Текст книги "Ты украл мою жизнь, предатель (СИ)"
Автор книги: Александра Багирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
– Пап, какой анализ ДНК, если вот она я перед тобой! – хватаю его за плечи.
– Кто? Самозванка? – скалится.
– Ты меня видишь?! – ору, заглядывая ему в глаза. И на миг, один краткий миг, понимаю, что узнает.
Нечто родное, загорается в его глазах. Но тут же пропадает.
– Вижу, дрянь, которая пытается заработать на смерти моей дочери!
– Я могу рассказать все, как мы жили, вспомнить свое детство. Как ты защищал меня от нападок мальчишек в школе. Но разве это тебе надо? Могу восстановить по кадрам всю нашу жизнь. Только ты предпочел, ставить цветы на могилу… Нет не мою… И я даже не знаю ко там лежит, – закусываю губу. На эмоциях хватаю отца за ворот идеально белой рубашки. – Скажи мне, что не узнаешь? Скажи что я не твоя дочь? Давай. Соври! – и я вижу страх, что вспыхивает яркими молниями в глазах.
Отец зажмуривается. Отворачивается. Тяжело дышит.
Он берет несколько секунд паузы. А после… после на меня уже смотрят совсем чужие глаза…
– Там лежит моя дочь. Ты бередишь раны моей жене. Не побоялась ко мне приехать. Самозванка, ты понимаешь, что я тебя уничтожу… могу стереть в порошок…
– Так сотри! Зачем запугиваешь? Просто уничтожь, раз я самозванка! – ору ему в лицо. Он вздрагивает. Хоть и старается выглядеть невозмутимо.
– Жалко тебя, облезлую. Решила срубить бабла. Нажиться… жену мою третировала. Аннушка мне все рассказала. Но я дочь потерял, сентиментальным стал. Потому дать тебе шанс исчезнуть. Ты этим свою жизнь спасешь. Прислушайся. Ты свое вранье не докажешь, – смотрит мне в глаза. Дикий взгляд, как у затравленного зверя, но при этом он пытается выглядеть хозяином ситуации.
– Папа… за что ты так со мной… – шепчу тихо.
Он дергается, словно я его плетью ударила.
– Я предупредил. Сохрани себе на память, – кидает мне в лицо бумаги. – Ознакомься. Выучи. И пойми, что ничего не обломится. Это копии… подарок тебе!
Беру бумаги. Все расплывается перед глазами, ничего не могу прочесть.
– Папа, ты не мог меня не узнать! – хриплю.
– Золотко, не связывайся с людьми, которые могут тебя раздавить.
«Золотко» он всегда так меня называл…
– Папуля! Это же я! – делаю очередную попытку. Пытаюсь его обнять. Но он, отталкивает меня. Падаю на цветы на могиле.
– Девка, угомонись! Отвали от нашей семьи. Иначе не выживешь, – отец разворачивается и идет прочь.
Остаюсь сидеть среди цветов на могиле… в которой я как бы похоронена…
Жутко смотреть на надпись… Будто меня и нет. Меня стерли… Все что было дорого, все кого любила отказались…
Смотрю в спину отцу. Он уходит. Не оборачивается. Быстро идет, словно убежать хочет.
А мне некуда бежать… Ничего нет…
Не знаю, что делать, куда идти, как доказать, что я это я.
Смотрю на надпись. Из которой выходит, что меня больше нет. Слезы текут по щекам.
Откидываюсь на спину. Утыкаюсь в рюкзак, который мне еще водитель-робот дал. Я так его и ношу… Не до него было.
Надо открыть. Рука дрожит.
Там стопка бумаг.
Я не могу этого видеть! Просто не могу! Даже протираю глаза. Несколько раз щипаю себя за руку…
Я держу паспорт Натальи Владимировны Климушкиной и там… моя фотография…
Еще есть банковская карта и пин код на бумажке. Диплом про окончание сельскохозяйственного института. Документ о купле-продаже квартиры в другом городе на мое имя и там же ключи.
