Текст книги "Этот обыкновенный загадочный дельфин"

Автор книги: Александр Супин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава восемнадцатая
Летящие по волнам

Чем скорее проедешь, тем скорее приедешь.

Козьма Прутков

В этом Козьма Прутков, безусловно, прав, тут не поспоришь. Уметь быстро двигаться – очень важно для любого животного. Так и добычу вернее нагонишь, и от врага спасешься. И надо сразу сказать, что по быстроте движения дельфины – большие мастера. Хотя обычно дельфин движется со скоростью 10–15 километров в час, но, если понадобится, может лететь в воде со скоростью больше 40 километров в час.

Эка невидаль, скажете вы, 40 километров в час! Да любой автомобиль может выжать все 100, а то и больше, а уж о самолетах и ракетах и говорить нечего.

Не торопитесь с таким заключением. Примите во внимание, во-первых, что автомобиль движется по гладкой дороге и преодолевать ему приходится лишь сопротивление воздуха – субстанцию очень легкую и податливую. Дельфину же при движении приходится преодолевать сопротивление воды – вещества почти в тысячу раз более плотного, чем воздух. Во-вторых, современный автомобиль имеет двигатель мощностью около 100 лошадиных сил, а то и побольше. Дельфин же располагает «двигателем» мощностью в одну-единственную дельфинью силу. Так что с учетом всех этих обстоятельств скоростные возможности дельфинов оказываются совершенно рекордными.

Далеко не сразу все ученые согласились с тем, что дельфины вообще могут двигаться с такой скоростью. Конечно, то, что они могут плавать очень быстро, было известно давно, но что значит «очень»? Многие моряки не раз рассказывали о необыкновенной скорости, с которой дельфины легко догоняют и перегоняют быстроходные суда. Но человеческий глаз – не самый совершенный инструмент для измерения скорости, в особенности если события разворачиваются на фоне волн, бегущих по пути или навстречу движущемуся животному. Может быть, все восторги по поводу быстроходности дельфинов преувеличены?

Только специально спланированные измерения могут дать точный ответ. Для этого дельфинов обучают плавать на скорость в особо оборудованной акватории, где трасса проплыва размечена буйками, а фото-, кино– или видеокамеры фиксируют положение плывущего дельфина в каждый момент времени, и можно точно установить, какой отрезок пути с какой скоростью пройден. Чтобы «объяснить» дельфинам, что от них требуется плыть как можно быстрее, придумывали разные способы. Можно поощрять животных только в том случае, если они доплывают до финиша не позже определенного момента, и это отведенное для проплыва время постепенно сокращать, побуждая дельфина двигаться все быстрее и быстрее. Можно варьировать количество поощряющего корма: проплыл быстрее – получи больше рыбы. А одна команда экспериментаторов придумала использовать такой простой и эффективный способ, как научить дельфина плавать вдогонку за «приманкой» – игрушкой на длинном шнуре, который наматывается на барабан лебедки, вращающийся с разной скоростью. Для дельфина такое плавание наперегонки – замечательное развлечение, которому он быстро обучается и с удовольствием участвует в этой игре, а если в конце каждого проплыва его ждет еще и вознаграждение в виде рыбки, то тем лучше. В общем, это примерно то же, что погоня за механическим «зайцем» на собачьих бегах. Если поощрять дельфина только в том случае, когда он приходит к финишу одновременно с «зайцем», то животное быстро соображает, что к чему, и к плаванию наперегонки относится с полной ответственностью, выкладываясь «от души». Именно так и были установлены и строго зафиксированы рекордные показатели дельфиньего плавания. Барабан лебедки вращали все быстрее и быстрее, приманка летела по поверхности воды с огромной скоростью, а дельфин не отставал от нее, раз за разом приходя к финишу вместе с приманкой. Только когда скорость приманки превысила 21–22 узла (узел – это единица скорости, используемая моряками и равная одной морской миле, то есть 1,85 километра час), дельфин сдался. А это и есть примерно 40 километров в час.

