Текст книги "Легат инквизиции (СИ)"

Автор книги: Александр Владыкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5

Городок был не большой, поэтому наряду с общепринятыми городскими достопримечательностями, нашего командира в народе называли «королева-уродина», хорошо, хоть Смерека о этом не знала, она перестала дружить с зеркалом, ещё больше опустилась и соответствовала народному названию. Я не страдал угрызениями совести, я честно предупредил всех, что не Рафаэль и не Микеланджело, скорее Пикассо. Кому не нравится лицо, могу переделать, только получится ещё хуже. Не знаю, Илье Борисовичу всё нравилось, он через своё церковное общество уже успел заказать новые документы для своих рабочих-нелегалов. Блин! На фотографиях мы выглядели ещё хуже, чем в жизни. Видимо Смереке кто-то из местных жителей сделал замечание об облике. Её прорвало, она резко решила поменять имидж. Обратилась к стилистам, посетила парикмахерскую, косметический салон – бог ты мой, Смереку было не узнать: она постриглась на лысо, вставила пирсинг в уши, в пупок, в нос, одела белый джинсовый костюм сорок восьмого размера и невольно стала притягивать взгляды случайных прохожих.

– Самый лучший способ маскировки для разведчика– это быть у всех на виду, – говорил наш работодатель.

Смерека полностью соответствовала его изречению. Люди заметили изменения в девушке, и стали называть её «белой королевой», она так была похожа на эту шахматную фигуру. Вскоре дом, в котором мы жили, пошивочную мастерскую где мы работали, местные жители связали с именем «белой королевы».

– Где эта мастерская пошива мешочной тары? – обращался заезжий экспедитор.

– Это там, в центре, возле Иудейской башни, вы увидите дом «белой королевы», а нет, так у любого спросите, вам покажут.

В каждом русском словенце есть частичка еврея. Для Ильи Борисовича это было новостью, что его мастерская стала популярной в государстве благодаря его наёмной работнице. «Белая королева» стала брендом для сыпучей тары. И если вы случайно увидите изображение шахматной фигуры на мешке, покупая, сахар, или крупу, то значит этот мешок изготовлен в Словении на фабрике Лейба Михельсона (настоящее паспортное имя Ильи Борисовича).

Мы уже год находились в Словении, стали настоящими мастерами своего дела, и уже почти забыли обитель святого Януария, и к чему нас там готовили. Но генералу пришло сообщение из Москвы. Президент в России давно поменялся, укатил жить в Америку, вместе с третью, золотого запаса страны. Почти никого не осталось из его сподвижников в Государственной думе, правительство ушло в отставку. При новом президенте вспомнили про нашу программу. Лейба Иосифович, вместе с рядом молодых продвинутых хасидов, уехал на международный симпозиум в Ленинград.

* * *

Мне предложили возглавить новый проект оружия будущего. Я отказался, в окружении людей со скептическими улыбками. Это были истинные патриоты, но я их абсолютно не знаю, наверное, были лейтенантами, когда я начинал работать над этим проектом. Они были чужие для меня, их видение современной армии расходилось с моим мнением. Они ратовали на увеличение боевого потенциала – «не умением, так количеством», совсем не задумываясь о том, что эту армию нужно будет содержать. Такая армия скорее съест страну, чем её уничтожит неприятель. Меня они, вообще, принимали никак, для них я был раритет, с которого иногда нужно вытирать пыль. Я понял, что за основу развития армии будущего взят план НАТО – модернизация, автоматизация, дроны, ракеты, робототехника. Это было более ощутимо, чем я предлагал, в денежном эквиваленте так же. Опять армия тянет на себя одеяло, превращая нефть, газ, алмазы, золото, большую часть валютных резервов в мифологию стратегической государственной обороны. Все деньги уйдут, как в прорву, будут уничтожены, списаны, сворованы, спрятаны в офшорах. С нулевым результатом. Я отказался. Не верю я никому – не президенту, ни новому руководству армии. Спасибо тебе Аркаша за помощь. Теперь я никто, и армия моя при мне. Говоришь, надо Родине послужить, утереть нос кое-кому, это мы с большим удовольствием, а то мне эти мешки с Талмудом – вот где!

