Текст книги "Отверженный"

Автор книги: Александр Шаповалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Я завёл будильник на пол шестого и направился на кухню. От чрезмерно выпитого алкоголя у меня пробудился голод. Несмотря на шаткую походку, я не падал и тем более не считал себя пьяным. Холодильник разочаровал меня сразу, как я его открыл. Видно он меня не возлюбил с тех самых пор, когда я его купил по дешёвке у одного старого еврея. Он подсунул мне непонятно что, без пружин, без мотора и без лампочек. И ещё называл это новейшим чудом научной инженерии. Я потом с ним провозился пол месяца. Покупал недостающие детали, вставлял их. И чудо заработало. А вот продукты хранить отказывалось. И всё, что я туда ставил, на следующий день скисало и пропадало. Не обошла эта беда и мой гороховый суп. Только приподняв крышку, я сразу понял, что он не годиться к употреблению. А значит с ним можно распрощаться. Выгребная яма стала невольной свидетельницей моего трогательного расставания с едой столетней давности.

Возвратившись к пустому столу, я вспомнил, что у меня осталось на худой конец килограмм гречневой крупы. Я её хранил на чёрный день. Похоже, он уже настал. На приготовление постного ужина ушло пол часа. К нему я добавил приличную кучку сухарей и стакан кипячёной воды, чтобы запивать сухую смесь. Диетологи утверждают, что она помогает похудению. Но я от этой напасти застрахован малокалорийным питанием. И продолжаю в том же духе. Не ждать же мне манны небесной на блюдечке с голубой каёмочкой. Но, по правде говоря, не отказался бы и от неё.

Старательно пережёвывая сухомятку, я вникал в подробности европейской кухни, о которой как раз шла речь по телевизору. И ужасно завидовал, что не могу попробовать даже и кусочка из предложенного меню. Рекламный проект по заманиванию голодных, но богатых клиентов действовал успешно. Настолько эффективно продемонстрировали изысканные блюда, что я непременно захотел обменяться с толстыми клиентами своей гречневой кашей. Думаю, польза бы была обоюдная.

Ещё немного пофантазировав на вольные темы, я стал клониться ко сну. Расстелив постель, я с большим удовольствием лёг в неё. Прокрутивши напоследок события прошедшего дня, я пожелал самому себе спокойно ночи и уснул.

2 ГЛАВА

Не помню точно, сколько я проспал. Но отчаянный крик будильника я не услышал. Он, наверное, так надрывался, что слетел с тумбочки и разбился. А может, это я ему помог. Кто его знает. Я же сам сплю. Свидетелей не было. Могу только заметить, что пробуждение вышло длительным и очень тягостным. Я без конца сверлил взглядом одну точку на потолке. И просил её, чтобы она свалилась на пол. Но она только увеличивалась или уменьшалась в зависимости от продолжительности моего взгляда. Вскоре точка зашевелилась и стала спускаться ко мне на тоненькой паутинке. Когда она приблизилась ко мне, я уже узнал в ней маленького паучка. Он забавно двигал тоненькими ножками и старался найти опору, чтобы подобно альпинисту закончить свой спуск. И он его завершил у меня на подушке. Смутные представления о возможной участи беззащитного насекомого разволновали меня до глубины души. Как же на самом деле бывает коварна госпожа фортуна. Один неправильный шаг, и ты погиб. А твоё тело превратится в прах. Я не стал убивать паучка. Ему тоже хочется жить. Я взял его бережно на ладонь и вынес на крыльцо. Пускай идёт своёй дорогой. Я не в праве забирать у него жизнь.

