Текст книги "Клуб любителей фантастики, 2010"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Денис Чекалов,Сергей Семенов,Владимир Марышев,Елена Красносельская,Пауль Госсен,Сергей Красносельский,Татьяна Глекова,Юрий Молчан,Юрий Антолин,Алексей Казовский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Валерий Гвоздей
ВСЕЛЕНСКИЙ ФОРУМ ГУМАНОИДОВ

На космодром, с монотонностью воды, капающей из крана, садились звездолёты самых разных конструкций.

Посланцы вселенной шли нескончаемым потоком. Их принимало в своё чрево огромное здание, расцвеченное флагами тысяч миров.

Предъявив свой мандат, величественные посланцы исчезали за массивными дверями.

Хотя пускали туда не всех гуманоидов. Кто-то из них получал от ворот поворот.

Но был ещё и задний вход, возле которого маячил стражник в бутафорских латах, опираясь на бутафорскую алебарду.

Здесь тоже наблюдалось движение. Правда, не такое активное.

Вот подскакал на четвереньках рыжий орангутан, с явным намерением проскользнуть внутрь.

– Ах, ты! – Стражник замахнулся алебардой. – Пошёл отсюда! Хвост оттяпаю!

– Да нет у меня хвоста!.. – обиженно крикнул примат, убегая за угол.

– Что, уже оттяпали? – ухмыльнулся стражник. – Видать сокола по полёту!

Он поправил шлем, постоянно съезжающий на глаза.

И вдруг заметил, что перед ним стоят два человека, одинаковых с лица, только один – худой, а другой – полный.

– Вот наш мандат, – сказал худой с улыбкой и предъявил глянцевую карточку.

– Что значит наш? – нахмурился стражник. – Один мандат – один гуманоид!

– Да поймите же вы, мы – один человек! – заволновался полный.

– Он – моё альтер эго! – пояснил худой.

– Чего-чего?.. – насторожился охранник и взял алебарду покрепче.

Его шлем вновь сполз на глаза.

– Моё второе я! – сказал худой, тоже начиная волноваться.

– Ничего не знаю! – Стражник решительно оттеснил их от входа. – Один мандат – один гуманоид!

– Я – альтер эго!.. – взвизгнул полный, силясь вернуться на прежнее место.

Худой стал его оттаскивать. Незаметно завязалась драка.

– Но-но! – строго прикрикнул стражник, поправляя шлем. – А ещё гуманоиды!

– Поймите же вы, мы – один человек! – воскликнул худой.

– Это заметно.

Охранник ухмыльнулся и принял вид мудреца из народа, хорошо знающего, что почём в этой жизни.

– Да вы прочитайте, ведь тут написано! – худой снова протянул свой мандат.

– Чего там? – Некоторое время стражник читал запись на карточке, шевеля губами. Затем нахмурился, размышляя. – Да я что… Моё дело маленькое.

– Ну? Видите? – с надеждой проговорил худой.

– Ладно! – решил охранник. – Проходите! Но только – по одному!

Как это? – растерялся полный.

Худой что-то зашептал ему на ухо. Тот заулыбался.

С сугубо официальным лицом худой снова приблизился к стражнику и предъявил законный мандат. Выпрямился.

– Проходите, – важно кивнул охранник, тоже с официальным лицом.

Худой прошествовал мимо. На цыпочках вернулся назад, за спиной бдительного стража протянул карточку полному. Страж подчёркнуто не замечал этих манёвров. Тем более что противный шлем опять съехал ему на глаза.

– Мандат! – сказал полный.

Сдерживая волнение, он предъявил карточку охраннику.

Тот взял документ в руки. Придирчиво изучив, отдал.

– Всё в порядке! – сказал он. – Проходите!

И полный радостно устремился к двери.

Облегчённо улыбаясь, эта странная пара исчезла в недрах здания.

– Морочат голову, – проворчал страж.

