Текст книги "Развод по-русски"
Автор книги: Александра Авророва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 13. Снова смерть
Назавтра, еще не завершив уроков, Вера поняла, что обязательно отправится к Левандовскому. Ключ был только предлогом, основное состояло в том, что она психологически не могла себе позволить пропустить целый день, ничего не сделав для Лизы. Пусть даже сделанное окажется бессмысленным, все равно! Каждые лишние сутки, проведенные сестрой в заключении, тяжелым камнем лежали на совести, и только деятельность позволяла немного успокоиться.
Левандовский появился по Вериному вызову довольно быстро.
– Добрый день, Вера Дмитриевна! – доброжелательно приветствовал ее он. – Неужели вы пересмотрели, наконец, свои позиции? Замечательно мудрый шаг.
– С мудростью у меня плоховато, – призналась ему собеседница. – Равно как и с чувством собственного достоинства. У меня опять просьба.
– Свидание исключено, – быстро отрезал милиционер.
Вера понимала, что в данном вопросе он на уступки не пойдет, и покачала головой.
– Я о другом. Наверное, это тайна следствия, но вдруг… Анатолий Борисович, а есть кто-нибудь из подозреваемых, у кого на время убийства твердое алиби? Вы ведь имели возможность проверить это гарантированно, а для меня это трудно. Разве страшно, если вы мне скажете? Просто скажете, что кто-то гарантированно невиновен, вот и все!
– С ума сошла! – возмущенно гаркнул он. – Только доморощенных расследований мне не хватало! Совсем обалдела девка! Ну, кто тебя просил, а?
Он аж пыхтел от гнева, Вере даже стало немножко смешно.
– А вы как думали? – улыбнулась она. – Ведь я-то знаю, что Лиза невиновна! Вы в это не верите, и это оправдывает ваше бездействие, а у меня подобного оправдания нет. Конечно, я пытаюсь найти убийцу, как же иначе?
– О боже! – уже более иронично воздел к небу руки Левандовский. – За какие грехи вы мне посланы, а?
– А чтоб жизнь медом не казалась, – пояснила Вера.
– Это точно. Вера Дмитриевна, у вас, по-моему, превратное представление о работе следственных органов. Вы считаете, все на свете должно крутиться вокруг дела вашей сестры. Это не так. У нас работы – воз и маленькая тележка, и мы не занимаемся делами, в которых и без того все ясно. Зачем нам проверять всевозможные алиби, если улики однозначно указывают на определенного человека? У нас не так много сотрудников, чтобы ими разбрасываться.
– То есть вы даже алиби ни у кого не проверили? – ужаснулась Вера.
– Начитались вы детективов, вот что я скажу. Еще спросите, тщательно ли мы изучили все отпечатки пальцев в квартире потерпевшего. Мы обнаружили там свежие отпечатки Елизаветы Дмитриевны, и этого вполне достаточно.
– Вот как? А почему же вы сразу помчались допрашивать Анну Ароновну Гольдберг? Только не говорите, что ее клиника случайно попалась вам по дороге. На нее наверняка тоже что-то указывало, но вы потом взяли и отмахнулись, потому что не хотели лишних хлопот!
– А вот на этот вопрос я отвечу, – спокойно заметил следователь. – У меня нет желания прибавлять вам бессонных ночей. Фамилию Гольдберг я совсем недавно слышал от одного своего коллеги в связи с некоторыми финансовыми преступлениями. Совпадение меня удивило. Разумеется, я сразу понял, что это не вы, и вычислил, что речь идет о нынешней жене вашего бывшего мужа. Мой коллега так и не смог к ней подступиться, хотя уверен в ее виновности, и его это весьма терзало. Я понадеялся, что есть какая-то связь, и сразу отправился к ней. Но во время допроса мне позвонили и сообщили об отпечатке пальца на пистолете, а также про опознание вашей сестры соседкой. Я вынужден был признать первоначальную версию неудачной и приняться за новую. Вот и все.
– Но скажите хотя бы, это она наговорила вам на Лизу? Что у нее был пистолет, и про имитацию голосов, и про день рождения, и…
– Вера Дмитриевна! – прервал собеседницу Левандовский. – Неужели вы думаете, что я отвечу? Мне вовсе не хочется, чтобы и вы сели за убийство.