После вчерашнего веселья у меня немножко поднялось давление, и общая слабость не давала возможности заниматься полезным делом. К непрочитанной книге, лежавшей на письменном столе, я даже не прикоснулся. Любуясь собственным отражением в зеркале, я ужаснулся. На меня смотрело лохматое, заросшее густой щетиной чудовище. Такое точно, как из сказки «Аленький цветочек». Может быть, я тот самый заколдованный принц, ожидающий волшебного поцелуя красной девицы. Или восточный мудрец и волшебник в одном лице типа старика Хоттабыча. Но как бы там ни было, бороду я сбрил. И сразу ощутил себя моложе. С длинными волосами я поступил также. Отчего даже воспринял духом. Если бы ещё и переодеться в дорогой костюм, то из меня вышел бы завидный жених. А почему бы и нет. Ведь встречают всегда по одёжке. А провожают в зависимости оттого, сколько кому успел заплатить.

Я пересчитал свои весьма скромные сбережения и с грустью заметил, что их хватит ненадолго. На выплату пенсии я уже не рассчитывал. У меня сегодня закончился срок действия инвалидности. И необходимо снова ехать в больницу, сдавать разные анализы, проходить медосмотр, часами стоять в длинной очереди и всё только для того чтобы попросить врачебную комиссию сжалится над тобой, и признать тебя нетрудоспособным. Но только на пол года. А потом начинай всё заново. Вечная волокита плюс приличная нервотрёпка равняется сбору нужных тебе справок. Ходят слухи, что некоторые врачи неплохо подрабатывают на этом. Купить любую группу инвалидности не составит большого труда, если у тебя имеется несколько лишних тысяч долларов. К счастью, я пока с подобной несправедливостью не сталкивался. Но повторно оформлять инвалидность нет желания. Мне трудно смириться, что я не такой как все. Я дал себе клятву, что сумею заработать деньги другим путём. И ничего не стану просить у государства. Я не так уж много потеряю, отказавшись от его помощи. К тому же она не слишком велика. Я едва сводил концы с концами. И не редко испытывал муки голода. Сколько же надо иметь терпения, чтобы их выдержать. У меня его осталось очень мало. И может не хватить на следующее испытание. Ради чего, собственно говоря, я должен его проходить? Я же не подопытный кролик, загнанный в клетку. И ради чего я вынужден просиживать свои лучшие годы в этой дыре? Чтобы наслаждаться нищетой и жалким убожеством. Ну, так оно окружает меня ещё с рождения. Что я нового узнал, находясь взаперти? Только то что всё вокруг плохо, гадко, мерзко и не вызывает ни чего кроме откровенной тошноты и отвращения. Чему я научился, валяясь целыми сутками на диване? Размышлять о вечном, презирать всё, что меня окружает и бездельничать. И что я в итоге смог заработать? Хроническую депрессию и непреодолимую тягу к выпивке.

Продолжая критический анализ собственной личности, я не мог обойти стороной одно немаловажное обстоятельство. Моё вынужденное заточение не в лучшей форме повлияло на способ построения слов. Они превратились в сложные высокопарные фразы. И бесспорно заняли бы почётное место на соревновании по изложению абстрактных идей, которые к тому же не возможно применить на практике. Далее, я упирался в тупик и в полной растерянности вопрошал у себя, что же делать дальше. В корне изменить характер и перестраиваться на другой стиль поведения я считал настоящим преступлением над личностью. Потому что в таком случае теряется индивидуальность, и тебе необходимо будет корчить из себя не понятно что, в надежде на похвалу публики, то есть общества. Клоунада неоспоримо помогает выжить. И даже больше. Она дарит, наиболее безопасный способ прославится и не стать жертвой завистников. Ведь ни кто не хочет быть похожим на клоуна. Их просто все знают и многие любят.

Избегая открытых столкновений с реальностью, я старался переживать чувства наедине с самим собой. И только в редкие минуты отчаяния сожалел, что не могу поделиться ими с живыми людьми. Порой я огорчался и воспринимал это как незаслуженное наказание свыше. О нём я старался меньше думать. Я же не заглядывался на высокое звание всемогущего мага, и даже если бы мне повезло раскрыть все секреты вселенной, мне бы никто не поверил. Но мистическое мироощущение не покидало меня. Я преклонялся перед мессией, но не воспринимал земных царей, облаченных в мантию из горностая. Для меня они утратили былое величие и стали идолами для поклонения.

