Текст книги "Отверженный"

Автор книги: Александр Шаповалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Я ещё раз вам повторяю, я ни в чём не виновен.

– Слушай, ты своим упрямством мне начинаешь уже надоедать. Я сейчас ненадолго выйду, и чтобы к моему возвращению ты написал чистосердечное признание.

Я не стал ни чего писать. Не буду же я писать того, чего не было. На смену пожилому сержанту зашёл молодой парень в форме спецподразделения беркут. С нахальной улыбкой он принялся за продолжения допроса.

– Тут мне сказали, что кое-кто начинает вредничать. Ну, так мы с тобой быстро управимся.

– Я имею право на адвоката, и вы ни чего мне не сделаете.

– А где ты деньги возьмёшь на адвоката, если ты даже пару нормальных ботинок купить не можешь.

– А какое вам дело до моих ботинок.

– Да это я так, к слову сказал. Но ты не переживай, на зоне они вполне пригодятся.

– Отпустите меня, пожалуйста – сказал я и встал.

– Куда тебя отпустить. А ну быстро место.

– Ну что вы от меня хотите. Я же ничего плохого не сделал.

– Это ты судье расскажешь. А мне лучше скажи, где ты наворованное добро спрятал.

– Я его не прятал.

– Ну, тогда ты его уже кому-то продал.

– Я его не продавал.

– А где же оно делось?

– Я вам уже сказал, что вы ошиблись. Я не вор.

– Что-то уж сильно ты не сговорчивый. Вот если бы ты поделился с нами украденными драгоценностями мы бы тебя и отпустили.

– Мне нечем делиться.

– А, я и забыл, ты же у нас очень жадный.

– Мне нечем делиться.

– Странно, а тут в твоём уголовном деле написали, что ты похитил драгоценностей на общую сумму в сто тысяч долларов.

– Это какая-то ошибка.

– Ну да, я понимаю. От ошибок ни кто не застрахован. Наверное, не правильно посчитали, сколько ты украл. Плюс минус тысяча и того вышло сто. Да бог с этими цифрами. Деньги уже всё равно не вернуть. Но на зоне тебя по любому заставят поделиться. Там тебя не станут так упрашивать как мы. Припрут к стене, остреньким ножом, отрежут одно ухо. Вот тогда ты уже по-другому заговоришь.

– Для чего вы меня пугаете?

–Да никто тебя не пугает. Просто ты не был ещё в тюрьме, и не знаешь какие там порядки. Вот я и хочу в общих чертах тебе сообщить, что там тебя ждёт. К тому же я тебе гарантирую, что тебе там будет очень не сладко. Ты в курсе, сколько ежегодно умирает заключенных от туберкулеза. Ох, и заразная это болезнь. Шансов вылечиться десять процентов из ста. Сгниешь ты в тюрьме и всё. Похоронят тебя на безымянной могиле. А на кресте вместо имени поставят табличку с твоим номером. Ты же этого не хочешь?

– Нет.

– Ну, тогда тебе надо посодействовать следствию. Ведь от тебя многого не требуется. Напиши чистосердечное признание. И суд примет это для смягчения твоей вины. По моим подсчётам тебе тогда дадут только три года.

– Мне не в чем признаваться. Я отказываюсь писать то, чего я не делал.

– Я тебе в последний раз повторяю, бери ручку и пиши.

– Нет.

– Ну, тогда не обижайся – резким движением он выбил из-под меня стул и я упал на пол – ты меня, конечно, извини, но если меня не понимают по хорошему, то мне придётся разговаривать с тобой по плохому. По почкам я стараюсь не бить, но если мне отказывают, то могу ударить. Ну что будешь писать?

– Нет.

Охранник ударил меня со всей силы вбок.

– Ну, как, больно? – спросил он улыбаясь.

– Больно – согласился я и отполз от него.

– Садись за стол и пиши.

– Делайте со мной, что хотите, но писать я не буду.

– А ты не боишься, что я тебя могу тут забить до смерти.

– Нет.

Он взял резиновую дубинку и ударил меня по затылку.

– Ну, как самочувствие? Водички не желаешь выпить.

