Текст книги "Ты украл мою жизнь, предатель (СИ)"

Автор книги: Александра Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15

Руки на руле ходят ходуном. Внутри дрожь. Оборачиваюсь на сынишку, он мне улыбается. Как же хочется его обнять, потискать, насколько я соскучилась. Как вообще прожила все это время без него? Не представляю.

Но это все потом. Когда мы будем в безопасности. Сейчас надо ехать. Мчать. Дальше из города. А лучше в другую страну. В идеале где-то раздобыть документы на себя и сына, чтобы нас точно не нашли.

Начинать все с нуля я не боюсь. С карты я сняла достаточно денег. Но не все. Но даже если больше к ней не притронусь – это не пугает. Найду работу, землю буду рыть, но обеспечу сыну все необходимое. Мы справимся. В этом я уверена. Материнская любовь заряжает такой силой, что я горы могу свернуть.

Единственно с чем сложнее всего справиться – Арсен. Если он провернул такую аферу, и оставил сына себе, то он ему зачем-то нужен и так просто муж не оступится. Он будет искать нас. А если сравнивать его возможности и мои… дурно становится. Но выхода нет. Я обязана его обыграть.

Еще страшно, что полиция остановит. Стараюсь все же не нарушать правила. На себя документы на Наталью у меня есть. А вот сынишка без документов. И если смотреть со стороны закона и того, что устроил Арсен, то я похитила чужого ребенка.

А учитывая связи муженька, если еще прибавить его ярость, то он вполне способен меня посадить. Теперь уже не сомневаюсь.

Снова оборачиваюсь на сына. Он не спит. Сидит и смотрит, раскрыв свои невероятно большие глаза на меня.

Невольно перед глазами возникает момент, когда я узнала, что жду ребенка. Такая тепла волна окатила, что я едва устояла на ногах. Не верила счастью. Смаковала его, осознавала.

Я сразу побежала к мужу, чтобы разделить чудо с ним. Вбежала в его офис без стука. И выпалила на одном дыхании:

– У нас будет ребеночек!

Арсен сидел за компьютером, что-то печатал. Руки замерли на клавиатуре. Он долго смотрел на меня не моргая. Глаза едва заметно увлажнились.

– Ты… хочешь… сказать… что… беременна… – каждое слово он произносил медленно, по буквам, с паузами.

– Да!

– Тео, волшебница моя, – вскочил с кресла, сильно меня обнял. Долго-долго целовал, какой-то дикой страстью, нежностью, я тогда ощущала, себя желанной, единственной, любимой.

Даже сейчас вспоминая тот момент, я уверена, что чувствовала его любовь. Так не сыграть, не изобразить. Он был искренен.

Или я и сейчас себе придумываю того, чего и в помине не было?

– Хочу маленькую девочку, красавицу, копия мать. Она будет самым счастливым ребенком на земле, – шептал мне в губы.

– А если мальчик? – спросила, жадно глотая его дыхание.

– Мальчик будет вторым, потом. Сначала маленькая красавица. С твоими глазами, губами, носиком, щечками, – расцеловывал мое лицо, так нежно, со вздохом, всхлипом. – Тео, ты сделала меня самым счастливым. Спасибо тебе за все! – каждое слово было пропитано его любовью.

Во время беременности муж с меня пылинки сдувал. Невозможно, вспоминать это все спокойно. Я не понимаю, почему все так изменилось? В какой момент он решил просто стереть мою личность?

За что?

Когда нам сказали, что будет мальчик, Арсен счастливо рассмеялся:

– Все же я ошибся. Маленькую красавицу подаришь мне чуть позже. Сын станет нашей гордостью. Мы вырастим настоящего мужчину, – нежно гладил мой живот.

И все так и было. Забота, внимание, помощь. Муж вставал ночью к младенцу, менял ему подгузники, с радостью купал его, нянчился. Он был замечательным отцом. Я считала свой брак идеальным.

В раздумьях доезжаю до близлежащего города. К счастью без каких-либо происшествий.

Покупаю билет на автобус. До него еще два часа. Как раз успею переодеть Димочку, покормить и самой надо подкрепиться. Оставляю машину в одном из дворов. С сыном на руках, сумками, рюкзаком иду к близлежащему торговому центру. Там должна быть комната, где смогу сменить крохе подгузник, переодеть его в купленные мной вещи.