Оглядываясь на не малый отрезок прожитых лет, я смутно видел силуэты несбывшихся надежд. В пёстрых нарядах они выглядели очень привлекательно. К ним ещё присоединились беззвучные отблески красивой и возвышенной мечты, согревавшей меня ранее. По воле непостоянного случая они уже растеряли драгоценное тепло, столь же необходимое для меня как чистый воздух. И перешли в иную плоскость. Для меня они теперь что-то вроде далёких звезд, повлёкших за собой гибель не одного поколения мечтателей.

Собирая по крупицам мозаику личного бытия, я соединял новые формулы и ни разу не старался проверить их в действительности. Отчего даже не редко расстраивался и обвинял себя в ужасной лени, заполнившей всё моё сознание и ставшее главной преградой для достижения определенной цели. Я отдавал себе полный отчет в том, что мои желания ужасно противоречивы между собой. Они разные как вода и огонь. В них нет ничего общего. Порой мне казалось, что весь мой характер соткан из противоречий. И не только он. Моё настроение менялось по нескольку раз в сутки и не на шутку пугало меня своей непредсказуемостью. Вряд ли можно предугадать, какое оно будет в ближайшее время. Настоящий хаос, царивший в моих суждениях, определял качество духовного порядка. Пронизанного насквозь иглами иронического сочувствия со стороны. И возможно даже и не понимания. Ведь своя рубашка ближе к телу. А оторванную пуговицу мы заметим быстрей у себя, чем у незнакомца. К нему мы равнодушны. И запоздалое право на помощь он может так и не получить. Впрочем, никто это даже не заметит. И, кроме того, многие сочтут за благопристойное поведение то, что раньше считалось обыкновенной пошлостью, и грубостью. Я не ищу правды. В ней нет уже ни какой необходимости. И без неё можно обойтись. Но стоит ли менять правду на чистый вымысел это уже другой вопрос. И в нём заключёна вся суть существования человечества. И ни один пророк не в силах объяснить того, что не дано понять обычному и незаурядному обывателю. Взятые на вооружение ложные истины потерпят крах, как только выйдут из уст лжеучителя. И частично осядут в умах целого народа. Наслушавшись всяческих предрассудков, мы гибнем под давлением реальности. Возвеличивая страх, мы становимся его рабами. И ищем оправдание ошибкам. Похожая участь постигла и меня. И только сейчас я в полной мере осознал свою трагедию. Она будет переполнена душещипательными сценами, а в конце меня ждёт страшный финал. Светлые силы добра потерпят поражение перед тёмным воинством зла. И мне прейдет конец. Вот тогда я и поставлю точку в своей биографии. Но пока идёт развитие действия, я имею полное право изменить развязку и сделать кульминацию более привлекательной хотя бы только ради себя.

Закурив от скуки, я неохотно поднялся и подошёл к окну. Прислонившись лбом к холодному стеклу, я стал безразлично рассматривать унылый пейзаж. Поздней осенью он навевает одну лишь грусть. Я терялся в догадках, почему же раньше я любил сидеть долгими вечерами на подоконнике и без конца пялиться на одни те же самые деревянные столбы, служившие опорой для электричества, любоваться заросшими кустами смородины и разбитой градом крышей у соседей. Ну что тут красивого. Мне не хватало настоящей, девственной красоты природы. Пьянящего запаха луговых трав, прозрачного ручья и бескрайних полей, где растут золотые колосья пшеницы. Я мечтал пройтись, раним утром по росе, и ощутить её целительную силу. Я хотел воспользоваться чудесным шансом и приобщится к тайнам народной медицины и ознакомится с лечебными свойствами трав. Я бы нашёл новую формулу излечения недугов. Я смог бы помочь всему человечеству. Благородные побуждение меня разламывали изнутри. И приводили в полное отчаяние. Я не понаслышке знал, в каком бедственном положении находится сельское хозяйство. Я читал, как вымирают деревни, потому что вся молодёжь уезжает на заработки в столицу или в другие областные города. Где есть ещё возможность, прокормится и не умереть с голоду. Я видел, как в документальных передачах по телевизору демонстрировали расчлененные останки наёмных рабочих, выехавших по предложению одной известной фирмы на стройку в Европу. Среди них случайно оказался мой земляк. Он жил на соседней улице и после того, как его дом сгорел из-за шаровой молнии, попавшей в форточку, он подался вместе с женой искать сладкую и безбедную жизнь. А вместо неё нашёл мучительную смерть. А может, это она его нашла. Правду уже никто не узнает. Полёт белого мотылька не соизмерим с теми страданиями, что ему придется перенести. Подлетая ближе к огню, он, не ведая, совершает самоубийство. И обрекает на верную гибель не только себя, но и своё потомство.

