Текст книги "Ученик некроманта. Мир без боли"

Автор книги: Александр Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вендетта? – удивился Батури. – Ты верно шутишь! Кому ты решил мстить? Молнии, которая ударила в твой отчий дом? Или злым богам огня? Успокойся, говорю тебе. Успокойся и не ищи себе на голову приключений. Они могут с тобой и приключиться.

– Моих родителей убило не обычное пламя. Их убил Арганус! Но ты не поймешь меня, Клавдий! Не поймешь, потому что своими руками убил отца. Я же любил свою семью всем сердцем. И никогда! Слышишь? Никогда не позволю, чтобы их смерти остались безнаказанными!

– Заткнись, – зло процедил Клавдий и с такой силой сжал в руках железный кубок, что умудрился превратить его в бесформенный клочок металла. – Я убил отца из-за обманной любви. И знаешь, что после этого понял? Любви – нет! То, зачем ты гонишься – иллюзия. Ложь.

У Сандро кольнуло в груди, когда вампир заговорил об иллюзиях. И как он мог пойти на поводу у Дайры и принять ее за Энин? Ведь разум говорил, что это обман! Но сердце не смогло сопротивляться этому обману.

– Пусть ложь, – стараясь быть предельно спокойным, спустя долгую паузу заговорил Сандро, – пусть обман, но она есть! Но сейчас мы спорим по другому вопросу. Я отомщу за свою семью. Отомщу и не приму никаких возражений, – сказал некромант, а Батури не нашел, что ответить. Молчание затянулось. И несколько минут спустя Сандро заговорил вновь, хоть и без прежнего запала. – Первые пять лет, которые я провел в рабах у Аргануса, я при первой же возможности сбегал в свою деревню. Да, своим видом я пугал людей, даже ведьму, что жила вдали от всех – она тоже не переносила моего присутствия. Но я приходил к остову своего дома. Рыдал над почерневшими руинами и каждый раз обещал, что отомщу, что найду «кому и как?». Теперь я нашел виновных, Клавдий. И не отступлюсь, пока не совершу свою месть.

– Это глупо, полумертвый, – без каких-либо эмоций на белом, как холст, лице сказал Батури. – Глупо, потому что ты полный ноль против Аргануса.

– Да, – согласился Сандро, – с первого взгляда кажется именно так. Но не только у него, но и у меня есть козырь в рукаве. И при первой необходимости я использую этот козырь. Использую и добьюсь своего.

– Хорошо, – вздохнул вампир. – Я отведу твоих живых к границе. Но на большее не рассчитывай. Если им придется прорываться с боем, а я не исключаю такой возможности, то я не стану рисковать ради них жизнью. Ты, думаю, и сам знаешь, что путь через «купол» для вампира заказан.

– Спасибо, Клавдий, я знал, что на тебя можно положиться.

– Все! – заключил вампир. – Твоя дорога уводит отсюда прочь, а мне еще предстоит отсидеться, пока армии Сиквоий не пройдут мимо. Так что – проваливай. И проваливай быстрее, пока я не передумал.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил некромант, прежде чем выйти из комнаты. Батури проводил его сожалеющим взглядом, но не проронил больше ни слова. Он уже итак слишком сильно поддался неуместным сантиментам, переигрывать не стоило.

Разминувшись с Сандро, в комнату зашел Диорес, введя на поводке откормленное гладкошерстное животное молочно-белого цвета. Это был слепун. Кривые ноги животины заканчивались копытами на передних лапах и мягкими, как у кошки, подушечками на задних. Неравномерно патлатая шерсть на морде каскадом падала на глаза, закрывая слепуну любой обзор. Но скотина неплохо ориентировалась без помощи зрения, причем в темноте чувствовала себя еще и увереннее, чем при свете.

