Текст книги "Сказка быль"

Автор книги: Александр Муркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

   – А что на севере и юге?

   – На севере узкая полоса побережья, между горами и морем. Там живут рыбаки, и то только из за хорошего лова. Их деревни – настоящие крепости, не чета этим Горячим Озёрам. Туда бы орки незаметно не пробрались. И тянется это на 2 тысячи километров. Говорят, в горах есть проходы на ту сторону. Только там не пройти иначе, как армией. Гоблины, тролли, каменные ящеры, летающие ящеры. Никто там не ходит.

   На юг идёт дорога до Распутья. От туда одна продолжается на юг, меж болот и морем. Обычные опасности болот – крокодилы, змеи, слизни. Но не особо крупные. Крупные в глубине болот. А другая дорога от Распутья, огибая болота с севера, идёт вглубь материка. Довольно опасная для одиночки, но для каравана ничего страшного. Те же твари болот плюс твари гнилых лесов, дорога как раз меж ними и болотом идёт. На одиночку нападут, а вот на караван не осмелятся.

   – Тогда сначала в Подгорный Лес. Если там я не проезжал, иду к Распутью. Это город так называется?

   – Гостиница. Стоит у развилки дорог

   – Вот в Распутье и расспрошу, может, помнят меня. К стати, я от вас стихов не слышал с самой ночи. Для вас рекорд.

   Парочка дружно смеётся,

   – Я не поэт, – говорит эльф. – Вот он поэт, но его стихи только пьяным гномам нравятся. – Гном самодовольно вскидывает подбородок. – А представления разыгрывали, чтоб последняя собака знала, что в гостинице поселился эльф с гномом. В стене сделали дыру и на ночь я перебирался к нему. И повсюду сторожевые заклинания понаставили.

   – К стати, на счёт заклинаний. Научили бы вы меня. В ночь, когда с драконом повстречался, разве что лошади "звёздный свет" не вызывали.

   – Это просто, – заявляет гном. – Тут даже заклинаний учить не надо. Просто представь себе его, мысленно скажи "звёздный свет" и щёлкни пальцами. Во время щелчка представляй, как он изливается из пальцев.

   Я попробовал. Ничего не получилось.

   – Плохо представлял. Или мысленную фразу подобрал неправильно.

   – Какую фразу?

   – Любую. Главное, чтоб она у тебя с звёздным светом ассоциировалась.

   Интересно, русский язык для этого подойдёт? Мысленно говорю по-русски: "звёздный свет", щёлкаю пальцами... Всё помещение заполняется светящимся туманом.

   – Вот, видишь, как просто.

   Я восхищённо оглядываюсь.

   – И долго он?

   – Днём сейчас растает. А ночью час или два. Зависит от силы воображения. Ну и радиус тем больше, чем больше магические способности. Так у детей способности выявляют. А гоблины вообще тех, у кого звёздный свет меньше 10 шагов, к размножению не допускают и ставят в первые ряды войска. Селекция.

   – Ничего себе. На что же их шаманы способны?

   – На многое. К счастью, в очень ограниченном диапазоне. В основном, магия крови.

   Невольно вспоминаю, как я, если это был я, магией крови обрушил в озеро ледник. Одно из воспоминаний чёрного меча.

   – Магия крови, наверное, тоже опасна.

   – Ещё как. Но она разрушает. Созидать ей почти невозможно.

   Прошу научить меня ещё чему ни будь простенькому. Вскоре узнаю, как сращивать два куска ткани, предохранить от порчи провизию.

   Переходим к более сложным опытам. Гном пытается научить меня заклинанию зажигания свечи. Это надо уже произносить вслух, на старо-эльфийском. В переводе это звучит как "свеча зажгись малым огнём", но фраза звучит втрое длинней. Я легко зазубриваю заклинание, указываю на свечу пальцем, произношу вслух, мысленно представляя огонь. Древний язык звучит очень напыщенно и мне смешно, не верю, что получится. Свеча вспыхивает ярким языком огня. Вся вспыхивает, разом, огонь до потолка и там расползается. Эльф выкрикивает какую-то фразу и огонь тухнет.

   – Ты что себе представил? – хмурится гном. Эльф смеётся,

   – Теперь нам ещё штраф платить придётся. Столько копоти.

   – Ну да. – Гном сердито смотрит на потолок. – Давай учить заклинание тушения.