Оглянувшись по сторонам, он собрался уже как следует хлебнуть из бутылки, спрятанной у него за мусорной урной. Тут снова появился орангутан.

– Я тебе что сказал?! – заорал на нет стражник. – А ну пошёл отсюда!

– Да человекообразный я! – захныкал орангутан и быстро сунул что-то охраннику в руку.

Выражение бдительного лица мгновенно изменилось.

– Оно конечно, – в размышлении пробормотал стражник.

– Что-то человеческое в тебе есть, определённо… А, ладно. Проходи!

Орангутан с готовностью проскакал в двери.

– Хорошего человека сразу видно… – пробурчал стражник, пряча купюру за подкладку шлема.

И – осёкся. Перед ним возникла сногсшибательная девица. Одетая столь избирательно, что бдительный страж нервно сглотнул, чуть не выронив шлем:

– Э-э… Вы куда? Не велено! Чтобы, значит, никаких дам-с!

– Какой вы серьёзный, положительный… – заговорила девица грудным голосом. – Ну а слабую женщину к настоящему-то мужчине – так влечёт, так влечёт…

Бдительное лицо залила краска.

Надев шлем, страж несколько судорожно обхватил алебарду, как последний оплот верности служебному долгу.

– В мужчине серьёзность – прежде всего, – продолжала сногсшибательная девица. Она вынула алебарду из рук охранника и прислонила её к стене. – Когда сменяешься? Подожди меня тут. Я скоро. Не скучай, милый!

Девица исчезла за дверью.

Страж похлопал глазами.

– Ну что сказать? Не знаю я, что сказать… – Он взял алебарду в руки. – Нет, ну какая, а?!

Лицо охранника приобрело нежное, мечтательное выражение…

По залу вселенских заседаний прокатывались волны синхронного перевода. Низенький Председатель стоял на трибуне, за частоколом разнокалиберных микрофонов, и бубнил отчётный доклад.

Худой, чуть приподнявшись в кресле, покрутил головой:

– В зале черт знает кто… И это Вселенский форум гуманоидов!

Орангутан не сводил глаз со сногсшибательной девицы, сидящей рядом.

– Пойдём отсюда? – шептал он. – Чего тут высиживать? Я думал, кино покажут… Или шоу с девочками…

– Отстань. Не мешай слушать.

– Пойдём! Фрукты, конфеты, шампанское. Всё, что хочешь! Ты какое шампанское любишь?

– Коряги свои не распускай, понял? Не на такую напал… Полусладкое нравится.

– Ну так пойдём! Вечер при свечах. Не пожалеешь, слово мужчины!

– Лапы свои не распускай, понял? Не на такую напал. Вот доклад кончится…

– Номер – люкс! – шептал девице орангутан. – Шампанского – хоть залейся! Пойдём!

– Руки свои не распускай, понял? Не на такую напал… Давай перерыва дождёмся.

– Чего нам время терять? В шампанском купаться будешь – мамой клянусь! Ванну шампанского налью. Нет – бассейн! В нём фрукты плавают. И ты с ними. Решайся.

Председатель закончил бубнить.

– Кто желает высказаться по существу доклада? – обратился он в зал.

– Ты щипаться?! – взвизгнула девица.

Она с силой пихнула орангутана, уже сидевшего на подлокотнике её кресла. Примат с грохотом растянулся в проходе.

Невольно, привлечённый шумом, Председатель уставился на него:

– Что-то хотите сказать?

– И скажу! – Орангутан вскочил. – До каких пор мы, гуманоиды, будем…

– Ты что, сдурел? – зашипела девица. – А ну сядь!

– Вы мне рот не затыкайте! Правду не задушишь!

– Ба! – сразу пришёл в восторг худой. – Эй, шимпанзе! Ты как сюда попал?

– Как все! – ответил орангутан с достоинством. – И я вам не шимпанзе! Я – орангутан!

– Давай, орангуташа! Крой их! – веселился худой.

