Текст книги "Затонувшие корабли. Затопленные города"
Автор книги: Александр Окороков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
«Божественный ветер»
Прошло семь лет со дня первой неудачной попытки вторжения великого монгольского императора Кублахана в Японию. Победа была близка, но колесо истории повернулось вспять. Монгольский флот, насчитывавший 900 судов и 40 тысяч воинов, был рассеян внезапно налетевшим штормом, погубившим 200 кораблей и более чем треть войска.
Неудача лишь придала Кублахану решимость. Он приготовился к новому походу. Теперь его флот состоял из 4400 судов, на которых находилось 142 тысяч матросов и солдат. Новое нападение не застало японцев врасплох. За годы затишья они возвели на побережье залива Хаката острова Кюсю каменную стену длиной 12 миль, лишив тем самым конницу монголов необходимого для маневров пространства.
Но это не беспокоило Кублахана. Его уверенность основывалась на успехах прошлых лет. Покорив в 1258 году Корею, Чампу (Вьетнам), захватив Яву, разгромив в 1276 году столицу Южных Сунов Ханчжоу, он установил контроль над всей огромной территорией Китая.
На этот раз он намеревался подчинить Монгольской империи Японию. Новое вторжение, предпринятое весной 1281 года, началось без неожиданностей. Как и планировалось, флот двинулся двумя путями: построенные в Корее 900 боевых судов выступили из южной части Корейского полуострова; другая же эскадра – из кораблей, построенных в районах, расположенных к югу от Янцзы, в количестве 3500 единиц вышла из Циньюаня.
Основой объединенного флота стали военные джонки – суда с высоко поднятыми носом и кормой, прочными деревянными корпусами, обшитыми железными листами, и с латинским парусом. Каждое из них имело водоизмещение 400 тонн, длину 240 футов и было укомплектовано 60 матросами и воинами. Джонке придавалось вспомогательное десантное судно с 20 воинами – «батору», что по-монгольски означает «храбрый». Эти храбрецы снискали себе заслуженную славу в боях и представляли собой поистине грозную силу. Каждый воин был вооружен широкой саблей, булавой, арканом и метательным копьем с крюком на конце для стаскивания всадника с лошади. Но наиболее страшным оружием в его руках был лук. Об умении обращаться с ним и меткости стрельбы слагались легенды. Сохранились сведения и об использовании воинами «длинных змей, разящих врага» – зажигательных «реактивных» стрел, а также выстреливаемых из катапульты бомб, называемых «буопао». Имелись новшества и в монгольском флоте – корабли с гребными колесами, приводившимися в движение вручную. Это изобретение на шесть веков опередило появление гребных колес на паровых канонерских лодках иремен Гражданской войны в Соединенных Штатах.
По сей день у большинства историков вызывает удивление, с какой скоростью этот кочевой народ овладел приемами ведения войны на море. Еще в 50-х годах XIII века воины Золотой Орды преодолевали водные пространства на наполненных воздухом шкурах животных или держась ла хвост плывущей лошади. Но спустя два десятилетия монголы бросили на японцев тысячи совершенных для того времени военных кораблей. Это стало возможным благодаря объединению флотов Китая и Кореи, захваченных Кублаханом. Китайским и корейским военным инженерам было приказано строить новые суда, а офицерам – начать обучение монгольских военных чинов искусству ведения морского боя. Имея такой флот и храбрых воинов, император не сомневался в победе.
Расправившись с защитниками небольших островов Ики и Такасима, флот Кублахана подошел к заливу Хаката. Армада парусных кораблей с высоко задранными носами и кроваво-красными вымпелами на мачтах, словно видение, предстала перед сторожевыми постами самураев.
С боевым кличем полчища монгольских воинов соскакивали с судов и с ходу ввязывались в бой. Однако быстро пришедшие в себя от неожиданности японцы сдержали первый натиск противника. Несколько кровавых стычек так и не принесли победы ни той, ни другой стороне. Зато «москитные рейдеры» – небольшие весельные суда самураев, нанося молниеносные удары по огромным, неповоротливым монгольским кораблям, заставили их отступить на запад к островку Хирадодзима под защиту основного флота.
Первая удача окрыляла. С еще большим воодушевлением японцы обратились с призывами к богам. В синтоистских храмах совершались религиозные церемонии: император Камеяма, взывая к богу войны, начертал на молитвенной дощечке прошение о победе над врагом. И его слова были услышаны.
