Текст книги "На ничейной реке (СИ)"

Автор книги: Александр Неверов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14, в которой у героя немного повышается статус

Павлик залепетал, было, что это не выдумки, но тот уже не слушал. Командир говорил остальным:

– Может быть, сейчас крайний раз, когда мы так сидим спокойно, и, кто знает, когда мы опять сможем так всё спокойно обсудить! Вопросы есть у кого?

Все бойцы молчали.

– Ну! – с напряжением сказал Палыч. – Смелее!

– Какие наши дальнейшие действия? – спросил один из бойцов.

– Прямо сейчас сделаем привал, – сказал командир. – Устроимся на этой станции, у выходов. Поедим, отдохнём. Проведём аэроразведку. К тому же, возьмём под наблюдение мост и тоннели. Мне интересно, преследуют нас эти негры или же им уже хватило на сегодня?

В общем, останемся тут где-то на час, а потом двинем дальше. Как я уже сказал, наша главная цель – квартира Зайцева. Кроме того, как вы все слышали, появились новые данные про какие-то огни в районе университета.

Палыч кивнул на Павлика.

– Это тоже желательно проверить. Но сперва – разберёмся с квартирой. Если наши опасения подтвердятся и Зайцев не тот, за кого себя выдаёт, то наша задача, отбросив все другие планы, донести эту информацию до своих. Если же окажется, что с ним всё в порядке, то тогда попробуем разобраться, кто это там огни зажигает, тем более, что нам по пути придётся пройти мимо этого университета. В любом случае, на месте будет видно.

Ещё вопросы?

Вопросов больше почему-то никто не задал. Бойцы молчали. Тогда Палыч начал распоряжаться. Часть отряда он направил осмотреть станцию, остальным же велел занести вещи «наверх».

Оглядываясь, в свете фонарей Павлик увидел, что эта станция какая-то странная. Во-первых – сильно маленькая, а во-вторых, над трамвайными путями, наверху проходили балконы. Но как забраться на них – совершенно не ясно.

На этот раз ему не закинули за спину рюкзак. Коля велел только взять два тюка. Взяв груз, вместе с Колей и несколькими парнями, Павлик направился к противоположной стене станции. В ней не было проходов, но по краям, рядом с краем платформы, обнаружился проход, миновав который, спустившись вниз на несколько ступенек, и они оказались в главном зале станции, который был более просторным.

Здесь также вдоль каждой платформы тянулось по ряду колонн и над путями находились балконы. По прикидкам парня зал был длиной метров сорок, не меньше. Пройдя по нему, они оказались перед широкой, во весь зал, лестницей из пяти ступенек.

После них, справа, у правого тоннеля, куда-то уходил узкий проход. Левее него, узкая лестница, ведущая наверх. Такая же, но чуть пошире, лестница, находилась с левой стороны. А в самой середине, между лестницами, разместились два коротких эскалатора наверх.

Вместе со всеми Павлик преодолел метров десять по правой лестнице, после чего оказался в верхней части станции, где валялись какие-то железки. Там он сложил груз и вместе с Колей двинулся назад. По пути парень заметил, что наверху, справа и слева от лестниц, начинались проходы на балконы, что нависают над путями.

Спустившись вниз и вернувшись на высокую платформу, парни взяли ещё несколько рюкзаков и отнесли их в верхнюю часть станции. После этого, они сделали ещё одну ходку.

Отнеся наверх последний груз, парни остановились, немного отдыхая, как вдруг рядом выросли двое парней. Они сказали Коле идти к какому-то Серёге, а Павлику велели идти за ними.

Пока они спускались вниз, бойцы включили на балконах несколько ярких фонарей, направили их лучи вниз и довольно ярко осветили эту станцию. Павлик заметил, что наверху, между балконами, тянущимися через всю станцию, есть балконы-перемычики, соединяющие их в нескольких местах над залом станции.

Спустившись вниз, парни провели Павлика в левую сторону, к краю платформы, которая здесь была низкой. Подойдя к краю, парень заметил, что рельсы полностью скрыты под водой. На противоположной стене, в полумраке видно название станции:

ПРОФСОЮЗНАЯ

– Давай, – сказал один из сопровождающих. – Раздевайся!