Батури проводил взглядом некроманта и имитатора, который тут же покинул обеденную комнату, а затем посмотрел на слепыша. Бездумное создание, почуяв неладное, затряслось, но вампир медленно подошел к нему и, что-то тихо шепча, быстро успокоил животину. Посмотрел в остекленевшие глаза своей пищи и, грустно извинившись, впился в шею жертвы, легко прокусывая тонкую и нежную кожу. Сейчас он напьется крови, но вскоре ему потребуется снова искать себе пищу, и тогда слепышей в округе может и не оказаться, а морить себя голодом, чтобы не делать зла людскому роду, Батури не собирался. Он высшее звено в пищевой цепочке. Хищник. А хищник должен охотиться…

* * *

Не желая терять больше времени, Сандро собрался в дорогу. После любовных игр с имитаторшей, его прежнее желание переговорить с Анэт куда-то улетучилось. Он чувствовал некое смущение и не желал появляться сестре Энин на глаза, боявшись, что девушка сумеет определить его измену по одному только взгляду. Это казалось глупым, но Сандро помнил, что не так хорошо владеет словом, когда перед ним одна из близняшек, а теперь, когда он ощущал вину, нормально изъясниться у него точно не получится.

Поэтому он написал письмо для Энин, где не только просил его простить за то, что покинул их и оставил на попечении вампира, но и указал точный состав эликсира «недоросли» на тот случай, если тот закончится прежде, чем он и Энин повстречаются.

Еще раз прочитав письмо, Сандро удовлетворенно кивнул, пробежался взглядом по походной сумке, в которой покоились в основном лишь уцелевшие после падениясо скалы алхимические принадлежности и ингредиенты, а затем взвалил груз на плечи и посмотрел на Диореса, который от начала и до конца наблюдал за приготовлениями некроманта.

– Передашь это письмо рыжеволосой девушке, – сказал Сандро и протянул имитатору пергамент.

– Не передам, – покачал головой Диорес. – Не передам, – повторил он, – потому что иду вместе с тобой.

– Нет, – отказал некромант. – Твое место здесь. Туда, куда я иду, тебя не ждет ничего, кроме смерти.

– Порой мне кажется, что лучше смерть, чем такая жизнь, – потупив взор, сказал Диорес, а потом резко поднял голову и посмотрел на некроманта. В глазах имитатора застыли слезы, в них без труда читалось отчаяние. – Я всегда хотел сбежать из этих пещер, – не без труда выговорил он. – Мечтал быть как можно дальше от сырых стен и вечной темноты; вдыхать полной грудью воздух и не чувствовать себя слепуном, которого выращивают на убой. Я ухожу. С тобой или без тебя.

– Что на это сказал твой отец? – поинтересовался Сандро.

– С совершеннолетием Ди-Дио сами принимают решения, – ответил Диорес, и Сандро не нашел, что возразить. Тем более помощь в дороге никогда не бывает лишней.

– Хорошо. Собирайся в путь… – решился тогда некромант.

Прорицание второе

Город спал мертвым сном. Уже не горели призрачные огоньки в окнах домов, закрылись питейные и завсегдатаи таверн разбрелись по теплым норам. Сноровистые дворянские гвардейцы уже перетянули подходы к правительственному району цепями, а городские стражи ходили по лабиринтам улочек, выискивая злоумышленников и нарушителей мирского сна.

Человек, идущий по центральной улице, единственной из всех освещенной тусклыми фонарями, вынашивал недобрые мысли, но прятался от проходивших мимо стражников, не из-за мыслей, а потому, что был приезжим, на которых распространялся действующий в Фиоре комендантский час. Было далеко за полночь. В то время как неместным позволялось открыто ходить улицами города лишь до десяти ударов колокола, горожанам – до двенадцати, после чего Фиор до утра погружался в сонную дымку. Не спали лишь золотари и стражи. И еще один путник.

За секунду до того как из-за угла выскользнули патрульные, неизвестный шмыгнул в темный переулок, словно нутром почувствовав их приближение, и притаился. Стражи прошли мимо, его не заметив, а когда скрылись в одной из многочисленных улочек, примыкающих к проспекту Павших, нарушитель вышел из своего укрытия и пошел дальше.

Графские гвардейцы, стоявшие у цепей, заметили его издалека, но от них он почему-то не скрывался. Да и что толку от гвардейцев, которые вместо мечей вооружены палками? Для ловкого фехтовальщика прирезать таких не составит труда. Охранники дворянского покоя, почувствовав исходящую от мерно шагавшего человека опасность, напряглись.

