Текст книги "Освободитель"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Он не умеет, атаман! – сказал подошедший Бурун. – Сдается мне, он урнгурец!

– Урнгурец? С чего ты взял? – язвительно спросил Хуруг, но занесенную руку опустил. – Любой сопляк в этих горах знает: их бог не велит им покидать своей страны!

– Мальчишкой отец брал меня в Чагун! – заявил Бурун. – Точно тебе говорю: урнгурец! И наверняка болтает только по-своему! Хрен ты у него что узнаешь! А жаль! Хотелось бы выяснить, откуда он взялся!

Пленник вдруг быстро, захлебываясь, заговорил. Хуруг и Бурун внимательно слушали. Им казалось, что они различают отдельные слова, но в целом речь горбоносого осталась для них лишенной смысла.

– Тарабарщина! – произнес Бурун, когда пленник замолк. – Может, он придуривается? Как это – не знать конгаэна?..

– Вот подпалю ему пятки! – пообещал Хуруг. – Ты, урод, слышал, что я сказал? Хочешь немного поджариться?

Пленник с ужасом глядел на атамана.

– Ладно, после! – махнул рукой Хуруг. – Успеем. Сначала – Паук. Свяжите его и бросьте под повозку. Да так, чтобы парды не зажрали! А потом марш за тканью! Бурун! Как в доме? Тихо?

– Как в гробу, атаман! Ждут небось, когда смоемся?

– Мы их удивим! – пообещал Хуруг. – Мы... – И оборвав себя на полуслове, прислушался.

– Сожри меня магхар! – сказал он. – Бурун! Послушай-ка!

– Что?

– Парды, Бурун! Много пардов!

Помощник упал наземь и прижал ухо к жесткой короткой траве. Потом встал и с уважением проговорил:

– Ну, атаман, у тебя уши!

– Потерявший всадника пард... – пробормотал Хуруг, вспомнив. – Ну, это мы поглядим! Бурун! Ну его к демонам – Паука! Свисти: по седлам! Ударим, пока не ждут!

– А Рех? – спросил помощник. – Сзади ударит?

– Обгадится! – отрезал атаман. – Живо, Бурун! Мы перехватим их у Змеиной Норы!

Но помощник не разделял желания атамана воевать неизвестно с кем.

– Их много, Хуруг! – напомнил он. – Не стоит!

Хуруг оскалился в точности как зверь, имя которого он носил. Кривой рубец на лице налился кровью.

– Делай как сказано, – произнес он совсем тихим голосом, от которого у его подручного по спине пробежал холодок. Продолжить спор Бурун не посмел.

Через пять минут шесть с лишним дюжин Хуруговых молодцов, весь его отряд, если не принимать в расчет пятерых, оставленных при повозках, уже мчался по дороге навстречу неизвестному врагу. Поступок, достойный настоящего хуруга, свирепой и отважной твари, без раздумий бросающейся на все живое. Впрочем, семьдесят пять всадников, каждый из которых – отличный боец (иные уже давно отправились бы в Нижний Мир) – большая сила для здешних мест.

Горная дорога извилиста. Если склоны заросли лесом, нет никакой возможности увидеть то, что скрывается впереди.

Хуруг скакал первым на своем мощном, красно-коричневом парде и уже слышал топот множества лап, короткие рыки пардов и звяканье железа. Не дальше чем за следующим поворотом. Точно такие же звуки раздавались за его спиной. Все же передовые урнгриа появились неожиданно. И с ходу ударили по банде.

Пард Хуруга взвился в воздух и, перелетев через две сплоченные шеренги, обрушился сверху на закованного в железо всадника. Пард под урнгриа упал с громким воплем, а зверь Хуруга завертелся волчком, пока его хозяин рубил направо и налево длинным мечом.

Урнгриа и бандиты сцепились в сече. Страшно рычали рассвирепевшие парды, звенела сталь, орали бойцы. Несколько зверей вместе с всадниками покатились вниз по склону, заросшему небольшими деревьями.

Поначалу урнгриа, вооруженные короткими пиками с лучшей броней, здорово потеснили молодцов Хуруга. Но когда шеренги их потеряли строй и перемешались с бандитами, то более опытные в схватках парни Хуруга стали брать верх. Тем более что лишь треть первой хогры могла вступить в бой. Многие урнгурцы неплохо владели оружием, но сеча – не поединок. Конгаи рубили их почем зря. Особенно неистовствовал Хуруг. Ухватив Длинный меч двумя руками, он рвался вперед, круша доспехи урнгурцев, ломая их боевые порядки. Пробившиеся к вожаку Бурун и еще двое прикрывали его со спины и с боков. Атаман не мог определить численность врага, да это ему в горячке схватки было и не важно.

