Текст книги "Хрущевская «Оттепель» 1953-1964 гг"
Автор книги: Александр Пыжиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)
Довольно долгое время самиздат был почти исключительно художественным. В большой моде были поэтические альманахи, содержащие стихи молодых авторов и произведения А. Ахматовой, З. Гипппиус, М. Цветаевой, Н. Гумилева, И. Северянина, О. Мандельштама, Б. Пастернака, прозу и поэзию западных литераторов. В то же время самиздат (вузовские газеты и журналы) уже с самого начала содержали материалы, затрагивающие злободневные, острые вопросы современности: дискуссии о методе соцреализма, о состоянии дел в комсомоле и др.
В 1961 году в Московском историко-архивном институте некоторое время выпускался бесцензурный журнал «Золотарик» с резкой критикой советской действительности. Статьи в журнале были отпечатаны на машинке и иллюстрированы фотоснимками и рисунками.[874]874
ЦАОДМ. Ф. 82. Оп. 42. Д. 33. Л. 194.
[Закрыть] Журнал ходил по рукам среди некоторой части студентов.
Разновидностью самиздата был самиздат музыкальный, начавшийся с пластинок П. Лещенко и А. Вертинского Существовала целая индустрия музыки, записываемой на старых рентгеновских пленках. В дальнейшем ее сменили магнитофонные записи популярных среди молодежи авторов и коллективов.
Вторая половина 50-х годов ознаменовалась расширением контактов советского общества с внешним миром. В СССР проходили гастроли западных театров, джазовых коллективов, выставки моделей одежды. Официально были разрешены показы «чужой» моды в зале ГУМа и на страницах международного журнала, повсюду зазвучала современная западная музыка. Это оказывало раскрепощающее влияние на советскую молодежь. Модные прически, одежда, музыка, стиль жизни стали объектом ее пристального внимания. Огромное воздействие на молодежь оказал Международный фестиваль молодежи и студентов, проходивший в Москве. На нем впервые за долгие годы молодые люди могли свободно общаться со своими зарубежными сверстниками. Современник фестиваля В. Скуратовский не без основания считает, что: «результатом московского фестиваля явилась не победа «сил мира и cоциализма», а взаимное знакомство свободного Запада и освобождающейся от пут сталинизма советской Евразии».[875]875
Поликовская Л. Указ. соч. – С. 109.
[Закрыть]
Символом независимости в быту выступали «стиляги», в обилии появившиеся на центральных улицах крупных городов. Их внешний вид шокировал обывателей и вызывал негодование у начальства. «Стиляг» не признавали за часть общества. С возмущение говорилось о том, что «они не похожи на советских людей, на советскую молодежь».[876]876
ЦАОДМ. Ф. 4013. Оп. 2. Д. 104. Л. 210.
[Закрыть] Следовательно, необходимо с ними бороться, что и делалось. «Стиляг» ругали в прессе, исключали из учебных заведений, устраивали на них облавы. Специально созданные комсомольские бригады вели против «стиляг» идеологическую борьбу.
За длинный язык и тягу к общению с иностранцами «стильная» молодежь становились объектом агентурной разработки КГБ. В октябре 1958 года Комитет госбезопасности в справке в ЦК КПСС сообщал, что за связь с иностранцами в 1957 году арестовано и осуждено по статье 58-2-а и 58-10-1 УК 7 человек из числа неблагополучной молодежи.[877]877
Родина. – 1992. № 11–12. – С. 64.
[Закрыть] И все же искореннить данное явление не удавалось. Тяга к самовыражению, естественное для молодежи стремление выделиться, соответствовать моде, оказывались сильнее угрозы преследований и репрессий. Молодежь уже не хотела быть одноликой серой массой, человеческим материалом социалистического строительства.
Некоторые объединения «стиляг» становились широко известными. Так, в конце 50-х годов в Молдавии «гремели» участники так называемого Кишиневского института бездельников. Назвавшись «безыдейными», они выдвинули девиз «Спешите жить», противопоставив себя «великим планам строительства коммунизма».[878]878
ЦХДМО. Ф. 1. Оп. 15. Д. 384. Л. 28.