Друг ввел меня в курс дела. На западе тоже не пошло всё гладко с программами построения армии будущего. Деньги имеют свойство пропадать и кончаться, когда не положено. Люди они везде одинаковы – хоть у нас, хоть на западе. Там вопрос стоял серьёзнее, шёл разговор о сворачивании построения армии будущего. В сенате шли сплошные споры, когда касалось выделения денег на эти цели. Лобби уже не справлялось, вся программа была на грани срыва. Руководитель проекта решил прибегнуть к действенному способу – нужна была небольшая победоносная война, в которой можно испытать уже готовое оружие будущего. Генералитет думал над выбором страны, где НАТО не будет представлено агрессором, и всё это под соусом защиты демократических ценностей. Куба? Пока не по зубам. На Кубе мы в информационной войне проигрываем. Сирия? Нет. Это второй Афганистан. В Сирии можно завязнуть, и надолго. Венесуэла? Это как раз то, что нужно. Вокруг Венесуэлы давно ведутся политические баталии, народ устал от безработицы, безденежья, президентской диктатуры, непонятно, куда уходят деньги от проданной нефти. Генералитет остановился на Венесуэле. Выбор страны был сделан. Осталось придумать способ, чтобы ввести армию.

– В Венесуэле мы не должны проиграть. Нужно показать миру на что способна новая американская армия, иначе проект закроют.

Илье Борисовичу не надо читать мысли руководителя американским проектом по строительству армии будущего, он с недавних пор, сам в таком же положении. К сожалению, генерал проиграл свою войну политикам, не смог отстоять свою точку зрения.

– Что-то изменить в создавшейся ситуации, у нас вряд ли получится, да и времени, практически, не осталось. Военная машина уже запущена, генералитет НАТО разрабатывает планы. Изменить ничего не сможем, зато крови попортить кое-кому, это с великим удовольствием.

И Илья Борисович пошёл закрывать фабрику. Через некоторое время из Любляны вылетел самолёт в сторону южной Америки. На его борту находились туристы из Марибора. Стюардесса никак не могла определить национальности этой разношерстной группы.

– Эти двое, наверное, из Японии, их сосед на родину летит, венесуэлец, наверное. Я сошёл за словенца, а Смерека была турчанкой, или хорваткой. Русским из нас был только один – ортодокс Лейба Иосифович.

– Где вы видели еврея с носом, как картошка, который после бритья пользуется одеколоном «Шипр»?

Мы прибыли в Каракас поздно вечером, а утром нас генерал всех озадачил. Целью были диверсионные группы вдоль границы государства, и если повезёт, то обнаружение диверсантов внутри венесуэльских городов. Блин! Вся команда собралась вокруг меня. Я им что – Оракул? Здесь вдоль границ, в городах и в горах столько людей, половина из них с оружием. Каждый день в Венесуэлу мигрируют тысячи туристов, похожих на нашу «Белую королеву» – все лысые, обвешенные сувенирами и в наколках. Условно их всех можно считать диверсантами и террористами. Прошло немало времени, пока я научился безошибочно отличать террористов от туристов. В любом деле нужна постоянная тренировка, тогда приходит опыт, а с ним и мастерство. Сканирование большого количества людей – это рутинная работа, даже если сканировать выборочно, это очень утомительно. Не благодарное это дело копаться в чужих душах, без спроса влезать в самое сокровенное, что есть у человека. Но приказ надо выполнять, а что делать? Иначе террористов не найдёшь.

