Текст книги "Обретение (СИ)"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Женя помахала рукой от подъезда. Заторопилась.

Димка терпеливо ждал.

Подошёл Чита.

– Теперь за нами увяжется.

– Пусть, – Димка даже плечом не повёл.

– Что, пусть? Мы же не змея идём запускать и даже не поезд смотреть. Тут дело дракой попахивает.

– Всё равно уже поздно что–то менять, – по–взрослому сказал Димка. – Не станешь же ты ей в лицо говорить, что с нами нельзя… Что она лишняя.

Чита вздохнул.

Женя остановилась напротив ребят. Сегодня на ней не было бейсболки. Взгляд чуть ожил, а простенькое платьице с тонким пояском развевалось на ветру. Не хватало только кос и ярких бантов…

Димка невольно покраснел.

Женя спросила хриплым голосом:

– Это правда? Про Огонька.

Чита кивнул.

Женя заломила кисти рук.

– Нужно было ещё вчера кому–нибудь к нему зайти.

– А что бы это изменило? – Чита смотрел в одну точку. – Его видать ещё днём подкараулили.

– Да многое бы изменило! – вскипела Женя. – Мы бы ещё с вечера начали поиски! А по свежим следам всегда выследить легче. А теперь ищи, свищи…

– А чего свистеть–то? – сказал Чита. – Он по любому в монастыре.

– Откуда такая уверенность? – Женя вскинула подбородок.

Чита мялся. Потом всё же ответил:

– Они постоянно там шьются…

– Кто? – Димка прищурился.

– Понятное дело кто – Горбунов сотоварищи.

– Как это? – не поняла Женя.

Чита огляделся по сторонам, словно кого высматривая.

– Идём. По дороге расскажу. А то Славка нас уже, наверное, заждался.

Ребята заторопились.

– Они ещё прошлое лето туда лазить повадились, – говорил на ходу Чита. – Покуривают, скорее всего, вдали от посторонних глаз. Мы их со Славкой выследили, когда на поезд бегали смотреть. Славка, понятное дело, хотел до конца проследить, но я его тогда все же переубедил. А смысл соваться, когда толком и не знаешь, какой ход куда ведёт… А там, под монастырем, целый лабиринт, и телефон совсем «сеть» не ловит. В общем, если потеряешься, пиши–пропало.

– А сейчас как же быть? – спросил Димка.

– Славка собирается Михаила попросить с нами пойти. Уж он–то точно все ходы знает потайные. Так что, думаю, особой опасности нет. Разве что Горбунов и его дружки…

– Надо бы хоть палок, каких, наломать, – сказал Димка, озираясь по сторонам. – Их поди там целая свора.

– И то верно, – согласился Чита. – Ладно, на месте уже разберемся, как быть… Не в троллейбусе же с палками ехать. Чего доброго, самих за шпану примут.

Димка кивнул.

Славка уже не мог ждать сидя – балансировал на краю бордюра, изредка вертя лохматой головой по сторонам. Завидев друзей, он тут же позабыл про своё занятие и принялся отчитывать Читу:

– Тебя только за смертью посылать! Тут идти – пара минут. А ты с полчаса не пойми где пропадал! Чего молчишь?

Чита совсем поник.

– Да он не виноват, – вступился за друга Димка. – Это из–за меня всё. С мамой кое–какие проблемы возникли…

– Надеюсь, ты их все решил? Хвоста не будет? – И Славка внимательно оглядел тропинку, ведущую от жилых домов.

– Не будет, – сказал Димка, мысленно представляя, что его ждёт по возвращении. Если, конечно, он вернётся. Страх холодной змеёй скользнул вниз по спине между лопаток. Димка аж вздрогнул. На душе сделалось неприятно. Подобные мысли никоим образом не поддерживали боевой дух. Наоборот, ломали волю, угнетали сознание, лишали самообладания.

А вот дома точно будет по возвращении. Не принимаются даже «если»…

– Ты чего? – спросил Славка. – Дрыгаешься весь… как на иголках.

Димка вздохнул поглубже.

– Маму пришлось обмануть.