[Закрыть]
Данный лозунг отражал наметившуюся в среде части молодежи, прежде всего студенческой, тенденцию к отходу от «громадья планов», усиленно поддерживавшегося властью официального образа советского человека. Часть молодежи 50-х уже не хотела, как «отцы», жить исключительно задачей строительства социалистического общества. Ее интересовали сиюминутные, «ненужные» проблемы, «мещанские вопросы»: стильно танцевать или нет, как одеваться, какую музыку слушать. В 1957 году группа студентов Литовского художественного института обратилась в местную газету с предложение провести дискуссию на тему «Как танцевать «буги-вуги»?», проигнорировав запланированное изучение марксистского видения искусства.[879]879
ЦХДМО. Ф. 1. Оп. 15. Д. 197. Л. 28.
[Закрыть]
После смерти И. В. Сталина расцветает самодеятельное молодежное поэтическое движение. Стихия поэтического слова буквально захлестнула молодежь. Повсеместно в вузах стали образовываться многочисленные студии молодых поэтов и писателей, чье творчество сразу же привлекло внимание широких молодежных масс. В Ленинграде, например, поэтические вечера неизменно собирали многочисленную аудиторию. На одном из первых подобных мероприятии в ноябре 1954 года, прошедшем в Политехническом институте, свыше тысячи студентов в течение трех часов с неослабевающим вниманием слушали выступающих.[880]880
Британишский В. Студенческое поэтическое движение в Ленинграде в начале оттепели // Новое литературное обозрение – 1995. № 14. – С. 168.
[Закрыть] Эпицентрами любительской молодежной поэзии стали литературные объединений при институтах и университетах
В обстановке относительной свободы действий студентам в 1954–1957 годах удавалось составлять и издавать сборники своих стихов без какой-либо цензуры. Однако поэтическая «оттепель» длилась недолго. Спохватившееся начальство быстро разобралось в том, что направленность поэтической мысли молодежи далеко не всегда совпадает по вектору с официальными установками, и предприняло наступление на независимую поэзию. Студенческую поэзию стали ругать за апатию, цинизм, «безразличие к окружающему». В 1957 году по распоряжению первого секретаря Ленинградского обкома партии был сожжен сборник стихов литературного объединения Горного института.[881]881
Там же. С. 176.
[Закрыть]
Рост культурной самодеятельной активности молодежи, дискуссии о духовных, нравственных проблемах советского общества, интерес к нестандартным мировоззренческим элементам привели к возникновению неформальных культуротворческих молодежных объединений. Наибольшее распространение получили клубы и кружки по интересам.
В 50-е годы возникает феномен самодеятельной песни. Еще в 1955 году геолог из Ленинграда А. Городецкий занялся «поющей поэзией», развившейся впоследствии в массовое бардовское движение, воплотившее в себе искания и идеалы молодежи 50—60-х годов.
Широкий размах получило движение студенческого театра. На любительские молодежные спектакли сразу же возникла большая мода. В 1954 году с огромным успехом по Домам культуры и клубам Ленинграда прошла постановка Ленинградского электротехнического института «Весна в ЛЭТИ».[882]882
Б. Британишскй. Указ. соч. – С. 174.
[Закрыть] В Москве в конце 50-х огромной популярностью пользовались действовавшие при ДК МГУ театр под руководством Р. Быкова и эстрадная студия «Наш дом» М. Розовского, И. Рутенберга. Характеризуя цели творческого объединения «Наш дом» Р. Быков писал: «Мы взяли на вооружение такие слова, как театр гражданский, театр высокой политической принципиальности, активного отношения к жизни, театр тенденциозный и политический».[883]883
Быков Р. Театр – это театр // Театр. – 1959. № 6.
[Закрыть]
Не скованные грузом стандартов актеры-любители сумели найти новаторские средства выражения, значительно опередив в этом отягощенное условностями профессиональное театральное искусство. М. Захаров, вспоминая эпоху 50-х, говорил: «Мы начинали работать в СТ в революционный момент в истории театра, когда шел слом старых, довоенных традиций и новое время стучалось во все двери. Эти новые веяния требовали своего отражения, исследования. Студенческая среда, как молодая, развитая часть общества. Всегда лидировала в ситуациях культурного слома».[884]884
Князева М. Л, Вирен Г. В., Климов В. М. 200 лет плюс 20: Книга о студенческом театре Московского университета. – М., 1979. – С. 16.