Есть! Я, кажется зацепился: эти две симпатичные девочки были наводчиками, а их импозантные спутники – исполнителями. Весь город был усыпан взрывчаткой, во всех урнах, во всех магазинах, на базаре, в офисах ведущих компаний – сильная пластиковая взрывчатка, изготовленная на американских заводах. Блин! Что делать? Нашей группе на месяц работы, чтобы убрать этот мусор. А девочки уже успели «маяки» установить. Значит скоро будет атака, и взрывчатку активируют с воздуха. Я опять взялся сканировать границы соседних стран. Фу – ф, это будет не ракета, я нашёл американскую военную часть, здесь готовили беспилотники к полёту, проводили последнее опробование летательных аппаратов. Смерека быстрее всех въехала в проблему. Я выполнил свою часть работы – нашел террористов, остальное пришлось доделывать Самару. Он устроил ночной аврал среди дворников и просто небезразличных людей, любящих чистоту. За час венесуэльские бомжи собрали всю взрывчатку и отправили на городскую свалку, а маяки ухитрились поместить в американском посольстве и в офисах американских компаний. Но это было ещё не всё, два брата горных японца, сделали так, чтобы не взлетел ни один беспилотник. В оригинале получилось ещё интереснее, беспилотники взрывались в воздухе, сразу после пуска. Военные не знали, что делать, а венесуэльские пограничники не знали, что думать, наблюдая за фейерверком в небе Бразилии. Это было фиаско, операция генералитета НАТО полностью провалена, управляющий проектом лично прибыл в воинское подразделение, отвечающее за вторжение в суверенную страну. Сразу после его прилёта, был задействован план «Б». Исполнителям была дана команда перейти на ручной режим, чтобы задействовать взрывчатку. Эти импозантные мальчики имели на вооружении ручные гранатомёты, с самонаводящимися снарядами.

– Работаем по маякам, – раздался приказ командира диверсантов.

– Да, да, только по маякам, – услышали мы голос Самара.

Блин! Одно за другим взрывались посольства, и почему-то только американской миссии. А в посольстве Израиля, в этот момент, был бал, почти все Американцы были приглашены на торжество. Самар остался недоволен: столько работы, столько взрывов, и почти никто не пострадал. Про Израиль мы как-то забыли, он как всегда, оказался в стороне от интриги. Лейба Иосифович довольно потирал руки, его нос стал красным, как помидор. Таким образом генерал выражал своё довольствие.

Американцы всё перекрутили (не без подсказки англичан конечно) они обвинили во взрывах американского посольства правительство Венесуэлы, но перейти в неприкрытое наступление не решились.

– Что-то пошло не так, – подумал руководитель американского проекта.

– Без России здесь не обошлось!

Сенатору везде мерещились русские, он уже был не рад, что ввязался в эту авантюру с нападением на маленькое беззащитное государство. Командующий НАТО отменил приказ о наступлении. На приграничных аэродромах разогревали двигатели самолёты, снаряжённые бомбами и ракетами, вдоль всей границы стояли танки, в Средиземном море ждали приказа штурмовые катера, техники проверяли заряд и работоспособность роботов-десантников. Было где разгуляться нашим братьям-японцам. Даже у меня от их змеиных улыбок в душе кошки скребут. Я просканировал нейтральные воды у границ Венесуэлы. Братья организовали там восстание роботов, для меня этого было достаточно, чтобы увидеть, как десантные катера обстреливают корабли НАТО. А сами катера тонули один за другим от ответного удара коалиции. Роботы проигрывали в этой войне, но смогли нанести ущерб кораблям. Я думаю, что только ремонтом здесь не обойдёшься. К «японцам» подключился Самар. За взрывами танков и самолётов я уже не наблюдал. Мне достаточно было морской баталии. Смерека оказалась не у дел, и явно скучала.

– И на твоей улице будет праздник!

Успокаивал её генерал. Илья Борисович улыбался. Его проект победил западный. Он был доволен. Первым его поздравил Аркадий:

– А может ты передумаешь? Илья отрицательно покачал головой:

– На переправе коней не меняют!