Страшный тайфун пронесся на островом. Камикадзе – божественный ветер – с невероятной силой опрокидывал джонки, рвал цепи, ломал мачты, превращая паруса в лохмотья. Тех, кого не поглотила пучина, ждала смерть на берегу от мечей самураев.
Флот Кублахана был разгромлен. Камикадзе уничтожил около 4 тысяч кораблей, унеся жизни более 100 тысяч человек.
Более семи веков пролежали корабли великого Кублахана на дне залива Хаката. Но они не были забыты. В 1980 году японский археолог Торао Мозаи нашел их остатки и тем самым приоткрыл живые страницы древней истории.
В течение трех лет вместе с группой ученых, инженеров и водолазов он «прозванивал» дно залива специально приобретенным для этих целей эхолокатором «Сонорстрейтер». Этот прибор, широко используемый в морской геологии, давал черно-белое изображение погребенных под донными осадками предметов. Основным его недостатком было то, что он не мог отличить скальную породу от археологических находок. На помощь Мозаи пришел его друг, конструктор цветного эхолакатора для обнаружения косяков рыб, на основе которого в короткие сроки был создан новый прибор «Колорпроб».
Теперь ученые получили возможность буквально «читать» затонувшие объекты. Например, твердые материалы – скальные пласты, металл, керамика высвечивались на экране ярко-красным цветом, более мягкие, такие, как дерево, оранжевым, а песок и ил – зеленым. Даже вода на экране прибора имела свой цвет – голубой.
«Колорпроб» произвел настоящую революцию в подводной археологии. С его помощью исследователям удалось обнаружить огромное количество предметов; среди них – шлемы, луки, стрелы, наконечники копий, богато украшенная сабля, принадлежавшая некогда офицеру, железные прутья, которые, вероятно, использовались в качестве дубинок.
Среди находок – десять каменных якорей с сохранившимися деревянными веретенами и несколько каменных ступ для измельчения зерен риса и кукурузы.
Особый интерес для ученых представляли каменные шары, таинственное назначение которых приоткрыли древние японские источники. В них упоминалось об использовании монголами в XIII веке пороха и пушек.
Сохранившиеся на шарах следы масла и самовозгорающейся ткани недвусмысленно говорили о том, что это пушечные ядра.
Однако самая важная находка была обнаружена на берегу местным жителем. Это была печать с датой 1277 года и надписью: «Печать стоящего во главе тысячи воинов». По всей видимости, она принадлежала военачальнику, участвовавшему в первом вторжении и погибшему от прикосновения «божественного ветра».
Загадка «Рва Дианы»
Рабочая площадка вокруг карстового источника, известного как «Ров Дианы» в г.Ионне (Франция), в этот февральский день 1987 г. больше напоминал сцену съемок боевика. Не хватало только Джеймса Бонда и его обнаженных красоток. Да и температура воздуха – около нуля градусов, и падающий снег мало напоминали жаркие тропические страны, в которых привык действовать агент 007.
Все остальное было на месте: горы оборудования и множество прожекторов, направленных на четырнадцатиметровый в диаметре вход в источник. Группа ныряльщиков подводной археологической ассоциации (ACAS) надевала яркие утепленные гидрокостюмы и компенсаторы плавучести, готовилась к погружениям. Это была седьмая попытка проникнуть в тайну «обители языческих богов». Все предыдущие заканчивались безуспешно. Одна из них даже трагически – смертью двух водолазов. Только в 1979 г. Эрику Легуэну удается пройти 360 м. пещеры и живым вернуться назад.
На этот раз, кажется, учтено все до мелочей. Две тонны оборудования размещены на своих местах, металлическая сетка координат для раскопок уложена на восьмиметровой глубине. В десятый раз проверен «очиститель воздуха» – насос, который должен всасывать взвесь, поднятую при работе пневматического гидромонитора, названного «пистолетом». Осветители заняли свои места у нескольких фар мощностью 400 и 1000 ватт. 19 водолазов замерли у горла источника, вспоминая последние наставления инструктора. И вот долгожданный сигнал. Первая группа во главе с Пьером Вилье опускается в неизвестность. Ее страхует команда Марка Ясинского – известного бельгийского фотографа и друга Робера Стенюи. Начинает работать гидромонитор. Об этом красноречиво свидетельствует быстро расплывающееся пятно мути на еще недавно кристально прозрачной поверхности источника.
Но это не расстраивает даже кинооператоров. Схватка с неизведанным Захватывает всех участников экспедиции как на земле, так и под водой.