[Закрыть] Молодежные театры были явлением в равной степени эстетическим и общественным. Они занимали активную гражданскую позицию, смело поднимали острые вопросы современности, вели полемику с прошлым.
В конце 50-х годов на новый виток развития выходит поэтическое движение. Поэзия становиться знаменем эпохи. Происходит повышение эстетической «компетентности» молодежи. В конце 50 – начале 60-х она открывает для себя множество новых имен русских поэтов начала XX века. В то же время нарастает волна самодеятельного стихосочинительства.
Увлечение стихами породило массовые собрания молодежи на площади Маяковского в Москве. Официальное открытие памятника поэту 29 июня 1958 года, закончившееся незапланированным чтением стихов желающими из собравшейся публики, настолько понравилось молодежи, что решено было превратить 14 число каждого месяца в дату регулярных встреч. Вскоре на площади образовалось некое подобие клуба под открытым небом. Движение «маяковцев» первоначально носило характер культурной инновации. Собиравшаяся на площади молодежь читала Есенина, Евтушенко, Ахматову, Пастернака, стихи собственного сочинения, спорила. Политики почти не касались. По свидетельству В. Осипова, «никто не ставил под сомнение «Октябрь» и необходимость коммунизма. Встречались лишь новоявленные сен-симоны, сватавшие социализм за свободу».[885]885
Осипов В. Площадь Маяковского // Грани. – Франкфурт-на Майне, 1971. – № 70. – С. 70.
[Закрыть]
В обстановке стихийного общения на площади сложилось несколько молодежных групп, по сути, компаний по интересам. Никто из них никому не мешал и ни одна группа не претендовала на лидерство. Площадь принадлежала всем. Популярность «Маяка» быстро перешагнула столичные рамки, вызвав интерес у молодежи других городов и республик, специально приезжавшей в Москву для того, чтобы окунуться в атмосферу неформальных собраний. Была даже сделана попытка организовать, на манер площади Маяковского, публичные чтения в Тамбове.[886]886
Поликовская Л. Указ. соч. – С. 254.
[Закрыть]
Отношения «маяковцев» с властями были сложными, варьируясь от планов создания клуба под открытым небом со смешанным руководством и превращения сходок молодежи у памятника поэту-футуристу в устные литературные журналы до разгона самодеятельных чтецов и публики силами милиции и дружинников. В конечном итоге охранительная тенденция не преемлющая любые несанкционированные инициативы, возобладала. Этому в немалой степени способствовала политизация «Маяка». Молодежный самиздат постепенно наполнился критической прозой, а на площади и около нее сложились оппозиционные объединения. В изобилии появились разного толка неомарксисты и неокоммунисты.
Присутствовали и сторонники террора. Бывший участник подпольной политической группы А. Иванов, считая, что пропаганда в условиях тоталитарного общества не действенна, выступил с предложение организовать покушение на Н. С. Хрущева, ведущего, по его мнению, мир к войне. Проект Иванова, получивший название «Космонавт», не был, однако, одобрен умеренными «маяковцами».
Радикализация «Маяка» вызвала резкую ответную реакцию властей. Молодых людей, читающих и слушающих стихи, начали задерживать. Их фамилии записывались и сообщались в институты, что обычно влекло за собой исключение из вуза..[887]887
ЦАОДМ. ф. 478, оп. 4, д. 3, л. 59.
[Закрыть] Периодически проводились обыски, сопровождавшиеся изъятием у юношей и девушек продукции самиздата. В апреле 1961 года во время очередного митинга произошло открытое столкновение с дружинниками и милицией, после чего собрания cтали разгоняться. Часть активных «маяковцев» была арестована, и концу 1961 года жизнь на площади замерла.
Значение «маяковского» движения чрезвычайно важно. Поэтические вечера явились яркой страницей в культурной жизни столицы и страны, они в значительной мере способствовали формированию новых норм общения, стали неотъемлемым атрибутом духовной жизни страны, символом нравственного и эстетического выбора, формой консолидации молодежи, наконец, дали начало вызреванию элементов демократического движения в СССР. Следует, как нам кажется, согласиться с мнением о том, что «чтения у памятника оказываются звеном в предыстории диссиденства, стихийным протестом, умело направленным в нужное русло твердой рукой политического организатора. Стихи становяться здесь как бы ранней, еще незрелой формой общественного противостояния».[888]888
Поликовская Л. Указ. соч. С. 324.
