Текст книги "Журнал «Если», 2003 № 09"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Дмитрий Володихин,Дмитрий Байкалов,Алексей Соколов,Евгений Харитонов,Карен Трэвисс,Тимофей Озеров,Глеб Елисеев,Василий Мидянин,Вячеслав Яшин,Сергей Трищенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Литературный портрет

Василий Мидянин
Nigredo и Albedo

Романы Александра Зорича пряно пахнут заморскими специями, они причудливы на вкус и загадочно переливаются, словно северное сияние. Его книги предельно жестоки и бесконечно романтичны. Его стиль узнаваем с нескольких абзацев. Художественный ряд текстов Зорича лучше всего разглядывать, отступив на несколько шагов, как какое-нибудь изобразительное полотно. Чаще всего это грандиозные эпические саги с бушующими страстями и масштабными батальными сценами, которые порой не умещаются в рамках одного тома. Однако написаны они настолько увлекательно и ярко, что заканчиваются обычно за один вечер…

Две половинки Александра Владимировича Зорича (по определению самого автора, Nigredo и Albedo) родились в 1973 году в Харькове. В миру эти половинки зовут Яна Владимировна Боцман и Дмитрий Вячеславович Гордевский.

Собственно же, Александр Зорич родился лишь в 1991 году, когда вышепоименованные Яна и Дмитрий, уже в то время старые друзья, обнаружили, что «оба читают примерно одни и те же книги и даже пишут взаимно устраивающие тексты». Именно тогда их творческий союз и породил одного из наиболее интеллектуальных отечественных фантастов последней волны.

В 1995 году Александр Зорич одновременно закончил два вуза, а в 1999 и 2000 годах, соответственно, защитил две кандидатские диссертации. Первую – по аберрации дзен-буддизма и европейской культуры, вторую – по философии ересей.

Итак, согласно «официальной легенде», в настоящее время Александр Владимирович Зорич – кандидат философских наук, писатель, культуролог, специализирующийся на культуре средних веков и сравнительной теологии. Преподает в Харьковском национальном университете историю религии, философию и теорию культуры. Является автором и главным редактором проекта «X Legio», одного из самых популярных исторических ресурсов русского интернета. Входит в оргкомитет ежегодной конференции фантастов «Звездный мост», проводимой в Харькове. Обожает верховую езду.

Самое интересное, что вся эта информация в равной степени относится как к самому писателю, так и к двум его составным частям.

Фантаст Зорич дебютировал в 1997 году романом в стиле фэнтези «Знак Разрушения», который сразу привлек к себе всеобщее внимание. Такого стильного, отточенного, оригинального произведения уже давно не всходило на скудных нивах отечественной фантастики «меча и магии», поросшей чахлыми клонами Конана, Фродо и лорда Корвина. Писатель попытался переосмыслить весь массив выходившей до него фэнтези и на руинах классических жанровых концепций выстроить собственную Темную Башню, поражающую простотой очертаний и сложностью использованных архитектурных форм. Роман, открывший цикл о Круге Земель, оказался на редкость удачным, и вышедшие следом за ним книги «Семя Ветра» и «Пути Отраженных» (последняя была затем переиздана под названием «Пути Звезднорожденных») только подтвердили, что в отечественной фантастике появился весьма интересный автор.

В романах о Круге Земель и Своде Равновесия харьковский фантаст все время идет по пути наибольшего сопротивления. Он постоянно придумывает головокружительные повороты сюжета, неожиданные идеи и причудливых существ, которым трудно подобрать аналоги в мировой фэнтези. Весьма оригинальны, к примеру, «географическая магия» из «Знака Разрушения», зверь Зуанрат – состоящий из вулканической лавы бесформенный гигантский монстр, который пожирает земли эверонотов, или поющий нетопырь Хегуру – чудовище с крайне любопытной психологией и философскими взглядами на бытие. Интересны и создаваемые писателем образы главных героев – стоящих по разные стороны Добра и Зла сильных людей, движимых сильными чувствами и эмоциями.

