Текст книги "Флибустьер (СИ)"
Автор книги: Александр Трифоев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 2
Прелюдия 2.
Погоня! Один – бежит, другие толпой – догоняют!
Внештатный Советник французского посольства в Дании Патрик Жан Дюклон, утопая в огромном кожаном кресле, дочитал письмо. Приподнял голову. Чуть прищурил глаза.
– Скажите, Жуль, неужели величина сокровищ настолько велика, что англичане отправили в погоню за князем… два корабля?
– Да, месье. Всё верно. По информации нашего человека при дворе Александра I речь идёт о большом затопленном кладе на дне моря стоимостью в нескольких миллионов в золоте и драгоценных камнях. При этом надо учесть ещё и историческую ценность. Он говорил, что это не просто драгоценности, а древние сокровища Атлантиды. А там, как вы понимаете, совсем другие цены. И ещё! У вас неверная информация. Англичане послали в погоню за князем не два, а три корабля. Один шёл впереди, второй был в засаде. А третий чуть отстал, следовал позади всех. Вполне возможно появятся ещё какие-то суда, по пути следования.
– Так, так, так, – Дюклон задумчиво посмотрел куда-то вдаль. – В письме написано, в случае вашего обращения, я должен оказать помощь. И что вы хотите?
– Месье, с тем, что я имею, нельзя участвовать в погоне. Не дай бог случиться заварушка. Англичане просто разорвут меня, как бешенные собаки. Для выполнения задания нужен хорошо вооруженный корабль и группа отчаянных головорезов рыл на сто – сто пятьдесят.
– А как же ваши люди? Как-то же вы добрались сюда?
– Месье, у меня обычная шхуна. В команде двенадцать человек. И не одной пушки. А у англичан, на каждой посудине, больше двадцати орудий. Всё, что я могу это идти позади и следить за их парусами.
Дюклон задумался. Вылез из кресла, сделал несколько шагов в сторону буфета, достал с верхней полки пузатую бутылку без наклейки. Налил в мутные стаканы тёмной жидкости на два пальца, опрокинул в горло свою порцию, подал гостю, подождал, пока тот выпьет. После чего вернулся в кресло.
– Хорошо, Жуль. Я напишу своему человеку. Пойдёте в таверну "Жареный кит". Найдёте хозяина забегаловки – папушу Готье. Передадите письмо. Он сделает всё, о чём просите.
Глава 2.
Здания на улице, по которой ехала повозка, были настолько узкие и высокие, что казалось, их сплющили какие-то гигантские тиски. Выстроены они были из кирпича разного цвета, из дерева и камня и походили на толпу бродяг, плотно сбившихся в кучку, одетых в многократно заштопанную рвань.
Ватсон завистливо смотрел на увесистый мешочек с монетами в руках своего попутчика. Порывался задать вопрос. Сдерживался. Но, когда любознательность победила воспитание, не выдержал.
– Сэр Генри, неужели, здесь, можно получить деньги под честное слово? Без всяких залогов и поручителей? Зашёл, попросил – и тебе дали столько – сколько нужно?
Баскервиль довольно откинулся на сидении. Развалился. Закинул ногу на ногу. – Конечно, дорогой доктор Ватсон. Это же Дания! Западная страна. Это вам не какая-то… – Смешно скривились. – Россия. Тут, всё по-иному. Другой мир. Другие люди. Иное воспитание. Культура. Традиции. Всё – другое. Здесь привыкли верить слову джентльмена. Пообещал джентльмен, что отдаст деньги. Значит отдаст. А когда отдаст? Это уже решать самому джентльмену. Может завтра. Может через двадцать лет. А может вообще не отдать. А я – не просто джентльмен, а сэр Генри Баскервиль! Владелец многомиллионного состояния. Единственный наследник поместья Баскервиль-Холл. Да они только на одной новости, о моём появлении в своей "конторе", привлекут столько вкладчиков! У них начнутся ТАКИЕ продажи! – Двери оторвут.
Поручик выразительно посмотрел на князя. Хитро приподнял левую бровь. – Ваше сиятельство, признайтесь честно – обманываете. Скорее всего продали один из ваших камней. А мне говорите, что дали деньги за просто так. Ведь правда?