– Кто таков? – еще издали подал голос гвардеец с длинными, закрученными на концах усами, в сержантском мундире. Был он высок, но худощав, а короткая палка, которую он судорожно сжимал в руках, из-за его немалого роста казалось игрушечной.

Незнакомец не ответил и продолжил медленно идти вперед, не изменяя своему спокойному шагу.

– Кто таков, спрашиваю?! – требовательно повторил сержант. Неизвестный, спрятавший свою личину за черной хламидой с длинным, на манер профосов, капюшоном, был нем, как рыба, и невозмутим, как мул. Он медленно, словно нехотя приблизился к гвардейцу и, когда их разделяло всего несколько шагов, резко откинул полы своего одеяния, выхватывая короткий меч, и в один прыжок оказавшись рядом с караульным молниеносным ударом проткнул ему шею. Так и не узнав имени своего убийцы, сержант осел на мостовую, и его багряная кровь быстро наполнила бороздки между камнями.

– Не надо, – затрясся от страха второй гвардеец, когда уловил на себе холодный, как зима, взгляд незнакомца, – у меня семья, дети…

– Врешь, Серг, но тебя не виню. Со страху и не такое выдумаешь… Знай одно: не хотел его убивать, но он бы меня не пропустил, а ты, Серг, иди. Тебя не трону. И возьми, – черный монах швырнул гвардейцу колбу с зеленым зельем, которую охранник с трудом поймал трясущимися руками. – Подмешай в еду Изабете, иначе наследника она тебе не родит. Иди.

Серг попятился, неотрывно следя за движениями незнакомца, но, когда понял, что отошел на почтительное расстояние, развернулся и со всех ног бросился бежать, повторяя, как завороженный, одно и тоже слово:

– Вру, вру, вру…

Убийца оттер лезвие от крови об одежду покойника, спрятал меч в ножны и преспокойно, будто и не совершил минутой назад злодеяния, не страшась ни божественного гнева, ни мирского, поплелся дальше. Пройдя квартал литейщиков и монетный двор, он свернул в темную улочку и, углубившись в дворянский район, вышел к гостиному дому, принадлежащему стогхельмскому храму Симионы, куда, собственно, и держал свой путь. Скрываясь в тени домов, он обошел здание и приблизился к нему с торца. Найдя запасной ключ под кадкой с хламом, стоявшей у портуна, легко отворил дверь и вошел внутрь здания.

В гостином доме жила тишина. Прислуга спала, спали и редкие здесь гости. Паломников с каждым годом становилось все меньше, поэтому на стогхельмском совете уже не раз обсуждалась целесообразно ли держать в Фиоре, ближайшем к Черной земле городе, гостиный дом? Но двор стоял, как и прежде, являя собой оплот Храма и святости в чужих землях.

Человек в черной хламиде беспрепятственно прошел на третий этаж, где размещались апартаменты для высших посвященных, и знаючи проник в единственную занятую во всем ярусе комнату.

– Здравствуй, Назарин, – встретил его голос всевидящей прорицательницы Вёльвы. – Мог бы и днем придти, никого не убивая.

– Мог, – сознался молодой прорицатель, снимая с лица профоский капюшон. – Но будущее требовало от меня такого решения.

– Чье будущее? – подняла бровь прорицательница.

– Не твое, Вёльва, не твое… – нервно скривив губы в полуулыбке, ответил Видящий и наскоро осмотрелся.

В комнате было темно, лишь горевшая лучина призрачно освещала дальний угол, где у стола в просторном кресле, укрывшись, словно старушка, пледом, сидели Вёльва. Принюхавшись, Назарин различил во временном жилище высокопоставленной особы запах ладана и муарима, наркотической травы, которая приводила людей в транс и открывала даже слабым Видящим дальнее будущее. Редкое снадобье, которое стоило баснословно дорого.

– Знала, что я приду, и осталась… Почему?

– Сам ответь на этот вопрос.

– Вёльва, как я устал от твоих шарад, – протянул Назарин и шагнул внутрь комнаты. Не нуждаясь в свете и без того зная здешнюю обстановку, прошел к кровати и, распрямив покрывало, уселся. – Боишься, что Немой тебя убьет, если попытаешься сбежать? – помолчав, предположил прорицатель.