Я промолчал. Охранник налил в стакан воды и выплеснул мне её в лицо.

– А теперь послушай меня внимательно, скотина ты безрогая, если ты сию же минуту не напишешь признание, я с тебя шкуру живьём сниму. Ясно? Со мной шутки плохо заканчиваться.

Охранник ушел, а вместо него пришёл сержант.

– Ты что до сих пор ничего не написал? – удивился он и закурил.

– Нет.

– А я бы на твоём месте во всём бы сознался. Ну, для чего ты создаёшь себе проблемы. И при чём сознательно. Разве тебе не жаль своего здоровья. Ты же такой маленький, слабенький. Хоть бы себя пожалел. Да и о своих родителях бы подумал.

– У меня нет родителей. Они умерли.

– А представь себе, чтобы они сказали, если бы они сейчас были живыми. Навряд ли твоя мать спокойно бы пережила, узнав, что её сын стал особо опасным преступником рецидивистом. Что его допрашивают и скоро посадят на долгие-долгие годы. Сколько бы она горьких пролила. Но ты можешь всё исправить. Не оскверняй память своих родителей. Ведь они для нас самые дорогие в мире. Даже в Библии об этом сказано. Кто не почитает родителей, тот совершает смертный грех.

– Я всегда уважал их и во всём слушался.

– Ну, тогда представь, что они пришли к тебе во сне и попросили сознаться в преступлениях, которые ты совершал. Я прекрасно понимаю тебя все мы не без греха. И всякое с нами случалось. Каждый из нас оступался, сходил с правильного пути. И я даже не осуждаю тебя. Кроме того, я даю тебе замечательный шанс признать свою вину и тогда я поговорю с одним высокопоставленным судьёй. Мы с ним знакомы ещё со студенчески лет и до сих пор дружим. Он человек мягкий, сострадательный и возьмется за твоё дело. Пересмотрит его и уменьшит срок отбывания наказания.

– Я вам не верю – ответил я, поднявшись с пола и стряхнув пыль.

– Так это уж твои проблемы. Я только советую тебе прислушаться к советам старших. Я многое на своём веку повидал. И мне не составит труда помочь тебе выпутаться из этой неприятной истории.

– И что же вы от меня хотите

–Всего лишь узнать, где лежат украденные тобой деньги. Я думаю, ты не будешь против с нами поделиться. А я в свою очередь сделаю так, чтобы твоё уголовное дело закрыли как можно быстрей.

– Сколько раз вам повторять, что я ни чего не крал. Ну почему вы мне не верите.

– Потому что против тебя собрано очень много улик.

– Каких ещё улик.

– Отпечатки пальцев оставленных на дверной ручке в купе. К стати твой напарник во всё сознался. И сказал, что это ты был организатором краж. А краденые драгоценности ты якобы спрятал на даче. Припоминаешь куда именно или нет.

– Нет.

– Вот и плохо. А ты хоть понимаешь, какой ущерб ты нанёс несчастным пассажирам. В чём они провинились перед тобой. Зачем ты так с ними поступил. Разве тебе не жаль их. А впрочем, что я тебе рассказываю, ты всё равно ни чего не поймешь. Как говориться в пословице, горбатого могила исправить. Знаешь? А у меня создалось впечатление, что тюрьма давно по тебе плачет.

Я оставался безразличным ко всему, что со мной происходило. Я не видел смысла в очередной раз доказывать свою невиновность. Всё равно мне ни кто не поверит. В этом казённом доме у меня нет друзей. И не стоит тут искать сочувствия и поддержки. Я уже не старался оправдываться. Своими словами я мог сделать только хуже себе. Потому что каждое моё слово может обернуться против меня в суде. Мне оставалось только молчать. Когда сержант вышел я услышал, как он с кем-то переговаривался за дверью.

– Какая справедливость? Ты что не видел, как он похож на того преступника. Нам же за его поимку звание добавят и премию ещё дадут.

– А если вдруг всё раскроется, тогда мы под статью пойдём.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Идите, делайте, что я вам сказал. А я пока тут покараулю.

