Текст книги "Сказка быль"

Автор книги: Александр Муркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

   – У тебя свежий взгляд, – говорит губернатор. – Можешь сказать что ни будь интересное, на твой взгляд, в этих событиях?

   – Мне показалось странным, что дракон не поворачивал ко мне головы. Косился одним взглядом.

   Губернатор, наконец-то улыбается. Лучше бы он этого не делал. Улыбающийся скелет. Эльф хмурится.

   – Это все знают, – говорит Ахтеп. – Если дракон хочет продемонстрировать мирные намеренья, он не поворачивает к собеседнику головы. Это как у людей не вынимать оружия из ножен. Но вообще-то, драконам обычно плевать на вежливость.

   – А Дартовер ТАКУЮ вежливость проявляет только к Тёмному, – добавляет эльф.

   Ого... Ахтеп и губернатор замирают. Эльф неспешно тянется за листиком салата, с хрустом его откусывает. Небрежно продолжает,

   – Но он не Тёмный.

   – Кто же он?

   – Не знаю.

   – Но можешь узнать? – спрашивает Ахтеп.

   – Стоит ли будить того, кого боится могущественный и жестокий Дартовер? – замечает губернатор. – Вдруг он чёрный маг.

   – Не так. – Эльф отрицательно мотает головой. – Дартовер вообще никого не боится. И не проявляет бессмысленной жестокости. Если нужно кого убить – убьёт. Если ради убийства одного надо спалить целый город, он это сделает. Был такой случай. Никто не спасся. 700 лет прошло, а там до сих пор ничего не растёт. Не терпим он и к проявлению к себе неуважения. Трижды посольство сжигал из степей. Это когда ещё Темному весь материк не принадлежал. Чем то его послы оскорбляли. Но если человек вежлив, даже если враг, Дартовер тоже вежлив. Но не на столько, чтоб морду отворачивать в беседе. Так вежлив до сих пор он был только с Тёмным. Ни с одним чёрным магом он не был так вежлив.

   – Значит, он не чёрный маг, потерявший память, – сделал вывод Ахтеп. Это он быстро сообразил. Быстрей меня.

   – Тогда попробуй разбудить его память, – решается губернатор.

   Эльф встаёт позади меня,

   – Сиди спокойно, расслабься.

   Расслабляюсь. И незаметно отрубаюсь. Когда просыпаюсь, луч солнца из окна по другую сторону от моей тарелки. Пол часа, пожалуй, прошло. А еды на столе уже нет, только вино. Не успел наесться. Вот такое оно, губернаторское гостеприимство.

   Эльф неспешно возвращается в своё кресло.

   – Не знаю, что за пакость его память смыла. Это был магический удар. Я бы сказал, магическая волна, но волна такой мощи оставит от тела горстку пепла. Я тут бессилен. Что это было?

   – Матросы с моего корабля сказали, я открыл шкатулку в доме шамана гоблинов. После этого от шкатулки и от дома остался именно пепел. А я был словно пьяный.

   – Одежда?

   Размышляю. Как-то я не спрашивал своих матросов, уцелела ли моя одежда. С другой стороны, проснулся одетым. Если кому-то пришлось бы меня одевать, шуточки по этому поводу были бы неминуемы. А их не было.

   – Уцелела одежда.

   – Значит, это не свойство твоего тела. Либо ты великий колдун и успел поставить защиту, либо у тебя был очень мощный защитный артефакт.

   – Одно другому не мешает, – заметил губернатор.

   – Сейчас я не колдун. И нет у меня артефакта.

   – Какой-то артефакт на тебе есть, вон в том кармане. Но слабенький. Типа того, что деревенские колдуны делают.

   В этом кармане у меня лежал подарок дракона для его вызова. Я улыбнулся,

   – Да. Теперь у меня кое-что есть. Но нет главного – планов на будущее.

   Эльф глянул прищурившись. Явно сообразил, что я поменял тему. Я налил себе в кубок вина из графина, пригубил. Ну и гадость.

   – На счёт планов, – кивнул губернатор. – Я бы не стал пренебрегать приглашением самого Дартовера.

   – Я тоже думаю, что надо съездить. Приглашение, да и награда.

   – Если ты там сумеешь произвести хорошее впечатление, мы выберем тебя послом, – заявляет губернатор. – Пора острову заводить посольства.

   Ага. А оно мне надо?