Я держу в руках чью-то жизнь... Не чью-то… а выходит мою…
Мне подсунули ее… А меня стерли…
Глава 6
Не знаю, сколько я просидела, тупо глядя на чужой паспорт. Ступор. Шок. Неверие. Может это последствия аварии, у меня галлюцинации? Это было бы самым желанным…
Вначале даже боли не чувствовала, шок ее притупил. Она накатила в один момент сокрушительной волной.
Пожалуйста, не надо! Верните мне меня! Моего сына! Я не могу без него! Заберите все, но отдайте мне сына! Моего милого, долгожданного мальчика! Материнское сердце вопит, истекая кровью.
Не могу поверить, принять, что мне не дадут даже его увидеть! Прижать к груди, поцеловать сладко пахнущую щечку…
Как? Как такое могло произойти?!
После шока наступает истерика, задыхаюсь от оглушающей боли, она звенит в висках, скручивает внутренности. По венам не кровь течет а едкая горечь… Кажется не переживу, сердце разорвется и я так и останусь лежать тут рядом с этой могилой.
– Не убивайся так, деточка, – хриплый женский голос, раздается в тот самый момент, когда чернота уже практически схватила меня холодными, костлявыми руками.
Хочу повернуть голову и не могу. Тело сковано болью, отчаянием и диким непониманием.
– Жалко, да… молодая такая. Это твоя подруга? Сестра? – продолжает тот же незнакомый голос.
– Я… – а дальше не могу сказать ни слова, из горла вырываются крики похожие на карканье вороны.
– Я вот к мужу пришла. Он тут недалеко почивает. Гостинцев ему принесла. Так внезапно небеса его забрали, – тяжело вдыхает. – Утром не проснулся… А ведь молодой и крепкий мужик был, всего-то шестьдесят пять годков. Мы сорок шесть лет бок-о-бок, душа в душу.
Ее слова наносят очередной удар. Заставляют вспомнить мои планы на жизнь, прошлое… Арсена. Я ведь была уверена, что мы с ним будем жить долго и счастливо… как вот эта женщина. За все время у нас не было ни одного скандала. Муж с меня пылинки сдувал. Любое мое, даже вскользь брошенное желание, исполнял. И его глаза… они не могли лгать. Он смотрел на меня с трепетом, обожанием.
– Люблю в тебе все, каждый твой волосок, ноготочки твои, пальчики, твой запах, – брал мои ноги и начинал по очереди целовать. – Ты необыкновенная, если долго смотреть на тебя, то можно забыть все. Я едва могу работать, все мысли только о тебе, Тео, – эти его слова в разных вариациях часто звучали у нас в доме.
При том, что муж – мужчина довольно суровый. На работе его все боятся. Пресса называет пираньей. Да в бизнесе он жесток. Но его стальная маска всегда оставалась за пределами нашего дома.
Первую холодность я заметила в больнице. Но не придала ей значения. Я была слишком уверена в наших отношениях.
Потому и сейчас не верю, что он мог завести любовницу… А пора бы поверить…
Но зачем так? Ведь можно было развестись! Я бы ни копейки у него не взяла. И на сына бы ничего не попросила. Да, меня бы это подкосило, я бы разочаровалась в любви, но у меня была бы моя жизнь! Мой кроха!
А родители? Почему они подыгрывают ему?
– Девонька, я к чему это говорю, тут ничего не поделать. Надо смириться с утратой, чтить память и жить дальше, – продолжает женщина.
Вздрагиваю от ее слов и наконец-то поворачиваю голову. Ухоженная женщина в черном платке и платье, круглолицая, глаза опухшие.
– Они… они… украли мою жизнь, – шепчу.
Зачем я это говорю незнакомке?
– Так бывает, мы теряем дорогих людей, – сжимает мое плечо. – Я когда к мужу приходила, помню, как ее хоронили, – кивает на могилу. – Столько людей было… так все плакали… все в цветах утопало, а темноволосый мужчина так убивался… гроб обнимал… так стонал… Статный, старший мужчина, наверное, отец ее, плакал не скрывая слез… Да, что и говорить, все скорбели, – протягивает руку и дотрагивается до креста. – Уверена, замечательная девушка была… жаль рано ее небеса забрали…
Мне хочется закрыть уши и не слышать жестоких слов незнакомки. В какую-то минуту, у меня даже возникает безумная мысль, что я стала привидением и смотрю со стороны, как меня оплакивают…
Только Арсен не оплакивает, он уже утешился с другой. Или она была уже давно, а я сидела в толстенных розовых очках и ничего не видела?