Славка кивнул.

– Ничего, если Огонька отыщем, с тебя все грехи разом спадут!

– Правда?

– Не веришь, у Михаила спроси. Он в этих делах получше моего разбирается. Сам мог убедиться вчера.

Славка искоса глянул на Женю.

– А её зачем с собой притащили?

Димка опешил, не зная, что сказать – подобной реакции друга он не ожидал. Чита, напротив, такое ощущение, ничуть не удивился.

– Ну а чего, к турнику её что ли привязывать?

– Да там драться, скорее всего, придётся, – прошипел Славка, по–прежнему недобро косясь на трясущуюся девочку. – Только представь, что будет, если кто из шайки Горбунова ей чем–нибудь по голове долбанёт!..

– А если тебе долбанёт?! – Женя, не мигая, смотрела в Славкины глаза. – Я могу за себя постоять. И не нужно за меня беспокоиться. За себя лучше беспокойся. Я не навязываюсь – сама иду. А если кому моё присутствие неугодно, так мне это совершенно неинтересно. Только знайте, в этом случае, вы ничем не отличаетесь от шайки Горбунова. Компания, она на то и компания, что в ней царит строгий паритет: ни одно из решений не принимается отдельными её членами. Необходимо присутствие всех, кто в неё входит, лишь только в этом случае решение имеет значимый вес. В противном же случае, это уже не компания, а самая настоящая шайка! – Девочка выдохнула. – Что, теперь голосовать станете?..

Димка ждал, что Женя вот–вот шмыгнет носом, заплачет или просто убежит, не в силах снести обиды, – так порою бывает, когда вдруг, ни с того не с сего, появляется несдерживаемая жалость к самому себе, – но девочка и не думала отступать, пытаясь отстоять собственную правоту до конца.

Чита разинул рот.

Славка просто молчал.

Женя договорила и отвернула личико в сторону. Принялась равнодушно смотреть на резвящихся в пыли воробьёв.

– Извини, – сказал Славка. – Я глупость сказал. Мир? – И он протянул Жене полусогнутый мизинец.

Девочка чуть заметно улыбнулась. Протянула руку в ответ.

– Мирись, мирись, больше не дерись… – Ребята покатились.

– Вот что меня в тебе поражает, – сказал Чита, обращаясь к Жене, – так это вот эти твои спичи…

– Идём, хорош трепаться. Наш тралик, – Славка побежал к распахнувшимся дверям.

Пустырь встретил зловещей тишиной. Небо затянулось слоистыми облаками. Ветер утих. В недалёкой рощице завопила ворона.

Женя вздрогнула.

– Как на кладбище…

Ребята невольно сбились в дрожащую кучку.

– Так ещё не было, – проговорил Чита, всматриваясь в замершие кроны деревьев. – Тут даже когда полнейшее затишье, шальной ветерок всё же да проскользнёт, крикнет непутёвая птаха… А так… Только перед грозой.

Славка сверкнул глазами.

– Идём скорее, – поторопил он.

Все заспешили.

Димка в очередной раз путался в мыслях. Что движет им в данный, конкретный момент? Желание отыскать друга или же попытка разобраться в самом себе? Точнее в том, что в действительности случилось с братом… а значит и с ним самим. Ведь если верить речам Михаила, они с Юркой – одно целое. Они – искры Солнца. Сознание новой звезды. Душа тех, кого та будет освещать в будущем… Должна была освещать, если бы не бездушный мрак, что так ловко воспользовался сложившейся ситуацией. Но зачем это Всевышнему? Ах, да… Чтобы проверить сынов и дочерей своих в последний раз. А по итогам теста вынести суровый вердикт: жизнь или смерть. Тут даже не смерть, а опять же, исходя из слов Михаила, некая трансформация, что позволит развиваться совершенно иным мирам! Строить, возводить, растить…

Димка еле устоял на ногах.