– Боюсь, – не стала кривить душой Видящая, – но осталась не поэтому.

– Почему же? – с нотками удивления, в которых, в принципе, сразу замечалась наигранность, спросил Назарин. – Может, передумала убивать моего брата?

– Передумала, – созналась Вёльва.

– Что? – на этот раз с живым удивлением поинтересовался Видящий и, помолчав, задумчиво продолжил:. – И не лжешь… передумала… С чего бы это?

– Муарим подсказал, – ответила женщина и, подтянув сползший плед, плотнее укуталась в теплое покрывало, словно замерзая.

– Спасибо ему. Поделишься?

– Бери, – женщина взяла со стола небольшой, с таллийский орех, мешочек и швырнула его позднему гостю. Назарин поднял упавший у ног подарок и развязал крепкий узел. Удостоверившись, что его не обманули, снова завязал мешочек и спрятал за пазуху.

– Спасибо, – поблагодарил все-таки за щедрость.

– Ты, погляжу, перестал бояться Дара и готов смотреть в далекое будущее?

– Как видишь, – пожал плечами Назарин.

– Зачем только врать? Боишься все также…

– Неважно! – гаркнул Видящий. – К чему философствовать? Перейдем к делу. Ты же знаешь, Вёльва, зачем я к тебе пришел, знаешь, что мне от тебя нужно…

– Эликсир? – спросила прорицательница. Назарин не ответил, понимая, что Вёльве и без него известен ответ. – Что ж, есть у меня то, что ты ищешь, – сказала она, беря со стола колбочку с белым, как молоко, и густым, как мед, зельем, – но тебе он не достанется…

С этими словами она кинула колбочку на пол и та, разлетевшись вдребезги, разлила по ковру драгоценный эликсир, который когда-то почти изобрел Трисмегист, но сумел закончить начатое лишь Амагрин Овен.

– Твою мать! – завопил Назарин, срываясь с места и на ходу оголяя сталь своего меча. Он почти заколол прорицательницу, но остановил острие клинка за миг до смертоносного касания. Затем отошел на шаг и, проведя рукой по густым волосам, улыбнулся. – Хитрая старуха. Я почти поверил тебе. Не думал, что ты готова пожертвовать собой.

– Ради будущего мира я готова пожертвовать многим…

– И моим братом? Не выйдет!

– Ты меня не слушал, мой мальчик. Я копнула глубже и поняла, что его смерть ничего не решит. Ты уже сделал те шаги, которые опасностью делают не его, а тебя.

– Я балансирую на грани, Вёльва, но никогда ее не переступлю, – уверил Назарин и, вдруг почувствовав себя неловко, нервно спрятал меч в ножны.

– Проблема не только в тебе, – после короткой паузы заговорила Видящая. – Когда-то ты, говоря о полумертвом мальчике, сказал, что он станет погибелью мира. Я не поверила тебе тогда, потому что была уверена в своих расчетах, но ошиблась. Как я и думала, Сандро не смог спасти свою возлюбленную от перевоплощения, но Агнэс, сжалившись над его горем и тем самым нарушив мои планы, обратила время вспять и ток вещей переменился. Будущее стало не таким, каким его видела я. Теперь Сандро окунулся в воды контрамоции и, узнав свое прошлое, снова спутал все карты.

– Он оказался не так плох, – усмехнулся, радуясь неудачам соперницы, Назарин. – Ты и во мне ошибочно видишь плохого прорицателя. Может, ты стала стара, Вёльва? И тебе пора на покой?

– Может, – меланхолично отозвалась Видящая, – но не тебе это решать. Ты пришел за эликсиром? Бери его и убирайся, – женщина, откинув плед, сняла с пояса флягу и протянула ее гостю. Назарин принял подношение. На мгновение закрыл глаза, проверяя свои ощущения, и хищно посмотрел на Вельву.

– Не лжешь… и то хорошо. Но зачем разбила эликсир Овена? Ведь он и без того был мне ни к чему.

– Муарим подскажет, – не дала точного ответа Видящая.

– Бесы с тобой, – отмахнулся Назарин и, не попрощавшись, покинул чужую обитель.