– Э-э… Что же конкретно вы можете сказать по существу доклада? – снова обратился к орангутану Председатель.

– Да я уже всё сказал.

Орангутан сел с победным видом.

Сногсшибательная девица ошеломлённо воззрилась на него.

– Э-э… Спасибо, – растерянно сказал Председатель. – Теперь давайте перейдём к прениям.

Он снова начал бубнить, глядя в бумажку.

По залу вновь пошли волны синхронного перевода.

Словно вспомнив что-то, сногсшибательная девица оглянулась на худого. И встретила его горящий взгляд.

Посланцы вселенной стали озираться, почувствовав невероятно мощный, интенсивный поток флюидов…

Стражник в надвинутом шлеме дремал, опершись на свою алебарду. Услышав смех, он встрепенулся.

Из двери вышел худой со сногсшибательной девицей под ручку.

– Что, всё уже кончилось? – пробормотал стражник, поправляя шлем.

– Нет, всё только начинается! – радостно сообщил худой.

– Не скучай, милый! – нежно пропела девица, помахав стражнику на прощание.

Глядя им вслед, стражник будто жевал ядрёный лимон без сахара. Он боролся с сильным желанием изо всей силы шарахнуть об пол шлемом:

– Нет, ну какая, а?! И этот… Я его пустил как человека… С этим… Как его… А он… Э-эх!

Тем временем альтер эго сидел на высоком стуле у стойки бара.

Примат обнимал его за плечи длинной лохматой рукой.

– Бросил меня, как… – Полный горько всхлипывал, роняя в бокал скупые мужские слёзы. – Променял на какую-то…

– А, ты голубой?.. Не плачь. Все они такие, – утешал его орангутан. – Моя тоже меня вон бросила. А я не плачу. Видишь? И ты не плачь. Будь мужчиной… Или ты у нас – девочка?..

– Я – альтер эго.

– Да?.. Всё равно. Давай ещё по одной.

– Давай.

Полный и орангутан дружно выпили. И заказали ещё. А потом – ещё.

№ 5

Валерий Гвоздей
ЛЕВЫЙ БИЗНЕС

1.

Антон Комов отсидел в коридоре длинную очередь. Вошёл в кабинет.

Думал, опять укажут на дверь, – такое бывало не раз. Придерутся к отсутствию лётного стажа. Все хотят пилота с наработанным лётным стажем. А как наработать лётный стаж выпускникам, если их не берут? Где логика?

И ведь Комов не самый худший выпускник. Просто его родители связями не обзавелись.

Некоторые сокурсники, занимавшие нижние строчки выпускного листа, сейчас летают к Луне и к Марсу – хотя бы и на подхвате у вторых и третьих пилотов. А многие из верхних строчек рады, что устроились в сельскую авиацию.

Плохое время. Спад в отрасли…

Толстый менеджер продолжал изучать резюме. Затем просмотрел копии документов.

– С лицензией всё в порядке. На здоровье жалоб нет.

К чему ещё придерётся, чтобы указать на дверь?

Комов был готов уйти.

К его удивлению толстяк выпятил нижнюю губу и сказал:

– Ну, ладно… Компания даст вам шанс. Если хорошо себя зарекомендуете – получите контракт. Всё от вас зависит.

Толстяк смотрел на выпускника Федеральной космической академии, как на малолетнего рецидивиста, на которого уже давно махнули рукой.

– Берёте меня?.. – Антон не поверил своим ушам. – На каких условиях?

– С почасовой оплатой. Секундомер включается в момент старта. Расчёт по возвращении.

– Аванс?

– Нет.

– Страховка?

– Нет.

– Испытательный срок две недели?

– Два месяца.

– Но как же… Профсоюз говорит…

– Профсоюз – для штатных сотрудников.

Гладкая физиономия излучала уверенность, что пилот согласится. Если уйдёт – не беда. В коридоре много желающих.