Такие работы во Франции проводятся впервые. Задача археологов не проста: попытаться определить «стратиграфию» находок. Возможно ли будет по расположению предметов, намеренно брошенных в священный колодец, понять этапы его формирования? На этот вопрос ученые с нетерпением ждут ответа.
Группы водолазов меняются одна за другой. Даже специально приспособленные для севера гидрокостюмы «Викинг» не спасают подвод-пиков от холода. Поднявшиеся «на свет божий» отстукивают зубами чечетку и спешат к обогревателям, устроенным в кузове грузовой машины. Те, кто еще не успел окунуться, посмеиваясь над коллегами, неторопливо направляются к источнику.
Из воды выныривают Вирджиния и Фрам, единственные представительницы прекрасного пола в экспедиции. Их изящные фигуры, обтянутые черными гидрокостюмами, словно магнит притягивают Марка Ясинского и Мишеля Лебрана. Фотографы бросаются к девушкам и… замирают. Из толщи воды появляются первые «дары богам». Их количество все увеличивается. Гончарные изделия, монеты, фарфор, курительные трубки – потрясающее собрание различных предметов, но, ничего ранее XVIII в.
Еще три часа будут продолжаться упорные работы, но источник больше не приоткроет своей тайны. Так и не будет выяснено, откуда он берет свое начало, что покоится на самом дне. Но археологи не отчаиваются. Оставшиеся загадки только подогревают интерес к дальнейшим исследованиям.
Тайна пляжа «Ла Мулата»
Дорогу к столичному пляжу «Ла Мулата» Вам покажет любой житель Монтевидео, а при желании поведает и об его истории.
Когда-то, давным-давно, в этих местах жила девушка по имени Мулата. На десятки километров в округе она слыла первой красавицей. Многие юноши из знатных семей добивались ее руки. Но сердце Мулаты было «занято». Со своим возлюбленным девушка убегала к морю, где под шепот ласковой волны они мечтали о своей будущей жизни. На пляже, вдали от людских глаз, Мулата надевала прекраснейшие украшения, подаренные ей избранником, и представляла себя на великосветских балах. Юноша не был богат, но каждый раз, когда ему требовались деньги, он уходил на пляж и возвращался с карманами, полными золота.
Наверное, так бы и текла их безмятежная жизнь, полная мечтаний и надежд, если бы не завистники. Как-то раз, решив разузнать, где счастливчик прячет свой клад, они проследили за ним. Заметив преследователей, юноша повернул назад. Разъяренные неудачей соперники ночью подкараулили его и убили. С тех пор прошло много лет, но каждую ночь на пляж приходила Мулата и оплакивала своего суженого. Да и сейчас, выйдя тихой звездной ночью к морю, можно услышать легкий шепот и чье-то дыхание. Это не шелест перекатывающихся камешков и не нежное поглаживание волной песка – это плач Мулаты.
Такова легенда, которая так и осталась бы красивой романтической историей, если бы не аргентинский океанограф Рубен Кольядо. Поминуя, что в каждой сказке есть доля правды, он решил найти ее истоки и «погрузился» в архивы испанских колоний в Севилье. Среди сотен документов он нашел бумагу с упоминанием об испанском корабле «Эль Пресьяда», затонувшем у Монтевидео в 1792 г. Сердце едва не выпрыгнуло от радости – это было то, что он искал. В списке груза значилось 47 тонн золота, 147 тонн серебра, изумруды и жемчуг. Особую ценность представляла статуя Девы Марии из чистого золота, высотой полтора метра. Так спустя 200 лет он разгадал тайну влюбленных. Оставалось только найти место гибели корабля. Но сеньор Кольядо не спешил. Прежде всего было необходимо получить разрешение уругвайского правительства и юридически закрепить право на часть сокровищ. В 1986 г. он уже имел дело с местными властями. Тогда он пытался поднять со дна моря груз с испанского фрегата. Поиск увенчался успехом, и океанограф рассчитывал получить свой процент от стоимости груза, который был оценен в 80 миллионов долларов. Но не тут-то было. В последний момент правительство Уругвая объявило фрегат национальным памятником культуры. Кольядо отказался от работ и оставил «памятник» на дне моря.
Тремя годами позже он заручился поддержкой президента. Согласно договоренности, прибыль делилась «по-честному» – пополам.
В окятбре 1990 г. на пляже развернулся лагерь экспедиции. До этого в течение полутора лет 30 подводников, вооруженных самым современным оборудованием, метр за метром прочесывали прибрежную часть. По словам Кольядо, «ребятам приходилось работать словно в темной комнате, на ощупь, из-за почти нулевой видимости под водой». «Но Удача, – как говорил Роберт Стенюи, – это труд». И Фортуна сдалась.
11 апреля 1991 г. аквалангисты подняли со дна моря первую дюжину золотых монет XVIII века. Спустя неделю стоимость поднятых ценностей составила более 20 миллионов долларов.
Счастливый Кольядо заявил журналистам: «И все это только начало. За свое богатство я должен поставить свечку бомбардиру пиратского корабля по кличке Литл Рэд. Он знал свое дело и первым выстрелом пробил в корпусе такую дыру, что корабль быстро затонул».
Пока удачливый аргентинец собирался ставить свечку Рэду, уругвайское правительство пыталось распорядиться своей долей.
Лидер одной из ведущих политических партий Хорхе Батлье предложил соотечественникам потратить вырученные деньги на покрытие внешнего долга страны, который составлял 7 миллиардов долларов. Другие – расширить жилищное строительство для молодежи.
Спор принял такие формы, что по государственному телевидению был организован опрос общественного мнения. Большинство уругвайцев склонилось к первому предложению – выплате внешнего долга.
Что же касается Рубена Кольядо, то он уже планирует новые поиски. Благо выпавший на его долю успех послужил хорошей рекламой.
«Ванны Корнуоллиса» из Йорктауна
Матрос, последний раз окинув взглядом трюм, нанес точный удар и быстро отступил от пробоины, в которую хлынула вода. Не спеша он поднялся на палубу и присоединился к своим товарищам, ожидавшим его в небольшой шлюпке.
Матрос оглянулся назад и среди десятка тонущих кораблей отыскал свой. На его глазах блеснули слезы. Он не был сентиментален, но это обьиное транспортное судно, зафрахтованное Британским флотом, долгое время служило ему домом и местом работы.
Это произошло 16 сентября 1731 года в разгар Войны за независимость в Северной Америке.
…Под натиском повстанцев командующий Британской армией на Юге лорд Чарлз Корнуоллис вынужден был отступить к Виргинии. Имея в распоряжении 8800 солдат регулярной армии и 2000 беглых рабов, надеявшихся, что победа британцев принесет им свободу, он приготовился к сражению, укрепив Йорктаун и мыс Глостер. Его действия должен был поддержать флот контр-адмирала Томаса Грэйвса. Однако 5 сентября, при подходе к позициям, корабли англичан были встречены французской эскадрой и атакованы.
Спустя несколько дней американские и французские войска под командованием Ажорджа Вашингтона и графа де Рошамбо окружили армию Корнуоллиса и приступили к осаде. Чтобы предотвратить штурм Йорктауна с моря, лорд Чарлз предпринял последнюю отчаянную попытку – затопил оставшиеся корабли, перекрыв тем самым подходы к берегу. Это была агония. 19 октября британцы капитулировали, оставив на дне реки Йорк около 50 кораблей…
Имя матроса-плотника кануло в Лету, но о нем вспомнили спустя два столетия, когда Джон Бродуотер, морской археолог при Управлении по сохранению исторических реликвий штата Виргиния, со своей командой нашел затонувшее судно.
Обследуя корпус, он наткнулся на прямоугольное отверстие, выдолбленное ниже ватерлинии при помощи стамески. Оно было сделано так аккуратно, словно предназначалось для окошка.
В течение пяти лет американские подводные археологи изучали место трагедии и обнаружили остатки 9 британских кораблей. Один из них сохранился практически полностью: отсеки, палубы, остатки мачт. То был «золотой ключик» к пониманию жизни торгового флота XVIII века. Но чтобы достать его, потребовалось еще пять лет.
По словам Джона Д.Бродуотера, река Йорк является настоящим кошмаром для археолога. Сильные непредсказуемые течения, связанные с приливами и отливами, практически нулевая видимость под водой и огромное количество обжигающих медуз превращали и без того сложные работы в сизифов труд. Но выход был найден. Вокруг корабля соорудили стальное ограждение коффердам, внутри которого находилась отфильтрованная вода для сохранения корпуса судна.
На разработку и строительство этого своеобразного аквариума ушло три года. Но игра стоила свеч. Коффердам и фильтры улучшили видимость на объекте с 30-60 см до 9 м, защитили водолазов от медуз и течений, создав почти комфортные условия для работы.