Рассказчик поднёс руку к голове. Почесал затылок. – Доктор, вы правы. Немного приукрасил событие. Зато как красиво получилось. Как в книге: Сэр Генри Баскервиль пнул дверь ногой, гордо вошёл внутрь. Решительно произнёс – я джентльмен! Дайте денег! – Они сразу же согласились и выдали столько, сколько нужно.
Вселенец расстроенно махнул рукой. Отодвинул шторку. Высунулся из кареты. Обратился к извозчику – Любезнейший! А чего мы тащимся как будто на похороны? У вас кто-то умер? Или забыли лошадь покормить?
Водитель транспортного средства обернулся на голос – Господин, я так и не понял, куда вас вести?
– Как не понял? Я же махнул рукой и сказал – вперёд... на Запад.
– Милорд, я направляюсь в сторону, которую вы выбрали. Только всё равно не понимаю? Куда вам надо конкретно?
– Странный человек? – пассажир нахмурил брови. – Словно ты не русс... – вселенец запнулся. Поправил себя. – Словно ты не из Дании. Я же сказал – туда. – Показали в неопределённом направлении. – Значит, туда и вези. Вези и не задавай глупых вопросов.
Штурман вернулся внутрь "салона". Посмотрел на товарища. – Уважаемый Ватсон, у меня для вас две новости. С какой начать?
– Сэр, начните с хорошей.
– А с чего вы взяли, что есть хорошие?
Напарник пожал плечами. – Тогда начните с новости номер один.
– За нами хвост, дорогой доктор. Кто-то активно следит за нашей каретой, причем от самой пристани. Они настолько обнаглели и увлеклись погоней, что ихняя лошадь тащится в метре от нашей.
– А вторая?
– За хвостом ещё один хвост. Но, те умнее. Отстали на несколько метров. И знаете, что? Мне решительно не нравится эта поездка. Надо что-то делать. У вас есть предложения?
Левашов взял паузу, подумал, покусал губу. – Предлагаю побег. Рассчитаемся с извозчиком, выйдем в тихом месте. Попытаемся скрыться в глухих переулках.
– Хороший план, – похвали попутчика. – Только вряд ли удастся. У нас много тяжёлых вещей. Быстро убежать не сможем. А преследователи налегке. Сразу догонят.
– А если резко ускориться? – сделали новое предложение. – Наверняка извозчику известны глухие места и объезды. Пока – то, сё. Пока сообразят, что случилось. Нас уже след простыл.
Ланин пощёлкал пальцами. Покачал головой. – Не самый плохой вариант. Но! Преследователи могут тоже хорошо знать город. А ещё улицы узкие и много прохожих. Сильно не разгонишься.
– Тогда... – сэр Генри... – у меня нет больше идей.
– Плохо, доктор. Очень плохо. – Вселенец дождался пока едущая за ними карета с одной узкой улицы, заваленной хламом, начнёт поворот на другую. Выбрал момент, когда перекроется проезжая часть... Достал пистолет. Не высовываясь из повозки, прицелился. И выстрелил бедному животному, тянувшему карету преследователей, прямо в голову. Коняга сделала шаг. Дёрнулась всем телом. Запнулась. И тут же рухнула на мостовую, полностью перекрыв движение.
Лошадь извозчика, услышав громкий звук пистолета, позади себя, испугано взбрыкнула и в ужасе понесла по улице, быстро увозя наших героев вдаль от преследователей.
***
Два монаха в чёрных рясах, с накинутыми «до глаз» капюшонами, с мешками за плечами, медленно брели по пристани, внимательно осматривали каждое судно. Остановились возле одного из кораблей с кричащим названием "Гончий пёс". О чём-то коротко посовещались, поднимая руки к небесам. Приняли решение. Решительно подошли к человеку стоящему недалеко от корабля.
Смуглый тип, с обветренным лицом, черной бородой, явно был в прошлом пиратом. Его рубашка была расстегнута до пояса, а голубой платок обмотан вокруг коротко стриженой головы. Ожидая пассажиров, он тяжело и шумно дышал, как старый, изношенный шлюп.
Один из «святых отцов» поклонился встречному. Начал нудеть на распев. – Слава господу нашему и пречистой деве Марии. Слава всем святым кто помогал нам в тяжёлом пути и длинной дороге. Слава и тебе добрый человек. Не скажешь ли нам, о добрый моряк, не ты ли капитан этого прекрасного и быстроходного судна?
Бородатый презрительно осмотрел монахов. Ответил сквозь зубы. – Может и я.