Кстати, есть и другой довольно простой способ узнать, какую предельную скорость могут развивать дельфины. Дело в том, что они хорошие прыгуны – часто выпрыгивают из воды на довольно большую высоту. В естественных условиях они делают это, видимо, просто чтобы поразвлечься. А в зрелищных дельфинариях животных специально обучают и тренируют, чтобы они по команде демонстрировали свои замечательно красивые прыжки. Они уверенно прыгают на высоту до пяти метров, иногда и повыше. Но что представляет собой прыжок дельфина? Он ведь не может сильно оттолкнуться от твердой поверхности, как это делает спортсмен-прыгун. Чтобы выпрыгнуть из воды, дельфин должен разогнаться под водой до довольно значительной скорости; тогда он по инерции может вылететь из воды вверх – на тем большую высоту, чем выше скорость. Какова должна быть скорость тела, чтобы оно, преодолевая силу тяжести, взлетело вверх на пять метров? Это задачка из школьного учебника физики. Любопытные могут легко найти там необходимые формулы и сделать расчет сами. Ну а я уж не буду мучить расчетами тех, кто не слишком любопытен, готов принять на веру: чтобы взлететь на пятиметровую высоту, скорость в момент отрыва от воды должна быть равна 10 метрам в секунду, то есть 36 километрам в час. Но это в идеале – если скорость направлена точно вверх и не происходит никаких потерь энергии на преодоление сопротивления воды в момент отрыва. А в реальных условиях и потери есть, и вылетает из воды дельфин не точно вверх, а под некоторым углом, так что нужно накинуть еще несколько километров – получится как раз около 40 километров в час или даже чуть побольше, примерно то же, что дали эксперименты с гонками за «зайцем».

До сих пор не вполне понятно, как удается дельфинам развивать такую скорость. Конечно, обтекаемая торпедообразная форма тела как нельзя лучше приспособлена к движению в плотной водной среде. Но этого мало. Обязательно нужно иметь хороший орган движения, который эффективно превращал бы мускульную энергию дельфина в энергию движения, толкал бы тело вперед. Такой орган (у животного) или механизм (у машины) называют движителем (не путайте с двигателем: например, у автомобиля, корабля, самолета двигатель – это мотор, а движитель – соответственно ведущие колеса, водный или воздушный винт). У дельфина движитель – это его хвостовой плавник, приспособление во многих отношениях замечательное. Горизонтальная гребущая лопасть хвостового плавника расположена на конце хвостового стебля и может поворачиваться вокруг точки крепления. Причем никакого сустава в этой точке нет, потому что в хвостовой лопасти нет костей скелета, но она закреплена на связках так, как будто там есть самый настоящий сустав или ось вращения. Поворачиваясь вокруг этой точки, хвостовая лопасть меняет свой угол относительно набегающего потока воды (его называют углом атаки) так, чтобы при взмахах хвоста вверх-вниз максимально отбрасывать назад струю воды и, отталкиваясь от нее, создавать наибольшее продвижение вперед. Примерно так же действуют ласты аквалангиста. Но именно примерно, а не точно так же. Ласты аквалангиста меняют угол атаки просто потому, что эластичная резиновая лопасть отгибается под напором воды. Дельфин же управляет своим хвостом активно, с помощью мышц и связок. Он всегда может повернуть лопасть под таким углом, чтобы при данной скорости движения этот движитель работал наиболее эффективно.

А сам хвостовой стебель, на котором закреплена лопасть, тоже испытывает сопротивление воды? Практически нет. Стебель сильно сплюснут с боков, поэтому при движениях вверх-вниз он, как нож, разрезает воду, практически не встречая сопротивления. Весь упор приходится на саму лопасть, повернутую под таким углом, чтобы сопротивление воды обратилось в тягу, толкающую тело дельфина вперед.

Своим хвостом-движителем дельфин управляет артистически. Режимы его работы – частота и амплитуда взмахов – всегда выбираются такими, чтобы достичь максимального эффекта при данной скорости движения. Когда дельфин только начинает разгон, хвост его описывает широкие, размашистые движения, помогающие разогнать с места массивное тело. По мере увеличения скорости несущийся навстречу поток воды сделал бы такие движения неэффективными, но характер работы хвоста меняется, его взмахи становятся все более короткими и быстрыми – при любой скорости находится оптимальный режим, дающий наилучшую отдачу.

