Текст книги "Зачет по убийству"
Автор книги: Александра Авророва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– За Старовойтову кого-то вроде бы судили, – пролепетала я.
– Да, не прошло и пяти лет. Ты собираешься терпеть пять лет без отпуска?
– Пять лет без отпуска я не выживу, – констатировала я. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. – А что же делать?
– Расследовать этот глухарь своими силами, – горестно, но твердо заявила Настя. – Другого выхода нет.
Мне, похоже, и впрямь прикипевшей к стагнации, совершенно не хотелось расследовать глухарь. Особенно пока не закончился фестиваль балета. Утром работаю, вечером в театре – какие тут глухари? Но лишиться поездки на море тоже не хотелось, а в Настиных рассуждениях была большая доля истины. Убийства известных личностей действительно раскрывают очень плохо. Впрочем, не исключено, что с неизвестными личностями дела обстоят не лучше, просто мы об этом не знаем. А вообще, будет очень несправедливо, если преступник останется безнаказанным. Анна Сергеевна вызывала мою симпатию, и задним числом я почувствовала себя перед ней виноватой. Я не воспринимала ее проблемы всерьез, иронизировала – а человек действительно погиб. Конечно, я бы предпочла, чтобы убийцу искала милиция, однако если сумею помочь, моей неугомонной совести станет легче.
Увы, я даже не представляла, с чего начать. Список подозреваемых Настя уже огласила, теперь вроде бы мой ход?
– Интересно, кто и зачем наговорил на меня подполковнику? – наконец, спросила я. – Ну, что Анна Сергеевна якобы обещала мне заплатить и обманула.
– А многие вообще знали о ваших с нею контактах? – уточнила Настя.
– Уралов с политического канала точно знал, – отчиталась я. – Ко мне опять приставал его шпион, но я его расколола. Они очень хотят выведать у меня все про Анну Сергеевну.
Я в подробностях живописала подруге встречу с журналистом Мишей.
– Ага, – обрадовалась та. – Получается, Уралов – а на самом деле, конечно, еще и его босс, коррумпированный политик Надиров – следили за контактами Алины Аловой. Они обнаружили, что она встретилась с тобой, и догадались, с какой целью.
– Удивительная проницательность! По мне разве видно, что я пишу книги? Кстати, под псевдонимом. Или, думаешь, они прослушивали телефонную линию?
– Наверняка у них в стане Алины Аловой завербован соглядатай, – решила Настя.
Я обрадовалась.
– Предлагаю замечательную кандидатуру – секретарша Олеся. То, что девушка не обременена принципами, написано у нее на лице. Если ей предложат деньги за то, чтобы предать хозяйку, колебаться она не станет. И, кстати, без каких-либо дальнейших страхов или угрызений. Я знаю этот тип. Они уверены: все, что выгодно им, хорошо и правильно. Еще в наличии красавец-шофер, похожий на культуриста. Правда, при мне он не проронил ни слова, только мычал.
– Красавец, культурист, да еще и немой? – оживилась Настя. – Это мой идеал.
– Ты уверена, что немота так уж необходима? – уточнила я.
– Конечно. С кем поговорить, мне и без него найдется. С тобой, например.
– Ладно, значит, с Культуриста подозрения снимем. Не буду осквернять твой идеал.
– Почему же? – гордо возразила Настя. – Раз он взялся шпионить, значит, человек практичный и работящий. Это мне в мужчинах нравится. Еще кандидатуры есть?
– Наверняка есть, но я больше никого не знаю. Итак, Анна Сергеевна захотела написать детектив. Поскольку выдумать сюжет и героев она не в силах, она решила описать своих знакомых. Ей казалось, реальная фабула, связанная с известными личностями, привлечет читателей. В частности, в книге разоблачались бы махинации политика Надирова. Если, конечно, эти махинации действительно были.
– Ты что, веришь в существование честных политиков? – изумилась Настя.
Я обиделась.
– Может, я и дура, но не настолько же! Я имела в виду другое. Когда Анна Сергеевна описывала мне положительных героев – себя и дядю-олигарха, – их положительность превосходила всякие разумные пределы. Хотя, не исключаю, сама Анна Сергеевна верила, что говорит искренне.