Глава 6

Падре разговаривал по-русски с болгарским приятным акцентом. У таксиста глаз был набит на иностранцев. Он ошибался, падре не болгарин, но таксист не считал себя полиглотом – для него, что словенец, что румын, что болгарин, одинаково. Нерусь, здесь среди поляков, латышей и литовцев другие не водятся. Вадим не был националистом, но всё же, обидно, когда Калининград не считают Россией из-за таких, как этот болгарин. Падре попросил отвезти его в обитель святого Януария.

– Это в лютеранский замок, что ли?

Падре промолчал. Илья Борисович не был уверен в местном названии обители. Его когда-то привозили на вертолёте, прямо на площадь, перед замком. На такси он едет в первый раз. Илье было интересно, что-нибудь осталось от его проекта. Илью, конкретно, интересовали лаборатории, вернее учёные, работающие в них. Таксист подвез его почти к самым воротам замка.

– Здесь никто не живёт. Раньше была колония для малолетних преступников, а потом её разогнали, ещё при бывшем президенте.

Илья Борисович попросил таксиста подождать, а сам прошелся по опустевшим кельям. Да, от лаборатории ничего не осталось, даже стёкла в окнах побиты. Подвалы тоже были распечатаны.

– Но это зря, – подумал генерал. Слишком много людей пропали в этих подвалах, кто-то из учёных говорил, что может быть там находится портал в прошлое?

Илья Борисович готов поверить в любую нелепицу, после работы статистов из северного Ирана…опять же лаборатория – как камень преткновения, именно из лаборатории они получали почти готовых солдат. Илья Борисович вспоминал: за обителью числилось полтора тысячи курсантов…где они. Осталось пять, это те, что рядом с ним. Генерал из Венесуэлы направил ребят домой в Словению, в Марибор, а сам сюда, в Калининградскую область.

– Всё же скучаю за Россией, – подумал генерал. Ностальгия!

Таксист, в нетерпении, сигналил.

– Действительно, загулялся я здесь, ищу, не знаю, чего. Сколько времени прошло? Половины людей, работающих в лабораториях давно, в живых нет. А, вдруг!

Падре уезжал назад в Калиниград. Ему показалось, что в лаборатории горел свет, кто-то пытается зажечь свечу. Нет, показалось! Генерал перестал оглядываться на замок, тающий в вечернем мареве. Его пасли. Он узнал работу русских спецслужб.

– Шаман вернулся в город.

Донесение агента ушло, к адресату, по каналам спутниковой связи.

* * *

– Аркадий Петрович, вы говорили, что у вас друг в Венесуэле.

– Кто таков? Не знаю.

– Все вы прекрасно знаете. Просто, сегодня отправляю наших ребят в Венесуэлу. Хотелось бы, чтобы их встретили, кто-нибудь из своих. Чтобы они почувствовали, что не одиноки – здесь, на краю земли.

Аркадий Петрович смотрел в глаза «серого кардинала» с явным непониманием, чего от него хотят.

– Ну этот, друг ваш, Шаман, или как его, не мог бы организовать встречу наших ребят?

Аркадий Петрович выдержал паузу после фразы начальника.

– Не знаю такого.

Петрович действительно не знал, он был осведомлён о псевдониме генерала, данного ему на Родине. Петрович не знал, где в данный момент может находиться Илья. Ещё вчера он был в Калининграде, выехал в сторону Клайпеды, а сегодня…бог его знает. Петрович не кривил душой – Шамана в Венесуэле не было, Аркадий не мог представить друга в образе «свадебного генерала». Это был бы бесплатный подарок для американских спецслужб. Аркадий не видел Илью после пластической операции, и вряд сам его опознает. Уже прошло более пяти лет, хотелось бы встретится, поговорить за чаркой водки с солёным чёрным хлебом, как раньше, в пору своей молодости, когда были зелёными лейтенантами.

– Мечтать не вредно, – подумал Аркадий Петрович, – только эти мечты тяжело осуществить. Аркадий знал, как усовершенствовалась шпионская техника. Мир такой большой, но как тяжело в нём спрятаться.