Сумки тяжелые, я много всего накупила, тащу с трудом. Но мне радостно, со мной сын, я вдыхаю его запах, ощущаю тепло, и мир уже не кажется сплошным черным лабиринтом.

– Димочка, теперь мама всегда будет с тобой, – шепчу сынуле.

Как же безумно я его люблю. Он смысл моей жизни. Раньше еще родители и муж… теперь только сын.

В торговом центре нахожу все, что мне нужно. Сын, ранее, бывало, капризничал. Сейчас ведет себя очень спокойно, словно все понимает.

Когда сын сыт, переодет и тихо посапывает. Я захожу в кафе, чтобы быстро что-то перекусить и выпить чаю. Мне нужны силы.

Присаживаюсь за столик у стены. Пристраиваю свои многочисленные сумки. А когда поднимаю голову, вскрикиваю от ужаса.

Передо мной стоит Арсен и криво усмехается.

– Добрый день, Наталь Владимировна, – усаживается на стул напротив меня. – Или для вас он не совсем добрый?

Глава 16

Я буквально ощущаю, как сердце, душа и все органы со звоном падают вниз, как подобно воздушному шару лопаются мои надежды. В ушах гул.

Смотрю в некогда любимые глаза Арсена. Сейчас там арктический лед, они чужие, словно вижу его впервые.

– Отстань от меня. Оставь нас с сыном в покое. Женись, заводи детей. Делай, что хочешь, просто отстань, – прошу онемевшими губами.

Унизительно, гадко. Но я готова стать перед ним на колени, только бы позволил уехать с сыном. Только бы больше не появлялся в нашей жизни.

– Дмитрий – плод нашей с супругой любви. Он мой сын. И получит все самое лучшее. Он унаследует огромную империю, – он говорит спокойно, смотрит на меня отстраненно. Никакого узнавания, былого трепета, ничего, только глыбы льда, которые безжалостно кромсают мою душу.

– Хватит! – бью кулаком по столу. – Перестать нести эту чушь! Ты прекрасно знаешь, кто я! Зачем ты это устроил, я не имею понятия. Как тебе удалось запудрить мозги моим родителям тоже, но пусть так. Я на все соглашусь, только никогда не смирюсь с потерей сына. Я не отдам тебе ребенка! – от моего былого просительного тона не остается и следа, во мне клубится черная ярость, кипит желание причинить ему такую же боль.

– Вы не отдадите мне ребенка, которого украли, Наталья Владимировна? – издает ледяной, чужеродный смешок. Никогда ранее не слышала такого смеха. У него даже ужимки, мимика, все другое. Словно и не было совместных лет жизни, другой человек передо мной, абсолютно чужой, враждебный. – А вы не думали, что за ваши действия, можно отправиться в места не столько отдаленные, и остаться там коротать вашу молодость. А когда выйдете, старой, больной женщиной, будете где-то в замызганном углу доживать свою жизнь. Вы такой судьбы желаете?

– Угрожаешь, – впиваюсь рукой в край стола, каждое его слово бесит. – А ты так уверен, что все ниточки подчистил? А если будет суд, а если я настою на нормальной экспертизе, а не на тех, что ты подкупил? Ведь один нормальный анализ ДНК покажет, что Дима мой сын. Арсен у тебя связи, но не стоит недооценивать мать, которая перегрызет горло любому за свое дитя, – смотрю на его кадык, и понимаю, что реально готова вцепиться в него зубами.

– Моя жена была кроткой, воспитанной и милой, а вы, Наталья Владимировна, демонстрируете свои плебейские привычки. Никто никогда не поверит, что вы – это она. Слишком вы разные. А угрожать мне, – издевательски смеется, – Как бы мягче выразиться… ммм, – протягивает самодовольно, – Как муха пытается угрожать слону. Звучит комично.

– Сколько бы ты не разыгрывал этот фарс, но всего ты учесть не мог, Арсен. Где-то ты прокололся, и уж будь уверен, я найду твои слабые места, – смотрю на сына, и понимаю, что ради него, я готова бороться с кем угодно, не страшно, у меня есть цель и я к ней буду идти, ползти, биться пока дышу. Я не отступлю.