Погасив сигарету в пепельнице, я направился готовить чай. На похмелье он очень полезный. Особенно если добавить к нему ещё пару ломтиков лимона. Но у меня, его не было. Я достал сахарницу. Она полностью опустела и смущёно глядела на меня. На дне осталось немного сахаринок. Я выскреб их чайной ложкой и бережно положил в чашку. В коробке из-под майского чая остался один спасительный пакетик. Подождав пока чайник, закипит, я залил его крутым кипятком и поставил в сторонку, чтобы он как следует, настоялся. Для борьбы с мёртвой тишиной включил радио. В нём зазвучала патриотическая песня о богатой стране, где все работают и поют от переизбытка счастья. Жаль, что автор не уточнил, где она находится. Я бы с удовольствием туда поехал. Прямо сейчас бы сложил чемоданы и уехал бы первым поездом. Ну а для чего ждать с моря погоды. Менять синицу на журавля в небе просто абсурдно. Стуча вилкой по деревянной крышке стола, я отбивал азбуку Морзе и посылал в астральный мир тайное послание. Наигравшись, я приподнял стул, проверяя тем самым свою силу, и швырнул его в угол. Я не отдавал отчёта своим действиям. Надоевшая обстановка просто бесила меня и выводила из равновесия. Я не задумывался о созидании. Я противился тому, чтобы обустраивать свою проклятую клетку и делать её максимально комфортной. Я жаждал разрушения, и только разрушения. Оно должно принести мне долгожданное спасение и открыть ворота в рай. Допив остывший чай, я перешёл в следующую камеру пожизненного заточения. Она символизировала бесконечный лабиринт запутанных ходов, покрытых густым туманом. В нём я отдыхал, искал покой. А когда жесточайшая депрессия брала надо мною верх, засыпал как убитый и мог проспать двое суток. Расплачиваясь за грехи поколения, я стал затворником, отшельником и не сомневался в правильности сделанного мной выбора. Рано или поздно я бы пришёл к неутешительному выводу, что всё сущее на земле имеет своё логическое завершение. Оно может быть окрашено яркими чувствами, бурлящими страстями или вообще не иметь ничего кроме пустоты. Иссякают эмоции, приедаются впечатления, уходят года, приближая нас с каждым днём ближе к смерти. Тонкая нить, связывающая ранее людей, теряется и, не выдержав испытаний, рвётся. Я не берусь ни кого осуждать, но мне не безразлично, что происходит там по другую сторону голубого экрана. Он заменяет мне окно в мир, от которого я ограждён. И утоляет жажду познания. Изредка я отмечал неуместную ложь. Но она была во благо.

Когда-то в детстве я вёл свой дневник и записывал самые запоминающиеся эпизоды. Как отметил свой день рождения, что интересного увидел, и какой подарок мне подарил дедушка Мороз на новогоднем утреннике в школе. У меня тогда был костюм мушкетёра. Самый лучший среди других. Ко мне даже обращались на вы и называли капитаном королевских мушкетёров. Я очень гордился этим званием. И не забывал менять перья на шляпе и чистить свой мундир.