– И сяду! – вне себя, воскликнула она. – Раз вам все равно, что убийца разгуливает на свободе, должен же хоть кто-нибудь его остановить! Вы думаете, он не убьет опять? Например, Ксюшу, которая знает про Анну Ароновну больше, чем говорит? Или Риту, которая пытается что-то вспомнить? А вы обратили внимание на беспорядок в квартире Андрея? Рита все мне рассказала! Если убила Лиза, то что она искала? Искал кто-то другой, на кого у Андрея был компромат! А вам все безразлично, лишь бы поставить галочку в отчете – мол, раскрыли в кратчайшие сроки!
– Вера Дмитриевна, вам же потом самой будет стыдно, – почти ласково произнес следователь. – Не мотайте себе нервы! Жизнь надо воспринимать такой, какая она есть, и приспосабливаться к ней, а не тешить себя иллюзиями. До свидания!
Вере не было стыдно – в ней продолжала клокотать ярость. Пропади он пропадом, этот холодный, эгоистичный человек! Она найдет правду без него. Тут она вспомнила, что не сделала главного – не вернула ключ. И правильно! Нечего помогать тому, кто не нуждается в помощи. Он, видите ли, все лучше всех знает!
Сгоряча она взяла и позвонила Величко на мобильник. Почему этот тип ничего не предпримет, черт возьми! Все ахают – крутой, крутой, так проявил бы крутизну там, где это действительно нужно!
– Слушаю вас, – моментально откликнулся тот.
– Добрый день, это говорит Вера Дмитриевна. Я хотела узнать, есть ли новости.
– Новости? Вы о чем?
Вера опешила:
– О Лизе.
– А… Новостей нет. И не звоните мне по этому номеру – он для деловых переговоров.
– Но…
– И не надейтесь, что я стану типа помогать вашей сестре. Хватит! – грубо прервал Веру собеседник.
– Вы шутите?
– Шутила она. Ей был нужен не я, а как бы деньги. Так она их не получит!
Отбой. Да что за день такой несчастливый? А Величко-то гад! Вот уж – с глаз долой – из сердца вон! Задушить бы мерзавца собственными руками!
Во встрепанных чувствах Вера помчалась в Гостиный двор и лишь там, медленно бредя среди анфилад, немного успокоилась. Мысль о том, что скоро она увидит Сережу, тоже любящего Лизу и уверенного в ней, прибавляла сил. Хотелось выбрать Сереже самый лучший, просто замечательный подарок! Но какой?
Прежде всего, нелегко одаривать того, кто гораздо тебя богаче. К тому же она была знакома с Сергеем слишком мало, чтобы хорошо знать его вкусы. Книгу по искусству? Вдруг окажется, что именно такая у него уже есть. Галстук? Это вещь сугубо индивидуальная, Вера и Павлику-то никогда не рисковала покупать его заочно. Красивую зажигалку?
Она шла по отделам, надеясь, что нужный предмет сам попадется на глаза. И он попался! Причем именно предмет – точнее Вера охарактеризовать бы его не рискнула. Снаружи это выглядело как обычный серый камень, разрезанный пополам. На разрезе камень был полый, словно пещера, и внутренность пещеры сверкала чудесными розоватыми кристаллами дивной красоты.
Вера застыла, очарованная.
– Что это? – поинтересовалась она у продавщицы отдела полудрагоценных камней.
– Жеода с розовым кварцем, – непонятно ответила та.
– Она… она натуральная или…
– Разумеется, натуральная.
Вопрос подарка был решен. „Выдам это за пресс-папье, – немного смущенно подумала Вера. – Даже если Сереже не понравится, он человек воспитанный и ругаться не станет“. Да, подарок был странен, но ни на что другое почему-то и смотреть не хотелось.
Народу у Сергея собралось множество, все шумели и курили. Из знакомых был только Марат.
– Проходите, Верочка, – обрадовался хозяин. – Боже мой, что это?
– Жеода с розовым кварцем. Можно использовать как пресс-папье.
– Больше всего похоже на пещеру Али-Бабы. И где только раздобывают такие фантастические вещи? А вы, Вера, романтик в душе.
– Все мы в душе романтики.
Верины опасения, что среди художников она будет лишней, не оправдались. Наоборот! Поскольку каждый из них хотел говорить, а не слушать, на единственного слушателя – Веру – возник большой спрос. Она почерпнула массу сведений о подлецах, настырно пробивающих собственные выставки, не имея ни грана таланта, о хамах, пролезающих в начальство, и еще о чем-то, во что не сумела вникнуть. Время летело быстро.
