Текст книги "Сказка быль"

Автор книги: Александр Муркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

   – Был ещё один шаман... – староста сделал честный взгляд и, разведя руки, посмотрел мне в глаза, слегка улыбаясь. Именно эта показушная честность убедила меня в моей правоте.

   – Послушайте, уважаемый. Я не житель вашего доброго города. Вся моя жизнь – игра со смертью, и порой от правды зависит, кто выиграет в этой игре. Ваша ложь с третьим шаманом хороша для этого города. Но меня интересует правда, и только она.

   Староста сграбастал обоими руками свою кружку, подвинул её к себе вплотную, зыркнул по сторонам – не подслушивает ли кто, и опустил взгляд в кружку,

   – По правде, никто и не искал ответа, – заговорил он совсем тихо. – Как мы шамана показали, все и успокоились. Прошло оно и прошло. И больше не будет.

   – Жаль. Вы очень умно придумали с этим шаманом.

   Староста натянуто улыбнулся и, быстренько распрощавшись, ушёл.

   Наутро мы выехали на юг. Вокруг нас снова летали сторожевые бабочки, что и позволило нам на второй день засечь стоянку каравана в небольшой рощице в стороне от дороги.

   – Караваны стоят по ночам, а днём ходят, – изрёк мудрость гном. – Что то тут не так. – И мы решили к ним свернуть.

   Тут явно что-то случилось. Охрана нас заметила поздно, все были злые, а главный караванщик сидел с потерянным видом у костра, из его правого глаза текли скупые слёзы, а из левого нет.

   – Что тут случилось? – спросил гном.

   – Нас ограбили, – ответил один из стражей. – Наложили сонный наговор на караван ночью и ограбили всех.

   – Да что ж такое, – удивился я. – И месяца не прошло, как на материк вступил, а уж третья банда. Неужели от них леса почистить некому?

   – Пять лет... – караванщик застонал. – Пять лет водил я караван. Пять лет наживал добро. И всё, всё прахом. Что теперь оставлю детям в наследство. Отцу лекарство теперь купить не на что. Как товар продам, только со стражей расплатиться хватит.

   – Я узнаю этот след, – тихо сказал эльф и снял с края повозки длинный волос. Рыжий.

   – У вас в караване есть рыжие? – спросил я.

   – Нету у нас рыжих.

   Мы вернулись на дорогу и отправились дальше. И к вечеру нашли наших благородных разбойников. В маленькой деревушке на сотню домов, окруженной, тем не менее, высоким забором, они собирались ночевать на сеновале.

   – А надо ли вмешиваться? – пробурчал гном. – Не нас они ограбили.

   – При чём тут ограбление? – удивился эльф. – Они знают подход к Прибрежным Скалам. И гоблины их не убивают, привыкли пленников им продавать. Потому они единственные, кто могут нам помочь разобраться с этой базой орков, в трёх днях пути от Горячих озёр.

   Гном хмыкнул,

   – Об этом я не подумал. Действительно, гоблины могут знать о базе.

   – А может, – предположил я, – база прямо там, в Прибрежных Скалах?

   – Нет, – возразил эльф. – Там нет бухты для стоянки и очень много рифов.

   – Рифы можно убрать. А для стоянки в скале вырубить пещеру. Гоблины владеют магией крови, а этой магией сделать пещеру для корабля легко, как и снести рифы. Зная путь, корабли орков проходят рифы, а для других там идти – самоубийство.

   Эльф и гном задумались надолго. Мы успели подъехать к сеновалу,

   – Уважаемые, вы не могли бы подойти к нам для беседы.

   Головы благородных разбойников взметнулись над сеном, как то разом смутились и вскоре парочка спустилась к нам.

   Потом мы беседовали в местной таверне.

   – Как вы усыпили караван? Вы сильные маги?

   – Нет, господин.

   Боже, эти бандиты ещё и смущаются...

   – Вот этим, – и из мешочка вытряхивают несколько зелёных горошин. – Это сильное снотворное.

   – А в котёл как положили? – заинтересовался гном.

   – Через трубку дунул. Из кустов за 20 шагов попал.

   – Я тоже заметил, дрянь у них охрана, – соглашается гном.

   – И сонных дочиста ограбили, – осуждающе говорю я.

   – Не дочиста, господин. У кого золото было, половину взяли. У караванщика ларец с золотом взяли весь, но у него в поясе камни драгоценные. Дороже того ларца. Только гоблины золото больше любят.