[Закрыть]
«Маяковка», естественно, не исчерпывала собой всего многообразия самодеятельных начинаний молодого поколения. На стыке 50 – 60-х происходило бурное распространение в молодежной среде разного рода диспутов, выставок живописи, театральных и поэтических вечеров.
Большой популярностью пользовались дискуссионные клубы. Часть их функционировала под эгидой официальных структур, часть вела совершенно независимое существование. Так, в начале 60-х годов в МХТИ под руководством студента С. Калашникова работал сам по себе, никем не утвержденный клуб «Диск», ставивший целью обсуждение всех вопросов, интересовавших студентов – от проблем учебы до вопросов политики и искусства.[889]889
РГАСПИ. Ф. 1. Оп. 46. Д. 317. Л. 75.
[Закрыть] Заседания проходили в непринужденной обстановке с участием всех желающих.
Одним из видов самодеятельной общественно-политической активности студенчества начала 60-х был протест против нападок хрущевской администрации на творчество нестандартно мыслящих писателей и художников. Устроенный Хрущевым Н. С. на выставке художников в Манеже 1 декабря 1962 года разнос «абстрактного» искусства и «проработка» деятелей литературы и искусства 17 декабря 1962 года и 8 марта 1963 года произвели отрицательное впечатление на молодежь вставшую на защиту «абстракционистов». В марте 1963 года в ЦК КПСС поступило письмо студентки МГУ Щегольковой Г.: «Я нахожусь сейчас в полной растерянности. Все, во что я верила, во имя чего жила, – рушиться… Атмосфера, создающаяся сейчас, есть атмосфера администрирования, насилия, необоснованных обвинений, оплевывания, демагогии и декламации самых высоких слов, которые честный человек произносит только в самый трудный момент».[890]890
Мы собрались для того, чтобы искренне высказать свои мысли. (К истории встреч Н. С. Хрущева с творческой интеллигенцией в 1962 и 1963 гг.) // Известия ЦК КПСС. – 1990. – № 11. – С. 214.
[Закрыть] Наиболее критично и непримиримо было настроено столичное студенчество, имевшее возможность непосредственно, а не по статьям в центральной прессе, ознакомиться с гонимыми произведениями и авторами. На организованных начальством в вузах открытых дискуссиях, призванных дать отпор «демагогам», направить обсуждение вопросов литературы и искусства в нормативное русло, наиболее радикально настроенные студенты въедливо интересовалось у своих оппонентов, загоняя их в тупик: «Почему нельзя изображать грустные, отрицательные явления нашей жизни?», «Что такое социалистический реализм?»[891]891
ЦАОДМ. Ф. 478. Оп. 4. Д. 1048. Л. 23–24.
[Закрыть]
Отдельного разговора заслуживает тема: религия и молодежь. Хотя в целом молодежь была отчуждена от церкви, часть ее и, причем довольно значительная, проявляла живой интерес к вопросам веры. В Москве в начале 60-х годов студенты в праздники посещали церкви, отдавая дань традициям и культуре русского народа.[892]892
ЦАОДМ. Ф. 478. Оп. 3. Д. 73. Л. 85.
[Закрыть] В 1958–1959 годах, стремясь разобраться в сущности православия, студенты МГПИ им. Ленина пытались пригласить в студенческую аудиторию для бесед и дискуссий служителей культа.[893]893
ЦАОДМ. Ф. 1402. Оп. 1. Д. 42. Л. 115.
[Закрыть] В сельской местности многие молодые люди под воздействием деревенского образа жизни и примера старших соблюдали религиозные обряды и участвовали в церковных хорах и службах.
Среди молодежи определенным успехом пользовалась реклама духовного образования, проводившаяся приходскими священниками. Только за один 1955 год 28,6 % семинаристов пришли в православные семинарии из школьных классов.[894]894
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 742. Л. 90.
[Закрыть] Среди тех, кто свою жизнь посвятил служению богу, встречались, и не так уж редко, бывшие комсомольцы. Так, в 1955 году в Ростовской области состоялось назначение на приход Захарова, в прошлом члена ВЛКСМ.[895]895
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 754. Л. 95.