Антон согласился. Год случайных заработков, безрезультатных хождений по кабинетам сделают покладистым кого угодно.

– Когда начинать? – спросил он.

– Завтра, в восемь тридцать. Зона шесть. Капитан – Вит Марин.

– Название корабля?

Менеджер ответил, не отрывая глаз от монитора:

– У наших кораблей только номера. Зона шесть – и корабль шесть. Или – «шестёрка»… Сегодня пройдёте инструктаж. По коридору налево, кабинет номер триста восемь.

– Ясно, спасибо.

Кто в такой ситуации начал бы выяснять, куда подевался второй пилот «шестёрки»?

Претендентов хватало, но взяли-то – Комова…

Эта компания разгребала мусорные завалы, устроенные вокруг планеты.

На орбитах разной удалённости болтались не сотни тонн металла, в виде старых, давно бездействующих спутников, разгонных блоков и их фрагментов, а – многие тысячи.

От крупных объектов как-то можно увернуться. Их траектории отслеживают, заносят в лоции. Гораздо опаснее – мелочь, кружащая там со скоростью восемь-двенадцать метров в секунду. Корабли, действующие спутники иногда получали серьёзные повреждения. Бывало, что и люди гибли… Кроме того, космический хлам затруднял работу следящих устройств. Раздражали и фейерверки – время от времени в аппаратах взрываюсь оставшееся горючее. Взрывы обычно вызывал перепад температур из-за быстрой смены дня и ночи. В результате осколков становилось больше, причём они становились всё мельче. Со временем положение осложнилось настолько, что на борьбу с орбитальным мусором начата выделять средства.

Дело не престижное, хоть и полезное.

Кто мог думать, что гордый выпускник элитарной академии станет мусорщиком…

Антон был уверен, что компания едва сводит концы с концами. Но, увидев космодром и сосчитав длиннющие ангары, количество «зон», кораблей, невольно присвистнул.

Видно, совсем не продохнуть от мусора, если так раскошеливаются.

Капитан оказался бритым наголо шустрым коротышкой, в районе сорока, с глазами навыкате и яркими губами. Он не выразил ни радости, ни грусти при виде новичка. Всё принял как должное.

Представил операторам – Нику Лесняку и Максу Рябову. Оба сухопарые, с неприметной внешностью. Тоже лет сорока.

«Шестёрку» уже готовили к старту. Капитан загрузил новичка работой. И Комов засучил рукава.

Взлёт провёл, конечно, Вит.

Новичок сидел рядом и набирался опыта. Хотя последовательность операций была ему известна и в теории, и на практике. А потом капитан доверил управление второму пилоту.

Ничего сложного и ничего интересного. Надо вести корабль по заранее рассчитанному курсу к скоплению мусора…

Добрались.

Облако мелочи выглядело в солнечных лучах, как стая рыбёшек – сверкающих чешуёй, затмевающих даже звёзды.

Марин сел в кресло пилота. Операторы выдвинули телескопические штанги, развернули сети из прочнейших углеродных трубок, устойчивых к низким температурам, пластичных.

Шли не навстречу облаку, а догоняли его. Сети вынесены далеко в стороны. Это можно было сравнить с зачерпыванием воды из реки двумя вёдрами на коромысле – Антон видел такое в одном старом фильме. Зачерпнули ведром, пройдя вдоль облака, затянули сеть. Ещё раз прошлись, вторым зачерпнули.

Нарушения баланса компенсировали маневровые, автоматически.

Да, не слишком технологично. Примитивно даже.

Однако работает. Компанию устраивает.

Мусор иногда постукивал в борт. У Комова создавалось неприятное ощущение, что кто-то скребётся о корабль снаружи, просит впустить.

Капитан совершал манёвры. Почти не разговаривал, но всё понятно. Антон старательно перенимал опыт.

