Текст книги "Освободитель"
Автор книги: Александр Мазин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Сихон поклонился и вышел. Лицо его осталось бесстрастным. Много лет прошло со смерти Спардухха, а Великий Анган Конга был таким же соххоггоем, как и Спардухх. Разве что более осторожным, более хитрым, а вдобавок унаследовавшим не заурядное Владение, а дворец в Далаанге. И все же, Великий Анган был обычным соххоггоем, и привычки его были привычками обычного соххоггоя. Каков же обычный соххоггой, что он любит и как любит, Сихон не смог бы забыть, проживи он хоть тысячу лет.
Ложа Малого зала Представлений, широкие, мягкие, очень удобные ложа давно уж не согревались теплом живых тел. Два десятка слуг с лихорадочной поспешностью приводили зал в порядок, когда Великий Анган, сопровождаемый Нассини, вошел.
Начальник Стражи Великого Ангана обшарил зал взглядом из-под откинутого забрала. Ничего подозрительного: низкий потолок, гладкие стены, десяток лож вокруг только что расстеленного ковра. На всякий случай он открыл вторую дверь и выглянул в пустой коридор.
Великий Анган тяжело опустился на застланное мехом ложе.
– Где? – спросил он, шумно вздыхая.
В зал вошел Сихон. Два стражника вели двенадцать юношей от четырнадцати до семнадцати лет. Начальник Стражи Великого Ангана напрягся и подозрительно уставился на Сихона. Тот понял его взгляд и тотчас отослал двух лишних воинов.
– Он трусит, этот хуруг! – приподнявшись на носки, шепнул в ухо Начальнику Внутренней Стражи Шуорд.
– Он выполняет долг! – почти не шевеля губами, ответил Сихон.
Великий Анган вскочил с ложа и рысцой подбежал к приведенным юношам.
– Раздеть их! – приказал он. И три его охранника бросились срывать с перепуганных отроков набедренные повязки.
Великий Анган, грузный, огромный, топтался вокруг них, щупал, обнюхивал, дергал за волосы...
– Великолепный может не ограничивать себя одним... – начала Нассини.
– Не порти мне удовольствие! – грубо оборвал ее Великий Анган. Почти полчаса он мял и теребил дрожащих от ужаса отроков, пока наконец не сделал выбор. Остальных тут же увели.
Выбранный, стройный юноша с тонкой кожей, рыжими волосами и влажными темными глазами, застыл бледный, дрожащий, готовый вот-вот потерять сознание от ужаса.
На белом лице Нассини выразилось сожаление: именно этого она предпочла бы оставить себе.
Великий Анган, вполне довольный, впервые обратился к ней на языке детей Истинного. До этого они говорили на конгаэне, подчеркивая незначительность затронутых тем.
– Как ты порекомендуешь с ним поступить? – И, не ожидая ответа, продолжал: – У меня есть один умелый повар! Он насаживает их на два вертела! Один втыкает в зад, а второй – в правое плечо! Да так ловко, что ни один важный орган не заденет! Вели развести огонь в очаге! Мы поджарим его и насладимся!
Но в голове Нассини уже возникла идея:
– О, позволь, великолепный, проделать это моему палачу!
Великий Анган нахмурился. И, заметив это, соххоггоя поспешила добавить:
– Его приготовят по твоему усмотрению! Но сначала я покажу тебе нечто изысканное!
– Делай! – согласился заинтригованный Великий Анган.
– Позови Хумхона! – велела соххоггоя Начальнику Внутренней Стражи.
– Он здесь, – ответил Сихон. – Эй, лекарь!
Евнух вошел. Большой, мягкий, вкрадчивый. Он приблизился к Нассини, и та шепнула ему на ухо несколько слов. Евнух кивнул, поклонился и подошел к рыжеволосому юноше.
У того при приближении евнуха от ужаса застучали зубы.
– Ты умрешь, – прошептал ему евнух. – Но тебе очень повезло, малыш, ты умрешь быстро.
Облапив его длинными руками, Хумхон выхватил из-под одежды отточенное стальное шило и с отработанной быстротой вонзил его в крестец юноши. Тот пронзительно закричал, но второй удар шила, пробивший затылок, оборвал его крик.
Осторожно опустив на ковер мертвое тело, евнух сделал несколько шагов назад и остановился.
