Текст книги "Первая сказка"

Автор книги: Александр Марков

Соавторы: Елена Маркова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4. Искушение

Лохматый дрался отчаянно. Он всем телом чувствовал ярость духов, кружащихся над ним в неистовой смертоносной пляске, и знал, что кому-то сейчас придется расстаться с жизнью. Человек, напавший на Лохматого, был велик и силен, это был громадный мужчина с каменными мышцами, весь покрытый жесткой бурой шерстью. Он хрипел, лязгал зубами, и, навалясь на Лохматого, все сильнее сжимал его могучими руками. Лохматый задыхался и чувствовал, что вот-вот затрещат его кости. Скрюченными пальцами он нащупал тяжелый острый камень и начал яростно колотить им врага, пытаясь попасть в затылок. В глазах потемнело, кровь заклокотала в горле, и Лохматый, перед тем как выпустить из сдавленного тела свою измученную душу, нанес врагу последний страшный удар. Хватка чужака ослабла. Лохматый набрал полную грудь воздуха и с ревом сбросил с себя нападавшего. Вскочив на ноги, он поднял камень и размозжил череп своему врагу, пока тот пытался подняться.

Лохматый встал во весь рост и грозно взглянул на оставшихся врагов. Их было четверо, и все – подростки, почти дети; они казались смертельно перепуганными и не нападали. Один из них боязливо шагнул вперед, сгорбился и низко наклонил голову, выражая покорность, и остальные последовали его примеру. Лохматый понял, что убитый им враг был Отцом чужой Семьи, и теперь он, Лохматый, по праву победителя занял его место.

Лохматый издал торжествующий вопль и высоко поднял окровавленный камень. Молодые братья осторожно обошли труп своего прежнего властелина – прикоснуться к нему означало прогневить могучий дух умершего, и робко поманили Лохматого за собой. Задыхаясь от восторга, Лохматый пошел за братьями к своей новой Семье.

* * *

Столкновение с незнакомой девушкой сильно взволновало Сероглазого, и на миг он даже вообразил себя Отцом. Дело было не только в необычной, странно привлекательной внешности длинноволосой незнакомки, которая, как и он сам, чем-то неуловимо отличалась от остальных людей – выпуклой округлостью затылка, открытым лицом и нежной, почти безволосой кожей. В выражении ее глаз, в ее движениях – плавных, но уверенных – чувствовалась необычная сила духа; эта девушка явно была способна на неожиданные поступки. И ее рука, которую Сероглазый сжимал в своей, была сильной и крепкой; она могла бы дать ему достойный отпор, и раз Длинноволосая не вырывалась и послушно бежала за ним к одинокому дереву, то, значит, сама того хотела. Поэтому Сероглазый, то и дело оглядываясь на свою пленницу, не мог отделаться от мысли, что он – Отец, а это – старшая мать его Семьи. Думать так было до одурения приятно, но что-то свербило внутри и не давало полностью отдаться сладким мечтам.

Они уже добежали до корневой пещерки, где ждала украденная Лохматым мать, и забились туда, прижавшись друг к другу, когда это смутное беспокойство Сероглазого вылилось наконец в простую и понятную мысль…

Он, Сероглазый – Отец, Семья хочет есть, а у него мало мяса… совсем ничего нет… Приходит Калека, бьет его палкой и прогоняет.

Сероглазый еще не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы создать новую Семью; борьба же с Отцом приведет лишь к тому, что его постигнет судьба Калеки.

Сероглазый сник, втянул голову в плечи и отвернулся от своей длинноволосой пленницы. Ту, казалось, вполне устраивала неожиданная перемена ее судьбы, в результате которой она оказалась во власти незнакомого мужчины. Едва забравшись в укрытие, она стала вести себя как дома; подкопала под собой ямку, чтобы поуютней устроиться, с интересом рассмотрела и потрогала незнакомую женщину, которая довольно безразлично отнеслась к появлению Длинноволосой и только вяло обнюхала ее.

Сероглазый, насупившись, сидел, зажатый с боков двумя женщинами и пребывал в растерянности. Свою Семью он прокормить не сможет, значит, надо идти домой. Однако, представляя свою пленницу в лапах старого Отца, Сероглазый испытывал чувство, близкое к физической боли. Поэтому, пока была возможность, он просто сидел и тянул время.