– Как? – выдохнул удивлённый парень.

– Догола. Чтобы я видел твои яйца!

Дрожащими руками Павлик начал расстёгивать и снимать с себя одежду, которая далеко не до конца просохла. Первая мысль, что его собираются убить, забрав одежду. Но зачем им его грязная одежда-то? Глупость же!

К тому же фраза про яйца, заставила вспомнить физический недостаток Димочки и возникла бредовая мысль, что хотят проверить, всё ли у него там в порядке. Но, зачем?

За минуту парень полностью разделся. Последним он снял мокрые носки и ботинки.

Один из парней подал ему прямоугольник, похожий на кирпич, но меньшего размера. Машинально взяв его в руки, Павлик удивился мягкости этого "кирпичика".

– Давай, – сказал боец. – Мойся! Мочи в воде, а я тут мыло.

Он показал пластиковую бутылку.

С великим трудом Павлик догадался, что его заставляют помыться. Он вдруг вспомнил, что такие мягкие мочалки были во времена его детства, но в посёлке уже много лет мылись другими, матерчатыми и грубыми, мочалками.

Присев на корточки, парень нагнулся и легко окунул мочалку в воду, благо та была всего на несколько сантиметров ниже края платформы.

На ощупь водичка показалась ему ледяной. Однако он распрямился, держа в руках мокрую мочалку. Парень с бутылкой плеснул из неё на мочалку немного вязкой жидкости.

– Мойся! – велел он. – Трись!

– Так это... – забормотал Павлик. – Холодная же вода...

– А ты в рот её набери, – посоветовал другой парень. – Там согрей и потом лей.

Парень удивился, но когда бойцы засмеялись, он понял, что это шутка. Понимая, что на надо злить этих ребятишек, парень начал быстро мыть тело, макая мочалку в ледяную воду. Жидкость, которую ему плескали на мочалку, быстро превращалась в густую пену с приятным запахом.

Всего за несколько минут, под одобрительные реплики парней, Павлик помылся в ледяной воде. Когда он закончил водные процедуры, на него накинули большое полотенце и помогли растереться досуха.

Только он вытерся, как ему протянули сухую одежду: майку, трусы, носки, а также штаны, рубашку и даже куртку, такую же, как и у них. Удивлённый и дрожащий от холода парень сообразил, что с ним поделились запасной формой.

Когда он оделся, парни повели его наверх, а он, от удивления, даже забыл поблагодарить их. Они снова поднялись на верхнюю часть станции. Там он оказался перед Колей, который сам удивился, увидев Павлика в новой одежде.

– Стойте пока тут, – сказал один из парней, мывших его, уходя в сторону.

– Слушай, – сказал Коле немного пришедший в себя после мойки Павлик. – Спасибо вам за одежду.

– Да нам-то за что? Это командир, наверно, приказал.

«– Интересно, зачем Палыч приказал меня переодеть?» – удивился парень.

Он решил попробовать поговорить с Колей, дабы хоть немного узнать, что на счёт него задумал их командир, как подошёл ещё один боец и велел идти за ним.

Парни двинулись, но боец сказал Коле:

– А ты пока отдохни.

Тот сразу отстал, а Павлик, с сопровождающим бойцом, двинулись дальше.

Зайдя на правый балкон и пройдя немного, сопровождающий заглянул в одну из дверей, выходящих на балкон, после чего и ввел туда Павлика.

Парень увидел небольшую комнату, освещённую довольно яркой лампой. У одной стены стояли несколько письменных столов. У другой, три стула.

Рядом стояли двое. Палыч и Аркадий. Старики тихо разговаривали.

– Можно? – спросил сопровождавший боец.

– Да, – кивнул обернувшийся Палыч.

Он шагнул им навстречу, отпустил бойца и закрыл дверь.

– Садись, – показал он на стул.

Павлик опустился на стул. Старики тоже сели на стулья, оказавшись напротив парня.

– А тебе идёт форма, – с искусственной улыбкой сказал командир.

– Да, – пискнул парень. – Спасибо вам большое.

– Не, стоит! Для такого хорошего парня не жалко.

Палыч говорил благостным и, можно сказать, отеческим тоном, но Павлик от этого только напрягся. Он вдруг сразу сообразил, что этот старик не добрый дедушка Мороз, который тут подарки раздаёт за просто так. И сюда он позвал его не чтобы языком зря почесать...