Из города убийца в черной хламиде и накинутом на голову колпаке-капюшоне уходил через западные ворота, зная, что той же дорогой, что пришел, прорваться не удастся. Стражи уже нашли труп сержанта, да и Серга уже разыскали, бубнившего одно-единственное слово и сжимающего неизвестную колбочку с зеленой жидкостью. Гвардейца будут судить за дезертирство, но Назарин уже сейчас знал приговор: изгнание из города. Да и стоит ли оставаться в том месте, где тебя всегда будут считать трусом и предателем, даже понимая, что другого шанса спастись не было? Ничего. Обживется у родителей в деревне Оскорки, станет неплохим, как и его отец, кузнецом, а через положенный срок Изабет порадует мужа наследником.

Назарин усмехнулся. Непросто знать судьбу каждого и вершить ее по своему усмотрению, особенно тогда, когда не видишь своей. Вёльва на удивление легко отдала эликсир, который Назарин планировал забирать чуть ли не с боем, это наводило на смутные мысли, но молодой прорицатель привык решать проблемы тогда, когда видел их дурные последствия. Сейчас дурного было не разглядеть. Правда, и партия шла с равным, поэтому каждый шаг приходилось многократно обдумывать. Ничего, игра только начинает набирать обороты, а зелье, которое изменит судьбу Валлии и спасет брата от гибели, уже в руках. Все остальное – тлен, мирская суета, не интересующая прорицателя из Наицы. Главное – сегодня он выполнил пришедшее с видениями задание, на шаг приблизился к поставленной цели и уже ступил на путь, который проложили ему звезды.

– Куда? – остановил его один из стражей, дежуривших у западных ворот.

– Прочь из этого города, – ответил черный монах в профоской хламиде.

– Рано еще, подъем не пробили, – охладил пыл путешественника караульный и нервно взялся за рукоять меча, от одного вида пришельца чувствуя панический страх. – Позже приходи, пока не время.

– Самое время, – хищно улыбнулся Назарин, но черный капюшон скрыл его улыбку.

В этот миг забили колокола на городской ратуше, знаменую начало нового дня. Караульный недоуменно скосился на незнакомца, но не стал его больше задерживать и пропустил.

Назарин покинул Фиор, оставив после себя труп, но исполнив задуманную миссию, которая была лишь первой в череде его замыслов. Игра со смертью началась.

Глава 4. Ночные тени

Я заклинаю вас и делаю послушными. Я вызываю и командую вами, даже Тем, Кто произнес Слово и было сделано, Тем, Кому послушны все существа; днем Страшного Суда, морской гладью, изменчивой перед Божественным Величием, могущественным и всесильным; четырьмя зверями с глазами спереди и сзади; огнем, окружающим Престол, я настойчиво вызываю вас, чтобы вы появились здесь, перед Кругом, чтобы реализовать мою волю относительно всех вещей, которые меня привлекают.

«Книга Правды и Лжи» Изорно Вэрий ди Ностра ди Амус

Блеклый страж взгромоздился на ночной небосвод. Замерцал, одаривая землю холодным светом. Охраняемые им небесные узники взирали вниз горящими огоньками глаз, скупо освещали небольшую поляну, на которой сидел, низко опустив капюшон и протянув руки к костру, человек. Тени деревьев, словно тонкие пальцы мертвеца, подползли к нему вплотную. Но добродушный огонь отпугнул их.

Человек коротко вздрогнул, будто нутром почувствовал затаившуюся в лесу опасность, и невольно огляделся. Не найдя ничего подозрительного, вновь уставился на пляшущее и весело потрескивающее пламя костра.

В кронах протяжным воем загудел ветер, заколыхал верхушки деревьев, которые в ночи напоминали пики башен. Стволы гнулись от резких порывов. Порой казалось, что они рухнут наземь, не выдержав осадных ударов разбушевавшейся стихии, но сосны лишь ниже кренились к земле, будто в поклоне отдавая честь ветру.

Повеяло мертвым холодом. Сандро, поежившись, плотнее укутался в дорожный плащ и ближе придвинулся к костру, напрасно пытаясь согреться.