И они пошли вершить правосудие. Оно происходило в самых лучших традициях западных боевиков. С применением всех дозволенных и не дозволенных приёмов. Двое парней с наглой физиономией преступников совсем не походили на доблестных защитников правопорядка. Я даже допустил мысль, что они заранее переоделись в форму беркута для устрашения. И постараются воздействовать на меня с помощью страха. Но вышло всё иначе. Меня приковали наручниками к трубе. И махая резиновыми дубинками, стали выбивать из меня показания. К боли я не привык. Но сдерживался, чтобы не кричать во всё горло, когда у меня под ногтями ковырялись иголками. А для чего кричать? На помощь ко мне никто не придёт. Я тут один. И всё что со мной происходило, являлось настоящим кошмаров. Я мысленно поблагодарил своих мучителей за то, что они не догадались вырвать у меня жилы, и содрать кожу как это хорошо умела делать святая инквизиция. Корчась от невыносимых мук, я обливался холодным потом. Сердце вырывалось из груди. А глаза широко раскрывались при каждом ударе в солнечное сплетение. Я находился в полу обморочном состоянии и слабо слышал, когда от меня требовали подписаться под выдуманными показаниями. Мою голову посыпали пеплом, плевали в лицо и прижигали сигарету ко лбу. Я молчал. Пощады не просил. И тем самым ещё больше злил своих мучителей. Им доставляло огромное удовольствие издеваться над беззащитным человеком. Ведь он слабей их. И с ним можно творить всё что вздумается. Избиение не прекращалось ни на минуту. Пока один отдыхал. Второй заламывал руки и отрабатывал на мне запрещённые приёмы. Я и не подозревал, что с помощью металлического кастета можно так эффективно добивать противника. Удары наносились с такой зверской агрессией, словно мне хотели проломить череп. Но мне не довелось долго ими наслаждаться. После второго удара в висок я полностью отключился. Передо мной открылась непроглядная тьма. Она предвещала, моё скорое спасение от мук. И я, не медля ни секунды, растворился в ней.

4 ГЛАВА

Очнулся я в больничной палате. И с облегчением вздохнул. Это уже лучше, чем тюрьма. Но общество больных и покалеченных мне также не понравилось. В нём я сравнивал себя с бревном в сарае. Но ни как не полноценным человеком. Я не мог спокойно относиться к больницам. Они вызывали у меня откровенную тошноту. Меня выводило из равновесия все, на что я смотрел. Зловонный запах лекарств на тумбочках раздражающе действовал мне на нервы. Если ещё сюда добавить кусочки ваты, вымазанные зелёнкой, йодом, кровью то станет совсем муторно на душе. По моему телу пробежали мурашки, когда я увидел старика с креплением для шеи и дыркой вместо глаза. Но, тем не менее, я не являлся исключением. Моё тело было покрыто синяками, ссадинами, а под кожей образовались кровоподтёки и гематомы. В левом боку я обнаружил подозрительный шрам. Он немного побаливал. Я с трудом встал и прошёлся по палате.

– Вы уже проснулись? – спросила вошедшая медсестра – а зачем вы встали, доктор категорически запретил вам вставать.

Я послушно сел на койку. Медсестра дала мне градусник.

– Померяйте температуру.

– У меня нормальная температура – возразил я.

– У нас так положено. Делайте, что вас просят.

– А как я сюда попал?

– Вас привезли сюда на скорой помощи.

– Откуда привезли? – спросил я и тут же вспомнил, как меня избивали в отделении милиции.

– Вас подобрали возле ресторана. Вы много выпили и с кем-то подрались. Патрульная машина милиции обнаружила вас в бессознательном состоянии, и вызвали вам скорую помощь.

– Кто вам такое сказал? Я же ни с кем не дрался. Меня самого ни за что …– хотел сказать я и вдруг осёкся на полу слове

– Я ничего не знаю. Все вопросы к лечащему врачу.

– Постойте, не уходите. Разъясните мне, пожалуйста, что это у меня за шрам.

– Вам сделали операцию и отрезали почку.

– Для чего отрезали? Я не давал согласия, чтобы её отрезали.

– Вы получили глубокое, ножевое ранение, и чтобы избежать осложнений врач решил отрезать почку. Теперь ясно?

– Не совсем.