«Серый кардинал» смотрел на своего подчиненного, этот «мастодонт» достался ему от предшественника. Он не любил бывших военных, Аркадий Петрович даже в совете министров успел поработать. Помощник президента знал, что для «мастодонта», выход на пенсию – это спасение.

– Но, кто его отпустит! Петрович один может заменить всё ведомство армейской разведки. Он лучше всякого ЭВМ знает психологию противника. Таких людей нельзя отпускать. Помощник президента подсмеивался над возрастом подчинённого, но уважал его за ум и несгибаемый характер. Сам помощник был ровесником президенту, и во всём поддерживал его. Он знал, что Аркадий Петрович не назовёт имени своего друга. Да это и не к чему, через сервер внешней разведки получены данные на «Шамана», и его последние фотографии из Калининграда. Мне останется их показать командиру отряда ЧВК, отправляющемуся на боевое дежурство в Венесуэлу.

Аркадий Петрович вышел из кабинета начальника с каким-то нехорошим чувством тревоги, его насторожили вопросы «серого кардинала», Петрович понимал, что начальник не глуп, отнюдь не глуп, просто так он бы не спрашивал за Илью Борисовича, значит над другом повисла опасность, надо срочно предупредить Шамана и дать втык за непрогнозируемые вояжи в бывшие Калининградские военные объекты. Борисович засветился, сто процентов его выследили, рассекретили, идентифицировали. Теперь Илью даже пластика не спасёт. Надо срочно предупредить друга. У Аркадия был свой компьютерный канал связи через рекламу парфюмерной линии Орифлейм.

Мы всей командой приземлились в Мариборе, весёлые, отдохнувшие, с приподнятым настроением. Смерека – это та, что «белая королева», после душа улетела в центральный парк, там собирается их компания фриков, наша командирша у них в заводилах. Смерека любила всё что блестит и отличается по стилю, но единственное – она не выносила тату. Считала, что любая татуировка уродует тело. «Японцы» засели за игру в нарды, Самар ушел в себя, это у него вместо молитвы такое. Я догадывался, что это аутотренинг, он постоянно старался держать свой дар в форме.

Генерал пришёл ночью, ко мне. Его просьбу я посчитал странной, генерал просил срочно сделать ему операцию, вылепить его, как можно уродливее, желательно, чтобы я выглядел, как после аварии, всё тело должно быть в шрамах, лицо деформировано. Генерал ничего не объяснял:

– Так надо.

И я приступил к работе. Когда закончил лепить лицо, генерал побежал к зеркалу. Он остался доволен – настоящий Квазимодо! Смерека только вернулась с гулянки, при виде генерала она отшатнулась, раздался сдавленный крик. Смерека не могла долго успокоиться:

– Ну, и урод! Тебе не мешки шить, а в кино заниматься оформлением фильмов ужасов.

Я воспринимал её слова, как похвалу своему таланту. Я до последнего не верил, что тело человека можно превратить в пластилин. Генерал остался доволен, ему только правдоподобную историю нужно придумать для братьев-евреев из синагоги. Но за этим не будет задержки, у генерала в памяти тысячи различных историй, в которых пострадавшие выходили калеками и всю жизнь проводили в больницах и аптеках. Лейбе Иосифовичу, можно сказать повезло, он после этого лыжного курорта, ещё передвигается самостоятельно. Теперь Ребе не будет его привлекать в помощники, при изучении Талмуда, но зато теперь ему легче будет попасть в Израиль для исправления творчества Жилы. Илья Борисович чувствовал, что ему нужно было пропасть, на время, затаиться где-то в третьей стране с неславянской историей, чтобы ищейки от разведки потеряли след. Борисович сам себя костил за эту поездку в обитель святого Януария, нужна была ему та лаборатория, и зачем? Он же сам отказался от реставрации проекта, теперь приходится расхлёбывать. Утром Илья Борисович позвал Смереку в свой кабинет, о чём они там разговаривали, никто не знал, Смерека вышла от хозяина озабоченная. Она, как командир, оставалась главной в нашей группе и начальником на производстве, хозяин доверил ей печать и все банковские реквизиты. Бухгалтера у нас не было, поэтому все документы приходилось заполнять самим.