   – Ну вы даёте... – только и могу сказать я. А караванщик артист.

   – Как вы у гоблинов пленных выкупаете?

   – Мы приходим в условленное место и жгём костёр. Приходит гоблин, забирает золото. Потом отпускают пленных Один пленник – 10 талантов. Мы прячемся в кустах и смотрим, как пленники уходят.

   – А первый раз как вы тот костёр зажгли?

   – Тогда у нас родителей гоблины украли. Мы поймали одного гоблина и сказали, что убьём его, если он не поможет освободить их. Он не испугался. Сказал, что сможет, если за каждого пленного принесём 10 талантов. Тогда и показал место, где костёр жечь. И ещё сказал поторопиться, там пленных долго не держат. Мы принесли 40 талантов. И они отпустили четверых. Наших родителей. А гоблин сказал, что если ещё принесём, ещё отпустят. С тех пор и пошло.

   – Как же вы ему в первый раз поверили? – удивляюсь я.

   – Но все знают, что гоблины честные, хоть и людоеды. Слово держат. Вот и эта деревня. Гоблины тысячу лет назад пообещали не трогать никого на полях этой деревни в обмен на поставки зерна. И не трогают. Хотя совсем рядом живут.

   – И много зерна поставляют они?

   – Мало. Сто корзин в год. Для такой деревни это мало.

   Когда разбойники ушли, за пивом обсуждаем дальнейшие планы. Меня тянет на юг, узнать, от куда я приехал в Горячие Озёра. Но соглашаюсь, что проследить за выкупом заложников стоит. И утром эльф пускает дополнительно двух бабочек над головами наших разбойников. Мы идём за ними где-то в 5 километрах позади. Всё происходит так, как они описывали. Запалили костёр на камне, хранящем следы прежних костров. Через пол часа явился гоблин. Эльф его хорошо рассмотрел, сказал, что у него татуировка больших вождей. И добавил, никогда не видел раньше гоблина с золотой цепью на шее из толстых звеньев. Я невольно вспоминаю свои анекдоты про малиновые пиджаки. Их обладатели тоже любили толстые золотые цепи на шее. От куда во мне это знание?

   Потом недалеко от кострища сдвигается камень, и выходят 12 пленников. 8 людей и 4 гнома. Они измождены, одежда грязная, изношенная, бороды гномов клочковатые. Маленький гоблин, не тот, что с цепью, другой, машет своей лапкой вдоль тропинки, по которой освобождённым пленникам надлежит идти. И скрывается под камнем, тот сдвигается обратно.

   – Метод себя не оправдал, – подытоживает эльф, – Тут мы не узнаем, есть ли в Прибрежных Скалах база орков. Надо установить наблюдение со стороны моря, на это штук пять кораблей надо.

   И мы отправляемся дальше на юг, предоставив благородных разбойников и освобождённых узников самим себе.

   Когда я потерял сознание, не помню. Ехал на Жёлтоглазе, а потом, будто чёрный омут. Очнулся уже в клетке.

   – Где это мы?

   – Лежи спокойно, – сказал где-то рядом Тотон. – Ты себе голову разбил, когда с коня упал. До чего же вы, люди, хрупкий народ.

   – Голова ерунда, залечу быстро.

   – Не залечишь. Тут поят водой, блокирующей магические способности.

   Вслушиваюсь в себя. Вроде, ничего я не потерял. Жёлтоглаз жив, я чую это. И щит воли на Тотоне чую. Трещину у себя в черепе залечиваю быстро, сказывается опыт. Первое сделал. Поднимаюсь, оглядываюсь. Мы в клетке. Тут полно народа, человек 30. Точнее, не человек, а людей и гномов. Камера. Каменная ниша, выход перекрывает толстая железная решётка. За решёткой три гоблина, играют в кости.

   – Так, – говорю Тотону. – Рассказывай новости.

   – Мы в плену у гоблинов.

   – Это понятно. А как нас захватили? Где Эл?

   – Не знаю. Ехал, вижу – ты падаешь. Потом сам упал. Эл что то вроде пытался крикнуть.

   – Слушай, – я шепчу, чтоб остальные сокамерники нас не слышали. -Ты говоришь, магические способности заблокированы. Но я чую твой щит.

   – Щит я до того, как меня опоили, сделал. Вот и держится.