– Он убил его! – возмущенно вскрикнул Повелитель Конга.
– Умертвил, – уточнила соххоггоя, поднимаясь. – Умертвил особенным способом!
– Особенным? – Великий Анган недовольно хрюкнул, а соххоггоя удовлетворенно улыбнулась. Именно такой реакции она и добивалась.
– В чем же эта особенность?
– Ты слышал, как он закричал?
– Ничего особенного, – проворчал Великий Анган. – Мои ничтожные так кричат часами.
– Мне жаль, что ты не оценил его крика, – с легкой, почти неуловимой насмешкой проговорила Нассини. Его высокий гость сердился и это было хорошо. – Пусть твои люди приготовят мясо, как ты пожелаешь. А мои помогут. – Нассини доверяла Великому Ангану не больше, чем он – ей. Позволь мне удалиться? – попросила она.
– Удались! Я пришлю за тобой, когда трапеза будет готова!
Нассини, расслабившись, лежала в маленьком бассейне. Она обдумывала свой план. Совершенно ясно, что Великий Анган не останется в ее дворце больше, чем на одну ночь! И не отпустит своих телохранителей, если она не отправит своих. А окажись они наедине, Владыка наверняка захочет отправить ее к Истинному. Разве это будет не славная шутка? Хотя с виду Великий Анган казался раскормленным неповоротливым бараном, Нассини не сомневалась, что у него, как у любого из детей Истинного, есть природное чутье на опасность. А силой и быстротой Великий Анган намного превосходит ее. Не будь этого, его род не занимал бы дворец Правителя Конга столько лет. И воины у него лучше. Хотя внутри Владения их меньше, чем стражников. Ничего, у Нассини есть кое-что в запасе!
Обедали они в малом пиршественном зале правого крыла дворца. Овальный стол был накрыт. Причем одна его половина предназначалась Владыке Конга, а вторая – хозяйке. Все, кроме главного яства, было разделено. Великий Анган и крохотной виноградины не примет из рук соххоггои. А Нассини выбросит любимый кубок, если тот побывает в руках у ее повелителя.
Тем острее были ощущения от предписываемого ритуалом разделения главного блюда.
Великий Анган (два телохранителя не отходили от него дальше, чем на шаг) подошел, переваливаясь, к этому блюду, установленному над маленькой жаровней. Наклонясь, потянул носом воздух, зажмурился.
– Совсем хорошо, – пробормотал он. – Можете подавать.
И уселся на приготовленное для него место.
Его человек, коему по праву надлежало отрезать первый кусок, протянул Сихону разделочный нож. Начальник Внутренней Стражи внимательно оглядел острое широкое лезвие, потер пальцем, подержал над самыми углями жаровни и лишь после этого вернул воину Великого Ангана. И не сводил с него глаз, пока тот по шву рассекал сшитую кожу и точными, отработанными долгой практикой, движениями отрубал лучшие куски и бросал их на золотое блюдо Великого Ангана. Сильный аромат пряностей коснулся ноздрей Нассини.
– О! – заметила она. – Отступление от традиции?
– Улучшение традиции! – поправил Великий Анган и причмокнул губами.
Перед ним поставили блюдо с горячим мясом. Схватив истекающий соком кусок, он руками запихнул его через нижнюю прорезь Маски в рот.
Нассини сделала глоток возбуждающего аппетит напитка и взяла кусок со своего блюда с помощью шелковой салфетки.
Владыка Конга, чавкая, жадно глотал мясо. Блюдо перед ним быстро пустело.
Когда он насытился и отяжелел, стоявший рядом стражник протянул ему мягкое полотенце. Великий Анган вытер губы и заляпанную жиром Маску.
– Дома то, что остается, я скармливаю хугг-нги!
– Хугг-нги? – переспросила Нассини.
– Такой зверек, похожий на червяка. Небольшой. Кладешь перед ним кусок, а он выпускает слюну. Мясо от нее начинает гнить. Очень быстро. У хугг-нги красный хоботок. Он погружает его в гниль и сосет, сосет! Великий Анган пошевелил толстыми пальцами. – Это – зрелище, соххоггоя! Жаль, что ты не увидишь!
– Увижу, если ты пришлешь мне одного! – сказала Нассини, желая подольститься.
Великий Анган захохотал:
– Нет! Это мое зрелище! Желаешь поглядеть? Приезжай в Далаанг!
