Текст книги "Ученик некроманта. Мир без боли"

Автор книги: Александр Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Та женщина, она назвала тебя Савильеном де Медичи, – вмешалась Энин. – Так ты вправду барон?

– Граф, – усмехнулся Клавдий и, помрачнев, сухо отрекомендовался: – Единственный наследник лорда Фригоя, потомственный хранитель седьмой королевской печати, высший советник Малого Ордена, генерал восточного гарнизона Стигии.

– И вампир, – стеклянным взглядом наблюдая за графом, отчеканила Энин.

– И Высший вампир, – согласился Батури.

– Как ты им стал? – спросила Энин и ее мутный взор просветлел, запылал интересом. Клавдий не нашел в себе сил, чтобы отказать, тем более ему так давно хотелось скинуть с себя тяжесть воспоминаний, что он не выдержал и заговорил:

– Я был им с детства. Да, такого не бывает, ведь вампиры бесплодны, за исключением тех, кто достиг голконды, вампирского рая. Мой отец его достиг, один из немногих, кому хватило для этого сил и везения. Но сын его родился человеком. Мальчик был человеком, рос подвижным и жизнерадостным, единственное, что его беспокоило – ужасные сны. Он не догадывался, из-за чего приходят эти кошмары и не знал, как от них избавиться. Не понимал он и того, почему две ранки, две маленькие точки на его запястьях никогда не заживают? А позже перестал обращать на них внимания, привык к кошмарам и продолжал жить своей безмятежной и непринужденной жизнью. Его не заботило, почему в огромном замке нет прислуги, он думал, что так живут все лорды, что это нормально. В ярком свете беззаботной жизни, мальчик даже не задумывался, кто готовит пищу, убирает в комнатах и ведет другое хозяйство. Отец любил своего сына, ни к чему не принуждал, обучал его магии и владению оружием, рассказывал, сидя у камина, сказки и стародавние былины, вместе они ходили на охоту и учились стрелять из лука. Клавдий был доволен своей жизнью и ни о чем не задумывался. И было так до двадцатипятилетия. Тогда в отцовском замке появилась девушка, которая тут же украла сердце юноши и отняла у него покой. Была она красива, как богиня из мифических рассказов, вокруг нее сиял свет доброты и понимания, любви и непринужденности. Не было никого и ничего, что могло бы сравниться с этой богиней. Но отец сделал из нее любовницу, пастельную угодницу для своего ненасытного нрава. Хрупкая идиллия раскололась. А когда однажды отец застал своего сына в постели наложницы, для юного Клавдия открылась страшная тайна своего происхождения. В тот день от ярости и жажды крови у него впервые прорезались клыки и он узнал о своей вампирской сущности, о том, что отец на обедах поил его людской кровью, а уроками магии приближал сына к посвящению в Высшие. Была битва и в живых, если это подобие можно назвать жизнью, остался только один. Он перед тобой.

– Это… – Анэт беззвучно шевелила губами, пытаясь подобрать слова, но не находила их. – Это ужасная история…

– И одновременно романтичная, – благоговейно протянула Энин. – А что случилось с девушкой?

– Она любила молодого виконта, – с готовностью продолжил Батури. Ему хотелось выговориться, но, даже желая этого, он не мог рассказывать от первого лица, делал вид, что повествует не о себе, а ком-то другом, чужом для себя… вампире. – Алекто, так звали наложницу старшего де Медичи. Чтобы навеки быть со своим возлюбленным, она попросила его о страшном одолжении: сделать ее одной из вампиров. Глупый юноша согласился и тогда впервые вкусил свежую, теплую кровь, пульсирующую жизнью, душистую и пьянящую, как молодое вино. В отличие от отца, он не умел превращать в вампиров, не мог обучать магии, не знал, как правильно пить кровь, чтобы достичь голконды или хотя бы – высшей ступени посвящения.