– Хап! Хап! – выкрикивал он собственный боевой клич, прорубаясь вперед.

– Гляди-ка! Старый приятель! – воскликнул зоркий вагар, узнав Хуруга по длинному мечу и характерным размашистым ударам...

– Хей! Светлейший! Взгляни на удальца! – крикнул он Эрду.

Тот посмотрел сверху на участок дороги, где кипел бой.

– Они дерутся, как омбамту! – произнес светлорожденный. – Может, тебе стоит вмешаться? Они перебьют половину хогры!

– Пусть моих парней немного погоняют! – невозмутимо произнес Биорк на аркинно. – Крепче будут те, кто останется!

И добавил на конгаэне, понятном окружавшим его урнгриа:

– Если целая хогра не может справиться с какой-то бандой, вчетверо меньшей по численности, мне такая хогра не нужна! Но если ты, светлорожденный Эрд, хочешь размять руку, не возражаю! Вот только как ты туда доберешься?

Дорожная петля на четверть мили была заполнена теснящимися урнгриа.

– Доберусь! – сказал светлорожденный. – Напрямик! – И соскочил с парда.

Пьющий Кровь уже был в его руке.

– Буду признателен тебе, светлорожденный, если ты достанешь меченого! – сказал сирхар по-хольдски. – Он уже свалил шестерых!

– Не благодари! – Эрд улыбнулся.

"Жуткая улыбка, – подумал Биорк. – Неужели и у меня перед боем такая же?"

Светлорожденный прыгнул в заросли. Обрубая мечом ветки, он мигом пересек склон и оказался у нижнего изгиба дорожной петли, как раз там, где кипела сеча.

Оттолкнувшись от ствола дерева, он пролетел несколько шагов и упал на широкий круп парда, позади одного из бандитов. Тот вылетел из седла, не успев сообразить, что произошло. Эрд махнул мечом, разрубив седельный ремень, а заодно и бедро наездника. Затем треснул кулаком по голове беснующегося парда и погнал его туда, где неистовствовал Хуруг. Десять шагов отделяли Эрда от атамана. Они обошлись светлорожденному в дюжину взмахов меча и пару вмятин на белых доспехах. Северянин испустил радостный клич: битва была его стихией, его наслаждением.

Хуруг прорубил наплечник очередного противника и нацелился добить урнгурца, когда ликующий крик Эрда перекрыл шум битвы. Атаман, забыв о прежнем противнике, вздел парда на дыбы и бросил его на звук, даже не разглядев толком нового врага. Он нутром чуял, что в игру вступил настоящий боец. Вожак.

Двое рванулись навстречу друг другу сквозь толчею боя. Прикрывавшие Хуруга разбойники ломились следом за атаманом, прикрывая от случайного удара. Эрда никто не прикрывал, но его натасканный для битвы пард грудью, лапами и клыками проложил себе дорогу среди разъяренных собратьев и, втиснувшись между двумя урнгриа, грудь в грудь столкнулся со зверем Хуруга.

Атаман узнал бы Эрда, будь у светлорожденного Клинок Асенаров, но Пьющий Кровь был незнаком Хуругу. Впрочем, это не помешало ему напасть на северянина с той безумной яростью, какая и принесла ему прозвище: Хуруг.

Светлорожденный отшиб первый удар, отбросил гардой меч Буруна, нацелившийся сбоку в открытое лицо северянина, и приемом "Голова Хармшарка" послал меч вдоль клинка вновь атаковавшего Хуруга. И ранил атамана в правую руку. Повыше локтя. Впервые за много веков Пьющий Кровь поразил врага. Впрочем, рана была пустяковая.

Бурун снова напал на светлорожденного, и еще один из бандитов, оттеснив неумелого урнгурца, попытался прорубить шлем северянина. Эрд, услышав над головой свист клинка, откинулся назад и скользящим ударом рассек сухожилия на запястье нападавшего. А оттесненный урнгурец в этот же момент метнул свою пику в того же бандита. Урнгриа промахнулся. И попал. Пика вошла точнехонько в правый глаз Буруна.