   Пытаюсь вызвать звёздный свет. Ничего не получается. Гм... Простая магия не работает, но способности метаморфа остались. Пытаюсь взять под контроль гоблинов. Они даже не замечает попыток. Непробиваемый щит. Похоже на защитные талисманы. Беда.

   Проверяю, что пропало. Всё пропало. Ни денег, ни оружия, ни расписок банка на платочках. Даже палочку-вызов дракона украли.

   Воздух где-то далеко начинает сотрясать ритмичная барабанная дрожь. С таким темпом гребут гребцы на галере. Очень большой барабан. Или несколько. Гоблины охраны убирают кости и, в такт ударам, начинают бить ладонями по полу. Дрожь скалы ощутима, наверное, десятки тысяч гоблинов так же бьют сейчас по скале ладонями.

   И тут я слышу странный призыв...

   "АРАЕН. ПРИДИ ПРИДИ ПРИДИ. АРАЕН. ПРИДИ ПРИДИ ПРИДИ"

   Зов повторяется снова и снова. Я вдруг осознаю, что зовёт меня наш эльф, и у него нету щита. Я его чувствую.

   – Знаешь, Тотон, я полежу немного.

   – Лежи...

   Ложусь на пол, расслабляюсь и мысленно устремляюсь на встречу зову. Эльфу очень плохо. И больно. Всё, на что его хватило – снять свой щит воли.

   "Эл? Что случилось?"

   – Араен!!!! – кричит эльф. – Возьми моё тело, убей их всех!!!

   Скольжу в сознание, как это уже делал с Жёлтоглазом, погружаюсь в ощущения тела. Ух-ты... Я и забыл, что эльфы видят 15 цветов радуги. Как красиво.

   Я лежу на жертвенном камне. Растянут за руки-ноги. И тут стоявший у жертвенного камня шаман гоблинов под заунывное пение вонзает мне в сердце зелёный каменный нож. Выдёргивает его.

   И тут же я чую, как в тело вливается сила. Чудовищная, страшная.

   Злое веселье заполняет меня. Я пылаю. Залечить пустяковую ранку в сердце – пара мгновений. Руки и ноги свободны, я встаю. С кистей капает кипящий металл – остатки цепей. Вокруг меня пылает воздух. Ну что ж, повеселимся.

   Я смеюсь, и хохот гремит эхом. Жертвенный гранитный камень начинает плавится, я стою в лужице кипящей лавы.

   Вокруг меня огромный зал, наподобие цирковой арены. Трибуны заполнены гоблинами. И орками. Я в центре пентаграммы, выдолбленной канавками в камне, рядом с пентаграммой, меж двух лучей, большое зеркало. Кажется, оно сделано из расплавленного золота, и по нему пробегают всполохи. В нём я вижу своё отражение. Пылающий огонь. Смутно сквозь пламя можно различить обнажённый торс, руки. А вот голову хорошо видно. Голова эльфа, но вместо глаз – ослепительное белое пламя. И волосы, раньше заплетенные в аккуратные косы, теперь расплелись гривой и стоят дыбом.

   Вокруг пентаграммы 12 шаманов. Один из них выкрикивает что-то, и к зеркалу тащат пять связанных эльфов.

   – Огонь! – говорю я, и моё пламя раздвигает границы, идёт дальше пентаграммы, захватывает 12 шаманов. Их тела мгновенно разлетаются раскалённым пеплом. Ужас охватывает зал, и я наслаждаюсь. Они пытались что-то сотворить своей магией крови? Ну что-же, получайте, что хотели.

   Щёлкаю пальцами, призывая звёздный свет, и он послушно приходит. Затопляет всё их подземелье, я теперь вижу его всё, десятки километров туннелей. Включая и три выхода из этого зала. И направляю в выходы огонь. Коридоры текут плавящимся камнем, я смеюсь. Если это ощущают драконы, я могу понять, почему они истребляют целые города.

   Толпа, наконец, выходит из оцепенения, и с воем устремляется к выходам. Передние просто падают в лаву, а задние бегут по их телам. Теперь я устремляю огонь в толпу. Их слишком много, я не могу сжечь их полностью. Остаются обугленные скелеты. И над всем этим воем господствует мой смех.

   Наконец, вой стихает. Все, кто убегал, погибли. Осталось меньше десятой части. Эти стоят молча, с оружием в руках. Гордо ждут смерти.