Но, оказывается, иметь эффективный и послушный в управлении движитель – это лишь полдела. Более полувека назад английский зоолог Грэй попытался подсчитать, какую мощность может и должен тратить дельфин для движения с той скоростью, которую он способен развивать. Сделать такой расчет вполне возможно. С одной стороны, есть хорошо проверенные физические формулы, по которым можно рассчитать, сколько энергии требуется, чтобы тело такой же формы и такого размера, как тело дельфина, преодолевало сопротивление воды с определенной скоростью. С другой стороны, физиологи могут подсчитать энергетические ресурсы организма и оценить, какой энергией реально располагает дельфин, чтобы вложить ее в свой «двигатель». Грэй подсчитал то и другое. Сравнил. И очень удивился. Оказалось, что дельфин вроде бы должен тратить для своего движения в несколько раз большую энергию, чем та, которой он реально может располагать. Этот результат стал известен как «парадокс Грэя».

Конечно, закон сохранения энергии никто не отменял. Дельфин не может брать энергию «ниоткуда». Значит, он обходится тем относительно небольшим ресурсом энергии, который есть в его распоряжении, но расходует его намного экономнее и эффективнее, чем известные механические устройства. Значит, и тут есть у него свой секрет. И что самое интересное – приблизительно даже было известно, где искать этот секрет. И все равно найти его оказалось не очень легко.

А искать надо было вот где. Давно известно, что, когда какое-то тело движется в воде (или в воздухе, или другой среде, но для определенности давайте говорить о воде), обтекание тела водой не всегда происходит равномерно, даже если это тело идеальной обтекаемой формы. При относительно небольшой скорости струи воды плавно расступаются перед телом, обтекают его и так же плавно смыкаются за ним. Но если скорость увеличить, то трение между водой и поверхностью тела нарушит это плавное течение. Струи воды отрываются от поверхности, завиваются в вихри. Эти вихри прочно присасываются к движущемуся телу, держат его, мешают двигаться вперед. Львиная доля всей энергии, затрачиваемой на движение, поглощается этими вихрями и безвозвратно уносится в убегающий назад поток. Поэтому потребность в энергии для движения тела сразу резко возрастает.

Если избавиться от этих непрошеных попутчиков-вихрей, станет возможным двигаться с довольно большой скоростью, но затрачивая совсем немного энергии. А если не совсем избавиться, то хотя бы уменьшить степень завихрения, хоть немного оттянуть момент появления вихрей, чтобы они возникали, когда тело достигнет большей скорости, – уже был бы огромный выигрыш. Собственно, это и есть основной, если не единственный путь, которым можно достичь быстрого движения при малой затрате энергии. Здесь и стали искать дельфиньи секреты быстрого плавания.

И хотя все подробности того, что происходит вокруг тела дельфина, когда он плывет со спринтерской скоростью, еще не до конца ясны, но многое указывает на то, что ему действительно удается ослабить завихрения воды вокруг своего тела. Может быть, для этого у него есть даже не один способ, а несколько. Во-первых, исследователи обратили внимание на особенности дельфиньей кожи. Она у них не такая, как у наземных зверей, а очень упругая и эластичная. Такая кожа может смягчать, гасить зарождающиеся на ее поверхности вихри, а это очень важно – гасить завихрения «в зародыше», в самый момент их возникновения. Как только в обтекающем потоке появится хотя бы небольшое завихрение, маленький водоворотик, он тут же разрастется, разовьется в полновесный мощный вихрь, а если такого вихря-«зародыша» нет, то поток воды еще какое-то время может двигаться плавно, ровно. Завихрения, конечно, все равно возникнут при достаточно большой скорости, но эта «разрешенная» скорость будет уже немного побольше, а та часть тела, вокруг которой бушуют вихри, – поменьше. Это уже дает чувствительный выигрыш в преодоления сопротивления воды.

Российский ученый Евгений Романенко обратил внимание на еще одно явление, возникающее при движении дельфина. Когда хвост дельфина совершает гребущие движения, изгибается не только хвостовой стебель, но в какой-то степени и все тело. По телу как будто пробегает волна – спереди назад. Эта волна «отсасывает», отгоняет возникающие вихри назад и таким образом еще больше увеличивает ту часть поверхности тела, которая свободна от прилипчивых вихрей. Снова получается выигрыш в преодолении сопротивления.

Так, используя все возможности – и идеально обтекаемую форму тела, и разные способы ослабления завихрений, – дельфин получает возможность двигаться с довольно-таки большой скоростью, не растрачивая огромного количества энергии.