Увидевший это Хуруг завыл и, позабыв об Эрде, набросился на урнгурца. Но Эрд не собирался менять противника. Походя добив искалеченного бандита, светлорожденный тем же движением отразил направленный на урнгриа клинок. И обрушил меч на шлем Хуруга.

К сожалению, Пьющий Кровь и остротой и весом уступал Белому Клинку. Шлем остался цел. Удар даже не оглушил Хуруга. Но заставил его вспомнить об Эрде. Выхватив из седельного кармана метательный нож, атаман с трех шагов послал его в лицо светлорожденного. И глазам своим не поверил, когда Эрд отбил нож небрежным взмахом меча.

Убивший Буруна урнгурец поднял парда на дыбы. Он хотел, чтобы зверь лапами вышиб Хуруга из седла. Хуруг не успел бы поднять собственного и с сожалением (воину больно использовать оружие против парда) резнул клинком по нижней челюсти зверя. Пард урнгурца отшатнулся, Хуруг замахнулся... и выскочивший из-за головы парда Пьющий Кровь вошел в щель между кирасой и нижним краем шлема. Прямо под задранный подбородок атамана.

Эрд концом меча рассек подбородочный ремень и сдернул с убитого шлем. С торжествующим криком светлорожденный поднял его вверх...

– Убедись сам, солдат, – сказал Биорк хограну Рхонгу, – как много иногда зависит от вождя!

– Голова направляет руки! – важно ответил хогран, глядя на спасающихся бегством бандитов. Урнгурские всадники попытались преследовать их, но отстали: вооружение у людей Хуруга было легче, а парды – быстрее.

Биорк глянул на хограна, поманил пальцем. Урнгурец перегнулся через седельную луку, и вагар шепнул ему в ухо:

– Ты дурак, хогран!

Рхонг уставился на бородатое маленькое лицо сирхара. Он не обиделся. За месяцы, проведенные рядом с Биорком, хогран разучился обижаться на его слова. Во-первых, потому, что Биорк был всегда прав, во-вторых, потому, что вагар никогда не унижал хограна в присутствии других.

– Умные руки лучше головы! Особенно – глупой головы! – Пард вагара изогнул шею, и Биорк почесал ему челюсть. – Видел, как они отступили? Сначала собрались вместе, потом прорубились через толпу наших вояк правда, это было совсем нетрудно, – затем опять собрались вместе, а оторвавшись на пять прыжков парда – рассыпались. Почему?

– Спрашиваю всех! – добавил он, поглядев на окруживших их всадников.

– Чтоб легче было удирать? – предположил кто-то.

– Могли и не рассыпаться! – проворчал Рхонг. – Наши и не вспомнили об арбалетах!

– Верно, хогран! А теперь спустимся вниз: посчитаем, во что обошлась нам выучка!

Глава вторая

"Воздержание среди пирующих сулит удачу!"

"У злобного пса поджат хвост". "Жертва правителя неугодна богам!"

Гадание на трех костях, истолкованное жрецом Повелителя Судеб Серквером Желтым императору Вэрлу Смелому так: "Ты умрешь!"

Урнгурские хогры вошли в селение за три часа до заката. Селение опустело: все жители ушли в горы и увели с собой скот. Впрочем, не все. Хозяин постоялого двора, Рех, – остался.

Когда Хуруг увел своих людей, Рех заподозрил ловушку и еще долго не решался снять оборону. Он сделал это только тогда, когда запыленный всадник подскакал к воротам и прокричал в сложенные рупором ладони:

– Хозяин! Урнгур идет!

Крикнул и умчался. Потому-то Рех, сын Гига, по прозвищу Паук, принял сказанное всерьез.

– Щепка! Хисс! – приказал он. – Возьмите пардов: Желтоголового и Блядуна, они самые быстрые, и давайте – в горы! По верхней дороге! Да, если наткнетесь на кого – живо назад! Без фокусов! Марш! Кто-нибудь – парда для меня! Гон! Лоб! Поедете со мной! Живо! Живо! За сегодняшний день – плата втройне!

– Ты уже обещал – втройне, хозяин! – заметил тощий конгай по прозвищу Хисс. – Когда пришел Хуруг!

– Ты еще здесь? – удивился Рех. – Может, ты думаешь, что попасть к урнгурцам хуже, чем в лапы Хуруга? А, Хисс? Марш, я сказал!