С другой стороны, то, что ему дали новую одежду, показывало, что его не собираются убивать. Хотели бы убить, не стали бы тратить амуницию. Могли просто, голым, за собой погнать.

А раз они поделились одеждой, то он, получается, уже не обычный пленник. Как ни крути, статус его немного повысился. Но, чтобы в нём не разочаровались, надо как-то набить себе ценность. Подробно рассказать им, что они захотят узнать!

– Ладно, – сказал Палыч. – Давай поговорим немного, Павел. Не против?

– Да... Нет... Я... – промямлил оробевший парень.

– Ты ведь не будешь врать нам, Паша, а? Ты ведь честный человек, так?

– Да... То есть... Не знаю, если честно...

Старик улыбнулся, и в полумраке комнаты эта улыбка показалась парню жуткой.

– Расскажи нам про свой посёлок. Нам всё про вас интересно, но сперва, расскажи мне: не было ли у вас в посёлке, за последние дни, каких-то новых людей?

Такой вопрос сильно удивил парня. Он сразу вспомнил Данила, также вспомнились другие колхозовцы. Только сейчас к нему пришла мысль, что эти старики перед ним – из Колхоза.

– Послушайте, – сказал он. – А вы не из Колхоза будете?

– Нет. Мы не из Колхоза, – мягко и как-то вкрадчиво ответил Палыч.

– А, я... Это... Подумал... Что вы из Колхоза и...

– Спокойно, Паша. Не волнуйся. Говори чётко, без всяких там... И не бойся. Никто тебя тут бить не будет.

От того, как были сказаны эти слова, Павлика словно окатила холодная волна и спина покрылась мурашками. Он понял, что Палыч только пытается казаться добреньким, но на самом деле, это жестокий человек, который, если ему надо, силой выбьет нужные данные.

Поэтому, парень кое-как взял себя в руки и рассказал про Данила, про то, что они общались «на разные темы» перед его уходом, и про колхозовцев, которые остались в Болотной роще. А именно про мужика, который уже неделю жил с ними.

– Его, кажется, Юрий зовут, – рассказывал парень. – Юрий Николаевич, кажется.

При этих словах на лице Палыча отразилось удовлетворение, словно он услышал то, что хотел услышать.

– А чем этот Юрий Николаевич у вас занимался?

– Да я и не знаю. Так... Слышал, что он какое-то время у нас поживёт. Помогает где-то. Не на фермах, а в посёлке. Я его вижу-то только в столовой, он там вместе с руководством сидит за столом.

– И о чём он с руководством разговаривает?

– Да вроде говорят, что он и не из Колхоза, а откуда-то дальше, из Ахтубинска, вроде. Слышал, что он предлагает нашему руководству к ним, туда, переселяться.

– Понятно. Расскажи о вашем руководстве.

Павлик начал рассказывать про мэра, но тут вдруг раздался стук в дверь. Она распахнулась, и в комнату заглянул боец:

– Разрешите доложить!

Палыч сразу поднялся со стула.

– Докладывай.

Боец вошёл в комнату и с ним шагнул черноволосый парень. Тот, нёс в тоннелях чемодан на спине и который говорил про разведку. Палыч назвал его Антоном, Он начал непонятно рассказывать, что он обосновался при выходе из станции, в подземном переходе, поднял птичку в воздух и начал наблюдение.

Слушая его рассказ, Павлик кое-чего не понимал, но сразу сообразил, что «птичка», это какое-то летающее устройство, с помощью которого они ведут наблюдение.

Антон рассказывал, что сначала он осмотрел окрестности выхода из подземного перехода. Рядом много зданий, стоящих вдоль Первой продольной, которая проходит прямо над станцией, но место тут более-менее открытое и в радиусе сотни метров не обнаружилось ничего подозрительного.

Осмотрев ближайшие окрестности, Антон направил "птичку" назад, на север, и внимательно осмотрел трамвайный и автомобильный мосты. Там оказалось "всё чисто" – никакого движения и следа живых людей. Также он обследовал станцию "Пионерскую", заглянув издалека в тоннели, но и там всё спокойно, без движения.