Помимо снижения сопротивления движению, у дельфина есть и другие маленькие секреты, иногда совсем простые. Многие моряки имели возможность наблюдать, как дельфины играют с кораблем в догонялки. Они резвятся под самым носом быстро идущего корабля, не отставая от него даже при довольно высокой скорости. Так, на довольно большой скорости они могут плыть очень долго не уставая. Если прикинуть по обычным меркам, то даже со всеми приспособлениями для снижения сопротивления воды вроде бы не должен дельфин плыть так быстро и так долго. А секрет в том, что животные плывут наперегонки рядом с кораблем вовсе не из озорства. Корабль при движении создает попутную волну, и дельфины пристраиваются к ней, используя ее энергию для своего движения – как будто все время скользят по скату волны, как с горки, вниз. Фактически они ведут себя примерно так же, как искусный серфингист – мастер катания на волнах. Двигаясь все время в попутной волне за кораблем, можно быстро плыть, почти не затрачивая энергии, как будто на буксире, то есть используя не собственную энергию, а энергию корабля. Но кораблю-то от такой буксировки никакого ущерба нет, он все равно поднимает волну – с дельфинами или без них, а животным – большая подмога. Так же могут они использовать и энергию естественных волн, если с ними по пути.

Так что рассказы моряков о том, что дельфины не просто сопровождают, а еще и обгоняют быстроходные суда в принципе вполне правдивы, но надо иметь в виду, что в таких случаях животные немного жульничают. Если, используя попутную волну, дельфин без усилий катится на ней рядом с кораблем, то, немножко поработав хвостом, он может еще и продвинуться вперед, например перебраться с кормовой волны на носовую. Точно так же пассажир, неторопливо прогуливающийся на этом корабле от кормы к носу, может похвастаться, что он движется быстрее самого быстроходного корабля. Но не стоит из-за этого разочаровываться в дельфиньих талантах. Как уже говорилось, они, если потребуется, могут плыть очень быстро и без посторонней помощи. А если такая помощь подвернется – глупо ведь от нее отказываться.

Если нужно плыть очень быстро, а подходящего «буксира» нет, то даже и при хорошем скольжении в воде энергии все равно не хватает, по крайней мере надолго. Тогда дельфин может взять немного энергии в долг. У кого? У самого себя, конечно, больше не у кого. Когда кислорода, поставляемого дыхательной и кровеносной системами, не хватает для выработки требуемого количества энергии, кислород одалживается из внутренних резервов – тот, который накоплен в гемоглобине крови и миоглобине мышц (об этих веществах, накапливающих кислород, говорилось выше). Потом, конечно, долги приходится отдавать: какое-то время нужно поплавать поспокойнее, чтобы кислородный запас восстановился. Но для короткого «форсажа» такие кислородные ссуды очень полезны.

Глава девятнадцатая
Подсоби, друг!

Разум показывает человеку не токмо внешний вид, красоту и доброту каждого предмета, но и снабдевает его действительным оного употреблением.

Козьма Прутков

Много удивительного и поучительного обнаружилось при изучении дельфинов. Те усилия, то время, которые были затрачены на эти исследования, не пропали даром – теперь это совершенно ясно. И все же не только чисто исследовательская любознательность заставляла ученых все дальше и глубже проникать в дельфиньи секреты. Имеются и значительно более серьезные причины, заставляющие всесторонне изучать этих животных. И одна из главных причин состоит в том, что дельфины могут стать ценнейшими и полезнейшими помощниками людей при решении огромной задачи, стоящей перед человечеством, – задачи освоения Мирового океана.

Может возникнуть естественное сомнение: да разве эта задача не решена давным-давно? Разве не бороздят океаны и моря во всех направлениях корабли, созданные человеком, перевозящие пассажиров и грузы, добывающие рыбу и другие продукты моря? Разве не созданы человеком не только надводные, но и подводные корабли, водолазная и другая техника, с помощью которой человек проникнет в морские глубины?

Все это, конечно, есть. Вот только позволяют ли все эти действия утверждать, что человек действительно освоил Мировой океан? Очень сомнительно! Если и освоил в какой-то степени, то уж никак не в той, которая действительно необходима. На своих кораблях человек более или менее уверенно плавает по поверхности океана, постепенно осваивает прибрежные участки морей. Но основная масса подводных пространств для нас по-прежнему остается далекой, неосвоенной планетой. Хотя человек и научился спускаться под воду, но при этом он вынужден отгораживаться от воды водолазными скафандрами и бортами подводных кораблей, броней глубоководных батискафов. Под водой человек чувствует себя в постоянной опасности, эта среда враждебна ему. Нельзя же, в самом деле, в такой ситуации всерьез утверждать, что мы освоили подводные пространства. Хотя человек пытается овладеть морской стихией уже тысячи лет, эта задача до сих пор остается, пожалуй, не менее сложной, чем освоение космоса.