   – Смирись! – приказываю я огню. И огонь спадает. В зеркале теперь отражается обнажённый эльф, по колено в кипящей лаве. И вместо глаз по прежнему ослепительное пламя.

   Среди первых рядов вижу одного, с золотой цепью на шее. Выхожу из лавовой лужи. Там, где по камням ступает моя нога, остаются оплавленные следы.

   – Ты! – говорю я на всеобщем, указывая на гоблина с золотой цепью. – Говори! Зачем вы призвали меня!

   Гоблин смотрит гордо, вызывающе.

   – Мы призывали дух огня через огненное зеркало, чтоб стать сильнее.

   – Зачем вам быть сильнее?

   – Чтоб истребить остальные народы.

   – Глупцы. Что вы будете делать, когда останетесь одни? Вы перессоритесь, и начнёте убивать друг друга, и истребите. И тогда не останется никого.

   Этот мир интересен. Чем больше народов, тем интересней. Если останется один, будет скучно. Даже если он не уничтожит сам себя, то я приду и уничтожу его весь. А потом заселю новыми народами.

   Ты запомнишь мои слова?

   – Да. Я запомню.

   – Этот эльф, чьим телом я завладел, хотел, чтобы я убил всех гоблинов. Но я не хочу убивать всех. Без вас мир тоже будет скучнее.

   Подхожу к лежащим эльфам. Гоблины, тащившие их, просто бросили их тут и сбежали. Эльфы тоже объяты ужасом. Честное слово, этот гоблин с золотой цепью храбрее их. Наклоняюсь и пальцем пережигаю верёвки.

   – Идите за мной.

   Я вижу всё подземелье гоблинов. Да, морская база орков здесь. Вижу я и тонкую перегородку, закрывшую древний ход. Легко рассыпаю перегородку и иду вперёд. Эльфы идут следом, хотя и не вступают в мои следы. Ещё бы, они горячие.

   Ломаю ещё парочку перегородок и оказываюсь напротив конюшни. Желтоглаз узнаёт меня, но я приказываю ему не подходить.

   – Возьмите лошадей и ведите следом.

   Каким-то образом информация о нашем движении распространяется по подземелью. Гоблины разбегаются с моего пути заранее. Выхожу к нише пленных. Легко расплавляю решётку. Ближе всех ко мне лежу я, вернее, моё тело. Под голову мне Тотон заботливо положил свой плащ.

   – Ты ли это, Эл? – со страхом спрашивает наш гном. Как он умудрился узнать это тело в пылающёй оболочке огня? Остальные пленники прижались к дальней стене.

   – Это не Эл, я завладел его телом. Сейчас я покину его. Надеюсь, навсегда. Ты должен вывести всех пленных из подземелья.

   В глазах гнома возникает понимание.

   – Я выведу их.

   Покидаю тело Эла и с наслаждением поднимаюсь в своём. Как же бедны краски в восприятии человека.

   А Эл падает на колени, его стоявшие дыбом волосы опадают. Тотон хватает свой плащ и закутывает в него эльфа.

   – Как ты?

   – С-спасибо, – не сразу выговаривает эльф. – Теперь в п-порядке.

   Сейчас, когда на нём нет щита, я чую его настрой, а он мой. Эльф смущён тем, что отдавал мне своё тело, смущён своей наготой, безумно радостен спасению и безумно испуган происшедшим. Он всё видел и помнит, он слышал мои чувства тогда, когда я с упоением сжигал тысячи гоблинов.

   – Эл, – весело говорю я. – А ты говорил, что эльфы гоблинам живыми не попадаются.

   – Выходит, ошибся, – наконец-то улыбается он.

   – Надо уходить от сюда, – говорит гном.

   – Рано. – Эльф наконец поднимается, успокаивается, – Я знаю, где наше оружие, деньги. Надо бы зайти туда.

   Ну да, он же чует через меня мой полог. Мой звёздный свет. Если поведу я, это вызовет вопросы. Но не этот эльф, только что вмещавший в своём теле чудовище.

   Эл ведёт нас коридорами. Гоблины по прежнему разбегаются перед нами. А вот и комната не разобранных трофеев.

   Наша троица стоит особняком, остальные не решаются приближаться. Что и позволяет нам легко собрать свои вещи и оружие. Ничего не пропало, даже платки с долговыми обязательствами Банка Свободы.

   Эл с облегчением одевает свою сменную одежду и возвращает плащ Тотону. Ждём, когда остальные разберутся, где чья вещь.