   – Никто, даже я, не знает, кто я такой. И такого послом?

   – Он даже от должности помощника капитана отказался, – добавляет Ахтеп. Губернатор морщится,

   – Не спеши с отказом. Твоего жизненного опыта пока всего 12 дней. Побывай на Тёмном материке, вернись. Может, изменишь мнение.

   – Хорошо.

   – Через 2 недели на Тёмный идёт корабль.

   – Нет. – Я отставил кубок с кислым вином. – С начала я хочу побывать в том городе, где я прибился матросом к команде "Альбатроса".

   3 * * * * * Горячие Озёра * * * * *

   Три дня потребовалось, чтоб обратить наши трофеи в деньги. Мэр лично отчаянно торговался, покупая корабль – тот вошёл в морское войско обороны, значительно его усилив. Я не понял, почему торговался мэр, а не губернатор, ведь корабли подчинены губернатору. Да, без разницы. Когда мне выдали мою долю, я понял, что нужно идти в банк. Таскать с собой сорок килограммов металлолома я не намерен. Вдобавок, матросы из моей команды вернули мне долги. Оказалось, что долг игры – святое, не вернуть его – самый верный шанс потерять удачу. Хоть и не помнил я ничего, но, думаю, все вернули честно.

   Тут же рядом, у складов, был филиал Банка Свободы. Остальные сразу вложили десятую часть своих богатств в Банк Свободы, это была такая примета на удачу, и ещё заначка на самый чёрный день. День должен быть действительно чёрным, трогать такую заначку, не спугнув удачу, могли только наследники после смерти внёсшего.

   И тут же, в тот же банк положили почти всю свою долю "на общак". Распоряжаться общаком поручили нашему капитану, ему теперь предстояло купить малое быстроходное судно, замену утонувшему "Альбатросу", набрать новых матросов взамен погибших. И найти хорошего навигатора.

   Распихав часть своего богатства по карманам – золото в кошель-пояс, на голое тело, под рубашкой, серебро по тайным кармашкам камзола, а кошель с медью и бронзой банально повесив на кожаный ремень, всё остальное я сдал в Банк Свободы. Под скромной надписью названия банка стояла не менее скромная "3026 лет непрерывной честности". Цифра 6 была свежей, белой, 2 тёмной, остальные просто чёрной от времени древесины. Впечатляло. Процентов на вклад банк не начислял, но зато хранил деньги надёжно. Я не слышал ни одной истории, где бы этот банк мухлевал. Зато слышал уже пару историй, как он возвращал деньги по распискам, выданным тысячи лет назад и найденным в древних склепах. Честность – тоже капитал. Конкурентов на острове у него не было.

   Убрав во внутренний карман платок-расписку, я напоследок напоил вином всю команду за свой счёт в ближайшем трактире и ушёл. Мало кто смог обнять меня на прощанье, большинство спало. К стати, кабацкие драки тут были не в чести, для драки драчунам надо было выйти на улицу.

   Распрощавшись с "Альбатросом", я отправился на пристань. То и дело слышал, как вокруг шушукались: "Глянь, это Ярик. Тот самый..."

   Посмотрел на грузящиеся суда. Если грузят – значит, скоро уйдут. Никто лишнего медяка за стоянку платить не захочет. Парочку пиратов отбросил сразу. Пираты пассажиров не берут, там надо быть матросом, а я теперь не матрос. Грузящегося торговца корзинами с ольм-светильниками тоже не стоит брать в расчёт. Этот контрабандист идёт куда-то, где нет эльфов. Осталась парочка торговцев. Оба грузятся грубыми тканями, сальными свечами и огромными кувшинами, распространявшими запах мёда. Пожалуй, "Кентавр" мне понравился больше. Палуба чище.

   – Привет, – Сказал я бородачу, считавшему тюки и ставившего галочки на восковой дощечке. – Куда идёте?

   – А тебе чего?

   – Пассажиром хочу.

   – Тогда говори с помощником капитана.

   – А куда идёте то?

   – На юг.

   – И мне туда. Где помощник?

   – Дубина! – заорал счетовод. Я не сразу понял, что это не оскорбление, а так зовут помощника капитана.

   – Чего тебе?

   На палубе появился крупный мужик, в одних шароварах и с длинной дубинкой на правом плече. На плече под дубинкой кожа была более светлой, словно вытертой или мало загоревшей.