Тогда «птичка» вернулась ко входу на эту станцию. Здесь от Первой Продольной в сторону, противоположную Волге, на запад, начиналась улица, идущая до железной дороги. Парень отправил «птичку» туда, на сотню метров, до ближайшего перекрёстка.

Там, также, ничего опасного не обнаружилось – обычный мёртвый город: развалины, остовы машин, поваленные и кое-как растущие деревья и кусты. Ни следа живого – ни людей, ни зверей.

Пролетев еще немного, Антон увидел вдали железную дорогу на небольшой насыпи. Он уже собрался уводить "птичку" назад, дабы обследовать территорию к югу от станции, как вдруг заметил людей!

– Повезло мне, – говорил оператор «птички». – Ещё секунда и я бы в сторону ушёл, но тут вижу датчик движения замигал, я увеличил картинку и вижу – человек!

Незнакомец появился из-за железной дороги, выйдя из проёма в насыпи, который служил для проезда под железнодорожными путями машин. Через короткое время появился второй человек.

– Их двое! – докладывал оператор Антон. – Один уже пожилой, не меньше сорока ему, мужик с бородкой. Второй совсем малец. Подросток. Лет семнадцать, а может и меньше. Оба с рюкзаками и вооружены калашами.

– Не похоже на передовой разведдозор! Явно их тут только двое. Бегут грамотно, перебежками. Подстраховывают друг друга.

– Куда они двигаются? – спросил Палыч.

– Идут вдоль улицы. Как раз в нашем направлении.

Командир задумчиво потёр подбородок.

– Виктор Палыч! – подал голос второй парень. – Позвольте их взять!

– Сможете чисто сработать?

– Конечно! Мы же готовились! Не зря же ствол тащили в такую даль.

– Ладно, Дима, действуй! Но, смотрите, парни! Мониторьте окрестности! Вторую "птичку" поднимите, смотрите, чтобы без неожиданностей!

– Так точно!

Парни исчезли, закрыв за собой дверь.

– А вот это уже интереснее, – сказал Палыч, глядя на пожилого товарища. – Это уже «язык». Можно допросить.

Тот почему-то поморщился.

– Можно-то можно, но вряд ли там прям ценные данные будут. Скорее всего, мелкие мародёры.

– Это тоже неплохо. Узнаем от них местный расклад. Может, чего интересного и расскажут.

Он повернулся к Павлику и велел ему продолжить рассказ про руководство посёлка. Парень сообразил, что скоро эти старики будут допрашивать более интересного пленника, нежели он сам. Поэтому захотелось сильно заинтересовать их. Но как? Что интересного он мог рассказать?

Коротко, но ёмко, он описал мэра и всю остальную верхушку. Не скрывая, он рассказал про его «любовные отношения» с Завхозом. Услышав про это, старики многозначительно переглянулись. Тогда Павлик рассказал и про отношения Профессора с Димочкой и про то, что про это говорили другие мужики.

– А ты? – пристально посмотрел на парня Палыч. – С кем из мужиков обжимался по углам? Только честно!

– Да ни с кем!

– Ну, какой-нибудь мужик ведь там обращал на тебя внимание? Признайся!

– Понимаете, там девушка есть. Даша. Мы с ней в детстве того, ну, как бы вместе... А Профессор нам запрещал, он её к Димочке своему сбагрил, а про меня всем рассказывал, что я дурак. Я ещё давно, подслушал, что он так сделал, чтобы детей новых в посёлке не рождалось.

– Ага! – вдруг многозначительно сказал Палыч, словно услышал что-то важное, поднял палец и многозначительно посмотрел на Аркадия, переглянувшись с ним каким-то понимающим взглядом.

После этого, он посмотрел на парня.

– А вот скажи мне, Паша, вот этот мэр ваш и остальная "верхушка", они иногда уезжают куда-то? Так ведь?

– Да нет... – удивился вопросу парень. – Куда им уезжать-то? Бывает так, что ездили в Колхоз несколько раз, но это давно уже, а так-то...

– То есть мэр и остальные всё время на виду?

– Ну, как?..

Парень рассказал, что изредка, по выходным, Мэр с Завхозом уединяются «на даче». Никто не знает, где это, но где-то выше по течению Большой Протоки, на болотах, есть у них там гнёздышко, где они предаются разврату.