Алекто была обречена на вечную жажду. Каждую ночь ей приходилось выходить на охоту, она боялась солнечного света и серебра, страшилась и презирала людей. Юный граф все же нашел способ, благодаря которому сделал из своей возлюбленной Высшую, для этого пришлось пожертвовать жизнями многих, десятки раз нарушить запрет Балор Дота на убиение людей, запугать не одну деревню, жившую по соседству с замком, и все же он достиг своего. Сумел умерить пыл Алекто, уменьшить разрушительное воздействие ее жажды. Но к этому времени Алекто из великолепной богини уже превратилась в кровожадного монстра. Их пути разошлись и девушка отправилась в «долгую дорогую», чтобы забыть о графе, стать мудрее и изменить свое отношение к миру… – Клавдий замолчал, отгоняя от себя видения прошлого.

– Бесподобно, – выдавила Энин.

– Ужасно, – в один голос с сестрой пробормотала Анэт.

Клавдий сидел, прислонившись к стволу дерева, и молча смотрел на двух девушек. В сознании его мелькнула мысль, что несмотря на родство, близняшки были непохожи. Нет, внешне, если не брать во внимания цвет волос и глаз, они почти одинаковы, но вот характеры их кардинально разнились. Мимолетная мысль улетучилась, и Клавдий вновь подумал об оставленном в мертвом селении ребенке.

Тем временем солнце уже опустилось за горизонт и мир окунулся во мрак. Повеяло ночным холодом и вездесущий предзимний мороз, который с закатами лютовал особо сильно, уже начал проникать под одежду и кусать кожу. Ожил сумрачный лес. Вдали, где деревьев было значительно больше, завыл волк, в тон ему взмолились луне другие собратья, запричитали совы, зашуршали мыши и зайцы, ищущие спасения от ночных хищников. Сердца девушек стали сжиматься от страха, и сестры невольно подсели ближе к вампиру, в котором чувствовали своего защитника. Клавдий же не обращал на ночную опасность никакого внимания и думал о другом, сознание его унеслось далеко от небольшой поляны, на которой расположились он и живые, вернуло вампира на полдня назад, а быть может еще дальше, в забытое прошлое.

Батури резко встал, широким жестом начертал в воздухе защищающее заклинание и обвел магией небольшую стоянку. Удостоверившись, что заблудшие неупокоеные, если таковые появятся, звери и люди не опасны для охраняемых им девушек, заговорил:

– Разведите огонь, отужинайте и ложитесь спать. Меня не ждите, – короткими фразами отдал он приказы и уже собирался обратиться в кожана, когда его остановило нежное касание девичьей руки.

– Ты куда? – уточнила Энин.

– На охоту, – обрубил Батури и, вывернувшись из хватки, взмыл в ночное небо в образе огромной летучей мыши.

Вампир улетел, а девушки остались наедине и решили послушаться совета Клавдия: развели огонь, отужинали, а затем приготовились ко сну. Никто из них не покидал начертанный вампиром круг, хотя Энин чувствовала в себе силу, превышающую магию Клавдия. Но усиливать охранные чары не стала – немертвых поблизости она не ощущала, а на уроках колдовства Арганус прежде всего обучил Энин находить признаки волшбы, распознавать эманации в энергетических линиях, присущие любому неупокоенному, ведь без магии никто из них не мог бы существовать. Некромантия была слаба тем, что слуг и рабов всегда можно было почувствовать. К тому же на контроль над поднятыми уходило слишком много сил. Живой некромант при всем своем желании не мог долго руководить своей армией. Куда больше Энин любила боевую магию, которая разрушительнее сотни немертвых, и ритуалы оживления, благодаря которым даже живой некромант мог не волноваться за разрыв связи с рабом – ритуал прикреплял поднятого надежнее заклинаний.

– О чем ты задумалась? – голос сестры вырвал Энин из размышлений.

– О магии, – ответила колдунья. – Без нее моя жизнь была пустой, теперь – наполнена.

– Магия изменила тебя, – со скорбью заметила Анэт. – И, знаешь, сестра, не в лучшую сторону.

– Я учила ее ради тебя! – не сдержавшись, воскликнула Энин и даже приподнялась на руках, чтобы посмотреть на сестру. Анэт лежала на земле, завернувшись в плащ и по мерному дыханию, было ясно, что девушка уже в полудреме и говорит только потому, что ей страшно засыпать. Энин уже научилась чувствовать людской страх, а иногда – даже получать от него силу. Размышления успокоили Энин и продолжила она уже более сдержанным тоном: – Я хотела спасти тебя от чужого вмешательства, а еще – защитить от Сандро.