Я должна знать правду! Я не имею права сдаваться и принимать их условия. Нет! Если бы ни сын, я бы сломалась, и скорее всего, просто сошла с ума. Но сыночек дает мне силы! Я обязана его вернуть!
Киваю женщине. Беру свои вещи и бреду прочь.
У ворот кладбища нахожу такси, еду в город. В голове набатом звучит фраза: «Я буду бороться! Не сдамся!».
Они ведь не могли все идеально провернуть! Есть же способ доказать, что я это я. Зная мой мягкий характер, муж был уверен, что бороться у меня не хватит сил. Я стану этой Натальей как ее, и буду просто сходить с ума.
До сих пор не верю, что любящий мужчина на такое способен.
Захожу в магазин сотовой связи покупаю себе нормальный телефон и новый номер. Падаю на стол в первом попавшемся кафе, вбиваю в поисковик свои данные. Шока больше нет, только боль продолжает шакалить. Информации обо мне очень много. Так что я без труда узнаю детали «своей» гибели.
Глава 7
Мощный взрыв произошел в больнице, в которой врачи так отчаянно боролись за мое спасение. Погибли врачи, медсестры, пациенты, среди которых оказалась и я. Мое тело опознали муж и родители. Они до последнего не хотели признавать этот факт. Был сделан анализ ДНК, но муж не поверил и ему, потому провели повторный.
Все статьи пропитаны дикой скорбью моего супруга. Мать попала в больницу с сердечным приступом, отец едва держался на ногах. Столько страданий описывают, что будь я просто читателем, плакала бы навзрыд, искренне сочувствуя бедным людям потерявшим жену и дочь.
Строчки, где пишут про маленького мальчика, который не может спать ночами, непрерывно плачет и ничего не ест – это выше моих сил, за гранью понимания. Как люди могут быть настолько жестоки!
В больнице, едва только очнулась, я спросила о сыне. Волновалась как он без меня, ведь мы практически не расставались. Мой малыш был всегда со мной. Я не представляла, как он переживет нашу разлуку.
Арсен заверил меня, что за сыном присматривает няня и медсестра, а по вечерам и рано утром он с ним. Он постоянно показывал мне видео, как сынуля катается на подаренной ему машинке, как горят его глаза. На другом кадре он играет в мяч. Были и видео, где няня кормила моего кроху. Их было много. Они мне грели душу и успокаивали. Давали силы выздоравливать.
– С ним папка! Мы мужики справимся! Ты главное – поправляйся, мамочка! Мы тебя так сильно ждем! – его ласковый шепот, ударами молотка сейчас стучит по вискам.
За что?! В сотый раз задаюсь этим вопросом.
Как люди могут быть настолько ценичны?! Родные люди…
Умом понимаю, а сердцем поверить не могу. Ведь родители вырастили меня в любви и заботе. Я же их единственная дочь! Арсен… неужели я жила с подобным чудовищем и ничего не замечала?!
– Девушка вам плохо? – ко мне подходит официант.
– Очень, – киваю.
– Скорую вызвать?
– Вернуть мне сына…
Парень непонимающе смотрит на меня.
Расплачиваюсь и бреду по улице. Ноги ватные, меня шатает, в голове сплошная каша, мысли напоминают рой разбушевавшихся пчел.
Взрыв в больнице произошел именно в тот день, когда меня перевозили. Тогда и сообщили о гибели. А на самом деле запихнули в клинику роботов. Пытаюсь размышлять и выстроить хоть какую-то цепочку событий в голове. Им нужно было время все подготовить, устроить похороны замести следы.
Неужели взрыв в больнице тоже их рук дело?