– Похоже, спиртного недостаточно, – заявил в какой-то момент Сергей, возвращаясь к столу после телефонного звонка. – Я быстро смотаюсь на машине.
– Спиртного чем больше, тем лучше, – захохотал толстый бородач, сидящий рядом с Верой, и опрокинул новую стопку в широко открытый рот.
Вере казалось, что бутылок еще тьма, но она не знала привычек богемной публики и лишь уточнила:
– Сережа, а стоит ли вам сейчас садиться за руль? Давайте я схожу и все куплю.
– Я езжу осторожно, Верочка, меня не остановят, да я и фактически не пьян. Тут нужен целый ящик, вам не дотащить.
Едва он исчез, Вере почему-то стало скучно. Эти однотипные жалобы и самовосхваления начали надоедать, к тому же от дыма коромыслом разболелась голова. Вера тихонько выбралась из-за стола и пробралась на кухню. У нее возникла гениальная идея – перемыть грязную посуду. Она знала, что Сережа не любит заниматься хозяйственными делами, а посудомоечной машины у него нет. Наверняка мысль о предстоящем назавтра мытье огромного количества тарелок и рюмок его угнетает. Каково будет его удивление, когда он обнаружит все чистым!
Радуясь подобной картине, Вера принялась за дело. Она так увлеклась, что не заметила возвращения хозяина дома.
– Вера, – ужаснулся тот, – что вы делаете?
– Мою посуду, – весело ответила она. – Хотела сделать сюрприз, да, к сожалению, не успела.
– Зачем? – нервно проговорил Сергей. – Ну, зачем? Я что, не мог этого сделать сам?
Вера покраснела. Вот тебе и сюрприз! Возможно, он воспринимает случившееся как покушение на свою свободу? Надо бы дать ему понять, что это абсолютно не так!
– А я думала, вы обрадуетесь, – растерянно сказала она. – Вы столько для нас с Лизой сделали, и мне хотелось сделать вам хоть что-нибудь приятное. Безо всякой задней мысли, честное слово! А что, я вас обидела?
– Складывается впечатление, что я позвал вас, дабы спихнуть грязную работу, – все еще мрачно буркнул собеседник. – А то вам дома ее мало! И не уверяйте, будто обожаете мыть посуду.
– Ну, смотря какую, – улыбнулась Вера. – Праздничную, так даже приятно. У вас такие красивые вот эти тарелки!
Похоже, гроза миновала. Она поискала, чем вытереть руки – и замерла. Выражение лица Сергея в очередной раз переменилось. Появился он раздраженный, потом успокоился, а теперь как будто разозлился пуще прежнего. Что за странный человек! Как, наверное, тяжело настолько зависеть от настроения!
– Кто это сделал? – гневно спросил он.
– Вы о чем, Сережа?
Глаза его не отрывались от Вериных мокрых рук. Она пригляделась – и увидела отчетливые следы пальцев. Да, Павлик вчера схватил ее крепко – синяки почти черные. Дернул же черт закатать рукава! Вере стало неловко, даже бросило в жар.
– А, это? – выдавила она. – Качнуло в автобусе, и…
– Это сделал твой бывший муж, – холодно заметил Сергей. – То-то мне почудилось, я видел его вчера у подъезда. Я даже и не представлял себе, что на свете есть такие сволочи. Нарочно причинить женщине боль – это…
– Ну, почему нарочно…
– То есть это действительно он? Спасибо, что сообщила. По крайней мере, не набью морду невиновному.
– Боже, Сережа, кто из нас романтик?
Его ноздри раздувались, глаза горели гневом, руки вцепились в стол. Вера неожиданно почувствовала, что ей стало бы очень хорошо и спокойно, если бы эти руки крепко обняли ее, крепко, по-настоящему, как ее не обнимали уже несколько лет. Почувствованное неприятно ошеломило. Этот мужчина принадлежит Лизе, это – Лизина мирная гавань, куда она вернется после страшных тягот. Заглядываться на него непорядочно, да и глупо, наконец, – ведь Верин тип совсем не в его вкусе. Странные шутки шутит с нами физиология, только на то мы и люди, чтобы быть сильнее.
Она тряхнула головой, отгоняя наваждение – и схватилась за виски. Голова разламывалась.
– Ты ж не выносишь дыма, – вздрогнул Сергей. – Я кретин! Сейчас!
Он достал из аптечки баралгин, Веры выпила.