– А как зовут тебя, о бесстрашный мореплаватель, встретившийся на нашем пути?
– Капитан Пью Ханиган.
– Слава всевышнему отцу нашему! Да будет над тобой благословение святого Дунстана, святого Дениса, святого Дютока и всех остальных святых на букву «Д» и последующие за ней буквы! Меня зовут отец Бриан Буагильбер. А это мой молодой послушник Уилфред Айвенго.
– Мир тебе, славный моряк… – противно проскрипел молодой святоша.
– Вы что-то хотели? – прогрохотало в ответ.
– Скажи нам, славный и смелый моряк Пью Ханиган, может ли твоё судно доставить нас в Сантьяго-де-Компостела? Наша мать-церковь собирается построить там часовню в честь бостонской мученицы Мэри Дайер.
Владелец "Гончего пса" хмыкнул. – Может, святой отец. Только дорога будет стоить дорого. Туда и обратно – четыреста талеров серебром. По двести на каждого.
Монах открыл рот, тяжело задышал, как будто подавился острым перцем. Попытался разжалобить перевозчика, снизить цену.
– О великодушный и рассудительный сэр капитан, этого славного корабля. Нам нужно только туда. Обратно не надо. Мы с юным Айвенго не прихотливы. Согласны на небольшую каюту, где могли бы молиться за ваши заблудшие души. Вкушать будем свое – что бог послал. Постель не нужна – соломки достаточно. Может всё-таки договоримся подешевле? Хотя бы на двести пятьдесят?
Бывший пират скривил лицо, словно попробовал на вкус дохлую крысу. – Святой отец, у меня правило. Могу отвести в одну сторону, могу в обе. Могу одного, могу двоих. Могу вообще никуда не ходить, никого не возить – сумма доставки от этого не изменится... Четыреста талеров! За меньшее даже якорь не подниму со дна.
Святоша тяжело вздохнул. – Ох, грехи наши тяжкие. За, что страдаем – известно одному богу! Пусть будет так. Только знай! – Мы сильно торопимся. Нас ждут прихожане и молятся за нас каждую минуту. Без нас не начинают стройку. Поэтому надо выйти в море как можно скорее. И плыть как можно быстрее.
На потрескавшихся от солнца губах капитана появилась широкая ухмылка. – Всегда пожалуйста. Платите деньги и даже черти нас не догонят!
***
Управляющий конторы по обмену наличности позвал своего помощника – невысокого, довольно коренастого человека, с ничем не примечательным лицом, но с зорким и решительным взглядом. – Андреас, подойди ко мне.
– Слушаю, господин Ольсен.
– Ты хорошо рассмотрел англичанина, которому я поменял золото? Что скажешь? Похож он на того, за кого выдаёт себя?
– По-моему, не очень, господин Ольсен. Хотя... Молодые англичане, отпрыски богатых родителей, все такие. А если побывали в Америке, то, будто ухватили золотого тельца за рога. Хвастаются, бахвалятся, ведут себя вызывающе. На прошлой неделе приходил к нам такой самоуверенный. Назвался сыном лорда Монтгомери. Приехал из Северной Америки. Принёс медные таблички с нанесёнными на них каракулями. Утверждал, что это "ботторо" – старинные деньги племени "Кайова-апачей". Хотел обменять на фунты. Один к десяти.
– И что? Ты поменял?
– Нет, конечно. Я работаю только с купюрами из нашего списка. Да и пластины у него были подозрительные. Я извинился, сказал, что такое не обмениваем.
Управляющий ощерился улыбкой бульдога, показал жёлтые зубы. – А у этого проходимца, золото настоящее! На-сто-я-ще-е! Понимаешь? В жизни не видел такой высокой пробы. Интересно откуда его взял? Причём видно – лежало в воде. Это не слитки.
– Господин Ольсен, я слышал его рассказ... Про какое-то неведомое озеро, где рыбу можно ловить руками. У него, там дом с большим каретным сараем. Куча карет. Так, что золото, скорее всего оттуда.
– Андреас, ты дурак? Думаешь, так просто взял и сказал правду откуда золото?
??? – пожали плечами в ответ.
Хозяин конторы начал крутить на пальце внушительный перстень с роскошно выглядевшим камнем.
– Что-то здесь не совпадает? Этот Баскервиль что-то темнит. Скрывает. Он совсем не так прост, как хочет казаться.