   – Вот помощник, – кивнул счетовод и вернулся к своим тюкам.

   – Чего там? – Дубина был явно не в духе. И слегка пьян. Всё верно, ещё не поход, сухой закон не действует.

   – Мне нужно добраться до Горячих Озёр, – говорю я.

   Дубина почесал волосатую грудь,

   – Матрос?

   – Был когда-то. Сейчас всё забыл.

   В глазах помощника мелькнул интерес,

   – Тебя не Яриком зовут?

   – Да. Яриком.

   – Пассажиром, значит. А давай, Ярик, со мной биться. Одолеешь – возьму пассажиром. Не бесплатно, но возьму. Через две недели в Горячие Озёра придёшь.

   – Давай. – Я потянул меч.

   – Погоди. Дай ребятам ставки сделать.

   Весть, что Ярик собирается драться с Дубиной, мигом облетела порт. Я даже удивился, увидев толпу в полторы тысячи зрителей. Для драки выбрали один из пустующих причалов. Через час вышел против него, сжимая в руках новенький, обитый бронзой посох. Дубина усмехнулся,

   – А чего не мечом?

   – Ты мне меч попортишь.

   В общем, как оказалось, я зря рассчитывал на лёгкую победу. Его защита была непробиваема. Он легко дубинкой слегка отклонял мой посох, и удар уходил в пустоту. Я его удары тоже отбивал в последний миг, но далеко не с таким изяществом. Боковой, колющий удар, веер, мельница... Всё в пустую. Он теснил меня не спеша, я выкладывался на полную, но всё равно отступал. А упасть с причала считалось поражением. Потом я вдруг понял, что выкладываясь на полную с Дубиной, напрочь ломаю свою легенду о талантливом неумехе. Ведь этот разделал бы под орех капитана "Альбатроса". Я мог бы его победить, войдя в темп. Но не стоило этого делать.

   И тут он меня подловил. Не надо было думать о постороннем. Резко присев, ударил по ногам, я подпрыгнул, а он, резко поднимаясь, толкнул меня в грудь левой, свободной рукой. И я улетел с причала.

   Под свист и хохот мне бросили верёвки. Мокрый и злой я выбрался из воды. Судя по недовольным лицам букмекеров и счастливой остальной толпе, на меня никто не ставил. Мда...

   – Ну ты мне задал работёнку, – Дубина просто светился счастьем. – Слушай, возьму тебя пассажиром, но с условием. Каждый день трижды я буду с тобой биться, пока не побью.

   – А не боишься, что при таком обучении я до Горячих Озёр буду бить тебя?

   – А ты попробуй.

   – Согласен.

   – И два золотых таланта.

   – Что? Да за один меня провезут вдвое дальше.

   – Во первых, ты торопишься, а "Кентавр" ближайший корабль. Во вторых, ты сейчас богат, о твоих трофеях легенды ходят. А в третьих, надо же мне с тебя плату взять за обучение.

   – Убедил, красноречивый. Два таланта.

   – Золотых таланта.

   -Да. Золотых.

   «Кентавр» отошёл от пристани вечером и, ориентируясь по звёздам, пошёл к Старому материку. Через три дня мы достигли его и пошли на юг вдоль берега. Дубина каждый день наслаждался боем со мной. Я тоже получал удовольствие, выкладываясь по полной. И каждый раз был бит. И каждый раз все свободные матросы сбегались посмотреть наш спарринг.

   – Слушай, – спрашивал я его, в очередной раз потирая кисть руки, на которой наливался синяк – на этот раз Дубина меня обезоружил, ударив по руке. – Ты же сильнее капитана.

   – Это точно, – соглашался он, по своему обыкновению почёсывая грудь.

   – Почему же ты не капитан?

   – Не хочу.

   – А всё таки?

   Дубина недолго помолчал.

   – Капитан выбирает цель. От цели зависит размер добычи. Наш капитан удачливей меня. Или умнее. И хотя его доля вдвое больше моей, с ним капитаном я имею денег больше, чем если бы был капитаном сам.

   – Ты со всеми так откровенен?

   – Нет. Но ты лучший боец, кого я встречал. И нравишься мне. Подучись матросской премудрости, тебя помощником капитана везде возьмут.

   – Ты меня сильней.