– Прости, Верочка. У меня все знакомые курят, и я как-то не учел…
– Ерунда! Все пройдет. Видишь, как легко причинить женщине боль? Так уж мы устроены, грешные.
Она позволила себе, улыбнувшись, слегка съязвить, поскольку настроение собеседника вновь переменилось, гнев исчез.
– Ты не права, Верочка. Да, все мы рядом с вами – грубые существа, но ведь есть какой-то предел! Некоторые женщины обожают борьбу, хитрости и ревнивые страсти, но я не понимаю, каким надо быть мерзавцем, чтобы обмануть именно тебя. Или ударить. Ты не годишься для этого, ты другая, в тебе этого нет!
– Ты, видимо, идеализируешь женщин, Сережа, – потому они тебе так и нравятся. А на самом деле в распаде любого брака виноваты, наверное, оба. И моего, разумеется, тоже.
– И в чем же ты виновата?
– Понимаешь… я вела себя с ним не как с мужем, а как… ну, не знаю… как с человеком, родным тебе по крови и навсегда. Мужчину привлекает в женщине загадка, да? Должна быть вечная игра, погоня, переменчивость. А я об этом не думала, я просто старалась, чтобы ему было хорошо. Стояла в халате у плиты и жарила котлеты. Ведь это неправильно, ты согласен? Это наскучит любому мужчине. А в моем характере ничего другого нет, ты прав, а притворяться я умею плохо. Все случившееся естественно.
– Ну, разумеется, – хмыкнул Сергей. – Парень променял любимую женщину на набитую кубышку, и ты же виновата. Может, ты перед ним еще и извинялась?
– Нет, поначалу, конечно, я во всем обвиняла его, – призналась Вера. – А потом, когда любовь совсем прошла, я увидела ситуацию непредвзято.
– Так ты не любишь его больше? – уточнил Сергей.
Вопрос показался Вере не очень уместным, но она все же ответила:
– Нет, не люблю, и давно.
Он кивнул с видом довольно гордым, будто лично добился подобного результата, и Вера добавила:
– Я простила ему эти синяки, прости и ты. Ему нелегко.
Губы Сергея упрямо сжались, брови сдвинулись. Вера словно услышала: „А морду ему все-таки набью“. Не стоит принимать всерьез пьяных обещаний, но все же береженого бог бережет.
– Мне будет очень плохо, Сережа, если вы с ним поцапаетесь, а мне и без того довольно паршиво! Следователь даже не проверял ни у кого алиби, представляешь? Ему хватило Лизки. А к Анне Ароновне он поехал, поскольку она связана с какими-то финансовыми преступлениями, и он сперва ее заподозрил. Но потом нашли пистолет, и он переключился на Лизу. Павлик уверяет, что про имитацию голосов с ним не говорили, а допроса жены он не слышал. Еще я пыталась пристать к Величко, а он послал меня подальше, да еще и уверил, что больше ничего для Лизки делать не станет, поскольку ей нужны только его деньги. Кто ему внушил эту чушь? Вот и все мои новости.
– А мои, полагаю, будут завтра.
Лучше бы ему этого не говорить! ***
На следующий день после второго урока Вера, выйдя в рекреацию, неожиданно наткнулась там на Сергея. Уже само его появление здесь настораживало, а выражение лица… Вера инстинктивно схватилась за сердце и выкрикнула:
– Что с Лизой?
Нет, не выкрикнула. Голос куда-то делся. Губы двигаются, а слов нет. Но Сережа понял.
– Нет, с Лизой все по-прежнему! – поспешил уверить он. – Да успокойся же! Здесь есть, где сесть?
Вера прислонилась к стене, молча и требовательно глядя. Он поддержал ее за плечи.
– Что? – сумела-таки выдавить она.
– Рита погибла.
Вера потерла рукой лоб, попросила:
– Повтори.
– Рита погибла. Говорил же я, надо сесть! Еще эти дети бегают, черти бы их побрали! Идем!
Он вывел покорную Веру во двор и усадил в свою машину. И впрямь стало легче.
– Как погибла, Сережа?
– Упала с лестницы. Сегодня Ксюша пришла с утра и обнаружила… тело. Особняк старинный, лестницы высокие. Вызвали ментов, но они наверняка велят никому не покидать помещение, а я решил пока смотаться к тебе. Лучше уж сообщу я, чем…
– У нее двое детей, – произнесла Вера, глядя куда-то в бесконечность. – Темка и Наташка. Сережа, а ведь ее убили, и виновата я.
