Текст книги "Три капитана"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Сергей Челяев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

И вот, пожалуйте: не просто контакт, а нечто гораздо более существенное. Реальное тело реального инопланетянина!

И никакое это не экзотическое животное с Беллоны, тут я Минералову доверял на все сто.

Да и проверить столь скучную гипотезу легче легкого. Достаточно связаться с Николаем, а уж лучше Шадрина тамошнюю живность вряд ли кто знает. Что-то прежде он ни о каких беллонских монстрах с биовизором на клешне нам не рассказывал!

А еще с нашей находкой нужно было что-то делать.

Значит, к проблеме поиска пропавших звездолетов прибавилась еще одна, гораздо более существенная. Нам предстояло вместе с погибшими космонавтами транспортировать неизвестное науке существо инопланетного происхождения.

Цивилизация, к которой принадлежал этот «король», Объединенным Нациям абсолютно неизвестна, если только эти в высшей степени занятные сведения не раскопала в свое время госкомиссия, расследовавшая трагедию на Беллоне. В любом случае, даже если раскопала, то не предала огласке.

Поскольку список всех официально обнаруженных и существующих на сегодняшний день (а не ставших достоянием ксеноархеологии) внеземных разумных рас, владеющих космическими технологиями, состоит всего-то из десяти-двенадцати позиций. И даже мне, неспециалисту в вопросе, совершенно точно известно, что двухметровых верзил с мезоподой в этом списке нет.

Ну а вот, скажем, если все-таки госкомиссия чего-то раскопала… Какие они там, в конце концов, нашли основания к тому, чтобы скрыть факт встречи с разумными инопланетянами в 2161 году, отодвинув желанный первый контакт аж до 2295 года, когда мы, как знает каждый, столкнулись с чоругами?

Хм… При мысли о том, что же это могут быть за основания, волосы мои сами собой начинали шевелиться.

Я вдруг уже вторично понял, что чувствую себя очень неуютно рядом с этим существом. Но уже совсем по другим причинам.

Я его боялся. Боялся так, как не боялся еще ничего в своей жизни. И был уверен: мои товарищи испытывают сходные чувства. Потому что Федор предостерегающе поднял руку, призывая ко всеобщему вниманию.

– Кажется, мы основательно вляпались. Вы, надеюсь, не забыли, какой статус присвоен планете Беллона?

Он быстро мотнул головой, так что любому другому, не знающему характера этого корректного и выдержанного молодого господина, могло показаться, что это жест раздражения или досады.

– Планете Беллона системы звезды Вольф 359 присвоен особый юридический статус ЗАВТОН, – скучным голосом изрек наконец я.

– Огромное спасибо, – без тени яда в голосе поблагодарил Смагин и тут же уточнил. – А в каком году конкретно, не подскажете?

Тут я вынужден был капитулировать.

– Не знаю, – сказал я.

Не знала и Тайна.

– В 2170, – ответил сквозь миллион километров Минералов.

– Ну что же. Нечто подобное я и предполагал, – кивнул Федор. – Надеюсь, эту дату комментировать никому не надо?

Я вперил очи в палубу и тупо молчал, слушая лишь как в голове с ржавым визгом и скрежетом медленно проворачиваются колесики и подшипники, шарики да ролики.

Я чувствовал на себе пристальный взгляд, но даже не поднял головы. И так было ясно: это Тайна в очередной раз прочла мои мысли.

Но сейчас в них были сплошные вопросы. Вопросы и еще стылый, промозглый холодок предчувствия беды…

Кстати, интересно, пахнет ли от этого «короля» разложением или хотя бы тленом? Не знаю отчего, но мне это почему-то вдруг показалось очень важным.

Глава 18
Кричащий Крест

Апрель, 2614 год

Спасательно-оперативный модуль «Сом»

Окрестности Беллоны, система Вольф 359

В тот же вечер – хотя понятие вечера на космическом корабле достаточно условно – мы устроили по горячим следам всех наших находок настоящее производственное совещание.