Причина этого вполне ясна. Человек создан природой как существо наземное, подводный мир для него – чуждая и враждебная среда. Отсутствие воздуха, необходимого для дыхания; громадные давления, постоянный холод и кромешная темнота на значительных глубинах – такие условия никак нельзя назвать комфортными для людей. Каждый из этих факторов в отдельности, а тем более все они вместе никак не способствуют нормальной работе человека под водой. Самая лучшая водолазная техника не может полностью исправить это положение. Неудивительно поэтому, что для человека, даже оснащенного водолазным снаряжением, выполнение любой работы под водой связано с огромными трудностями, а подчас и со значительным риском, даже если по своей сути эта работа совсем не сложна.

Представим себе, к примеру, что в воде затонул какой-то ценный предмет, нужно найти его и поднять на поверхность. Для этого под воду спускается водолаз, задача которого предельно проста: подойти к предмету и привязать к нему спущенный с поверхности трос; дальше за дело возьмется установленная на корабле лебедка, и предмет будет поднят на поверхность. Но легко сказать – подойти и привязать; это просто только на земле, но не под водой. Для начала предмет нужно найти, а как? Ведь видимость под водой, как уже говорилось, может не превышать нескольких метров, а бывает и того меньше. Значит, недостаточно просто осмотреться вокруг, необходимо метр за метром обыскать все пространство, где, по расчетам, находится нужный предмет, осматривая морское дно буквально у себя под носом. При этом сам же водолаз может оказаться препятствием, если дно покрыто илом: одно неосторожное движение, и человек оказывается в облаке поднятой им со дна мути, в которой разглядеть вообще ничего нельзя. Уже одно это осложняет задачу, даже если бы человек мог двигаться под водой совершенно свободно. Но и настоящей свободы движений у водолаза нет: под водой его стесняет водолазный скафандр или специальный костюм, мешает двигаться воздушный шланг, тянущийся к поверхности, или воздушные баллоны на спине. Не так-то легко ему обыскать большую территорию на морском дне. А если к тому же предмет, который он ищет, заволокло илом, прикрыло водорослями, тогда дело совсем плохо.

Но давайте мысленно облегчим задачу нашему водолазу. Пусть предмет, который он ищет, издает какие-то характерные звуки. Звук под водой распространяется очень хорошо, его слышит даже водолаз, хотя человеческие уши приспособлены совсем для других условий. Значит, теперь водолаз, ориентируясь на звук, сможет быстро отыскать предмет? Не тут-то было! Воспринять звук под водой человеческие уши могут, но определить его направление – никак; не приспособлены они для этого. Водолаз слышит звук, знает, что цель его поисков где-то рядом, но тем обиднее – никак не может определить, откуда же идет звук.

Надо ли удивляться после этого, что иногда, пробыв под водой немало времени, потратив уйму сил, водолаз, так ничего и не найдя, вынужден возвращаться на поверхность ни с чем. А путь наверх тоже не скор: водолаз вынужден подниматься медленно, чтобы не получить декомпрессионную болезнь. И все – впустую.

Вот если бы поиском затонувшего предмета занялся дельфин! Ему ничего не стоит нырнуть на порядочную глубину, а поскольку он прекрасный пловец, то может быстро обыскать большую территорию. Не успеет найти то, что ищет, за время одного нырка – не беда; он быстро поднимется на поверхность за новой порцией воздуха (декомпрессионная болезнь ему не грозит) и продолжит поиски. В воде плохая видимость, темно, а искомый предмет занесло илом – это тоже не проблема: для звукового локатора дельфина всех этих препятствий не существует. А уж если предмет сам издает какие-то характерные звуки, то дело совсем упрощается: уши животного с высочайшей точностью могут определить направление на источник звука. Так что оно могло бы найти любой предмет быстро и наверняка.