   Перевод этого заклинания означает "погасни огонь". Я зубрю его, но слов там столько же, как и в заклинании зажигания. У меня получается гораздо длинней, чем у эльфа, тот, туша свечку, выговорил это скороговоркой.

   Гном лично зажигает другую свечку, я наставляю палец на свечу. Ну не могу я это говорить серьёзно. Всё же сказал без запинок, но с глупой улыбкой. Свеча послушно гаснет.

   – Хватит на сегодня, – говорит гном и уходит на улицу. Курить. Что мне тут нравится, так это общее поверье, что курить можно только под открытым небом, иначе удача отвернётся. И вообще на удачу очень много полезных суеверий.

   Пять минут спустя гном возвращается и давится от смеха. А глаза удивлённые.

   – Эл, зажги свечу...

   Эльф смотрит подозрительно, но пытается выговорить скороговорку. Бесполезно. Смотрит ещё подозрительней и опять, уже старательно, с выражением, говорит заклинание. Свеча не горит.

   – Вот и я не смог трубку зажечь. А потом смотрю – ни из одной трубы дыма нет.

   – Как... Почему?

   – Знаешь легенду о том, как Норбит погасил огонь вокруг себя на десять миль? Даже драконы не могли огнём плевать.

   Эльф подозрительно смотрит на меня. Гном тоже.

   – Это вы что, думаете, я огонь погасил?

   – А ты попробуй опять свечку зажечь. А то ведь без обеда останемся.

   Направляю палец на свечу, старательно представляю именно маленький огонёк на свече, выговариваю заклинание. Свеча загорается.

   Эльф её гасит, потом зажигает заклинанием сам.

   – Уф. Отменилось.

   – И что сиё значит?

   – Это значит, что ты великий маг. С тобой мало кто поспорить может. Но не чёрный маг. У них с тушением огня проблемы. Поджечь чего пожалуйста, а вот тушить – увольте. Ты ведь во всём городе погасил огонь.

   – Тогда, наверное, мои поиски облегчаются. Великих не так много. Я быстро узнаю, кем я был.

   – Не так всё просто. Ты либо скрывал свой дар, либо он только что развился. Вследствие потери памяти. Великих и правда мало, я бы тебя узнал, будь ты одним из известных.

   Становится грустно. Я великий маг. Сказка развивается. Гипносон.

   Гном, весело насвистывая, уходит курить. Через пол часа возвращается,

   – Идёт корабль. С юга. На Свободный Остров.

   Эльф хмурится,

   – Ярик. Ты возьмёшь попутчиков?

   Я удивлён,

   – Разве тебе не надо к Мэрдаку?

   – Потом. Когда Мэрдак узнает, что мы присутствовали при рождении Великого мага, и не проследили за ним, он мне уши отрежет, а Тотону бороду. И будет прав.

   – Я рад попутчикам. Только наивный вопрос. Что означает "проследить" ?

   – Всё. В стороне тебе не остаться. Выступишь либо за Тёмного, либо против. Вот и проследим, на чьей ты стороне.

   Задумываюсь. Это получается, если я соберусь за Тёмного воевать, меня во сне прирежут...

   – Соглашайся, Ярик! – гном хлопает меня по плечу. – Ты ведь без своей памяти сущий ребёнок. Как вести себя, сколько платить и что купить, не знаешь

   – Согласен, – говорю я.

   – Ярик, моё подлинное имя Элироносильён. Но лучше зови меня Эл. Так короче.

   – Только эльфы из Дикого Леса настолько чокнутые, что сами просят сократить своё имя, – заявляет гном.

   – Это верно, – улыбается эльф.

  4 * * * * * Метаморф * * * * *

   Лошадей выбирал эльф, каждому по две, торговался Тотон, а платил я. Тотон заявил, что без него я бы заплатил вчетверо, и значит, он мне сэкономил. Скорее всего, он был прав. Ещё купили провизии, одеял, седельные сумки. Я купил две новые смены одежды. Под конец эльф лично переговорил с капитаном остановившегося в бухте торговца и передал ему письмо. Адрес был простой: Свободный Остров, эльфийский дом, Мэрдаку.

   После полудня мы уже почти выехали за ворота, когда путь нам преградил староста посёлка.

   – Уважаемые. Вы не знаете, как так получилось, что вдруг все печи в посёлке погасли сегодня утром?