– У меня, к сожалению, нет времени с вами разговаривать. Скажите лучше, у вас есть медицинская страховка.

– Нет. А что это такое.

– Плохо. А вы в состоянии оплатить лечение.

– Нет.

– Очень плохо. Я бы вам посоветовала подумать о том, где деньги взять на лекарства, а не задавать глупые вопросы.

Измерив температуру и убедившись, что она в порядке я вышел в коридор и отдал градусник дежурной медсестре.

– Тут к вам из милиции приходили, и просили передать, что уголовное дело против вас закрыто и вы свободны.

– Почему же они лично мне не сообщили.

– Вы тогда ещё крепко спали, и они не стал вас будить. К стати вам надо внести в нашу больничную кассу добровольные пожертвования. Эти средства мы потом отправляем на закупку необходимого медицинского оборудования.

Я пошарил в карманах и виновато произнес, что у меня нет денег.

– Ваши проблемы. Если вы не заплатите. То мы не сможем вас лечить.

– Ну и не надо – ответил я про себя.

Кухарка прошлась по палатам и позвала больных на завтрак. Я обрадовался тому, что могу хорошо покушать. Питание тут ещё оставалось бесплатным. А это значило, что не доползли сюда ещё хитрые щупальца рыночных отношений. С чем можно было, и поздравить гуманное начальство больницы. Ведь питание необходимо для продления жизни. Но не в некоторых случаях выходит на оборот. Об этих случаях я, разумеется, промолчу. Уж слишком это больная тема. А для больницы тем более.

У раздаточного окна выстроилась внушительная очередь. Немощные старики с мисками, сгорбленные старушки с тарелками и чашками. Мне даже не верилось, что ещё не так давно они были молоденькими парнями и девушками. А во что сейчас превратились. Боже, почему же так не долговечен человек. Отчего ему отмерен такой не большой срок. Не успев насладиться плодами своего труда, он не заметно движется к могиле. Он только подошёл к вершинам мудрости он приобрёл громадный опыт и кому он теперь достанется. Сырой земле? Ну почему же всё так несправедливо.

Занимаясь ни кому не нужной философией, я совсем не заметил, как очередь закончилась и внушительных размеров повариха зычным голосом спросила.

– Мы и дальше так мечтать будем? Или всё-таки тарелку возьмём?

– А что у вас на завтрак? – Наивно спросил я, предполагая обширный выбор всевозможных кушаний.

– Перловка, что же ещё – удивилась повариха и посмотрела на меня как на умалишенного-

если не нравиться можете и не брать.

– Да нет, я с удовольствием возьму. А компот есть?

– Из сухофруктов, но без сахара.

Справившись с первой порцией, я попросил вторую. А напоследок поинтересовался, для чего назначают больным только диетические блюда. Их список висел как раз возле окна. И любой желающий мог с ним ознакомиться. Оказалось, что сам главный врач, заботясь о полном здравии пациентов, выдумал им такую строгую диету. Для предотвращения излишнего веса и переедания среди ненасытных пациентов он порекомендовал им питаться пшеничным супом. Если кому не хватило еды, то он может попросить ещё и пшеничной каши. Ну и естественно выпить чашку чая. Только обязательно без сахара. А не то не дай бог сахарный диабет ещё заработаешь. И тогда всю пенсию на уколы инсулина будешь тратить.

Всё происходившее вокруг меня вызывало неудержимый смех. Я, конечно, сдерживался, чтобы не рассмеяться в одиночку. А не то ещё в сумасшедшем доме запрут.

Строго соблюдая больничный режим, я прошёлся в палату и уселся на койку. Она подо мной тоскливо заскрипела. На тумбочке у меня валялась кем-то забытая газета. Я взял её, полистал и положил обратно. Ничего интересного я в ней не нашёл. Один лишь криминал с подробным описанием кто кого убил и главное за что. Меня же подобная информация ничуть не интересовала.

Меня подозвал мужчина с перебинтованной головой и попросил передать медсестре, что глюкоза уже закончилась и пускай заберут капельницу. А то вена начинает пухнуть. Я не медленно передал его просьбу. Вслед за мной вошёл улыбающийся врач.