Удалось «договориться» и с местными обитателями – внутри корабля осталось много подводных жителей. Камбалы были настроены миролюбиво: одна из них, получившая имя Фредди, позволяла даже почесать себе брюшко. А вот угри оказались более агрессивными. Каждый раз, когда начинались раскопки, они сражались за свои территориальные права, собирались вокруг и, почти отталкивая водолазов, лезли посмотреть, что нашли археологи.
Исследования начались. Прежде всего нужно было очистить внутренние помещения корабля от ила при помощи грунтососа. И вот первые находки. В каюте капитана археологи обнаружили часть буфета, украшенного резьбой, остатки стола из красного дерева, несколько латунных крючков, а также ручку когда-то модного кресла. Все это свидетельствовало об изысканном вкусе владельца каюты.
Лента от головного убора боцмана, керамическая фигурка обезьянки, – талисмана одного из матросов, маленькие деревянные фигурки, которые использовали для игры в кости, кусочек стеклянного бокала с надписью «крепкий сидр» – все эти вещи рисовали ученым картину жизни на маленьком корабле. Его команда, вероятно, была малочисленной: капитан, первый помощник и несколько матросов; само судно являлось транспортным. Найденные форменные пуговицы говорили о том, что иногда на нем перевозили солдат. Принадлежали они пехотинцам 22 и 43 полков, на что указывали выбитые на пуговицах номера. Было установлено, что 43 полк участвовал в сражении в Йорктауне, а 22 – в кампаниях на Род-Айленде, Нью-Йорке и Нью-Джерси. Обнаруженные стеклянно-латунные запонки, по всей видимости, являлись частью туалета офицера.
По мере раскопок оживал и образ матроса-плотника. Археологи находили все новые и новые свидетельства его ежедневного труда и смекалки. Вот инструмент для измерения углов. Его ручка треснула, но затем была аккуратно починена с помощью мелких гвоздей. Сломанное весло, переделанное в гребок, рукоятка буравчика с инициалами «BR».
В трюме, где находилась его мастерская, Джон Бродуотер нашел тесло, воткнутое в песчаный балласт рядом с обтесанным с одного конца бревном. Застывший момент истории. Он представил картину событий.
…Плотник наклонился над бревном, воткнутым наполовину в песок для устойчивости и точными ударами обтесал его верхний конец. Летит щепа. Но вот что-то его отвлекло. Может быть, это приказ покинуть корабль? Он опустил тесло и цепа втопталась в песок, так и оставшись в нем на 200 лет.
Наверное, он был опытным мастером и добросовестно относился к своим обязанностям. Возможно, он плыл из Уайтби, что на северо-востоке Англии, на борту судна постигая ремесло моряка. На эти вопросы помогут ответить архивные изыскания.
Значительный интерес представляла и конструкция судна – оно оказалось не стандартным и строилось «на глазок».
Для того, чтобы выполнить точный чертеж затонувшего корабля, археологи использовали высокочувствительную акустическую систему и все детали фиксировали при помощи электроники. Затем компьютер создал две схемы: в двух и трех измерениях. Получившаяся картина превзошла все ожидания. Исследуемый корабль оказался бывшим углевозом, что подтверждалось наличием угля в его трюме. Эти труженики-углевозы могли с гордостью поведать о многих славных моментах в своей истории. Именно на углевозе совершил свое знаменитое путешествие Джеймс Кук; перестроенным углевозом был и корабль «Баунти» капитана Вильяма Блайфа. Они имели большую грузоподъемность и небольшую осадку, позволяющую им стоять на малой воде Темзы при разгрузке в Лондоне, были тихоходны, но «крепко сбиты».
По словам морского историка Бэзила Лаббока, их размеры были невелики, а нос имел круглую форму, напоминающую яблоко. Обнаруженный корабль полностью соответствовал этому описанию.
И еще одна научная сенсация. В руки археологов попало более трех дюжин бочек пяти размеров, изготовленных в XVIII веке. Две из них, названные подводниками «ваннами Корнуоллиса», имели огромные размеры. По словам Кэрри Шэклфилда – специалиста по таре, они уникальны, т.к. не имеют аналогов в мире.
Интересно, что в трех найденных бочках были обнаружены скелеты крыс. В одной из своих статей археолог писал, что эти находки нанесли ему моральный ущерб – они поколебали его веру в древние морские приметы – в частности, что крысы первые бегут с тонущего корабля.