Тайна постоянно выдвигала предложения, одно безумней другого. Между прочим, совершенно забывая при этом, что уже объявлена в розыск.

– Есть еще одна новость, которую мне прежде не хотелось вам сообщать, – первым делом сказал Федор, едва мы, обеззараженные и проветренные, расположились со всем возможным комфортом в кают-компании «Сома». – Уже четвертый сеанс подряд Николай не выходит на связь. И я почему-то связываю это прискорбное обстоятельство с нашей тайной. В смысле, Тайной.

Он подмигнул девушке, но та в ответ лишь фыркнула, вложив в этот звук всё свое презрение к «жандармам и сатрапам», как она в последнее время именовала инспектора Сазонова и прочих правительственных сыщиков, претендующих на ее геростратову душу.

– Когда мы предъявим миру нашего «короля», все мои шалости будут квалифицрованы адекватно! Их объявят именно тем, чем они и являлись: борьбой за справедливость в истории приоритетов российских космических открытий! – выпалила она.

– Не сомневаюсь, так оно и будет, – заверил я. Но получилось слишком бодро, а значит – фальшиво.

– Как бы там ни было, на Беллоне нас может ожидать горячий прием, – дабы прекратить обмен пустыми любезностями, подытожил Федор. – Я переговорил с Бирманом по поводу действия нашего контракта, и он подтвердил наши права на «Сом» в течение ближайших дней в рамках условий найма. Поэтому есть предложение. Мы передадим погибших космонавтов и… «короля»… да, пусть будет «король»…

В ту минуту Тайна даже покраснела от удовольствия. Добиться смагинского одобрения даже просто на уровне голого термина, по всему видать, дорогого стоило.

– …Передадим нашей администрации на Беллоне. Но, – продолжал Федор, – совершить это мы всё равно сможем лишь после того как наш «Сом» достигнет «Дромадера» и состыкуется с ним. А у «Сома», – Федор округлил глаза и сделал нарочито простое лицо, чтобы каждый из нас понял: сейчас будет предложена какая-то особенная иезуитская хитрость, – представьте себе, ведь может и кое-что сломаться. Такое, из-за чего наше возвращение на «Дромадер» затянется на сутки… другие-третьи… Понимаете?

– Да, – коротко сказала Тайна.

– Как не понять. Чего только не ломается на этих старых мусорщиках, – покивал я.

– Отлично, – сказал Федор. – Пока же предлагаю их всех оставить на ракетоплане. И космонавтов, и «короля». И вообще по возможности оставить там всё как есть… Всё – за исключением инфоносителей. Их необходимо изъять, скопировать, после чего изучить самым скрупулезным образом. На забор данных и общую их систематизацию я бы положил двадцать четыре часа, считая с близящейся полуночи. Следующие двое суток – анализ. Есть еще идеи?

– Весь архив скопированной информации надо бы закинуть на какой-нибудь неприметный, весьма удаленный носитель, – предложил я. – О существовании которого известно лишь ограниченному кругу лиц.

– Я думала об этом, – сказала Тайна. – Если только наш Николай, не дай Бог, угодил в ощип, или даже просто пока зафигурировал, надо действовать в длинный объезд его каналов – они, скорее всего, уже под надзором…

– И? – Вопрос Смагина прозвучал скорее риторически.

– У меня есть такой адресок на Беллоне. Один странный человечек, с острым носом и таким же умом.

– Хм… Он не из Экипажа? У него нет Родственников? – Уточнил Федор.

– Ни в коем случае, – заверила Тайна. – Заядлый астрофизик, узкий спец, но гений в своем роде. Абсолютно безумный человек во всем и особенно в быту и обиходе. Зато когда речь заходит об этой его астрофизике – просто маршал Жуков какой-то! Всех оппонентов рвет и крушит на своем пути. Светило!

Обеими руками она изобразила воображаемый венчик сияния над головой. Симпатичный жест и, на мой мужской вкус, для дамы очень даже привлекательный.

– В свое время я оказала ему одну услугу. Надеюсь, у него хорошая память. А ежели испортилась, я напомню, – нехорошим голосом подытожила Тайна.