[Закрыть] В 1958 году в нескольких молдавских селах отмечалось уничтожение комсомольцами своих членских билетов с последующей подачей заявлений о поступлении в духовную семинарию.[896]896
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 31. Д. 79. Л. 2
[Закрыть] Большой общественный резонанс получило в 1959–1961 годах «дело» cтудентов МГУ Бобкова и Лейкина, выступивших не просто в качестве рядовых верующих, но активных пропагандистов православия.[897]897
ЦАОДМ. Ф. 478. Оп. 3. Д. 89. Л. 61–63.
[Закрыть]
Встречались молодые люди открыто становившиеся на защиту свободы веры и стойко переносившие преследования за свои религиозные убеждения. Так, в 1957 году студентка Самаркандского института советской торговли А. Голубева подвергалась гонениям со стороны начальства за веру в бога, но не отступилась от нее, даже после того как ее исключили из вуза за положительный ответ на вопрос: «Есть ли бог?» на экзамене по истории КПСС.[898]898
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 53. Л. 127.
Раздел 9
[Закрыть]
Предпринятое в конце 50 – начале 60-х годов Хрущевым Н. С. наступление на религию нанесло серьезный удар по религиозности молодежи, но не смогло полностью подорвать влияние церкви в ее среде. Довольно высоким оставался уровень исполнения обрядов. Например, в 1962 году через обряд крещения прошло 1 млн. 400 тыс. детей и подростков. Еще больше было тех молодых людей, кто участвовал в обряде в качестве крестных. Естественно, что для большинства это было единственное серьезное приобщение к вере, но даже такая форма общения с религией не проходила бесследно, формируя представление о «нужности» церкви в обществе, поддерживая «пережитки прошлого», против которых боролась коммунистическая идеология.
Молодежь стояла у истоков русского национального движения, частью которого было движение за охрану памятников старины. Первым в 1964 году при Московском отделении Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры возник студенческий клуб «Родина». В следующем году создается добровольное объединение «Россия», выступавшее за бережное отношение к наследию материальной и духовной культуры.
Раздел 9
ПРОЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ НАЧАЛА 60-Х ГОДОВ
Борьба за первенство в партии и государстве завершилась к концу 50-х годов установлением безоговорочного лидерства Н. С. Хрущева. Все члены Президиума Центрального Комитета (кроме Микояна) сталинского состава и авторитетные фигуры (Жуков) были устранены. Тем самым обстановка на вершине властной иерархии принципиально менялась. Первый секретарь ЦК КПСС, став еще и Председателем Совета Министров СССР, сосредоточил в своих руках все реальные властные рычаги и, соответственно, получил широкие возможности для осуществления масштабных политических замыслов, основываясь на собственных представлениях и идеях. Вторая половина хрущевского десятилетия характеризуется беспрецедентными политическими кампаниями, инициированными лидером партии и правительства. Среди них можно выделить принятие третьей Программы КПСС, разработку нового проекта Конституции СССР, реорганизацию партийных и советских органов по производственному принципу. Эти проекты оставили значительный след в жизни страны начала 60-х годов, знаменуя собой неповторимость, своеобразие той эпохи.
Следует подчеркнуть, что ее сущностным, определяющим моментом стало выдвижение на первый план курса на непосредственное, развернутое строительство коммунизма. Сохранив практически в неприкосновенности сталинскую доктрину социализма, Хрущев с готовностью стал эксплуатировать тезис о переходе к высшей стадии общественного развития. С трибуны ХХ съезда КПСС он убеждал: «Советская страна находится сейчас на крутом подъеме. Если образно говорить, мы поднялись на такую гору, на такую высоту, откуда уже зримо видны широкие горизонты на пути к конечной цели – коммунистическому обществу».[899]899
ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1956. Т. 1. С. 118.
[Закрыть] Уже с конца 1958 года, и в особенности с момента появления тезисов по семилетнему плану развития народного хозяйства,[900]900
Правда. 1958. 14 ноября.
[Закрыть] пропаганда начинает приобретать все более мажорный тон, становясь жертвой ненаучных представлений о достигнутом уровне социально-экономического развития страны и дальнейших возможностей общества, однако публично настаивая именно на научном характере обоснования современного развития страны как периода развернутого строительства коммунизма. О коммунизме заговорили так, будто он действительно уже не за горами. В ходе соревнования в честь XXI съезда партии, инспирированного в значительной мере сверху, возникло движение за коммунистическое отношение к труду. За право называться коммунистическими боролись бригады, цеха, целые коллективы предприятий. Их девизом стал лозунг «Трудиться и жить по-коммунистически». Официальная пропаганда настойчиво рекламировала движение как форму новых, подлинно коллективистских отношений людей не только на производстве, но и в сфере быта, досуга, интересов.