– Он-то как раз не собирался причинять мне зла, – сказала Анэт. – Тогда, в нашей с тобой комнате, он спас мне жизнь. Если бы он не помешал черному духу овладеть моим телом и погубить душу, меня б уже не было.

– Все выглядело иначе, – задумалась Энин. – Выходит, он не хотел твоей смерти?

– Смерти? – усмехнувшись, переспросила девушка. – Он спас меня, сестра. А вот, кто хотел меня убить, думаю, ты и сама знаешь.

– Я ничего не знаю! – огрызнулась колдунья. – Откуда такие мысли?

– Подумай, – посоветовала Анэт.

– Арганус… – имя учителя само сорвалось с языка колдуньи. – Это он все устроил! – догадалась она. – Как я была глупа! Арганус использовал меня, хотел навострить против Сандро. А ведь Сандро говорил мне об этом, но я его не слушала. И что же он обо мне теперь думает…

– Кто? – вяло поинтересовалась Анэт. Сон уже подкрался к ней, девушка еще сопротивлялась, пыталась вникнуть в рассказ сестры, но смысл слов ускользал.

– Как это кто? Сандро! – удивилась непонятливости сестры Энин. – А он все это время носился за мной, пытался убедить в том, что не врет. Я не верила, была к нему зла, излишне зла.

– Сделанного не воротишь, – уже сквозь сон заметила Анэт.

– Воротишь, – не согласилась колдунья. – Все еще можно изменить…

Энин задумалась, припомнила последние три года, проведенные в Бленхайме, вспомнила неуверенные взгляды, которыми одаривал ее Сандро, его неловкие поступки, сбивчивые объяснения. Энин всегда отвечала на них жестко, с ненавистью, со злобой. Мальчик все терпел, все сносил, лишь с каждым днем вел себя все скромнее, все стыдливее. А ведь Сандро менялся, его магические таланты росли с геометрической прогрессией, характер грубел, черствел, но с ней, своей рыжеволосой возлюбленной, несмотря ни на что, он был ласков и приветлив. Энин не оценила этого, а сейчас поняла свои ошибки. Ей стало стыдно, обидно за свои поступки, но изменить прошлое она не могла. Зато могла перекроить будущее.

– Сандро ушел, не попрощавшись, – задумчиво заметила колдунья, – а это признак того, что он вернется. Мы встретимся, я извинюсь перед ним. Этого будет достаточно. Он любит меня. Он простит. Хотя… Теперь даже не знаю, что делать с его чувствами, – улыбнулась своим мыслям Энин. – Может, стоит ломать комедию и дальше? За три года, которые я ему отказывала, его любовь лишь окрепла. Если буду и дальше вести себя так, он будет моим. Знаешь, сестра, парней лучше держать на расстоянии, тогда они сами будут падать к ногам. Когда относишься к ним излишне снисходительно, они теряют интерес. Все же не знаю, – в сердце колдуньи затеплился огонек, это чувство было непонятным, новым, чем-то оно походило на азарт, на предвкушение чего-то интригующего, манящего, только ярче, крепче. – Ах, а как бы я хотела еще раз побывать с ним на том балконе. Жаль мне тебя, Анэт, ты так и не увидела ту скалу, которая принимает драконий облик. Это восхитительное зрелище! Правда, теперь оно недоступно. Не будем же мы возвращаться в замок Аргануса… Анэт, – позвала Энин, почувствовав, что сестра ее не слушает, – ты что, спишь? Анэт! Ну вот, – огорчилась колдунья, – и перед кем распиналась?

Энин перевернулась набок и закрыла глаза. Она лежала, зажмурившись, и воображала, что спит, но эликсир «недоросли» мешал обычным людским законам, лишал снов. Но вместо снов приходили видения. Они были разными, но крутились почему-то вокруг одного человека.