Арктический холод проходится по коже. Тут же перед глазами всплывают строчки статьи про гибель врачей, среди них был и мой врач. Человек с большой буквы, вытянувший меня с того света, и спасший еще множество жизней. А сколько он еще мог спасти… Его коллега тоже в том списке.
Подозреваю, что и медсестры, которые за мной ухаживали… их уже нет.
Зачем столько усилий, чтобы всучить мне чужой паспорт?
Мой мозг отказывается это понимать.
А ведь просто мать и жена бизнесмена. Ничем не примечательна. Сидела дома с крохой. До беременности я работала дизайнером интерьеров в маленькой фирме. Муж или отец не раз предлагали мне открыть свой бизнес. Но мне безумно нравилась моя работа. Конечно, материнство стало превыше всего. Я распрощалась с работой и посвятила себя сыну, о чем ни разу не жалела.
Не верю, что все из-за меня!
Несколько часов хожу по улицам города. Пытаюсь найти нить, за которую могу ухватиться. И ничего не нахожу. Вопросы множатся как блохи. Боль продолжает курсировать по моему телу. А выход, где он?
Уверена, он должен быть.
Мой заплаканный взгляд падает на шикарный ресторан в лиловых тонах. В глазах двоится название «Ирэн». Меня как током ударяет. Слабая надежда как едва живая бабочка делает легкий взмах крылышек.
Я не разбирала дороги, когда шла по улицам, но ноги сами привели меня именно в это место. Этот дизайн создавала я. Продумывала каждую деталь. Это был не просто заказ, я старалась для лучшей подруги. Для той, с кем не разлучалась еще с первых классов гимназии. Ирочку я считаю своей сестрой.
Вот где спасение! Уж она точно меня узнает! Она не откажет в помощи!
Перехожу дорогу и с трепетом открываю дверь. В зале довольно много посетителей. Хозяйку заведения вижу сразу, она о чем-то общается с администратором.
– Ирочка! – направляюсь к ней, практически бегу.
Подруга оглядывается. Застывает как статуя, только ее глаза расширяются до невозможных размеров. Она смотрит на меня и, кажется, даже не дышит.
Глава 8
– Ирусик, пташка, золотце! – обнимаю ее, слезы ручьем, – Как же я рада тебя видеть!
Тело подруги напряжено. Она так и стоит изваянием.
– Ты моя последняя надежда! Представляешь, они все считают меня мертвой! – мне плевать, что мы стоим посреди зала, что нас слушают. Эмоций слишком много.
– Это кто? – за моей спиной мужской голос.
– Сестренка моя, мне столько надо тебе рассказать, – расцеловываю ее в обе щеки.
– Тарас, забери от меня эту женщину, – статуя моей подруги говорит хрипло, отчужденно, глаза устремлены вдаль. На меня она больше не смотрит.
– Ирусь, ты чего! Это же я! Ты не можешь меня не узнать! Только не ты! – я еще цепляюсь за крылья мертвой бабочки моей надежды. – Помнишь, как мы заблудились в горах, и я подвернула ногу, ты почти тащила меня на себе и убеждала, что выход совсем рядом!
На эти слова она с силой отпихивает меня от себя.
– Тарас! – повышает голос подруга.
– Женщина, пройдемте, – чья-то волосатая рука хватает меня.
Я не обращаю внимания. Лишь смотрю на Иру, на свою Иру, которой изливала душу, сколько себя помню.
– Ира, ты ведь узнала! – пытаюсь поймать ее взгляд, но она смотрит куда угодно, только не на меня.
Мужик тянет меня к выходу, не знаю, откуда берутся силы, но я отчаянно сопротивляюсь.
– Вы пугаете посетителей, – ледяной тон подруги бьет по тому, что осталось от моего сердца.
– Я везла тебя в роддом, потом крестила твою дочку, ты плакала у меня на плече, когда разводилась с мужем! – продолжаю орать, пока меня тащат к выходу. – Ты не можешь не узнать свою Тео!
– Стой! – дает команду мужику.
Приближается ко мне и ударяет по лицу.