– Ага! – опять многозначительно сказал командир и посмотрел на Аркадия. – Интересный факт!

– А вот скажи, Паша, за последние дни, ты ничего подозрительного или необычного у вашего руководства не наблюдал? Может какие-то странности, которые привлекли твоё внимание. Может, что-то мелкое, но не обычное.

– Да вроде ничего такого, – пожал плечами Павлик и тут вспомнил про антенну, которую строил на крыше мэрии лодочник Кирсан.

Он тут же рассказал про это и по лицу командира увидел, что того заинтересовал этот факт.

– Интересно, – проговорил тот. – Очень интересно... А, кто такой этот Кирсан? Давно он у вас?

– Да нет. Лет десять или даже меньше.

– Он русский?

– Нет, калмык.

– А ты вот, в жизни своей, видел, кроме него, других калмыков?

– Нет.

– А сможешь отличить калмыка от казаха?

– Да... нет.

– А казаха от китайца?

– Наверное, нет.

– Понятно... – задумчиво протянул командир.

– А негров, ну как вот эти "папуасы" на берегу, у вас, значит, никогда в посёлке не было?

– Конечно, нет!

– Понятно...

В дверь постучали и тут же она открылась. Заглянул боец:

– Виктор Павлович! Можно вас?

– Что, взяли?

– Так точно!

Старики быстро поднялись с табуретов и покинули комнату. Павлик остался один.

Глава 15, в которой появляется последний из могикан

Через минуту, в комнату вошли несколько бойцов, неся два стула в руках, которые они поставили возле стены.

Следом, в комнату зашли Палыч и Аркадий.

– С этим что? – кивнул Аркадий на пленника. – В другую комнату его?

– Можно... Но, пусть побудет здесь. Посмотрим, как эти ребятки на него отреагируют.

– Хочешь устроить очную ставку?

– Типа того, – усмехнулся Палыч и, подойдя к дверному проёму, скомандовал:

– Заводите.

В комнату ввели двоих. Павлик сразу же понял, что это те незнакомцы, про которых докладывал Антон. Один – взрослый мужик, второй – явно молодой парень.

Явно, потому что лиц их Павлик не видел. На головы вошедших были надеты ладные черные мешочки, а руки пленники держали за спиной. Парень понял, что у них на запястьях такие же наручники, которые были у него на руках на площади Ленина.

Глядя на головные мешки, парень только порадовлся, что такой мешок не надели на голову ему, Павлику, во время пути по тёмным тоннелям, с водой на полу.

Между тем, пленников усадили на стулья.

– Проверьте ботинки, – скомандовал Палыч.

Один из бойцов сразу опустился на колени и стал снимать ботинки и у пленников. У мальчишки в одном ботинке обнаружился небольшой изогнутый нож, похожий на расплющенный, изогнутый коготь. У взрослого же из каждого ботинка извлекли по узкому черному лезвию. Эти находки боец передал Палычу, а сам пристегнул одну ногу взрослого пленника к ножке табуретки наручниками.

Пока они этим занимались, Степан отодвинул от стены на середину комнаты один из столов и разложил на нём кучку вещей. Насколько мог видеть со своего места Павлик, парень положил на стол: два автомата, пистолет, несколько вытянутых фонариков и какой-то мудрёный бинокль, который являл собой не два окуляра, а одну целую прямоугольную коробку. То, что это бинокль, Павлик понял по торчащим из него двум глазным окуляром с резиновыми насадками. Также на столе оказались три связки ключей.

Оглядев эти вещи, Палыч многозначительно кивнул Аркадию, и скомандовал:

– Снимите.

С голос пленников сняли мешки. Взрослый оказался немолодым, уже начинающим стареть мужиком с небольшой копной волос и с короткой бородой. Выражение лица простовато-глуповатое. Парень, глядя на него удивился, как такой лоховатый тип отважился идти на вылазку в опасный мёртвый город. Второй пленник, молодой, тоже не впечатлял. На вид он года на два младше Павлика. Белобрысый тип с губастой и откровенно хитрой рожей, похожей на крысиную.