Полночи Энин думала о Сандро и о их будущей встрече. Представляла, какой она будет? Яркой, как вспышка солнца, долгожданной, как приход весны после затяжных холодов, романтичной, как шум прибоя, или ласковой, как лунный свет? На этом воображение Энин не остановилось, девушке подумалось, чем они будут заниматься после встречи? От этой мысли у нее дрогнули руки и потянуло внизу живота. За девятнадцать лет Энин так и не лишилась девственности, ее окружали не те существа, чтобы искать себе пару для страстных игр – сплошь скелеты, зомби, да личи. Но все ли у самого Сандро верно в анатомии, если судить по людским меркам? Энин хохотнула себе в кулачок. А ведь и вправду, она ни разу не видела Сандро раздетым. Не хотелось бы, чтобы хрупкие мечты натолкнулись на подобную преграду.

– О чем это я? – вдруг в голову колдуньи ворвалась трезвая мысль. – Я молода, красива, талантлива, жива, наконец! Он – уродливый мертвец. Мы не пара. Сандро не тот с кем стоит связывать свою жизнь.

Жизнь. А ведь он уже не единожды спасал ее от смерти. Рисковал собой, лишь бы уберечь возлюбленную. Многие ли решаться на такое? Сейчас, когда человек человеку – волк? Тем более, он любит, его чувства проверены, а помыслы чисты.

Девушка и сама не заметила, как попала в расставленные самою же сети: держа на дистанцию, укрепляешь чувства. Энин еще многое успела бы надумать, нафантазировать, навоображать, но ночь незаметно стала рассеиваться, в небе, возвышающимся над оголенными кронами, появились просветы, а на траве засверкали капли росы. Пришел рассвет. А с рассветом вернулся и Клавдий.

Выглядел он еще растрепаннее и ужаснее, чем прежде: кожаный плащ обгорел, на лице красовались шрамы от ожогов, руки лишились нескольких пальцев. Несмотря на это, вампир был несказанно доволен. Он держал, прижимая к груди, многослойный кокон из пеленок и этот кокон рыдал детским, заливистым плачем. Клавдий же широко улыбался, отчего вампирские клыки были особенно явственны и вызывали опаску, подборок его был перепачкан уже засохшей кровью.

Глядя на него, Энин даже испугалась, мечты о застенчивом парнишке рассыпались, мысли затерялись в закромах памяти, а на смену им пришла суровая реальность.

– Охота прошла удачно, – безумно улыбаясь, выговорил Батури. За его спиной, выглянув из-за тонких стволом, вспыхнуло рассветное солнце. Оно поглотило вампира в своих лучах, превратив в черный силуэт, в человека, будто сотканного из самого Мрака.

Так родилась легенда о воине Мрака, расправившемся с ведьмой из Слободы. Так, а, быть может, – иначе.

Глава 6. Соль и слезы

Wirfe saltce, wirfe saltce Non timebis a timore nocturne Ni mori, ni goscia z ciemnosci Ani demona Wirfe saltce, wirfe saltce.*

Кидаю соль, кидаю соль, Мне нипочем ночная тьма. Ни мор, ни страхи не страшны, Ни демоны ночные, Кидаю соль, кидаю соль.

Dr. John Dee «Five Books of Mystery « (Mysteriorum Libri Quinque)

Плясали перед глазами деревья. Вторые сутки напролет длилась дикая, утомительная скачка.

Лес за это время изменился. Сперва сосновый бор редел, медленно и почти незаметно, а позже резко, словно кто-то нарисовал черту, сменился лиственными деревьями. Сосны умерли, остались за спиной, а впереди, насколько хватало глаз, выросли крепкие клены, буки и грабы, которые тянулись своими оголенными ветвями к светлеющему небу и сейчас, в предрассветный час, были похожи на мертвецов, молящих об искуплении. Опавшая листва, реже желто-золотая, но чаще – ало-красная, скрыла под собой землю и, всплывая из легкого утреннего тумана словно кровь, наполнила лес таинственной и пугающей красотой. Где-то вдали дико и безумно кричали вороны, и навевали эти крики на гнетущие мысли, словно впереди ждет капище, доверху наполненное трупами, а ожившие мертвецы, оседланные некромантом в долгополом плаще, служили лишним доказательством этого неверного, навязанного страхом, суждения.