Рех возвратился раньше, чем те, кого он послал на дорогу. Собственно, выяснять ему ничего не пришлось. Три часа назад в селение на почти загнанных пардах прискакали два пастуха: Урнгур идет! Живущие в горах думают медленно, но действуют быстро. Сели в лодки, перевезли семьи и имущество на другой берег озера. У кого лодок не было, те верхом и на повозках покидали дома, угоняли скот. Лишь одна семья, двое стариков, решили остаться. Когда Рех вернулся в свою гостиницу, последние поселяне уже покинули деревню.

Возвратились Щепка и Хисс. Да, все верно. На западе – армия урнгурцев. Тысячи три всадников. Все – черные. Страшные. Вокруг – патрули на пардах. Сейчас покамест стоят, никуда не движутся. Запрудили дорогу на добрую милю! Одна приятная новость: раздавили Хуруга. Слуги на обратном пути наткнулись на трех бандитов, те вели себя мирно, рассказали, как было дело, и советовали удирать.

"Тысяча всадников? – прикинул Рех, разделив названное число на большие глаза Страха. – Странно! Для набега – много! Для войны – мало! Разве только – это первый отряд... Урнгурцы? Любопытно!"

И решился:

– Лоб, Хисс, Гон, вы трое – остаетесь! Здесь! – И перекрыл возникший ропот властным: – Я тоже остаюсь! Хочу знать, за каким демоном их сюда принесло. И подзаработать хочу! Урнгурцы, слыхал, богаты!

– Подзаработаешь! – буркнул здоровяк Лоб. – Железо в брюхо!

– Кто трусит – пусть проваливает! Оставшимся – впятеро!

– Я останусь! – сказал Гон, рослый малый без передних зубов. Вслед за ним согласились и остальные.

Все сколько-нибудь стоящее тут же погрузили на повозки и увезли в лесную схоронку Реха. Впрочем, эти вещи не составляли значительной доли имущества Реха, сына Гига. Он был достаточно умен, чтобы хранить золото не здесь, а там, где оно в безопасности, – в одном из своих домов в Фаранге.

Закон Конга, соблюдавшийся в пределах Фаранга неукоснительно, был столь суров к совершавшим хищения из жилищ, что горсть золотых монет, оставленная на подоконнике у открытого окна, могла лежать там год за годом, покрываясь пылью, никем не потревоженная.

Три хогры ехали сомкнутыми шеренгами. Арбалетчики зорко следили за окнами и крышами. Селение было пустынно. Наконец передовые поравнялись с воротами постоялого двора и поехали дальше. Но когда ворот достиг Биорк, ехавший вслед за дозором впереди первой хогры, он удовлетворенно хмыкнул и сказал старшему хограну:

– Останови колонну!

– Стой! – рявкнул Рхонг.

Трель свистков пробежала от начала хогры к ее хвосту. Урнгриа остановились. Ворота постоялого двора были распахнуты. В них, улыбаясь, стоял хозяин. Один.

Биорк направил парда к нему. Шестеро телохранителей двинулись следом.

– Здорово, хозяин! – крикнул Биорк на конгаэне. – Ты меня не узнал?

Рех пригляделся, поднял брови... Но не узнал маленького вагара в восседающем на могучем парде бородаче, увенчанном короной и крылатым шлемом сирхара Урнгура.

– Нет, великий господин! – промолвил Рех и поклонился, не жалея спины. – Мой дом – твой! – И опасливо поглядел на мощных телохранителей. Все же его любовь к иронии дала о себе знать:

– Я стараюсь быть вежливым, великий господин! Конечно, ты можешь взять все, что тебе понравится, и без моего приглашения!

– Разумная речь! – проговорил Биорк. – Да, я сам поселюсь у тебя. Тем более что уже бывал в этом доме. Тогда он оказался не слишком гостеприимен!

– Этого не может быть! – твердо сказал Рех. Но душа его упала ниже подметок.

– Пустое! – усмехнулся вагар. – Позови слуг: пусть помогут моим командирам устроить войско на ночлег! Хозяева, как я понимаю, в отъезде?

– Не суди строго моих земляков! – поспешил сказать Рех. – Они покинули свои дома, не зная...

– Сам я поступил бы так же! – перебил Биорк. – Живо зови слуг!

Хозяин поклонился и быстрым шагом направился к гостинице.

– А он не так труслив, как показалось в прошлый раз! – заметил подъехавший Эрд. – Если он починил проломленную стену, я готов поселиться в тех же апартаментах!