Ростки нового, коммунистического в обыденной жизни, общественных отношениях неутомимо отыскивались и широко использовались во всех каналах идеологического влияния. Надо признать: это имело определенное магическое воздействие в силу целого ряда причин, в том числе и социально-психологического характера, связанных с вековой мечтой человечества о социальной справедливости, о царстве изобилия и благоденствия. На одном из совещаний в ЦК КПСС восторг вызвал факт зримого, как тогда говорилось, проявления «ростков коммунизма» на «ниве» одного из алтайских колхозов. Его труженики, уверовав в коммунизм всего через 15–20 лет, приняли решение доставлять бесплатно из колхозного магазина все необходимые продукты, товары старейшей супружеской паре колхозников, не имеющей из-за преклонного возраста шансов дожить до этих светлых дней, с тем, чтобы они хотя бы таким образом уже сейчас, при жизни, смогли вкусить плоды будущего коммунистического устройства.[901]901
РГАСПИ. Ф. 556. Оп. 15. Д. 18. Л. 10.
[Закрыть]
Всплеск эйфории, связанный с головокружительными планами коммунистического строительства, реальность выполнения которых постоянно подчеркивалась на всех уровнях, был удачно дополнен знаменательной победой, одержанной в сфере покорения космического пространства. Первый полет человека в космос стал поистине фактором всемирного значения и дал возможность оценить советские достижения с новых и весьма оптимистических позиций. Это, безусловно, создавало дополнительный позитивный фон. Полет корабля-спутника «Восток» расценивался как убедительный факт, демонстрирующий превосходство социалистического строя над отживающим миром капитализма. Лишь стране победившего социализма, убеждало себя и весь мир руководство КПСС, оказалось под силу в столь короткий срок сделать так много в завоевании космоса. «В этой победе, – говорил Н. С. Хрущев в речи на Красной площади 14 апреля 1961 года, – новое торжество ленинских идей, подтверждение правильности марксистско-ленинского учения. В этой победе человеческого гения воплотились и нашли свое наглядное выражение главные результаты всего того, чего достигли народы Советского Союза в условиях, которые создала Октябрьская социалистическая революция».[902]902
Правда. 1961. 15 апреля.
[Закрыть] Весьма примечательно и отнюдь не случайно, что это действительно выдающееся достижение использовалось в качестве аргумента в пользу реальности, научности проводимой политики, включая вывод о вступлении страны в этап развернутого строительства коммунизма.
Приближающееся «дыхание» коммунизма становилось отличительной особенностью всей общественно-политической жизни советского общества конца 50-х годов. Курс на коммунистическое строительство, перевод его восприятия в практическую плоскость объективно требовали серьезной коррекции основополагающих установок и, прежде всего, обновления главного содержательного документа КПСС – ее Программы. Работа над проектом новой Программы началась уже в середине 1958 года. Это была одна из самых крупных кампаний в теоретической и политической жизни КПСС. Более трех лет руководство партии и правительства, крупнейшие ученые и специалисты (около 100 человек) трудились над текстом. Большое внимание этому процессу уделял Н. С. Хрущев. В беседе с Б. Н. Пономаревым (19 июля 1958 г.) по вопросам составления проекта первый секретарь ЦК подчеркивал, что документ должен быть ясным, четким, вдохновляющим, по сути дела, поэмой нашей партии.[903]903
РГАСПИ. Ф. 586. Оп. 1. Д. 66. Л. 12.
[Закрыть] Изучая представленный текст и делая к нему свои поправки, Хрущев с удовлетворением констатировал: «Когда будет опубликован проект Программы, данные о перспективах экономического развития Советского Союза вызовут восторг и воодушевление у всех наших друзей и страх у наших врагов».[904]904
РГАСПИ. Ф. 586. Оп. 1. Д. 201. Л. 54.