Солнце давно зашло, и вести сейчас женщин через степь было опасно.

Устав от переживаний этого бурного дня, Сероглазый в конце концов задремал, уткнувшись лицом в колени. Проснулся он спустя несколько минут от ласковых и недвусмысленных прикосновений Длинноволосой. Девушка, должно быть, решила, что пленивший ее незнакомец – ни кто иной, как Отец своей Семьи.

Жаркий огонь вспыхнул в развилке сучков; Сероглазый задрожал от нестерпимого желания, но страх сковал его члены. Жуткая сцена расправы Отца над провинившимся братом – Калекой неотступно стояла перед его глазами.

Сероглазый застонал, раздираемый противоречивыми страстями, и неизвестно, что могло бы произойти в эту ночь в корневой пещерке, если бы не неожиданный случай, позволивший Сероглазому устоять перед соблазном.

В глубине ниши, за спиной Длинноволосой, Сероглазый заметил какое-то мимолетное движение, его уши уловили чуть слышный шелест. Все его тело напряглось; почуяв опасность, он мгновенно забыл о своих желаниях и даже перестал дышать, вслушиваясь. И вот в полоске лунного света среди комьев сухой глины скользнула серая змейка; она стремительно приближалась к Длинноволосой. Еще мгновение – и ничто не спасет прекрасную юную пленницу от двух безжалостных ядовитых зубов… Сероглазый молнией метнулся вперед, отбросив девушку в сторону, и безошибочным движением схватил змею за основание головы. Женщины испуганно замерли, глядя на широко раскрытую пасть, сочащийся из зубов яд и отчаянно хлещущее воздух змеиное тело. Сероглазый на мгновение замешкался, посмотрел на Длинноволосую, вздохнул и, наконец, решившись, свернул змее голову левой рукой и протянул мертвую гадину своей пленнице.

Убивая змею, Сероглазый укрощал свои желания; отдавая ее Длинноволосой, он, как бы думая вслух, показывал, что ему хочется того же, что и девушке, но он вынужден совершить над собой насилие, чтобы его не постигла судьба Калеки.

Не было никакой надежды, что Длинноволосая поймет его.

Но так или иначе, она приняла дар. С чуть заметной улыбкой она перекусила змею пополам и отдала половину своей соседке.

Теперь пришел черед Сероглазого удивляться. То, что сейчас происходило, напоминало семейную трапезу. Он, Сероглазый, принес добычу и накормил женщин, он – Отец, но устроила-то это все Длинноволосая… Здесь было над чем задуматься.

Уже засыпая, Сероглазый пришел к неожиданному, но обнадеживающему пониманию поступка своей пленницы…

Длинноволосая входит в пещеру Семьи, а он, Сероглазый, сидит у нее на спине. Отец видит это, страшно пугается и убегает.

Неужели эта девушка поможет ему победить Отца?

Наутро Сероглазый проснулся бодрым и полным сил. Сомнения оставили его. Он вывел женщин из укрытия и, жестом приказав им следовать за ним, решительно зашагал домой, навстречу своей судьбе, какой бы она ни была.

* * *

В полутьме пещеры слышалась возня детей и свистящий храп Калеки; кругом валялись кости и куски мяса – остатки богатой добычи, отбитой у собак. Отца не было. Вряд ли он пошел на промысел, когда дома столько еды; скорее всего он просто спит где-то неподалеку на солнышке.

Сероглазый пробрался в свой угол, вслед за ним вошли две женщины. Украденная мать, пользуясь отсутствием Отца, жадно набросилась на еду; насытившись, она вышла наружу и побрела привычной тропой к реке, где остальные матери лениво ковыряли улиток и прочую водяную живность.