– Да, – согласилась моя подруга. – Человеческая психика нередко корректирует реальную информацию в привлекательную для себя сторону.
– Вот именно. Раз Анна Сергеевна корректировала одну часть информации, то, подозреваю, и другую. Надиров может оказаться весьма далеким от ее описания. Что касается махинаций… кажется, речь шла о трате казенных средств на обустройство собственной дачи. По-моему, если б за подобное шутки политиков наказывали, мы бы скоро лишились их всех до единого. Мне непонятно, почему Надиров так испугался.
– Так он же не знает, что именноАлина Алова тебе рассказала, – объяснила Настя. – Наверняка за Надировым масса куда более серьезных прегрешений. Не исключено, что Алина Алова о них знала и собиралась описать, просто тебе при первой встрече решила не говорить. Теперь ясно, почему Надиров с Ураловым прикладывают столько усилий, чтобы выведать у тебя сюжет. Им нужно выяснить, про какие махинации ты знаешь, а про какие… Нет. Погоди, – Настя помедлила и с торжеством выдала: – Точно! Им это необходимо, чтобы решить, нужно ли убивать еще и тебя!
– Мм… э? – выдавила я.
– Чего тут непонятного? Они люди практичные и убивать просто так не станут. Во-первых, все-таки риск, а во-вторых, денег на киллера пожалеют, верно? Богатые все скупердяи. Но если выяснится, что Алина Алова сообщила тебе нечто, угрожающее положению Надирова, тот не станет экономить на киллере и все-таки его наймет.
– Спасибо на добром слове! – мрачно прокомментировала я.
– Да успокойся ты! Раз не убили раньше, сейчас уже тратиться бессмысленно. Они понимают, что ты успела рассказать все подполковнику. Разве что вас с ним прикончат на пару… или подполковник – их тайный агент… тогда берегись! – Тут Настя совершенно неуместно захихикала и добавила: – Я сразу тебя предупреждала – выходи из стагнации, пора! Ты не захотела, и вот результат. Тебя вывела из нее сама жизнь. Ох, какой ты приобретешь бесценный жизненный опыт – любой писатель позавидует!
– Если меня убьют, не представляю, где ты найдешь себе компаньона для летнего отдыха, – сочувственно (а на самом деле злорадно) прервала я. Я, конечно, ценю юмор подруги, но моей драгоценной жизнью могла бы не шутить.
Настя, естественно, тут же перестала веселиться.
– В убийство я не верю, а вот с твоей подпиской о невыезде действительно надо срочно что-то решать. Мы ведь собирались разработать план расследования. Вот ты сочиняешь детективы – кому, как не тебе, знать, с чего лучше начать.
Теоретически я действительно знала.
– Сперва надо составить список подозреваемых. Это мы уже сделали. Правда, он у нас какой-то убогий. Один Надиров, что ли? Уралова как самостоятельную единицу воспринимать явно не стоит. Слушай, еще эта, как ее? Татьяна Цапова. Которая возглавляет Алинин телеканал и занималась финансовыми аферами.
– В чью пользу? – уточнила Настя. – Канала или свою личную, в тайне от Иванченко?
Я напрягла память – бесполезно.
– Убей, не помню. Как раз на аферах я окончательно отключилась. Наверное, в тайне. Ведь олигарх – святой человек, не способный ни на что плохое!
– Цапову вносим в список, – обрадовалась моя подруга. – Если она обманывала Иванченко и Алина Алова грозила описать это в книге – мотив хороший. Я уверена, Иванченко бы ей не спустил. Кстати, давай и его внесем в список. Да, он дядя Алины, но весьма сомневаюсь, что одобрил бы публикацию книги.
– Но она описывала его в крайне восторженных тонах! И потом, если б он запретил ей писать, она бы послушалась. Не только из родственного отношения, но из материальной зависимости. Попробовала бы не послушаться!
– Не знаю, – с сомнением пробормотала Настя. – Если мне не изменяет моя интуиция, характер у Алины Аловой еще тот. Попадет вожжа под хвост – может и не послушаться. Ладно, приблизительный список есть. Что дальше?