Палыч приказал выйти из комнаты бойцам и велел остаться только Степану, который остался стоять возле дверей. Сам Палыч присел рядом со столом, напротив взрослого пленника. Аркадий же, уселся на табурет рядом.

– Как тебя зовут? – спросил Палыч мужчину.

– Захар.

– Это имя или кличка?

– Кличка.

– Ясно, – кивнул командир. – Мы тут люди простые. Фамилия и имя с отчеством твои – нам без надобности, так что, пока ограничимся кличкой.

– Его как зовут? – он кивнул на мальчишку.

– Ныра.

– Хорошая кличка, – усмехнулся Палыч. – Твой сын?

– Нет. Помощник. Но он, мне как сын.

В этот момент Павлик смотрел на мальчишку и увидел, что при этих словах губастый зарделся. Видно было, что его сейчас назвали «почти сыном», ему сильно понравилось.

– Ну, ладно, Захар, – вздохнул Палыч. – Рассказывай.

– Что именно?

– Ты сам, наверное, догадаешься, что нас интересует.

– Послушайте, – быстро забормотал мужик. – Мы люди мирные. Вас не знаем и первый раз видим. Зла мы вам не хотели. Зачем мы вам? Зачем вырубать нас было?

– Ну, как зачем? – изобразил сильное удивление командир. – У вас же вон, пушки.

– Да это от собак, – поморщился пленник. – В людей бы мы никогда стрелять не стали.

– Ну, а кто же знал, что вы, это вы? – ласково сказал Палыч. – Мы же не знали, что вы такие мирные и добрые. Люди ведь разные бывают. Кто угодно мог на вашем месте оказаться. Так ведь? Начали бы шмалять... А кому это надо?

– Тоже верно, – пробормотал пленник.

– Вот! И рассказали бы, куда вы и зачем тут?

Мужик начал рассказывать, что он раньше жил здесь, в Волгограде. После кризиса – эвакуировался из города и сейчас жил на Дону, в городе Ростове. Сейчас у него двое, уже взрослых, детей и четверо внуков. По его словам, у него давно уже сердце стремилось на старое место, и он решил рискнуть, пробраться в свой дом и собрать старые, фамильные фотографии и вынести назад как можно больше дорогих сердцу вещей, дабы оставить их в наследство потомкам.

При этих словах Палыч всплеснул руками и изобразил выражение на лице, словно вот-вот заплачет:

– Не продолжай, – сказал он издевательски-плачущим голосом. – Слушать не могу – слёзы душат. Ещё немного и разревусь...

– Ну, и зачем вы глумитесь? – с укоризной сказал ему мужик и сделал обиженное лицо. – Вон ключи от моей квартиры. Можете легко всё проверить.

– А вот это, что за ключи? – показал Палыч на другую связку.

– Это Ныра нашел по дороге сюда, – кивнул бородач на парня. – Решили взять с собой, на удачу.

Палыч глубоко вздохнул и выдохнул.

– Ладно, – сказал он. – А теперь, дорогой Захар, послушай меня. Но, сперва, скажи мне: когда всё это началось, ты был в городе?

– Был.

– И помнишь, что тут творилось?

– Такое не забудешь.

– Вот! А знаешь, кто мы такие?

– Понятия не имею.

– А мы, дорогой Захар, партизаны. Вот, с Аркадием, – он кивнул на сидящего неподалёку товарища, – первыми тут начали воевать с китайцами и прочей... сволочью. И кроме участия в боях, пришлось мне проводить допросы местных мародёров и прочей мрази, такой как ты.

Пленник хотел что-то сказать, но Палыч поднял палец и тот промолчал.

– И все они рассказывали, примерно то же, что и ты сейчас нам скормил. Про то, как они идут к себе домой, дабы забрать свои семейные альбомы и прочие бесценные фотографии бабушки. Некоторые до того договаривались, что они просто идут, дабы бросить последний взгляд на своё уютное семейное гнёздышко, а разные ключи в кармане, это так, нашли на дороге... У меня от этих историй просто сердце кровью обливалось, так я им сочувствовал, и так мне их жалко было.

Командир посмотрел на пленника укоризненным взглядом.