– Отлично, – кивнул Федор. – Тогда давайте распределим обязанности. Информация ждет и грозит простыть.

На себя наш капитан-предприниматель возложил, как и следовало ожидать, наиболее сложные, громоздкие и заковыристые работы. А именно: запуск всех компьютеров «Казарки». В случае же отказов – изъятие всех информационных носителей и вообще любых устройств, способных предоставить хоть какие-то сведения об экспедиции и ее участниках, включая мертвого пришельца. Ну или, выражаясь осторожнее, мертвое внеземное существо.

Я как журналист, привыкший компоновать и систематизировать большие потоки информации, готовя обзоры и дайджесты еще в пору былых дежурств по нашему новостному порталу, вызвался заняться поиском нужных нам зерен, отделением плевел и пустого информационного шлака. Но к моему удивлению на этот же сектор работ претендовала и Тайна.

– Костя, – мягко сказал Федор. – Ты, конечно, профи, и умеешь работать с текстами как никто другой. Но у нашей Тайны есть к этому особенная склонность. Многолетняя.

– Просто я с самого детства роюсь по архивам и музейным запасникам в поисках любых сведений о «Звезде», – улыбнулась девушка. – А теперь, получается, и по «Восходу». У меня глаз так навострился, что мгновенно выхватывает нужное слово из целой страницы.

Хорошая у нее все-таки улыбка.

Теплая…

Милая…

Светлая…

В общем, возложили на меня непосредственный сбор файлов и первую, самую грубую их фильтрацию. И стал я фильтром, грубым и первичным. А всё остальное мы договорились решить в рабочем порядке, по ходу дела.

Оставалось оборудовать место для работы.

Тайна в два счета договорилась с Бирманом насчет помещения и недостающей техники, и мы за три часа переоборудовали добрую половину кают-компании под оперативный штаб.

К тому времени в дальнем углу Федора уже дожидались первые компьютеры из числа наименее громоздких, доставленные Бирманом с борта ракетоплана на забавном прицепе, имеющем форму почти идеальной сферы, водруженной на колесную платформу.

– Это что, дом будущего? – Полюбопытствовал я, наблюдая за тем, как открывается трехметровый шар цвета голубого майского неба. При желании в нем вполне могли поместиться и некоторое время довольно сносно жизнедеятельствовать человека три стройного телосложения. Но только – некоторое.

– Это гробница прошлого, – в ответ мрачно буркнул траппер и ловко откинул крышку, оказавшуюся на удивление легкой. – Доставать будете сами, я уже и так все руки отмотал, пока такелажил на этой вашей ракетопланке. Там, кстати, вас еще центральный полетный дожидается. Небось, тяжеленный, как голова наутро после попойки. Его уж вы сами как-нибудь.

Замечание насчет «тяжеленного» я поначалу принял было за шутку – ведь Бирман несколько раз отключал гравитацию на борту «Сома». Но потом вспомнил, что законы инерции невесомость не отменяет…

Внутри гробницы прошлого и вправду покоились заслуженные трупы: восемь бортовых компьютеров «Казарки», в одном из которых я узнал «Олимпик» – брат того, который видел у Смагина.

Федор тоже признал старого курилку. Он ласково погладил корпус и улыбнулся:

– Ну, теперь дело пойдет. Мы из него всё выудим. Я, брат Костя, на «Олимпике» каждую микросхему знаю…

И он скорее потащил старого железного знакомца на приборный стол, где «Олимпика» уже дожидался его далекий потомок – парсер «Алдан».

Работа спорилась, и это радовало. Большинство инфоносителей Смагину удалось завести, что называется, с пол-оборота.

Он сам тщательно копировал всю информацию, скрупулезно проверял и перепроверял, памятуя историю с флэшкой своего знаменитого предка, после чего отправлял мне по корабельной сети, и я начинал рыться в этих огромных массивах, выискивая, вытаскивая, собирая и фильтруя.