– Ну, как самочувствие – ободряюще спросил он

– Ну, вот видите, ещё не умер – ответил я, ему, стараясь подражать его приподнятому настроению.

– Молодец – душевно похвалил он и промерял мне давление – а как шрам? Уже ни чего?

– Пока ещё чувствуется.

– Ну, ничего страшного. Это пройдёт. Только вы больше так не напивайтесь. И ни в коем случае не затевайте драк в ресторанах. А то в следующий раз мы вас не сможем спасти.

– Послушайте, так я выпил только одну кружку пива. А затем меня не законно задержали.

Врач утвердительно покачал лысой головой с редкими вьющимися волосиками.

– Да что вы говорите? Кошмар, то какой. И кто же посмел посягнуть на вашу свободу.

– Сержант милиции.

– Как интересно. Когда у меня будет свободное время, я с удовольствием послушаю ваш приключенческий рассказ. А сейчас мне некогда. Я тут прописал вам таблеток. Они не дорогие. У нас тут на первом этаже есть аптека. Так что можете сейчас туда сходить и купить то, что я вам написал.

Теребя пальцами бумажку с рецептами, я возмутился, что со мной обращаются как с малолетним ребёнком. Даже выслушать не захотели. Врач дал рекомендации своей помощнице. Она старательно всё записывала в журнал. А потом принесла баночки для сдачи анализов. И как только врач освободился, я накинулся на него с новыми расспросами.

– А по какому праву вы отрезали мне почку. По-моему я не давал соглашения.

– Послушайте, молодой человек давайте не будем устраивать тут балаган. Тут лечебное учреждение. Так что будьтье так добры, сохраняйте тишину.

– Выходит, что мне и слова нельзя тут произнести.

– Почему же нельзя. Можно. Но своими расспросами вы забираете у меня драгоценное время. У меня и так его не хватает.

– А то, что у меня забирают почку, и не отвечают по какой причине. Это значит можно.

– Какой же вы надоедливый. У вас было ножевое ранение в область почки. Если бы мы её не удалили. То вы бы умерли от заражения крови. Теперь ясно?

– Да.

– Ко мне будут ещё вопросы.

– Нет.

– Вот и хорошо. Выздоравливайте.

Ох, как же тут замечательно обращаются с людьми. Словно ты не живой человек, а какая-то вещь. И чем она дороже, тем больше у тебя привилегий. Ладно, не станем углубляться в тёмные дебри. Там и без меня разберутся. Что же мне делать. Ведь тут каждому понятно, что ребята в камуфляжной форме слишком перестарались и отбили мне почку. А потом совсем неожиданно у них появилось прозрение. В страхе перед наказанием придумали весьма привлекательную историю, что якобы я с кем-то подрался. Можно конечно пойти пожаловаться и написать даже жалобу на имя начальника отдела милиции. Но станет ли он её читать. Или быть может, затеряется моя жалоба среди толстой кипы бумаг. И когда наступит новое тысячелетие её возможно и найдут наши потомки. И заодно выставят для обозрения в музее криминалистики под красочным названием, ну что-то вроде житиё моё или кому на Руси жить хорошо. Больше вариантов в принципе и не существует. Борцов за правду уже мало осталось. А честных и порядочных людей и того меньше. Их даже по пальцам можно пересчитать. Хотя кто признается, что он не порядочный. Да его сразу же отправят, куда-нибудь подальше в глухую местность, чтобы он своими не разумными речами не смущал простой люд. Откровенно говоря, мне ни кто не поверит, как бы я подробно не описывал, как меня избивали. Да к тому же выставят за дверь. Ну что ж, остается надеяться, что закон возмездия не станет равнодушно созерцать на вопиющую несправедливость. И подкорректирует поведение некоторых не в меру буйных граждан нашей отчизны.

На соседней от меня койке тревожно стонал парень. Его задавило на стойке брёвнами. Конечностями он не мог пошевелить. Едва двигая пересохшими губами, он попросил меня дать ему воды. Я взял одноразовый стаканчик с его тумбочки и налил ему минералки. Поддерживая стаканчик, чтобы он не разлился, парень выпил его маленькими глотками. В знак благодарности он предложил мне почитать его газету.