«А ведь тот поэт, о котором упоминал Чита, оказался прав! Вот она, мерзкая частица дьявола, что точит сердца, обманывает сознания, пожирает души. Да, гадкий мир уничтожен, но подлая его составляющая незримо жива. Она пережила апокалипсис, выстояла в противостоянии с плазмой, угадала верный момент – тот самый, Планковский, – выждала, чтобы Творец ни о чём не догадался, и поселилась внутри, как и её тёмный прародитель. Прародитель, что вновь обрёл крылья».

Димка уныло брёл за друзьями, в душе понимая, что всё бессмысленно. Женя заметила, подотстала.

– Что с тобой, Димка? – спросила она, пряча за ухо посеребренный в сиянии низких облаков локон.

Димка через силу улыбнулся однокласснице.

– Да без толку это.

– Что именно? – Женя хлопала длинными ресницами, словно парящая над пустырём бабочка крыльями.

– Всё.

– Но почему? Ведь финальная битва ещё не случилась!

– А ты веришь в то, что она будет?

– В смысле? Как это? Я не понимаю…

Димка покачал головой.

– А чего тут понимать… Ведь мы так и не познали самого главного: что есть мрак. Мы обозвали его Дьяволом или, там, Сатаной, утратив часть истины. Смысл того, что мы живём под началом тьмы. Она – или Оно – сосуществовала с нами на одной планете веками… и никто, даже самый умный учёный или просвещенный священник, оказались не в силах определить этого. Хм… Точнее увидеть, – Димка вздохнул. – Подумай сама, какой вердикт вынесут человечеству там.

Женя проследила Димкин жест, в направлении сгущающихся туч.

– Видишь этот гнев?

Женя кивнула.

– Я думаю, он в бешенстве, – усмехнулся Димка.

– Почему?

– Да потому что не стало очередной звезды! Звезды, что должна была воссиять. Породить новую жизнь. Более того, эта звезда, теперь есть часть тьмы.

Женя испуганно сглотнула.

– Димка, не говори так. Мне и без того страшно во всё это вникать, – Женя присела, страшась клубящейся над головой мглы. – Может быть, всё ещё не настолько плохо…

– Всё намного ужаснее, нежели вы думаете.

Женя аж подскочила.

Димка резко обернулся.

Михаил застыл в шаге. Его морщинистое лицо было серьёзным.

За Димкиной спиной вскрикнул Чита.

– Ядро, – сухо сказал Михаил. – Кто–то его активировал.

– Какое ещё ядро? – спросил возникший из–за спины Славка.

Михаил склонил голову.

– Ядро – это сердце корабля. Именно оно трансформирует энергию. Именно оно питается кровью.

– Мамочка! – Женя попятилась.

– И что это значит? – спросил Чита.

– Это значит, что нужно спешить, – сухо сказал Димка.

– Иначе случится страшное, – подхватил Михаил.

– Что именно? – спросил Славка.

Михаил медлил.

– Не станет ещё одной искорки, – растянуто сказал Димка. – Этого Он нам точно не простит. Особенно после того, как мрак взлетел.

Прибрежная осока нещадно резала руки. По Жениным ногам сочилась кровь. На горизонте вспыхнула первая зарница.

– Это оно, – сказал, замедляясь, Михаил. – Ядро.

Ребята остановились. Посмотрели на то, как небо окрасилось бордовым всполохом.

– Круглые озёра, – сказал Чита. – Предположительно, они остались от падения метеоритов…

Михаил отрицательно качнул головой.

– Нет. Так думают наши учёные. Они далеки от истины. Круг, это есть часть сферы. Часть ядра – ведь оно представляет собой шар.

– А что же тогда внутри? – спросил Славка, возобновляя путь.

– Ничего, – ответил Михаил.

– Тогда что же так возжелало крови? – спросил Чита.

– Мы сами, – лоб Михаила исказила волна морщин.

– Как это? – не поняла Женя.

– Сфера – это наша жизнь, – начал Михаил. – Любое начало, сродни ей. Полукруглый тоннель. Сплюснутая капля воды. Глубокий колодец… Горизонт.

– Но они вовсе не сферические, – заметил Чита.