Его лицо на миг замирает. Глаза цепко в меня впиваются. В них вижу только тьму, жуткую, непроглядную.

– Для защиты сына я тоже готов пойти на все. А вы, по всей вероятности, не понимаете, в каком положении оказались. Один мой щелчок пальцев, и бравые служители порядка, возьмут вас под белы рученьки, и солнечный свет вы будете видеть только через зарешеченное маленькое окошко. И это окошко будет в такой глухомани, где люди уже забыли про цивилизацию. Там ваша задача будет выжить, и не уверен, сможете ли вы с ней справиться, – он говорит равнодушно, сыплет угрозами со скучающим видом.

– Если бы ты хотел меня уничтожить, то, уже бы сделал это. Не так ли, Арсен? – смотрю в черную бездну глаз, и улавливаю там некое смятение, мелькающее на долю секунды. Верхняя губа едва заметно дергается. – Но ты зачем-то реши дать мне новую личность, квартиру, деньги. А ведь я могла действительно погибнуть при взрыве в больнице. Значит, и сейчас посадить меня не входит в твои планы.

Он склоняет голову набок. Молчит. Долго смотрит на меня. Потом переводит взгляд на мирно спящего сына. Во взгляде появляется нечто знакомое, теплое, отдаленно похожее на то, как он раньше смотрел на малыша.

Поворачивается к охране, те молчаливыми глыбами замерли у входа в кафе. Подает им знак. Через две минуты мы остаемся одни в помещении. Выходят все, даже персонал.

Грациозно, очень медленно поднимается со стула. Подходит ко мне. Наклоняется. Проводит костяшками пальцев по моей щеке.

– Я ведь могу и передумать, – улавливаю, горький, такой знакомый парфюм, запах ментола и табака, – Наталья Владимировна… Моя доброта имеет свои пределы. А с вами я на удивление терпелив. А вы показываете упертость, продолжаете создавать мне проблемы.

Он рядом. Слишком близко. Не справляюсь с эмоциями, хватаю его за ворот рубашки, сжимаю руку в кулак и злобно восклицаю:

– Почему, Арсен? За что? Что я тебе сделала, что ты так со мной поступил? Была плохой женой? Чем-то обидела? Нет… что-то другое… Но что, Арсен? Скажи!

Глава 17

Он замирает. Черная бездна отступает, там появляется знакомое выражение, на миг, кажется, что вернулся любящий Арсен, тот мужчина, ради которого я была готова на все. Я его любила безумно, дышала им, жила. И вот его глаза почти как раньше, губы изогнуты в грустной полуулыбке. Он изучает мое лицо, очень пристально, физически ощущаю его взгляд.

Арсен придвигается ближе. Тепло его тела прошибает огненной волной, будоражит незабытое, такое знакомое, но уже чужое, далекое.

– Могло быть хуже, – убирает упавшую мне на глаза челку. Прикосновения нежные, легкие, болезненные. – Намного… хуже, – закрывает глаза. Делает глубокий вдох. Чувствую, что внутри него происходит какая-то борьба.

– Зачем? – снова повторяю. – Ведь ты мог просто развестись. Прошли чувства, встретил другую, да что угодно… зачем… так? Зачем, Арсен? – именно это «зачем» на повторе звучит у меня в голове. Это слово режет и кромсает меня каждую секунду.

Возможно, я себя обманываю. Но есть вероятность, найди я ответ, станет легче. Уйдет эта невыносимая боль, что терзает меня, не давая малейшей передышки.

– Не копайся в этом. Живи… Т… – с его губ едва не срывается мое имя. Нутром чую. – Наталья… Владимировна… у тебя есть все для этого. А не должно было быть. Лучше тебе не знать, какая судьба тебя ждала.

– А ты такой благородный рыцарь меня спас? – морщусь от его слов.

– Рыцарь? – выгибает бровь. Скалится. – Нет… я подонок. Можешь подобрать словечки похлеще. Соглашусь. Со всем соглашусь… Наталья Владимировна.

– Зачем?! – не спрашиваю, стону.

– Я бы назвал это наградой. Благодарностью, – наклоняется еще ближе, едва не касается моих губ своими губами.