   – Погасли печи? – сделал удивлённое лицо гном. – То-то у меня трубка утром не разжигалась. Колдовство это, не иначе. Вы уверенны, что гоблиновские шаманы мертвы?

   – Спаси нас боги, – побледнел староста и куда-то побежал. Стража у ворот тоже побледнела.

   – Проверим шаманов? – предложил я в шутку.

   – Сами справятся, – ответил эльф. – К тому же шаманов я убил. Будь спокоен, что бы не погасило огни, это не те шаманы.

   – Может, ещё есть один, – поддержал игру гном.

   – Справятся. Гоблин – это не орки. Даже если шаман. Поехали.

   И мы выехали, оставив дрожащую стражу. Ничего, бдительней будут. Обогнув посёлок, направились по пыльной дороге.

   – Ты бы это, – сказал гном. – Разведчика бы пустил. Говорят, тут разбойники водятся.

   Я огорчённо вздохнул. По всем правилам сказки встреча с разбойниками стала неизбежной. Эльф забормотал сложное заклинание, и ему на руку села бабочка.

   Бабочки – разговор особый. Здешние бабочки имели размах крыльев пол метра, и весили при этом грамм триста. Гусеницы их выводились в одном месте мира – Диком Лесу. Но сами бабочки разлетались по всей планете и жили лет 10, пережидая зимы под снегом. Там, где эта зима была. Раскраска бабочек была самая разнообразная.

   Эльф оплетал бабочку какими-то заклинаниями минут 5, потом отпустил, подманил следующую... Вскоре вокруг нас вскоре кружили 5 бабочек, двигаясь по кругу радиусом пол километра.

   Ночь застала нас в лесу. Эльф сплёл шалаш из живого куста, похожего на ветками на иву, а листьями на маленький лопух. Листья в шалаше так плотно прилегали друг к другу, что образовывали надёжную крышу. А мы с гномом натаскали сухих веток. Точнее, гном притащил три сухих дерева, мою охапку можно не считать.

   – Продолжим уроки магии? – предложил эльф. С начала повтори всё, что знаешь.

   Знал я не много. Потушил костёр, потом снова разжёг его. Затем сшил друг с другом два лопуха, под конец, щелкнув пальцами, вызвал "звёздный свет".

   – Как это...

   То, что мой "звёздный свет" накрыл всю поляну, их не удивило. Их поразили лопухи.

   – Он их склеил... Клянусь бородой, он их склеил.

   Эльф молчал, но явно был в шоке. Потом взял два других лопуха, попробовал склеить, не получилось. Я начал понимать.

   – Эл, ты не упоминал, что склейке поддаются только неживые материалы.

   – Не просто неживые, а только тканые. Причём одного материала. Два куска кожи ты этим заклинанием не склеишь.

   – Но лопухи срослись.

   – Да.

   Недолго думая, я отрезал кончик ремня, торчавший дальше пряжки упряжи, и приклеил его обратно.

   – Как это...

   Гном подёргал, проверяя,

   – Ты понимаешь, что это значит? – мрачно спросил он эльфа. – Я слышал только про одних существ, способных на такое.

   – Метаморф, – кивнул эльф.

   – И что сиё значит? – интересуюсь я.

   – Ты можешь колдовать над живым материалом. Про таких магов только легенды сохранились. Они за 40 тысяч лет до Падения Демонов исчезли. Мэрдак вообще считает, что их никогда не было. И до сих пор я с ним соглашался. У нас нет никого, кто прожил бы столько, чтоб знать тех, кто лично встречал метаморфов. Только легенды. Может быть, дракон Дартовер прожил столько. Но он не делятся своими тайнами.

   – Я что, могу принимать любую форму?

   – Нет. Это обычные обороти свою форму менять могут. Ты можешь менять других. Создавать новые виды. Так, по крайней мере, говорят легенды.

   Упс... Теперь я впадаю в ступор. Игра предлагает мне стать на уровень бога? Нет, не бога – творца!

   – А чего тогда вы такие угрюмые?

   – Да как бы тебе сказать, – тихо проговорил Эл. – В легендах про метаморфов много чего говорится. Разные они были. Но сходились одной чертой. Это были деспоты. Наш Тёмный – ребёнок, по сравнению с ними. Он только заставляет. А они могли подчинять себе, не спрашивая. Живые были для них инструментами. И они могли себе позволить вообще не считаться с мнением своих инструментов. Никто ведь не спрашивает мнение молотка, когда надо забить гвоздь. Потому их и ненавидели все.