   – Я доверяю инстинктам. А инстинкт говорит, что ты меня можешь убить, если тебе это потребуется. Наши бои не всерьёз. Всерьёз ты меня убьёшь.

   Я хмыкнул.

   Ночью 10-ого дня, когда мы встали на стоянку, покупая у местных мясо и фрукты, нас попытались взять на абордаж местные бандиты. Дубина первым поднял тревогу и тогда я увидел, как он убивает. На каждого противника уходил всего один удар. Либо в череп, либо в позвоночник, либо в горло. Я действовал палашом. Начали мы с кормы, он чистил левый борт, я правый. Матросы орали, бегали вокруг, гремели оружием. Я просто чистил палубу. Незнакомый боец – палашом в горло, следующий... В общем, штук 20 попрыгало с носа в воду и на этом битва закончилась. Потом матросы пытались посчитать, кто больше убил, я или Дубина. Трупы Дубины опознавались легко, но мои нет. В конце посчитали количество трупов с резанным горлом и вычли, кого убили сами. При этом двое приписали себе двух убитых мной. Я не спорил. Получилось, что Дубина убил на 5 штук больше.

   На стоянке у Горячих Озёр я распрощался с Дубиной, и сел в лодку торговца, продававшего свежий творог. Торговец попробовал заломить цену за провоз к берегу 5 медяков, на что я сделал бешенное лицо,

   – Одной монеты хватит. – Мне было не жаль медяков, но бессовестное вымогательство меня разозлило. Я уже сидел в его лодке, и он не стал спорить.

   И вот я вошёл в Горячие Озёра. Маленький городок, домов на 500, с деревянной стеной, одной каменной башней. И горячими озёрами рядом. Несколько маленьких озёр на склоне горы были очень живописны, горячий источник наполнял первое, из него вытекал в следующее. И так, каскадом, 7 озёр. Вода в последнем была тёплой, в верхнем – горячей, рука еле терпела. И при этом солёной. Местные люди и гномы лечили в тех озёрах радикулит. Переходили от тёплого к горячему, по 15 минут в каждом.

   Сняв номер в гостинице, я отправился к озёрам. Провёл 2 часа, нежась в этих природных ваннах, ничего не вспомнил. Не был я тут никогда раньше.

   Попробовал расспросить, что тут было год назад.

   – Эх, добрый человек, – вздыхал хозяин гостиницы. Добрым я стал после того, как не сумел сбить в торговле цену меньше одного серебряного за комнату на пять дней. На Свободном Острове было вдвое дороже, но там ведь пираты гуляют с полными карманами лёгких денег. – Эх, добрый человек. Пол года назад сгорела старая гостиница. И все погибли. Слухи ходят, что из за эльфа сгорела гостиница. Что перемудрил он что-то с колдовством. И хозяин сгорел, и жена его с дочерью. Некого вам теперь расспросить то.

   – А что, от старой гостиницы, вообще никого не осталось?

   – Да остались вообще то. Немой конюх, что и сейчас при гостинице, мальчишка, да прачка. Можно их спросить.

   – Где мальчишка то с прачкой?

   Тут колокольчик над дверью звякнул. Вошли эльф и гном. Они ругались. О чём – понять можно было не сразу. О роли какого-то Ниирана в древней поэме. По крайней мере, я так решил. Спорили гневно, эльф бледнел, а нос гнома краснел от гнева.

   Гномов я видел на Свободном Острове в кузне, куда зашёл купить метательные ножи, а так же потом, обить бронзой посох. Полтора метра в высоту, метр в ширину, пол метра толщину. Короткие ноги, мощные руки свисают до колен. Свисали бы, если бы он ими отчаянно не жестикулировал. Борода заправлена за пояс. С пояса свисали топор, булава, пара кинжалов, стальная полуметровая палка. Из-за плеча торчит рукоятка знаменитой гномьей секиры.

   – Хозяин!!! – завопил гном. – Дай мне отдельную комнату, куда никого не подселишь!

   Я невольно позавидовал гномьему умению. Он сторговал комнату за серебряный на 15 дней.

   Дождавшись, когда гном ушёл следом за служанкой, пошёдшей показать его апартаменты, эльф обратился к хозяину гостиницы,

   – Скажите, рядом с комнатой, которую занял этот крикливый гном, есть свободная комната?

   – Да, как раз рядом, через стенку.

   – А слышен ли будет гному голос из моей комнаты?