– Производство должно работать, не зависимо от реализации готовой продукции и прибыли мастерской. Мастерская – это ваше лучшее алиби в этой стране – говорил генерал.

Илья Борисович пропал, и вовремя, возле нашего дома стали крутиться подозрительные личности. Я просканировал их мозг, это были исполнители…а наглые какие, они назойливо врывались в нашу мастерскую, шумели, мешали работать, всё это продолжалось до тех пор, пока они не достали Самара своим поведением. Самар разозлился и превратил их в «овощи» на пять лет. Это была не выправляемая кодировка. Их собирали врачи психиатрической больницы целую неделю по всему городу. Больше нас никто не тревожил, я просканировал прилегающую к дому местность. Наружное наблюдение и прослушка остались. Но это не страшно, я знал, что их целью был наш хозяин. Команду я предупредил всё равно. Нас ещё в обители учили следить за языками, а с Самаром мы могли переговариваться с помощью передачи мыслей на расстоянии. Наружное наблюдение через полгода сняли, а осадок в душе остался: за нами наблюдали россияне, некоторых я даже узнал по обители.

Наше путешествие в Венесуэлу не осталось незамеченным, за нами стали охотиться штатовские спецслужбы. Конечно, они проверили все бартерные рейсы в Венесуэлу и для них не осталась незамеченной группа туристов, состоящая из шести человек, и все они были из Словении, из города Марибор. Подозрительно, но их путешествие совпало с попыткой НАТО провести вторжение в непокорную страну. А ещё, в американских спецслужбах появились люди, отдалённо напоминающие нашу команду, только их способности и усилия были направлены на поиск конкретных людей. Я попытался просканировать их, но было слишком мало информации, у меня ничего не вышло, я узнал только имя главного поисковика – Майкл. Это был совсем ещё мальчик, победитель битвы экстрасенсов в Сиэтле, но у него был явный дар, он мог находить человека, как собака, по запаху. Для Майкла неважно было, как ты выглядишь, был бы набор ароматов. Я постоянно сканировал границы дома, границы города, было терпимо, пока я не почувствовал, что нас вычислили, и уже окружают. Не обошлось и без предательства, нас кто-то сдал из людей, работающих в лаборатории, из обители святого Януария. Я видел этого человека, но совсем его не помнил, главное, что он помнил нас, и описал, какими мы были. Моими стараниями, никто из команды не соответствовал этому описанию. Опасаться стоило только Майкла, пока мальчик ещё не был в штате спецслужб, у нас была маленькая передышка. Я срочно собрал всю команду, надо было что-то делать. Надо было решить вопрос – как сбить нюх пацану, иначе он нас всех вычислит по одному. Самар задумался, только он мог что-нибудь придумать, а пока…Смерека решила закрыть фабрику, мы оставались без гарантийных средств существования, и всю команду уволить. Она попросила меня найти Илью Борисовича, или как его – Лейбу Иосифовича. Я его не нашёл. Среди живых его не в Израиле, не в России не было, как и во многих других странах. Я сел за компьютер и провёл хронометраж событий. Действительно, Лейба Иосифович был среди пассажиров в самолёте, сбитом палестинской ракетой над Голландскими высотами. Блин! Всё не слава богу, теперь будут проблемы с новыми документами. Смерека смогла решить наши проблемы, через своё общество фриков, молодёжь видно была не в ладах с законом. Если честно, эти документы у нас никто не спрашивал, они не нужны даже при поступлении на работу. Документы спрашивают при попадании в полицейский участок. По мере готовности паспортов наша группа таяла, мы договорились собраться через год, в условном месте. Я уезжал одним из последних: за Смерекой заехали на мотоцикле, и она укатила со своим бойфрендом. Мы же с Самаром пошли на автобусную остановку.