– Дальше с каждым из подозреваемых надо побеседовать, задавая хитроумные вопросы и подлавливая на противоречиях. Еще можно организовать слежку. Гмм… я так и вижу себя, целый день бегающую на рысях вслед за машиной Надирова.
– Нет, лучше тебя. Не зря же ты занимаешься спортом! И кик-боксинг пригодится. Нанося удары не только руками, но и ногами, ты с легкостью разгонишь охрану, а тут буду наготове я со своими каверзными вопросами. И Надиров вежливо и охотно мне на них ответит. Ха! Или даже – триста тридцать три хе!
– Почему именно триста тридцать три? – удивилась Настя.
– Это номер машины лощеного типа, который отказался подвести меня в Мариинку. Короче, допрос подозреваемого, равно как и слежка за ним, представляется мне делом нереальным.
– Зато можно допросить свидетеля! – неожиданно взбодрилась Настя. – Я ведь еще не успела тебе сказать, но с тобой хочет встретиться Андрей Алов. На ловца и зверь бежит – вот как это называется.
– Андрей Алов – бывший муж Анны Сергеевны?
– Да. И владелец нашего фитнес-центра. Вообще-то он появляется там крайне редко, а сегодня вдруг подошел ко мне и спросил, нельзя ли с тобой повидаться. Мол, жаждет узнать подробности о смерти любимой жены. Учитывая, что он давно женат на другой, довольно двусмысленное желание. Советую тебе согласиться и потренироваться на нем в каверзных вопросах. Он наверняка подослан Иванченко или Надировым, а если нет, ему же хуже – мы его самого внесем в список подозреваемых. – Настя произнесла это с таким вожделением, словно наметила зажарить беднягу себе на обед. – Короче, он обещал завтра весь день быть в фитнес-центре. Ты сможешь туда забежать?
– Ну… разве что между работой и театром, – со вздохом согласилась я. – Хотя предпочла бы поесть.
– От голода молодеют, – отрезала непреклонная Настя.
Не то чтобы мне требовалась молодость такой ценой, однако другого выхода не было.
* * *
На следующий день сразу после занятий я отправилась в фитнес-центр. Объяснять, кто я и зачем явилась, как ни странно, не пришлось. Девушка за стойкой, проверяющая абонементы, воскликнула: «Сейчас, сейчас звоню Андрею Владимировичу!» – еще до того, как я успела представиться. Вообще-то в отличие от Насти я не из тех, кого хорошо запоминают, но, похоже, наше с ней совместное появление, редкая красочность египетских футболок, затем два увлекательных скандала с Алиной Аловой и, наконец, обнаружение трупа сделали свое дело. Изо всех дверей гроздьями торчали головы, устремленные в мою сторону.
Стоять, словно экспонат на выставке, мне не понравилось, и я решила взвеситься. Лучше бы я этого не делала! Загадочным образом (на нервной почве, что ли?) я прибавила еще полкило. Если так дальше пойдет, скоро придется обновлять гардероб. Господи, ну за что мне подобная напасть? Нормальные люди от переживаний худеют и приобретают интересную бледность, а я наоборот. Или Настя права: несчастным, наедающимся на ночь, уже ничто не поможет?
Снедаемая грустными мыслями, я почувствовала определенное облегчение, когда появился представительный мужчина и увлек меня за собой в вип-зону. Облегчение стало еще больше, когда я обнаружила, что сижу за столом, на котором фырчит электрокофеварка, а также стоят тарелка бутербродов с бужениной и торт с разноцветными кремовыми розами. Я, моментально забыв недавние диетические планы, сглотнула слюну. Любимый масляный крем мне последнее время перепадает редко. Сейчас гостей принято угощать десертами из диетической серии, недоверие к которой вызывает уже одно название «Йогуртовая», не говоря о количестве разнообразных консервантов (есть у меня дурная привычка изучать состав, указанный на коробке).