[Закрыть]
Публикация проекта для всенародного обсуждения состоялась 30 июля 1961 года в «Правде». Документ вызвал небывалый интерес не только у коммунистов, но и у всех советских людей. Об этом говорят такие данные: только за полтора месяца (с 1 августа по 15 сентября 1961 г.) на партийных конференциях, собраниях трудящихся, посвященных обсуждению этого документа, присутствовало почти 44 млн. человек, а выступило около 3,5 млн. В ЦК, обкомы, крайкомы КПСС, редакции центральных и местных газет, на радио и телевидение поступило 170 801 письмо, из которых 40 733 опубликовано.[905]905
РГАСПИ. Ф. 586. Оп. 1. Д. 305. Л. 1; Из всех поступивших предложений к рассмотрению было принято около 14 тыс., а непосредственно в программу вошло всего около 40 предложений, из них лишь 25 более или менее существенных. См.: Барсуков Н. Коммунистические иллюзии Хрущева // Диалог. 1991. № 5. С. 78.
[Закрыть] Средства массовой информации заполнились бесчисленными дифирамбами по поводу обнародованного проекта. Из номера в номер «Правда» помещала пассажи о его мировом значении типа «И вот пробил час нового поворота в умах людей, ослепленных сказками о капитализме».[906]906
Правда. 1961. 1 сентября.
[Закрыть] Однако помимо множества подобных пропагандистских находок ощущались и неподдельные, искренние чувства радости, счастья, выражаемые, как правило, простыми людьми. Это хорошо передано в письме учительницы М. Волковой (г. Москва): «Прочитав проект Программы КПСС, я вспомнила наши мечты с учащимися о коммунизме. Разговор на эту тему обычно кончался вопросом: «Когда это будет?» Мне верилось, что будет скоро, но я не могла и подумать, что это будет так скоро. Как я счастлива».[907]907
Правда. 1961. 11 августа.
[Закрыть] Вне всякого сомнения, кампания принятия новой Программы партии с четким и ясным указанием цели – коммунистическое общество, и конкретных сроков его построения – 20 лет, не могли оставить никого равнодушным.
Программа затрагивала ключевые проблемы международной и внутренней жизни. В разработке многих вопросов просматривался и утопизм, и нетрадиционные новаторские подходы. В этом смысле третья Программа КПСС представляла собой плод представлений советских людей начала 60-х годов о мире, собственной стране, тенденциях общественного прогресса. В ней поистине воплотился весь драматизм развития Советского Союза. В первую очередь и в полной мере это относится к идеям экономической политики, заложенным в Программе. Масштабы народнохозяйственной модернизации, предусмотренные в документе, выглядели впечатляющими: в 1980 году в стране должно быть произведено 250 млн. тонн стали, 690–710 млн. тонн нефти, 1180–1200 млн. тонн угля, 125–135 млн. тонн минеральных удобрений, 233–235 млн. тонн цемента, построено 180 ГЭС, около 200 ТЭЦ, 2800 новых машиностроительных и металлургических предприятий. Как указывалось, через 20 лет СССР в общей сложности будет производить почти в два раза больше промышленной продукции, чем ныне производится во всем мире.[908]908
XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1961. Т. 1. С. 171, 174–175.
[Закрыть] Однако присутствие обильных цифровых данных, демонстрирующих конкретный рост тех или иных отраслей народного хозяйства, выглядело не совсем оправданно и логично для сжатого программного документа. Вот как об этом в своих воспоминаниях рассказывает один из разработчиков Программы Ф. Бурлацкий: «Самые большие споры вызвало предложение включить в Программу цифровые материалы об экономическом развитии страны и ходе экономического соревнования на мировой арене. С этим предложением на одно из заседаний приехал крупный хозяйственник А. Ф. Засядько. Насколько я припоминаю, члены рабочей группы… решительно выступили против этого предложения. Доклад, который сделал Засядько в рамках рабочей группы показался… нам легкомысленным и ненаучным. Выкладки о темпах развития нашей экономики и экономики США фактически были взяты с потолка: они отражали желаемое, а не действительное».[909]909
Бурлацкий Ф. Глоток свободы. М., 1997. Т. 1. С. 98.
[Закрыть] Это свидетельство – наглядный пример верховенства идеологии над научно-экономическими разработками, раскрывающее механизм принятия решений при подготовке третьей партийной Программы.