   – Здесь рядом оружейная, – говорит Эл. И мы идём в оружейную. Радостно пленники вооружаются. Оружие всех мастей. Но свой чёрный меч и палаш я ни на что не поменяю.

   Затем уходим из подземелья. На улице ночь. А мой полог по прежнему тянется за нами. Скорее всего, за мной, но все думают, что за Элом. Этот полог на поверхности тянется километров на 5. Красивое зрелище – светящийся туман, заполнивший всё вокруг. Самое смешное, что из-за этого тумана простым зрением ничего не видно дальше километра, дальше всё скрывается в светящейся дымке. Но я и Эл чуем всё, что в тумане.

   К утру мы и освобождённые пленники достигаем знакомой деревни. Разбредаемся по домам, везде нас встречают гостеприимно. Перед сном я рассказываю гному, что было на жертвоприношении. Затем засыпаем.

   Мы проспали до полудня и отправились в таверну.

   – Я так и не понял, – говорит эльф, – как нас захватили.

   – Усыпляющий газ, – отвечает гном. – Мне тут в камере кое что рассказали.

   В таверне мы первые. Заказываем еду, пиво. Неспешно вкушаем.

   Часа через два входит эльф. Один из тех, кто был нами освобождён. Он смотрит на Эла.

   – Скажи своё имя, – говорит он. Не слишком вежливое начало.

   – Элироносильён из Дикого Леса.

   – Это точно ты? Не Араен?

   – Я не Араен. Я Элироносильён. А кто ты?

   – Прошу прощения, – эльф наконец-то вежливо кланяется, – Сильионьён из Подгорного Леса. Скажи, правда ли, что все эльфы Дикого Леса владеют чёрным мечом?

   Я невольно усмехаюсь. Ну и имечко, его же не сразу и запомнишь. А уж выговорить и подавно не с первого раза научишься.

   – Могу я поинтересоваться причиной вопроса? – холодным тоном спрашивает Эл.

   – Нас держали в плену долго. Не знаю, сколько, нас поили дурманом. Но нам сказали, что нас принесут в жертву для того, чтоб связать покорностью дух огня. Им не хватало только эльфа, владеющего чёрным мечом. Ты владеешь чёрным мечом?

   – Да. Я владею чёрным мечом. Самого чёрного меча у меня нет, я ещё не нашёл свой меч. Но на испытании в Диком Лесу я победил чёрный меч своего отца.

   – Скажи ещё. Тот дух, что был в твоём теле. Это был Араен?

   – Да. Я думаю, это был Араен.

   – Великие силы! Ну зачем ты призвал именно его?!

   Гном сердито стукнул кулаком по столу,

   – Что ты раскричался? Если такой умный, почему сам не вывел всех из плена?

   – Возможно, было бы лучше воевать с гоблинами, – игнорирует гнома эльф, – у которых на службе дух огня, чем позволить возродиться метаморфу. С чего ты вообще про него вспомнил?

   – Ага, – скептически улыбаюсь я. – Повоюете вы с гоблинами. Мне напомнить вам ход событий со времён падения демонов? За эти 958 лет территория, подконтрольная гоблинам на Старом материке увеличилась в 5 раз. А территории эльфов сократились вдвое. Это если не считать Тёмный материк. Площадь людей сократилась на четверть. Гоблины выигрывают.

   Все эти сведенья я получил из бесед с гномом за время похода. Он оказался не только поэтом, но и историком с талантом аналитика. Продолжаю,

   – На протяжении одного века это не заметно. Но вы то, бессмертные, должны это видеть. Ещё лет 500, и все ослабнут на столько, что гоблины начнут всеобщую войну. И бежать людям придётся на Старый материк. Под руку Тёмному. Эльфам бежать некуда. Это, если не остановить гоблинов сейчас. Если бы гоблины получили свой дух огня, война началась бы уже завтра.

   Эльф молчит. Я миролюбиво подмигиваю,

   – Всё закончилось, как нельзя лучше. Гоблины напуганы. И, может быть, откажутся от своей идеи "мира одних гоблинов". Они передадут сообщение о событиях другим поселениям гоблинов.

   – Да. Араен оказался противником всеобщего уничтожения. Но он метаморф. Вы знаете, что такое метаморф?

   – Что мы знаем о метаморфах, кроме легенд, которые рассказывали победители метаморфов?