– Не знаю, господин Ольсен? Мне он привиделся обычным простаком, которому улыбнулась удача.
– А мне, нет! Потому, что мест, по пути из Америки в Данию, где можно продать золото высокой пробы – уйма. Только свистни – оторвут с руками, по цене выше, чем я дал. И несмотря на это... Он, зачем-то приезжает в Копенгаген, приходит именно к нам. Конкретно ко мне. И предлагает поменять золото? А это, что-то – да, значит? – Барабанили пальцами по столу. – Только вопрос – что?
– И какой вывод? – Андреас непонимающе уставился на шефа.
Делец набрал воздуха в рот. Подставил кулак и начал медленно выпускать его сквозь сложенные пальцы. Отдёрнул руку, посмотрел на помощника. Высказал свою версию…
– Он взял его где-то поблизости. Либо намыл, либо купил. Если бы у нас продавали такое золото, я бы знал. А я не знаю. Значит, купил – отпадает. Остаётся – добыл. И добыл где-то недалеко. В месте, про которое никому не известно.
Меняла покусал губы. Принял решение. – Быстро отправь Рамусена проследить за этим Баскервилем: Где остановился, с кем встречается, чем занимается? Пусть узнает, где живет. Вечером возьмёшь людей и наведаешься в гости. Я хочу знать про него всё. Особенно откуда золото, которое он мне продал.
....
Минуло два часа. Вечер ещё не наступил, а Рамусен уже стоял перед начальством.
– Что случилось? – Ольсен испугано поднял глаза. – Ты, что упустил англичанина?
– Да, господин. Он сущий чёрт. Заметил слежку. Застрелил лошадь соседней кареты, перегородил трупом улицу. Пока её убрали – успел скрыться. Зато я узнал другое. Этот англичанин – вовсе не англичанин. Он московит, прибыл из Петербурга. За ним следят французы и англичане, и ещё кто-то. Оказывается, он знает место, где находиться затонувшее древнее судно с сокровищами. Они пасут его днём и ночью. Надеются, что выведет к кораблю.
Финансовый воротила удивлённо сморщил лоб. – И откуда, у тебя, дорогой Рамусен, такая подробная информация?
– Господин Ольсен, я поговорил с одним из преследователей по душам.
– А он, тебе, взял и всё рассказал? – не поверили хитрецу.
Рамусен хмыкнул. – Пришлось немного потыкать в него ножом.
– Ладно! – перебили слугу. – Меня не интересует подробности. Сколько там золота на этом корабле?
– Так в том-то и дело – много. Очень много. Говорит, на несколько миллионов.
…..
Три дня спустя, когда терпение и бранные слова уже закончились, Ольсен продолжал метаться по помещению, сгрызая зубы в песок...
– Ищите, ищите, ищите... остолопы чёртовы! – Он орал на нерадивых подчинённых и слюни летели изо рта. – Это не иголка в сене. Баскервиль не мог раствориться в большом незнакомом городе, да ещё с полным мешком серебряных монет. Он где-то здесь, рядом, недалеко. Я чувствую его. Где-то залёг. Выжидает.
Хозяин конторы остановился возле одного из присутствующих. – Лютос, ты разговаривал с Одноглазым Малышом? Просил у него помощи?
– Да, господин. Люди Малыша перерыли весь рынок. Проверили всё до последней черепушки. Не было его там.
Меняла очень грязно и длинно выругался. – У этого ненормального московита – целая куча денег! Он должен был её где-то потратить? Так! В заведении "Тетушки ЛуЛу", спрашивали? В портовых борделях? Забегаловках? В кабаках? Ночлежках? В конце концов… – в церквях?
Лютос не смог сдержать взгляда хозяина, отвёл глаза. – Везде спрашивали. Нигде не появлялся.
Ольсен заломил руки. – Ну, не может быть! По городу ходит безумец, с грудой серебра, а может и золота... И никто, ничего не знает? Бред!
– Андреас, поди сюда! – позвали помощника. – Ты встречался с начальником стражи? Были какие-то особые случаи за прошедшие дни?
– Нет, господин. Всё как обычно – три убийства, пара драк. Одна с поножовщиной. Украли пару лошадей у господина Свана Свенсена. Монашку обесчестили, недалеко от женского монастыря. На площади повесили Ульма Кристена. У градоначальника попугай улетел из клетки. Это, всё. Имя сэра Генри Баскервиля нигде не засветилось. Как будто не было никогда.