– Нет, благодарю!
Они обменялись понимающими взглядами.
Великий Анган втянул носом воздух.
– Что за благовония? – насторожился он. – Я их не знаю!
– Шарики уки, сушеные и вымоченные в молоке! Покажи владыке, Сихон!
– Не надо, – Великий Анган откинулся назад. – Я удаляюсь в свои покои. Пришли ко мне двух рабов, мальчика и девочку. Но не старше девяти лет!
– Я виновата, повелитель! – Нассини наклонила голову. – В моем Владении нет детей. Если ты пожелаешь, я пошлю...
– Нет! – отрезал Великий Анган. – Я желаю сейчас! Я недоволен! Ты удручаешь меня, соххоггоя Нассини! Скука овладевает мной!
Нассини еще ниже наклонила голову:
– Если сияющий соизволит пройти в мои покои, в сопровождении стражи, разумеется...
– Разумеется!
–...Я покажу ему нечто занятное!
– Или – не очень! – смешок Великого Ангана был похож на кашель. Но он догадывался, что желает показать ему Нассини. Слух о ее коллекции, достигший и его ушей, был не последней причиной, побудившей Великого Ангана прибыть во Владение.
– Если мне и тогда не удастся развлечь тебя, мой повелитель, то я предложу тебе остаться со мной наедине! – продолжала соххоггоя. – Я отправлю своих телохранителей! – быстро добавила она. – Но ты волен поступить, как желаешь!
Великий Анган рыгнул. Маленькие глазки уставились на Нассини из горизонтальных прорезей Маски.
– Ты так уверена в том, что собираешься мне показать? – спросил он.
– Да! – В голосе Нассини звучало предвкушение успеха. И Великий Анган оставил свои подозрения.
– Хорошо, – сказал он. – Идем!
– Занятно! – проговорил Владыка Конга, вертя в руке фаллос. – Это Спардуххов?
– Да, мой повелитель!
– А который – твоего сына Муггана?
– Вот этот, сияющий!
– Вдвойне занятно! О подобном я не слышал, соххоггоя! – Великий Анган щелкнул ухоженным ногтем по лакированной поверхности головки фаллоса. Занятно, но... – он устремил на Нассини взгляд из прорезей Гневающейся Маски, -...твое развлечение не согрело мне живот!
– Разве, мой повелитель? – Нассини не смотрела на него. Она и не рассчитывала на иное.
Великий Анган подошел к ней вплотную:
– Твои покои – рядом?
Глаза Нассини были на уровне его жирной груди.
– Да, мой повелитель! – отвечала она чуть слышно.
– Фун!
– Я, Великий Анган! – откликнулся Начальник Стражи Повелителя Конга.
– Ты сопроводишь меня в покои соххоггои! Остальным удалиться! Вместе с ее людьми!
– Властительница? – воскликнул Сихон, симулируя удивление.
– Да будет так, как сказано, – еще тише произнесла Нассини. – Ждите меня снаружи! Что бы вы ни услышали – не входить!
– Да, да! – поддержал Великий Анган. – Никому не сметь нас беспокоить! Фун, проверь!
– Это – там! – показала Нассини.
Телохранитель Великого Ангана скрылся за дверью. Его не было довольно долго. Потом воин вышел и кивнул головой.
– Идем! – сказал Великий Анган.
Комната, в красных тонах, без мебели, озаренная рассеянным светом, понравилась Великому Ангану. На густом толстом ковре не было ничего, кроме курительницы, сейчас погашенной. Под ковром, залитое в непроницаемые мешки, волновалось подогретое масло.
Нассини отошла на несколько шагов, повернулась.
– Я – в твоих желаниях, – произнесла женщина.
– Угу... Фун! Сними с нее одежду! Только одежду!
Великий Анган неторопливо улегся на пол, подпер голову рукой:
– Начинай, Фун!
Телохранитель Великого Ангана приблизился к Нассини. Ростом он немного уступал своему господину, но весил, пожалуй, столько же. Только там, где у Великого Ангана был жир, под черной кожей Фуна перекатывались каменной твердости мускулы. Но руки его оказались ловкими и умелыми.