Тем не менее важным, новаторским подходом намеченного экономического курса стало смещение акцентов в темпах роста промышленного производства. Принципиальной здесь явилась идея о более быстром развитии отраслей группы «Б» по отношению к тяжелой промышленности. В докладе на XXII съезде КПСС Хрущев так развивал эту мысль: «В период, когда наша тяжелая индустрия только создавалась, мы вынуждены были направлять накопления прежде всего на развитие предприятий I типа и ограничивать вложения во II группу. Теперь мы имеем возможность значительно увеличить капитальные вложения также и в предприятия II вида, что ускорит темпы роста народного потребления». Планировалось, что продукция тяжелой индустрии возрастет к 1980 году в 6 раз, а легкой промышленности – в 13 раз.[910]910
XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1961. Т. 1. С. 169.
[Закрыть] Это был очень существенный момент. Ведь еще в середине 50-х годов Хрущев видел перспективы социалистического развития общества в усилении внимания исключительно к тяжелой индустрии и недооценивал необходимость ускорения темпов развития отраслей группы «Б», что, в конечном счете, сдерживало социальную направленность народнохозяйственного строительства. Парадокс заключался и в том, что в середине 50-х годов именно за стремление изменить пропорции экономического развития в пользу группы «Б» пострадал Маленков, обвиненный тогда в правом уклоне и смещенный с поста Председателя Совета Министров СССР. Теперь же в начале 60-х Хрущев совершенно по-другому ставил этот вопрос, руководствуясь иными критериями. В Российском государственном архиве социально-политических исследований имеется стенографическая запись замечаний первого секретаря ЦК на проект Программы КПСС. Он говорил: «Что главное в коммунистическом обществе? Человек. И поэтому все усилия, физические и умственные, и материальные средства должны быть направлены на лучшее удовлетворение потребностей человека… Так надо сказать! А тут по-старому сказано… Средство производства такое количество надо производить, которое необходимо для того, чтобы удовлетворить запросы человеческого общества, то есть средства потребления. Одно дело двадцать лет тому назад, когда мы говорили – это правый уклон, а теперь другая обстановка, следовательно другой лозунг должен быть».[911]911
РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 201. Л. 14.
[Закрыть]
Поворот к человеку, его потребностям – это отличительная позитивная черта третьей Программы КПСС. Казалось бы, она провозглашала все во имя человека и для его блага. Казалось бы, именно человек ставился в центр всей деятельности, был ее главной приоритетной целью. Однако на деле построение коммунизма, обозначенное жесткими временными рамками, вновь, как и в 30-е годы, ставило вопрос о сроках, о высоких темпах создания материально-технической базы. Во имя этого трудящимся предстояло напрягаться и перенапрягаться, снова жертвовать настоящим, откладывая получение реальных благ на завтрашний, хотя и очень скоро обещанный, день. Продолжал торжествовать недопустимо узкий подход к человеку прежде всего как к работнику, как к производителю материальных благ. Иными словами, перед нами воспроизводилась все та же хорошо знакомая мобилизационная модель экономики, апробированная десятилетиями советского опыта. Настойчиво звучал в целом справедливый тезис о неразделении труда и коммунизма, все чаще переходивший в грозные предостережения типа «к коммунизму вразвалку, распоясавшись, идти не позволим»,[912]912
См. например, замечание Н. С. Хрущева к проекту Программы: «С людьми, которые не захотят трудиться, должна вестись борьба, к ним должны быть применены все средства, потому что они живут за счет ценностей, созданных другими членами общества, обкрадывают свое общество. Это должно все время сверлить мозг, должно быть все время в сознании – это важнейшая формула». // РГАСПИ. Ф. 586. Оп. 1. Д. 201. Л. 39.
[Закрыть] в котором можно было уловить привычный еще по 30-м годам мотив «насильственного осчастливливания людей». В результате формировались две крайности: с одной стороны, обоснование необходимости взвинчивания темпов героического, жертвенного труда, с другой – размагничивающее, демобилизующее обещание долгожданных скорых благ, доступного пользования ими. Не случайно пропагандистские выступления, объясняя программу построения коммунизма, нередко строились по принципу: как будут жить люди через двадцать лет, что они будут получать. Подсчитывалось и сообщалось, сколько в 1980 году на каждого советского человека будет приходиться квадратных метров ткани, пар обуви, килограммов сахара, мяса, литров молока.