– Стой, – вслух приказал некромант и спрыгнул с зомби, когда тот остановился.

После долгой… безумно долгой и утомительной скачки земля уходила из-под ног. Сандро все никак не могло сфокусировать взгляд, ему все еще казалось, что бегство продолжается и деревья, с калейдоскопической скоростью сменяя друг друга, мелькают перед глазами. Сандро присел. Онемевшие ноги не держали, руки затекли, а пальцы, которыми он всю дорогу судорожно сжимал всклоченную шерсть лесного хищника, чтобы удержаться на его спине, не желали разжиматься. Ко всему кружилась голова, с глаз катились слезы и жутко хотелось спать. Налившиеся свинцом веки закрывались сами собой, но Сандро мысленно приказывал себе держаться, понимая, чем может для него обернуться сон. Но терпеть добровольные муки не было сил.

– Мы оторвались? – Диорес, последовав примеру Сандро, спешился. В отличие от некроманта он не чувствовал столь дикой усталости, ведь ему удалось выспаться. В пути Сандро привязал имитатора к йотуну предусмотрительно захваченной веревкой и отвязал только с утра.

– Отоспимся и отправимся в путь, – Сандро поднялся, подошел к неупокоенным, отвязал от них поклажу и отправил йотунов в глубь леса.

– Куда это они? – поинтересовался Ди-Дио, наблюдая за тем, как йотуны скрываются за деревьями.

– Умирать, – ответил некромант. – Окончательно.

– Разве нам не проще путешествовать на них? – удивился Диорес.

– Поднявший связан со своими рабами ментальными узами, – решил разъяснить Трисмегист, но вышло это у него весьма заумно: – Такого не происходит, если оживлять при помощи эликсира или ритуала, но язык мертвых, который неоспоримо и верно считают лучшим и быстрейшим методом оживления павших, ограничивает возможности мага и требует постоянной связи двух сознаний, что для живого некроманта сложно и энергетически расточительно.

– Говоря проще: стоит мне уснуть и йотуны выйдут из-под контроля, – доходчивее пояснил Сандро.

– Довольно грубая, но все же верная трактовка, – согласился Трисмегист.

– Значит, дальше пойдем пешком? – вынес свое из всего сказанного Диорес.

– Дальше мы будем спать, только перед этим надо набить желудки.

– Я приготовлю еду! – спохватился Диорес. Он быстро насобирал хвороста, достал из мешка котел, но, вспомнив, что для варки нет воды, спрятал его обратно и извлек отцовский нож. С его помощью вырыл яму, измазал зайчатину в глине, утрамбовал ее в дыру и сложил сверху хворост. Затем взялся за огниво, но Саднро, который все это время, неотрывно наблюдал за работой имитатора, остановил его.

– Дай я, – некромант провел рукой над хворостом и ветки равномерно загорелись, причем они не испускали дыма, по которому можно было найти беглецов.

– Научи меня магии, – заворожено глядя на руку некроманта, попросил Диорес. – Если научишь, я пригожусь в бою.

– Колдовство – это не стрельба из лука. Чтобы управлять Силой одних тренировок недостаточно, для этого необходим дар.

– Мой отец шаман и дар у меня в крови.

– Диорес, прости, но у меня нет для этого времени, – от усталости и нежелания продолжать разговор Сандро закрыл глаза и прислонился к дереву. – Разбудишь, когда зайчатина будет готова, – сказал он и тут же стал клевать носом.

– Хорошо, – обреченно вздохнул имитатор.

– Я могу помочь, – предложил Трисмегист. – Ты узнаешь не все и не сразу, но простейшим формулам я без труда тебя обучу.

– Спасибо, Альберт! – обрадовался имитатор.

– Начнем с азов, – не стал медлить с уроками Трисмегист. – Прежде чем пропускать через себя Силу, ты должен научится контролю и добиться внутренней целостности, для этого пройдешь курс медитации.

– Это ни к чему, – улыбнулся Диорес. – Для того, чтобы менять формы, имитатор должен обладать гармонией со своим внутренним миром. Я постиг эти уроки.