Одну за другой, аккуратно, неторопливо снимал он части одежды: накидку, верхнее платье из шитой серебром парчи, нижнее платье из нежного голубого шелка, тонкий шарф из прозрачной ткани, поддерживающий груди, серебристую юбку из разрезных струящихся лент, набедренную повязку, намотанную так, чтобы лобок оставался открытым. Каждый предмет телохранитель Великого Ангана аккуратно сворачивал и клал на ковер. Педантично следуя указанию господина, он не тронул ни украшений, ни обуви туфель из тонкой светло-розовой кожи, точно повторяющих не только форму, но и внешний вид ноги.
– Ты умел! – милостиво произнесла соххоггоя. – Возьми в подарок! – Она протянула ему правую руку и указательным пальцем левой дотронулась до прекрасно ограненного голубого камня, украшавшего золотой перстень на ее мизинце.
Фун сделал вид, что не услышал ее речи.
– Возьми, – позволил Великий Анган.
Только тогда воин взял кисть Нассини затянутой в белую перчатку рукой, двумя пальцами бережно снял перстень и спрятал его в карман на рукаве куртки.
– Благодарю, Властительница! – И обернулся к хозяину, ожидая нового приказа.
– А теперь мы... – масленым голосом проворковал Владыка Конга. – Эй, что с тобой?
Фун вдруг судорожно втянул воздух и повалился на ковер.
Едва воин пошатнулся, Великий Анган с удивительным для его туши проворством оказался на ногах, выхватил из ножен своего телохранителя меч и устремился к Нассини...
– Каково это, служить хозяину Конга? – спросил Сихон у воина бур-чаданну из телохранителей Великого Ангана.
– Платят нормально! – отрезал гурамец.
Он не собирался вступать в беседу. Конечно, стражники соххоггоев не питают вражды друг к другу, но без малейших сомнений прикончат коллегу, получив приказ хозяина. Бур-чаданну не боялся, но был настороже.
Сихон вежливо улыбнулся. Он ждал.
Бур-чаданну мигнул. Прошло несколько минут. Он снова мигнул.
Внезапно все три телохранителя Великого Ангана одинаково вздохнули и разом сползли на пол.
Сихон приложил палец к губам. Двое стражей Нассини, для которых произошедшее тоже было неожиданностью, ничем не выразили удивления.
Поманив их за собой, Сихон вошел в покои хозяйки. Перед дверью, за которой находились Великий Анган и соххоггоя, Сихон остановился. Приложил ухо к стене. Еще раз знаком показал: тихо! И вытянул из кармана штанов длинный шелковый шнурок.
Нассини не сдвинулась с места.
– Ты хочешь взять меня просто так? – удивленно спросила она.
Великий Анган опомнился.
– Нет! – он остановился в двух шагах от соххоггои и коснулся мечом ее рта. – Но я еще не решил, как ты уйдешь! Скажи, зачем ты убила моего слугу? Он был полезен!
– То, что между нами, – не для ничтожных! – надменно произнесла соххоггоя.
– Это был яд?
– Да. Он растворен в воздухе и лишен чувственных качеств! – сказала она не без тщеславия. – Нам он не вредит. Только – ничтожным! Забудь о нем! Повелитель! Я предлагаю тебе себя!
Великий Анган мечом, по очереди, приподнял груди Нассини:
– Думаешь, я соглашусь?
– Ты – Великий Анган!
– Да!
Узкий длинный клинок сверкнул в воздухе и прочертил алую полосу на два пальца ниже пупка Нассини. Неглубокую.
Ни один мускул не дрогнул на лице соххоггои. Она стояла, не шевелясь, опустив руки вдоль бедер, откинув назад голову с белыми распущенными волосами. Ожерелье из больших крупно ограненных рубинов контрастировало с бледной до голубизны кожей.
– Ну, посмотрим, – задумчиво проговорил Великий Анган, вкладывая острый кончик меча в рану и медленно проводя им справа налево.
Кровь потекла обильней, запятнав лезвие, оросив лобок, густыми струйками сбегая вниз, по худым стройным бедрам.
Нассини смотрела прямо в красные глаза, темнеющие в вырезах золотой Маски. Ее собственные зрачки расширились, поглотив бледную голубизну.
– Соххоггоя... – сдавленно произнес Владыка Конга и слегка повернул меч, расширяя рану. Дыхание Великого Ангана стало тяжелым и шумным.