   А ещё они были очень могущественны. Например, этот материк, Старый, на котором мы сейчас, трижды полностью очищали от жизни. Тёмный материк очищали один раз. Может быть это легенды...

   – Может и легенды. Да только я бывал в пещерах на глубине пять тысяч метров, – вставляет Тотон. – Там мало кто вообще бывал. Страшно. Эти пещеры выплавлены, а не вырублены. И там я видел высохшие тела арахнидов. И стены, покрытые их письменностью. Буквы тоже выплавлены в скале. Точнее, выдавлены, как в мягкой глине.

   Эльф снова впадает в шок,

   – И ты молчал!!!

   – Это тайна гномов, Эл. Прошу тебя не распространяться о ней. Просто случай уж такой выпал, что нельзя было промолчать. Про неё даже среди гномов только сотня или две знают. Мэрдак знает.

   – Может, расскажите про арахнидов?

   – Первая разумная раса. И самая могущественная. От них почти ничего не осталось. Метаморфы тогда выжгли весь мир и вскипятили океаны. Единственный случай, когда чистке подвёргся весь мир. Даже луны подвёргли чистке, потому что арахниды построили города даже там.

   – А как про них узнали, если все погибли? Или не все?

   – Арахниды погибли все. Сами метаморфы и рассказали следующей расе. Ещё уцелело несколько пещер с надписями на стенах. Выплавленные. Но метаморфы, когда узнавали про них, выжигали. Всё же следующим расам удалось зарисовать фрагменты этих надписей и расшифровать их. Эти знания вызывали рост могущества и гнев метаморфов впоследствии. Большинство записей погибли, но часть уцелела. Поэтому мы знаем, как выглядел алфавит арахнидов.

   – Вы расшифровали эти надписи? – спрашиваю я.

   – Нет, – отвечает гном. Похоже, он уже сердится на себя за свой порыв.

   – Как они выглядят? Ты ведь видел их тела.

   – Пауки. 8 лап с когтями. И под жвалами 4 мелких лапки с 4-ми пальцами на каждой. Размер паучка – три метра размах лап.

   – Удобно. А что стало с метаморфами, почему они исчезли?

   – Поссорились друг с другом. Мало их было, пятеро всего. Каждый создал несколько рас и начали войну. В общем, когда остался один, все расы взбунтовались. Старый материк он успел выжечь, а потом его убили. Было это, примерно, 41 тысячу лет назад. Потом расы передрались друг с другом. Всеобщая война, всех против всех, если верить легендам, длилась 10 тысяч лет, и закончилась гибелью самых воинственных. Погибли кентавры, морские ящеры, горгоны. Остальные сумели договориться. Вот так.

   Гостей я почувствовал. Не знаю, как, но стоило им вползти в освещённое заклинанием моего «звёздного света» пространство, я их почувствовал.

   – У нас гости, – сказал я.

   Гном и эльф проснулись и изготовились к бою мгновенно. Я кивнул в сторону кустов.

   Из-за кустов поднялся улыбающийся человек, кутающийся в эльфийский плащ. На вид – лет 25, чёрноволосый, чисто выбритый. За плечом лук. Я не особенно разбираюсь в луках, но, похоже, дальнобойный эльфийский. Чистый Робин Гуд.

   – Доброй ночи, добрые путники.

   – И тебе того же, ночной путник.

   Почувствовал летевшую в "звёздном свете" стрелу, выхватил чёрный меч, отбил. Сделал я это машинально, не вставая с брёвнышка, на котором сидел. Стрела шла не в меня, а в землю, в шаге передо мной.

   – Надо ли понимать эту стрелу, как начало боя? – спросил я, смотря мимо разбойника.

   Эльф и гном тоже удивились моей реакции, но виду не подали.

   – Нет, – несколько натянуто улыбнулся разбойник. – Это просто знак вам, что вы под прицелом стрелков. И лучше вам мирно расстаться со своими кошельками, чем с жизнями.

   Меня это развеселило, я щёлкнул пальцами и яркость поля "звёздного света" увеличилось вдвое.