Собранную мелочь вполне можно спустить ниже, вытряхнуть. Она сгорела бы в плотных слоях атмосферы. Но Инстанции приняли решение: атмосферу беречь, мусор не сжигать, а транспортировать на орбитальное кладбище – Погост, как его называли. Погост находился на триста километров дальше стационарной орбиты. С неё уже ни один болт не сорвётся – будет летать по кругу тысячи лет, пока не придумают что-нибудь радикальное. Запустят в направлении светила, например.

С набитыми сетями корабль устремился к Погосту.

Курс был рассчитан, и корабль вёл Антон. По существу, он лишь следил за показаниями датчиков.

Экипаж расслабился и начал подкрепляться. Кто-нибудь из операторов посматривал на свои приборы, контролировал обстановку.

Никаких отклонений. Штатный полёт.

Новичку тоже принесли чашку.

На взгляд Комова, с современными компьютерами, автоматикой вторые пилоты были не очень-то и нужны. В данный момент он сидел в кресле второго пилота и, ничего не делая, – вёл «шестёрку» в сторону Погоста.

Они были в тени. Планета загораживала солнце.

Кладбище приближалось. Видеть его можно было только с помощью радара.

– Всё, беру управление, – объявил капитан, садясь рядом.

Антон наблюдал на экране, как «шестёрка» подошла к свалке металлического хлама, как разгрузилась, широко раскрыв сети и начав торможение, как ещё одна порция космического мусора, двигаясь по инерции, стала частью Погоста.

Не скоро удастся им перетаскать облако…

– Спать, второй пилот, – сказал Вит. – Мы кое-что разгребём – для удобства. Это займёт время. Когда пойдём назад, курс на тебе.

– Я не устал.

– Будешь тут сидеть, устанешь. Сменщик должен быть свеженьким. Ложись. Это приказ твоего командира.

– Есть.

Приказ так приказ. Отстегнувшись, Комов выбрался из кресла. Здесь у всех были тесные, зато отдельные каюты. Он пошёл к себе, в полном соответствии с приказом. Разделся, лёг в постель.

Думал, не уснёт, в новой обстановке. Но куда там. Через пару минут спал как сурок.

Его разбудили на обратном пути.

Вахту оттрубил, тупо глядя в экран. Другие члены команды отдыхали.

Посадку осуществил Марин.

Экипаж отпраздновал боевое крещение Комова, сойдясь в баре.

Капитан, поддав, обнимал его за плечи и твердил:

– Малыш, да мы с тобой, знаешь!.. Ты классный парень, Тони!..

Другие члены экипажа ему вторили.

Через полтора часа, отыскав мужской туалет, Комов с подозрением взглянул на пьяную физиономию в зеркале.

– Поздравляю, – тихо сказал он себе. – Тони Мусорщик…

2.

Следующее задание – снять с орбиты спутник, выработавший ресурс.

Увести его командами с планеты невозможно: отказала система удалённого доступа.

Отыскали его быстро. Он сверкал на солнце пучками растопыренных конструкций и выглядел немного взъерошенным.

Подойдя к спутнику, Марин выровнял скорость.

Ник и Макс, управляющие внешним модулем, осторожно подтянули трос, закрепили на корпусе ветерана. Гравитационных захватов фирма не держала.

Буксировка столь массивного груза в космосе имеет свои трудности. Но экипаж оказался на уровне. Комову оставалось править на Погост и хлестать кофе, чтобы не впасть в анабиоз от монотонной, однообразной работы.

У Погоста в кресло сел капитан. Он включил тормозные двигатели. Сбросил и без того низкую скорость. Потом совершил манёвр, уходя вправо.

Спутник, с его торчащими антеннами, с обломками солнечных батарей, шёл вперёд – к орбитальной свалке. А за ним тянулся, выгибаясь дугой, ненапряжённый трос.

Лесняк подал Антону кофе, хотя новичок и сам мог взять.

Даже не пригубив, Комов сморщился. Уже столько выпил, что кофе не лез в горло.