   – Увы, господин. Слышен, как и вам голос гнома.

   – Тогда мне подходит эта комната, если мы сговоримся в цене. Я буду петь, и тогда, надеюсь, уши гнома услышат всё же правильную музыку.

   – Но господин, мне бы очень не хотелось, чтоб одни постояльцы мешали другим.

   – Обещаю не петь по ночам. Только днём, и тихо. Чтоб только гном слышал.

   – Но вы будете мешать гному.

   – Не беспокойтесь. Он считает себя поэтом, и его гнев обрушится только на меня, и будет выражен не ударом секиры, а написанием собственных стихов. Которые, увы, мне тоже придётся стерпеть.

   Глаза хозяина сверкнули, и он быстро уступил эльфу комнату за ту же цену.

   – Похоже, – сказал я, когда эльф ушёл, – у вас тут ближайшие 15 дней будет весело.

   – О да. Эльф и гном, соревнующиеся в поэзии. Надеюсь, они будут спорить вечерами в зале, запивая пивом. Все Горячие Озёра соберутся ко мне. Такое пропустить трудно.

   Разъярённый рёв гнома сверху доказал, что соревнования уже начались. Это была поэма о битве кого-то с кем-то. Эльфа было не слышно, как он и обещал.

   За день я нашёл всех троих прежних служащих гостиницы. Немого, прачку и мальчика. Мальчик неожиданно вспомнил меня, год назад я поднял его за уши за плохо начищенный сапог. А на следующий день дал серебряный за хорошо начищенный. Мальчик спросил, не надо ли начистить сапоги.

   Прачка меня не помнила. А немой конюх притворился идиотом. Хотя я был уверен, что он меня помнит.

   Три дня я отдыхал, знакомясь с посетителями кабака при гостинице, который хозяин называл залом. Поэты не обманули ожиданий и вечерами оскорбляли друг друга или читали стихи. Эльф про любовь, цветы и красоту, гном про битвы и горы. Иногда хором читали что-то романтическое, потом пьяно обнимались. Потом снова ругались.

   Всё случилось на 4-ую ночь. Помня рассказ Лэрена про проникшего через потолок похитителя, я каждый вечер, запирая дверь, перетаскивал матрас, набитый сеном, под неё и спал на полу, кладя палаш под руку. И когда ночью дверь вбили внутрь, дверь упала на меня, ворвавшийся пробежал по ней в комнату. Я вскочил, швырнув дверь следом и вошёл в темп.

   У двери стояли двое орков. Их я убил быстро. А потом выпал из темпа, и тут на меня налетел тот орк, что ворвался в комнату. Мне повезло, что комната была тесной, его длинный ятаган зацепился за стену. У этого орка шея была защищена кольчужным шарфом, пришлось колоть в глаз.

   Затем я быстро оделся. В смысле, натянул прямо на голое тело холщовую рубашку с нашитыми на неё мелкими крестами из тёмной бронзы. При покупке этого берхеца на Свободном Острове я своим палашом не сумел эти кресты разрубить.

   Выскользнул в коридор. Там эльф и гном наседали на толпу орков. Орков было семеро, и они отступали, мешаясь друг другу, а на полу уже лежали два трупа без голов. А парочка поэтов нападала слаженным дуэтом. Меч и секира. Не думал, что можно тяжёлой секирой махать столь быстро. Я оказался позади орков, чем и воспользовался. Всё кончилось быстро.

   – Благодарю, – кивнул мне эльф.

   – Быстро, пока не удрал! – прошипел гном. И они побежали в зал. Я за ними, рассудив, что лучше быть поближе к опытным бойцам. В зале стоял конюх, испуганно вытаращившийся на нас. Он занимался тем, что поливал маслом стены.

   – Ага! – радостно завопил гном. Конюх попытался удрать, но его ступню пришпилил к полу нож. Гном или эльф его метнули, я не заметил. Немой заорал в полный голос. А притворялся, что голоса нет. Дверь в коридор, вёдший к кухне и спальне хозяев гостиницы, была припёрта столом. В неё изнутри долбили чем-то тяжёлым. Пока поэты вязали конюха, я открыл хозяев.

   – Что тут происходит? – гневно спросил тот.

   – Уберите факел. Немой конюх тут всё маслом полил. И привёл толпу орков. Если бы не эти поэты, сегодня сгорела бы ещё одна гостиница вместе с хозяином.