– Ты-то тут причем?
– Она хотела что-то вспомнить. Что-то, связанное с убийством Андрея. Или даже вспомнила, но не стала сразу говорить, а попросила времени подумать. Мне надо было вчера встретиться с нею и расспросить, а я пропустила все мимо ушей. Столько людей приходило, и у меня перепуталось в голове, что важно, что нет. А она вместо меня поговорила с убийцей, и он столкнул ее с лестницы.
– А ты исключаешь совпадение? Все-таки она пила.
– Рано утром?
– Скорее всего, это произошло вчера вечером. Она иногда предпочитала убирать вечерами.
– Я должна туда поехать.
– Хорошо.
На середине пути Вера вспомнила, что у нее еще три урока впереди, но решила не возвращаться, а позвонила директрисе и коротко сообщила, что плохо себя почувствовала и не сможет сегодня работать. Тем более, это было правдой.
В офисе громко и самозабвенно рыдала Ксюша. Николай Петрович растерянно бродил вокруг нее, бормоча слова утешения. Остальные молчали. Странное лицо бросилось Вере в глаза – странное, страшное, нечеловеческое. Кто это? Боже мой, Саша, Ритин муж!
И тут Вера, забыв обо всем, кинулась к нему, обняла и заплакала.
– Сашенька, – повторяла она, – Сашенька!
Его страшное лицо переменилось, дрогнуло.
– Вера, – жалобно спросил он, – что же это такое, Вера?
– Все пройдет, Сашенька, все пройдет, – горячо и горько зашептала она. – Верь мне, потому что я знаю, потому что со мной было уже это. У тебя есть Темка и Наташка, это от нее, это она, ты почувствуешь это потом! Я буду помогать вам, если надо. Господи, ну, за что, за что? Она такая добрая!
Саша отвернулся, скрывая слезы, но продолжал крепко прижимать Веру к себе.
– Ритка – самая хорошая девчонка, которую я встречал в своей жизни, – в сторону произнес он. – Самая добрая. Вот все любили твою Лизку, а она и вполовину не такая добрая, как Рита, ведь так?
– Да, да! Рита – удивительный человек, в своем роде уникальный.
– Вот все смеялись – она простая. Она не простая, она просто хорошая, ты согласна?
– Конечно.
Вера почувствовала, что та жуткая, непереносимая боль, которая исходила от Саши несколько минут назад, чуть утихла. Совсем она утихнет нескоро, но теперь он в силах терпеть. Поэтому отпустило и Веру, она снова могла воспринимать окружающий мир, умопомрачение прошло.
В комнате появился Величко, сопровождаемый вечным Женей. Взгляд Бориса Ивановича обшарил помещение и остановился на Ире. Та вскочила, бросилась вперед с искаженным болью лицом, Величко тоже сделал несколько шагов вперед и, поглаживая девушку по спине, ласково пробормотал:
– Ну, Ируня, ну, не надо…
Влад закусил губу, вдруг став похожим на мальчишку-подростка, и Вера некстати подумала: „Так вот кто влюблен в Иру. Но неужели она в…“
Довести мысль до конца не дали – дверь снова распахнулась, пропуская милиционера.
– Картина довольно ясная, – бодро отрапортовал он. – Инцидент произошел вчера вечером. Точное время будет установлено позднее, так же, как и точное содержание алкоголя в крови. Но на лестнице обнаружена начатая бутылка водки. Потерпевшая выпила, почувствовала головокружение и перелетела через перила.
– Она имела склонность к алкоголю, но наше предприятие предоставляло ей работу из благотворительных целей, – известил Величко.
– Ах ты, дерьмо собачье! – закричал Саша.
– Муж потерпевшей, спокойнее, – примирительно вставил милиционер. – Вы уже дали свои показания, можете быть свободны. К остальным тоже относится. Тело мы увезли.
– Я тоже хочу дать показания! – встрепенулась Вера.
– А вы, дамочка, откуда здесь взялись? Вас здесь вроде не было.
– Я – Ритина подруга.
– Но вы ведь здесь не работаете? Вряд ли вы можете сообщить что-то новое.
– Но показания-то дать я имею право? – возмутилась Вера.
– Право имеете. Ладно, пошли.
Они отправились в печально знакомый кабинет Величко.
– У меня есть основания предполагать, что Риту убили, – с места в карьер начала Вера.