А затем пересылал всю золотоносную породу, где оставался хотя бы шанс, что вот-вот блеснет вожделенная крупинка драгоценного песка, на третий парсер в дальний конец нашего импровизированного машинного зала, где священнодействовала Тайна.

В массивных наушниках с полной изоляцией от внешнего мира она часами пялилась на экран сквозь какие-то диковинные огромные очки, которых я прежде на ней никогда не видел.

– Ты похожа на пчелу, – заметил я, просто чтобы поддержать разговор.

Не скрою, мне было приятно ее общество, особенно когда она не давала воли своему характеру, взрывному и импульсивному, точно темперамент канделианской носорожихи.

– Рабочую или трутня? – Осведомилась она, не сводя глаз с экрана, через который, я уже знал, бодро тянулась нескончаемая лента текстов и графики.

Эх, вот если бы она так же внимательно смотрела на меня, ну хотя бы изредка!

– Ка-ра-леву! – нараспев произнес я и добился таки, что она прыснула в кулачок. Значит, услышала.

– Ну уж нет. Хватит с нас и одного «ка-ра-ля», – заявила она, явно смягчившись. После чего прибавила вполне доверительно. – Знаешь, Костик, если честно, я его здорово побаиваюсь. Ну, того, который в реакторном отсеке. Мне почему-то кажется, что в один прекрасный момент, когда я отвернусь, он вдруг встанет за моей спиной. Нависнет и ка-а-ак…

Она показала обеими руками, как ее душит кто-то, стоящий позади.

От этого движения ее грудь тут же приподнялась и задорно уставилась на меня остро выпирающими приятными конусами, как если бы была самостоятельной и действовала по собственному усмотрению, не слушая хозяйку.

Черт, чер-р-рт, с этим инопланетянином мы все тут просто с ума сойдем!

А между тем, рядом такая симпатичная, умная, и самое главное – вполне расположенная ко мне девушка.

Я же вынужден день-деньской пялиться в монитор, чахнуть над каждым файлом как Кащей над своим златом-серебром и даже отвлечься на секунду не могу. Потому что мой язык сам собой вдруг принялся нанизывать слова на шампурчики фраз, причем слова, произносить которые у меня и в мыслях не было!

– А все-таки здорово ты придумала ему имечко. Вот уж точно – король, – заявил мой язык, заставив меня прислушиваться к бреду, который нес мой собственный рот. – Знаешь, в моей профессии порой очень важно найти единственно правильное, точное слово. Интересно, а как его называли те, которые… которые… эээ… сейчас в холодильной камере? Космонавты, в общем.

– Думаю, скоро мы это узнаем, – предположила она, поправляя прическу.

И в этом движении тоже было море обаяния и бездна грации.

«Так птицы по утрам отряхиваются от росы» – немедленно возникла в моем воспаленном мозгу эта дурацкая банальщина и крепко застряла там, наотрез отказываясь уходить.

– Уверена, мы обязательно найдем какие-то материалы, связанные с «королем», – кивнула она. – Если же он был говорящий, то непременно должен был наговорить им, наверное, такого…

Она продемонстрировала, как ее красивая головка с аккуратной стрижкой идет кругом от свалившегося прямо с небес Сияющего Откровения Истины вперемешку с Величайшими тайнами и загадками Вселенной, часть третья – так называлась книжка, которой я зачитывался до умопомрачения на протяжении всего пятого класса.

Именно тогда я твердо решил стать звездным пилотом и водить по космической целине огромный рейдер Главдальразведки, никак не меньше. Теперь годы прошли, все возможные перспективы позорно упущены, а детские мечты сбылись исключительно по принципу «от противного»…

– Что же до названия, то можешь мне не верить, но я его вовсе не придумывала.

– В смысле? – Промычал я, с трудом возвращаясь к реальности из соблазнительной виртуальности любовных планов и прогнозов.

– Тут какая-то странная штука, Костя.

Тайна наморщила носик, словно собиралась чихнуть, но передумала. Тогда я еще не знал, что эта гримаска означает у нее крайнее недовольство собой.