Положительные герои Зорича – всегда индивидуалисты до мозга костей. Зачастую их поступки выглядят просто жестоко. Не задумываясь, губит женщин Белый Кузнец Гаиллириса Элиен Тремгор – лишь бы ненадолго вернуть к жизни свою погибшую возлюбленную Гаэт. В качестве подарка Хармана Гамелин преподносит новому любовнику Герфегесту Конгетлару отрезанную голову любовника прежнего, своего родного брата. Не о благе родины думает Карл, герцог Бургундский, отвоевывая у французского короля замок Шиболет, а о проживающей в замке королевской любовнице, которую он не прочь сделать своей.

На самом деле у Зорича все гораздо сложнее и интереснее, чем в примитивной прямолинейной фэнтези. Поскольку он пытается строить гармоничный и внутренне непротиворечивый легендарный мир, его персонажи невольно приобретают черты мифологических героев, поступки и логика которых нередко озадачивают читателей, но выглядят совершенно естественно в историко-мифологическом контексте. Не случайно события трилогии «Пути Звезднорожденных» превращаются в цикле «Свод Равновесия», действие которого происходит через несколько сотен лет, в волшебные и героические легенды седой древности, а побудительные мотивы поступков старинных героев, достаточно прозрачные в первых книгах, снабжаются новыми, мифологизированными мотивировками. Сами же герои, в зависимости от отношения к ним современного Своду Равновесия общества, демонизируются либо обожествляются. Таким образом, Зорич сам мифологизирует собственное творчество – и у него это получается вполне убедительно.

Будучи историком и культурологом, Александр Зорич при написании циклов о Круге Земель и Своде Равновесия, в первую очередь, позаботился о детальной и достоверной проработке созданного им мира. Реальность Круга Земель отдаленно напоминает расцвет земного Средневековья с его прагматико-идеалистическим общественным сознанием, рыцарскими кодексами и сословными нормами и понятиями. Однако европейские реалии тесно переплетены с реалиями дальневосточными, среднеазиатскими и месо-американскими, которые, добавленные в густой бульон придуманного писателем магического мира (Средиземье? Земноморье? Междумирье?), дают в итоге изумительное экзотическое блюдо.

Глубоко изучив средневековую историю и культурологию, проследив механизмы, которые веками приводили в движение различные исторические формации, Александр Зорич отображает в своих произведениях скрупулезно проработанные схемы общественных моделей и структур, закономерно вытекающих из внешних условий придуманного им мира. Причем относится это не только к его фэнтезийным произведениям, действие которых происходит в условном Средневековье, но и к тем романам, в которых писатель пытается моделировать будущее реального, современного ему человечества.

Завоевав вполне заслуженную популярность как автор фэнтезийных (циклы романов о Сармонтазаре и Своде Равновесия) и криптоисторических (дилогия «Карл, герцог») произведений, в научную фантастику Александр Зорич ступил до недавнего времени только один раз – написав боевик в стиле киберпанка «Сезон оружия» (выходивший также в виде двухтомника «Сезон оружия» – «Последний аватар»). Однако со своей последней книгой, отчасти перекликающейся с изданным практически одновременно «Черепом на рукаве» Ника Перумова, Зорич предпринял еще один рискованный экскурс на неизведанную территорию фантастического боевика.