Пощечина не на коже, гораздо глубже. Сердце останавливается, а потом его пронзает дикий спазм огненной боли, такой силы, что еще секунда и оно разорвется в клочья.
– Я не знаю, кто ты, отродье, – она проговаривает каждое слово медленно, хлестко, – Откуда знаешь все эти детали, но если ты еще хоть слово пикнешь, – еще одна пощечина, – Ты сильно пожалеешь! Моя горячо любимая Тео мертва. Кто ты такая, что своим поганым языком смеешь марать память о ней?
Я смотрю в ее изменившееся лицо и не верю, что это моя Ируська. Теперь она смотрит мне в глаза, стеклянным взглядом, тяжело дышит, ноздри раздуваются, руки сжаты в кулаки.
– Что они тебе пообещали, чтобы ты отреклась от меня? – спрашиваю, пытаясь найти в ее глазах хоть что-то от былой Ирочки.
– Сама напросилась! – рычит мне в лицо. – Тарас, в подсобку ее! – дает команду, разворачивается и уходит.
Мужик тащит меня в хорошо знакомое мне подсобное помещение.
– Зачем я тут? Что вы собираетесь делать? Позовите Ирину! Мне надо с ней поговорить! – кричу ему.
Но он спокоен и молчалив. Ноль эмоций. Ни оного слова. Усаживает меня на стул и стоит столбом. Я даже несколько раз ударяю его, то ногой, то рукой, он спокойно усаживает меня назад.
Этого Тараса я вижу в первый раз. Раньше у подруги была совсем другая охрана. Мы с ней вместе проводили собеседования, было интересно, весело, мы столько смеялись. Она в принципе, не посоветовавшись со мной, редко принимала серьезные решения.
Тарас же напоминает огромного медведя. Занял собой половину пространства подсобки.
А вдруг подруга привела меня сюда, чтобы потом в спокойной обстановке поговорить? Снова моя мертвая бабочка надежды подает признаки жизни. Это ведь моя Ирочка! Она что-то придумала!
Эта мысль успокаивает. Потому я прекращаю попытки разговорить медведя-Тараса. И жду. Больше ничего не остается.
Спустя минут двадцать, Ирина действительно появляется.
– Ты пришла! – вскакиваю со стула.
Радостная улыбка мгновенно спадает, когда вижу, кто сопровождает подругу.
– Вот она самозванка! Она третирует родственников погибшей Теоны Дементьевой! Ей откуда-то стали известны подробности жизни моей дорогой подруги, она ими пользуется, хочет нажиться на нашем горе! Бередит наши незажившие раны! – подруга всхлипывает. – Разберитесь, пожалуйста!
– Что ты творишь?! – от шока снова падаю на стул.
Медведь-Тарас отходит в сторону, уступая дорогу двум полицейским.
– Разберемся, Ирина Андреевна.
– Я не хочу, чтобы ее поступок остался безнаказанным! – добивает подруга.
– Вот так просто предашь? – мотаю головой.
– Видите! – тычет в меня пальцем. – Она продолжает!
– Когда-то ты пожалеешь о своем поступке, – шепчу упавшим голосом, глядя ей в глаза.
Взгляд она отводит. И наспех попрощавшись с полицией, и вовсе сбегает.
Меня выводят из ресторана. Не сопротивляюсь. Смысла нет. Сажусь в машину с мыслью, а вдруг в полиции у меня получится что-то доказать?
Глава 9
– Еще раз, – ухмыляется следователь.
– Я же вам уже раз десять рассказала кто я, – отчаяние перемешивается со злостью.
Я уже часа три сижу в кабинете следователя, по кругу пересказываю ему свою историю. А он с каким-то садистским наслаждением просит повторить.
– Да-да помню, воскресшая Теона Дементьева, – берет свой телефон, и что-то там набирает мясистыми пальцами. – Так я слушаю.
На вид ему лет тридцать пять, блондин с белесыми ресницами и очень тонкими губами и избыточным весом. Он мне сразу не понравился, но выбирать не приходится. Пробую до него донести истину.