В ней я насчитал с десяток статей, о всякого рода знаменитостей. При чём имелись даже их снимки в полный рост. А в конце объявления о найме на работу. И подробное описание вакансий, которые в данный момент востребованы на рынке труда. Следуя своей привычке начинать читать с конца, а не с начала, я занялся просмотром объявлений. И ужасно расстроился, подсчитав, что почти везде требуются специалисты с высшим образованием. А как же мне быть? У меня только среднее. С ним только на завод чёрнорабочим или в макаронный цех идти. Не беда. Ну а чего расстраиваться. Переживу как-нибудь. Рабочие тоже нужны. Их труд цениться высоко. Да и зарплата вполне приличная. По крайне мере больше чем моя пенсия. Листая станицы, я замечал мелкие неточности в предложениях о работе. Со стороны они выглядели просто смешно. Вот, к примеру, взять самое короткое объявление. Хотите денег? Звоните к нам. Всё очень легко и просто. Их там, наверное, даром дают.

От комичного до смешного один шаг. А между ними как всегда находиться глубокая пропасть. Кому удастся её перепрыгнуть. Вправе считать себя счастливчиком. Ему повезло вытянуть счастливый билет. Только вот другие, почему-то, вытягивают билет с приглашением на тот свет. Доказательства сами говорят за себя.

У парня, которого придавило бревнами, начался приступ удушья. Он жадно глотал воздух. Его конечности вздрагивали. Тело сводило судорогами. Судорожно вдыхая воздух, он царапал себе шею. Но воздуха не хватало. Он задыхался. Метался в постели и просил облегчить его муки. Он звал на помощь. Просил бога дать ему подышать хоть на минутку. Пальцы его цеплялись за край окровавленной майки, и в бешенстве он разорвал её. Глаза его налились кровью. Зрачки увеличились с пятикопеечную монету. От бессилия он кусал пальцы. На шум сбежался весь персонал больницы. Кто-то делал ему укол, кто-то щупал пульс. Но всё оказалось напрасно. Издав хриплый стон, парень широко открыл рот, выпустил кровавую пену, и утих. Навсегда. Санитарка накрыла его белой простыней. Заведующий отделением попросил пациентов находившихся в палате не беспокоиться. Ведь всякое случается. Крепкие медработники принесли носилки и, переложив на них уже похолодевшее тело, понесли его в морг. Взволнованные происшедшим пациенты переговаривались между собой. У кого не выдержали нервы, побежали курить. Старики вышли вон из палаты. Кто не мог двигаться повернулся к стене и притворился спящим.

Жуткое зрелище ни кого не оставило равнодушным. В отделении сразу же поползли слухи о смерти молодого человека. Любопытные старушки без конца заглядывали в палату и подробно расспрашивали о случившейся трагедии. Я же теперь не мог спокойно там находиться. Меня страшил тот факт, что со мной может произойти точно такой же случай. И если мне и суждено умереть, то пускай это будет где-то на открытом и безлюдном пространстве, но только не в закрытом здании. Ни кого, не замечая перед собой, я вбежал кабинет главного врача и попросил, чтобы меня выписали как можно скорей. Моя просьба удивила его. Он попытался переубедить меня, чтобы я не делал поспешных решений, о которых могу потом пожалеть. К тому же лечение ещё не закончено и прерывать его не желательно. Но я упрямо стоял на своём. Мне тут больше делать нечего. А о своём здоровье я как-нибудь позабочусь сам. Я не признался ему, что мёртвые вызывают у меня слабость и тошноту. Я бы ни за что на свете не согласился провести ночь там, где умер человек.

В раздевалке я получил рюкзак и с ужасом обнаружил, что в нём пропали все мои деньги. Осознание того, что меня обокрали, пришло не сразу. Я убеждал себя, что они попросту куда-то закатились. Или быть может, я их куда-то переложил, а теперь не помню, где они лежат. Но мои поиски, к сожалению, не увенчались успехом. Оставшись без средств на существование, мне оставалось только идти и просить милостыню. Ну что ж. Я всё-таки стремился попасть в большой город. И теперь могу в полной мере насладиться его достопримечательностями и, конечно же, культурой. Я поклялся себе, что быстрей умру с голоду, чем попрошу кусочек хлеба. Это не гордость. Нет. Я просто не люблю просить.