– Вот, – продолжил Палыч. – Этим я и занимался. Допрашивал и выбивал данные. И так получилось, что когда мы ушли из города, мне пришлось и дальше этим заниматься. Сейчас я уже не у дел, но последний раз «добывал информацию» два года назад. Сам можешь посчитать, сколько лет я этим занимаюсь. И за все эти годы мне ни разу не попадался персонаж, который бы не сообщил мне то, что я хотел от него узнать. Ни разу! Я, конечно, слышал про таких, которых хоть на куски режь, они молчат; но мне такие не попадались.

И это я тебе, дорогой Захар, говорю со всем уважением. Да ты и сам, наверное, понимаешь, что я тебя не запугиваю и, не дай боже, не угрожаю. Я просто даю тебе расклад, объясняю, что ты мне сейчас всё расскажешь. Потому что я знаю, как добывать информацию. Если ты даже, вдруг, окажешься тем самым крепким орешком, что мне не по зубам, мне всё расскажет твой мальчик. Он, возможно, знает маловато, но, я уверен, что мне хватит.

Так что, дорогой Захар, если ты и дальше будешь дурковать, то для тебя это закончится тем, что мы уйдём, а ты останешься в этой комнате. Живой, но не совсем здоровый. И я даже фонарик оставлю, чтобы тебе страшно не было. И когда ты тут будешь подыхать от ран, голода и жажды, то последнее, что ты увидишь в своей жизни – это будет лежащая рядом с тобой отрезанная голова твоего помощника, который тебе как сын. И, я уверен, что, глядя на неё, ты не раз пожалеешь, что принял нас за каких-то лохов залётных.

При словах об отрезанной голове Павлика передёрнуло. Хотя Палыч и говорил нарочито доброжелательным голосом, парень как-то сразу ему поверил.

Вспомнился Профессор. Старый чудак, на букву "м". Знал ли этот великомудрый дурень, что тут, в городе, творится? Сидели они там, с Димочкой, обжимались, да водили пальчиками по картам и угукали довольно, а сами знать не знали, что тут с одной стороны дикари-убийцы бегают. А с другой стороны, бродят вот такие Палычи, для которых отрезать человеку голову, всё равно, что высморкаться.

Между тем командир вопросительно смотрел на пленника и тот сказал:

– Ваша взяла. Но сказу скажу, за лохов я вас и не держал. Уже по тому, как вы ловко вырубили нас, я понял, что вы далеко не лохи.

– Тогда зачем дурака валял, сказочки рассказывал? – скучным голосом спросил командир.

– Дело в том, что да, я ходок. Причём, ходки начал делать с самых первых дней. Не буду оправдываться, но так получилось. Сами помните, что тогда тут творилось. Один я остался, не знал, что делать и... так карта легла. Может быть, встреть я вас тогда, то может в партизаны вступил бы. Не исключаю.

– Всё могло быть, – задумчиво ответил Палыч. – А скажи мне, тут ещё в городе, другие ходоки, работают?

– Да. Регулярно ходят сюда. Есть молодые, есть старые, но из тех, первых ходоков, я один такой остался.

– Круто, – сказал Палыч. – Так ты, получается, этот, как его... Последний из могикан!

– Пожалуй. Я ведь, два года назад, завязал. Были уже накопления. Не шиковал, но без нужды мог жизнь закончить. Но предложили мне большой куш и я согласился. Хотя, не скрою, были у меня предчувствия. Хотел отказаться, но решил рискнуть – в последний раз.

– И на старуху бывает проруха.

– Верно. И я ещё хотел бы сказать: видишь, вот эти ключи?

– Эти?

– Нет, вон те.

– Эти? – командир приподнял со стола связку всего из двух ключей.

– Да.

– Эти ключи у меня с тех самых пор. Что-то вроде талисмана. Они от квартиры моей тётки. У неё полно моих фотографий и даже на стене мои фото висят, так что эта квартира вполне за мою хату проканала бы.

– Квартира для "легендирования"?

– Да. За все годы, что я ходил сюда, в разных переделках побывал, но ни разу мне эти ключи и моя слезливая легенда не понадобилась. А вот тут, сам не знаю, зачем я её вам скормил? Не вас за лохов принял, а сам лоханулся.

– Это тоже бывает.