– Что ж, тогда перейдем к магии. Начнем с защитной. Ведь для того, чтобы нейтрализовать защиту врага, ты должен понимать, как она строится. Итак, приступим.

Альберт притронулся иллюзорными руками к вискам имитатора и без труда сломал его ментальную защиту, проник в его сознание, но не успел прочесть ни одной мысли, как Диорес буквально вытолкал из своей головы чужую магию, закрыл себя и в мгновение ока восстановил ментальный щит.

– Неплохо, – похвалил Трисмегист. – Вижу, защищаться от чужого воздействия ты умеешь. Тогда ты попробуй прочесть мои мысли.

– Прости, Альберт, не хочу обидеть, но разве можно прочесть мысли бестелесного существа?

– Если я говорю, чтобы ты это делал, значит – можно, – заверил Альберт и пристально посмотрел на имитатора, будто прививая ему веру в себя. – Пробуй.

Диорес вгляделся в глаза друида и сконцентрировался на поставленной задаче. Он уверял себя, что сможет, что все в его власти. И, поверив, прикоснулся руками к иллюзорным вискам, попытался проникнуть в сознание духа, слиться с ним воедино. И ему удалось! Правда, мысль, которую транслировал Трисмегист заставила Диореса забыть об уроке и помянуть Двуликого.

– Сгорит? – сперва не понял Ди-Дио, а когда вспомнил о том, что печет зайчатину, встрепенулся и в два движения затушил огонь. Обжигая пальцы, извлек из-под рдеющих угольев уже порядком подгорелое мясо и, улыбнувшись, посмотрел на друида: – Первый урок прошел с огоньком.

– Буди Сандро, – напомнил Трисмегист. – И не переживай, к пище он не привередлив. А если будет ворчать, – он, когда волнуется, становится несносным, – я сам ему объясню, что случилось с мясом. Да и важнее сейчас выспаться, чем набить желудок. Ночью отдохнуть вам вряд ли удастся.

* * *

После короткой дневки Сандро не чувствовал себя отдохнувшим. Долгое поддержание связи с поднятыми похитило силы. Чародей ощущал магическое истощение, телесную вялость, но виду не подавал и в путь отправился бодро. Диорес в противовес некроманту был свеж и весел, несмотря на антрацитовые, тяжелые тучи, которые перетянули небо. Он шел впереди, прислушивался к шуму леса, дышал полной грудью, наслаждаясь запахом опавшей листы, деревьев – жизни. С интересом наблюдал за обитателями леса. Иногда, когда животное ему нравилось особо сильно, он принимал его вид. И в зверином обличии шел до тех пор, пока не встречал более привлекательного лесного обитателя. Сандро брел позади, тяжело опираясь на посох. Не скрывая добродушную улыбку, следил за имитатором. Диорес вел себя, как ребенок, или узник, обретший свободу. Наслаждался жизнью, играл с ней, радуясь каждому мигу. Было в этом нечто завораживающее, привлекающее. Сандро отметил для себя, что сам не помнил, когда в последний раз веселился, проводил беззаботно время и не задумывался ни о чем. Служение некроманту, рабство, душевные боль и страдания лишили его умения радоваться. Но время течет и с его током все изменяется. Теперь Сандро надеялся, что добрая компания вернет ему улыбку и научит смеяться.

– Озорной мальчишка, – сказал Трисмегист.

– Да, шикарная оленица, – согласился Сандро и рассмеялся. Хохотал так, как в детстве или в первые дни знакомства с Энин. Вспомнив о девушке, некромант невольно погрузился в мысли. Где она теперь? Что с ней? Повстречаются ли они вновь? Сумеет ли Энин перебороть болезнь? Эликсир «недоросли» не даст вирусу развиваться, зато – Сандро хотел в это вреить – позволит организму выработать иммунитет к чуме, поможет излечиться. Случаи выздоровления не были редкость, а с учетом эликсира, шанс на подобный исход многократно возрастал. Вот только узнает ли об этом Сандро? Или судьба Энин останется для него тайной? Неразрешимой загадкой?