Забросив рюкзак за плечи, я двинулся в путь. Городской пейзаж не охотно раскрывал свои секреты. Да и какие секреты у него могли вообще быть. Одни лишь бесконечные реки с бурными потоками машин, а между ними приютились небольшие островки, где возвышались старинные дома с коваными решётками и мраморными изваяниями. И как на таких крошечном кусочке суши люди могут жить? Не тесно ли им? Ради любопытства я зашёл в один подъезд. Поднялся на третий этаж. И признал свою ошибку. Лестничная площадка оказалась просторной, но слишком мрачной. Мрачный вид ей придавали обрисованные народными умельцами стены. В одной квартире были приоткрыты двери. И я услышал запах жареной рыбы и корейских специй. Ко мне на встречу поднималась девушка в красной дублёнке. Она несла торт. А на её пути, на ступеньках, развалился пьяный мужик. Когда девушка осторожно переступала через его ноги, то он резко повернулся и зацепил её. Девушка упала прямо на торт, накрыв его своим телом. Я помог её подняться.

– Не прикасайтесь ко мне, а не то закричу – с угрозой заявила она и взглянула на коробку с тортом.

Она заметно продавилась, и стала совершенно плоской.

– Вот видите, через вас я раздавила коробку.

– В чём же я виноват?

– Вы бы лучше своего дружка отсюда убрали. Пройти тут не возможно.

Я развернулся и молча зашагал в низ. Почему меня приняли за его товарища. Хотя, что тут гадать. Одежда моя не слишком респектабельна и соответственно не вызывает уважения. Если раньше говорили что молодым у нас везде дорога, а старикам всегда у нас почёт. То сейчас можно с уверенностью заявить. Что только богатым у нас открывается дорога, а знаменитым даруется почёт.

В полной борьбе противоречий выигрывает сильнейший индивидуум. Будь он проходимцем с грязной трущобы или ни кому не знакомый гений из столицы. Принцип отбора очень прост. И не стоит о нём лишний раз упоминать. Можно лишь заметить, что он передаётся из поколения в поколение и остается одной из незыблемых истин современности. Отбрасывая устаревшие порядки, мы рождаем новые. И в них изначально присутствует едва уловимое дыхание времени. Для меня оно настолько кажется реальным, что я часто спрашиваю себя, а в каком временном пространстве я нахожусь сейчас. Вот, к примеру, я смотрю на современные автомобили и нахожу в них поразительные сходства с повозками запряжёнными тройкой лошадей. А форма чёрного джипа очень напоминает карету знатного вельможи. Он, вероятно, спешит в своё имение или на бал к императрице.

Медленно шагая по тротуару, я разглядывал витрины модных магазинов. Нынче они называются бутиками. На фоне серого и дождливого дня они выглядели вполне привлекательно. Чего там только не было. Ради интереса я даже рискнул зайти в один из них. Но охрана стоявшая у дверей, ни куда дальше порога меня не пустила. И пространно намекнула, что вход мне туда заказан на веки вечные.

Пустился мелкий дождь, и как бы подыгрывая моему настроению, выделывал, совершено неуместные танцевальные движения в лужах. Он собирался меня перехитрить и избавить от лишних хлопот. Помня нашу ссору, он без конца навязывал мне своё мнение и твердил, что я не прав когда обозвал его исчадием ада. Я же не признавал своей не правоты и совсем не терзался угрызениями совести. А как иначе его называть, если по его вине у меня протекла крыша. В своё оправдание он снова повторял, что я не прав и должен немедленно извиниться.

Ничего, ему не отвечая, я нашёл укрытие в торговом центре. Продвигаясь между торговыми рядами, я сам того, не ведая, вызывал не здоровое любопытство у людей, которых я так хотел узнать. Меня рассматривали как редкостный музейный экспонат, выставленный для всеобщего обозрения на одной из самых крупных выставок. Я же ни к кому не подходил и ни чего не спрашивал. Задержавшись у лотка с канцелярскими товарами, я взял ручку с чудными буквами похожими на китайские иероглифы.