Вернулся Рех с тремя слугами.

– Хогран Рхонг! – сказал Биорк. – Эти люди покажут тебе, где удобнее разместить солдат! И расставь караулы. – И, переходя на конгаэн: – Не бойтесь, парни! Мы не воюем с народом Конга!

– А с кем же? – дерзко спросил Хисс.

– Мы пришли за кровью соххоггоев! – сказал Эрд.

"Вот это весть! – восхитился Рех. – Всем вестям весть! Воз золота цена ее! – Рех порадовался, что решил остаться, втройне порадовался: – Я буду – не я, если не заработаю на этом вчетверо! Нет, какое там, вчетверо, – вдесятеро!"

– О! – воскликнул он. – Вот тут мы – с вами! Тем более, если с вами сам светлейший Эрд!

– Кое-что он помнит, – заметил вагар.

– Как я могу забыть? Господин был так щедр...

– Не напрашивайся! – оборвал вагар. – Хогран, действуй!

Урнгурское войско тронулось. Биорк направил парда к карете Женщины Гнона. Телохранители расступились, и сирхар, наклонясь, постучал в окошко кареты. Занавес отдернули. Биорк увидел, что Санти спит и голова его покоится на бархатных подушках у колен Ронзангтондамени.

– Я распорядился поселить вас в доме здешнего старосты.

– Хозяин готов нас принять? – спросила Женщина Гнона.

– Хозяин удрал. Не важно. В любом случае он – всего лишь слуга слуги! Мы приедем к тебе ужинать!

– Да, сирхар.

– Я пришлю охрану!

– Разве моих телохранителей недостаточно?

– Это Конг, а не Урнгур, госпожа моя!

Ронзангтондамени опустила веки в знак согласия, и Биорк оставил ее.

Рех стоял рядом с пардом светлорожденного и что-то объяснял Эрду. Эскорт Биорка и даже его личная охрана, коей следовало не отходить от вагара ни на шаг, рассыпались по двору, некоторые спешились.

– Всем – ко мне! – сердито крикнул Биорк.

– Кто позволил вам бродить, как коровам на пастбище? – зарычал он на начальника охраны.

Тот пробормотал что-то в оправдание.

Сирхар упер тонкий конец хлыста в подбородок урнгурца:

– Три человека должны быть от меня в прыжке парда! И два – рядом со светлейшим! Забыл? Где наблюдатели? Все вы, – он оглядел столпившихся вокруг телохранителей, – немного умеете работать железом! Если сравнить с другими! Но десятка лучников мне хватило бы, чтоб нашпиговать каждого из вас стрелами, как жаркое – чесноком! Говорю последний раз! Потом буду наказывать!

– Великий господин! – позвал Рех. – Не желательно ли тебе взглянуть на отведенные комнаты?

Биорк спрыгнул с парда и подошел к крыльцу. Тут только Рех узнал вагара. Он распахнул дверь перед ним, и на сей раз два урнгриа поторопились войти раньше Биорка. Урок был усвоен.

Вечером в трапезной постоялого двора состоялся совет. Присутствовали: Биорк, Эрд, Рхонг, Хрор, три начальника хогр, Ронзангтондамени, Санти и несколько телохранителей.

Прислуживал сам хозяин.

– Полагаю, – начал Биорк, – весть о нас уже одолела первый десяток миль. Несколько сотен человек преспокойно ушли у нас из-под носа. Впредь мы должны опережать крестьян, а не они – нас. Впрочем, пока можно не тревожиться. Прежде чем весть дойдет до обладающих властью, она изменится настолько, что в нее не поверит даже ребенок! Но наверняка очень скоро здесь появятся посланцы, чтобы выяснить, откуда слух. И тогда, самое большее через полмесяца, армия Конга отыщет нас и раздавит, как пард лягушку! Не исключено, впрочем, что это случится и раньше. Поэтому через десять дней нас должно быть втрое больше. Чтобы конгайским мечникам пришлось потрудиться!

– А как это сделать, сирхар? – спросил Рхонг. – С помощью магии?

– С помощью головы! Рех! – Биорк поманил пальцем хозяина постоялого двора. – Я знаю, что ты подслушиваешь! Оставь свои чашки и иди сюда: ты мне нужен!

Хозяин, угодливо улыбаясь, поспешил к вагару.

– Сколько отсюда до ближайшего Владения? – спросил сирхар Урнгура.