Я уже не помню, как так случилось, что я потерял дневник. Я обыскал каждый сантиметр в доме, но его не нашёл. И теперь думаю, что пришло время заново его открыть. На титульной странице напишу инициалы, дату, поставлю жирную подпись. И сделаю вызов всему человечеству. Вот и пришла пора перемен. Я ещё не осознал, какие они будут. Но что они скоро произойдут, я уже знаю точно.

Летом я принял болезненное решение продать дом. Оно созрело не сразу. Я много обдумал и не нашёл другого способа, как убежать от одиночества и нищеты. По моим расчётам, от продажи недвижимости я мог бы заработать маленький капитал, позволивший мне уехать в большой город, снять жильё и устроится на хорошо оплачиваемую работу. Увлёкшись заманчивой идеей, я написал больше сотни объявлений. Штук десять я еженедельно отсылал в рекламные газеты. Остальные расклеивал на столбах рядом с пешеходными переходами и на автобусных остановках. Даже в центр специально ездил, чтобы приклеить несколько бумажек с указанием моего адреса и предложения на рекламных афишах расположенных на территории рынка. Ожидание приезда новых хозяев длилось нестерпимо долго. Невыносимо было смотреть как, к примеру, в той же столице спрос на квартиры возрастал, несмотря на заоблачные цены за один квадратный метр. Если верить телепередачам, рассказывающим о строительстве новых коттеджей, то спрос намного превышал предложение. У нас же ситуация возникла прямо противоположная. Тут считается чистым везением, если у тебя получится продать свою скромную усадьбу за двести долларов. Больше за неё никто не предложит. Ну и на том спасибо. Для меня они были равны целому состоянию. Я даже наперёд рассчитал, сколько потрачу на билет, на метро, на дешёвые продукты и сколько ещё останется на карманные расходы. Если всё выйдет, как я предположил, то можно купить зимнюю обувь. Мои ботинки уже никуда не годились и честно отработали свой срок. Я настолько увлёкся созданием возможных выходов их бедственного положения, что незаметно упустил один немаловажный факт. Во-первых, район у нас криминальный и неблагополучный. Кражи и убийства случаются чуть не каждый день. На улицах нет освещения. Его можно увидеть, только если пройтись три километра к центру. Ну и на главных стратегических объектах его пока ещё тоже не отменили. На таком же дальнем расстоянии находятся самые ближайшие продуктовые магазины и переговорный пункт. Провести телефонный кабель у нас как-то забыли. И тем самым обрекли всё население на медленное, но уверенное вымирание. И если кому-то станет плохо с сердцем, то ни кто ему уже не поможет. А если вдруг совсем неожиданно придут в гости воры или вымогатели с оружием, то полная свобода действий им гарантирована. В тёмное время суток у нас стараются не выходить даже во двор, а не то чтобы ещё бежать до ближайшего таксофона и вызывать милицию.

А во-вторых, у нас нет газа. Уголь нынче как назло подорожал. Так что если хочешь сидеть в тепле и добре, тебе придётся хорошенько раскошелиться. Да ещё чуть не забыл упомянуть о водопроводе. У нас с ним не всё гладко. Изношенные трубы требуют капитального ремонта. А пока его не сделали, случаются всякие непредвиденные аварии. Я ещё не забыл, когда на зоне строгого режима прорвало канализацию и все отходы плавно перекочевали в нашу водичку, которая течёт из крана. В итоге вырисовывается нелицеприятная картина. Более яркого эпизода для фильма ужасов не найдёшь. К тому же он будет нашего отечественного производства. Следовательно, избавит от необходимости выезжать за границу, строить дорогие декорации и создавать спецэффекты.

Ну и скажите, пожалуйста, кто тогда отважится у нас купить жильё. Смельчаков пока не нашлось. Видимо они перевелись. Или улетели в тёплые края. Где круглый год растут бананы, а беззаботные обезьянки прыгают на пальмах и пряники жуют.