Дверь за его спиной беззвучно отворилась. Крадучись, мягко ставя ноги на волнующуюся поверхность ковра, в комнату вошел Сихон. Нассини он не видел: его хозяйку полностью заслоняла туша Великого Ангана. Ростом Повелитель Конга был на ладонь выше Сихона. И намного тяжелее. У Начальника Внутренней Стражи появилось желание выхватить кинжал и ударом в спину прикончить жирную тварь. Но – приказ госпожи!
Отработанным движением Сихон набросил шнурок. Он учел, что на лице Великого Ангана – Маска, и подвел шнур не сверху, а снизу. Быстро обернув петлю, он уперся ногой в широкую мягкую спину.
Великий Анган выпучил глаза, захрипел.
Нассини позволила себе улыбнуться. Но она ни на мгновение не забывала, кто перед ней. Потому, когда Владыка Конга с нечеловеческой быстротой извернулся и отбросил от себя Сихона, ее это не удивило. Меч Великого Ангана свистнул в воздухе. Сихон отпрыгнул и выхватил свой собственный.
"Надо было взять Шуорда!" – с тоской подумал он.
Сейчас Сихон жестоко раскаивался, что не захотел делить заслугу с коротышкой.
Концы шелкового шнура все еще висели на жирной шее Великого Ангана.
– Твой яд действует не на всех ничтожных! – пропыхтел Владыка Конга.
Он не спешил прикончить Сихона. Даже пара маячивших в дверях воинов не смущала его. Он – Великий Анган. И дюжина ничтожных – ничто против Владыки Конга. Поигрывая длинным мечом, он надвигался на Начальника Внутренней Стражи.
Сихон покрепче сжал свой собственный меч, с надежным узким обоюдоострым клинком, крестообразной гардой и удобной рукоятью, обтянутой кожей. Превосходный меч фарангской работы. У Великого Ангана клинок чуть длиннее, и отделка его – дороже, тем не менее их мечи равны. Впрочем, равенство мечей не делало Начальника Внутренней Стражи фехтовальщиком, сравнимым с соххоггоем.
Великий Анган стоял, широко расставив толстые ноги. Ни Сихон, ни стражники за его спиной, также выхватившие мечи, не решались подступиться к нему. Тяжелый меч, длиной в два локтя с четвертью, порхал в руке Великого Ангана, как крылышко медовницы. Соххоггой мог в три удара прикончить всех троих, но предпочел подразнить их, заставить пообливаться потом от страха...
Нассини изучала широкую спину Великого Ангана, покрытую короткой пурпурной мантией из толстой паутинной ткани, тяжелую от вплетенных в полотно золотых нитей. Сапоги из желтой кожи, высокие, до колен, обтягивали широко расставленные могучие икры Властителя. Нассини искала место, куда можно нанести удар. Мантия и сапоги. Открыта только белая полоска кожи между коротко остриженными волосами и отороченным мехом воротником мантии. Но шея Великого Ангана располагалась слишком высоко для Нассини. И все же она нашла!
Соххоггоя отогнула вверх большой палец левой ноги. Тонкая игла выскочила из подошвы туфли. Тонкая полая игла. Такой не пробьешь ни кожу сапог, ни толстую паутинную ткань мантии, но...
Миг – и маленькая ножка Нассини, подбросив голенью край тяжелой мантии Великого Ангана, нырнула между расставленных колонноподобных ног. Игла, легко проткнув несколько слоев легкого шелка, без сопротивления погрузилась в жирную мякоть между анусом и мошонкой.
Двенадцатичастный яд, составленный три года назад единственно для этого мига, подействовал мгновенно.
И этого мгновения хватило бы Великому Ангану, чтобы расправиться и с Сихоном, и со стражниками. Но Владыка Конга предпочел Нассини. Взревев, как разъяренный бык, он развернулся и ринулся на соххоггою. Но Нассини была той же породы. Она сумела увернуться от двух ударов. Третьего не последовало. Ноги Великого Ангана разъехались в стороны, будто он и впрямь был быком, оглушенным ударом забойщика. Огромная туша рухнула на ковер, по которому от места падения разбежались волны.
Нассини подошла к поверженному Владыке.
– Нож! – бросила она Сихону, с облегчением переводящему дух.