– Да? Ну, и какие же?
– Позавчера вечером она заходила ко мне и сказала, что стала припоминать нечто, связанное с убийством Андрея Соколова. Он работал здесь же и был убит десять дней назад.
– Своею женой.
– Я считаю, что нет, и так же считала Рита. Но она не сказала мне сразу, что именно вспомнила, потому что ей требовалось время привести мысли в порядок. А вчера она погибла. Не много ли совпадений?
– О, совпадения бывают и не такие! Поработали бы с мое в органах, не удивлялись бы. И кто, кроме вас, знал о ее планах?
– Ну… не знаю… наверное, никто?
– А вы сами никому не говорили?
– Вроде бы нет, – пожала плечами Вера. – Она так странно выразилась, мне даже не повторить толком. Что-то про бумаги, и про часы, и про шарфик. Да, она уверяла, что где-то видела недавно шарфик, найденный на месте того убийства, но точно не помнит, где.
– Хорошо, я вас понял. Я свяжусь со следователем по убийству Соколову, и, если понадобится, мы вас вызовем.
Этим пришлось удовольствоваться. Вера возвратилась в общую комнату. Саша исчез, исчез и Величко, остальные были на месте.
– А Лизка-то и впрямь не убивала, – доброжелательно и громогласно обратилась к Вере Элеонора Павловна. – И слава богу! Все-таки она девка незлая. Без царя в голове, но не злая.
– С чего бы это не убивала? This is interesting, – вмешался Влад. – Странная логика!
– Самая нормальная. У нас народу-то в секторе – кот наплакал, а что ни неделя, то смерть. А мы, чай, не каскадерами трудимся, а обычными клерками в конторе. Нет, в такие случайности я не верю, не такая я дура! Тем более, Ритка вчера сама была не своя и намекала на что-то, да я не очень слушала. Что-то она, наверное, видела или сообразила? А спихнуть ее пьяную с лестницы – дело нетрудное. Даже я бы справилась.
– Берете на себя? – съехидничал Влад.
– А ведь да, на прошлый-то понедельник у меня алиби нет, – охотно согласилась бухгалтер, – а по логике вещей кто застрелил Андрюху, тот и Ритку столкнул. А у Ритки двое детей маленьких. Это надо быть уж совсем редкостной сволочью! Я на многое способна, но не на это. У меня у самой внуки. Серега, ты знал, что в налоговой меня в понедельник не было, так? Не зря небось выспрашивал.
– Увы, не было, – кивнул Сергей.
– Раз у нас такое дело, предлагаю личные интересы побоку. Мне совершенно не хочется, чтобы еще кого-нибудь прибили, особенно меня. Подаю пример. В прошлый понедельник, узнав, что Борис не придет, я позвонила своей Машке – дочери то есть – и сообщила, что на полдня могу устроить ей отпуск. Она была рада-радешенька, а я забрала Димку – это внука – с кружка английского языка и поволокла бедного ребенка на какие-то идиотские психологические курсы, которыми моя дура-дочь мучит собственного сына. Там ждала с другими бабками и матерями целых полтора часа, потом с еще одной бабкой сводили наших внуков поесть мороженого, а потом и на работу пора. Андрея застрелить никак бы не успела, это точно!
– Но что ж вы сразу не сказали? – вырвалось у Веры.
– А не дай бог работать у собственного племянничка, которого знаешь с младых ногтей. Он привык, что тетя Эля – деловая женщина, командир и мужик в юбке. Не хотелось его разочаровывать, вот и соврала. А когда соврал, обязательно за это держись, такой мой принцип. Но не в нынешней ситуации. В нынешней ситуации надо расставить все точки над „и“. Согласны?
– Хорошо, – мрачно заметил Марат. – По поводу того понедельника… Не думаю, что моей любовнице доставит удовольствие давать показания в милиции, но в крайнем случае она на это пойдет. А вчера вечером я был у Сережки, вон Вера подтвердит. А вот где в тот понедельник были Николай Петрович и Ксюша?
– Да здесь, – удивился Николай Петрович. – Ты что, забыл?
– Я-то как раз помнил, поэтому несколько раз звонил. А вас не было.
– Просто заняты были, – всхлипнула Ксюша. – Дурак ты, Марат! Ты чего, считаешь, раз я сегодня ее нашла, значит, я ее и…
Ксюша закрыла лицо руками, однако на Марата это не произвело ни малейшего впечатления.