– Да, потому что на планете действуют сдерживающие законы – печати, – согласился Михаил. – Сфера – это начало. А проекция её – круг – это кольцо. То самое кольцо, внутрь которого и заключено человечество, со всей, присущей ему греховностью.

– Это лимб? – спросил Чита.

Михаил кивнул.

– Да, это лимб – измерение, в коем отведено существовать некрещеным, запутавшимся и обречённым.

Сверкнула молния.

Женя вскрикнула.

Михаил настороженно повёл головой.

– Но из лимба можно бежать, не смотря на то, что он является первым кругом ада. Да. Вот он ад, без боли, пламени и демонов, – Михаил сложил ладони перед грудью, принялся шёпотом читать молитвы.

Ребята переглянулись.

– Нужно спасти Огонька, – сказал Димка. – Иначе станет очень плохо.

– Почему? – спросил Славка. – Ведь всё решит финальная битва.

– Она уже началась, – сказал Михаил. – Поезд тронулся. Вопрос в том, в какую сторону, и что именно его тянет.

– Тот самый поезд? – спросила Женя.

Монах кивнул.

– А как же архангел? – подал голос Чита.

– Никакого архангела нет! – Димка посмотрел на друзей. – Неужели вы не поняли самого главного?!

Все молчали.

Женя заплакала.

– Да говори уже! – воскликнул Славка, прижимая к груди Женю.

– А это Чита ещё сказал, – улыбнулся Димка. – Зло – внутри. В нас самих. Вопрос в том, сумеем ли мы его побороть. Отрубить ему крылья, выдворить прочь, закрыть пути назад… Ведь мы сможем? – Димка глянул на Михаила.

Монах улыбнулся.

– После этих твоих слов – вне сомнений.

Монастырь навис, будто колосс. Он поражал, затмевал, просто восхищал.

В звонарню ударила молния.

Протяжно ухнул колокол – будто выдохнул пораженный проказой старик.

– Там! – крикнул Славка. – В кустах!

Димка с Читой сорвались с места.

У стен монастыря разросся барбарис – непроходимая сеть, словно путы кровожадного паука. В его лапах запутался Горбунов. Он плакал и мычал. Мычал и плакал.

– Попался, гад! – крикнул Чита, волоча Горбунова за шкирку. – Ребята, сюда! Прижучили!

Все подоспели вовремя. Чита вытянул не сопротивляющегося Горбунова на свободное пространство и задал главный вопрос:

– Где Огонёк?

Горбунов обвёл всех безумным взором и принялся сосать большой палец.

Женя осела.

Михаил тут же подхватил бесчувственную девочку под руки.

– Где Серёжка? – вскипел Славка. – Отвечай, нежить!

Горбунов замер. Глупо улыбнулся. Простодушно заявил:

– Да он там, в комнате смеха…

– Где? – переспросил Славик.

Однако Горбунов осел в траву, принялся пускать пузыри и нести околесицу.

– Идём! – резко проронил Михаил. – Времени нет.

– Палок бы наломать… – проронил Чита. – А то отбиваться нечем.

– А там не от кого отбиваться, – Михаил скользнул тенью к приоткрытым дверям. – В комнате смеха все теряют часть себя… Часть сознания и души.

Ребята вновь переглянулись.

Димка смотрел на грустные лица. На отслаивающуюся, словно кожа покойника краску. На скачущих дельфинов. На грустного мальчишку, что застыл, укрывая ладонями звезду. Всё это было, жило на сводах древнего монастыря, проповедуя истину. Ту самую, от которой отвернулось больное человечество.

А Михаил вёл всё дальше, сквозь лабиринты переплетающихся ходов.

Димка видел на стенах фрески, но так и не рискнул подойти ближе. Выгравированный текст пугал. Одним своим видом заставлял сосредоточиться на чём–то другом. На том самом, чего Димка страшился похлеще мрака. На обретении истины. Хотя последняя была тоже там.