– А ну положи обратно – грубо сказала продавщица и вырвала у меня ручку

– Извините, но я только хотел посмотреть

– Нечего тебе тут смотреть. Иди отсюда.

Я не заставил себя долго упрашивать и ушёл. Когда я проходил сквозь толпу люди вокруг меня расходились и старались ко мне не прикасаться. Отчего так происходит, я не понимал. У киоска со сдобными булками стоял толстяк в сером свитере с чёрными полосками. Он так не аккуратно ел бутерброд с сосисками, что вымазал щёки кетчупом и майонезом. А возле него летали голуби и подбирали упавшие крошки. И на него ни кто не обращал внимания. А на меня почему-то все смотрят. Ну и пускай глазеют. Лишь бы вреда не причинили.

В подземном переходе, солидные с виду тётеньки и дяденьки, раздавали приглашение на высокооплачиваемую работу. Шатаясь без дела по городу, я насобирал штук двадцать таких приглашений. В каждом из них обещали золотые горы и выгодные условия для сотрудничества. Плюс ещё разные проценты от продаж. Я не удержался от соблазна, чтобы не разузнать где же находятся эти золотые горы. Придя по адресу, я попал в огромный зал. И с удивлением обнаружил в нём с пол сотни таких же, как и я охотников за золотыми россыпями. Или, проще говоря, золотоискателей. В строго назначенный час началось выступление. Но перед нами выступали не самодеятельные коллективы с балалайками и гармошками. А доблестные рыцари современного бизнеса. Облаченные в дорогие костюмы с галстуками и соответственно с тросточкой вместо шпаги. На плохом русском наречии они сообщили обездоленному народу потрясающую новость. Оказывается, они приехали из дальней страны с благотворительной миссией. Она заключалась в безвозмездной помощи малоимущим семьям. А в особо критических случаях и покупкой им квартиры. Разумеется, ни чего за это не требуя. Но при условии, что они застрахуют себя от несчастных случаев именно в их фирме. Не забыли упомянуть и на счёт работы. По их словам она совершено лёгкая и не требует особых физических усилий. А также экономит время. Что очень даже выгодно в наш не простой и полный суматохи век. По их словам только настоящий бездельник не захочет разбогатеть по составленной ими уникальной методике. Она сводилась к тому, что необходимо у себя дома или в квартире вырастить чудо растение. Оно обладает множеством лекарственных свойств и дорого стоит на мировом рынке. Для убедительности пожилой джентльмен продемонстрировал всем сидящим в зале эту чудо травку. А его помощницы раздали особо любопытным золотоискателям рекламные брошюры с указанием всех перечисленных свойств этого волшебного растения с указанием его рыночной стоимости. Для сотрудничества предлагалось подписать договор, в котором работник обязуется следовать приложенной инструкции и строго соблюдать все правила. Растение очень плохо переносит солнечные лучи и поэтому его желательно держать в тени. И надо быть предельно осторожным с листочками и протирать их не чаще одного раза в неделю влажной тряпочкой. Тогда оно лучше будет усваивать кислород. И в итоге будет иметь здоровый вид. Семена этого растения фирма предложила купить у неё по заниженной цене. А когда из них что-то вырастит, то непременно заплатит вдвое больше. К примеру, если работник закупил на сто долларов семян, то с чистой прибылью он получит двести долларов. При условии, что растение не потеряет своей целебной силы. Подобную затею с достоинством смогли оценить садоводы любители. Они даже не упустили момент похвастаться, какой урожай они могут собрать в новейших теплицах сконструированных по разработке норвежских учёных. Ни сколько не торгуясь, они громогласно заявили, что согласны купить товар оптом. Лишь бы были гарантии, что они действительно получат из этого мероприятия крупную прибыль. И не понесут ни каких убытков. Я не дослушал до конца и поспешил уйти. Разведением сорной травы я заниматься не мог. Средства не позволяли. Ведь каждому своё. Протягивай ножки по одёжке. К тому же я сомневался, что за выращенный бурьян мне кто-то заплатит.