– Это слово – «король» – как будто само в моей голове возникло. Точно всплыло со дна. А раньше тоже там было, только где-то жутко глубоко и придавлено чем-то. Мистика какая-то…

Она всплеснула руками и засмеялась.

Я вежливо поддержал, и так мы пополняли организмы витаминами с полминуты. После чего наша очаровательная Капитанша вздохнула и жестом указала на экран своего компьютера – мол, ничего не поделаешь, поехали дальше фильтровать-просеивать. Но напоследок вдруг попросила:

– Кость, а Кость? Пообещай, пожалуйста, что никогда не отпустишь меня одну туда… на «Казарку», ладно? Если честно, я всерьез побаиваюсь этого, в короне.

Голосок у нее сейчас был нарочито жалобный, а губки она состроила таким бантиком, что просто ах.

И какой же Костян не мечтает хотя бы раз в жизни стать благородным сэром Константэном-рыцарем? Конечно, согласился.

У монитора я еще пару минут прокручивал в голове все приятные впечатления от нашего маленького тет-а-тета. А потом работа вновь захлестнула меня с головой, и стало совсем не до сантиментов.

* * *

Весь материал, который нам удалось собрать на «Казарке» в единый информационный массив, мы стали называть «Архив В». Очевидно, в тайной надежде со временем создать и «Архив З». А с учетом появления во всей этой захватывающей, хотя и чрезвычайно мутной истории, еще и инопланетного существа, которое я теперь называл не иначе как «голым королем», количество наших архивов обещало увеличиться в непредсказуемой прогрессии.

Работать же с «Архивом В» было одно удовольствие.

– Всё датировано и адаптировано, – задумчиво изрек Федор, едва лишь просмотрел первую пару десятков файлов из каталогов открытого доступа с твердотельных хранителей информации ЦПК «Казарки».

Главный «полётник» ракетоплана мы подключили к питанию сразу по окончании основательной биологической и химической чистки. Эту длительную и скрупулезную процедуру томившаяся от ожидания Тайна в сердцах обозвала «дебеллоизацией».

Надо сказать, из всех троих Капитанов Мечты, как виделось мне огромным заголовком в одном из моих ближайших лучезарных репортажей-сенсаций о результатах нашего невероятного расследования, лишь Тайна пылала поистине религиозным фанатизмом в отношении «архивов „Казарки“».

Она была готова любую секунду безо всяких там чисток и даже без скафандра ринуться в горнило всех секретов и загадок ракетоплана.

– И сгореть там как птица-феникс, – мрачно предположил я.

– А пеплом развеяться по всей «Казарке», – поддакнул Смагин.

В ответ наша амазонка лишь проворчала что-то под нос. Но я мог побиться об заклад, что таких страшных угроз и проклятий нам с Федором на своем безмятежном веку еще не доводилось загружать в карму.

Так продолжалось до полудня следующих суток.

Рассортировав очередной терабайт расшифровок радиопереговоров, плюс зачем-то затесавшиеся к ним вводные по штурманскому делу в кучу папок ветвистого каталога «Архива В», я перекинул еще один куцый текстовый файл в папку, лежавшую особняком – «Временное».

К тому времени там находились несколько файлов, в основном маленькие, в несколько строк. Сведя их воедино, я открыл документ, быстро пробежал глазами…

И почувствовал, как во мне, откуда-то из самой глубины души, медленно поднимается горячая, душная волна.

– Костик, ты чего? Тебе плохо?

Тайна тревожно смотрела на меня из своего уголка, почти полностью скрытая монитором. Ее стильные очки сейчас сползли на носик и глаза девушки блестели от волнения.

– Не-а… – пробормотал я, возвращаясь к реальности. Бросил напоследок еще один косой взгляд – как контрольный выстрел! – на заполнявшие экран строки и рассеянно пробарабанил пальцами на столешнице короткую дробь. – А что, други и сестры? Не всё у нас плохо, а?

– Всё у нас неплохо, – довольно хохотнул за массивным блоком главного «полетника» Федор.

Это была наша общая прибаутка, просто для эмоциональной разрядки. И заодно чтобы разбудить товарища, уснувшего за монитором.