Отталкиваю его. Мозг разрывает от дикости и нереальности его слов.

– Ты сумасшедший? Может тебе просто лечиться надо? Как может адекватный человек, забирая у матери сына, лишая ее родителей, всего, что ей дорого, нести с благородным видом подобную ахинею?! – если бы у меня были силы, я бы сейчас в порыве ярости разорвала его на мелкие кусочки.

Его ужасающие слова набатом продолжают звучать в голове.

– Возможно, пройдет много лет, и ты поймешь. А если нет, время тебе поможет. Ты еще молода. У тебя будут дети, – тон тихий, успокаивающий.

А меня еще больше колотит, я будто попала в жернова и ощущаю, как мои кости, мои внутренности перемалывают.

– Мне нужен мой сын! Все! Живи как хочешь, делай, что пожелаешь!

– У тебя нет детей, Наталья Владимировна, – черная бездна вновь поглощает его глаза. Передо мной снова абсолютно чужой человек, даже не человек, нечто жуткое потустороннее.

– Ты ведь можешь видеть, Диму. Можно договориться. Обо всем! Но не так! Не так бесчеловечно! Не хорони меня! Не отбирай все! Сын – он моя жизнь… и ты… – дальше не продолжаю, на смену ярости приходит отчаяние.

Унижаюсь. Прошу.

На что надеюсь?

Вытянуть из глубин монстра человечность?

Глупая попытка.

– Забудь все. Мой тебе совет. Считай, что прошлое тебе приснилось. Сейчас ты идешь к машине, садишься за руль и едешь по адресу прописки, – он смотрит сквозь меня, словно больше не видит. – Если вернешься в город, будут проблемы. Из которых не выпутаешься. И решетка – это самый мягкий исход. Не заставляй меня пожалеть о принятом решении, подарить тебе шанс на новую жизнь, Наталья Владимировна.

Понимаю, что он осуществит все. Он уничтожит меня, если не повинуюсь. Арсен не кидается пустыми угрозами. Он готов действовать.

– Я не могу! – не удается сдержать слез.

Подбегаю к сыну. Беру его на руки. Прижимаю к себе. Мы одно целое. Он моя кровиночка. Долгожданный и любимый, мой свет.

– Не могу, – повторяю, завывая, – Отдать тебе его. Отказаться. Пока жива, не смогу…

Хочется орать в голос. Биться о стену. Выть. Крушить все. Умолять. Стонать. На колени падать. Я готова на все. Только не потерять сына.

– Сможешь, – говорит пугающе спокойно. – Человек на многое способен. Иногда мы даже не представляем на что.

– Не отдам! Не оступлюсь! – делаю несколько шагов от него с сыном на руках.

Арсен в два шага преодолевает расстояние, оказывается около нас.

– Я могу привлечь полицию. Ты украла ребенка. Я это докажу. Могу попросить… о многом… и об соответствующем отношении к похитительнице моего сына. Я этого пока не делаю, но не испытывай мое терпение. Я могу передумать.

Он загнал меня в угол. Все на его стороне. А я безвольная, бесправная. Я ничего не могу. И я никогда этого не забуду. Никогда не смирюсь. Никогда не прощу.

– Ты… – не дает мне договорить. Ладонь ложится на мой рот.

– Не бросайся угрозами, которые не сможешь осуществить, – хочет забрать у меня сына. Но я держу кроху крепко. Я просто не способна оторвать его от себя.

Арсен зовет охрану. Два бугая становятся по обе стороны от меня. Хватают за руки. Монстр забирает малыша, я вою, задыхаюсь в истерике.

Димочка тоже плачет. Тянет ручки ко мне.

– Вот что вы натворили, Наталья Владимировна. Ребенка довели, – целует малыша в щеку. – Тише, все хорошо. Ты со мной. Я тебя в обиду не дам, – обращается к сыну.

– Прошу не поступай так! – пытаюсь вырваться. Но где там, хватка у его охраны железная.

– Проводите, Наталью Владимировну до машины, – дает указание, не глядя на меня.

Меня тащат. Я упираюсь. Димочка плачет, я вою. Его голосок разрывает сердце.

Ничего не могу сделать. Абсолютно НИЧЕГО!