Шутки шутками, но я не ощущал особой радости от мысли, что мне придётся бросить родной дом и уйти неизвестно куда. Моё решение всецело зависело от меня, и только я мог его отменить. Сначала я не торопился его принять. Порой меня мучили сомнения, правильно ли я поступаю. Ведь на самом деле я обрывал путь к возвращению. Я долго медлил. И не находил ни одной уважительной причины по которой я должен остаться. Меня тут ничего не держало. Ничто не связывало меня с родными, с друзьями, с семьёй. Я даже не знаю, что это такое. Фактически я был предоставлен самому себе. И имел полное право распоряжаться своей судьбой как мне вздумается. Я стремился к воле и жаждал её получить любой ценой. Невзирая ни на какие преграды. Камнем преткновения оказался страх за своё имущество. Я не мог его отдать кому-то на сохранение. А это значило, что после моего отъезда оно достанется мародёром. Я не мог себе представить, что все, что я берег, чем дорожил и что хранил пуще зеницы ока, попадёт в грязные руки алкоголиков, бомжей и сумасшедших. Мои стены разберут по кирпичику, а мебель променяют на ящик водки. Такого исхода событий я допустить не мог.

Я подошёл к книжному шкафу и посмотрел на библиотеку. На первой полке стоял ряд томов известных писателей и поэтов. На второй философские сочинения Канта, Ясперса, Ницше, Фрейда, Фейербаха. На третьей детские брошюрки с рисунками. Я сомневался, что ими кто-то всерьёз заинтересуется. В лучшем случае их отправят в печку. А в худшем порвут в туалет. Последнее обстоятельство меня задело за живое. Не долго думая, я вынул три книги, перелистал и положил на палас. Я их возьму с собой в дорогу. Остальные я сложил в сумку и вынес на приусадебный участок. Также поступил с журналами Здоровье, Крестьянка и Работница. Я не хотел ничего оставлять после себя. Пускай лучше оно сгорит ярким пламенем, чем достанется другим. Такова была моя воля. Когда я разжигал костёр, от спички отлетела искра и едва не попала мне в глаз. Я вовремя успел отвернуться. Приподнявшись, я проследил, чтобы огонёк не потух. И только когда он начал разгораться, вернулся очищать свою берлогу от ненужного хлама. Я уже не останавливался ни перед чем. Детский конструктор, вырезанный мною из дерева автомат Калашникова, дорожки ручной работы, ракетка для настольного тенниса, клюшка для хоккея, футбольный мяч, разорванные рукавицы, нестиранное постельное бельё, изношенное покрывало для дивана и для кресел, выгоревшие на солнце дневные шторы, -всё это я без тени сожалений отправил в огонь. Я находился на вершине непонятного блаженства. Мною руководил дух разрушения, и я не отдавал полного отчёта своим действием. Предчувствие великих перемен заставляло меня отказывается от всего устаревшего. Я вошёл в раж и не мог остановиться. Огромное пламя, охватившие мои пожитки, я сравнивал с очищающим огнем, данным мне небесами. Я свято верил, что всё, что я сейчас сожгу, перейдёт в царство небесное. И я снова его получу в загробном мире сразу после смерти. Огонь выполнял как раз роль проводника. И я ему настолько доверял, что отдал ему на вечное сохранение свои фотографии, письма, рисунки. Языки пламени послушно проглатывали мою пищу и плясали от удовольствия. Я подкинул ему несколько поленьев. Достал сигарету и закурил. Наблюдая за обжорством огня, я смотрел, как листочки с изображение видных политических деятелей Советского Союза постепенно чернели и превращались в пепел. Я никогда не считал себя истинным коммунистом. Но мне было больно смотреть, как ушедшие герои старого режима забирают с собой и своё изображение. Наверное, они хотели уберечь его от осквернения. Наперёд зная, что потомки не станут с ними особо церемонится.