Приближалась зима, и с каждым днем погода становилась все холодней. Тусклее светили звезды, и их незыблемый одноглазый страж; все чаще появлялись идущие с севера снеговые тучи, но они, по доброй прихоти матушки-природы, всегда уползали на восток, в то время как Сандро уходил на запад. Но воздух уже промерз, а земля по утрам начала покрываться изморозью.

Сандро подбросил в костер несколько поленьев. Огонь, нехотя поглощая промороженное дерево, замерцал, почти затухая, но позже выровнялся и загорел ярче. На мгновение стало теплее.

– О чем задумался? – голос Трисмегиста заставил Сандро вздрогнуть.

– Я все думаю, что будет, если мой план не удастся? Чем обернется для Хельхейма власть Аргануса?

– Считаешь, многое изменится?

– Безусловно, Альберт. Изменится все. Балор Дот жил в страхе, что его место займет другой, поэтому практически запретил магию. Некроманты не получали учеников, наука стояла на месте. Королю хватало власти над Хельхеймом. Да, он тешил себя мыслью о Валлии, но не предпринимал никаких действий, чтобы разрушить купол. Арганус возьмется за это дело всерьез и, я не сомневаюсь, рано или поздно достигнет успеха. А к этому времени у него уже будет целая армия магов.

– Я думал, тебя беспокоит месть. Разве не за вендеттой ты пошел навстречу смерти?

– Да, за ней, но это ничего не меняет, даже наоборот, удваивает необходимость уничтожения Аргануса.

– И как ты хочешь его убить? В поединке у тебя не будет шанса. Д'Эвизвил опытный и могущественный маг, а ты – лишь новичок, да, с хорошими задатками и немалыми силами, но новичок.

– Я найду способ, – заверил Сандро и, услышав приглушенные шаги за спиной, обернулся.

– Почему так долго? – суровым тоном поинтересовался дух, когда к костру подошел Диорес.

– Охота не ладилась, – пожал плечами имитатор, который навязал некроманту свое общество за миг до выхода из пещерной обители.

– И как добыча?

– Два зайца! – с улыбкой произнес самодовольный Диорес.

– Как поймал?

– Зайчихой прикинулся, – засмущался Ди-Дио.

– Насколько ты можешь уменьшить свой вес? – спросил тогда Сандро.

– Ни на сколько, я могу только уплотниться.

– Закон сохранения массы, – встрял Трисмегист.

– Знаю, – отмахнулся некромант. – И насколько ты можешь «уплотниться»?

– Заяц, пожалуй, самый маленький зверь, в которого могу обратиться. Да и то он выходит крупнее своих собратьев. Но есть Ди-Дио, способные превращаться даже в мышь.

– Представляю, сколько весит такой мышонок? – хмыкнул Сандро и, приняв привычно серьезный вид, посмотрел на добычу своего спутника: – А готовить кто будет? Сразу скажу: повар из меня никудышный.

– А говорил обузой стану! – заулыбался Диорес и, взяв отцовский нож, принялся разделывать зайцев.

– Отошел бы, – посетовал Сандро, – спать-то здесь будем, не перед выпотрошенными же кишками.

– Прости, – опомнился Диорес и, отойдя подальше от костра, вернулся к прежнему занятию.

– Как думаешь, Альберт, – заговорил украдкой чародей, – насколько мы опередили Сиквойю?

– Думаешь, он пойдет через леса? – усомнившись, вопросом ответил Трисмегист. – Многотысячной армии трудно прокладывать себе путь через чащи.

– Это кратчайшая дорога к Черным Кряжам. А войску мертвых неважно, какая перед ними преграда, лес, равнина, или стена – выполнят приказ, каким бы глупым он ни был.

– Мы много времени потратили в пещере Ди-Дио, – стал размышлять Трисмегист. – Сиквойя движется и днем, и ночью. Мы опередили их на сутки, в лучшем случае – двое.

– И нуждаемся во сне, – добавил Сандро. – Тратим время на привалы, поиск пищи и готовку. Завтра же мы растеряем всю фору. Надо спешить, – заключил он, секунду помолчав.

– Есть вертел? – подойдя спросил Диорес, держащий в руках двух распотрошенных зайцев.