Роман «Консул Содружества» напоминает хайнлайновский «Звездный десант», причем, скорее даже не книгу, а фильм: много стрельбы, много смертей, много уродливых инопланетных агрессоров, нехитрые армейская философия и юмор, нехитрая же ура-патриотическая идеология, пара откровенных сцен. Поначалу даже возникает ощущение, что перед тобой очередная космическая трэш-опера, имя которым – легион. Однако постоянное присутствие «над схваткой» умного и эрудированного автора, прекрасные язык и стилистика, многочисленные литературные и общекультурные аллюзии выделяют роман в потоке. Порой автор просто не может удержаться от того, чтобы не вставить что-нибудь острое и язвительное. В частности, весьма любопытно утверждение, что «Первак Грозный был такой древний царь, как Сталин» (в эпизоде, когда двое десантников мучительно ломают голову, почему русская водка называется так странно – «первак»). И далее: «А за свою жестокость… получил прозвище Васильевич». Или огнестрельное оружие фирмы «Майкрософт». Или космический негодяй по имени Хан Соро-Соро… Или девиз, начертанный на российском гербе далекого будущего: «Что делать?»

В своих книгах Зорич зарекомендовал себя знатным энциклопедистом, стремящимся отразить возможно больший массив информации и квазиинформации об описываемом мире. Порой это слегка раздражает, чаще же, наоборот, радует. Читать авторские глоссарии Зорича иногда столь же интересно, как и основной текст.

Детально проработанные, любопытные, органично вплетающиеся в повествование и не перегружающие его география, мифология и этнография Сармонтазары и прилегающих к ней земель в романах об Элиене Тремгоре вызывают такой же жгучий интерес, как и развитие сюжета. В «Знаке Разрушения», к примеру, автор на нескольких страницах подробно излагает правила и ход замысловатой игры, напоминающей чрезвычайно усложненные шахматы, однако читаются эти описания на одном дыхании, как хорошо написанная батальная сцена.

В настоящее время писатель Александр Зорич полон новых творческих планов. Его новый космический боевик «Завтра война», только что выпущенный в издательстве «АСТ», по всей вероятности даст начало сериалу. Давно ходят слухи о замыслах писателя создать четвертую книгу его самого популярного цикла о Круге Земель под условным названием «Падение дома Лорчей», и поклонники творчества Зорича с нетерпением ждут этого события. По словам же самого фантаста, сейчас он активно работает над новым романом под условным названием «Рыцарь и Смерть», который не входит в ранее написанные циклы и, возможно, станет началом очередного интеллектуального фэнтезийного сериала.

Василий МИДЯНИН

БИБЛИОГРАФИЯ АЛЕКСАНДРА ЗОРИЧА (фантастика)

«Знак Разрушения». – М.: ЭКСМО, 1997.

«Семя Ветра». – М.: ЭКСМО, 1997.

«Пути Отраженных». – М.: ЭКСМО, 1998. (В 2001 г. роман вышел в изд-ве «Центрполиграф» под названием «Пути Звезднорожденных».)

«Люби и властвуй». – М.: ЭКСМО, 1998.

«Ты победил». – М.: Центрполиграф, 2000.

«Сезон оружия». – СПб.: Северо-Запад, 2000. (В 2001 г. роман вышел в одном томе в издательстве «Центрполиграф».)

«Боевая машина любви». – М.: Центрполиграф, 2001.

«Светлое время ночи». – М.: Центрполиграф, 2001.

«Карл, герцог». – М.: Центрполиграф, 2001.

«Первый меч Бургундии». – М.: Центрполиграф, 2001.

«Консул Содружества». – М.: Центрполиграф, 2002.

«Завтра война». – М.: ACT, 2003.

Проза

Дмитрий Володихин
Твердыня роз

Длинной очередью он срезал двух бронепехов.

Когда у них нет офицера, они, значит, только изображают решительные действия. А офицер подорвался еще на первом кольце отторжения. Датчики не позволяют усомниться в этом.

Правда, оставалась еще амфибия с излучателем в башне и бомбометом, прицельно выводившим из строя охранную кибертехнику. Проклятая амфибия. Если нападающие не будут торопиться, если бронепехота укроется в воронках или за корпусом боевой машины, ублюдки имеют шанс прорвать третье кольцо. А там и до самого Дома рукой подать. Кирилл размышлял: вызвать Боба из Оплота Огня на помощь? Слабак! Или Рашид из Развалин-на-Пустыре? Этот хорош. Но, как правило, волны чужаков накатывают на весь периметр Поселка одновременно, и Рашиду сейчас тоже приходится несладко.