– Три дневных перехода, великий господин!

– Большое Владение?

– Нет, господин, разумеется, нет! Разве кто-нибудь из Старших соххоггоев станет жить у самых гор?

– А Великий Анган?

– Великий Анган – это Великий Анган, господин! Но Владение, о котором ты спрашиваешь, – маленькое. У хозяина не более полусотни мечей. Твои герои пройдут сквозь него – и не заметят!

– Заметят, – усмехнулся Биорк. – Ты нам покажешь.

– Но, великий господин...

– Молчать! Поедешь с нами. А теперь скажи: кто в вашем селении поддержит меня против красноглазых? Сколько человек? Учти: за честный ответ – золотой!

Рех задумался:

– Полагаю, человек пять, великий господин!

Ответ был явно правдив. Биорк бросил хозяину гостиницы монету.

– Отчего так мало? – поинтересовался Эрд.

– Мы – далеко от Великого Ангана, – пояснил Рех. – Но, не в обиду вам, великие господа, – близко от Урнгура! Может, на равнине красноглазых ненавидят больше, чем боятся вас?

– Если к воротам моего города подойдет вражеская армия, я буду сражаться, что бы ни сулили чужеземцы! – произнес Санти. – Мы, конгаи, любим свою землю!

Все посмотрели на него.

– Ты – конгай, господин? – с удивлением спросил Рех.

– Я из Фаранга.

– Неужели народ Конга не хочет избавиться от своего позора? – спросил Эрд.

– Народ Конга сам выбирает свою судьбу! Вот придет Освободитель, тогда... – Рех сделал неопределенное движение.

– Выходит, ты считаешь, что мы пришли зря? – спросил Эрд. – Ты мог бы сказать об этом и в Урнгуре!

– Он и сказал, – уточнил Биорк.

– Да, я сказал! Вы – мои друзья! Но это вы пришли воевать – не я! голос юноши обрел не знакомую друзьям силу. – Да, я ненавижу соххоггоев, но если мой народ примет вас как врагов – я буду с ним! Тогда моя жизнь ваша, если пересекутся наши пути!

– Значит, я – твой враг, Санти? – спросила Ронзангтондамени в волнении.

– Никогда, Ангнани! Но, – Санти вздохнул, – боюсь, что судьба не будет благосклонна к нам!

Воцарилось молчание. И нарушил его, как ни странно, Рех-Паук.

– Я немного знаю красноглазых, – кашлянув, сказал он. – И конечно, я человек корысти. Но... – Тут он обернулся и в первый раз прямо взглянул на Биорка. – Я не трус, господин! За тобой я не пошел бы... А вот за ним... Он обернулся к Санти: – За ним я пойду хоть сейчас! Я не знаю, кто ты, фарангец, но – воля богов! – может, ты и есть Освободитель! По крайней мере ты молод и красив, как и сказано в пророчестве. Если это так, и Дракон проснулся, тот, кто пойдет за тобой, – не пожалеет. А если нет, ну значит, так тому и быть! Если ты захочешь посчитаться с красноглазыми – Рех будет с тобой!

– Властные боги! – воскликнул Санти. – Что ты говоришь? Я Освободитель? Я даже не вождь!

– Ты – вождь! – убежденно воскликнул Рех.

– Брат Сантан! – сказал быстро соображавший вагар. – Разве ты забыл, что это мы пошли за тобой, а не ты – за нами!

– Разве? – удивился Санти.

– Эрд? – спросил Биорк.

– Да!

– Ронзангтондамени, госпожа?

– Мог бы и не спрашивать! Да!

– Ты, Хрор?

– Я рожден Женщиной Гнона!

– Рхонг? Вы, хограны?

– Мы идем за сирхаром! – ответил за всех Рхонг.

– А я, брат Сантан, иду, чтобы помочь тебе найти отца! И освободить твою страну от проказы, если ты пожелаешь! Но – и мы уже говорили об этом одной тысячи урнгриа слишком мало. Если народ Конга поднимется – он освободится! А если ты освободишь народ Конга, значит, ты и есть Освободитель! Если же народ Конга примет нас как врагов и станет защищать соххоггоев – тогда и впрямь мы все ошиблись! Но я хочу, чтобы ты понял: мы здесь – с тобой!

– Да, – пробормотал смущенный Санти. – Я понял. Мне приятно, друзья, что вы пришли из-за меня! Я тронут!