   Этот эльф снова задумывается. Потом смущённо поворачивается к гному,

   – Не знаю, как вас зовут, уважаемый.

   – Тотон Рифмоплёт, Горы Дикого Леса.

   – Уважаемый, я заметил, как вы, собирая свои вещи в подземелье гоблинов, взяли так же и свой кошелёк.

   Тотон хлопнул себя по лбу,

   – Мы совсем не подумали. Ведь остальные совсем без денег. Надо им дать всем взаймы.

   – Благодарю вас, это именно то, что я хотел вас попросить. – Эльф учтиво кланяется. – Должен сказать, что все остальные собрались перед таверной, и если вы не передумаете, это подходящий случай дать всем взаймы.

   – От чего же они не заходят?

   – Они боятся его, – Эльф смотрит на нашего Эла. – Я могущественный маг. Я уже почти отошёл от того дурмана, которым поили нас гоблины. И я на всю жизнь запомнил отпечаток того духа, которому ты позволил занять своё тело. Если бы этот дух прятался в тебе, я бы его почувствовал. Но сейчас могу сказать. Ты просто эльф. В тебе есть отпечатки могущественных сил. Теперь я могу сказать, что это отпечаток мастера чёрного меча и след Араена. Самого духа в тебе нет. Только прошу, не призывай его снова. Он в тебе был, и может откликнуться.

   – За это можете не волноваться. Я не хочу быть куклой, которой управляет кто-то другой. Пусть даже друг.

   Тотон с чужим эльфом выходят, и мы с Элом остаёмся в одиночестве.

   – Ты страшный маг, Ярик, – тихо говорит он.

   – Нет, Эл, – тоже тихо отвечаю я. – Они действительно призвали огненного духа. Просто он подчинился не им, а мне. Потому что я занял твоё тело. Вот силой этого духа я и устроил эту бойню. А заодно и залечил твоё пробитое ножом сердце. Во мне такой силы нет.

   Эл сбрасывает свой щит воли, меня захлёстывают его эмоции,

   – Повтори это снова.

   Я повторяю. Он смотрит внимательно, потом улыбается,

   – Хорошо, когда можешь точно сказать, что друг тебе не лжёт.

   – Да, – соглашаюсь я. – Это было бы очень грустно, подозревать друга.

   – Мне придётся составить полный отсчёт о событиях, и послать его Мэрдаку. И я не знаю, как объяснить, как мне на язык прыгнуло имя Араен.

   – Скажи, что с перепугу выкрикнул первое имя, пришёдшее на ум.

   – Дернул же меня чёрт прокричать это так, что все услышали. Нет, Ярик. Мэрдак уже знает, что ты Великий. Я ему написал об этом. И сопоставить одно с другим ума ему хватит. Он мудр.

   – Но он любит рисковать. Он подчинил Дикий Лес. Он сумел подружиться с гоблинами. Нет, Мэрдак мне не опасен. Он будет выжидать, как я поведу себя дальше. Единственное, чего я опасаюсь, что письмо попадёт не в те руки.

   – Об этом не беспокойся. Я опутываю письма особым заклинанием. И если его возьмёт кто-то, не знающий кода, письмо рассыплется пеплом. У каждого свой код. Мой код знаем только я и Мэрдак.

   – Мудро. Но всё равно не пиши про меня. Пусть сам догадывается.

   Неспешно Эл стал восстанавливать свой щит воли. Я издал смешок.

   – Что?

   – Этот эльф, который могущественный маг, пытался отыскать в тебе след духа огня. Но ты ведь был закрыт щитом воли, вот он и не увидел.

   – И что?

   – Он тут, в тебе. Дух огня. Не зажигай свечек, Эл. Я свечу спалил, ты пол города сожжёшь...

   Вскоре вернулся довольный Тотон,

   – 40 серебряных раздал. Через год обещали вдвое вернуть.

   Я заинтересовался,

   – А если не вернут?

   – Вряд – ли. Все местные. Это кто не вернёт, остальные знать будут. Кто – ж ему поверит тогда.

   – А почему вдвое, а не втрое?

   – Что -ж я, злыдень какой. Ситуацией пользоваться. Вдвое хватит.

   – Почему тогда не дал так, беспроцентно в долг?

   – Нельзя, оскорбиться могут. Я бы точно оскорбился.

   Ухмыляюсь, обдумывая эту логику. В принципе, она мне нравится.