   – Ты, как видно, ни разу не грабил гномов. Гном может метнуть в тебя нож и попасть точно в глаз. И ты, как видно, ни разу не грабил эльфов. Эльф может убить твоего стрелка своей стрелой быстрей, чем она натянет тетиву. И по ночному лесу ей не убежать от эльфа.

   – Нас много.

   – У тебя всего один стрелок. Стрелица. Рыжая девушка. Если даже я её вижу, то эльф и подавно. Что с ними делать, а?

   – Убить и спать дальше, – предложил эльф, убирая меч и натягивая на лук тетиву.

   – Нет, – возразил гном. – Пытать, чтоб выдали свои сокровища. Того, кто первым скажет, отпустить.

   Я хмыкнул,

   – А ты что скажешь?

   Разбойник был бледен,

   – Убейте меня, девушку отпустите. Она покажет вам, где сокровища.

   – Не-ет !!!!! – Девушка выскочила из кустов и подбежала к нему, – нет, не надо, не убивайте его!

   – А скольких вы убили? – поморщился я при виде этой мелодрамы.

   – Мы ни одного не убили, честно. Только деньги брали. Нам всегда отдавали. Мы не убийцы.

   Гном сплюнул,

   – И эти двое нагнали страху на всю округу!? Сколько в вашей сокровищнице?

   – Мало. Двадцать золотых.

   – Вы три года караваны грабите. И двадцать золотых ?!

   – Мы пленных у гоблинов выкупали. В Прибрежных Скалах.

   Гном крякнул и стал укладывать свою секиру рядом с седлом, которое служило ему подушкой. Эльф засмеялся и снял тетиву.

   – Благородные разбойники, значит... – улыбнулся я.

   – Дикий Лес очень интересовало, – тихо сказал Эл, – кто это у гоблинов пленных выкупает. Они ведь не сразу всех в котёл кидают. Иные пленники по месяцу живут. А вот кто, оказывается. Эльфы гоблинам живыми не попадались. Только люди и изредка гномы.

   – Идите вы, разбойники, от сюда, – решил я. – И пророчество вам – если будете продолжать грабить так, как нас пытались, однажды вас убьют. И это будет скоро.

   Разбойники ушли, а эльф ещё долго время от времени подавлял смешок, не мог заснуть. Потом заснул. Моё дежурство было до момента, когда Большая луна пройдёт над высоким деревом. И я решил поэкспериментировать. Оборвал ветку колючки и начал над ней колдовать. В принципе, я уже разобрался, как что получается. Надо представить, что хочешь получить, представить, как происходит процесс, потом влить в события силу. Слова заклинаний помогали вливать силу.

   Фантазируя, я добавил колючкам гибкости, снабдил их подобием мышц, а так же примитивные глазки по всей палочке, затем примитивную нервную систему типа хорды. Под конец вдоль хорды добавил десяток утолщений-ганглиев, чтоб поумней была. По мере того, как я менял форму колючки, я чувствовал её всё лучше и лучше, каждую клеточку.

   Получилось! Диковинная гусеница завозилась в раздумье. И уползла в траву. Она была слишком мелкой, и моё поле её не ощущало. Я настоящий метаморф. Как интересно.

   В срок разбудил гнома и лёг спать на его место. Так и проспал до утра. Проснулся от грохота ложки о котелок. Гном будил на завтрак. Вздрогнул – напротив эльфа сидел гигантский волк, его глаза были на одном уровне с глазами эльфа. Весил зверь где-то полтора центнера. Похоже, они беседовали – пристально смотрели глаза в глаза. У собак такой взгляд означал бы вызов, а эти сидели мирно.

   – Правда, красивый? – спросил гном, любуясь волком.

   Красивый? Я вдруг понял, что моё восприятие мира изменилось. Я мысленно думал, что можно добавить или убавить волку, чтоб улучшить его. А ещё я ощущал его всего, как ночью ощущал ту колючку-гусеницу. И чем дольше я им любовался, тем красивей он мне казался. Он был идеален для средне-крупного хищника малых лесных стай. Инстинкты, характер, окрас, форма. Идеальное сочетание, ничего лишнего. А то, что есть, подобрано идеально.

   – Он совершенен, – наконец ответил я с восхищением.

   Гном и эльф посмотрели с удивлением, а волк вздрогнул и начал ко мне принюхиваться.

   – Ты его озадачил, – заметил эльф.

   – Он понимает мою речь?