– Одного сварим, – предложил чародей и достал из котомки Ди-Дио котел. – А второго оставим на потом. Дело в том, что за нами попятам идет войско Сиквойи и дальше будет не до охоты.

– Сиквойя – повелитель мертвых? – уточнил Диорес.

– Да, один из сильнейших на сегодняшний день. После бунта, пожалуй, третий по силе.

– И он охотиться за тобой? – спокойствию Ди-Дио можно было позавидовать. Он вел себя настолько уверено, словно каждый день убегал от неисчислимой армии мертвых.

– Не совсем, – отметив для себя непроницаемость спутника, ответил Сандро. – Идут войной на Хельгард, через Черные Кряжи. Но, если встретят меня, будут рады.

– В лесу можно спрятаться, – подумал вслух Ди-Дио. – Да так, что никто не найдет.

– Спрятаться можно, но не от легиона нежити, – не согласился Сандро. – Принеси воды, хватит на пустой котел молиться.

Диорес засуетился, подхватил посудину и затрусил к журчащему неподалеку ручью. Вскоре Ди-Дио вернулся, уже набрав немногим больше половины котла. Наскоро он соорудил из лежащих вокруг веток держатель и закрепил котелок над огнем. Затем отцовским ритуальным ножом разделал зайца и покидал мясо в воду. Сандро, порывшись в своем мешке, достал небольшую коробочку, в которой оказалась сера, и отсыпал немного в котел.

– Вместо соли, – объяснил он позже, хотя его никто не спрашивал. Каждый думал о своем и невольно молчание затянулось. Никто не проронил ни слова до тех пор, пока не закипела вода, а зайчатина не сварилась.

– После ужина собираемся в путь, дорога каждая минута, – сказал Сандро, когда Диорес разливал по деревянным мискам, взятым из дому, парующий бульон и накладывал мясо.

– Уже догадался, что ты так решишь, – проявил он смекалку. – Но за Лесом Мертвеца скалистая местность, ведущая к Черным Кряжам. На открытой поверхности будет вдвое опаснее. Да и скрыться станет сложнее. Не проще ли переждать, когда армия мертвых пройдет?

– Проще, – согласился Сандро и, отхлебнув бульона, продолжил: – Но мне надо попасть в армию наместника Фомора до того, как его проредят войска Сиквойи.

– Я бы прошел, когда некроманты перебьют один другого. Так безопаснее, – рассуждал Диорес.

– Я предупреждал об опасности, когда ты собирался идти со мной. И если я иду на риск, значит так надо, – обрубил Сандро и Диорес ничего не ответил.

На некоторое время замолчали, вслушиваясь в звуки ночи. Было тихо и спокойно, исполин-лес уснул, окутав сонной дымкой всех своих обитателей. Лишь волк-одиночка завывал где-то вдали, хлопали крыльями не спящие совы, пищали мыши и перешептывалась листва, под тихие заунывные песни ветра.

– Не обижайся на него, – тихо, на ухо юному имитатору, заговорил Трисмегист. – Он не уверен в том, что поступает правильно, но по-другому сделать не может. Поэтому и нервничает, – Диорес ответил кивком, показывая, что понимает.

Сандро большими глотками пил бульон и всматривался в дремучие чащи, словно ожидая появления скрытой в нем опасности. Что-то его беспокоило, и он никак не мог отделаться от недобрых предчувствий, хотя ничего и не предвещало беды, а мир вокруг был привычно спокоен. И все же Сандро видел в этом штиль перед бурей, думал, что вскоре тишина сменится криками, а умиротворенность – сражением.