– Есть еще один человек... – произнес Эрд. – Его мы не можем спросить, но он – тоже с тобой!

– Кто? – Санти вопросительно посмотрел на светлорожденного.

– Нил!

Вновь наступила тишина.

И опять ее нарушил Рех:

– Так что, Сантан из Фаранга? Если ты примешь мою клятву,– я ее даю! И не думай, что я из тех, кто нарушает слово!

Санти внимательно посмотрел на хозяина гостиницы.

– Ты не будешь жалеть?

– Может быть! – честно ответил Рех. – Но единственный раз в жизни я могу сделать нечто действительно большое! Что-то значительное, раздери меня магхар! Я же делец! – Он улыбнулся. – Как я могу упустить такой случай?

– Тогда валяй! – улыбнулся в ответ Санти. – Только извини, не знаю, какую клятву взять с тебя? Говори, что хочешь!

– Дай мне нож! – обратился Рех к Хрору. Урнгурец протянул ему свой остро отточенный длинный даг.

Рех опустился на колени, приложил острие к горлу:

– Сантан...

– "Сын Тилода из Фаранга", – подсказал Санти.

–...сын Тилода из Фаранга! Если я предам тебя, или откажусь от тебя, мой господин, ради золота, власти, женщины или отступлюсь из трусости или по иной причине, пока ты сам не освободишь меня – жизнь мою и кровь, – да поразит меня десница Судьбы! – И, проколов кожу на горле, коснулся смоченным в крови пальцем лба, век и губ.

– Теперь я – твой, Сантан из Фаранга! – И добавил, помедлив: Сантан-Освободитель!

Рех поднялся и возвратил кинжал Хрору.

– Странная клятва! – вполголоса заметил Эрд, наклонясь к вагару.

– Мы не забудем, что ты был первым, Рех! – сказал Биорк. – И награда...

– Оставь, господин! – перебил хозяин гостиницы. – У меня достанет денег, чтобы самому вознаградить тебя! – Все поведение конгая разительно переменилось: ни следа смирения или униженности. – Я – первый, но клянусь подбородком Тура, я буду одним из многих! Позволь, я велю принести вина: теперь вы – мои гости, а не постояльцы!

– Нет, с вином повремени! – возразил Биорк. – Слушайте! Завтра утром мы должны, – взглянув на Санти – нам желательно выступить. Первой пойдет полухогра разведчиков. Потом – первая хогра. Мы пойдем быстро. Три дневных перехода – это семьдесят пять миль. Мы пройдем их за сутки. Возьмем запасных пардов. Две другие хогры и обоз могут двигаться медленнее. Рех! Ты теперь – наш. Ты должен оповестить жителей. Когда Владение падет, – пусть люди придут и увидят это!

– А оно падет? – спросил Санти.

– Предоставь это мне! Ты поддерживаешь то, что я предложил?

– Ты – вождь, – сказал Санти.

– Ты вождь!

– Да, поддерживаю! Только хочу быть среди первых!

– Решать – тебе! Но не забудь: твое оружие – не меч!

– И меч – тоже! – произнес Санти, коснувшись рукояти клинка Асенаров. – Но я тебя понял. Я приду, когда дело будет завершено.

– Со второй и третьей хограми?

– Да.

Карты Биорка оказались не слишком точными. Не семьдесят пять миль, а только пятьдесят шесть отделяли селение от первого, самого западного Владения. И войско достигло его за четыре часа до заката.

Серая стена Владения выходила из обступившего дорогу леса и вытянулась вдоль тракта примерно на полмили. А потом стена снова уходила в лес. Вдоль самой стены деревья были вырублены, и периметр Владения опоясывала утоптанная тропа. Алые краски заката лежали на кронах голубых кедров и мощных буков, чьи скрученные горизонтальные ветви нависали над трактом.

Разведчики скрытно, под сенью леса, достигли места, где стена Владения сворачивала в чащу, и, оставив наблюдателей, вернулись назад, чтобы оповестить сирхара. Вскоре они услышали топот пардов. Приближалась первая хогра.

Увидев разведчиков, скакавший впереди Биорк остановил своих воинов. К Владению поехали он сам, Эрд и командир хогры.

Стена была не слишком высока: два человеческих роста. Поверху, в обе стороны – стальные шипы в руку длиной. Как гребень ящерицы.

– Прикидываешь, светлейший? – спросил вагар.

– Детская игрушка! На парде перемахнуть можно!