Начальник Внутренней Стражи протянул ей свой собственный кинжал для левой руки, острейший клинок в два пальца шириной и в локоть длиной. Нассини склонилась над Великим Анганом. Лезвие скользнуло вдоль толстой шеи, рассекло, чуть нажав, ремешки Маски.
У Владыки Конга было широкое, белое, одутловатое лицо. Глаза, розовые, глубоко посаженные, под белесыми бровями, не выражали страха. Действие яда Нассини было таково, что Великий Анган не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, но оставался в полном сознании и не утратил чувствительности тела. Говорить же – не мог.
Нассини с благоговением разглядывала золотую Маску. Древний атрибут Владыки Конга, она была не отлита, а выкована из тонкого листа красного золота. Вправленные в налобную часть самоцветы полыхали внутренним огнем. Изнутри Маска была проложена мягкими валиками. Нассини прижала ее к лицу и вдруг разразилась хохотом. Даже Сихон вздрогнул от неожиданности.
И, будто вызванный ее полубезумным смехом, в комнате появился Хумхон. Не обращая внимания на Великого Ангана, лекарь опустился на колени рядом с хозяйкой, прижимавшей к лицу золотую гневную Маску, и с озабоченным видом принялся разглядывать рану на животе Нассини. Потом вынул из сумки тампон и так же озабоченно принялся протирать разрез желтой пахучей жидкостью. Промыв, он наложил лекарство и заклеил рану листом икки. Евнух не старался быть осторожным: в теперешнем ее состоянии Нассини воспринимала боль как удовольствие.
Подняв с ковра свою набедренную повязку, Нассини обернула ею личину Владыки Конга и передала Сихону.
– Все – вон! – приказала она. – Хумхон! Будь рядом! Ты понадобишься!
Когда за мужчинами закрылась дверь, Нассини разожгла курильницу. Дым, розовый в красном свете, струйками просочился из ажурных прорезей.
Нассини наклонилась над Великим Анганом, погладила тонкими пальчиками с длинными острыми ногтями пористую кожу Владыки Конга.
– Я ждала тебя, Повелитель! – проговорила она нежно. – Я так тебя ждала! Ты не разочаруешь меня, правда?
Кинжалом Сихона она принялась срезать с лежащего драгоценные одежды. Великий Анган наблюдал за нею, вращая налитыми кровью глазными яблоками. Его толстые губы подрагивали: он силился что-то сказать.
Соххоггоя вспарывала ткань длинным острым лезвием и улыбалась.
– Ты не разочаруешь меня, да? Не разочаруешь? – нашептывала она, расстегивая пряжку широкого ремня. В пряжке был укрыт миниатюрный кинжальчик размером с палец. Соххоггоя вынула его, поднесла острие к самому зрачку Великого Ангана:
– Он отравлен, да? Конечно, он отравлен!
Зрачок сужался и расширялся, как у рассерженного кота.
– Но я не хочу, чтобы ты умер, – проговорила соххоггоя. – И ножик твой... он такой хороший! Погоди!
Она грациозно поднялась, подошла к курильнице и сунула лезвие в кучку раскаленных углей. Дым тотчас потемнел.
– Конечно, отравлен! – проворковала соххоггоя. – Ты не разочаровал меня, мой великолепный повелитель! Но теперь он очищен! Очищен, но не освящен! – Выхватив маленький нож из углей, Нассини в тот же миг вонзила его в жирное плечо Великого Ангана.
Коротенький клинок зашипел, погружаясь в тело, и запах горелой плоти ненадолго перебил аромат курений.
Нассини выдернула кинжальчик и обтерла его собственными волосами.
– Какой красивый! – прошептала она. – Можно я оставлю его себе, мой великолепный повелитель? Тебе ведь он больше ни к чему, правда?
И, вновь взяв кинжал Сихона, распорола шелковые шаровары Великого Ангана.
– Ты ведь не разочаруешь меня, верно? – проговорила она хрипловатым голосом.
Полая игла еще торчала там, куда воткнулась после удара ее ноги. Соххоггоя выдернула иглу, поцеловала ее и отбросила в сторону.
– Ты не разочаруешь меня?
Поверженная туша Великого Ангана возвышалась на ковре, как могильный холм. Худенькая Нассини, приникшая к нему, казалась ребенком, оплакивающим смерть близкого человека.
Красные огоньки играли на отполированной стали широкого лезвия.
– Ты не разочаруешь меня?