Все были заняты. Пока никто не смотрел, он встал и потихоньку вылил кофе обратно в кофейник.

Рябов нажал кнопку. Трос отцепился. И дальше спутник двигался отдельно, сам по себе. Он медленно плыл к таким же отслужившим своё аппаратам. Вошёл в тень, пропал из виду.

А тем временем Рябов начал втягивать трос.

– Эй, Малыш, – сказал Вит, не оборачиваясь. – Отдыхать.

– Есть, капитан.

Нашёл малыша…

Антон забрался в каюту и лёг. Одни работают, другие спят, всё правильно. Жаль, спать обязывают только второго пилота.

Хотя, возможно, это объясняется практической целесообразностью.

Проснулся Комов сам: трудно было не проснуться, упав с постели на пол.

Информблок поведал ему, что проспал он часа три с небольшим. И что в работе систем искусственной гравитации произошёл сбой.

Никакой вибрации. Двигатели молчали.

Что происходит?

Быстро одевшись, Комов вернулся в рубку. Никого не обнаружил.

Пульт мигал красными аварийными сигналами. Но отреагировать на них было некому.

Оставить пост номер один без всякого присмотра – должностной проступок.

Где экипаж?

Кажется, их «шестёрка» с чем-то столкнулась…

Дав команду автоматике приступить к ремонту, Комов включил обзорные экраны, чтобы изучил обстановку.

«Шестёрка» зависла на границе Погоста – в районе, где хоронили крупные аппараты. Их тут было морс. Они сверкали на солнце гранями. С других сторон было чисто. Поблизости – ничего. Если произошло воздействие на корпус судна, то – с Погоста. Но чем?

Приглядевшись, второй пилот обнаружил движение. Стал фокусировать аппаратуру. Это несколько спутников вяло кувыркалось в километре от судна. Или ударило метеором, или кто-то из людей потревожил их покой. Из людей тут были только мусорщики. Антон спал. А трое бодрствующих товарищей?

Куда они делись?

Скоро Комов заметил, что рабочая штанга выдвинута, развёрнута сеть, в которой видны огромные дыры.

Сеть была дорогой. В космосе всё или дорогое, или очень дорогое. Сеть прочная. Как же её умудрились порвать?

Антон включил интерком и отчеканил:

– Здесь второй пилот. На корабле аварийная ситуация. Меня кто-нибудь слышит?

Из динамиков прозвучал хрип.

Второй пилот локализовал источник звука и вывел изображение.

Экран показал дальний отсек.

У входа в грузовой шлюз кто-то лежал. На полу темнела кровь. Лица не было видно. Через минуту, с раскрытой аптечкой, второй пилот склонился над человеком, перевернул на спину.

Лесняк. Он застонал, приподнял на мгновение веки, снова закрыл.

Увидев рану в плече оператора, Комов почувствовал холод, мелкую дрожь во всём теле.

Но сжал зубы. На мгновение закрыв глаза, вспомнил уроки медицины. Стал ножницами взрезать рукав, чтобы наложить повязку.

Рана выглядела скверно.

Пинцетом второй пилот вынимал из кровоточащей плоти нитки и обрывки ткани.

Антон не понимал, как Ник получил такую рану. Вокруг не было режущих предметов – кроме тех, что принёс Комов, с аптечкой.

– Больно… – шепнул Лесняк.

Антон запоздало взял шприц и вколол обезболивающее.

– Малыш… – тихо пробормотал Ник.

И этот – туда же. Нашли малыша.

– Если трудно говорить – молчи, – сказал второй пилот.

Но Лесняк мотнул головой:

– Не имеет значения… Думал, истеку здесь кровью, не поможет никто…

– А где остальные?

– За бортом.

Комов замер. И насторожённо спросил:

– Что они делают там?