   – Вообще-то нет. Но сейчас понял. Наверное, потому, что был со мной в контакте.

   Скорее он меня понял, потому что с ним в контакте был я. Да я и сейчас с ним в контакте. Я его чувствовал, как продолжение самого себя, и с трудом удерживался, чтоб не перехватить управление его телом. Удержало меня лишь воспоминание о причинах ненависти всего живого к метаморфам. Ничего подобного к другим существам я не ощущал.

   Волк поднялся и пошёл в лес, часто оглядываясь.

   – Он что-то почуял в тебе.

   – Я в нём тоже. Мы как-то связаны. Не пойму, как.

   – Араен...

   – Что?

   – Араен. Так звали метаморфа, одного из пяти, которому приписывают создание волков, драконов, акул, арахнидов и кентавров. Самый могущественный. Его убили первым.

   Я хмыкнул. Мысленно проговорил это имя несколько раз.

   – Нет. Это имя мне ничего не говорит. Да и не чувствовал я дракона так, как волка, когда с ним встретился. А в море акул тоже не чуял.

   – Может, ты тогда ещё спал. А сейчас начал просыпаться?

   Я обдумал эту мысль.

   – Завтрак остынет, – проворчал гном. И мы отложили теории на потом.

   После завтрака отправились дальше. Эльф снова пустил в разведку бабочек.

   – Научишь так бабочек пускать?

   Эл улыбнулся,

   – Это секрет эльфов. Так что не могу.

   – Неужели никто не сумел повторить?

   – Никто.

   Я с недоверием посмотрел на наших разведчиков. Эльф колдовал над ними не скрываясь. Заклинания давно бы узнали. Значит, дело не только в заклинаниях, что-то ещё.

   И мы продолжили путешествие. Эльф учил меня староэльфийскому, гном рассказывал легенды. Я иногда вдруг вспоминал анекдоты, порой непонятные мне самому. Вот и сейчас мы рассуждали, что смешного в напыщенном придурке, желающего золотую рыбку приколоть на малиновый пиджак? Я не знал, но был уверен, что это анекдот.

   – Впереди засада, – сообщил эльф ближе к полудню.

   – Кто? – встрепенулся гном

   – Пятеро. В луками. Люди. На деревьях.

   Я щёлкнул пальцами, призывая звёздный свет. Днём, на солнце, он был невидим, и таял за несколько минут. Но позволил мне ощутить семерых противников. Впереди дорога взбиралась на холм, густые колючие заросли подбирались к ней вплотную, деревья стояли поодаль.

   – Ещё двое в кустах, – сказал я.

   – Да... – Признал уязвленный эльф минуту спустя. – Двое, с пиками.

   – Что будем делать?

   – А что тут сделаешь, – усмехнулся гном. – Нападут – пусть пеняют на себя. Не нападут – едем мимо.

   Они напали. Я ещё дважды призывал звёздный свет, чтоб чувствовать их. Мы уже проехали мимо, когда они натянули луки.

   – Стрелы! – крикнул эльф. Он и гном проворно соскочили с лошадей и ринулись в кусты. Я же ощущал в звёздном свете траекторию каждой стрелы, и легко отбивал их мечом. Как только двоих с пиками убили, я заставил своего коня перепрыгнуть кусты и направился к стрелкам. Все стрелы летели в меня, и эльф без помех расстрелял разбойников из своего лука, словно в тире. Причём он не убивал, стрелы поразили плечи и руки, и теперь засевшие на деревьях разбойники угрюмо ждали смерти. Некоторые упали и стонали.

   – Ты рисковал, – осуждающе заметил гном.

   – Никакого риска. Эти стрелы так медлительны, а расстояние 50 шагов.

   – Твоего коня убили.

   – Лёгкая царапина на ноге.

   – Стрелы отравлены.

   Я спрыгнул с коня, осмотрел царапину. Попробовал вслушаться, как вслушивался в волка. Точно, яд расползался по его телу, и нога уже немела.

   – А ну-ка ложись...

   Перехватить управление конём было нелегко, я его почти не чувствовал. Но справился. Помогло то, что его сознание поплыло от яда. Уложив на траву, принялся чистить его тело от яда. Яд был органического происхождения, разложить его на безопасные составляющие было просто, но долго. Достаточно усилить работу печени. Ещё надо было заставлять коня дышать и биться его сердце, сами по себе мышцы отказывались это делать. Заодно слегка почистил у сердца сосуды, заросшие атеросклеротичными бляшками. Наконец, он начал дышать самостоятельно.