Хумхон, притаившийся за дверью, слышал каждый звук. Его тело, такое же огромное и жирное, как тело Великого Ангана, сотрясалось мелкой дрожью.
Крохотным кинжальчиком Нассини надрезала дряблую кожу на горле Владыки Конга и по очереди окунула в кровь кончики сосков. Затем, усевшись на круглое брюхо Великого Ангана, прочертила тем же кинжальчиком алую дугу вокруг своего пупка и, наклонясь, смочила собственной кровью верхушку детородного органа.
Владыка Конга не мог видеть, что она делает, но догадывался. Он по-прежнему не мог шевельнуться, хотя его телесные ощущения невероятно обострились.
Он видел, как ягодицы Нассини, сидевшей верхом на его животе, словно на спине парда, приподнялись. И ее прикосновения Великий Анган чувствовал с необыкновенной остротой. То были более сильные ощущения, чем те, что испытывал он прежде, а Великий Анган любил сильные ощущения и стремился к ним со всей искушенностью, силой и возможностями Владыки Конга. Теперь он был не в состоянии волей удерживать страсть тела. Тело не подчинялось своему хозяину.
"Не будь она женщина, – подумал он, когда его сперма смешалась с кровью Нассини, – она была бы достойна Маски!"
Узкое маленькое личико приблизилось к широкому, пухлому, как свежая мучная лепешка, лицу Великого Ангана.
– Ты не разочаруешь меня, мой повелитель? – шептала соххоггоя, вгрызаясь острыми зубками в толстую щеку. – Ты не разочаруешь меня?
– Что надо? – грубо спросил Шуорд, загораживая вход во Владение. Ваших уже довольно внутри!
"Надеюсь, Сихон успел прикончить всех!" – Шуорд, уже не десятник, а Начальник Внешней Стражи, подбоченясь, уставился на широкоплечего воина в чешуйчатом панцире.
– Я желаю видеть Фуна, начальника! – властно произнес воин, кладя широкую ладонь на украшенный бериллом эфес меча. – И ты пропустишь меня, коротышка! Или я насажу тебя на навершье твоих ворот!
– Не груби! – бросил Шуорд. – Твой Фун – со своим повелителем! А повелитель – с владычицей Нассини! Если ты настаиваешь, я пропущу! Но не всю вашу свору, а только двоих: тебя и вашего палача! Когда ты прервешь уединение соххоггоев, он им понадобится!
– Ты, коротышка, кое-чего не знаешь, но я тебе скажу! – Широкоплечий осклабился. – Наш Великий Анган повсюду возит с собой прорицателя! А тот, не уставая – не дай ему боги устать! – следит за нитью жизни Величайшего: не стережет ли Великого Ангана какая опасность?
"Однако!" – обеспокоился Шуорд. Но вслух сказал:
– Нет! Я не знал! Моей Властительнице довольно мечей стражи, чтобы ее жизнь была в безопасности! Но если ты думаешь, что бормотание колдуна что-то для меня значит, ты ошибаешься!
– Оно значит для меня, ублюдок! – рявкнул широкоплечий. – И если ты...
– Если я не уступлю, ты наделаешь в штаны, и мне придется отойти от твоей вони? – глумливо произнес Шуорд. – Нет, ты не учел: ветер в твою сторону!
Воин Великого Ангана выплюнул под ноги комок жвачки и с лязгом уронил забрало шлема. На такое оскорбление он обязан ответить сам!
– Я распорю тебя вдоль, недомерок! – выдохнул он.
– Или обосрешься! – Кривые мечи уже были в руках Шуорда.
"Прикончу коротышку, – подумал наемник Великого Ангана. – Тогда и с остальными хлопот не будет!" И выхватил меч. Он чувствовал абсолютную уверенность, не удивительную для десятника лучших в стране бойцов.
Воины Великого Ангана стояли полукругом в двадцати шагах от ворот Владения. Судно, на котором они прибыли, было пришвартовано у деревянного причала, слишком короткого для шестипалубного боевого корабля.
– Это верно, что Великий Анган в опасности? – спросил один из стражей Владыки Конга, молодой эдзак, нанятый лишь месяц назад.
– Возможно, – ответил его сосед.
– Тогда зачем Орт тратит время на этого парня? – удивился эдзак. – Я прикончу его! – И новичок потянул из чехла лук.