– И распороть ему брюхо! Но ты прав: это не преграда! Ничего не стоит перебросить мост. Только мы пойдем через главный вход! Так веселее.

– Отлично! – одобрил Эрд. – Я пойду первым.

– А я хотел бы, – мягко заметил Биорк, – чтобы первыми шли арбалетчики! Твой меч лучше приберечь. Наверняка внутри окажутся бойцы, с которыми нашим новобранцам не совладать.

– Ты командуешь, – согласился Эрд. – Едем к воротам?

– Едем. Втроем: ты, я и старина Хрор. Погоди, я отдам распоряжения.

Тракт был пустынен. Не многие из купцов поднимались теперь, после закрытия Легкого Перевала, к границам Урнгура. За два часа, понадобившиеся Биорку, чтобы изучить окрестности Владения, ни один всадник не проехал по дороге. Если не считать отряда из дюжины стражников, патрулирующих Владение.

Северяне наблюдали за ними из чащи.

– Сначала – этих, – сказал вагар Эрду. – Потом – стражу у ворот!

Отобрав пять десятков арбалетчиков, он расставил их между деревьями и еще два десятка устроил на самих деревьях. Чем гуще полетят стрелы, тем меньше шансов, что кто-то из патруля сумеет вывернуться и оповестить своих. Но даже если кто-то и ускользнет – это ничего не даст страже. Хогра войдет в ворота через четверть минуты после того, как будут сделаны первые выстрелы. Разумеется, Биорк предпочел бы не расстреливать патруль, а захватить. Но воинам-урнгриа, даже при пятикратном превосходстве в численности, не управиться без шума с отборными стражами соххоггоев.

Стрелкам было приказано по сигналу разрядить арбалеты в ближайших к ним всадников. Урнгриа застыли в ожидании.

Двенадцать патрульных с десятником во главе возвращались, обогнув Владение. До ворот оставалось полсотни шагов, воины расслабились, и парды с галопа перешли на тряскую рысь. Цепочка всадников растянулась. У самых ворот они подтянутся и опять вспомнят о бдительности, но на предпоследнем участке внимание всегда ослабевает. Биорку это было отлично известно. Вагар пронзительно свистнул.

Несколько десятков арбалетов разрядились практически одновременно. Как удар грома. Половина стрел нашла цель. Из двенадцати стражей девять были убиты. Трое успели выпасть из седел и спрятаться за телами пардов. Двое помчались в сторону ворот, а третий замешкался и был тотчас нашпигован стрелами. С пятнадцати шагов арбалетная стрела запросто прошибает и кирасу, и подкольчужник.

А в ворота Владения уже стремительно вливалась железная колонна урнгриа. По шесть всадников в ряду, прикрывшись черными круглыми щитами, ощетинясь короткими пиками, первая хогра вступила на землю первого из владык Конга.

Один из стражников был убит. Мимоходом. Второй успел спрятаться, выжидая. Как всякий наемник, он не собирался в одиночку нападать на две сотни всадников. Мертвому деньги ни к чему.

Хогра прошла. Стражник высунул голову из-за угла сторожевой будки и увидел одинокого всадника, неторопливо въехавшего в ворота на великолепном парде. То, что нужно. Стражник подождал, пока воин проедет мимо, а потом в три прыжка настиг медленно ступающего парда, ухватил всадника за ногу, а когда тот повернулся, швырнул ему в лицо метательный лож. Стражнику не повезло. Всадником был Эрд. Рука в латной перчатке отбила нож в сторону. Стражник застыл, открыв от удивления рот. Рукоять Пьющего Кровь перекатилась в ладони светлорожденного, и черный клинок вертикально вошел в горло напавшего. Эрд выдернул меч и так же неторопливо поехал дальше. Стражник пошатнулся, выдохнул фонтан крови и упал ничком на мраморные плиты дорожки.

Уцелевший десятник выругался и заставил парда прыгнуть в тень деревьев. Скакавший за ним воин тоже нырнул в лес. Им повезло: здесь не было арбалетчиков Биорка.

Оба остановили пардов, выжидая.

– Тысяча демонов! – пробормотал десятник. – Целое войско! Кого, интересно, так допек наш хозяин?

– Что теперь, начальник? – нервно спросил второй. – Драться будем?

– А ты прикинь! Тех, что в засаде, сколько?

– Ну, десятка четыре?

– Побольше! Просто они хреново стреляют! А в ворота сколько вошло?