   – Ну как ты? Поднимайся.

   Шатаясь, конь поднялся, косясь на меня жёлтыми глазами. Жёлтыми?! Вроде, были чёрные.

   – Теперь я тебя буду звать Жёлтоглазый.

   – Мда...

   Оборачиваюсь. Эльф и гном стоят рядом. Выражение их взглядов непонятно.

   – Вот, вылечил, – гордо говорю я.

   – Это был яд курае, от него нет противоядия. Коня и человека он убивает за минуту.

   – В самом деле?

   Ищу взглядом разбойников. Пока я лечил коня, эльф с гномом успели троим раненым отрезать головы, и теперь двое выживших заваливали землёй и камнями яму под корнями древнего пня, куда стащили тела.

   – А с этими двумя чего сделаем?

   – Они согласились показать, где их сокровищница.

   – Отпустим?

   – Уши отрежем и отпустим. Смотри, – и гном показывает лежащие на земле семь ожерелий из нанизанных на нитку ушей. – 42 пары ушей, все человеческие.

   Мне делается неприятно. Впервые я воспринимаю окружение, не как игру. Куда-то ушла мысль, что всё это сон.

   – Что-то маловато в округе безухих. Они отпускали пленных?

   – Нет. Срезают уши с убитых. Но мы обещали отпустить.

   Смотрю на разбойников. Под моим взглядом они нервничают.

   – Скольких вы убили?

   – 42 и убили.

   – Людей. А эльфов, гномов?

   – Дык теперь не упомнишь. Случалось.

   – А чего же им уши не резали?

   – Дык ежели эльфы найдут убитого эльфа без ушей, весь лес прочешут. Да и гномы не потерпят надругательство над мёртвыми.

   – А с ушами не прочешут?

   – Не. Если просто эльфа убить, владетель отряды посылает. От отряда спрятаться можно. То не общая облава.

   – Эл. Ведь когда властителю Подгорного леса расскажем, он пошлёт искать безухих. И этих поймает.

   – Поймает, – согласился эльф. – Если не успеют сбежать далеко.

   – Сбежите? – спрашиваю разбойников.

   – Сбежим, – соглашается один из них. – К пиратам или в Вольную Степь.

   Я размышляю. Нельзя таких отпускать. Но, с другой стороны, им обещали.

   – Придётся отпустить, – соглашаюсь я. Облегчённо вздыхают и разбойники и гном. – Долго я коня лечил?

   – Два часа.

   До разбойничьего логова добираемся только к ночи. Пещера ловко спрятана зарослями кустов. Единственный охранник препятствием не служит, его убивает гном. И мы входим в пещеру.

   Хорошо устроились разбойники. Тут два зала, большой запас солонины, сухофруктов, круп. Прямо через пещеру протекает ручей, его спрятали в трубу, оставив маленький бассейн. Всё тускло освещено несколькими ольм-светильниками.

   – Вот, здесь сокровища. – Разбойники указывают на огромный сундук. – Только он с секретом. Был тут один, тайком сундук открыл, его и убило. Только Сова знал, как его открыть.

   Сова – так звали главаря. Он погиб первым, это он в кустах с пикой сидел.

   Гном деловито простукивает сундук, достаёт ключ, поворачивает его в замке, открывает.

   – Наша работа, – с гордостью говорит он. – Тут лезвие потайное. Отравленное. Если не знать, как нажать, руку и поцарапает.

   – А ключ у тебя от куда?

   – Разбойников обыскал.

   Сундук заполнен на одну треть. Только золотые монеты и драгоценные камни.

   – А что, меди и серебра не грабили?

   – Сова свою долю золотом всегда брал.

   Я в раздумье смотрю на это богатство. Мысленно прикидываю вес.

   – А скажите, зачем разбойникам богатство?

   На меня смотрят удивлённо,

   – Богатство, что бы можно было всё купить, – осторожно говорит один из разбойников.

   – Но вы то вроде мало что купили. Луки у вас дорогие. А одежда, обувь просто тьфу. И тут, в пещере, чем питаетесь. Каши с солониной.

   – Дык опасно в селения стало ходить. Опознать могут.