Кирилл связался с ним по рации. Ну точно.

Ладно, придется тратить последние плазменные заряды. Их и осталось-то всего два. Транспорт с боеприпасами придет только через неделю, рискованно, очень рискованно… Однако другого выхода он не видел. Пришлось передать команду Дому, а Дом отправил ее в спецарсенал «Б». Через минуту ублюдская амфибия начала прорыв, выжигая стрелковые автоматы и ставя дымзавесу. «Точность огня у них, сволочей, улучшилась. Совершенствуются, твари».

Транспортный кибер успел вовремя. Сгрузил бомбардер, установил его так, чтобы раструб находился как раз напротив амбразуры. Кирилл приник к лазерной оптике. Так. Так-так-так. Броня… активная… какой-то новый тип… Лобовая… толщина… такая-то примерно… Борт… не подставляют, гады. С одного раза этого зверя не взять. Ну хорошо…

Тэнг!

Плазмерный заряд сорвался с раструба. Есть! Башня обуглилась, лучемет потек металлическими ручьями… В броне образовалась раковина. Однако металлический монстр продолжал уверенно ползти вперед, и не брала его ни активная химия, ни кумулятивные мины, ни направленные ЭМИ, ни ямы-ловушки, ни биотуман.

«Только не промахнуться. Только не промахнуться. Подпустить поближе. Второго раза не будет. Уж второго раза эти твари мне точно не дадут. Ближе. Еще ближе. Ну-ка… в ту же самую раковину…»

Тэнг!

Есть! Амфибию вырвало пламенем, она завертелась на месте, словно обезумевшая собака; бомбомет дважды пальнул в белый свет, как в копеечку. Наконец машина встала и зачадила густо-черным. На сегодня – все. Кирилл знал это точно. Ни одна гадина еще не совалась сюда ночью, боевой дух весть почему. Темноты боялись? Да, преодолевать линии отторжения в темноте – не сахар…

Уже вечерело, и на новую каверзу их просто не хватит.

Кирилл отер лоб, велел киберу оттащить тяжелое вооружение в спецарсеналы и отправился по лабиринту подземной крепости к жилой зоне. К Дому, собственно. На последнем бронелюке перед входом красовался гербовый щит изготовителя. Вернее, не весь щит, а ровно половина. Правая. Полкороны сверху. Полнадписи на щите:

КОРПО…

БРЭЙН…

КАЖДОМУ…

ПЕРСОНА…

Согласно инструкции по эксплуатации вторую половину щита клиент Кирилл мог получить только в двух случаях. Во-первых, если женится на владелице Дома, изготовленного той же фирмой. Ну, положим, тут, в экспериментальном Поселке, у всех были Дома хотя и разных типов, но от одного дистрибьютора. У всех, стало быть, на дверях была либо правая половинка, либо левая, поскольку не женился пока еще никто, – народ тут молодой, и каждый, что называется, себе на уме… Во-вторых, левую половину Кириллу мог завещать вместе с домом родственник женского пола… каковых не было. В смысле, поблизости. Мама – на Терре-2, папа – всю жизнь на космических кораблях, а дедушек с бабушками он вообще никогда не видел.

Набрал цифровой код. Произнес звуковой пароль. Тест на сетчатку глаза. Тест на запах. Все, Дом его идентифицировал и допустил внутрь.

Кирилл велел Дому перенастроить на него лично все датчики, способные сообщить об опасности извне, а также связь и канал срочной информации. Затем приказал:

– Стакан водки. – Подумал и добавил: – Ужин номер три. Сел за щербатый деревянный стол. Киберы накрыли ему: миска жидких щей, капуста с куском солонины, кисель, по густоте не превосходящий первое, да два куска ржаного хлеба. Стакан граненый. Огурец соленый.