– Всё плохо не у нас, – кивнула Тайна и строго посмотрела из-под нахмуренных тонких бровок. – Ты нарыл чего-то? Ну так колись, Константинище!

– Ага, – кивнул я. – Ловите файлик, высылаю. Только предупреждаю: крепче держитесь за стулья. Просекаете?

– Просека-аем… – противными голосами нестройно загундели оба.

И тут же кинулись чуть ли не наперегонки, каждый за своим планшетом, вскрывать мою посылочку.

Файл состоял из отрывков и выписок, которые я принялся собирать сразу после того, как прочел первую:

«…сравнительно с „Восходом“, в экипаж фотонного звездолета „Звезда“ введены дополнительные специалисты: пилот-оператор, геолог, историк, лингвист, физик-ядерщик, радиофизик, кибернетик, химик и генетик…

…Обоснование для ввода штатной единицы № 21 „радиофизик“: исследование неизвестного радиообъекта предположительно искусственного происхождения „Кричащий Крест“, расположенного в системе звезды Вольф 359.

Дополнительное обоснование: наличие второй, инженерной специальности, ремонт устройств связи широкого профиля и проч.»

Далее я поместил фрагменты какого-то обзора. «Памятки участника экспедиции», что ли?

«МКК-4 „Восход“ и МКК-5 „Звезда“ представляют собой наиболее совершенные, скоростные и крупные фотонные звездолеты, когда-либо построенные в России и на Земле.

„Восход“ и „Звезда“ сведены в Четвертую Межзвездную Экспедицию.

С соблюдением мер секретности экспедиция отправлена к наиболее интересному радиообъекту из всех, когда-либо обнаруженных земной наукой: Кричащему Кресту, который находится на удалении порядка 8 световых лет от Солнца…»

«Кричащий Крест – условное название крупного и очень контрастного радиообъекта, который был впервые обнаружен в 2139 году. После необходимых вычислений его отнесли к системе звезды Вольф 359, расположенной на удалении 8 световых лет от Земли, а также приписали ему предположительно искусственное происхождение».

Этот фрагмент показался мне более поздним, поскольку производил впечатление написанного человеком, весьма скептически относящимся и к самому объекту, и к его параметрам, как то: месторасположение и возможное происхождение.

«Фотонные звездолеты „Восход“ и „Звезда“ достигли окрестностей звезды Вольф 359 в 2161 г.»

Прочтя эту уже известную мне информацию, я довольно потер руки. Вот и прямое подтверждение сведений о полете «Восхода» со «Звездой», приведенных в «Первом веке межзвездных сообщений»!

Я обвел друзей самодовольным взглядом, исполненным триумфа.

– Ну, как? Впечатляет?

Вместо ответа Тайна поманила пальчиком к своему монитору, но почему-то вовсе не меня, а Федора. Они вдвоем быстро проглядели файл и обменялись негромкими репликами. После чего Смагин прочертил в воздухе пальцем какой-то знак и поочередно наметил в нем невидимые точки. Они опять пошептались о чем-то и вновь углубились в чтение.

Глядя на них, я почувствовал себя цирковым иллюзионистом, чей престиж зевнул весь зал, так как в эту минуту все зрители дружно задрали голову под самый купол, где софиты только что осветили полностью обнаженную эквилибристку.

– Эй-эй, я так не играю, – возмущенно заявил я. – Где положенная мне порция аплодисментов, где ликование народа, я вас спрашиваю?

– Иди уж лучше сам в народ, Шерлок Бекетов, – насмешливо хихикнула Тайна. – Или ты больше предпочитаешь фамилию Полишинелев?

Дважды упрашивать меня не пришлось. На ее мониторе висел все тот же файл, мой да не мой – я понял это по совершенно отличному от моего форматированию. Кроме того, фрагменты были скомпонованы в иной последовательности. А главное – там имелось продолжение!

– Читай, горе мое, – в глазах Тайны весело светились и поигрывали озорные искорки.