– Расскажу вам историю об этом лесе для пущего аппетита, – решил вдруг Трисмегист. – Все знают его название – Лес Мертвеца – но не многим известно, почему его так назвали. А было вот как. Жили тут раньше люди. Однажды муж и его беременная жена, возвращаясь из соседней деревни, попались стае волков. У девушки тогда как раз случились схватки. Мужчина отчаянно защищал свое семейство, но хищники оказались сильнее. Всех перегрызли. Такое случалось нередко и истории не придали значения, но спустя десять лет в лесу видели мальчика-дикаря, бегающего на четвереньках. И тогда вспомнили девушке, которая в день гибели разрешилась от беременности. – В детстве Сандро и Диорес не дослушали сказок и теперь внимательно следили за каждым словом Трисмегиста, не забывая и методично жевать вареную зайчатину. А Альберт, получив благодарных слушателей, говорил, не останавливаясь: – Попытались найти мальчика, воспитанного зверьми, но безрезультатно. Хищник он и есть хищник, даже если и живет в обличии человека. Видели его неоднократно, но приблизиться к себе он никому не давал. Люди уже и привыкли, перестали обращать на подобные встречи внимания, думали, отживет свой срок и дело с концом. Но случилось неожиданное – от мальчика пошел приплод – полулюди-полуволки. – С этого момента некромант и имитатор стали еще внимательнее. – Позже стая подобных тварей напала на людское поселение, чуть не перебив всех и каждого. Много тогда было крови. И людской, и звериной, половина селения погибло, но на этом беды не закончились. У некоторых жен помутились рассудки. Они уходили в лес, словно некая сила тянула их туда, и сколько бы ни пытались мужья останавливать жен – все безрезультатно. Потом, правда, возвращались, но то-то было удивление у новоиспеченных рогоносцев, когда женщины стали родить полуволков. Приплод, конечно, умертвили, позвали колдуна, чтобы он поведал, в чем дело. Оказалось, погибший муж проклял волков, сказав, что их стая выродится от его потомков. Проклятье сбылось – сын Мертвеца извел-таки всех волков, но сам стал зверем, ничуть не лучше серой стаи…

Вдали, скрываясь в непроходимых чащах, раздался душераздирающий крик, на миг разрушая царившую глушь и заставляя пернатых хищников взмыть к небесам. Крик быстро стих, вернув миру привычную тишину, но не покой. Сандро встрепенулся и против воли вскочил на ноги, уронив в костер остатки зайчатины.

– Проклятье! – выругался он.

– Что это? – удивился Ди-Дио. – Полуволк?

– Альберт, – взглянул на маячившего поблизости духа чародей, – проверь, что там?

Без слов Трисмегист скользнул в глубь леса, в тот же миг исчезая между деревьев. Сандро не к месту подумал, что Альберт становиться все сильнее и уже не так нуждается в близости к филакретии, которой стала для бывшего друида написанная им же книга. Невольно некромант потянулся к заплечной сумке и, расстегнув замок, приложил руку к книжному переплету. Раньше он не чувствовал Силу, которой полнился фолиант, но с того момента Сандро набрался знаний и научился глубже чувствовать магическую энергию, и теперь отчетливо чувствовал, как она приятным теплом идет от книги и выше по руке. В филакретии сконцентрировалась могучее колдовство. С такой силой Сандро не боялся ни волка, ин человека, ни живого, ни мертвого.

– Как ты думаешь, кто это кричал? – встревожился Диорес. – Человек? Или может…

– Не верь сказкам, – спокойным тоном изрек чародей, всем своим видом показывая невозмутимость, но все же присел на корточки и поднял с земли змеиный крест. Выпрямившись, добавил: – Опасности я не чувствую.

Он соврал. Тревога, беспокоившая раньше, вернулась и стала куда больше прежнего. Страшные сказки Альберта осели недоброй тяжестью в груди. Но Сандро не мог показать свой испуг. Сейчас он должен вселять в Диореса невозмутимость…

Крик не повторялся, и сперва показалось, что все это было разыгравшимся от страшных историй воображением, но спустя несколько бесконечно долгих минут, невдалеке послышались шум падающих деревьев. С каждым мгновением хруст и треск звучал все ближе, и Сандро, поудобнее перехватив посох. Напрягая зрение, всмотрелся вдаль, но даже некромантские способности не помогли высмотреть хоть что-то в лесной тьме. А позже вернулся Альберт, принеся с собой недобрые вести:

– Сюда бежит стая йотунов, немаленькая, а за ними движется войско Сиквойи. Мы опоздали.

– Туши огонь! Уходим! – скомандовал Сандро, но прежде чем Диорес успел выполнить приказ, сам погасил костер ледяными чарами и стал быстро складывать вещи в заплечный мешок.