   – А-а-а-а !!!! – закричал "немой". – Не надо!!!!

   Я с недоумением обернулся. Да, кричал именно "немой". С него уже содрали одежду до пояса и подвесили на классической дыбе, за связанные сзади руки к балке под потолком. И гном с видимым наслаждением медленно надрезал у него на животе кожу.

   – Ты говори, говори, – подбодрил эльф.

   – Мне сказали, что убьют, если не сделаю. Орки, им эльфы нужны. Пленные. Сказали, им сигнал подать, как эльф в гостинице остановится...

   – Простите, уважаемые, – сказал я. – Ответы, интересные Мэрдаку, вы ещё получите. Мне надо задать ему личный вопрос. Потом будет поздно.

   Видимо, имя Мэрдака произвело магическое действие – поэты растерялись.

   – Задавай, – сказал эльф.

   – Год назад я здесь был. Расскажи подробней про меня всё, что помнишь.

   Конюх, обрадованный сменой темы, затараторил,

   – Вы были тут три дня. Коня продали. Кузнецу нос разбили. И уплыли с пиратами. Хороший конь, чёрной масти, с белой звёздочкой на лбу. Коня потом купил купец три дня спустя. Уехал купец, больше я его не видел.

   – Маловато, – пробормотал я.

   Тут дверь распахнулась от пинка и ворвались трое эльфов в легендарном полном доспехе эльфов. Слышал я уже про него, а вот видел впервые. Гладкий шлем без забрала, оставляющий открытыми нижнюю часть носа и глаза, глаза излишне, пожалуй. Крылышки-украшения над шлемом. Наплечники в виде ящериц. Броня из пластин типа чешуи, сверху с ладонь, на короткой юбке втрое меньше. Рукава кольчужные из мелких колец. Локти и колени закрыты рельефными пластинами, сапоги стальные. За плечами зелёные плащи, в руках обнажённые прямые и длинные мечи. У двоих доспех покрыт традиционной краской под пятнистый хаки, а у одного сияет начищенным серебром.

   – Вижу, справились... – Сияющий впился взглядом в подвешенного конюха.

   – Да, владетель, много орков, есть гоблины,– ответил эльф-поэт. – А как у вас?

   Владетелями у эльфов звали правителей. Их было всего десяток – по числу эльфийских владений, причём трое без своих владений, беглые с Тёмного материка.

   – Всё по плану, – ответил он. – Главное – не спугнуть.

   – По плану орков эта гостиница должна уже гореть, – вставил гном.

   – Значит, надо поджечь.

   – Владетель! – запричитал хозяин.

   – Пять минут тебе чтоб вынести, что успеешь. И заплачу сотню талантов за ущерб. – Сияющий повернулся к выходу. – Эй, там, здесь убитые, всех вынести на улицу.

   Вбежали стражи посёлка, люди. Похоже, это совместная операция эльфов и людей.

   – Мои стихи! – Гном побежал наверх, секундой позже за ним рванулся эльф. Тут я сообразил, что сейчас здесь всё сгорит, и побежал в свою комнату. Вещёй у меня не много. Пояс с золотом, одежда, обувь да ремень с кошельком. Главное – платок-расписка, зашитый в подкладку плаща. Как-то не думал о запасной смене одежды, прачки в гостиницах за ночь успевали и постирать и просушить.

   Успел выйти раньше, чем вынесли трупы орков и двух гоблинов. Одежда гоблинов была необычной – вся обвешена мелкими бутылочками и склянками.

   – Шаманы... – лицо ближайшего ко мне стража было испуганным, аж губы белые.

   Последним вывели конюха. Его стража сразу куда-то увела. Вскоре гостиница загорелась. Несколькими секундами позже всполошено забил набат. Забегали жители, ближайшие дома начали поливать водой. Владетель с телохранителями отошёл в темноту и следил за заливом. Что там можно было увидеть, не знаю, над морем был густой туман.

   – Назови своё имя, почтенный...

   Позади меня стояла сладкая парочка поэтов.

   – Ярик. Просто Ярик. Не знаю, от куда я родом.

   – А от куда ты знаешь владетеля Дикого Леса?

   Я хмыкнул. Оказывается, Мэрдак – владетель Дикого Леса. Ну и ну.

   – Я познакомился с ним недавно. Нас познакомил Лэрен.