Длинноволосая озиралась вокруг, с любопытством осматривала незнакомое место, то и дело поглядывая на Сероглазого. Она прошлась перед ним, как бы невзначай, потом, видно, совсем осмелев, села на корточки прямо напротив него. Сероглазый не двинулся. Девушка ласково погладила его по плечу, но он только еще больше нахохлился, сжался и закрыл глаза…

Входит Отец… Входит Отец…

Только не здесь, не в пещере, где с минуты на минуту может появиться глава рода… Не в силах больше бороться с собой, Сероглазый встал и направился к выходу, и Длинноволосая побежала за ним. Едва выйдя наружу, они столкнулись с Отцом – тот стоял на маленькой площадке перед самым входом. Глаза его сузились – видно, Отцу пришлось не по нраву, что Сероглазый направляется куда-то вдвоем с женщиной; он зарычал, взмахнул своей страшной дубиной и сделал шаг в их сторону. Ярость вскипела в душе Сероглазого, он готов был броситься на своего мучителя, но в последний момент не выдержал его грозного взгляда. С криком отчаяния Сероглазый метнулся вниз по склону и помчался что есть мочи, спасаясь от расправы. Длинноволосая в испуге замерла, потом хотела было броситься вслед за беглецом, но Отец грубо схватил ее в охапку и затолкал обратно в пещеру.

Сероглазый бежал, не сбавляя скорости, вдоль реки, потом вверх по каменистому откосу, через длинную гряду пологих холмов к темневшему вдалеке еловому лесу. Он несся вперед, пытаясь убежать от своих мыслей, не думать о том, что сейчас происходит в пещере, но неотвязные образы преследовали его, не отставая, и были страшнее, чем духи мертвых.

И вот Сероглазый уже в лесу. Тенистые ели, окружившие его со всех сторон, усыпанная хвоей земля и множество незнакомых запахов таили в себе неведомые опасности; колючие ветки, хлеставшие по лицу, заставили его перейти на шаг. Юноша тяжело дышал, но продолжал идти, хмуро опустив голову. Внезапно он издал радостный, торжествующий вопль. На земле перед ним лежал тяжелый сук, напоминавший дубину Отца. Сероглазый поднял его высоко над головой. Вопль мгновенно превратился в злобный рев, и Сероглазый начал неистово колотить палкой по стволам елей, пока не изломал ее в щепки. Только после этого он немного успокоился. Он сел, удобно устроившись в корнях ели, и отдышался.

Большие лесные муравьи переползали через его ноги. В Семье редко ели муравьев, потому что они не водились возле становища. Но сейчас Сероглазый не мог отказать себе в этом удовольствии. Отвлекшись на время от своих мыслей, он начал методично и осторожно поедать маленьких кисло-терпких насекомых. Конечно, насытиться ими было нельзя, но Сероглазый и не был голоден – он просто лакомился изысканным блюдом.

Проглотив с пригоршню муравьев, Сероглазый повеселел и отправился в обратный путь; вскоре он уже стоял у входа в родную пещеру.

Пока его не было, Калека успел проснуться, и теперь они вместе с Отцом и двумя матерями разделывали собачью тушу. Женщины отделяли от шкуры скользкое мясо острыми плоскими камнями. Пещера наполнилаь душным, тяжелым запахом. В другой раз у Сероглазого сразу разыгрался бы аппетит, но сейчас ему хотелось подольше сохранить во рту кислый вкус муравьев, который прочно связался у него в мыслях с расправой над отцовской палкой. Ему нравилось представлять себе, как они с Длинноволосой едят муравьев в еловом лесу. Он обязательно отведет Длинноволосую к муравейнику.

Он поискал девушку взглядом. Она сидела неподвижно, обняв руками колени; спутанные волосы скрывали ее лицо.

Сероглазый шагнул в пещеру и Отец, подняв голову, рассеянно взглянул на вошедшего. Должно быть, гнев его улегся: вид Сероглазого оставил его равнодушным; он спокойно продолжил свое занятие. Сильными ударами заостренного кремня Отец раскалывал череп собаки, чтобы добраться до мозга. Сероглазый пододвинулся к Длинноволосой. Заметив его, она встрепенулась, откинула назад волосы и подошла к Отцу и матерям, разделывавшим тушу. Глаза ее блестели, видно, она была голодна. Заметив это, Отец протянул ей кусок мяса. Не ведая, откуда взялась Длинноволосая в его пещере, Отец просто принял это как должное и был доволен, что у него появилась новая женщина.

Длинноволосая схватила подарок, быстро расправилась с ним и уже через минуту, успокоенно вздохнув, свернулась калачиком на травяной подстилке и тут же заснула. Заснул, не дождавшись общей трапезы, и Сероглазый.

Следующее утро было ярким и теплым, резкий ветер стих, мир был полон покоя. Сероглазый сладко зевнул, потянулся и принялся искать взглядом Длинноволосую. Увидев ее, он вздрогнул от неожиданности; у него перехватило дыхание… Девушка сидела рядом с Отцом в напряженной позе, видимо, борясь с желанием вырваться и убежать. Отец хватал ее своими мохнатыми руками, пытаясь грубыми ласками побудить ее к ответным действиям.

Сероглазый взвыл от злости и бессилия и стал прыгать и метаться по пещере. Но даже это не отвлекло Отца от его занятия. Длинноволосая, скорее обрадованная, чем удивленная таким поведением брата, встала на ноги, но Отец рывком посадил ее обратно.

Сероглазый зарычал и, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет, выбежал из пещеры. День насмехался над ним, лаская его воспаленное злобой воображение. Он скатился с обрыва и плюхнулся в реку.

Мутный поток уносит вдаль мертвое тело.

Испугавшись своих мыслей, Сероглазый выскочил из воды. Сначала он хотел было направиться обратно к пещере, потом представил себе Длинноволосую, стоящую на четвереньках, и Отца с большим рубилом… Сероглазый повернулся и побрел вдоль реки. Звук его голоса, жалобный и резкий, обрывался на высокой ноте, нарушая тихое спокойствие природы.

Сероглазый целый день бесцельно бродил по степи, и только с наступлением темноты вернулся в пещеру.

Тут только он почувствовал, как сильно проголодался: за прошедшие два дня ему так и не пришлось по-настоящему поесть. Отец, увидя вошедшего брата, жестом подозвал его и дал большой кусок мяса. Сам он уже съел, сколько мог, и теперь раздавал еду сородичам. Судя по всему, Отец пребывал в благодушном настроении; взгляд его лениво скользил по фигурам матерей и наконец остановился на Длинноволосой. Она сидела на корточках и с увлечением глодала кость. Отец призывно заревел, но девушка, видимо, не придала этому значения и даже не взглянула на своего повелителя. Тогда Отец поднялся, кряхтя, и сам подошел к ней. Девушка, не выпуская кость, пронзительно завизжала. Сероглазый, сжавшись в комок, со страхом ожидал развития событий. Вдруг Длинноволосая, не переставая визжать, размахнулась и со всей силы ударила Отца костью по ноге. Тот покачнулся, но устоял; от неожиданности Отец совсем растерялся, он удивленно смотрел то на девушку, то на кость, и, видимо, не понимал, что происходит и как ему поступить. За всю жизнь он не встречал матерей, которые вели бы себя подобным образом. Замешательство Отца длилось не больше мгновения; удивление на его лице сменилось злобой, он поднял дубину и одним ударом свалил на землю взбесившуюся мать. Потом он принялся методично избивать ее – девушка лежала неподвижно, не издавая ни звука – должно быть, потеряла сознание. Наконец Отец успокоился, прошел обратно на свое место и знаками подозвал к себе сразу двух матерей, давно прирученных и покорных.

Сероглазый испытывал жгучее желание броситься на Отца и растерзать его, но великий страх перед главой рода все-таки оказался сильнее. И Сероглазый, глядя на избиение своей пленницы, только подпрыгивал, бессильно колотил себя в грудь и жалобно кричал.

Было уже совсем темно, когда Длинноволосая открыла глаза. Она еще долго лежала неподвижно, чувствуя, что Сероглазый где-то рядом, и ей даже казалось, что она различает его силуэт в темноте. Сам же он спал, не дождавшись ее пробуждения, измученный своими переживаниями, и нервно вздрагивал от каждого шороха…

Длинноволосая превращается в огромного муравья. Муравей наползает на Отца и тащит его по снегу, оставляя кровавую борозду, в пещеру Дарующего Жизнь. Там сидит он, Сероглазый; ударом камня он разбивает Отцу голову. Муравей выбегает из пещеры и взбирается на вершину холма, где растет одинокое дерево; Сероглазый бросается за ним вслед.

Те же мысли, что и днем, преследовали Сероглазого и во сне: желание владеть девушкой, надежда на помощь Длинноволосой в борьбе с Отцом. Нет, Сероглазый не был слабым или трусом. Он повзрослел, и теперь его низкая массивная фигура с мощными руками могла внушить страх любому, но только не Отцу. На стороне Отца был закон и повиновение всех членов Семьи. Одна Длинноволосая осмелилась нарушить этот закон. Это удивило и обрадовало Сероглазого: он действительно мог рассчитывать на ее помощь.

Прошло несколько дней. Еды в пещере по-прежнему хватало, и люди не отходили от своего становища. Отец больше не пытался соблазнить Длинноволосую. Он, должно быть, разочаровался в своих ожиданиях; девушка оказалась слишком молода для него. Как и каждый мужчина, он предпочитал более старых и опытных женщин и не хотел тратить силы на возню с этим лохматым капризным недоростком. Тем не менее Отец пристально следил за новой матерью и Сероглазым: он смутно чуял в них какую-то угрозу для себя и не позволял им выходить из пещеры. А Сероглазый с каждым днем все больше привязывался к Длинноволосой; он часами сидел рядом с ней, разглядывая ее тело, он делился с ней мясом и иногда, когда Отец не смотрел в их сторону, осмеливался даже дотрагиваться до нее пальцами – нежная кожа Длинноволосой была восхитительна на ощупь и приводила Сероглазого в состояние безумной радости. Девушка смотрела на него ласково и все время старалась быть к нему поближе. Сероглазый чувствовал, что она отвечает ему взаимностью…

Вокруг ветвистого дерева – заросли тростника. Сероглазый бегает кругами, находит маленькую щель между жесткими стеблями и протискивается в нее. Задыхаясь от счастья, он подходит к дереву и взбирается на самую вершину. Оттуда виден весь мир от реки до далеких холмов и леса.

Теперь Сероглазый знал точно: стоит Отцу отлучиться, и страшный, кровью и смертью скрепленный запрет будет нарушен в тот же час. Он видел себя загнанным зверем; все дороги, петляя, вели к пещере Дарующего; он стоит на краю обрыва и ему остался один путь – в пропасть; духи мертвых ликуют – катастрофа стала неизбежной.

Глава 5. Рождение Духа

Как-то вечером покой обитателей пещеры был нарушен громким топотом, протяжным ревом и грохотом камней. Мужчины – Отец, Сероглазый и Калека, схватив палки, выбежали на склон речного откоса посмотреть, что случилось. Необычное и грозное зрелище предстало их глазам.

Солнце садилось за поросшие еловым лесом холмы, оранжевый диск казался необычно большим и тусклым. В безоблачном темно-синем небе с криками проносились огромные черные птицы. В другой стороне, над высохшей степью, поднималось кровавое зарево. Оттуда прямо на людей галопом мчалось стадо могучих буйволов. Поднимая тучи пыли и выворачивая из земли камни, обезумевшие животные скатывались по сыпучему склону к реке и, не останавливаясь, бросались в воду.

Один из буйволов стремительно выскочил из-за скалы прямо на площадку, где стояли испуганные люди; те едва успели нырнуть в узкое отверстие пещеры, и уже оттуда наблюдали, как крутолобый бык бросается с обрыва.

Ниже по течению, на востоке, через реку переправлялись слоны; громко и протяжно трубя, с поднятыми хоботами они плыли к северному берегу. На западе, в той стороне, где находилось логово медведя, у реки собрался целый табун лошадей; они тоже переправлялись на северный берег, вода почернела от их голов и спин; ржание, топот, рев и мычание усиливались с каждым мгновением.

Сероглазый мучительно вглядывался в тусклое зарево на юго-востоке, пытаясь увидеть ту страшную опасность, от которой бежали все эти сильные и большие животные. Он заметил, что над светлой полосой на горизонте поднимается черная мгла. Сероглазый чувствовал, что вот-вот догадается, ведь когда-то он видел нечто подобное… и вот детское воспоминание вынырнуло из глубин его мозга; он снова увидел пораженное молнией дерево, горячую огненную змейку и едкий, колючий дым.

Сероглазый был ошеломлен своей догадкой. Буйволы, лошади и даже слоны – все в ужасе бежали перед огнем, перед мужественной силой летучего небесного медведя; значит, величественная и грозная сила – его собственная пылающая страсть – сильнее самого большого буйвола; так неужели Сероглазый испугается Отца?

Отец прервал его размышления громким окриком и указал вниз, призывая и Сероглазого посмотреть. Один из буйволов, сорвавшись с обрыва, сломал себе передние ноги; теперь он лежал на боку, брыкался и жалобно мычал. Отец принялся скатывать тяжелые камни на искалеченного зверя, чтобы ускорить его смерть и завладеть добычей прежде собак и гиен. Сероглазый, Калека и выбежавшие из пещеры матери присоединились к нему, и вскоре буйвол затих, наполовину заваленный камнями и глиной.

К этому времени топот и шум немного поутихли: большая часть животных либо переправилась на тот берег, либо утонула в бурном потоке. Люди спустились с обрыва и плотным кольцом окружили умирающего буйвола. Сначала они забрасывали его камнями с близкого расстояния, целя в окровавленную голову с крутыми рогами и маленькими мутными глазками, потом, осмелев, подошли вплотную и принялись бить беспомощного зверя палками. Наконец, когда не осталось никаких сомнений в том, что буйвол мертв, Отец, издав победный вопль, вскочил на бездыханную тушу и знаками приказал одной из матерей принести из пещеры острые камни.

Отец был так увлечен и горд своей победой, что не заметил, как Сероглазый, поманив за собой Длинноволосую, вскарабкался по склону и исчез в пещере.

Наконец-то они были вдвоем. Сероглазый обнял девушку, прижал ее к себе, оглаживая выпуклые округлости ее тела, и она тоже ласкала его, мурлыкая от счастья. Им не хотелось торопиться.

Увлеченные друг другом, они не видели, как мать, посланная за рубилами, растерянно бродит по пещере – она то ли забыла, то ли не поняла, что ей нужно сделать.

Сероглазый захлебывался от восторга и страсти, предвкушая то, что должно сейчас свершиться…

Все оборвалось внезапно и страшно. Сероглазый услышал яростный рев Отца; повернувшись, увидел оскаленные зубы и поднятую дубину. Сероглазый бросился вперед, пытаясь вцепиться в горло ненавистного тирана, но дубина настигла его и отшвырнула в сторону; он упал на травяную подстилку. Отец замахнулся еще раз, но Сероглазый успел повернуться и отпрыгнуть. Подобрав с земли тяжелый камень, он швырнул его в своего мучителя. Камень пролетел мимо, только распалив злость Отца. Лицо его налилось кровью, глаза засверкали бешеным гневом. Он заревел и двинулся к Сероглазому. Тот замер. Чудовищный вид главы рода привел его в смятение; Сероглазый вдруг понял, каким безумием было вступать с ним в бой. Расправа казалась неминуемой. Но внезапный отчаянный вопль Длинноволосой вывел Сероглазого из оцепенения. Девушка налетела на Отца сзади. Повиснув на нем, она кусалась и царапалась, как разъяренная волчица. Отец сбросил с себя обезумевшую женщину. Дубина обрушилась на ее спину. Длинноволосая упала и затихла. Сероглазый успел метнуть еще один камень – на этот раз он попал Отцу в ногу. Но Отец, казалось, даже не заметил этого. Подскочив к Сероглазому, он нанес ему страшный удар тупым концом дубины в грудь. Сероглазый отлетел к самому выходу, в глазах у него заплясали огненные языки, ему показалось, что все кости у него переломаны и он умирает, но, увидев подбегающего Отца, он все же нашел в себе силы вскочить и бросился вон из пещеры. Завернув за скалу, Сероглазый взобрался на кручу и упал, задыхающийся и обессиленный, в колючий куст, что рос в одном полете камня над входом в пещеру. К счастью для Сероглазого, Отец не успел заметить, куда он побежал; пройдясь взад-вперед по площадке перед входом, глава рода немного успокоился, перестал реветь и полез вниз, разделывать добычу.

Очнулся Сероглазый в темноте. Небо было усыпано звездами, лунный серп освещал склонившиеся над Сероглазым колючие ветки. Шевелиться было больно, все внутри ныло и горело. С трудом выбрался он из куста и осмотрелся. Зарево на юго-востоке стало ярче, в воздухе ощущался слабый запах дыма. Степной пожар приближался.

Осторожно, чтобы его шагов не услышали в пещере, Сероглазый побрел к огню. Путь домой теперь был ему отрезан; у него не было больше Семьи, он стал изгнанником, одиночкой, и, скорее всего, был обречен на смерть. Сероглазый шел к полоске огня – подальше от Отца, жаждущего жестокой мести, поближе к горячим змеям, в которых он видел что-то близкое и утешительное; он еще не знал, какую опасность таит в себе бушующее пламя.

Запах дыма усилился, огненный языки плясали над степью, освещая сухие желтые стебли злаков. Сероглазый ощутил тепло, исходящее от огня; тепло, постепенно перешедшее в нестерпимый жар. Он заметил, что огонь пожирает высохшую траву, превращая ее в горячую красную пыль, вспыхивает ярче, когда на его пути попадается куст или деревце, и замедляет свой бег там, где почва камениста и трава растет реже.

Огонь надвигался и теснил Сероглазого назад, к реке. Гонимый жаром и едким дымом, он сначала медленно пятился, потом зашагал быстрее и наконец побежал. Чтобы не оказаться снова у отцовской пещеры, Сероглазый взял левее. Справа полоса огня уже подступала к реке; вырвавшиеся вперед огненные языки окружали Сероглазого, дым ел ему глаза, он начал кашлять и задыхаться. Теперь он уже был перепуган не на шутку и мчался во весь опор, спасая свою жизнь. Он до последнего момента не замечал, что обступившее его с трех сторон пламя оставляет ему все время лишь один путь. Только оказавшись у самой реки, на крутом откосе, Сероглазый понял, что огненная стена все это время неумолимо гнала его к логову Дарующего Жизнь.

Охваченный ужасом, он отломал от дерева длинный сук и попытался вступить в бой с наступающим огнем; взметнулись искры. Пламя не отступило; напротив, оно набросилось на оружие Сероглазого. Сук вспыхнул; Сероглазый, продолжая размахивать горящей веткой, попятился, скатился с откоса и упал в заросли кустарника у самого входа в пещеру Дарующего.

Бежать к реке было поздно: огонь уже пожирал прибрежные заросли тростника. Пылающее кольцо сжималось вокруг Сероглазого. От его палки занялись кусты, в которые он упал; Сероглазый совсем ослеп от дыма, огненные языки жгли его тело; с отчаянными криками он метался в безумии то в одну сторону, то в другую, но пламя было повсюду. В голове помутилось, вихрем пронеслись бессвязные образы, и вот серая пелена поглотила его сознание.

Без чувств, весь в крови и ожогах, с опаленными волосами, продолжая сжимать в руке дымящийся сук, Сероглазый свалился в черный провал медвежьего логова.

* * *

Когда Длинноволосая очнулась, в пещере было пусто. Отец забыл о ней, вся Семья возилась на берегу с тушей убитого зверя.

Длинноволосая знала, что не останется в Семье. Ее влекло только к Сероглазому, и запрет лишь усилил ее желания. Она вышла из пещеры и притаилась за кустом, оглядываясь. Ночь была светлой, в ясном небе горела луна. Внизу, у реки, освещенные ее голубоватым сиянием, перемещались фигуры людей: добычу нельзя было оставлять на ночь на берегу: собаки и гиены быстро расправятся с ней. На юге и юго-востоке полыхало зарево пожара. Пламя было уже близко. Длинноволосая никогда раньше не видела огня; светящиеся трепещущие змеи и резкий незнакомый запах испугали ее. Она не знала, какую именно опасность скрывают в себе эти светлые змеи, но инстинктивно чувствовала в них грозную силу. Огонь приковывал взгляд, и Длинноволосая замешкалась, не в силах оторваться от невиданного зрелища.