Бесцветное пятно, залитое краской скорби не покажет, что за ним скрывается. И сумеет сохранить свою тайну в пучине безмолвия. Оно с годами растворится в наших умах, и мы уже ни когда не узнаем, кем же были на самом деле герои прошедшей эпохи. Стреляя холостыми патронами, они ещё не раз напомнят о себе, и вскоре замолчит навсегда. Возращение к ушедшему времени невозможно без революции. А революция не мыслима в свою очередь без патриотических идей, выросших на благодатной почве свободомыслия, поддерживаемая слезами народа и согреваемая надеждой на изменения к лучшему. Она ни в коем случае не должна перерастать в стремление к самообогащению. Иначе она перерастёт в прибыльное дело и станет одним из способов управления широкими массами народа. Я докурил сигарету и бросил её в костёр. Он догорал. И вместе с тем успокаивал меня. Я радовался тому, что стёр все свои следы пребывания на грешной земле. И теперь ни кто не узнает, где я родился. Для меня это было очень важно. С этой минуты я стал человеком без прошлого. И полностью мог отдаться изучению людей. Ведь я стремился находиться рядом с ними. Слушать их речь. Делится с ними переживаниями, мыслями и чувствами.

Я считал это самой большой наградой, которую можно получить от бога. Меня страшило то обстоятельство, что я не имею возможности даже высказаться. Или просто побеседовать с кем-то в непринужденной обстановке. Самовольное отречение от самого себя мне давалось с трудом. Я не представлял, как вообще возможно прожить в полной изоляции. В своё оправдание я вспоминал пожизненно заключенных и невольно сравнивал себя с ними.

Занимаясь приготовлениями, я собрал необходимую одежду, документы, деньги и сложил их в туристический рюкзак. По карманам разложил блокнот, ручку, мелочь, расчёску и паспорт. Без него не продают билет на железной дороге. Закончив с приготовлениями, я приготовил кипяток. И когда он немного остыл, выпил его с сухарями. Приятное тепло медленно разлилось по всему организму. И ощущение голода немного притупилось. Я успокаивал себя надеждой, что как только вырвусь отсюда, зайду в первую столовую и как следует пообедаю. А пока надо лишь немножко потерпеть. До завтрашнего дня не так уж много осталось. Чтобы отвлечься, я занялся физическими упражнениями. Отжался от пола пятьдесят раз. И столько же заставил себя сделать приседаний. Суставы в коленках неприятно хрустели от отложения солей и оттого, что я почти не двигался. Малоподвижный образ жизни считается опасным для здоровья и влечёт за собой раннюю смерть. А впрочем, мне было всё равно. Растянувшись в полный рост на диване, я с улыбкой посмотрел на опустевшую комнату. И громко рассмеялся. До чего же всё просто получается. Одним махом я избавился оттого, что собиралось и накапливалось годами. А взамен оставил одну лишь пустоту. Она, по-моему, убеждению является частью мироздания. Ведь именно она и есть началом всех начал.