– Вы заставляете меня по кругу рассказывать, чтобы я где-то сбилась, и вы могли уличить меня во лжи, – повышаю голос.
– Ты смотри, какая умная, – легонько ударяет кулаком по столу и хохочет. – Мне реально интересно, когда твой гнилой язык даст сбой. И сколько еще выдержишь нести свою ахинею.
– Это правда! Я могу доказать! Возьмите анализ ДНК у моего сына, родителей! Все же просто! – на эмоциях вскакиваю со стула.
– Сидеть! – рявкает.
– Я хочу написать заявление! И вы обязаны его рассмотреть! – меня трясет. Почему я не могу доказать очевидных вещей!
– Обязан? Серьезно? – он смотрит на меня как на муравья, которого он в любой момент может пальцем раздавить. – Интересно, как до такого твой пропитый мозг додумался?
– Вы думаете, я пьяна? – глаза помимо воли округляются. – Так проверьте! Я согласна на все экспертизы! Правда на моей стороне!
– Сейчас нет. Наконец-то протрезвела, – противно хохочет, – Наталья Владимировна.
– Я вам говорила, что не знаю, откуда у меня этот паспорт!
– От алкоголя память отшибло? – он просто забавляется, ему нравится показывать свою власть.
– Для вас это игра, а это моя жизнь! – слезы наворачиваются на глаза.
– Ага, если твое существование можно таковым назвать, – стучит ручкой по столу, а кажется, будто по воспаленному мозгу молотком долбит.
– Какое вы имеете право меня оскорблять? – хочется крикнуть, что подам жалобу, только понимаю – это лишь в очередной раз развеселит его.
В прошлой жизни я бы пожаловалась мужу или папе, и этот следователь рассыпался бы в извинениях. Я была слишком счастлива, защищена и беспечна…
– Нисколько, – наигранно поднимает руки вверх, – Только озвучиваю правду. Сколько у тебя приводов в полицию Наталья Владимировна? У нас зафиксированы все твои пьяные выходки, вместе с твоими дружками. Ты законченная алкоголичка, вдруг возомнила себя погибшей женой уважаемого человека. Как-то раздобыла сведения о Теоне Владимировне, и решила, что убитые горем родственники тебе поверят? При том у самой на руках копии официальных бумаг, где черным по белому написано, что Теона Владимировна погибла. Не учла ты, интриганка пропитая, что наследить знатно успела, и мы тебя на раз два раскусим.
– Она реально существует? – восклицаю, цепляясь за край стола.
– Если косишь на поехавшую, препятствовать не стану. Могу организовать отдых, – облизывает тонкие губы. – Кстати, квартирка откуда у тебя? Ты же последние трусы уже пропила и с бомжами тусовалась?
Ничего не могу ему ответить. Немею от шока. Значит, эта Наталья действительно существует, или существовала, а сейчас она там в могиле…
За что они так со мной?
– Вам ведь очень дорого заплатили, чтобы вы отыграли свою роль? – выплевываю со злостью ему в лицо.
Он едва заметно вздрагивает, но тут же берет себя в руки.
– Проваливай, Наталья Владимировна, пока я добрый. Есть жилплощадь так и скатертью туда дорога. А будешь тут в городе мелькать, уважаемых людей раздражать, так я тебе такую «райскую» жизнь устрою, о которой и не догадываешься, – он покрывается красными пятнами, от былого веселого тона и следа не осталось.
– Угрожаете?
– Озвучиваю факты, – дергается в кресле, так что оно издает жалобный писк.
– Я могу идти? – спрашиваю, понимая, что следователь куплен с потрохами и кроме проблем, мне тут больше ничего не светит.
– Можешь, – кивает.
Мне отдают все мои вещи, даже деньги. Еще раз напоминают, кто я такая и отпускают.
Выхожу из отделения и устало приваливаюсь к стене. Такое ощущение, что из меня все соки выжали. В голове ни одной внятной мысли. Что теперь делать?
– Девушка! – меня окликает молодой полицейский.
– Чего вам? – ожидаю очередную порцию оскорблений.
– Я попробую вам помочь… – смущенно улыбается и краснеет.