– Думаешь, мы слепые? Ты работала на Гольдберг, а та контактировала непосредственно с Андреем, и не все между ними было гладко. И чем это таким вы были заняты, что даже трубку поднять не могли?
– Да трахались мы, чем же еще! – возмущенно выкрикнула Ксюша. – А тебе бы только названивать! А если б я вам в такое время типа названивала, это как?
Вера раньше полагала, что такие смуглые, как Марат, не краснеют. Не тут-то было! Кровь проступала даже сквозь смуглоту.
– Николай Петрович, – с трудом выдавил он, – вы простите… я не думал как-то… то есть…
– Даже я не думала, – уважительно констатировала Элеонора Павловна. – Во конспирация, а? Впрочем, с твоей Татьяной иначе нельзя. Она же тебе жизни не даст!
Николай Петрович смотрел на Ксюшу с такой горькой укоризной, что та не выдержала.
– Ну, я же не нарочно! Просто этот козел Марат меня достал. Ну, чего такого? Никто твоей бабке старой не скажет. Мы с ней и не видимся даже!
Незадачливый любовник лишь глухо застонал и схватился за голову. Похоже, жены он боялся до потери сознания. Вера даже и не представляла себе, что подобное бывает.
– Интересно, а этот-то зачем тебе нужен? – потрясенно осведомилась Ира.
– Так он хороший, добрый, – простодушно ответила Ксюша.
– Потрясающий аргумент!
– А ты бы к ней не лезла! – с неожиданной злобой процедил Влад. – Она, по крайней мере, не врет.
– Как будто я вру!
– А будто нет? Между прочим, после того убийства менты первой допрашивали именно тебя, а ты свалила на Ксюшу.
Ира пожала плечами.
– По-моему, первая была она.
– А твердо помню, что ты!
– И я помню! – пискнула Ксюша.
Влад продолжал:
– И все твое поведение в последние дни… этот старый козел исходит слюной…
– Он не старый и не козел, – вскинулась Ира. – А тебе должно быть стыдно наговаривать на меня только потому, что я… что другие нравятся мне больше, чем ты!
– Ирочка, успокойся, – улыбнулся Сергей. – Не стоит принимать все так близко к сердцу.
Некоторое время царило молчание, затем все понемногу вернулись к привычным рабочим делам. Вера почувствовала, что пора уезжать.
– Я довезу тебя, – узнав ее намерения, предложил Сергей.
Но, стоило ей оказаться на лестнице, туда же выбежала Ира. Она огляделась, убедилась, что Сергей уже внизу, и быстро, горячо зашептала:
– Вера, ты можешь обидеться на меня, но я все равно скажу! Ты так доверяешь этому человеку, а он… он ненавидел Лизу! Он совсем не такой, как кажется на первый взгляд. Просто он умеет заморочить женщинам головы, а на самом деле… Будь с ним осторожна, прошу тебя!
– Да за что ему ненавидеть Лизу, Ира?
– За то, что она ему отказала. Ты веришь в его платоническую страсть? В платоническую страсть такого бабника? А я знаю, что это не так, я сама однажды застала… В общем, Лиза высмеяла его, а он из тех, кто…
– Вера! – позвал Сергей. – Ты где?
Ира вздрогнула и скрылась. Вера вышла во двор. Рядом с машиной стояли Сергей с Маратом.
– И все-таки, – шутливо, но настойчиво говорил Сергей, – ты покаялся не во всем, а ведь у нас сегодня день откровенности! Почему ты так боишься Веры, а? Вроде бы не такая она и страшная.
Марат посмотрел на Веру и вдруг спросил:
– А ваша сестра ничего вам обо мне не рассказывала, Вера Дмитриевна?
– Я не помню. А что?
– А, где наша не пропадала! Откровенность так откровенность. Распустил я как-то с нею руки. Вот и не хотел этого, да черт попутал! Больно она хороша, крыша едет. Ну, и получил от нее по рукам – совершенно оправданно получил, и инцидент спокойно завершился. Но если бы об этом узнал Величко, неприятностей не оберешься, это точно. Я даже и сейчас предпочел бы, чтобы он не знал.
– Даже и сейчас? – удивилась Вера.
– Ну, – несколько смешался ее собеседник, – наверное, сейчас он бы отнесся к этому спокойнее.
– Потому что увлекся Ирой?
Марат неопределенно хмыкнул и вернулся в офис. Вера села в автомобиль.