Я с благодарностью перевела взгляд на радушного хозяина. Увы, внешность Андрея Алова могла послужить предостережением всем любителям кремовых роз. Когда-то, полагаю, он был весьма привлекательным парнем. Высокий, широкоплечий, с флегматичным спокойным лицом, он и сейчас был бы хорош собой, но как-то расплылся и обрюзг. Накачанные мускулы обросли жирком, кожа висела складками. На фоне тренеров фитнес-центра, например, красавчика Дениса, это особенно резало глаз.
– Сейчас выпьем за упокой Анечкиной души, а потом поговорим, – предложил Андрей.
Он налил нам обоим коньяка и отрезал по солидному куску торта. Мы выпили, он быстро прикончил свой торт и взял добавки. Я, не успевшая пообедать, начала с бутербродов.
– Значит, вы и есть та писательница, которая так нравилась Ане? – наконец, прервал молчание мой визави. – Я вас такой себе и представлял.
– У? – с полным ртом промычала я. Впрочем, даже будь рот свободен, на подобное заявление ответить что-то другое было бы трудно.
– Аня мне о вас говорила, – продолжил он. – Она всегда со мной делилась. Мы хоть и не живем вместе, но остались близкими людьми. Она часто приходила ко мне сюда позаниматься и расслабиться.
– А… – Я хоть и дожевала, но решила пока ограничиваться междометиями. Было совершенно неясно, к чему клонит собеседник.
– Она рассказала, что познакомилась с писательницей, и вы вместе писали детектив. И так она эту писательницу хвалила, так хвалила. Умная вы такая, честная, талантливая. Только почему-то не сказала, что вы еще и красавица.
Андрей умильно глянул мне в лицо. Я благодушно размышляла, всех ли женщин он считает круглыми дурами, или это я, ловко оперируя междометиями, так замечательно сумела изобразить недоразвитое существо. Если второе, то метод стоит взять на вооружение. Скольких проблем я бы избежала в жизни, вовремя научись искусству скрывать от мужчин наличие мозгов!
Я похлопала ресницами. Очевидно, это было правильно, поскольку Андрей бодро добавил:
– Последним желанием моей Анечки было опубликовать вашу совместную книгу. И я обязательно его исполню. Деньги, которые обещала вам заплатить она, заплачу я. Вы только скажите, сколько. У вас, наверное, уже что-нибудь написано? Хотя бы набросок сюжета. Я прочитаю и сразу выплачу вам аванс.
Я с удовлетворением констатировала, что выгляжу не только глупой, но и жадной, однако, полагая первое качество более важным, решила делать упор на него.
– Анна Сергеевна говорила вам про книгу? А я думала, это тайна.
– От всех, но не от меня. Я ведь ее муж.
– У вас сейчас совсем другая жена, – с упреком известила собеседника я (гмм… может ли быть жена другая, однако не совсем?).
– Ну, – замялся он, – так сложилась жизнь. Анечка стала делать карьеру на телевидении, ей была нужна свобода. Но мы остались самыми близкими друзьями.
– А я думала, самый близкий ей человек – ее дядя. Разве нет?
– Ну, Павел Петрович, он, конечно… то есть… да, они с Анечкой очень любили друг друга, но он человек занятой. При таком бизнесе на литературу у него не остается времени.
– Не на литературу, а на предсмертное желание племянницы. Анна Сергеевна так им восхищалась, а он! Ах! – И я горестно вздохнула.
Я особо не вникала в смысл собственных слов. Главное – не забывать про междометия, и все пойдет как по маслу. Вот мы уже обсуждаем Иванченко, как я и планировала, а не сюжет книги, которого жаждет собеседник. Интересно, какие отношения у Иванченко и Алова – если, конечно, эти отношения вообще существуют? Настя уверена, что Андрей действует по чьей-то наводке. Иванченко? Надирова? Или все-таки он – самостоятельная единица, годная для пополнения списка подозреваемых? Почему бы и нет? Он сейчас рисует столь идеальную картину взаимоотношений с бывшей женой, что поверить невозможно. А раз врет, значит, есть причина. Вдруг они с Анной Сергеевной серьезно поссорились, и злодей ее убил? Если уж на то пошло, преступление случилось в его фитнес-центре.