   – Будем тут сидеть, пока магию не восстановим, или поедем сейчас? – интересуется гном. – В принципе, до Распутья два перехода остались. Гоблины сейчас вряд ли нападут, тем более на нас. А в Распутье безопасно.

   Эти слова повернули мои мысли в другую сторону,

   – Эл, скажи, что теперь с гоблинами будет? Мы же им здорово численность убавили.

   – Это просто, – пожимает плечами эльф. – Сейчас пленники до Подгорного леса доберутся, эльфы с гномами сговорятся, ещё людей уговорят. И где-то через пару месяцев нападут. И не станет в Прибрежных скалах ни гоблинов, ни базы орков Волчьего Острова.

   – Гоблины будут защищаться отчаянно.

   – Это точно. Ещё и друзей с Волчьего острова позовут. Но орков будет мало. Не пошлют они своих в бесполезный бой.

   Я мрачнею,

   – Мне это не нравится.

   – Ты что, хочешь этих орков защитить?

   – Если бойни не избежать, я воевал бы против них. Но я предпочёл бы, чтоб бойни не было.

   Гном скептически хмыкает,

   – Не получится. Они враги местных. Они сейчас ослабли. Значит, их будут бить. Если их никто под защиту не возьмёт.

   – А Мэрдак не возьмёт?

   Они озадаченно смотрят.

   – Не возьмёт он под защиту каннибалов.

   – Сейчас благоприятный момент взять с них клятву отказаться от каннибализма. Они напуганы огненным духом, силы слабы. Что бы выжить, могут дать клятву.

   – Ярик, пойми правильно. Ну потратят они все свои богатства на мясо, покупая у местных. Такое хозяйство, как в Диком лесе, им здесь не наладить. Леса другие, не собрать тут столько листьев. Значит, будут покупать. А новое золото где брать? Они не глупы, поймут, что рано или поздно кончится. И тогда помирать с голоду? Не дадут они этой клятвы.

   – Но у них есть порт. Эл его видел моим пологом. Огромный порт, тысячи кораблей примет. Подводные скалы и берег такой, что с моря этот порт можно сделать неприступным. С суши гоблинские подземелья тоже без большой крови штурмом не взять. И всего в двух днях от Распутья. Это ближе Горячих Озёр. А склады там какие. Ни вор, ни сырость им не грозит. Честность гоблинов общеизвестна. Прибыльное место.

   – Это может получиться. Но как начать?

   – Надо поговорить с гоблинами.

   – Так они тебя и пустят. Стрелу в глаз из под камня они пустят.

   – Мы ведь знаем секретный сигнал дымом.

   – Они наверняка смотрят, кто костёр жжет.

   – Значит, надо с благородными разбойниками идти.

   – Всё равно могут не прийти.

   – Придут. Этот, с золотой цепью. Он не слишком жизнью дорожит. А вот слово держит. Да и, честно говоря, мы можем и силой к ним прорваться. Они это понимают.

   Благородные разбойники всё ещё были в деревне. Они сами нашли меня, когда я пошёл проведать Жёлтоглаза,

   – Говорят, что ваш друг эльф в одиночку перебил целую армию гоблинов и освободил всех пленных.

   – Ну, – улыбнулся я, – если опустить мелкие подробности, то слух верный.

   – Вы правда втроём вошли в подземелье?

   – Да. Но я и гном никого не убили. Эльф всех так напугал, что уцелевшие разбежались.

   – Он великий воин.

   – Я знаю.

   – Но скажите, что теперь будет с гоблинами.

   Я усмехаюсь, ну надо же, какое совпадение мыслей.

   – Они враги всех в округе и сейчас понесли большие потери. Думаю, вы сами понимаете, что тут будет дальше не далее, как через два месяца.

   Разбойники грустнеют.

   – Вот и ещё одна страница нашей жизни перевёрнута, – говорит Рыжая.

   – Вам их жалко?

   – Наверно, не стоит их жалеть. Они каннибалы. Но они никогда, никогда не лгут. Если пообещали, всегда выполняют слово.

   – Думаете, если дадут слово отказаться от каннибализма, то сдержат его?

   – Сдержат, – кивает головой разбойник. – Но они не дадут такого слова. Даже под страхом смерти.

   – Давайте познакомимся. Меня зовут Ярик Беспамятный, путешествующих со мной гнома и эльфа Тотон Рифмоплёт и Эл Бродяга.