И я прочел:

«…Название радиообъекта „Кричащий Крест“ связано с тем, что на Земле средствами радиоастрономии были зафиксированы в общей сложности девять идентичных между собой источников радиосигналов, расположенных в виде креста правильной симметричной формы:

* * *

* * *

* * * * *

* * *

* * *

Радиоисточник обладает внушительными параметрами, что и позволило разрешить его строение более детально.

Каждая перекладина креста имеет длину, равную почти 60 (шестидесяти) астрономическим единицам, то есть сопоставима с диаметром Солнечной системы. Иными словами, если Солнце принять за центральный радиоисточник, то все четыре крайних источника Кричащего Креста окажутся от него примерно на удалении перигелия орбиты планеты Плутон. Четыре промежуточных источника радиосигнала, в свою очередь, окажутся в районе, лежащем между орбитами планет Уран и Нептун. Таким образом, радиообъект Кричащий Крест имеет грандиозные масштабы.

Правильная геометрическая форма расположения радиоисточников в сочетании с впечатляющими размерами объекта дает веские основания считать Кричащий Крест образованием искусственного происхождения.»

– Ну как? – Лукаво подмигнула Тайна.

– Термоядерно… – только и выдохнул я. – Но откуда ты это взяла? Где раскопала?!

– Думаешь, один ты мышей ловишь? – Усмехнулась она. – Но это еще не всё, Костик. Теперь приготовься к настоящему сюрпризу. Как ты там говорил: крепче держитесь за стулья? В таком случае советую еще и пристегнуть ремни безопасности. А теперь слушайте оба.

Это был звуковой файл, точнее, его обрывок.

Голос неизвестного нам члена экипажа «Восхода» звучал ясно и отчетливо, с легким эхом металлического оттенка. Скорее всего, сказывалась естественная реверберация помещения, так называемый «холл».

Еще пару раз в запись вкрадывалось тихое монотонное гудение, очевидно, включался какой-то прибор. Но все было хорошо различимо: и каждое слово, и спокойное, размеренное дыхание говорившего в промежутках между фразами – то, на что мы никогда не обращаем внимания, слушая, к примеру, какой-нибудь вокал, но тут же принимается настойчиво лезть в уши, стоит лишь единожды обратить на него внимание.

«– …Планеты! Добавьте сюда еще остатки газопылевого протопланетного диска, да-да, добавьте. Вокруг нашего родного Солнца такого образования нет. У нас всё вещество протопланетного диска либо собралось в известные нам твердые объекты, понимая под таковыми и объекты Облака Оорта, либо безвозвратно кануло в межзвездную среду. Так что, даже находясь по галактическим меркам в непосредственной близости от звезды Вольф 359, в ста астрономических единицах, мы часть ее окрестностей не можем увидеть принципиально. Вот ведь незадача! Протопланетный диск, имеющий в данном случае форму сплюснутого бублика, обращен к нам почти идеально точно своей главной плоскостью. Толщина непрозрачного бублика составляет порядка 25 тысяч километров. То есть получается, что обзор в направлении строго на центр звезды нам застилают огромные скопления пыли. И хоть ты кол на голове теши! Или сооружай пылесос вселенского масштаба… Это я, разумеется, шучу. У нас всех нервы напряжены, у некоторых, по-моему, даже перенапряжены. Но не стоит из этого делать трагедию, ведь каждую планету системы мы все-таки видим! Это благодаря тому, что плоскости их обращения и плоскость протопланетного диска развернуты друг относительно друга на величины от девяти с половиной до девятнадцати с небольшим градусов… Таким образом, протопланетный диск воспрещает наблюдение этих планет лишь считаные часы или дни.»

– Далее график звуковой волны прерывается и исчезает на две с половиной минуты, – пояснила Тайна, в то время как мы послушно внимали тишине в динамиках планшета. – И, наконец, вот она, заключительная часть записи.

Ползунок воспроизведения дополз до очередного волнового возмущения на горизонтальной оси, и динамики вновь ожили.