– Павел Петрович готов для племянницы на все, – поразмыслив, сообщил Андрей. – Но он сейчас в таком горе из-за ее смерти, что ни о чем не в силах думать. Вот и приходится думать мне.
«Похоже, это не самая сильная твоя сторона», – посочувствовала про себя я, а вслух воскликнула:
– В горе? Ох, бедный. Вы давно его видели?
– Вчера звонил, – ответил собеседник и, смутившись, быстро поправился: – То есть позавчера, сразу после убийства.
Любопытная реакция. Какая разница – вчера, позавчера? Но, очевидно, вчерашний звонок Андрей считает нужным скрыть, вот и среагировал автоматически. Похоже, Настя права и на встречу со мной беднягу подвиг Иванченко. А теперь главное – быстро сменить тему, словно я не заметила промаха. Репутацию дуры надо беречь. Стоит проколоться даже в пустяке – и потом ее уже не восстановишь.
– Я страшно люблю его телеканал. Но без Алины Аловой многие перестанут его смотреть. То-то конкуренты порадуются! Ужасно обидно, да?
– Сволочи они, – буркнул Андрей. – Наверняка они и убили. А пистолет такой выбрали специально, чтобы глаза отвести.
– Что значит – «такой пистолет»? – искренне заинтересовалась я.
Вот этого-то делать и не стоило! Очевидно, тон мой изменился или вопрос оказался слишком конкретен. Собеседник вздрогнул и уставился на меня с подозрением. Ох, жизнь дуры не так легка. Ты не можешь позволить себе роскошь быть последовательной и упорной. Поэтому я гордо осведомилась:
– А вы знаете, что Уралов только ширма, а из-за кулис каналом Уралова руководит политик Надиров? Это точно, я читала в журнале.
Андрей снисходительно улыбнулся.
– Да, знаю.
– Наверняка кто-то из них двоих пробрался передо мной в фитнес-центр и… ведь Анна Сергеевна каждый вечер в это время там занималась, правильно?
– Как раз нет. Вечерами она редко могла приходить, обычно была занята на телевидении. Вы кому-нибудь говорили, на какой час у вас с ней назначена встреча?
– Не помню, – растерянно пожала плечами я. Хотя прекрасно помнила, что говорила лишь одному человеку – Насте. Ну, и уже на допросе – подполковнику.
Вообще-то мысль была здравая. Действительно, откуда убийца знал, что Анна Сергеевна окажется в фитнес-центре? Хотя мог просто-напросто за ней следить и воспользоваться удобным случаем, а о моем скором появлении не иметь ни малейшего понятия. Или имел и специально меня подставил? Кстати, а откуда о назначенной встрече знает Андрей? Или действительно Анна Сергеевна ничего от него не скрывала? Как же! Тогда ему не пришлось бы пытать меня сейчас.
– Постарайтесь вспомнить, – довольно сурово потребовал Андрей.
– А может, сама Анна Сергеевна кому-то говорила? – спросила я, доверчиво на него глядя.
Он усмехнулся.
– Аня не из тех.
– Но вам же она сказала, – простодушно возразила я.
– Ну… да, – смущенно подтвердил Андрей. – Но только мне… то есть… я ведь…
Мне стало немного неловко. Парень не умеет врать без подготовки, а это качество весьма мне симпатично. Может, плюнуть на виртуозно созданный образ дурочки и попытаться поговорить начистоту? Человек, на моих глазах умявший пол-торта с кремовыми розами, не может быть коварным убийцей!
Однако, пока я решалась, мой собеседник взял себя в руки.
– Так когда вы принесете мне ваши записи о книге? – резко сменил тему он.
– У меня нет записей, – ответила я. И, между прочим, это была чистая правда.
– У вас есть записи, и вы не имеете права скрывать их от ближайших наследников погибшей.
Меня так и подмывало уточнить, давно ли бывшие мужья стали считаться наследниками, но я решила не менять удачного имиджа и потому лишь выпучила глаза. Терпеть не могу, когда на меня давят, так что сочувствие к Андрею улетучилось мгновенно. Сам настаивал на дурочке – вот пускай и получает.