Он мог бы заказать все, что угодно. Хоть бланманже, хоть индейку с трюфелями, хоть сасими из венерианского усача… И получил бы все затребованное моментально: пищевые синтезаторы здесь – дай боевой дух каждому. Поставки с Терры-8, от лучших производителей Нью-Скотленда… Но Кирилл считал, что настоящий боец не должен себя баловать. Надо быть стальным. Разнежишься, расслабишься, тут-то тебя и схарчат. Маму позвать не успеешь.

– Убрать!

Киберприслуга послушно зашевелилась, позвякивая грязной посудой.

Он, не снимая формы, не стаскивая сапог, растянулся на солдатской пружинной койке. Тоненький полосатый матрас – вот и все, что должно отделять солдатские ребра от жесткой металлической сетки.

– Гипносон. Подъем в шесть-ноль. Мытье. Массаж. Смена одежды. Отбой!

Через несколько секунд он спал. Кирилл знал: пробуждение застанет его помытым и переодетым. Вместо сегодняшнего комбинезона, пропахшего потом и пороховым дымом, на нем будет новый, свежий… Как Дому удается все это проделать, не разбудив его, Кирилл понять не мог, да не очень-то и задумывался.

Утро его до крайности огорчило. Воскресенье. По воскресеньям чужаки лезут только в виде исключения. Очень редко. Вот, например, неделю назад. Значит, сегодня, совершенно точно, – не сунутся. Что ж делать-то? Чем заняться? Почитать свежую прессу, это вроде как политзанятие будет? Или стрелковую подготовку – на весь день?

Пресса прибудет с транспортом, да и боеприпасы тоже, а то, что осталось, тратить не резон.

Физподготовка? Марш-бросок по пересеченной местности в полной выкладке? Очень полезно, но душа не лежит.

На завтрак он заказал себе две кружки пива «Портянка» и копченой рыбы. Нормально. Сначала умиротворяет. Потом наполняет боевым духом. Душа от пива только укрепляется. Хочется постоять за добро, но в данный момент нет подходящих мишеней…

Чего-то ему не хватало. Может, курева? От курева он отказался. Боец должен блюсти хорошую физическую форму. Особенно когда бойцу уже сорок. Чего ж еще-то? Выхлебав третью кружку, – сверх штатной пары, значит, – он вроде как додумался. Нужна боевая подруга. Чтобы пела душа солдата. Чтобы было кому перевязать его раны… если медавтомат сломается. Чтобы кто-то слушал сокровенные солдатские песни и добрым словом врачевал психологические травмы. А на худой конец – поддержал бы огнем с тыла. Да. Именно так. Очень нужна боевая подруга. При подруге, наверное, и курить так сильно не захочется.

С кем связать ему нелегкую боевую судьбу? С кем разделить тяготы и лишения?

Марина из Эльфийской рощи? Больно тоща. Может, Джессика из Дачи-на-Природе? Больно горда. И тупая. Все молчала, когда он к ней пришел, никак понять не могла, к чему бы это? Малгося из Берлоги Боевиков? Эта всем хороша. Испытанный боевой товарищ. Несгибаемый защитник Поселка. Но она ему сказала прямо: «Был бы ты не Кириллом из Неприступной Твердыни, а, скажем, Лаурой оттуда же, нет проблем! Все бы сладилось. А так… В общем, пол поменяй и приходи». Он, конечно, сказал ей, кто она есть на самом деле, и больше не совался.

Сразу после Малгоси он апгрэйдил Дом. Серьезное дело. О женсоставе и думать забыл.

Вроде появилась новенькая. Регина из… из… из чего ж она там? Поселок растет, всех Домов не упомнишь. Из Крематория! Нет, не то. Из Крематория была Раиса. Из Дельфинария? Уже ближе. А? Точно, из Розария, что за Тенистой лощиной. Надо б как-то опробовать ситуацию. Попроще, чтоб для женщин ясно…

Кирилл набрал код Розария на блоке локальной связи. Ему ответили.