Конечно, не только дельфины, но и многие другие морские обитатели чувствуют себя под водой свободно и непринужденно – рыбы, например. Но ведь этого мало – чувствовать себя «как рыба в воде». Нужно еще, чтобы это животное стало сотрудничать с человеком, выполнять работу по его заданию, а это не так-то просто: во-первых, не всякое этого захочет, а во-вторых, не всякое поймет, что от него требуется, если речь идет о мало-мальски сложной работе. Попробуйте договориться о сотрудничестве с рыбой: она тупо посмотрит на вас своими рыбьими глазами и спокойно поплывет по своим делам, тем дело и кончится. А вот «договориться» с дельфинами – это вполне реально и намного легче, чем со многими другими животными. В этом решающую роль играют именно те качества, о которых уже шла речь выше: во-первых, сложное, высокоорганизованное поведение, включающее способность выполнять очень сложные действия, а во-вторых, дружелюбие, контактность по отношению к человеку. То обстоятельство, что дельфин быстро привыкает к обществу человека, перестает бояться его и привязывается к нему, очень способствует эффективному обучению животного действовать по командам человека. Поэтому совсем не сложно научить дельфина, например, искать затонувшие предметы, и он будет делать это с большим успехом.

Но подводный поиск – это лишь один из примеров того, как эти животные могут помогать людям при подводных работах. На самом деле таких ситуаций, когда дельфин может быть прекрасным помощником человека, великое множество. Представим себе, что под водой работает водолаз и ему понадобилось передать какую-то вещь на поверхность или, наоборот, чтобы передали что-нибудь ему (это может быть какой-то инструмент, материал, образцы грунта – да мало ли что еще). Как поступить: подняться на поверхность, чтобы отдать или взять все, что необходимо? Едва ли это будет лучшим решением. Ведь быстрый подъем грозит водолазу декомпрессионной болезнью, а тратить часы на медленный подъем, чтобы получить гаечный ключ, согласитесь, глупо. Можно, конечно, все необходимое опускать под воду и поднимать потом с помощью тросов и веревок. Так обычно и делают, но ведь это тоже далеко не самый удобный способ. Представьте себе на минуту, что на обычном заводе стали бы передавать детали и инструменты от одного рабочего к другому с помощью веревок, протянутых во всех направлениях: то-то замечательная получилась бы картина.

А вот специально обученный дельфин может оказаться крайне полезным и в этом случае. Он прекрасно будет выполнять роль курьера от водолаза к кораблю обеспечения или от одного водолаза к другому, доставляя им все, что ему поручат передать. Ведь быстрое погружение на десятки метров и такое же быстрое всплытие для дельфина, как уже говорилось, не проблема, так же как и подводные маршруты протяженностью в сотни метров.

Все это не фантазии. Эксперименты с привлечением дельфинов в качестве помощников при подводных работах проводились уже неоднократно и с неизменным успехом. Началом таких экспериментов можно считать, наверное, 1965 год, когда группа американских исследователей-акванавтов опустилась в подводном доме «Силэб» (то есть «Морская лаборатория») на глубину нескольких десятков метров. Цель этого спуска, как и многих подобных, состояла в том, чтобы проверить возможность длительного пребывания и работы человека под водой. В течение продолжительного времени акванавты жили в своем подводном доме, ни разу не поднявшись на поверхность. Из этого дома они выходили, вооружившись аквалангами, на подводные экскурсии, собирали образцы водных животных и растений, выполняли различные работы, предусмотренные программой эксперимента, и возвращались обратно в свой подводный дом. А замечательной особенностью именно этого эксперимента было то, что связным между подводным домом и кораблем обеспечения служил специально обученный дельфин Тэффи. Он по нескольку раз в день курсировал от корабля к подводному дому и обратно, передавая почту, инструменты, собранные образцы – все, что понадобится. В том числе приносил он и корзинки с рыбой, которой его же награждали за хорошую работу.

И вот что еще примечательно. Ведь Тэффи никто не держал на поводке во время его подводных прогулок, он был совершенно свободен, а работа акванавтов происходила, естественно, не в закрытом бассейне, а в открытом море. Так что при желании Тэффи в любой момент мог бы покинуть людей и уйти в открытое море, к своим диким сородичам. Но он и не думал этого делать. В течение всего времени, пока работала подводная лаборатория, Тэффи исправно выполнял свою роль курьера и предпочитал получать пищу из рук человека, а не охотиться в море за живой рыбой. А когда работа подводной лаборатории закончилась, Тэффи вместе со всей командой вернулся в океанариум.