   Глаза обоих стали подозрительными, злыми,

   – Когда ты видел Лэрена?

   – Последний раз 19 дней назад. Он попрощался со мной, когда я покидал Свободный Остров.

   Они переглянулись.

   – А когда Лэрен прибыл на Свободный Остров?

   – За 5 дней до этого. Мы прибыли вместе на корабле орков, захваченном командой пиратского корабля "Альбатрос".

   – С чего это пираты напали на орков?

   – Это орки напали на нас. А мы их победили.

   – Когда ты познакомился с Лэреном?

   – Когда освободили пленников из трюма.

   Они снова переглянулись.

   – Там был чёрный колдун.

   – Был, – согласился я.

   В этот момент туман на море озарился изнутри яркой вспышкой. Несколько секунд спустя до нас долетел гром взрыва. Затем ещё раз. От куда-то сбоку появился Сияющий владетель,

   – Благодарю вас. Свершилась месть.

   – Мы рады были помочь, – слегка поклонился эльф-поэт.

   – Разбить несколько голов орков я всегда рад, – пробурчал гном.

   – Кто это? – Владетель смотрел на меня.

   – Вот и нам интересно, кто это.

   – От него пахнет драконом.

   Поэты отскочили, мгновенно выхватив оружие. Телохранители Сияющего, наоборот, прыгнули вперёд, выдвинувшись на пол корпуса ближе своего владетеля

   – Кто ты? – спросил тот.

   – Ярик.

   Сияющий усмехнулся,

   – Я мог бы и догадаться. Ты уже легенда на Свободном Острове.

   – Губернатор хотел сохранить визит дракона на остров в тайне.

   – Поздно. Уже весь остров болтает, как ты прогнал Дартовера с острова.

   Я пожал плечами,

   – Мы не сражались. Мирно поговорили.

   – Народ любит героев. Им так интересней. Ты вспомнил что ни будь из своей прошлой жизни?

   – Нет.

   – Будешь у Подгорного Леса, заходи в гости.

   – Обязательно.

   Владетель, потеряв ко мне интерес, отправился к морю. Я, иронично улыбаясь, спросил поэтов,

   – Так и будете стоять с обнаженным оружием?

   Сбитые с толку, они нехотя убрали оружие,

   – Ты правда встречался с Дартовером?

   – Правда.

   – А с его всадником?

   – Дракон был один.

   Помолчали.

   – Как там Лэрен?

   – В полном порядке.

   – Он не сказал, как его захватили?

   – Так же, как здесь пытались, полагаю. Пробрались через потолок, укол усыпляющей иглой.

   – Понятно.

   Поэты стояли, явно не зная, что делать дальше.

   – Не расскажите, что там взорвалось?

   – Корабли орков, разумеется, – проворчал гном. – Шаманы напустили туман, они приблизились и встали на якорь. Пустили шлюпку с этими, – он кивнул на ряд убитых. – Пара эльфов подплыла к ним вплотную в этом тумане и установила артефакты. Сейчас там отряд эльфов на лодках отстреливает уцелевших. А днём местные будут нырять за трофеями.

   – Эй, хозяин! – крикнул я сиротливо взиравшему на свой пылающий дом хозяину гостиницы, – не подскажешь, где мне теперь можно остановиться?

   Тот почесал затылок,

   – Даже не знаю. Может, у Гани.

   Ганей звали уже знакомую мне прачку.

   – Она пустит постояльцев?

   – В прошлый раз пускала, когда гостиница сгорела.

   Я посмотрел на поэтов,

   – Какие у вас планы?

   – С первым кораблём мы идём на Свободный Остров. Ты знаешь, где дом этой Гани?

   – Да, пойдёмте, покажу.

   На утро я отправился к кузнецу. Интересно, это тот, кому я нос разбил? На весь посёлок был только один кузнец, и работал здесь уже 20 лет, получив кузню в наследство.

   Только увидев меня, он немедленно пригласил меня вглубь кузни.

   – Вы пришли забрать его?

   – Да, – ответил я. Интересно.

   – Вот здесь он. – Кузнец отпер ключом длинный узкий ларец. – Только вы уж сами его берите.

   В ларце меч. Катана. Что-то знакомое, я явно его раньше видел. На рукоятке серебряная гравировка – иероглиф. Такой же нацарапан на рукоятке моего палаша.