– И ещё хочу сказать, что многие партизаны ходоков на одну доску с мародёрами ставят. Но это не так! Мародёры свою пасть на чужое раскрывают, а ходоки берут то, что им заказано и выдано владельцами. Да, я знаю, что среди нашего брата было много мразей, которые, увидев большой куш, кидали нанимателя и себе всё забирали. Но, поверь, я не такой. Поэтому я столько лет и работал, что мне доверяли! Я сроду чужого не присвоил! Если я и обшаривал трупы, было дело, то только в поисках еды, чтобы не сдохнуть. А так – чужого никогда не брал! У меня репутация. И только из-за неё мне это дело поручили.

– А вот об этом деле, давай немного подробнее.

– Дело простое. Мы сейчас идём в квартиру, в которой тайник, где лежит ценная вещь. Надо забрать её, вынести из города и переправить через границу Ничейной зоны.

– Что за вещь?

– Меч.

– Меч?

– Меч Сталинграда.

Палыч переглянулся с Аркадием и тот впервые подал голос:

– Это, который англичане во время войны Сталину подарили?

– Он самый, – кивнул пленник. – Я понятия не имею, кто его из музея вынес и спрятал, и почему за столько лет его не забрали из тайника. Мне не за это платят. Мне платят, чтобы я нашел его и принёс нанимателю.

– Интересно, – задумчиво пробормотал командир и повернулся к Аркадию. – Знаешь, а ведь Зайцев мне с Беловым про этот меч рассказывал. И много раз.

– Что именно?

– За несколько дней до выхода из города, он чистил бандитские заначки в Центральном районе, рядом с Панорамой. И когда они там мимо проходили, то он вспомнил про этот меч и решил заглянуть в музей, который под Панорамой. Разумеется, меча там не оказалось, а музей давно разграблен и разгромлен был. Так Зайцев каждый раз, вспоминая про это, возмущался вандалами.

– Возмутишься тут, – хмыкнул Аркадий.

– Да, но вот! Меч нашли! Если Зайцев окажется чист, то будет ему компенсация, так сказать, за моральный ущерб.

Командир усмехнулся, а Аркадий наоборот, поморщился и сказал:

– Ты так не шути. Учитывая наши потери, этот меч не такая уж большая компенсация.

– Не забывай, – быстро ответил Палыч. – Мы ведь только-только пришли и только начинаем осматривается. Кто знает, что дальше найдём? Для начала и этот легендарный меч – неплохо.

Он посмотрел на стол:

– Значит, вторые ключи, это от хаты, где меч лежит?

– Да.

– А третьи ключи от чего?

– Это побочное задание. На случай, если вдруг с мечом не выгорит или всё хорошо пойдёт и будет время туда заглянуть.

– Что там?

– Вас это вряд ли заинтересует.

Палыч засмеялся:

– Напротив! Мне часто говорили, что "вам это не надо" и "там сущая мелочь лежит". А мы потом в этих хатах настоящие "пещеры Алладина" находили. Приходилось грузовую машину подгонять, чтобы все ценности вывезти.

– Там, и правда, ничего нет. В сейфе лежат бумаги с какими-то акциями западных компаний. Две тонкие папки голубого цвета. Хозяин сказал, что если я найду в сейфе или квартире какие ценности, то он разрешил мне их забрать, как премию, помимо основной оплаты.

– Ладно, с этим разберёмся. А пока давай вернёмся к мечу. Где он конкретно?

– Здесь. Совсем рядом. Улица Циолковского. Перекрёсток с улицей Академической. Длинная пятиэтажка напротив Горхоза.

– Горхоз, – выдохнул Палыч, и на лице его почему-то отразилось удовольствие. – Ты не представляешь, Захар, как мне приятно встретить старого волгоградца, который знает эти старые названия.

Палыч повернулся к белобрысому Степану:

– Там архитектурный институт был. В советские времена его называли "Горхоз".

Командир посмотрел на пленника:

– Как его в последние дни называли?

– Понятия не имею. Я его всегда Горхоз называл.

– А в этом доме, напротив Горхоза, – прищурился Палыч. – В советские времена, какой известный магазин был?

– Спорттовары, – без раздумий ответил Захар.

– Верно! Я в молодости часто туда ездил, хотя жил на Красном.

Он опять посмотрел на Степана и пояснил: