Текст книги "Без права на жизнь"

Автор книги: Александр Голодный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Класс! Это мы что собрали?

– Генератор для заряда аккумуляторов. Будем их подключать вместо лампочки, как к фонарикам-«жучкам». Завтра порадуем законников, и я попробую решить вопрос с радио для нас.

– Тех, покрутить можно?

– Конечно. Потренируйтесь, парни, вам на нем работать.

Мужики по очереди крутят динамо (каламбур, однако), Черп в ярком луче листает книгу. И неизвестно, кто получает большее удовольствие. Это хорошо, но что делать с канализацией? Охота обзавестись помывочным местом совершенно не по-детски. В голову уже лезут мысли о душевой кабине. Черт, о деле думай, мечтатель!

Кажется, есть идея. Беру проволоку, разгибаю крючок, заостряю конец. Со всей пролетарской ненавистью наматываю проволоку на ручку метлы, снимаю, отгибаю поудобнее. Далекое подобие штопора. Должно сгодиться.

– Где наши здоровяки?

– Ты опять нырять, Тех?

– Ага, там что-то свеженькое застряло, вам на завтрак.

Плыву головой вниз, фонарь на пол, пробую загнать проволочную спираль. Есть! Интенсивно кручу. Уже шевелится, зараза. На себя… Пошла полегоньку. Вот и край показался. Точно, рванина полиэтиленового мешка. Хватаю рукой, тяну…

Фу-у! Ароматы до этого были слабым подобием неимоверного амбре, ударившего в нос. Хорошо, что парни рванули вверх, не дожидаясь команды. Уверен, что, открыв рот, распрощался бы с ужином. Шмякаю исходящую убойной вонью и тягучими черными каплями синтетическую рванину в ведро и лечу к выходу. Никакого головокружения! Возвращаясь назад с пустым ведром, обнаруживаю всю компанию у открытого входа.

– Тех, ну ты и выдал.

– Ложка, какой стол, такой и стул.

Истерическое ржание со всхлипами.

– Как мы теперь жить-то там будем?

– Нормально, парни. Это вода стухла в колене, сейчас проветрится.

Действительно, уже через полчаса зашли без риска для жизни. В яме светится забытый фонарик.

– Парни, опускайте еще раз, надо проверить.

Вентилирую легкие.

– Погнали!

Задержав дыхание, шуршу проволокой в колене. Пусто. Хватаю фонарик.

– Вверх!

Еще раз тщательно счищаю мусор со стен, собираю на полу ямы.

– Мужики, пора испытывать.

Льем первое ведро. Вода уходит. Второе. Аромат канализации исчез, вода отлично уходит. Решетку на место.

– Итак, уважаемые шныри, можем организовывать помывку.

– Здорово!

– Класс!

– Тех, ты не тех, ты – мэтр.

– Хватит оваций, друзья, пора готовиться ко сну. Черп, не почитаешь немного?

– Конечно.

Чистим зубы, умываемся. Кыш берет ведро, привычно идет к выходу.

– Кыш!

Показываю пальцем на решетку. Парень улыбается, кивает и выливает воду. Только зажурчало. Интересно, куда уходит канализация?

* * *

Перебираю наручные часы в кладовке Кента. Доверие полное: ключ у меня, замок на дужке. Вскрываю механизмы заточенным шпателем (электронные часы недорогие, резьбы на крышках нет), выбираю. Свои шансы на полноценный ремонт оцениваю как нулевые – очень мелко. Но треснувшие корпуса и оборванные пластиковые ремешки при идентичности схем обнадеживают. Трое часов с миниатюрными солнечными батареями, десяток стандартных, горсть квадратиков-аккумуляторов. Собираю фонарики с разбухшими аккумуляторами. Радиоприемник законников, возможный наш. Можно идти.

Музыка, короткие местные новости, прогноз погоды для Сити-258. Бандюки довольно слушают, забежавший Боров назначил себя главным над радио, я ремонтирую часы. Поразительно: с солнечными батареями синхронизировались автоматически, еще в паре время установил сам. Шныревский приемничек заряжается на солнце. Добыты исправные аккумуляторы из фонариков (генератор ровно жужжит, лицо Бака как у настоящего теха), а я никак не могу понять, что за фонарь попался. Длинный цилиндр, раза в два длиннее обычных, аккумуляторы занимали половину.

– О, это шатун.

– Что, законник?

– Ну, мля, фонарь-«шатун». Ты, типа, его шатаешь, он, в натуре, светит. Тех, а ты когда для братвы хреновины надыбаешь?

– Сегодня хочу у сэра Кента отпроситься после обеда, пойти поискать.

– Пучком, толково. Ты про меня прошарил?

– Конечно, законник, все записано.

Думаю: что за шатун? А, генератор на цилиндрическом магните! Раскачиваю фонарь. Точно. Внутри болтается механизм. Вот его и отремонтируем.

Заходит Кент:

– Успехи, Тех?

Активно машущий фонарем Уголь останавливается, щелкает кнопкой. Я протягиваю самые симпатичные часы (темно-синий корпус с перламутровыми разводами, солнечная батарея, ремешок «под кожу»).

– Полагаю, сэр Кент, часы отлично подойдут под ваш комбинезон.

При всей невозмутимости видно, что человеку приятно. Потертая механика опускается в карман, на запястье ложатся электронные.

– Хм-м. Хорошо. Благодарю, Тех.

– Пожалуйста, сэр Кент. А вот для старшин. С аккумуляторами для часов проблем нет, на замену много. Сэр Кент, я могу сейчас выдать часы старшине Борову?

– Да, Тех.

Крупный шестигранный корпус, стекло линзой, увеличивающей дисплей, надпись «Спорт». Ремешки немного отличаются по цвету, но зато на одном пластиковая вставка с фирменной кабаньей мордой.

– Примерьте, старшина.

Под завистливые взгляды бандюков Боров расплывается в улыбке, демонстрирует всем вставку (зависти ощутимо прибавилось), надевает часы на широкое волосатое запястье. Что такое? У смотрящего на дисплей законника сползает с лица улыбка. Глаза… В них жгучая тоска.

– Что-то не так, старшина?

Севший голос, жесткие складки на лице:

– Все так, Тех. Вспомнилось. Я почти такие же брату за окончание школы подарил.

Еще секунды он боролся с чувствами, потом окончательно взял себя в руки, чуть натужно улыбнулся и хлопнул меня по плечу:

– Потрафил, кореш, конкретно. Буду должен!

– Это для меня почетно, старшина.

– Тех, установи, как законникам пользоваться радио.

– Да, сэр Кент. Предлагаю организовать замену аккумуляторов в полдень здесь и в девять вечера в шныревской.

– Подтверждаю. Боров, ты отвечаешь за радио. Реши, кто будет ходить к шнырям.

– Сэр Кент, ходить буду или я, или Рыба. А кто к радио грабли потянет – обломаю под корень.

– Тех, со мной, остальным – заняться делом!

В кабинете Кент привычно сел за стол, кивнул мне на стул напротив. Включил приемник, сверил все трое часов.

– Что вы вчера вечером делали в шныревской?

Вот так. Видел или донесли?

– Чистили слив воды, сэр Кент.

– Тех, не заставляй тянуть тебя за язык. Рассказывай до конца.

– Мы хотим сделать свое место для мытья, сэр Кент.

– Идея твоя?

– Да, сэр Кент.

– Устройство с ручкой, которую крутил Бак, – что это?

– Прибор для заряда аккумуляторов.

– У тебя много талантов.

Молчу. Что тут ответишь?

– Можешь забрать радио шнырям. Оно ведь готово, так?

– Да, сэр Кент. Благодарю вас, сэр Кент.

– Что ты еще хочешь попросить?

– Вот эти часы я сделал для Тени. А эти, если возможно, хотел бы забрать себе, сэр Кент.

Кент позвонил в колокольчик.

– Тень, этот фонарь и часы для тебя сделал наш Тех. Бери.

– Спасибо, сэр. Спасибо, Тех.

– Пожалуйста, Тень.

– Ступай.

Охранник бесшумно вышел.

– Ты еще сможешь починить наручные часы?

– Думаю, да, сэр Кент.

– Полагаю, они будут проще на вид, чем старшинские?

– Разумеется, сэр Кент.

– Хорошо. Эти часы теперь твои. Что планируешь после обеда?

– Благодарю вас, сэр Кент. Необходим выход на свалку за деталями для законников.

– Можешь взять законника и двух… работников у Борова. В семь вечера должен быть у барака шнырей.

– Да, сэр Кент.

Парни наслаждались музыкой, Крыс злобно сопел в тарелку и завистливо косился на наручные часы, а я ел и обдумывал прошедший разговор. Понятно, что Кент показал степень своей осведомленности. Это первый слой. Второй: мои разносторонние умения его удивляют, и он дал это понять. Зачем? Проверял реакцию? А откуда вообще знает об умениях техов? И тут раскрылась крутящаяся в голове ассоциация. Я понял, кого напоминают Кент и Тень. Судью и полицейского. М-да, мысль интересная, но применить некуда. По крайней мере пока.

К сожалению, Кэп с парнями куда-то свалил, оставив явно скучающего Форса, поэтому в поход мы отправились вчетвером: Рэд, Солдат, флегматичный Рыба и я. Сначала посетили строительные кучи у шалаша. Вытряхнули кучу полиэтиленовых мешков с легким мусором, сложили полиэтилен и пластиковые короба в два солидных, но легких мешка. Потом заглянули на бытовую помойку. Получив полпинты сидра, три надломленные сигареты и журнал для мужчин, Рыба пришел в прекрасное расположение духа, плюхнулся на относительно чистый лист заботливо принесенного упаковочного картона и погрузился в блаженное безделье. Мы накинулись на кучи поодаль. Для добычи я определил мешок из строительных совершенно нескромных размеров, оценив объем которого, Рэд поменялся в лице («а ты думал: кому сейчас легко?»). Журналы, несколько книг, носки, белье по размеру, хозяйственная мелочовка, редкие солнцезащитные очки и ремни, зажигалки… Куча превратилась в воронку, продолжаю углубляться. Просто интересно – сколько до земли? Вот пошли явно весенние мешки: попадаются потертые джемпера и свитеры, пахнущие сыростью рваные куртки, поеденные молью вязаные шапочки. Мешки не заканчиваются, все так же пружинит под ногами, единственное, слой мусора становится плотнее и ощутимо отдает сыростью.

– Сержант, заканчивай, не вылезешь.

Да, это точно: яма уже с мой рост.

– Рэд, вам зимние вещи не нужны?

– Нет, у нас есть, спрятаны.

– Нам с Солдатом надо, я пороюсь еще. Кстати, когда холода придут, какая тут зима?

– В смысле? Ой, ты же не помнишь. В середине-конце октября пойдут дожди, в декабре – снег. Будут оттепели, но растает не раньше марта, лето вернется в мае. Вещами мы можем выручить, тут все погнило, наверное. Вылазь, а то Рыба тебя потеряет.

Точно, гниет качественно: выудил мешок с расползающимися от сырости зимними ботинками. Карабкаюсь наверх, Солдат помогает.

– Сеант, не нао там ыть, свеху иси.

– Хорошо, Солдат, буду копаться сверху. А ты, братишка, совсем разговорчивый стал, молодец.

– Со мной Эт овоит, мы анимаеся.

– Рэд, спасибо, дружище. Я тебе очень благодарен.

– Да ладно, Сержант. Солдат сам старается, тебя порадовать хочет.

Черт, расчувствовался, аж слезы на глаза навернулись. Обнимаю братишку, хлопаю по плечу Рэда.

– Отличные вы парни. Ради таких и стоит жить.

Работаем дальше.

– Рэд, просто интересно: а какая глубина мусора, не знаешь?

– Помнишь глубину карьера? Кэп говорил, что таких тут много, только все другие наполнены мусором. Может быть, под нами тоже карьер.

Возвращение назад было опять эффектным, благодаря размерам легких, но объемных мешков. Связанные по два через плечо, они совершенно прятали несущего. Я решил забрать весь полиэтилен (если что – на дождевые накидки пригодится), отобрал нормальные теплые вещи, короба и обрезки бруса. Рыба с журналами («мля, Тех, накурился с тобой так, что из ушей валит. Путем пошарили») повел парней на сортировку. Кстати, завтра им последний день, что не может не радовать.

Матюкнувшийся от избытка чувств Плотник помог затащить добытое.

– Тех, а зачем тебе столько пленки?

– Сейчас умоюсь, замочу вещи и расскажу.

Чертеж душевой кабины Плотник понял сразу.

– Ага, как шкаф, только стенки из пленки. Чем прихватим?

– Сделаем нахлест на верхних брусках, прихватим скобками из мелких гвоздей, стыки склеим скотчем. Я вот думаю, какую емкость сверху поставить – двадцатипинтовка маловата. И как наполнять? Лесенка нужна.

– За лестницу не переживай: есть стремянка, с нее Крыс лампы меняет. Наверх поставить… Тоже решается: сейчас схожу на кухню, принесу одну вещь. А как душевую насадку сделаешь? Просто дырку нельзя, вода быстро уйдет. Как в рукомойнике?

– Есть мысль получше. Увидишь.

Плотник ушел, а я, поставив стул у входа, приоткрыл дверь для сквозняка, разогрел зажигалками гвоздик и начал проплавлять отверстия в донышке оригинальной бутылочки из-под шампуня. За этим занятием и застигли шныри.

– Тех, ты опять воздух портишь?

– Вот чья бы корова мычала, Уголь. Сам чем топишь?

– Ладно, Тех, не бухти. Что опять придумал, чем порадуешь?

– Душ будем делать. О! Плотник, ты – волшебник.

Ванночка для купания маленьких детей. Ведра три влезет, точно.

– Посуду в ней мыли. Теперь в ведрах будем, их много. Тех, а что ты принес интересного?

– Подарки после ужина! Я на воздухе наработался, аппетит нагулял зверский.

– Ты вообще проглот. Куда в тебя влезает столько, просто поражаюсь?

– Расту, Черп. Парни, радио играет, есть хочется, смилуйтесь.

После потрясающего ужина (люблю рагу с фасолью, ничего не могу с собой поделать) Крыс ушмыгнул к ломовским, а мы остались за столом обсуждать конструкцию.

– Тех, понятно, душевая головка у тебя получилась – загляденье. А воду регулировать как? Кто-то сверху подливать будет?

– Нет, есть одна вещь, как под заказ.

Лезу в мешок, достаю пластиковый кран. Шаровый, с рычагом, одна сторона целая (резьба бутылки из-под шампуня подошла идеально), другая обломана (потому и выбросили), но механизм цел.

– Обрезаем обломок, делаем в ванночке отверстие, аккуратно вплавляем. Надо постараться, и будет нам счастье. Да, парни, подарки.

Две пары тапочек, посуда, две вилки, ложка (гнутая, но выправить можно), стопища журналов, книги, сидр, сигареты (похоже, два пакета мусора после банкета в кафе для курящих попались), деревянные бруски и обрезки досок с гвоздями, два кухонных фартука (ну и что, что розовые в цветочек, на женщин? Зато на больших женщин!), приличные на вид бритвенные станки и зубные щетки, тюбики с остатками паст и кремов, канистрочки с моющим составом…

Каждую вещь приветствовал хор энтузиастов.

– Ремни, парни, каждому сделаю потом, есть из чего. А сейчас пора приступать к делу.

Почистив перед сном зубы, не отказал себе в удовольствии еще раз осмотреть конструкцию. Плотник – мастер, этим все сказано. Прочный, затянутый пленкой каркас, деревянная решетка на чугунной слива, ловко закрепленный кран с душевой головкой. Умеет Уголь с огнем обращаться: подпалил полосу полиэтилена и точно уложил горящее и капающее огненными каплями кольцо в место стыка. Ложка изобразил капельное орошение водой изо рта, получилось отлично. Пробные ходовые испытания показали полную работоспособность устройства, всем сразу захотелось помыться. Назначили на завтра, как раз законникам Борова после сортировки воду греть. Как бы мне Солдата привести?

* * *

– Нет, Тех, нам запрещено к себе дохляков водить, это закон. Мне жаль, я знаю, как ты относишься к своему другу.

На солнце играет наш приемничек, я добиваю коробку часов и расспрашиваю Черпа:

– А на свалку я с ним ходил.

– По закону это не ты ходил, а законник Рыба.

– Подожди, Черп, а если моего друга приведет законник? Боров, например?

– Боров? Борову все можно, он старшина. Только пойдет ли? Он после сортировки мыться захочет.

– А у нас что? Гораздо лучше, чем на улице за ширмой из ведра. Парни сами не против будут?

– Да ты что? Боров наш старшина, все под ним ходим. Нам его расположение очень важно: и вещи от него получаем, и журналы раньше, до тебя, он приносил, за косяки небольшие у сэра Кента защищает. Если придет, сидра не пожалею.

– Решено, буду уламывать.

Думаю: чем, кроме помывки, заинтересовать законника? Конечно, он вряд ли откажет и так, но дополнительный стимул желателен. Увидев входящего Борова, сразу понимаю: будет стимул!

– Тех, кореш, когда братву принимать будешь?

– Сегодня, старшина, после обеда.

– Путем. Про моих помнишь?

– Все записано, Боров.

– Ох, ни хрена ты часов сделал!

На столе отмеряют время семь штук жидкокристаллических и двое кварцевых стрелочных.

– Есть у меня мысль, старшина, что сэр Кент их на поощрение самых толковых законников задумал пустить.

– Так думаешь? Хм-м, надо прикинуть, кого из моих предложить. И забиться, если что.

– Гляжу на твою прическу, Боров, и думаю: а кто тебя стрижет?

– Мля, кореш, это херня, а не прическа. Крыс и Дупель ломовские у нас за парикмахеров. Лом цену за стрижку загибает, а стригут они дерьмово.

– Старшина, есть взаимовыгодное предложение. Возьми моего братишку и приходи с ним в девять вечера к шнырям. Отвечаю: подстрижен будешь по первому разряду и вымоешься так, как здесь еще не мылся.

– Ха! Заманчиво. А тебе в чем навар?

– У меня кореш хорошо помоется и поест.

– Лады. Стой, а кто стричь будет? Крыс с ломовскими мыться просился.

– Крыс нас не колышет. Сюрприз обещаю, старшина.

После плодотворного приема законников (трое часов, зажигалки в оригинальных корпусах, очки, две электронные игры, ремни) я поспешил в шныревскую. Боровские вняли девизу: «Из трех вещей сломанных получается одна целая», и принесли больше, чем на ремонт израсходовал. Но прозвучало требование: «Мля, Тех, жмотам ломовским, в натуре, чтоб ни хера с нашего добра не делал». Сделал дополнительную таблицу: кто из законников что дал и кому из деталей отданного выполнен ремонт. Заскочивший на контроль Боров тут же потребовал копию. Трения и разделение банды шло полным ходом, как и просил Кэп. Он, кстати, с сегодняшнего вечера на сортировке.

Подправив ножницы, плотоядно смотрю на Плотника:

– А давай-ка, старшой, я тебя подстригу?

– Ты и стричь умеешь?!

– Сейчас узнаешь, Плотник.

Синтетическая штора как накидка от падающих волос, я собственной персоной как парикмахер. Темновато, но работать можно. Прикидываю прическу. Решено, делаю «классику». Двадцать минут работы ножницами.

– Нет, борода мне твоя вообще не нравится.

– Тех, не надо, я пошел, хватит…

– Сидеть!

Режу щетину ножницами, наношу пену помазком, брею. Доводим детали… О, судя по музыке, наша кухня пришла, сейчас оценят. Заставляю клиента развернуться. Единый вздох и отпавшие челюсти.

– Плотник, ты?

– Что, совсем плохо? Тех, ты как стриг?!

– Смотри сам.

Из зеркала на предводителя шнырей смотрит не дед с патлами и кривой бородкой, а моложавый мужчина с аккуратными усами и подусниками.

– Тех, это не я… Слушай, как здорово!

Подключилась кухня:

– Плотник, выглядишь потрясающе.

– Чтобы брился теперь вместе с нами!

– Тех, а мы?

– Прием в порядке живой очереди, кормильцы и поильцы пользуются льготами. А где горячая вода, где ужин, уважаемые?

Парни смеются, затаскивают парящий бак с кипятком, бутыли с водой, бачки и ведерки с ужином. Заливаем воду со стремянки, пробуем…

– Плотник, первым пошел!

Стригу Черпа. Из душевой кабинки доносятся радостные непарламентские выражения. Да, человек наслаждается. Через двадцать минут (молодец, помнит о товарищах) выходит, расплываясь в довольной улыбке.

– Шныри, это непередаваемо! Настоящий душ как ТАМ.

– Черп, вперед!

Работаю ножницами и бритвенными станками, парни по одному занимают кабинку. Вымывшиеся Бак и Уголь убежали за добавочной порцией кипятка.

– Как у нас тут с порядком? Заходи, Полутех, не бойся.

Боров с Солдатом. Отлично!

– Мля, Плотник! Охренеть. Тех, кореш!

– Уважаемый старшина, поберегите эмоции до окончания процедуры. Кстати, как ты называешь моего друга?

– Да порешал я: кореш Теха полудурком быть не может. Полудурки у Лома, в натуре. Он теперь, как твой друган, Полутех. Верно, Полутех?

– Та, спаипо, аонни Поов, имя хоосее.

– Боров, ты реально человек. Не зря тебя народ уважает. Все, Кыш, давай в душ, старшина, занимай место, сюрприз будет.

Как стричь Борова, мне пришло в голову по аналогии с картинкой в журнале. Были и в этом мире морские пираты, один из изображенных на гравюре послужил прототипом. Срезаем жесткие волосы (точно, как щетина на кабане), зачесываем наверх, ровняем. Бородку долой, сбриваем усы, оставляем бакенбарды. Оценить, подправить…

– Черп, не помнишь, где у тебя журнал со статьей про пиратов? Ага, спасибо. Так, старшина, сначала смотри сюда. А теперь в зеркало.

Боров серьезно смотрит, хмурится, выдвигает челюсть. Неужели не понравилось? Нет, заулыбался, доволен.

– Тех, жучара хитрый! Что же ты молчал? Да тебя только за такое надо было с первого дня в шныри брать!

– Сам не знал, старшина. Вон, на братишке потренировался и понял, что умею. А теперь, законник, пожалуйте в душ.

– Старшина Боров, давайте мы вам белье еще постираем?

– Мля, Ложка, а я чистое не взял.

– Есть чистое, ваш размер.

– Путем. Ну, показывай, что у вас за душ.

Подравниваю волосы братишке, сбриваю редкую щетинку. Подсвечивая фонарем, изучаю шишки. Опали совсем, но показались серебристые головки контактов. Кэп говорил, что они с резьбой и вытаскивать нельзя: человек умрет сразу. Он вообще поражался, что братишка живой и пошел на поправку.

– Тех, мне Эт масал, мы не аывали.

– Молодцы, что не забывали. Рэд хороший парень, правда?

– А, Эт хоосий, но Сеант Тех мой атиска.

Братишка… Хороший, добрый, преданный паренек. Глаза заслезились от чувств. Нет, это не слеза. Все ярче и ярче вижу его ауру. Опять приход? Да плевать, скорее смотреть, как у Солдата с головой. Вижу. Ровное свечение разума, яркие мазки чувств. А это что? Три темных полосы с черными точками. Контакты! Провожу ладонями по голове друга, подушечки пальцев колет невидимыми искорками. Чернота немного светлеет, точки бледнеют.

– Хоотно, Тех, олове хоотно.

Наваждение уходит, только стучит в висках, и подрагивают пальцы.

– В голове холодно, братишка?

– Нет, уе не хоотно, хоосо.

– Значит, все нормально. Помоги мне, братишка, волосы собрать. Держи совок, я подметать буду.

Мы успели выбросить состриженные волосы, выплеснуть воду с пеной от бритья и прослушать пару песен по радио, когда из кабинки вышел распаренный довольный Боров.

– С легким паром, старшина!

– Мля, это ты сейчас что сказал, Тех?

Оп-па, а этой фразы здесь не знают.

– С хорошей помывкой!

– А, путем, благодарю, Тех. Плотник, что же ты молчал, что у шнырей такая вещь есть?

– Так ведь не было, старшина Боров. Только вчера поставили.

– Гонишь?

– Отвечаю. Тех недавно слив нашел, детали принес, а вчера мы кабинку собрали.

– Не желаете, старшина, после помывки?

Взяв чашку у Черпа, Боров недоверчиво глянул на содержимое, отхлебнул и аж застонал от удовольствия.

– Мля, потрафили, шныри. Еще есть?

– Только для вас. Поужинаете с нами?

– Нет, Черп. Знал бы, что так дело пойдет – не жрал бы. Но чаю попью.

– Мы быстро с Полутехом помоемся, Боров.

– Не ссы, Тех, подожду, есть что перетереть.

Бак с Углем уже залили остатки воды, занимают место за столом. Показываю Солдату, как пользоваться душем, сажусь с чистой одеждой и полотенцем для него на стул у кабинки. Что это было? В той жизни паранормальных способностей за собой не замечал. Это в той. Вспомнились передачи о переживших клиническую смерть и открывших после нее невероятное. А я, по большому счету, уже дважды умерший. Даже чертов RFID это засек. Интересно, какой тип датчика определяет смерть? Активные считыватели отпадают. Им необходимо питание. Изменение химического состава крови? Нет, ожившие мертвецы – это Голливуд. Температура? Возможно. Сверхминиатюрный датчик на биметаллике или термочувствительная пластмасса. Скорее, первое, с зазором в десять градусов и фиксатором от обратной сработки. М-да, как-то плохо сочетаются сверхсовременные RFID и приемники со схемотехникой девяностых годов. Очень мало знаю об этом мире, расспросы под запретом. Задача: кроме спорта, ежедневно читать журналы. Практика в языке и сбор информации.

Вода перестала шуметь, выглядывает радостный Солдат. Подаю полотенце, потом одежду, отправляю за стол. Так, что мы тут наваяли? Обалденно!

Намывшись горячей водой, чувствуя себя родившимся заново, выхожу к парням. Божественные ароматы заставляют грозно заурчать желудок. Как хорошо! Даже скукожившийся со злобно-подобострастной физиономией Крыс не портит настроения. Тушенный с сосисками картофель, салат из помидоров с огурцами, чай с еще теплым хлебом. Люблю повеселиться, особенно поесть! От второй кружки чая отрывает появившийся Рыба:

– Боров, там… это…

Абсолютно круглые глаза. Рыба полностью завис.

Боров сдержанно-довольно отхлебывает глоток, принимает деловой вид:

– Что там, кореш?

– Мы же радио забыли, аккумы поменять. Боров, ты охрененно круто выглядишь!

– Тех, сделаешь?

– Не вопрос. Рыба, кореш, давай радио.

Меняю аккумуляторы, наблюдая, как Боров со значением демонстрирует гравюру в журнале. Рыба окончательно сражен. Я проверяю приемник, отдаю. Законник успел оценить стрижку всех сидящих за столом, вопрос вертится у него на языке. Опережаю:

– Моя работа, законник, я стриг.

– Ты?! Тех, кореш!

– Как старшина Боров скажет.

– Рыба, ты реально путевый кореш, Тех подстрижет. Завтра?

– Да, Боров. После обеда нормально?

– Пойдет. Да, Рыба, скоро я подвалю, так ты, кореш, чтобы успел конкретно забиться, что Борова хрен узнать. Вкурил?

– Мля, Боров, не базар! Поднимемся, точняк!

– Черп, журнал дашь?

– Конечно, старшина, берите.

– Рыба, держи журнал.

Боров с удовольствием смотрит на часы:

– Буду через двадцать пять минут. Канай, Рыба, забивайся.

– Ну что, Полутех, ты как?

Осоловевший от обилия съеденного вкусного Солдат с трудом, но вежливо, отвечает:

– Спаипо вам, аонни Поов, оень хоосо.

– Путем. Что из барахла надо – бери, скоро пойдем.

– Боров, я провожу?

– Не вопрос, Тех. Крыс, а ты куда?

– Мне надо…

– Хавальник завали, сиделку приткни. Кантуешься тут до утра, хитрожопый, всосал?

Грозный тон – хороший аргумент. А подкрепленный поднесенным к носу кулаком размером с голову пионера – очень хороший.

– Я всосал, старшина Боров.

По дороге к бараку решил важный вопрос:

– Старшина, по закону свободных от сортировки можно на работы на кухню определять?

– Конечно. Там же кормят. Ха, ты Полутеха хочешь пристроить!

– Ничего от тебя, Боров, не скроешь. Да, реально хочу.

– Решено. Рыба заберет из барака, приведет к восьми на кухню, с Черпом побазарит. А с Кентом я перетру, это не вопрос. Мы на тебе, Тех, поднялись душевно. Кент тебя конкретно ценит.

– Благодарю, старшина. Буду должен.

– Кто кому еще должен, Тех.

* * *

Я не спеша ремонтирую, постоянно жующий Солдат старательно помогает нашей кухне. Парни восприняли помощника нормально, а оценив его трудолюбие и исполнительность, вообще подобрели и начали подкармливать на ходу. Радио поет, небольшие настенные часы на столе (благодетелю Борову в отсек) отмеряют время, готов обычный фонарик, и ожили еще одни наручные кварцевые после продувки механизма. Наверное, хватит. Надо замоченную одежду постирать – вчера поленился.

– Парни, я к сэру Кенту, работу сдавать, а потом к нам.

– Хорошо, Тех.

Кент, благосклонно кивнув, отпустил, и вот уже наяриваю первое ведро. Черт, много-то как. Хоть стиральную машину делай.

Плотник, напевая под нос, правит гвозди на бруске. Трудовая идиллия. А Крыса что принесло?

– Слышь, Плотник, там, в натуре, у доходяг нары валятся. Лом сказал тебе канать ща.

– С чего они валиться стали? Вчера только смотрел.

– Не знаю, меня не колышет. А тебя, Тех, Боров зовет, че-то насчет Полудурка перетереть.

– Что, так и сказал: «насчет Полудурка»?

– Мля, реально. Как он еще базарить будет?

Когда вышли, оглянулся. Подозрения переросли в уверенность: поганец наблюдает за нами в приоткрытую дверь. Заходим за угол ангара сортировки, торможу Плотника.

– Стой, старшой. Ничего там не сломано.

– Ты откуда знаешь?

– Знаю. И ты сейчас узнаешь.

Осторожно выглядываю из-за угла. Вот он.

– Смотри, Плотник.

– Ну, Крыс побежал. Забыл, наверное, что-то.

– Ага. Давай назад, увидишь, что он забыл.

Вбегаю в ангар, к шкафчику. Поставленные утром метки сорваны. Открываю. Полка с одеждой.

– Мразь, крыса поганая. Плотник, ты видишь?

Электронная игра и механические наручные часы в корпусе «под золото».

– Это что, Крыс подбросил?!

– Вот поэтому он нас и отправлял. Беги за Кентом, старшой, бросай инструмент, беги быстрее!

Дядька выскакивает за дверь. Наскоро просматриваю полки. Больше ничего чужого нет. Кровать!

– Гнида, урод долбаный, ушлепок!

Под подушкой поцарапанный мобильник, похожий на аппарат Рыбы. Успеет Плотник? Впрочем, что я переживаю? Мобильник уходит под подушку Крыса, игра и часы в его шкафчик. Выхожу на улицу, подпираю спиной дверь. Черт, Кент опаздывает. А вот Лом с Вялым, Кожаном и тянущимся следом Крысом уже на подходе.

– И что привело к нам старшину Лома?

– С дороги, шнырь.

Ага, сейчас. Шнурки только поглажу.

– Лом, ты помнишь, что я хожу под сэром Кентом? Сэр Кент очень не любит, когда нарушают его законы.

– Хавальник завали! Пшел, мля!

Уворачиваюсь от тычка дубинки. Черт, где же Кент?!

– На сортировке не намахался или косяков мало?

Вот теперь уворачиваться совсем тяжело. Шаг влево, пригибаясь, вправо, падаю на колени. И это зря! Озверевший от промахов гад пинает в лицо ногой. Сумев немного уклониться, падаю плашмя (по скуле отлично прилетело), вцепляюсь в его опорную ногу. Лом теряет равновесие и валится сверху, вышибая дыхание и размазывая по асфальту. В глазах потемнело. Все, похоже, сеанса вольной борьбы не переживу.

Внезапно полегчало. Туша исчезла, снова могу дышать, боже, как хорошо! Чуть поворачиваю голову: какая прекрасная картина! Классическим полицейским захватом дубинкой под горло Тень держит хрипящего в полуприседе Лома, на жмущихся к ангару бандюков наступает взбешенный Кент. Причем степень бешенства определяется чуть искаженным лицом и прожигающим насквозь взглядом. Уродец Крыс болтается поодаль.

– Тех, ты жив?! Тех?!

Да жив я, Плотник, жив, не надо так дергать. Легким стоном сообщаю о своем самочувствии, при помощи дядьки, пошатываясь, встаю. Интересно, что они видели?

– Как это понять, Лом?

Таким голосом можно замораживать айсберги, а потом колоть их пополам.

– Тень, отпусти.

Тень, дружочек, не надо отпускать. Придуши урода, я буду должен пожизненно.

– Да, сэр.

– Лом?!

– Он добро у законников стырил.

– Тех?

– Ложь, сэр Кент.

– Че?! Ты, дохлятина!

– Повторяю еще раз, Лом: ложь. Я не брал вещей законников.

– Мля, урою!

– Молчать! Лом, ты уверен, что шнырь Тех украл вещи законников?

– Да, мля! Утром, когда шныри убирали.

– Я не брал чужих вещей, сэр Кент.

– Плотник, позови Нюхача и Борова.

– Да, сэр Кент.

Пока ждем, оцениваю свое состояние. Скула опухла, Рубашке конец, рука ободрана, выступила кровь. Крыс, поганец, с трудом сдерживает пидорскую улыбочку. Ну-ну, сейчас поулыбаешься.

– Сэр Кент?

– Нюхач, Лом обвиняет Теха в воровстве. Проверь вещи шныря.

Входим в ангар.

– Законник Нюхач, вот мой шкафчик, вот моя постель. Вон ведра с моей замоченной одеждой. Сэр Кент, вы не позволите присесть, у меня голова кружится?

– Присядь.

Изображаю падение на стул. Да, приятно смотреть на работу профессионала. Нюхач ловко пропальпировал постель, сейчас аккуратно раскладывает вещи из шкафчика. Что это у крысеныша харечка вытянулась? Или потерял что? Ничего, сейчас тебе добрый дяденька Нюхач все найдет.

– Что из вещей пропало, Лом?

– Это не у меня, Кент. Вон, Вялый с Кожаном пусть бакланят.

– Часы крутые под рыжье, фигня, как у боровских, только не фурычат.

– Что значит «фигня». Кожан?