– Здравия желаю, госпожа Регина!

С экрана на него смотрела поджарая особа. Лет тридцати. Короткая прическа. Волевое лицо. Строгий, слегка милитаризированный покрой одежды. Блузка цвета хаки. Это, конечно, не новейший камуфляж, как у него самого, но тоже неплохо. «У нее есть вкус», – заинтересованно отметил Кирилл.

– Чему обязана, боец Кирилл?

«И громкий командный голос!» – восхитился ее собеседник.

– Желательно начать переговоры для обсуждения плана по укреплению обороны. Речь идет о сближении, о командном духе… – долгие объяснения всегда давались ему с трудом, – о боевом содружестве личного состава.

– Заходите часам к десяти.

«Она приказала явиться на КП к десяти-ноль. Она – совершенство!».

– Есть!

…Конечно, ей нужен был помощник. Сильный, возвышенно мыслящий, понимающий толк в садоводстве, любящий цветы и вообще все живое.

Ах, эта почва планеты Совершенство! Невозможная вроде бы даже в теории, непредставимо щедрая! Когда Регина переселилась сюда, в этот милый Поселок, ей поначалу казалось абсурдом растить на соседних грядках кабачки, ямс и шафрановый паутинник из полярных областей планеты Нью-Скотленд. Но здесь росло все,и росло, притом, со сказочной быстротой. На одном конце участка – эдельвейсы, на другом – бананы. Эфеб-кипарис и сибирская пихта – вся в зеленых пуховых платочках. Милая северянка голубика и красотка из земных тропиков – тигровая станголея. Регина хотя и не вполне доверяла своим глазам, тем не менее ставила все более рискованные эксперименты. В итоге она заполучила фантастический сад. Сад, о котором мечтала всю жизнь.

С таким чудом в одиночку ей ни за что не справиться…

Регина не была уверена в том, что ей подходит этот Кирилл. Хотя, конечно, в нем чувствуется рыцарь! Поистине учтивый человек… Как он сказал? Кажется, вот так: «Счастлив видеть вас, госпожа Регина…» А в самом конце? Чертовски романтично: «Поверьте, ничто в мире не помешает мне явиться в назначенный час…» Его одеяние несколько старомодно, однако видна, определенно видна тяга к изяществу. Пиджак цвета дыма с пламенем, леопардовый галстук, черные, зачесанные назад волосы, внутреннее благородство, сквозящее в каждом жесте, каждом взгляде… Мужественный облик, лишенный, впрочем, избыточной брутальности.

«У него есть вкус», – окончательно решила хозяйка Розария.

Ее мысли плавно перетекли на предстоящее свидание и приняли иной оборот. Что он увидит? Привлечет ли его это? Сумеет ли она стать властительницей дум рыцаря Кирилла?

Человек, способный воспринимать прекрасное в полной мере, обязательно по достоинству оценит Тростниковый пруд с кувшинками, местными декоративными лягушками и очаровательными ню-сверрийскими тритончиками. И альпинарий на мшистом камне. И узенький ажурный мостик над чистым ручьем. И плакучие ивы, тянущие тонкие ветви к хрустальному потоку. И кованую решетку ворот. И воздушные башенки с зеркалами. И аромат роз. И стильную ветхость гобеленов по сотне евродолларов за штуку. Непременно оценит.

Как встретить его? Она встала перед отражателем дизайн-блока. Мысленно представила себе: стиль «неоджангл» с милыми косичками? Нет. Стиль «дух воды» с хохолками? Нет. Стиль «здравствуй Элвис»? Нет, нет и нет! Вульгарно! «Святой Эльм» с разноцветными огоньками, вольно перебегающими по прическе? Она будет похожа на рекламную иллюминацию. «Мон Пари» с голограммами, нанесенными поверх двух слоев текучего грима? Некоторые пугаются…

«Будь проще, милая…» – сказала она себе и решительным движением распустила длинные каштановые волосы.