Ход вывел в мрачную залу, в центре которой висела сфера. Она походила на медузу или на капюшон обозлившейся кобры. Она играла всеми цветами радуги, переливалась, смеялась. За её мутной поверхностью искажались лица, предметы, тени. Это и впрямь была комната смеха – аттракцион кривых зеркал, – но отчего–то было совсем не смешно…

Дети вновь сбились в кучку, а Михаил сказал:

– Вот он. Плотоядный монстр всуе. Чёрная звезда, что поглощает пространство–время. Искра, коей не дозволили воссиять.

– Но что это? – спросил Чита, выходя из–за спин друзей.

Женя вскрикнула:

– Огонёк!

Ребята замерли.

Димка глянул во мрак и увидел…

Он увидел раскачивающегося Огонька, что застыл под сферой. Мальчик смотрел вверх, разинув рот, и никак не реагировал на происходящее.

– Господи, он всё же прикоснулся! – Михаил бросился к Огоньку. – Зачем?..

Огонёк хлопнул ресницами.

– Он позвал. Вышел из стены и протянул руку. Я не знал, как быть…

– Рука, – сказал Михаил. – Ты ответил?

Огонёк грустно кивнул.

– Я думал… Я думал, что так будет проще.

Своды храма содрогнулись.

– Началось… – сказал Михаил, смотря куда–то в сторону.

– Что началось? – переспросил Славка.

– Обретение… – Михаил вскинул руки, укрывая ребят. – Монастырь ожил. Он почувствовал страх…

– Значит, он может лететь?! – крикнул Димка.

Михаил глянул бездной.

– Да, может. И он в силах догнать Мрак.

– Тогда я готов! – заявил Димка. – Что нужно сделать?

Михаил качнул головой.

– Ничего. Вопрос в том, что именно для себя решил именно ты.

Димка задумался. Ещё никогда в жизни он не был так близок от познания истины. От обретения себя самого. От обретения брата. Вопрос в цене: чем именно он готов пожертвовать ради самого ценного Грааля в зримой части Вселенной?

– Ему нужна моя кровь, – это был не вопрос, лишь констатация факта.

– Димка, нет! – Женя дёрнулась в Славкиных объятиях.

Димка качнул головой.

– Тогда я готов.

– К чему? – спросил Михаил.

– К смерти.

– Хм… Смерть вовсе не признак истины. Смерть – это факт.

– Я готов и к нему.

– Идём, – сказал Михаил.

– Нет! – закричала Женя. – Я не отдам его!

– Не нужно никого отдавать, – холодно заявил Михаил. – Нужна лишь вера.

Они поднялись в залу с алтарём. Туда, где пол был испещрён странными канавками. Канавками, слагающими собой лабиринт.

– Подай руку, – сказал Михаил.

Димка подал.

Блеснула заточенная сталь.

Димка вскрикнул.

– Отпусти его! – вскрикнула Женя.

– Всё в порядке, – сказал Михаил, поднося багровую сталь к алтарю. – Этого хватит.

– Но тогда что же это? – спросил Чита. – Бог, коему нужна кровь детей? Ведь это абсурд!

Михаил повёл головой.

– Человечество окропило православный крест кровью Христа. Он вправе требовать кровь ваших детей. Всё остальное, да – абсурд.

Димка сжимал израненную ладонь, с которой капала алая кровь.

– А как же я?

– Что ты? – ответил Михаил.

– Я должен разыскать брата!

– Ты его уже нашёл, – Михаил был неприступен.

– Как это? – не понял Димка.

– Он в той сфере, – ответил Михаил. – Не именно в ней, но теперь он таков.

– Так в чём же суть?! – воскликнул Димка. – Как мне вернуть брата?

– Боюсь, его уже не вернуть, – Михаил поднёс окровавленную сталь к установленной вблизи алтаря чаше. – Но ты сам, Димка, должен воссиять. Все вы должны воссиять! Только так – и никак иначе – эволюционирует Вселенная, а у заблудших душ появляется ещё один шанс. Шанс, чтобы вспыхнуть в свою очередь.

– Но как? – спросила Женя.

Михаил коснулся груди.

– Здесь. Что ты чувствуешь?

Женя медлила. Потом взглянула на безвольного Огонька.

– Я… Мне… Мне страшно.

Михаил кивнул.