Пламя между тем стремительно приближалось. Должно быть, запах дыма стал теперь заметен и на берегу – Отец, брат и женщины забеспокоились, послышались тревожные крики. Отец схватил переднюю ногу буйвола с лопаткой, которую успели к тому времени отделить от туши, и потащил наверх, к жилищу Семьи. Все остальные последовали его примеру; нагруженные женщины поспешили в укрытие вслед за своим властелином.

Увидев приближающегося Отца, Длинноволосая юркнула обратно в пещеру. Она ненавидела и боялась этого коренастого человека, обладавшего чудовищной силой, и знала, что он догонит ее и изобьет, если она попытается бежать.

Люди набились в укрытие, свалив мясо в кучу; теперь им оставалось только ждать прихода неведомого сияющего врага, от которого бежали самые могучие звери, и надеяться, что он не сможет проникнуть в их убежище. А огонь уже трещал где-то совсем рядом, камни у входа озарились мерцающим красноватым светом.

Вся Семья собралась в дальнем конце пещеры. Люди прижались друг к другу, объятые страхом; маленькие дети жалобно кричали, обхватив руками материнские шеи.

Внезапно Длинноволосая услышала сквозь треск огня далекий, слабый крик. Она узнала голос Сероглазого. Его крик был полон боли и отчаяния; это был вопль затравленного, погибающего зверя. Длинноволосая вскочила и со всех ног бросилась к выходу. От ее страха перед огнем не осталось и следа. Отец помчался за беглянкой – эта чужачка истощила его терпение, и он был полон решимости покончить с ней.

Длинноволосая замешкалась у выхода. Кругом был огонь. Жар, исходивший от него, мог бы остановить самого отважного человека, но Длинноволосой он напомнил жаркие руки Сероглазого, обнимавшие ее, и она решилась. Отец уже настигал ее, времени на колебания не было. Длинноволосая бросилась вперед, пробежала три шага по горящей траве и скатилась по глинистому склону к реке.

Отец остановился, не решаясь ступить в огонь. Дым клубами повалил в пещеру; Отец закашлялся, злобные крики застряли у него в глотке. Швырнув вслед беглянке камень, он вернулся к Семье.

Длинноволосая, оглядевшись, быстро заметила, что огонь пожирает только траву и кусты, его нет на голой земле и на воде. Она побежала вдоль берега по вытоптанной глинистой полоске; сухая трава горела с обеих сторон от нее. Когда полоска кончилась, девушка перепрыгнула через пламя и упала в реку. Теперь он брела по пояс в воде: этот путь оказался самым безопасным, но медленным. Сильное течение и скользкие подводные камни не позволяли ей идти быстро.

Когда, наконец, Длинноволосая добралась до того места, откуда, по ее представлениям, донеслись крики Сероглазого, трава и тростник у берега уже догорели; земля была покрыта пеплом и дымилась; только большие деревья остались целы.

Девушка вышла из воды и принялась искать. То и дело вскрикивая от боли – все вокруг было усыпано тускло краснеющими угольками, задыхаясь в дыму и слезах, она бегала туда-сюда по черному склону, пока не заметила под скалой входа в незнакомую пещеру. Длинноволосая радостно засмеялась и прыгнула в дыру. Она представила себе, как Сероглазый спрятался от огня в пещере и спасся, и сразу забыла про свои обожженные ноги.

Внутри было полно дыма. Не видя ничего вокруг, Длинноволосая принялась ощупывать пол и почти сразу же наткнулась на неподвижное тело. Она узнала его, проведя рукой по лицу – это был Сероглазый.

На секунду она замерла, потом рука ее заскользила дальше, погладила шею, обмякшие плечи и грудь. Сероглазый не двинулся. Девушка вздохнула и опустилась на согретый близким огнем каменный пол. Дым понемногу рассеивался, и теперь она уже видела Сероглазого. Он лежал совсем как мертвый, и зверь его тоже спал. Длинноволосая прикоснулась к нему пальцами, потом всей рукой…