Неожиданно грянул гром, который вырвал Сандро из плена мыслей. Некромант против воли замер и осмотрелся, будто приходя в себя после сна, а в следующий миг увидел, как на него мчится огромный белый волк, скаливший пасть. Сандро был слаб и не хотел преждевременно прибегать к колдовству, но сейчас другого выбора не осталось. Он взмахнул посохом и в белого хищника ударила Волна смерти, которая должна была, будто вампир – кровь, высосать из хищника жизнь, но не нанесла зверю никакого вреда и истаяла сразу, как только коснулась белоснежной шерсти. Сандро машинально повторил заклинание, но результат оказался прежним. Волк был невосприимчив к магии.

– Диорес, твою налево! – догадался чародей. – Прекрати баловаться.

– Хорошо! – остановившись за шаг от некроманта, отозвался волк и принял облик Батури. – Как я тебе?

– Зверем был краше, – подшутил Сандро.

– Где ты видел этого волка? – взволнованно спросил Трисмегист. – Отвечай!

– Здесь, неподалеку, – опешил Диорес.

– Что-то не так, Альберт? – спросил Сандро.

– Все в порядке, – не убедительно отозвался друид. – Не стойте истуканами, времени и без того нет, чтобы тратить его на шалости. Вперед.

Сандро не стал спрашивать Трисмегиста о причинах волнения. Вместо расспросов, молча пошел дальше, продолжая тягостный путь через бескрайний лес. А позже, дождавшись, когда Диорес забудет о переполохе и, превратившись в очередного зверя, убежит вперед, спросил у друида:

– Почему тебя взволновал этот белый волк?

– Это не просто белый волк, а дух леса, – начал разъяснения Трисмегист. – У Эруна могут быть только две причины, из-за которых он стал бы следить за нами: либо он считает нас врагами и желает изничтожить, либо мы в опасности и он хочет нас предостеречь.

– Ты меня утешил, – некромант споткнулся о выступивший из земли корень и едва удержался на ногах. Криво улыбнулся – неужели лесная нечисть уже начала строить козни? – Скажи, Альберт, что лучше: быть врагами лесного духа или ждать неведомой опасности?

– Искренне надеюсь, что у Эруна добрые мысли.

Вновь грянул гром, басистым эхом пробежал по лесу и скрылся где-то далеко за спиной. За первым раскатом последовал второй, и земля содрогнулась под ногами. Погода резко ухудшалась, подул ветер, заколыхал верхушки деревьев, заставил их пригибаться к земле. А мигом позже хлынул дождь, который сразу сменился крупным градом.

Чародей окутал себя магическим щитом, по которому немилосердно били градины и громко позвал Диореса, чтобы защитить от дождя и его. Имитатор не заставил себя ждать, примчал быстро, пущенной стрелой, и, не обращая внимания на непроницаемый для других щит, шмыгнул под него. После чего принял человеческий облик, чтобы удобнее было подстроиться под ходьбу некроманта.

– Ничего себе вдарил! – улыбчиво осведомил имитатор. – Намял мне бока за каких-то пару мгновений.

Сандро поспешил дальше. Град усиливался, усиливалось и недоброе предчувствие, которое появилось после разговора с Трисмегистом. Звери исчезли, сбежали от непогоды, попрятались в дуплах и норах. Сандро и сам бы поступил подобным образом, нашел бы укромное местечко и переждал, но ему надо было спешить. И он спешил. Быстро шел, опираясь о посох, из последних сил поддерживал магический щит, чтобы не быть прибитым крупными градинами. Напрасно пытался изгнать из головы недобрые мысли, а иногда, когда от волнения Диорес становился разговорчивым, отбивался от его словесных атак.

– Сандро, почему ты не хочешь учить меня магии? – осторожно спросил Ди-Дио.

– Сил нет, да и не до того сейчас, – отмахнулся чародей. – Был бы личем, без труда бы поддерживал связь с поднятыми, а так – ослаб.

– Значит, ты слабый некромант?

– Нет, – даже слегка обиделся Сандро. – Я могу за раз упокоить и сотню, и две немертвых, – несколько приукрасил свои таланты чародей. – Но если воскрешать, то чем дольше поддерживаю с ними связь, тем быстрее расходуется моя энергия.

– Получается ты антинекромант?