– Поступки. Именно они очищают душу. Именно они вершат жизнь. А судьба – это так, залог убогих. Именно она и провоцирует страх. С одной лишь целью: чтобы сбить с пути истинного. В этом и заключается главная роль зла – чтобы человек был слеп. Как можно дольше, до скончания времён.

С лезвия сорвалась капля.

Стены монастыря содрогнулись. С потолка посыпалась побелка.

…Сфера окрасилась в бордовый цвет. Внутри неё что–то озлобленно зашипело. Оболочка исказилась рябью морщин. Из волнующейся глубины всплыло искажённое болью лицо мальчишки. Его взгляд источал бездну, слипшиеся волосы свисали со лба сосульками, губы дрожали. Если бы хоть кто–нибудь из ребят вгляделся в это лицо, то он вне сомнений признал бы в нём Огонька. Только не того, взбалмошного и обычного, а другого… потерявшего часть души, вынужденного веки вечные открывать врата за грань.

Но никто этого не видел, а потому Огонёк закричал.

По каналам на полу алтарной залы потекла мутноватая жидкость.

Женя вскрикнула.

Ребята опасливо выстроились вдоль стены.

В центре остались только Михаил и Огонек, склонивший голову набок.

– Уходите! – приказал Михаил. – Времени совсем не осталось.

– Но я должен! – крикнул Димка, пытаясь приблизиться к алтарю.

Однако у него ничего не вышло – на пути возник невидимый барьер. Димка вскинул руки – ничего. Попытался шагнуть, но тщетно.

– Что это? – спросил Димка.

– Это врата, – ответил Михаил. – Идите же.

– А как же Огонёк? – крикнула Женя, срываясь с места. – Отпусти его!

Михаил отрицательно качнул головой.

– Он больше не принадлежит этому миру. Он должен уйти со мной.

Женя налетела на барьер и осела, глотая слёзы.

– Пожалуйста! – шептала девочка, заламывая кисти рук. – Забери лучше меня… Мне всё равно где быть. У меня нет ничего… Только страх. А у Огонька есть семья. Ну же, прошу тебя!..

Михаил оглянулся.

– Ты – женщина. Твой удел – растить. Массивных сверхгигантов. Жёлтых карликов. Двойные системы. Это и есть истина. Она вершится здесь и сейчас. А не где–то за гранью, как думают учёные…

– Тогда что же теперь я?! – крикнул Димка под рокот стен и свода.

– Ты – красный гигант. Именно такие звёзды несут жизнь, – Михаил вздохнул. – Мне жаль твоего брата, Димка. Но я не в силах что–либо поделать. Так уж устроен этот мир. Однако мне под силу настигнуть Мрак – своего демона вы сегодня победили самостоятельно. Остался черёд за мной.

– Но как? – не понял Чита.

– Вы обличили его сущность. Догадались, где именно он сидит. Познали истину. Теперь ваши сердца чисты. Идите же с миром, дети мои. Аминь.

Ребята уже добрались до пустыря, когда предгрозовое небо рассекла вспышка чудовищной молнии. Земля содрогнулась. Во все стороны ринулись испуганные птицы. Налетел порыв ветра.

Женя присела. Зажала уши ладонями.

Димка наблюдал светопреставление на берегу озера.

Казалось, что монастырь оказался под беспощадным огнём вражеской артиллерии. Вспышки молний повторялись одна за другой. От раскатов грома заложило уши. Земля так и норовила уйти из–под ног.

– Смотрите… – сказал Чита, указывая на горизонт.

Димка тряхнул головой.

Тучи над монастырём разошлись. В колокольню упёрся луч голубоватого света. Блеснули серебром кресты, задули в дудки каменные ангелы на постаментах. Монастырь вздрогнул, исказился… потом просто исчез, словно и не было его отродясь.

На мрачном небосводе клубились синие тучи – они походили на дым от костровищ…

Чита присвистнул.

– Ничего себе… Кому рассказать – никто не поверит.

– Не нужно никому ничего говорить, – сухо сказал Славка, отворачиваясь от берега. – Мы все должны дать клятву, что истина умрёт вместе с нами.