– Как не было? – раздражённо заорали и затопали ногами в бешенстве. – Я что? Поменял золото у бестелесного духа? Или мне приснилось? Меня, что, здесь? Держат за дурака?
– Я нашёл князя! – внутрь помещение протиснулся Рамусен.
– Где? – все повернулись в его сторону.
– Не знаю точно. Но, чётко видел, как преследователи садятся в шлюпки и плывут в сторону кораблей. Нужно идти за ними. Они приведут нас к нему. Или к его золоту.
Ольсен резко повернулся в сторону помощника. – Андреас, я надеюсь корабль к плаванью подготовлен? Чем-то же ты занимался эти дни?
– Да, господин.
– Тогда чего стоим? Немедленно собираемся и в дорогу.
Глава 3
Прелюдия 3.
Ты не бойся. Мы тебя зарежем не больно: Чик, и ты уже на небесах.
(Фильм. Место встречи изменить нельзя).
Массивный корпус судна стонал и скрипел, словно живое существо. Пахло затхлостью. Где-то вдали, за перегородками подвешенный к переборке фонарь, раскачиваясь по спирали, отбрасывал пляшущие тени на обшивку, тела и лица моряков, создавая впечатление живописного полотна.
Отец Бриан Буагильбер застыл в первой попавшейся позе, как это было принято в детских играх ребят, у него на родине. Замер, опираясь на какую-то доску одною правой ногой. Левую он медленно опускал, чтобы не дай бог, не ударить каблуком о какой-нибудь неуместный выступ, ящик или тюк. Сделал шаг, подкрадываясь к говорящим. Прижался к балке. Постарался слиться с ней. Стать единым целым. Новый шаг. Ещё один, ещё. Осторожно выглянул из-за угла.
– Резать надо святош-ш, – шипел, похожий на змея, смуглый кривоногий бандит с дьявольским лицом и желтым зубом, нависавшим над нижней губой. Он ухмыльнулся и похлопал ладонью по рукоятке ножа, торчавшего у него за поясом.
– Парни, я не понимаю, чего мы ждем? – поддержал его низенький человечек в громадных сапогах, с лицом, почти полностью закрытым пушистыми усами. – За проезд они заплатили. В мешках есть ещё. Вон, как переживают и держаться за них. Глаз не спускают. За каким чёртом нам плыть в Сантьяго? Заберём деньги. Укокошим монахов, и спокойно рванём в Америку.
– Послушайте, джентльмены, – капитан поднял обе руки привлекая внимания. – Напомню, мы давно не пираты. А те, кто про это позабыл и решил вернуться на скользкую дорожку, я хочу напомнить, что бывает с такими... Их вешают! Как собак! Без суда и следствия. Тем более убить служителей церкви? Это уже вообще ни в какие ворота!
Змееголовый оскалился и снова зашипел. – Капитан, открой глаза, они абсолютно не походят на «святых отцов». Не молятся, не поют свои дурацкие псалмы. А ещё у них дурацкие имена. Ну, не бывает у монахов таких имен – Бриан Буагильбер, Айвенго! Крысы они, а не святые отцы. Высматривают, вынюхивают, к чему-то готовятся. Резать их надо. Кроме нас никто не знает про них. А если кто спросит. Скажем, смыло за борт. С кем не бывает…
Капитан сморщился. Поднялся с места. Недовольно произнёс. – И всё же я хочу заметить, что по правилам…
– Пью! – угрожающе перебили его. – Ты же не хочешь, чтобы мы поменяли капитана? По правилам…
…..
Святой отец, тихо, подобно тени, проник в каюту. Осторожно, чтобы не было скрипа, прикрыл дверь. Посмотрел на послушника. Поднёс палец ко рту. Едва слышно произнёс…
– Дорогой Айвенго, у меня для вас преотличная новость! – Ночью, нас с вами, придут убивать.
– Как убивать? Почему? Зачем убивать? – молодой монах подскочил от неожиданности.
– Как? Как? – Буагильбер поправил себя. – Наверное, насмерть и навсегда. Вы, кстати – завещание написали?
Глава 3.