– Не бойтесь, – гораздо мягче произнес он. – Вас никто не обругает, если что не так. Наоборот – вам дадут денег.
– Но у меня действительно нет записей, – объяснила я. – Разве Анна Сергеевна вам не рассказывала? Я приезжала к ней домой, и мы обсуждали книгу устно. Вот и все.
– И что она вам говорила устно?
Если честно, меня терзало желание хорошенько помотать собеседнику нервы, дабы впредь было неповадно так настойчиво допрашивать простодушных девушек. Но я вспомнила Настины рассуждения, что преступники пытаются понять, нужно ли им убивать еще и меня. Все зависит от того, знаю ли я про их махинации. Если я стану отмалчиваться, наверняка решат, что знаю. И хотя Настя уверяла, что сейчас мне уже вряд ли что грозит, лучше перестраховаться.
– Мы обсуждали характеры героев, – важно сообщила я, – и особенно героинь. Ведь в книге главное это, а не какой-то там сюжет. Анна Сергеевна потому и выбрала меня, что я славлюсь глубоким психологизмом. А сюжет мы решили оставить на потом.
– Что-что вы обсуждали? – недоверчиво уточнил Андрей.
– Психологию характеров, – повторила я.
– И… и какие там характеры?
– Вот тут-то мы с Анной Сергеевной и разошлись. Она хотела, чтобы характеры были черно-белые, без полутонов. Главная героиня работает телеведущей на канале своего дяди. Она принадлежит к самым высшим кругам, но добилась всего исключительно своими замечательными личными качествами. Это искреннее, естественное, непредсказуемое существо. Может быть, даже немного не от мира сего. Гламур в ее жизни – только фон, а главное – присущая ей глубокая духовность. Она начитана и феноменально образована. Да, еще носит сумки от Прада.
К чести собеседника должна заметить, что он тихо хрюкал, прикрывшись чашкой. Но собрался с силами и уточнил:
– Телеканал дяди? Что у нее за дядя?
Я чуть было не ляпнула «владелец заводов, газет, пароходов», но удержалась и вдохновенно продолжила:
– Он олигарх, человек кристальной честности и платит рабочим свои собственные деньги. Он не способен ни на что плохое.
Я смолкла.
– А дальше? – заинтересовался Андрей.
– А дальше мы поспорили. Читатель не любит идеальных героев и не сочувствует им. Не способен ни на что плохое – это в литературе не годится. Тем более если герой – олигарх. Но Анна Сергеевна настаивала, и я отказалась с ней сотрудничать, поскольку поняла, что не справлюсь. Вот и все.
Я взглянула на часы.
– Извините, мне надо бежать. Спасибо за угощение.
Я действительно опять опаздывала в театр, а в этом случае удержать меня можно разве что цепями. Поэтому жалкие попытки Андрея, естественно, не возымели успеха.
На выходе меня поджидала Настя. Я думала, она атакует меня вопросами, но вместо этого она возбужденно прошипела мне в ухо:
– Там триста тридцать три хе! На стоянке рядом с фитнес-центром! Не верю я в такие совпадения! Бежим, покажу!
Мы рванули вперед. Конечно, я помнила не весь номер машины, а только часть, но все равно подозрительно. Один и тот же тип вчера был около отдела по раскрытию умышленных убийств, потом я встретила его у театра, а теперь он здесь. Или здесь не он? В охотничьем азарте я подскочила к автомобилю совсем близко и через окно заглянула в салон. Кажется, там действительно таился Лощеный, однако точно убедиться мне не удалось. Как и накануне, машина двинулась задним ходом, быстро скрывшись с глаз долой.
– И ведь опять, небось, подлец, едет в Мариинку, а меня не прихватил, – пожаловалась я.
– И хорошо, – констатировала Настя. – Его манера езды представляется небезопасной.
– Вчера тоже ехал задом, и ничего – жив, как видишь. Наверное, привык или от природы извращенец. Ну, я побежала. Завтра созвонимся!
– Сегодня вечером, – строго поправила меня подруга.