– Что… – Ник через силу усмехнулся. – Левый бизнес. Ты не понял ещё? Мы шерстим спутники. И скачиваем горючее из разгонных блоков. Вообще – берём всё, что продаётся… На «шестёрке» есть робот, для вакуума. Хотя приходится иногда и самим залезать в тяжёлые скафандры. Иначе никак. Мы неплохо зарабатываем. На жизнь хватает…

– Ну и дела…

Второй пилот снова занялся раной.

Лесняк тяжело дышал. Его лицо блестело от холодного пота.

– У нас – клиентура… – гордо сообщил он.

– Людям плевать на радиацию?..

– Кто им скажет? Тут много военных спутников… А там – приборы слежения, камеры, хорошая оптика… Записывающая, передающая аппаратура… И ядерное топливо – уран-235, плутоний-238… Нужно лишь найти покупателя… Обычно мы делали свои дела – пока тень. Сегодня Вит и Макс долго возились. Я говорю: «Бросьте, в другой раз». А Макс: «В другой раз заберут другие. Останемся ни с чем». Вышло солнце. И начало припекать. Рядом с ними взорвался разгонный блок. Вит находился в модуле, Макс и робот – на спутнике… Вит после взрыва передал, что Максу конец. Я Виту говорю: «Возвращайся!» Он мне: «Тогда выходит, Макс умер зря». Это уж точно…

Кое-что прояснилось.

Капитал не зря отправлял новичка спать, хотел изучить его, подготовить, ввести вдело постепенно. Осторожный.

И в кофе, наверное, что-то подмешивали.

Бинтуя Нику плечо, Антон задал вопрос, который вертелся на языке:

– А как погиб ваш прежний второй пилот?

– Да, в общем, так же.

– Руководство компании об этом не знает?

– Шутишь? Мы бы и недели не продержались без солидного прикрытия. Все мусорщики здесь промышляют. А начальство получает сорок процентов.

– Вот как… Слушай, а почему ты мне рассказал?

– Чтобы душу – облегчить…

Его слова удивили Комова:

– Ты что, умирать собрался? От раны в плечо редко умирают.

– От раны в плечо – да. А ты ниже взгляни…

Антон, холодея, отвернул полу куртки. И охнул:

– Почему не сказал?

– Бесполезно… Я немного смыслю в ранах… Сразу на операционный стол, переливание крови, анестезия и всё такое… Или – в ящик. Мой случай – вариант номер два… Не суетись, парень. Хоть умру не один. Знаешь, одному – страшно…

Лесняк застонал. По его телу пробежала судорога.

Второй пилот не знал, что ему делать.

А Ник уже не замечал его присутствия.

Ещё секунда – и Ник Лесняк, оператор сетей, вытянулся.

Голова откинулась в сторону.

3.

Где же капитан? Вит тоже мог быть серьёзно ранен и мог истечь кровью, сознавая, что помощи ему ждать не от кого…

Датчики у шлюза говорили, что грузовой отсек герметичен, внешний люк – задраен. Но второй пилот не поленился надеть лёгкий скафандр для защиты от радиации.

Подойдя к люку, нажат кнопку. Створки разошлись в стороны.

Отсек наполняли какие-то сложные блоки, элементы конструкций, ёмкости и массивные контейнеры. Это не удивило.

У самого люка увидел разлапистую антенну. Кровь на её штырях.

Вот чем был ранен Лесняк. «Шестёрка» получила удар, Ника швырнуло на антенну. Или невесомость сыграла шутку.

Ник упокоился. В отличие от него, Антон покоя не чувствовал.

Что это был за удар? Где капитан?

Покинув грузовой отсек, второй пилот упаковал Лесняка в мешок из чёрного пластика и оттащил в холодильную камеру. Затем направился в рубку. Снова осмотрелся. Увидел, что со стороны, противоположной кладбищу, двигалась к кораблю сверкающая точка. Скоро Антон понял, что это робот, слегка напоминающий краба За спиной вспыхивали огненные струи. Клешни-манипуляторы прижаты к корпусу.