…Замок на холме он увидел издалека. Оценил. Мощные псевдолитовые башни со сверкающими тарелками лазерных конденсаторов. Там, кстати, можно было бы разместить киберов с неуправляемыми ракетными снарядами. Позиция – во! Это он как специалист говорит. И фальшивый водоем – что надо. Шашки взрывчатки на длинных ножках, замаскированные под растительность неизвестного типа. Ядовитые гады в воде. Наивно, по-детски… но непрофессионалы тут могли бы и загреметь. Серый булыжник с накладным мхом скрывал пулеметную амбразуру. Просто обязан был скрывать. Точно. Что-то там виднеется. Только ставить надо не так открыто. Ага, вот и водяной ров. Умно сработано. Неглубоко, но внизу – засасывающий слой. Мостик только один. Узкий. Хорошо пристрелянный. Хлипкий. После второй-третьей попытки прорыва можно его. подорвать прямо под неприятелем. Или над неприятелем… Взять на заметку: до фокуса с мостиком никто из парней еще не додумался. Газовые накопители… неумелый камуфляж типа «Дерево – МП». Старье. Ворота из ферроморфа, решетчатые, в комплекте с генераторами электротока, которые… которые спрятаны… не пойми где. Значит, хорошо спрятаны.

Ворота открылись и пропустили его.

Одуряющий депрессант с цветочным запахом. Оригинально, хотя и не очень надежно. Грязные тряпки на стенах скрывают камеры наблюдения и стрелковые точки киберов.

Регина из Кремато… виноват, из Розария круто поднялась в его глазах. Конечно, все это нагромождение – жуткое любительство, и он обучит ее всему, что знает. Многое придется переоборудовать… – он погладил бритую под ноль голову, мысленно оценивая стоимость первоочередных работ. Но! В целом – сразу виден здравомыслящий человек, понимающий толк в безопасности.

Она встретила его в тренировочном зале. Гибкая, как хищная кошка, черные волосы растрепаны, глаза горят, лицо раскраснелось. Регина боролась на равных с отличным тренажером «Single combat – JH» марсианской поставки.

– Боец Кирилл прибыл.

– Расслабься, боец… Хлебни пивка, воин. Она протянула ему открытую банку.

– Не откажусь.

Струйка потекла по подбородку и упала на камуфляжные разводы.

– Я восхищен, госпожа Регина. Все оборудовано по первому слову… Враг не пройдет. Я опытный солдат, и я испытал чувство уважения к вам.

– К тебе.

Тут ему надо было приниматься за дело. У Кирилла имелась краткая информационная сводка, заготовленная специально для нее.

– Значит, так… Одиночество сводит с ума любого бойца. Население тыла должно всемерно помочь. Сближение прогнозируется продуктивным. Считаю своим долгом предложить долговременную связь. Не возражаю против официальной фиксации. Цель на радаре ясно видна!

Последней фразой про цель на радаре он гордился. Это было четко для женсостава. В смысле, для женщин. Чтобы поэтично. Полевой курс спецпропаганды убедил Кирилла: мужчинам не обязательно, чтобы поэтично, а женщинам – обязательно.

Она улыбнулась. Его подготовка и выправка должны были произвести на нее впечатление. Так и произошло.

Два часа они обменивались боевым опытом. Час совместной физподготовки: кросс по местности типа «джунгли». Спарринг. Походный ужин. Сухпайками, как в зоне многодневных боевых действий…

Потом целовались.