   Медленно левой рукой берусь за ножны, кладу правую на рукоять, тяну. Чёрный меч. Чёрный меч с моим иероглифом.

   Меч просыпается без всякой активации кровью. Слов нет, просто звенящая радость встречи. И готовность убивать. Мгновенно вспыхивают в памяти эпизоды прошлых битв.

   Я в каком-то коридоре, один. Предо мной толпа гоблинов, их много, всюду, сколько хватает свет факела. Они пятятся. Я, один, с обнажённым мечом, прыгаю вперёд...

   Орк что-то говорит мне. Мы на крепостной стене. Я одним движением выхватываю меч и срубаю ему голову, легко разрезая кольчужный шарф...

   Битва. Вокруг вопли, стоны. Я на острие клина, прорубаюсь сквозь стену врагов к штандарту. Враги – люди. На штандарте на белом поле рука, держащая молнию. У штандарта стоит трясущийся от страха толстяк. Я прорубаюсь, знаю, позади двое, за ними трое, дальше четверо. Слаженный клин, я на острие...

   Удар снизу вверх... Высокомерное выражение превосходства на лице эльфа в странном чёрном одеянии сменяется удивлением. Он молча падает с горной тропы в пропасть. У него тоже чёрный меч...

   Горный ледник. Я надрезаю себе ладонь и кровь накапливается на лезвии. Взмах меча – алые капли пятнают белый снег, полоской пересекая ледник. Странные, злые слова, напоминающие шипение змей, повторяет эхо. Кровь чернеет, дымит. Ледник идёт трещинами и срывается лавиной в озеро...

   Выскакиваю из норы, как чёрт из табакерки, удар. Дартовер с разрубленным носом отскакивает и ревёт от боли, вокруг пылает земля, ночь ...

   Медленно возвращаю меч в ножны. Что это было? Не вяжутся эти воспоминания с теорией о гипносне. Ложные воспоминания?

   – Я забираю его.

   – Мастер, вы заплатили за 10 лет хранения.

   – Оставь плату себе. Может, я снова его принесу.

   Кузнец облегчёно вздыхает. За что я ему нос разбил?

   Прилаживаю меч за спиной. Привычно прилаживаю. Сказка развивается по своим законом. Вот герой уже и свой меч нашёл. Нашёл. И что дальше? На Тёмный материк? Как то не очень охота вновь встречаться с Дартовером. Он был вежлив на острове, но, как я слышал, драконы не прощают обид. А я ему нос разрубил. И сколько же мне лет?

   Возвращаюсь к Гане в задумчивости. Поэты, Тотон и Эл, встречают меня вопросами. До самого утра я рассказывал им свою историю, и им теперь очень интересно. Разумеется, Эл – не подлинное имя эльфа, они таких коротких не дают. Но подлинного он мне не сказал.

   – Оказывается, в прошлый раз я оставил у кузнеца на хранение это. Вы не знаете, как этот иероглиф расшифровать?

   Они долго его расшифровывают, но говорят, что ничего даже близко похожего в жизни не встречали. Если бы я не назвал это шифром, они приняли бы это за узор. Интересно. Я не знаток китайской каллиграфии, но ясно вижу фрагмент китайского иероглифа "дом". Замечаю, что гном боится меча, а эльф свободно его берёт. Тоже мастер чёрного меча? А говорили, они редкость.

   – Ты мастер чёрного меча?

   – Он из Дикого Леса, – отвечает вместо эльфа гном. Я хмыкаю,

   – Прости моё невежество. Все ли эльфы Дикого Леса являются мастерами чёрного меча?

   – Не все, – отвечает Эл. – Но многие.

   – Они там ненормальные, в Диком Лесу, – заявляет гном. – И лес у них ненормальный. – Эльф мечтательно улыбается, явно что-то вспомнил. Ненормального.

   – Дальше что делать будешь?

   Я вздыхаю,

   – Думаю, в этом поселении узнал всё, что возможно. Надо подумать, от куда я мог приехать сюда. На лошади.

   – Четыре дороги, – говорит гном.

   – Три, – возражает эльф. С круч на коне не спустишься.

   – Значит, три. Север, юг и Подгорный Лес.

   – Никто не знает, от куда я приехал. А ворота в стене всего одни.

   – Езжай в Подгорный Лес. Во первых, тебя пригласили. Во вторых, если ты там проезжал, тебя запомнили. Что не скажешь о севере и юге.