Тонкое лезвие ножа медленно приподняло щеколду. Дверь отворилась. Фонарь, за спинами группы убийц, осветил их размытые фигуры. Мрачно разбросал тени по стенам. Люди стали медленно заходить внутрь каюты. Оглядываться по сторонам. Искать спящих пассажиров. Наконец незваные гости, среди непроглядной черноты, рассмотрели застывшее изваяние.
– Что это? – удивлённо произнёс первый из вошедших. – Почему он один?
– Кто один? Где второй? Почему он стоит? – эхом понеслось у него за спиной. Все стали оглядываться, переспрашивать, ничего не понимая.
Черная, зловещая фурия подняла голову, ожила. Хищно улыбнулась. В глазах мелькнули кровавые всполохи, отражённые отблеском фонаря. Медленно, словно раскладывая крылья-скелеты, поднялись обе руки, в которых блеснули стволы пистолетов. Щёлкнули курки. И дьявол начал стрелять сразу с обеих рук.
....
Восемь человек, все кто остался в живых, из команды корабля, спешно гребли, старались изо всех сил разогнать шлюпку.
– Господи! Боже! Что это было? – самого молодого из беглецов до сих пор трясло от страха. Перестав отрыгивать оставшийся в животе ужин, юнга выпрямился и с позеленевшим лицом обратился к сидевшему рядом на лавке.
– Джек? Какой ужас? Ты видел? Как такое возможно? Он застрелил семь человек за несколько ударов сердца. Они даже не успели пошевелиться! Даже поднять руки! Он сущий дьявол – Джек!
– Сэмми, успокойся, – парня похлопали по плечу. – Уже всё закончилось. Всё! Нас там нет. А он! Я обещаю тебе... Эта скотина с рогами и копытами, сдохнет на корабле мучительной смертью.
– Правда? – тёмные глаза юноши встретились с глазами напарника. Тот увидел на его ресницах как дрожат мелкие крупицы слёз.
– Точнее никуда! Сгорит в геенне огненной. Жрать нечего – душ нет. Корабль пустой. Он всех застрелил. Так, что разорвёт его на тысячу частей с голода. К утру останется один пепел.
Убитый страхом юноша, нервно вздрагивая, осмотрел шлюпку. Не нашёл нескольких человек. Постой, Джек. А где Боб, Джон, Стаффи? Их нет в шлюпке. Они? Остались живы? Они же спрятались в трюме? – Парнишка приподнялся над лодкой. Поднёс руку ко лбу, постарался рассмотреть, что происходит на корабле. Повернулся в сторону гребцов. – Джек! Надо вернуться. Надо забрать их. Они могут быть всё ещё живы!
"Ба-бах!" – прозвучало очень громко со стороны корабля.
– Это звук пистолета Боба, – восхищенно сказал один из матросов. – Только его здоровяк так бабахает. Если попадёт куда целился – дырень будет величиной с кулак.
"Бах-ахх", – новый выстрел.
– А это похоже на выстрел из бульдога Стаффи. Его работа.
– А ты говорил – дьявол? – укоризненно посмотрели на трусливого юнгу.
Лодка остановилась. Матросы перестали грести. Один из них горделиво выдохнул. – Ребята справлялись и не с такими кошмарами. Что? Джентльмены? Будем возвращаться?
"Бах, бах, бах"... – Три выстрела из незнакомого пистолета слились воедино. И снова над кораблём повисла зловещая тишина.
Молодой моряк, собравшийся спасать приятелей, удивленно посмотрел на присутствующих в шлюпке. – Господи всемогущий! Спаси, сохрани, не оставь! Он, что? Убил? Этих, тоже? Джек, как же так? Как один? Мог застрелить десять человек? Это, что за чудовище мы везли в Сантьяго?
– Успокойся, малыш. Не думай об этом. Главное, остались живы. И с нами будет всё хорошо.
Парнишка вздрогнул. С глубины моря потянуло могильным холодом. Огромная кровавая луна полностью вышла из-за туч, осветив неподвижный корабль.
– Эй, на шлюпке! – кто-то громко прокричал в рупор. – Куда это вы? А ну, повернули назад и вернулись обратно. Вы, что? Не слышите? Я приказываю немедленно повернуть обратно или буду стрелять.
– Ребятушки! – Лицо Джека исказилось мгновенной, как молния, судорогой. Он в ужасе бросился помогать грести одному из матросов. – Ходу, ходу, ходу.