   – Повторяю вопрос. Зачем разбойнику богатство, если его нельзя потратить?

   – А точно... – задумчиво тянет гном. – Если золото здесь, то у каждого разбойника должен быть свой схрон с медью и серебром.

   Я досадливо морщусь. Может быть, сейчас получил бы ответ на важный философский вопрос – зачем богатство, которое не потратишь. А теперь мысли разбойников переключились на другую тему.

   – Забудь, – советует эльф. – Мы и этого не донесём.

   – Донесём, – возражает гном. – Сами пешком, а лошадей нагрузим.

   – Это – да. Но если ещё и серебро...

   Гном сникает. Я размышляю, огорчаться мне от предстоящей пешей прогулки или посмеяться над жадностью гнома. Пожалуй, смешного больше.

   – Чёрт с ними, пусть своё богатство забирают, – ворчит гном и достаёт нож. – Подходите, буду уши резать. И убирайтесь.

   Я отворачиваюсь. Приглушенные стоны и топот ног убегающих. Убежали в ночь.

   – А в лесу тут ночью не особенно опасно гулять? – спрашиваю я.

   – Пустая моя голова! Лошади снаружи!

   Гном убежал и вскоре привёл наш табун. Своего коня, которого лечил, я теперь ощущал не хуже, чем волка. Его характер изменился, он стал более норовистым, но меня слушался беспрекословно, даже мысленные команды.

   Все вместе грузим золото и камни в сёдельные сумки. Гном как-то успевает сортировать, и камни складывает в отдельные кармашки сумок. Каждая сумка теперь весит килограмм 50, и каждой лошади придётся нести две, не считая прочей поклажи. Ночевать остаёмся в логове разбойников.

   Наутро гном облазил всю пещеру, нашёл пару тайников с медными монетами. Мы с эльфом слегка пополнили свои кошельки у пояса, гном остальное повесил себе, килограмм 80.

   – Нечего добру пропадать.

   Пол дня возвращались к дороге. Тут гном меня удивил, закопав свою медь под камнем у дороги, оставив маленький кошелёк.

   – А ты, небось, думал, что я его попру до Подгорного Леса?

   – Вообще-то я думал, что ты его закопаешь возле пещеры разбойников. Всё равно ведь вернёшься туда с ватагой гномов. Обыскать местность.

   Все вместе смеёмся. Продолжаем путь. Пешком – это не так удобно, и путь до поворота к Двугорбой горе едва одолеваем за трое суток. В разговорах учу разные заклинания и вообще древнеэльфийский.

   – Пойдём к Горе, – предлагает гном. – Там есть филиал Банка Свободы. Чего с этим золотом до леса топать?

   Я никуда не спешу, и мы поворачиваем к Двугорбой.

   – Знаешь, Ярик, – предлагает эльф. – Тебе лучше воздержаться от колдовства при посторонних.

   – А чего так?

   – Грохнут тебя, – поясняет уже гном. – Заподозрят, что Великий – грохнут шпионы Тёмного. А поймут, что ты метаморф – все тебя грохнуть захотят. Думаешь, хочется кому быть куклой в руках кукольника?

   Я киваю головой,

   – Ты прав. А вот скажи, почему ты меня не убил?

   – Потому что слишком долго с дикими гуляю.

   Смотрю непонимающе.

   – С Диким Лесом, – поясняет гном. Я опять не понимаю.

   – У нас даже гоблины есть, – поясняет эльф. – Сумели подружиться с нами.

   – Эльфы дружат с гоблинами? – удивляюсь я. Эл кивает,

   – Да. Это не нравится многим властителям. Но гоблины, отказавшиеся от людоедства и разбоя, приветствуются в Диком Лесу. У них там есть своё поселение.

   – А чем же они питаются?

   – Разводят живность в своих пещерах. Таскают туда листья с поверхности, на листьях грибы всякие, плесень вырастает. Плесень и грибы поедают ящерицы. Ну а тех уже крупные ящеры. Даже торгуют шкурами и костью ящеров. Ещё озёра есть подземные, там они рыбу растят.

   – Понятно. А лесу эти листорезы вреда не наносят?

   Эльф посмотрел на меня странно,

   – Кроме Мердака их никто листорезами не называл. Как тебе на язык это слово попало?

   – Я ведь не помню, что помню. То, что ты описал, напоминает поведение муравьёв-листорезов.