С тех пор прошло немало времени, и было проведено много экспериментов с использованием дельфинов в разных ролях. Особенно эффективным, как и ожидалось, оказалось использование дельфинов при подводно-поисковых работах. Быстро и уверенно они находили под водой требуемые предметы и приносили на это место небольшой буек, который точно указывал нужное место. После этого уже человек-водолаз мог опуститься под воду, осмотреть найденный предмет, проверить, не ошибся ли дельфин, и выполнить все операции, необходимые для подъема предмета на поверхность. Как правило, дельфин не ошибался.

Я читал воспоминания одного из моряков-ветеранов о том, как в свое время ему довелось участвовать в поисках затонувшего ценного технического изделия. В то время организовывать поиски с помощью дельфинов еще не умели. К поискам привлекли массу технических средств, искали долго – все было безрезультатно. Пришлось смириться с неудачей, и о потере на время забыли. Но спустя много лет в это место направили поисковую группу с обученным дельфином – и в первый же день обнаружили то, что искали! Вот так работают животные-поисковики.

Был проведен очень интересный опыт с участием группы дельфинов (разумеется, в компании со своими тренерами) в составе археологической экспедиции на Черном море. Эксперимент завершился успешно. Дельфины разыскивали под водой древние амфоры и старинные якоря, помогали аквалангистам, а заодно и развлекали участников экспедиции.

Опять же нужно напомнить, что все эти многочисленные эксперименты проводились, естественно, в открытом море. И, конечно, никто не держал дельфина на привязи – он вел себя в море совершенно свободно и самостоятельно. А в воде-то вкусные живые рыбки плавают под самым носом, да и голоса диких сородичей-дельфинов время от времени доносятся издалека. Казалось бы, почему не махнуть рукой (виноват, хвостом) на все задания человека да не уйти на волю, что мешало? Ничего не мешало, и все же случаев «дезертирства» дельфинов не было. Они всегда работали надежно и охотно. Находили предметы, которые никакими другими средствами обнаружить не удавалось, например, погребенные под слоем ила или песка. А исправно выполнив все задания и получив заслуженное вознаграждение, дельфин возвращался к людям, позволял поднять себя на борт корабля (там его, конечно, помещали в специальную ванну с водой), и корабль благополучно доставлял поисковика домой, в привычный его вольер.

Известны случаи, когда дельфины поневоле покидали свой дом, созданный человеком. Сильнейший шторм разбил морской вольер, в котором содержался прирученный и обученный дельфин Титан, буря изорвала в клочья ограждающие сети. Находиться в прибойной зоне в сильный шторм вообще опасно, а среди обломков вольера и обрывков сетей – опасно вдвойне. Инстинкт безошибочно подсказал животному единственно правильное решение: уйти в открытое море, где волна хоть и высокая, но пологая, где нет опасности удариться о дно или железную сваю. Так он и сделал. Сотрудники океанариума были в отчаянии: потеряли такого замечательного питомца. Но прошла пара дней, шторм наконец утих. А еще через день около уцелевших вольеров увидели дельфина. Узнать его не составило труда – это был именно тот самый Титан, который потерялся несколько дней назад. В открытом море он нашел дорогу к океанариуму, сам по своей доброй воле вернулся к людям, чтобы продолжать совместную работу с ними.

Это очень важное обстоятельство, что дельфин работает в паре с человеком не по принуждению, не из-под палки и даже не из-за того, что его заставляет так вести себя голод. Он работает активно и инициативно. Я вспоминаю случай, когда мои коллеги, занимавшиеся дрессировкой дельфинов, решили проверить своего подопечного на работоспособность. Эта проверка вовсе не означала, что нужно заставить его работать до изнеможения; ведь работа происходит в открытом море, и продолжаться она может лишь до тех пор, пока дельфин сам этого захочет. Именно это и интересовало экспериментаторов – как долго дельфин будет сохранять активное, рабочее настроение. Бедняги! Начиная эксперимент, они не подозревали, что будут наказаны за свое любопытство. В работе проходил час за часом. Уже скормили дельфину всю приготовленную рыбу, да и сами экспериментаторы очень устали и основательно проголодались. А дельфин и не думал прекращать работу, все продолжал и продолжал выполнять команды, подходя к людям за вознаграждением, но уже не за рыбой (он, в отличие от экспериментаторов, давно уж наелся досыта), а только за поощрительным прикосновением человека.