   – Знаем, про вас уже все знают. А меня зовут Роб, а мою жену Рыжик. Мы тоже всем известны, только рядом со стражей нам лучше не появляться.

   – Роб?! – восхищаюсь я. – А ты, случайно, не являешься лучшим стрелком в округе?

   – Что вы. Я хороший стрелок, но не лучший. Далеко не лучший.

   – Роб, не познакомишь нас со своим знакомым гоблином?

   – Зачем?

   – Их ведь убивать скоро будут. Мне их жалко. Да и знаешь, сколько в подземелье ловушек. Те, кто будет атаковать, тоже многие погибнут. Хочу предотвратить это.

   – Каким образом?

   – Уговорить гоблинов дать клятву отказаться от каннибализма.

   Разбойники смотрят друг на друга. Рыжик кивает.

   – Мы согласны, – говорит Роб.

   Ночуем ещё одну ночь в посёлке, и наутро выходим. Все освобождённые пленники отправляются единым отрядом пешком на север, к Горячим Озёрам. Наша троица и разбойники едем на юг. Чтоб не терять времени, разбойников посадили на наших запасных лошадей, всё равно потом долго с гоблином говорить, успеют лошади отдохнуть.

   Повернув у едва приметной тропки, сходим с дороги и через пару часов оказываемся у старого кострища. Разбойники разводят костёр, а мы стреноживаем лошадей. Ждать пришлось недолго, едва задымил костёр, появляется знакомый гоблин. То есть, меня и гнома он, наверное, впервые видит, остальных уже видел. И смотрит только на эльфа,

   – Зачем ты вернулся?

   – Поговорить, – отвечает Эл.

   – Говори.

   – У вас здесь много врагов. А вас осталось мало. И ваши враги знают это.

   – Судьба, – равнодушно пожимает плечами гоблин. Я не могу прочесть его эмоций, талисман защищает его надёжно.

   – У будущего много путей. Есть и тот, где вы живы.

   – Бегство или унижение. Предпочитаю смерть.

   – Есть ещё путь. Доверие.

   Гоблин смеётся, похоже, совершенно искренне.

   – Волк и олень никогда не станут друзьями.

   – Я видел, как в засуху к водопою приходили хищники и травоядные. И никто не убивал, и не боялся.

   – Разве сейчас засуха?

   – Вы на грани гибели.

   – Огненосный, нам нужно мясо. Потому мы ловим путников.

   – Покупайте мясо.

   – Для покупок нужно золото. В наших скалах нету золотых жил. А наше железо никто не купит, потому что гномье железо лучше.

   – У вас есть порт.

   – Что?

   – Порт. Огромные пещеры, наполовину заполненные морской водой. Туда может поместиться тысяча кораблей. А пещеры рядом с ними послужат складами для торговцев. Если вы разрешите торговцам пользоваться ими, они будут платить за стоянку кораблей, за склады. Денег хватит для мяса. Но вы ещё сможете чинить им корабли, продавать еду, рыбу и пресную воду. И тогда денег будет больше. На много больше.

   Гоблин садится прямо на каменистую землю, подвернув под себя ноги.

   – Ты говоришь новое. Совсем новое. Никогда гоблины не пускали к себе чужаков.

   – Посмотри, как делают гномы. Они тоже не везде пускают чужаков. Но часть пещер у них для гостей. И там есть и места для еды, и места для отдыха. Есть ещё коридоры, по которым гости проходят сквозь горы, и платят за это гномам.

   – Мне надо подумать, – говорит гоблин. Его взгляд замирает и зрачки уменьшаются в точку. Минут десять все молчат.

   – Что с ним? – наконец, спрашивает Рыжик.

   – Думает, – отвечаю я.

   – Очень странно думает.

   – У каждого свои секреты.

   Проходит ещё пять минут и гоблин выходит из транса,

   – Не получится. У моряков нет привычки к нам. Мало кто захочет менять привычки.

   – С начала будет мало. Думаю, ваша сокровищница значительно сократится, пока золота от порта не станет больше, чем вы будете тратить на покупки. Но со временем привычка появится.

   – Должны быть первые, кто поверит нам.

   – Найдутся. И расскажут остальным.

   – Мне надо ещё подумать.

   Гоблин снова впадает в транс, минут на пять.

   – Сейчас может получиться. Единственный шанс выжить, не теряя чести. В другой раз бы гоблины не согласились пустить чужаков.