Спорить было некогда – я спешила на очередную встречу с прекрасным. И – кто бы сомневался? – в антракте узрела мерзкого Лощеного, жадно пожирающего глазами нашу дружную компанию. Нет, всему есть предел! Я не возражаю, когда Уралов с Надировым подсылают агентов ко мне на работу или Иванченко дает Андрею Алову указание выпытать у меня тайные сведения за куском торта в фитнес-центре. Но театр – это святое, и я не позволю на него покушаться!
С трудом запихнув в сумочку очередные диски, я решительно направилась к подозрительному типу. Пусть только попробует притвориться, будто первый раз меня видит!
Тип попробовать не решился. Очевидно, я поставила правильный диагноз, сообщив Насте, что он от природы извращенец. По крайней мере, при моем приближении он в очередной раз начал пятиться и весьма в том преуспел – настолько, что сумел скрыться в мужском туалете раньше, чем я его настигла. Господи, что за шпионов подбирают себе нынешние хозяева жизни? Двоечник-Миша, простоватый Андрей Алов, теперь вот этот красавчик, трепетный, словно целое стадо горных ланей. Я не требую высокого интеллектуального уровня, однако простейший тест на умственную полноценность своим протеже провести могли бы! Хотя, наверное, я рассуждаю по-преподавательски, а наши нувориши прекрасно знают, что успех определяется отнюдь не развитием мозга. Так что я решила на них не обижаться.
Караулить у заповедного помещения было лень, и я вернулась к девчонкам. Тем более, те обсуждали куда более интересные вещи. Например, таинственное явление Хромой Барби.
Впервые мы узрели это чудо на Мариинской сцене накануне. В роли феи Сирени появилась совершенно незнакомая нам балерина, очень похожая на куклу Барби – причем не только внешностью, но и остальными данными, включая умение (точнее, неумение) танцевать. Вчера мы списали все на форс-мажорные обстоятельства (к примеру, в труппе эпидемия, и пришлось срочно приглашать солистку из стрип-клуба), однако сегодня Хромая Барби танцевала вновь, теперь уже Повелительницу Дриад. Посереди исполнения итальянского фуэте она остановилась, подтянула пачку, очаровательно улыбнулась публике и, как ни в чем не бывало, продолжила вариацию, так высоко задирая согнутые крючком длинные ноги, что получившееся зрелище одна из моих подруг окрестила занимательной гинекологией. Другая подруга обещала поискать о загадочной Барби информацию в Интернете. Было очень любопытно, откуда таких берут и, главное, зачем.
В итоге, увлеченная культурным общением, про умственно неполноценного типа я начисто забыла.
* * *
После театра, верная обещанию, я позвонила Насте.
– Ну? – тут же поинтересовалась та. – Твой Лощеный был в театре?
– Да, – с неохотой возвращаясь из балетного мира в преступный, подтвердила я.
– До конца отмучился или ушел раньше?
Я покаянно вздохнула. Увы, я не обратила внимания.
– И наверняка даже не попыталась с ним заговорить? – осудила меня Настя. – Очень плохо.
– Почему не попыталась? – обрадовалась возможности хоть в чем-то оправдаться я. – Я старалась, но он скрылся от меня в мужском туалете. Ты сама видела, как этот тип наловчился пятиться!
– Так, – наставительно произнесла моя подруга, – сейчас. Что делать, если твою попытку познакомиться проигнорировали. Не стоит сразу расстраиваться по этому поводу. Он может быть просто не в духе. Возможно, подойди ты к нему на час раньше или позже, он окажется приветливым и общительным.
Я, несколько опешив, уточнила:
– Что ты имеешь в виду? Три раза он уже удирал от меня задом наперед. На четвертый мне ловить его сетью?
– Смотря где вы встретитесь. Если в Мариинке… подожди… так, вот оно! Учти, недопустимо весь спектакль ерзать и озираться по сторонам, потому что и сама не получишь удовольствия, и другим будешь мешать. Достаточно того, что ты перед началом быстро окинешь всех взглядом и наметишь жертву. В антракте ты подойдешь к мужчине, привлекшему твое внимание, и задашь вопрос: «Как вам понравилась виолончель?» Этого хватит, чтобы он понял – ему не откажут в знакомстве.
До меня, наконец, дошло. Чего еще я могла ожидать, даря Насте «Триста шестьдесят пять способов познакомиться»? Подруга с присущей ей скрупулезностью проштудировала книгу, и теперь я смогу получить советы на все случаи жизни.
– Лощеный и так понимает, что я не откажу ему в знакомстве, – сообщила я. – Это его и пугает. Он чувствует, что в следующий раз я скажу: «Раз все равно за мною таскаетесь, будете возить меня в Мариинку». А ему, гаду, неохота.
– Потому что ты неправильно себя ведешь. Вот, слушай, как надо! «Ты должна предложить: „Я сегодня одна, не составите ли мне компанию, хочу выпить воды“. Идете в буфет, ты – само очарование, улыбка не сходит с лица». В следующий раз поступай, как я сказала, поняла? И будет тебе счастье.
Меня поразил тонкий психологический маневр. Действительно, если женщина честно признается: «Хочу три бутерброда с черной икрой, эклер и бутылку шампанского», мало кто решится сопроводить ее в буфет. Но любовница, для которой предел мечтаний – стакан воды, в свою очередь, является пределом мечтаний любого мужчины.
– А если мы в следующий раз встретимся не в театре, а на улице? – заинтересовалась я. – Стакан воды не подойдет?
– «Улица полна неожиданностей, – процитировала Настя. – Как только привлекательный мужчина появится на горизонте, улыбнись ему и помаши приветственно рукой. Он не удивится. Ведь у каждого симпатичного мужчины полно знакомых женщин, и он помнит далеко не всех». Усвоила? А уже дальше – про виолончель. Кстати, как ты считаешь – он поклонник или шпион? Что тебе говорит твоя интуиция?
– Ты что? – удивилась я. – Конечно, шпион. Откуда у меня возьмется такой поклонник?
– С улицы. Увидел тебя у отдела милиции и влюбился. Между прочим, ты последнее время прекрасно выглядишь. Выход из стагнации пошел тебе на пользу.
– Я могу выглядеть, словно юная Мерилин Монро, но такой тип все равно мною не заинтересуется, если у меня не будет соответствующего прикида. Сумки от Прада, платья от… честно говоря, не знаю, от кого, но, если б я писала для Анны Сергеевны детектив, она бы меня просветила.
– Почему ты так уверена?
– Не знаю. Это по нему видно.
Как ни странно, Настя не стала спорить.
– Преподавательская интуиция, – уверенно констатировала она. – Жаль, я его не видела. Может, восходящая звезда одного из телеканалов? Узнать бы, какого именно – олигархического или политического.
– Мне кажется, Лощеный – шпион Надирова, а Андрей Алов – Иванченко. То есть про Алова почти уверена, а про Лощеного – методом исключения.
Я подробно изложила подруге беседу с Аловым и его высказывания относительно олигарха, которые навели меня на мысль об их тесных взаимоотношениях, и резюмировала:
– Сомневаюсь, что Иванченко решил обложить меня сразу с нескольких сторон. Значит, Лощеный – от Надирова.
– Надиров подсылал к тебе Мишу.
– Не больно-то Миша преуспел. И потом, Надиров все-таки более заинтересованная сторона. О нем Анна Сергеевна и впрямь могла написать что-то плохое, а о своем дяде – вряд ли. Я ставлю на Надирова. Только это все равно ничего не дает, поскольку Лощеный отказывается со мной общаться.
– Значит, на завтра мы без плана? – вздохнула Настя. – Ладно, не огорчайся, я что-нибудь придумаю. Пока!
Я не собиралась по данному поводу огорчаться. У меня намечался выходной, так что я предполагала выспаться, затем посмотреть новые балетные записи, а вечером – куда же, как не в театр. Не день, а мечта!
* * *
Но уже с самого утра мои мечты пошли насмарку. Стоило ли вечером ласково оглаживать будильник, передвигая пимпочку в положение «выключено», чтобы проснуться от телефонного звонка?
– Я вас что, разбудил? – осведомился мужской голос.
– Да! – с присущей мне в подобные страшные моменты откровенностью буркнула я.
