовью, тот еще подонок.

Выдержит ли это все, женщина настолько истощенная страданиями?

– Я разберусь, – бубнит себе под нос.

– Знаешь, как она тебя оплакивала?

– Уж получше, чем ты, – рычит.

Больше не продолжаю разговор. Это бессмысленно. Он только вытреплет мои нервы.

А мне сейчас надо сохранять спокойствие. Агата дома. И она скажет Денису правду. Я не могу этому помешать. Не имею права лишать дочь радости.

Именно поэтому не предупреждаю Дениса. Дочурка слишком долго мечтала, как скажет это ему лично.

– Домик-то хороший мой папаня подобрал? – через какое-то время Денис врывается в мои мысли.

Не отвечаю. Я не буду вестись на провокации.

– Молчишь. Неужели стыдно? Содержанкой стала, да. Вик?

Продолжаю хранить молчание.

Он сопит. Воздух в машине накаляется, искры в разные стороны. Только далеко не искры страсти, а обжигающие, ранящие искры обид и сожалений.

Денис въезжает на территорию. Выскакиваю из машины. Делаю несколько судорожных глотков воздуха. Рядом с ним уже начала задыхаться.

Иду в дом. Он следом. Спиной ощущаю его колючий взгляд.

Открываю дверь. Агата выходит из кухни. Смотрит на меня, потом ее глаза округляются, когда видит вошедшего следом Дениса. Прикладывает ладошку к губам. Радостно визжит.

Денис замирает. Его глаза блестят. В них отчаяние, любовь, тоска.

– Агаточка, – его голос наполнен трепетом.

– Папочка! – дочь летит к нему. Денис подхватывает ее на руки.

– Как… как… ты… сказала, – слова даются ему с большим трудом. И голос сейчас прежний, такой, каким я его помню раньше. – Повтори!

– Папочка! Я так тебя ждала!

Глава 31

– Как… Доченька? Ты даже не представляешь… как я этого ждал, – Денис говорит с трудом. Прижимает к себе дочь, закрывает глаза.

– Я тоже ждала! Так хотела тебе сказать, – всхлипывает Агата.

Их переполняет радость. Щемящая, неподдельная, такая светлая.

– Вик, это ты ей сказала? – обращается ко мне, а глаз отвести от дочери не может.

– Не я… она сама догадалась… – застывшие в глазах слезы мешают говорить.

И еще боль, с новой силой раздирающая грудь.

Мы могли быть семьей. Настоящей… Денис мог быть с нами с самого начала. И не было бы «дяди», жены Ольги, обмана дочери, всего того, что она недополучила.

Но есть, то, что есть. Не будет иначе.

Денис, каким бы подлым и жестоким он ни был по отношению ко мне, от Агаты никогда не откажется. А я у него ее не отниму.

Мы в тупике. Выхода нет.

– Как ты догадалась? – Денис и Агата устраиваются на диване.

– Услышала ваш разговор с мамой. Но я и раньше догадывалась. Ты вел себя лучше настоящих отцов моих подружек. И я и в мыслях не представляла, что у меня может быть другой папа, – Денис вытирает слезки с ее щек, бережно, осторожно, словно она мираж, сладкое видение, которое он боится спугнуть. – Потому я даже не очень удивилась. Я все понимаю и не обижаюсь на вас.

– Я хотел рассказать… но мы не могли. Прости, доченька… доченька, – закатывает глаза. – Как же потрясающе звучит это слово.

– А еще! – интуитивно чувствую, что дочь хочет сказать про Марка. Мотаю головой. Ее взгляд меркнет, она опускает голову. Понимает меня. – Я люблю тебя, – награждает меня осуждающим взглядом.

Знаю, что Агата меня не поймет. Она не в курсе всего того ужаса, который нас окружает. И я надеюсь, смогу ее уберечь. Чтобы больше не было в ее жизни слез и разочарований, чтобы ни один наш враг, не дотянулся и не причинил вреда.

Возможно, придет время, Денис узнает правду про сына. Но после его обвинений, что я избавилась от нашего ребенка, я не признаюсь.

Буду молчать, пока не распутаю весь клубок мерзкой паутины. Есть слишком много вопросов. И если он играет за Степана, то… этого я не прощу, не приму.

– Доченька, ты не представляешь, как я тебя люблю. Как скучал каждый день. Постоянно о тебе думал! – Денис берет ее за ручки, целует каждый пальчик. – Только это держало папку на плаву.

– А где ты был? Мы ведь оплакивали тебя? Я думала, у меня папа на небеса оправился. И там за мной наблюдает, – подбородок моей девочки дергается. Она зажмуривается, борется со слезами.

– На небесах я точно не был, – взгляд Дениса становится отрешенным. – Скорее, в аду. Только тут на земле. Но все это в прошлом. Теперь я с тобой и никогда больше вас не отпущу! – Денис прижимает к себе дочь. Зарывается носом в ее волосы.

– Ты будешь жить с нами? Уйдешь от тети Оли? – и столько надежды в ее голосе.

Ненавижу себя, что вопреки желанию не причинять дочери боль, все равно придется ее разочаровать.

– От тети Оли ушел. А в остальном… – Денис не договаривает. Замолкает. Оглядывается на меня.

Я же вздрагиваю от звонка мобильного. Достаю аппарат из сумочки.

Карим.

Не хочу принимать вызов. Но он в больнице. Вдруг что-то случилось.

Отхожу немного дальше.

– Да.

– Виктория, дорогая, так рад тебя слышать! – гнусавый, но вполне бодрый голос Карима.

– Привет! Что-то случилось? А то, я не совсем могу говорить, – чувствую, как в спину мне утыкаются две пары глаз.

– Мамочка, я так рада! Денис снова с нами! – очень громко кричит дочь.

Ее хитрость шита белыми нитками. Она назвала отца по имени. И ее крик… Так она дает понять, что Кариму больше ловить нечего.

Умиляет ее хитрость. И приносит еще одну боль.

– Что? Виктория! – теперь в трубке раздается крик. – Ты с Денисом?

– Он приехал к дочери, – отвечаю устало. Меньше всего хочу сейчас вступать в разборки с Каримом.

Выхожу из гостиной в коридор.

– Кто ему сказал, что он отец? Чем ты думала?! Он же псих отмороженный! – орет не своим голосом бывший жених.

Да, именно бывший. Потому уже когда увидела Дениса на свадьбе, отчетливо поняла, что не выйду за Карима. Хоть еще какое-то время не хотела себе в этом признаваться.

Карим орет так громко, что я не успеваю среагировать на приближающиеся шаги. Денис вырывает у меня из рук трубку и злобно чеканит:

– И этот отмороженный псих, говорит тебе проваливать. Исчезнуть с горизонта Виктории и моей дочери, или переедешь в больничку на постоянку. На работу к тебе она тоже не вернется. Забудь о ее существовании, если собственная жизнь дорога, – не дожидаясь ответа Карима, вырубает звонок и отдает мне телефон.

– Ты нормальный вообще? – от шока даже кричать не могу.

– Неа, – по-звериному ухмыляется. – Он же сказал – я псих.