– Приходится признать очевидное: все наши попытки хоть что-то разглядеть в точках, которые составляли Кричащий Крест, и даже в достаточно широких окрестностях этих точек, результатов нам не принесли. Так сказать, нет креста – нет проблемы, как ни горько это осознавать сейчас, когда с начала экспедиции прошло уже столько лет.

Я видел, как на этих словах неизвестного нам человека Тайна побледнела и принялась нервно покусывать губу.

«– Ваши попытки что-либо засечь в известном радиодиапазоне принесли хоть какой-то результат?»

Я тут же навострил уши. Задавал вопрос уже кто-то другой: голос ниже, звучней, в нем чувствовалась скрытая, сдержанная сила – полнокровный такой мужик. И нотки эдакие командирские, по всему видать, соответствующий тон наработан уже давно.

«– К сожалению, до сих пор ничего существенного. Мы проверили несколько подозрительных цепочек, но они оказались банальными помехами, по всей видимости, вполне естественного происхождения».

– А Земля по-прежнему молчит?

– Земля-то как раз не молчит. Но, сами понимаете, последние поступившие оттуда данные по обсуждаемой теме – почти восьмилетней давности. Из чего путем несложных арифметических подсчетов заключаем: Кричащий Крест замолчал еще пятнадцать лет назад. Вскоре после того, как наша экспедиция покинула орбиту Луны. А коль скоро мы его не обнаружили, и он не проявляет себя, как это было поначалу, вывод напрашивается неутешительный.

– Хорошо. Позвольте выводы сделать мне самому. Вас же благодарю, и давайте пока что поступим вот как. Для начала прове…

На этом запись предательски оборвалась. Продолжения у нее не было. Во всяком случае, пока никто не нашел. Но мы еще пару минут хранили восхищенное молчание, зачарованно уставившись на безмолвные динамики.

– М-да… На самом, можно сказать, интересном месте, – проговорил Федор, с сожалением разглядывая на экране тупик звуковой волны. Она обрывалась резко, словно кто-то внезапно прекратил запись на полуслове, застигнутый врасплох.

– Что ж, теперь, полагаю, для нас окончательно определилась магистральная тема поиска, – солидно начал я. – Загадочный Кричащий Крест плюс всё подряд, так или иначе связанное с этим радиообъектом. По всему видать, за этим Крестом и были снаряжены звездолеты. Дорогое удовольствие в пересчете на те технологии, если честно.

– Исключительно дорогое удовольствие, – кивнул Федор. – Но давайте продолжим. Признаться, я тоже кой-чего нарыл, пока копировались диски.

– И я, – заметила Тайна. – Кое-чего кое о чем.

Я смотрел на них с возрастающим недоумением. Получалось, что вовсе никакой я не герой дня, а так, обычный рутинер, копающийся в паутине старых инфоблоков.

– Тогда предлагаю соревнование! – Выпалил я, нимало не думая о последствиях. Просто взял и ухнул в омут. – Ровно через сутки суммируем всю полезную информацию о Кричащем Кресте и моделируем общую картину экспедиции. И тогда посмотрим, кто нарыл глубже.

– И чей нос лучше!

Тайна шутовски отдала мне честь, приложив два сложенных пальца к кончику носа. Это уже был открытый вызов, но я не подал виду, даже зубами не скрипнул. Посмотрим, чья возьмет.

– Только одно дополнение, – попросил Смагин. – Информация – не об одном лишь Кричащем Кресте, лады?

– Конечно.

Значит, он нарыл еще нечто новенькое, на что и намекал. И меня вдруг неодолимо потянуло за планшет: работать, работать!

Все-таки соревнование – великая вещь, тем более, когда главный приз уже выигран. Я не сомневался, что, открыв для большой науки инопланетного «короля», мы себе уже обеспечили как минимум Госпремию.

Трое первооткрывателей нового разума во Вселенной, способного отражать окружающую действительность даже спустя века после своей физической смерти при помощи мезоподы – каково звучит, а?

Мурлыча под нос всякие легкомысленные мотивчики, я отправился на свое рабочее место – за планшет с тремя мониторами.