– Получается так, – заулыбался Сандро, подобным образом его еще никто не называл, хотя чародею такая трактовка была приятна. Он не любил оживлять мертвецов, ненавидел связывать свое сознание с трупами, проникать в погибший рассудок неупокоенных.

– Научишь меня, когда наберешься сил? – жадно спросил Диорес.

– Дай сначала набраться, – посуровел Сандро. – А там решим.

Над лесом сгустились сумерки, но за тьмой, царившей под плотным одеялом туч, Сандро их даже не заметил. Дождь тем временем утихал и вскоре стал мелким, не отягощающим. Тогда чародей убрал магическую защиту, чтобы не тратить понапрасну силы. Но улучшившаяся погода не сделало путешествие более легким, потому как почва под ногами уже успела пропитаться влагой, раскиснуть, превратиться в грязь, а мелкая капель не давала земле просохнуть. Ко всему повеяло ночным холодом, лес окунулся в мерзлоту. А звериная тропа, по которой брели некромант и имитатор, оборвалась. Небольшая речушка, весело журчащая слева, резко канула вниз, зашумела над утесом, взъярилась, запенилась и полетела водопадом с обрыва. Впереди – казалось, протяни руку и сможешь до них дотянуться – выросли крепкие, как стены Хельгардского замка, скалы с высокими, как минареты башен, островерхими шпилями. Но несмотря на оптический обман, вызванный то ли тьмой ночи, то ли широким открытым пространством, достать до них было невозможно, и так же невозможно сойти вниз.

– Куда дальше? – выдавил Сандро и подошел ближе к обрыву, взглянул вниз. Склон был отвесным, местами уступчатым, но спуститься по крохотным бережкам не получилось бы при всем желании. – Полезем вниз – сорвемся.

– Надо идти в обход, – предложил Диорес.

– Альберт, что скажешь? – поинтересовался некромант, но дух не ответил. – Альберт? – забеспокоился Сандро, притронулся рукой к книге Трисмегиста, но это не дало ровным счетом ничего – друид молчал. – Обожаю своего наставника, – зло процедил чародей. – Всегда появляется, когда не нужен. Зато, когда его помощь необходима – не дозовешься.

– Может он хочет, чтобы мы сами решили эту задачу? – предположил Ди-Дио.

– Да, удачное время для загадок и головоломок, когда на хвосте многотысячная армия нежити, – воздал очи небу некромант.

– Сандро! – повеселел Диорес. – Я же могу спустить тебя вниз!

– И как… – Сандро умолк на полуслове. Не дал ему договорить волчий вой, прозвучавший так близко, словно хищник стоял за спиной. Некромант резко обернулся, но никого, разумеется, не обнаружил. В округе не было ни души. Лишь мерно покачивались скрипучие стволы деревьев, насвистывал настырный ветер, закручивал в крохотных вихрях палую листву. Шумел неподалеку взбудораженный ручей, тихо разговаривал, будто старик вещающий сказку малым детям, древний лес. И вновь за спиной дико завыл лунный охотник.

– И как ты это сделаешь? – под нос договорил Сандро, опять обернувшись.

Краем глаза он заметил белую молнию, шерстяной клубок, метнувшийся от одного дерева к другому и исчезнувший за тонким, за которым никак не смог бы спрятаться, стволом.

– Что за фоморщина? – промямлил Сандро, оглядываясь.

Вновь завыл волк. За спиной забегали тени. Быстрые, словно силуэты вампиров. Сандро испугался, но быстро подавил в себе паническое наваждение. Вгляделся в тени, которые мелькали вокруг и не желали исчезать, сосредоточился. Из-за усталости проник в магические линии с невероятным трудом, а, выяснив природу незваных гостей, ужаснулся. Брэги. Ожесточенные духи мучителей и душегубов подвластные воле некроманта. Их сложно убить, еще сложнее от них защититься, особенно сейчас, когда магических сил почти не осталось. В открытую противостоять брэгам Сандро не решился, понимал, что для такой битвы энергии у него не хватит, поэтому быстро снял мешок, извлек из него два небольших узелка, развязал и набрал из одного из них горсть соли.