Сосед схватил новичка за руку:
– Дурень! А потом Орт прикончит тебя! Мы же воины! Хозяина защищаем вместе, но честь свою каждый защищает сам! Этот недомерок – такой же воин, как Орт! И он – в своем праве! Мог бы и сам потребовать поединка: Орт выражений не выбирал! Он такой, Орт Краснорожий! Да не бойся! Коротышку он зарежет быстрей, чем овцу! И полуминуты не пройдет!
Но у самого Орта уже не было такой уверенности. Собственно, у него не было ничего: ни уверенности, ни службы, ни имущества. Все это ушло от него вместе с жизнью, когда острие кривого клинка проникло в прямоугольную прорезь забрала, а оттуда, через глазницу, – в мозг Орта, прозванного Краснорожим.
Шуорду потребовалось меньше полуминуты.
– Закрыть ворота! – прогремел сверху голос Сихона. – Арбалетчики огонь!
Шуорд отскочил назад, створки ворот пришли в движение, а в стражников Великого Ангана полетели стрелы.
Но те не зря слыли лучшими солдатами Конга. Они молниеносно рассыпались в стороны, и лишь двое из них получили легкие ранения.
– Они могут прорваться где угодно! – сказал Сихон Шуорду. – А могут пустить в дело корабельные орудия!
– Корабль нужно отогнать! – сказал маленький мечник. – Дай команду баллистерам!
– А стены? Нас слишком мало, чтобы обороняться по всему периметру!
– Чтобы защитить все эти мили забора, – рассудительно отвечал Шуорд, надо тысяч пятьдесят. Но они не станут нападать сразу со всех сторон, а когда нападут – посмотрим!
– Их не меньше полутысячи, и они покрепче наших!
– Только боги знают все наперед! – возразил Начальник Внешней Стражи. – Так что перестань скулить и придумай что-нибудь, ты, хитрюга! – Шуорд хлопнул конгая по закованному в железо плечу. – Как госпожа?
– Наедине с этим!
– Он не опасен?
– Он был опасен! Но сейчас – вроде мешка с дерьмом! Скажу тебе, Шуорд: он едва не прикончил меня! Хвала госпоже!
– Я тебе предлагал помощь! – не без злорадства заметил Шуорд. – Ты отказался! Из жадности, я полагаю?
– Не будем считаться! – уклонился Сихон. – Оставь у ворот десяток человек, а остальных отправь ко входу во дворец!
– К которому из входов? Сихон! Я сам разберусь со своими людьми! Отправляйся-ка ты к Нассини, и когда она закончит, доложи!
– Без тебя знаю! – буркнул Начальник Внутренней Стражи. – Только вот когда она закончит?
Сотники Великого Ангана, все – огромные, широкие, стеной обступили маленького прорицателя.
– Живей тряси косточками, дед! – гаркнул чернобородый бур-чаданну, некогда – капитан пиратской шекки, сменивший свое ремесло на более прибыльное и безопасное.
– Отстань от него, Турн! – сказал гладколицый сотник, конгай по происхождению. – Пусть делает свое дело!
Старик между тем восемь раз встряхнул мешочек с гадальными костями, перевернул и, приоткрыв, выдавил на пол три косточки. Воины, сгрудившись вокруг, затаили дыхание. Все три легли знаками вниз, а это было недоброй приметой. Одну за другой колдун перевернул их.
– Ох-хо! – вздохнул он. – Дым не обманул меня!
– Что говорят эти значки? – понизив голос, спросил не знавший искусства вопрошения Судьбы бур-чаданну.
Сидевший на корточках колдун сказал, не поднимая головы:
– "Мертв прежний властелин", "Убегающий пард, потерявший всадника", "Молния порождает гром".
Пораженные, воины молчали.
– Надо истолковывать? – спросил прорицатель. Никто не ответил. Потом один из воинов все же сказал: "Нет!"
– Что решим, достойные? – спросил конгай-сотник.
Ответом ему было угрюмое молчание.
Стражам, потерявшим жизнь Великого Ангана, – единственная судьба: "Неторопливая смерть". Если тот, кто придет на смену хозяину, не решит иначе. Но даже медленная смерть занимает меньше времени, чем выбор нового Владыки.
Сейчас каждый искал для себя выход; и единственное, что приходило в голову, – бежать! Или – отомстить и бежать.