Когда мы оказываемся уже около выхода из кафе, Арсен резко оборачивается и дает приказ охране:

– Стоять.

Подходит ко мне. Наклоняется, держа сына на руках, и шепчет мне в ухо:

– Спасибо… ты была хорошей женой и матерью… – хватает меня рукой за подбородок, оставляет отравляющий поцелуй на губах, – Тео… – горький выдох мне в губы.

Глава 18

К машине я уже не иду. Ноги не держат. Меня тащат грубые руки. А у меня в ушах плач сына и дыхание Асена, его «Тео». Он это не сказал, не прошептал, я уловила этот звук в дыхании, всем нутром ощутила.

Зачем?!

Меня заталкивают в машину.

– Вали давай! Быстро! – грубый мужской голос над ухом.

Как ненормальная срываюсь с места. Мчу… не вижу дороги. В глазах слезы. Сколько проехала? Как? Понятия не имею. Чудом, что не попала в аварию, не разбилась.

Останавливаюсь где-то на трассе. Вокруг лес. Проезжают редкие машины. Опускаю голову на руль и даю волю слезам. Ору, срывая горло.

У меня забрали сына. Я чувствую, как Димочка все дальше от меня. Ничего не могу сделать. Вот это бессилие, бет с особой жестокостью. Осыпает ударами, разрывает в клочья.

Моя истерика длится до глубокой ночи. Никто меня не трогал. Ни одна проезжающая машина не остановилась. Оно и к лучшему.

Выныриваю из состояния истерики. Оглядываюсь по сторонам. Смотрю в ночь, ничего не вижу. Точно так же как моя жизнь, один сплошной мрак и я даже не знаю, что делать, как двигаться.

Я обязана взять себя в руки. Должна бороться. Найти силы. Выпустила боль, поплакала. Все. Хватит. Это мне сына не вернет. А я никогда не смирюсь. Пока жива, не признаю проигрыша.

Но мне нужна ясная голова. Ненависть должна питать, но никак не затуманивать рассудок.

Арсен все это провернул, просчитал, он думал ясно, готовился. И мне чтобы победить надо стать хитрее, расчетливей, циничней. Спрятать эмоции, и никому их не показывать. Доверия нет. Есть только ложь и обман. Я могу рассчитывать только на себя.

Все это понимаю. Соглашаюсь со своими размышлениями. Но как унять боль? Если моего сына забрали, мою жизнь похоронили?

В город сейчас возвращаться действительно нет смысла. Арсен осуществит свои угрозы, в этом я не сомневаюсь. Да и в том городе одни враги. Надо искать иные способы.

Какие?

Не знаю. Но я землю вверх дном переверну, но найду их. Ударю больно, так что он никогда не оправится.

Достаю телефон. Чужой паспорт. Руки дрожат. Слезы еще льются, лицо печет, внутри вообще сплошная кровоточащая рана. Каждое движение, каждая мысль – новая агония.

Смотрю на адрес прописки. Город, в котором я ни разу не была. Незнакомая улица… Все чужое. Не мое. Но по документам я имею на все это права.

Решаю все же поехать туда. Посмотреть, что приобрел Арсен, где приговорил меня жить. А дальше уже решу, как действовать дальше.

Город расположен далеко от моего родного. Муженек все учел, постарался, чтобы я была как можно дальше. На машине, скорее всего, больше суток ехать. Пусть. Меня почему-то тянет там побывать. А вдруг там есть какие-то послания от него? Нечто, что поможет приоткрыть завесу тайны?

Смешно… я все еще надеюсь на что-то положительное с его стороны.

Дура!

Мысленно обзываю себя и трогаюсь с места. Еду остаток ночи, половину следующего дня. Дорога дается сложно, мысли атакуют, не давая передышки. Отвлечься не получается.

К обеду останавливаюсь в придорожном мотеле. Заказываю еду в маленький номер. Съедаю две картошины. Все. Больше ничего не лезет в горло.

Принимаю душ. Ложусь на постель. Пробую поспать. Вместо этого заливаю подушку слезами.

Разлука с сыном меня уничтожает. Не могу справиться с болью. Разрываю простынь скрюченными пальцами, бессилие – мой палач.

Покидаю отель в еще худшем состоянии, чем туда приехала. Ни поспать, ни поесть не получилось, еще и душа в клочья.