Кирилл чувствовал себя счастливым. Что нужно простому воину, если есть у него счастье понимания…

…Все вышло слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Его восхитили пруд и кованая решетка, мостик и гобелены. Он прямо сказал: «Я человек искусства и не могу не испытывать глубокого уважения к вам…» А потом произнес удивительную, страстную речь о безумных страданиях одиноких душ, о том, сколь печальна жизнь мужчины-интеллектуала, когда некому поддержать его в минуты изматывающей депрессии, и о том, сколь неоправданно современное молодежное поветрие – отказываться от прочных привязанностей, брезговать старой доброй любовью на всю жизнь до крематория, ставить ни во что древний институт брака и пылание истинных страстей… Закончил Кирилл великолепной поэтичной фразой: «Моя душа, как трепетная птица, будьте же охотницей, целящейся в нее из лука…»

Кирилл понимал ее с полуслова, с полувзгляда… Предупредительный, утонченный человек, с необыкновенным вниманием относившийся к каждому ее слову. К тому же он был по-настоящему красив. Юный рыцарь-интеллектуал. Эта его артистическая шевелюра… О! Ей давно так не везло с мужчинами. К своим сорока годам Регина целых два раза отваживалась завести роман! Не всякая современная женщина станет рисковать подобным образом, но ее страстная натура звала к приключениям духа. Результаты, к сожалению, бесконечно разочаровали Регину…

Одно маленькое сомнение тревожило ее. Совсем недавно, мучимая разладом с этим неотесаным чурбаном – Пьером из Гостиницы Байкеров, – она занялась апргрэйдом своего Дома. Она хотела забыть о мужчинах. Желательно, надолго. Так и получилось. По совету представителя фирмы, Регина в числе прочего добавила новомодный «контактный слой» к главному контуру жилой зоны. И… и… может быть… Но вскоре она отбросила эту каверзную мысль. Разве может «контактный слой», по сути, простая электронная приставка к набору основных программ, заменить человеческое общение? Духовность? Тонкий ум? Чуткость? Исключено.

Два часа он ей читал стихи и проявил себя как истинный эстет. Не менее часа она водила Кирилла по оранжереям, показала ему любимую Сиреневую аллею в саду и озеро Тихих Грез у самой границы участка. Он первым обнаружил в мангровых зарослях на заводи Туманных Рассветов семейство терранских бешеных груздей, едва-едва проклюнувшееся из-под земли… Потом они вступили в дружескую дискуссию о сравнительных достоинствах театра кабуки и неоэкспрессионистского камер-сценизма. Знаниям Кирилла позавидовал бы магистр искусств! Сердце подсказывало ей формулу пленительной капитуляции: «Ах, я пропала…» Затем она накрыла скромный ужин в беседке Уединенных Размышлений. Ничего особенного: индейка с трюфелями, сасими из венерианского усача, бланманже, банановый сплин, десерт из юных бешеных груздей с собственного огородика. Ей припомнилось, как мерзкий Пьер совершенно неадекватно критиковал ее фигуру и даже позволил себе наглое высказывание, будто она слегка… хм… полновата! Невиданное бесстыдство, неслыханная бесцеремонность! Жизнь так тяжела, отчего же не предаться милой слабости гурманства, скрашивающей наши дни?

Потом целовались.

Регина почувствовала себя счастливой. Что нужно утонченной натуре, если есть у нее счастье понимания…

Они решились соединить свои Дома. Они нуждались друг в друге. Более того, Кириллу открылось: если к подземной крепости добавить дзот на поверхности, то в его распоряжении будет полноценный укрепрайон, а это дорогого стоит. Регине понравилась идея заняться в секретных бункерах выведением экзотических люминофоров, для которых губителен солнечный свет. Общий Дом Кирилл и Регина назвали Твердыней Роз.

Ворота Гостеприимства (они же Внешний Бронелюк-1) украсились двумя драгоценными цветками раффлезии арнольди (они же – кибернетические стрелковые точки огнеметов «Арно Раф» последней модели). На активной броне изящного дизайна укреплены были две половинки гербового щита, соединенные навеки:

КОРПОРАЦИЯ

БРЭЙНБИЛД.

КАЖДОМУ КЛИЕНТУ – ПЕРСОНАЛЬНЫЙ РАЙ!