Хорошо бы изучить его записи, разобраться, что произошло с Максом и каштаном. Робот двигался неуверенно – был, кажется, повреждён. Вероятно, и ему досталось при взрыве.

Стоп, не он ли порвал сеть? Тащил что-то массивное к «шестёрке», да промахнулся. Вот и последовал удар. Если Ник Лесняк, допуская непредвиденные случайности, настроил своё хозяйство на ловлю, штанга могла выдвинуться автоматически, развернулась сеть. Но удержать груз не удалось. Слишком велики ускорение и масса Обычно сетью ловили мелочь, догоняя облако, не создавая особой нагрузки…

Антон просканировал сектор пространства, из которого двигался робот. Нашёл здоровенный кусок металла. Увеличил изображение.

Мать честная! Спутник, целиком. Небольшой, однако – спутник.

Ясно. Работать с ним при солнце капитал не рискнул, после взрыва. И приказал роботу аккуратно оттащить к кораблю. Рассчитывал в его тени вынуть ценное, погрузить на судно.

Робот не справился.

Полученным ускорением спутник швырнуло от корабля. И он порвал сеть. Робот двинул за ним.

Бросить его без приказа, отметающего прежнее задание, робот не мог. Если он вернулся без спутника, то, выходит, кто-то велел.

Кто?

Покойный Лесняк – вряд ли. Покойный Рябов – вряд ли…

Значит, Марин. Дал команду роботу, через ручной пульт, который, видимо, уцелел.

Где же Вит?

Антон полагал, что робот должен подойти к внешнему грузовому люку и просигналить. Ждать, когда его впустят. Но робот миновал корабль. Он летел к Погосту. Это могло означать только одно.

Комов ринулся в рубку, включил связь и начал вызывать капитана.

Марин не отвечал. Наверное, модуль неисправен. И рация вышла из строя.

Да ребята занимались грязным делом. Они таскали радиоактивный хлам с орбиты. Но пусть их судят те, кому доверено судить…

Направив радары на Погост, Антон искал модуль. И главное внимание он уделял тому участку, на котором видел спутники, потревоженные взрывом.

Никакой энергетической активности не зафиксировал.

А разглядеть неподвижный модуль, среди многих тонн металла, радары не могли.

Однако был и другой путь.

Второй пилот, изучив терминал операторов, свернул изодранную сеть и втянул штангу. Маневрировать с этим архитектурным излишеством – радости мало.

Решение, которое он принял, казалось ему верным.

Комов запустил двигатели.

Пошёл над Погостом, на маневровых, в ту сторону, куда направлялся робот.

Сияющий на солнце краб привёл к модулю.

Антон увидел сквозь триплекс модуля, как Марин сигналит рукой в перчатке…

Вит был контужен взрывом. Но изловчился, подобрал тело Макса. Вроде бы – ничего сверх Устава, ничего сверх обычной людской этики, но всё равно приятно.

Связь у него пропала и в модуле, и в скафандре. На ранцевом двигателе не добрался бы – расстояние велико, не хватило бы горючего. И Марин надумал использовать робота, чтобы вернуться. Послал роботу сигнал с наручного пульта. То ли вышло бы, то ли нет – трудно сказать. Запас горючего и у робота не бесконечен.

Так что Комов с «шестёркой» появились вовремя.

Голова у капитана варила. Он заставил робота втолкнуть модуль в стартовую шахту. Это получилось с четвёртой попытки. Ну а дальше – ничего сложного.

Макс нашёл приют в мешке из чёрного пластика, рядом с Ником.

И Антон повёл «шестёрку» обратно.

Капитан отсыпался, наглотавшись снотворного. А Комов думал.

Левый бизнес. Цепь нелепых случайностей, которые никто предвидеть не мог.

В холодильной камере – два тела.

Не такого он ждал, поступая в академию.

Не такого он ждал, устраиваясь на работу.

И как быть дальше?