Снова дорога. Леса. Поля. Боль. Бессилие. Желание выстоять, не позволить ему одержать верх. Мой сын, который обязательно будет со мной. Я в это верю. Обязана верить.

Такой настрой немного помогает. Уже не заливаю слезами все вокруг. Сосредоточенно еду, остановившись на заправке, заставляю себя съесть половину хот дога. Уже маленькая, но победа. Я должна питаться. Мне нужны силы. И еще помощь откуда-то свыше, чтобы направили, показали верный путь к моему сыну.

В десять утра приезжаю в город. Большой, на первый взгляд красивый. Солнце слепит глаза. Вбиваю в навигатор адрес дома. Подъезжаю к современному жилому комплексу. Сразу видно, что квартиры тут стоят не дешево. Показываю документы охране, меня пропускают.

Выхожу из машины и осматриваюсь. Если бы со мной был сын, нам бы тут однозначно понравилось. Вон какая шикарная детская площадка, сколько качелей разных, лабиринтов, горок…

А без него этот жилой комплекс выглядит как издевательство. Как я смогу смотреть на счастливых мамочек с детьми, зная что мой Димочка… там…

Закусываю губу, чтобы вновь не разрыдаться. Нахожу нужный дом. Поднимаюсь на лифте на одиннадцатый этаж. Моя квартира в самом конце коридора. Ключи подходят, дверь открывается.

Трехкомнатная квартира. Для меня одной? Это он так решил откупиться за сына?

А еще же банковский счет… Арсен считает, что я должна быть довольна?

Квартира хорошая. Тут есть все необходимое для комфортной жизни. Ремонт в бело-серых тонах. Удобная мебель, все бытовые приборы. В квартире запах необжитый. Шкафы пусты. Тут явно никто до меня не жил.

Рассматриваю каждый угол, в глупой надежде найти хоть какую-то подсказку. Тщетно. Ничего нет.

Решаю прийти в себя. Побыть тут несколько дней. Рассмотреть город. Возможно, тут я смогу обратиться к детективу или адвокату?

В моем городе шансов не было. Там везде Арсена дух. Но ведь в каждом городе и всех купить он точно не может.

Надо пробовать. Стучаться во все двери. И где-то точно будет не заперто.

С этими мыслями решаю пройтись по району. Купить каких-то продуктов, чай, кофе, все, что надо на первое время.

На самом деле, ничего не хочется. Просто пытаюсь себя занять. Стены давят, а с ними и боль усиливает атаки.

Район оказывается действительно неплохой. Все необходимое расположено в шаговой доступности. Покупаю в местном супермаркете несколько йогуртов, бананы, апельсины, чай, кофе, печенье. Иду в так называемый новый дом с покупками.

Квартира все равно чужая. Все чужое. И нигде мне не будет покоя, пока Димочка не будет рядом. Всхлипываю. Выхожу из лифта, направляюсь к квартире. Останавливаюсь, чтобы достать ключ из кармана, как тут же вскрикиваю от боли. Кто-то с силой хватает меня сзади за шею.

Я в своих мыслях. Не сразу понимаю, что происходит.

– Не пищи, тварюка, – хриплый мужской голос, стальная хватка на шее еще сильнее.

– Отпустите! – кричу.

– Тихо! Сказал же! – он разворачивает меня. Прижимает спиной к двери. Снова хватает за горло.

Дикарь! Первая, мысль, когда вижу этого ненормального, огромного мужика.

Дикий взгляд шарит по мне, черная щетина, звериный оскал на полных губах, густые брови нахмурены. А тело… такого танком не прошибешь…

– Что вам надо? – шепчу, из-за нехватки кислорода.

– Вопросы тут задаю я, тварюка! И если мне не понравятся ответы, – встряхивает меня, так что ударяюсь головой о дверь, – То, пойдешь почивать вечным в сном в близлежащей канаве.

Забирает у меня ключи. Открывает дверь и заталкивает меня внутрь. Не удерживаюсь на ногах, падаю на пол, содержимое моего пакета рассыпается по паркету.

– Что ты сделала с Наташкой? – одним резким движением поднимает меня с пола. – Где она? – ревет, как раненый зверь, – Признавайся, гадина!