Я попытался насильно заставить себя заснуть. Завтра предстоял тяжёлый день. И мне надо как следует выспаться. Пролежав пол минуты в неудобной, как мне казалось позе, я повернулся на другую сторону. И сразу ощутил боль под правой лопаткой. Мне показалось, что постель превратилась в тысячу острых иголок, раскалённых докрасна. Я без конца ворочался и напрасно ждал сон. Он где-то задерживался и вероятно забыл обо мне. Я же без него скучал. Разозлившись на его не пунктуальность, я вскочил с надоевшего дивана и стал беспокойно ходить по комнате. Тревога не отпускала меня. Перед каждым отъездом я не мог уснуть. Часто прокручивал в памяти возможные варианты событий. Задавался вопросом на тему что может быть, а чего не может. Представлял, как автобус попадёт в аварию, как его могут захватить террористы, как начнётся пожар и как, наконец, мне выбраться из него живым и невредимым. Нечто похожее происходило со мной и сейчас. Я видел, как скоро сюда залезут бомжи. Как растаскают то, что я не смог уничтожить. Как устроят здесь притон наркоманы и станут драться за право двойной дозы гашиша. Как тут соберётся гора мусора, разбитых бутылок и куча шприцов со следами крови. Даже полы могут разобрать и променять на пол литра самогона. Дабы хоть как-то противостоять предстоящему разгрому я разработал план хитроумных уловок способных охладить пыл даже самых злобных варваров. В кладовке у меня лежали капканы для крыс. Для приманки я положил внутрь по одной сигарете и расставил их возле окна в прихожей и в кухне рядом с обеденным столом. В нём я раскрутил болтики, которые крепили его ножки к крышке, и придвинул его ближе к подоконнику. Если кто-то разобьёт стекло, то наверняка он станет сначала на крышку стола. А потом плавно полетит вниз, где я расставил капканы. Заодно и покурит для снятия стресса. Сверху у входной двери я прибил полку и поставил на неё ведро с холодной водой. Чтобы как следует освежить непрошеных гостей, если они вдруг вздумают выбить двери. Ради развлечения я приклеил одну купюру к полу и написал, что она заговоренная чудодейственным заклинанием, помогающим избавится от глупости и научит мыслить логически. В ванной я устроил настоящий суицид. Взял швабру, перевернул её верх тормашками, накинул на неё изорванное женское пальто. Застегнул его на все пуговицы. Возле облезлого норкового воротника прикрепил голову от куклы. Натянул на неё шляпу с сеточкой вместо тёмной вуали. Завязал у основания предполагаемого горла петлю, а начало верёвки привязал на железный крючок, висевший на потолке. Вышло всё очень правдоподобно. К нижней части рукава я пришил перчатки. А к краям пальто длинную юбку. Тем самым скрыл подозрения на счёт отсутствия ног. Ведь тут главное вызвать побольше эмоции. Разбавив в тёплой воде чёрные краски, я разрисовал стены мистическими знаками. Для устрашения использовал мало знакомый мне энохианский алфавит, увиденный мною однажды в учебнике по черной церемониальной магии. В доказательство всего выше сказанного я сделал надпись большими красными буквами предупреждавшую о том, что тут произошёл сатанинский обряд жертвоприношения и всякий вошедший сюда скоро погибнет в страшных мучениях. Ибо он нарушил покой богов. Я хотел ещё что-то написать. Но потом передумал, вспомнив, что краткость сестра таланта. И чем меньше надпись, тем она доходчивей воспринимается умом и, следовательно, быстрей запомнится на всю оставшуюся жизнь. Перекурив недолго, я продолжил воплощать в действительность самые сумасбродные фантазии. На пороге гостиной разлил остатки подсолнечного масла. Истоптанные резиновые сапоги прибил гвоздями к полу. Ручку двери в спальню обвязал чёрной лентой и привязал её к шкафу, где заранее поставил чучело очень похожее на инопланетянина с ножом в зубах и с кирпичами внутри тела. Если кому-то заблагорассудится заглянуть сюда, то он будет приятно удивлён встрече с представителем другой цивилизации. Из кусочков фольги я вырезал серебристые звёздочки и приклеил их к потолку. К ним присоединил изображение полумесяца.

Потом я разобрал чёрно-белый телевизор и проигрыватель для пластинок на мелкие детали. Катушку с медной проволокой я выбросил в сточную канаву, а всё что осталось, снёс на чердак. Там я случайно наткнулся на длинные доски. Ими я крестообразно перегородил вход в каждую комнату.

На том я и завершил выдумывать безопасные ловушки для расхитителей частной собственности. В принципе тут уже нечего красть. Золото и серебро тут ни когда не водилось. А большие деньги вращались совсем в другом краю. Он находится на противоположной стороне экватора. И мне до него уж никогда не добраться.

3 ГЛАВА