– Что ты такое говоришь? – спросила Женя.

Славка сверкнул глазами.

– Так нужно. Да и не поверит никто. В лучшем случае упекут в психушку… Пойми, каждый человек должен обрести истину самостоятельно. В противном же случае, эта самая истина не будет ничего значить.

Женя кивнула.

Раскаты грома затихли.

Пошёл дождь.

Димка запрокинул голову, подставив прохладным каплям лицо.

– На, вот… – подошедший Чита протянул платок. – Перевяжи, а то мало ли что пристанет…

Димка кивнул.

– Спасибо.

Рихагель Сергей Оттович не знал, что я вилось ему в тот вечер. Но он был уверен, что не сможет забыть случившегося до конца дней своих. Сын еврейки и пленённого офицера фашистской армии дал себе клятву, что никогда и ни за что больше и пальцем не коснётся своей дочери. Более того, в тот же вечер он искренне пообщался с женой – при помощи кулаков и убедительных словесных аргументов, – относительно того, что может случиться, если та не внемлет его речи, дав понять, что в их жизни грядут радикальные перемены. Жена вроде бы поняла, но Сергей Оттович знал, что пройдёт не один месяц, прежде чем она окончательно смирится с новыми порядками. А началось всё со звонка в дверь. Сергей Оттович прошмыгнул в прихожую, потягивая из бутылки дешевое пиво. Нередко он пытался списать всё на алкогольное опьянение, однако всё чаще убеждал себя в обратном, потому что застывший на лестничной площадке мальчишка… мальчишкой вовсе не являлся. Точнее являлся, но тот тон, каким он озвучил всего единственную фразу, холод глаз и выражение лица, не присущее школьнику, пробрали Сергея Оттовича до глубин его черной души. Это походило на рентген или на просвечивающие лучи инопланетян – про них нередко рассказывают контактёры, – что проникают в мозг, читая твою жизнь, как книгу. Возможно, это была та самая книга, страницы которой тщательно пересматривают на Страшном суде, прежде чем вынести окончательный вердикт… Ад или рай. Это всё пришло значительно позже, а тогда, приоткрыв дверь, Сергей Оттович спросил:

«Чего тебе?»

Мальчишка скривил голову на бок.

Сергею Оттовичу даже показалось, что тонкая шея мальчишки вот–вот сломается. Однако нет. Мальчишка холодно улыбнулся и сказал:

«Если тронешь дочь ещё хоть раз, я приду за тобой, и это будет пострашнее ада!»

Сергей Оттович невольно попятился, зацепил хмельной ногой порог и опрокинулся вглубь прихожей, разбив пиво. Он не мог понять, что именно с ним происходит. В любой другой день он, не чураясь, оттаскал бы незнакомого паршивца, что вздумал учить его, как нужно жить, за ухо… Но только не сегодня.

Сергей Оттович почувствовал страх. Не тот, обычный, когда пришло время платить по счетам, а денег нет, или страх оказаться безработным – это всё так, шелуха обыденности. Истинный страх, как уже упоминалось, пробрал до мозга костей, поселив в сознании откровенную панику.

Тогда Сергей Оттович спросил дрожащим голосом:

«Кто ты такой?»

Мальчишка сверкнул глазами.

«Я – двойная звезда».

Сергей Оттович отключился, не в силах снести услышанного.

Женя с Димкой сидели на остановке у дома. Просто так, никуда не торопясь. В пыли у бордюра резвились весёлые воробьи. Шелестели кроны деревьев. По голубому небу неслись кучерявые облака.

Димка вздохнул.

– Мне кажется, я знаю, зачем нужен тот поезд…

Женя обернула задумчивое личико.

– Зачем? – спросила она, пряча локон за ухо.

Димка потёр забинтованную ладонь.

– Чтобы можно было бежать.

– Бежать?.. Но от кого и куда?

Димка повёл плечом.

– От системы, что зашла в тупик. А вот куда именно… Да, это вопрос.