"Бабах", – раздался выстрел из неведомого оружия. Что-то пронзительно свистнуло и сбило шляпу с головы одного из гребцов.
– Быстрее, быстрее, быстрее... – юнга заверещал навзрыд.
Новый Ба-бах. Пуля издевательски царапнула щёку другого гребца.
***
Был великолепный закат, один из тех, какие бывают только на побережье Атлантического океана. Солнце спускалось в огромное облако огненного цвета, которое отражалось на колышущей поверхности моря, заставляя краснеть всё окружающее пространство. Казалось, большая часть горизонта пылает, словно под ним бесшумно горят вулканы, извергая столбы огня. Бриз, дующий с суши, приносил на палубу корабля запахи пальм и цветущих цитрусов, а в прозрачном воздухе можно было различить с необыкновенной отчетливостью отдаленные берега.
Трехпалубный испанский красавец "Leоn Real", распустив в половину неба белоснежные паруса, величаво, как и положено истинному кабальеро, направлялся к югу, приближался к Гибралтарскому проливу.
Из открытых дверей и окон большой кают-компании раздавались сладкие звуки фортепиано. Музыкант играл. Творил. Покорял. Гости, собравшиеся на концерт, по личному приглашению капитана, слушали, затаив дыхание.
Одна из дам, впечатлённая бесподобной игрой, чуть наклонилась к соседке.
– Великий боже, Анна! Ты слышишь его? Он просто бог и дьявол! Какая музыка? Какая игра? Какое исполненные? Кто этот кудрявый Аполлон?
– Фи, Изабель – не знать маэстро! Это же восходящая звезда Европы – Франц Петер Шуберт. Про него говорят, он был лучшим учеником самого Сальери!
– Неужели, самого? А откуда он появился на нашем корабле?
Несколько дней назад его спасли вместе с учеником с какого-то английского шлюпа.
– Как интересно, Изабель. А почему я узнаю про это только сейчас? Почему ты молчала?
– Тсс, – сплетница приложила палец к губам. Чуть подвинулась к подруге. И тихо зашептала. – Представляешь… Маэстро! Торопился, плыл по приглашению дона Эспиноза на свадьбу единственной дочери. И ночью!!! – она широко раскрыла глаза, чтобы показать весь ужас произошедших событий. – Команда корабля, увидала призрак – огромный, во всё небо "Летучий голландец". Он подплыл к ним, и... остановился напротив. Только вообрази... Шквалистый ветер, безумные волны, судно англичан мотает как тростинку, а призрак стоит неподвижно. И ждёт! На палубе затаились мертвецы. С холодными, голодными, пустыми глазами! Моряки не выдержали ужаса. Бросились к шлюпкам и сбежали. А несчастный маэстро и его спутник, брошенные на произвол судьбы, всю ночь просидели в одиночестве, дрожа от страха, пока капитан нашего судна, не нашёл их обессиленными на палубе.
– Изабель, какой ужас! Я же теперь, после твоего рассказа, не смогу выйти на палабу! – впечатлительная особа закрыла глаза. Нервно сглотнула. Покачала головой. – Неужели это правда?
– Правда, правда. Капитан по большому секрету рассказал дону Себастьяну. Тот поведал брату моего мужа. А уже муж рассказал мне.
.....
Маэстро закончил играть. Чуть посидел за инструментом. Выдерживая паузу, словно провожая мелодию в грядущее. Затем встал. Резко поклонился. Мотнул густой, кудрявой шевелюрой.
– Браво! – закричал сидевший вблизи него ученик. Он решительно захлопал. Поднялся, повернулся к зрителям, продолжал аплодировать.
– Брависсимо... – подхватила благодарная публика, в почтении аплодируя и поднимаясь со своих мест.
– Несчастный гений – он, бесподобен! – сердобольная Изабель так же начала рукоплескать, отбивая ладони.
***
Шуберт – Первый! Великий! Композитор-романтик, как его в последствии назовут потомки, важно прохаживался по палубе. За ним, подобно шлейфу, передвигалось несколько молодых людей. (Среди них были дамы).
Почитатели таланта охали, ахали, томно вздыхали и просто выражали своё восхищение небывалыми способностями маэстро.
– Сеньоры и сеньориты! – Шуберт просто купался в лучах славы. – Музыка она разлита во всём, что нас окружает. В воде, в воздухе, в солнечном свете. Да, вот, хотя бы, для примера – в ветре... – он сейчас шепчет о том, что…
Могуч и гоняет стаи туч.