– Но ведь Михаил сказал, что у нас ещё есть шансы…

– Да. Но для того, чтобы реабилитироваться в глазах Творца, каждый человек сперва должен заглянуть в собственную душу. Провести детальную оценку того, что уже пройдено. И если что–то не так, сделать соответствующие выводы. Иначе… Иначе всё закончится. Именно здесь.

Женя кивнула.

– Как думаешь, где сейчас Огонёк?

Димка улыбнулся.

– Он там… Высоко–высоко.

Женя проследила Димкин взгляд, брошенный в небеса.

– Он счастлив?

– Думаю, по своему, да. Ведь он исполняет миссию. Жизнь целого мира зависти от того, как сложится финальная битва…

– А как же Михаил? – спросила Женя, устраиваясь поудобнее. – Чита сказал, что, скорее всего, он и есть тот самый архангел, покровитель человечества. Это именно он дарует заблудшим ещё один шанс.

Димка вздохнул.

– Как бы то ни было, но мы все обязаны небесам. Только за то, что они не отворачиваются от детей своих… как бы гадко те не вели себя по отношению к своим прародителям… друг к другу…

Славка сидел на платформе, свесив ноги в колею.

– Думаешь, остановится? – спросил Чита.

Славка пожал плечами.

– А что ему ещё остаётся делать? Ведь нельзя же оставлять на полустанке пассажира.

Чита кивнул. Отложил в сторону книжку. Сел рядом с другом.

– Ты точно решил, что так правильно?

Славка кивнул.

– А как же родители? – вновь спросил Чита.

– А что родители?.. Я же не навсегда. Прокачусь по кольцу и обратно.

– Но ведь Михаил сказал, что назад пути нет.

– Конечно, нет. Но только. Просто никто ещё не садился на этот поезд – оттого всё так. Нужно проторить путь и тогда всё изменится. Может быть, даже появится вторая колея… А это будет означать, что Огонёк ушёл не зря. Ведь это именно его заметили с поезда.

Прозвучал далёкий гудок.

Ребята вскочили на ноги.

– Удачи, – сказал Чита, протягивая руку.

– И тебе, – улыбнулся Славка, пожимая ладонь Читы. – Присматривая тут за нашими голубками… и за моими родителями… за сестрёнкой. А мне пора.

По пустырю, в клубах пара, нёсся поезд.

На сей раз окна в вагонах были открыты. Из них торчали вихрастые головы весёлых пацанят. Они громко смеялись и пускали по ветру рулоны туалетной бумаги.

Скрипнул тормоз.

Ребят обдало жаром.

– Всё будет хорошо, – сказал Славка. – Нам больше нечего опасаться.

Чита кивнул.

Галактика Млечный путь неслась в пространстве со скоростью порядка двухсот километров в секунду…

Действительно, опасаться было нечего… за исключением самого себя.

Из сообщений в прессе.

«В окрестностях города Н-ска пропали двое школьников, учеников пятого класса местной общеобразовательной средней школы. Ещё один мальчик госпитализирован. Врачи крайне неохотно отвечают на вопросы, относительно состояния его здоровья. Известно лишь то, что госпитализированный является одноклассником пропавших школьников. Следственные органы не располагают более–менее приемлемыми фактами, относительно случившегося. Однако общеизвестно, что исчезновения детей в Н-ске – случай не единичный. Единственным аргументом, способным пролить свет на таинственные события, являлся монастырь Преображения… Но последний бесследно исчез. Ходят мнения, что он погрузился в воды озера, на берегу которого был воздвигнут века назад. Однако поиски водолазов ни к чему не привели. Монастырь словно испарился, унеся с собой часть истины, что, такое ощущение, просто не дано постичь. Вопрос в том, связано ли исчезновение каменного монолита с исчезновением детей и если так, то куда именно перенёсся монастырь. Или же истина намного страшнее: в окрестностях Н-ска завёлся душегуб. Так или иначе, но редакция нашей газеты взывает к сердцам всех небезразличных к судьбам пропавших детей и их матерей: если Вам что–либо известно немедленно дайте знать нам или позвоните по телефону горячей линии… Вместе нам удастся противостоять злу».