Как волнует сине море,
Ввсюду веет на просторе.
Слышите, как напевает порывами... Пам-парам-пам-пам... – Неужели не слышите?
Присутствующие удивленно качали головами.
– Как же? Друзья? Разве можно не слышать такое чудо? Такую прекрасную мелодию? Вот, опять, уже громче и немного по-другому... Пам-парам-пам... парам-пам-пам...
??? – поклонники снова смущенно улыбались, показывали, что ничего не разбирают. Ветер как ветр. Ничего особенного.
Гений разочарованно повернулся к помощнику – юноше, на голове которого был большой зелёный берет с ярко-алым пером.
– ЛюдовИк, мне срочно нужна гитара. Чтобы я мог перевести слова ветра в прекрасную мелодию... И наиграть её моим слушателям.
– Ах! Гитара? Маэстро нужна гитара? Дайте гитару? – эхом понеслось по группе воздыхателей.
– Пожалуйста, – одна из дам подала инструмент композитору.
Композитор взял её. Пробежался пальцами по струнам. – Итак, сеньоры – ветер! Предчувствие непогоды. Буря... Шторм... Долгая дорога в пути... – Он вдохновенно заиграл и начал петь...
Пускай ветра буянят.
Шторма пускай штормят.
Меня дороги манят.
Пути меня манят...
Сделал небольшой проигрыш. Побарабанил по передней деке. Притих на несколько мгновений. Прислушался. – А вот, друзья, я слышу, как волнительно бьются сердца наших бесстрашных моряков и капитана... Слышите? – Снова небольшой проигрыш и новые строки...
Но смелое сердце врага не боится.
Пам-пар-пам па-бам-пам-пам-пам...
И друга не бросит в беде.
– А чуть дальше ощущается тяжёлый скрип канатов, шелест и хлопанье парусов. Волнение моря. Здесь просыпаются другие – слова...
Не требую награды
Почета не хочу
Скажите если надо
Приду и защищу...
– Оу, Франц Петер! – зааплодировали почитатели. – Прелестно! Чудесно! Замечательно!
Певец хмыкнул и строго посмотрел на "молодого человека" в берете. – ЛюдовИк, надеюсь вы записали услышанную мелодию в свой блокнот. Я не хотел бы чтобы, мои мысли, унёс ветер. Они должны остаться навечно, на бумаге, чтобы потом, в последствии, были доступны каждому, кто пожелает познакомится с моим творчеством.
– Всё записал, МАСТЕР! – помощник поджал губы. Сделал серьёзное лицо. – Всё, до единой ноты. До последнего скрипичного ключа, запятой, точки и восклицательного знака!
Учитель довольно махнул головой. Встал в позу Марка Туллия Цицерона, поднёс руку ко лбу. (Точнее к тому место, где должен был быть венок из лавровых листьев). И молвил…
– Сеньоры! Я назову сие музыкальное творение.... "Морская фантазия для гитары, скрипки и фортепиано!".
– Прекрасное название! – ЛюдовИк склонился, что-то быстро черкая на листе бумаги. – Просто, кратко, со вкусом. И как всегда ГЕНИАЛЬНО!
Проходя мимо одного из открытых погребов, маэстро принюхался. Сморщился. Ощутил тошнотворный запах человеческого пота и испорченной рыбы. Заглянул внутрь решётки.
Внизу, на полу, сидели негры, в каком-то тёмном рванье и тихо гундосили бесконечную, бессмысленную песню, из которой впоследствии суждено было родиться то ли блюзу, то ли рэгги, то ли ещё какому-то подзаборному рэпу...
Один из испанцев дал пояснение. – Негры, сеньор Шуберт. Чего-то ноют, воют, скулят по-своему. Ничего не понятно.
– Как же не понятно? – возразил творец. – Всё понятно. Это тоже музыка. Негритянская, народная. Я бы даже сказал классическая музыка. Разве не слышите? Прислушайтесь. Они поют... – Пам-па-рам пам-пам... Парам-пам-пам. – Эту мелодию надо просто перевести на какой-нибудь из европейских языков, и она зазвучит.
Испанец ухмыльнулся. – Маэстро? Не смешите мои сапоги. Какая у негров может быть мелодия, они говорить-то толком не умеют!
