Текст книги "Затонувшие корабли. Затопленные города"
Автор книги: Александр Окороков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Окороков А.В.
Затонувшие корабли. Затопленные города
Предисловие
«Катастрофа – событие с несчастными, трагическими последствиями.» За этим лаконичным определением С.И.Ожегова стоят тысячи судеб, тесно переплетенных с храбростью, трусостью, предательством и благородством. Оно скрывает за собой тайну, порой так и не открытую и еще более страшную своей неразгаданностью и непредсказуемостью Особенно драматична борьба человека с неподвластной ему природой, и первую очередь, разбушевавшейся водной стихией.
Это – наводнения, буквально слизнувшие некогда процветавшие города, и землетрясения, унесшие множество жизней, и затонувшие корабли с трюмами, наполненными сокровищами, потеря которых иногда даже меняла ход истории.
Сколько погибших кораблей лежит на дне океанов и морей?
На этот вопрос попытались ответить американские океанографы Рехтинцер и Терри. По их подсчетам – не менее одного миллиона… Начиная с 1902 года до наших дней ежегодно в среднем погибало по 398 судов, потери в середине XIX века составляли около трех тысяч в год. Если считать, что мореходством люди занимаются около двух тысяч лет и принять, что средняя потеря составляла 500 единиц, то и получится упомянутый миллион погибших кораблей. Таким образом, на каждые сорок квадратных километров площади дна морей и океанов приходится в среднем одно погибшее судно.
Только в Карибском бассейне (главным образом побережье Флориды и Багамские острова), по подсчетам специалистов, с 1500 по 1850 год их затонуло от 1200 до 4000. Полагают также, что в гавани Картахены (Колумбия) на дне лежит более 70 судов с грузом, оцененным в 500 миллионов долларов. В заливе Г.Сальвадор (Бразилия) с 1505 по 1850 год на дне «накопилось» более 300 судов. Для ориентировки следует отметить, что, например, в 1723 году из Англии ушло 435 кораблей, а в 1785 году из Европы в Америку отправлено более 1300. Средние потери по флоту в те времена для Карибского бассейна составляли 5-6 % от общего числа, а в 1519 году– 13%.
На дне морей и океанов покоятся древние каравеллы и галеоны испанских и португальских завоевателей, таящие в своих трюмах золото Перу и серебро Мексики, фрегаты английских колонизаторов с грузом драгоценных камней из Индии, слоновой кости и черного дерева из Африки, суда мореплавателей Среднего и Дальнего Востока с кораллами и жемчугами, легкие бригантины пиратов, трюмы которых набиты награбленным добром, и современные корабли с грузом платины, золота, серебра и меди.
Сколько же ценностей таит морское дно нашей планеты? Статистические данные Британского Адмиралтейства свидетельствуют, что с 1500 года одна восьмая часть золота и серебра, добытых человеком, оказались под водой в результате кораблекрушений и морских баталий. Жак Ив Кусто, изобретатель акваланга и крупнейший подводный исследователь, считает, правда, что все сообщения о сокровищах в море на 99% выдумка. Он ссылается на дельцов с пожелтевшими картами, на которые нанесены затонувшие корабли. По мнению Кусто, это сплошь мошенники, рассчитывающие не на золото под водой, а на деньги на суше.
Однако, без всякого сомнения, на дне различных водоемов покоятся не только воображаемые, но и действительные сокровища, которые пытаются найти. О целом ряде таких работ последнего времени имеются достоверные сведения.
В начале нашего века затонул английский пароход «Океан». На его борту находилось золото и серебро на сумму 400000 фунтов. За 56 погружений английским водолазом Ламбертом было извлечено 46 ящиков золота, 9 ящиков серебра и 1567 серебрянных слитков.
Карта Великобритании 1876-1877 гг. с указанием мест крушений кораблей
В ходе двух экспедиций 1981 и 1986 годов с британского крейсера «Эдинбург», торпедированного немецкой подводной лодкой в 1942 году, извлечено 99 % от примерно пяти с половиной тонн золота, находящегося в его трюмах. Шестьдесят два золотых слитка из семидесяти были подняты в 1973 году английской компанией «Рисдон-Бизли» с грузового судна «Эмпайр Мэнор», погибшего в 1944 году в районе острова Ньюфаундленд. Известны подводные клады и более раннего периода. Американец Барри Клиффорд в 1985 году с галеры «Уайда» поднял ценностей на 15 миллионов долларов. Мел Фишер в 1980 году с галеона «Санта Маргарита» извлек драгоценностей на 30 миллионов долларов, наконец, тот же Мел Фишер после пятнадцати лет работы над галеоном «Нуэстра сеньора де Аточа» довел в 1986 году свою добычу до 400 миллионов долларов. Зарубежная периодика пестрит сенсационными сообщениями. 1980 г. Группой французских ныряльщиков найдены остатки корабля легендарного пирата Генри Моргана «Оксфорд». Он затонул 2 января 1669 года в результате взрыва порохового погреба.
Водолазы подняли из морских глубин золота, серебра и драгоценностей на несколько миллионов марок. По высказыванию германского журнала «Шпигель», это был один из крупнейших успехов в деле, которое со временем стало таким же прибыльным, как когда-то морской разбой. 1984 г. Водолазы малазийского флота подняли на поверхность ценный груз с голландского корабля, затонувшего в 1727 году. Из трюмов судна извлечены 29 слоновых бивней, 47 железных и 11 деревянных предметов, 139 слитков олова, 43 керамических предмета и 11 канатов.
1987 г. Французский кладоискатель Анри-Роже Лаудон близ острова Барбадос обнаружил корабль пирата XYII века Сюркуфа «Фудр». При обследовании судового якоря выяснилось, что он отлит из сплава золота и серебра. Его вес составил около 470 килограммов.
1988 г. Члены аргентинского клуба подводников «Немо» обнаружили испанский фрегат «Лорето», затонувший в 1792 году. Предполагается, что он предназначался для тайного вывоза золота и других ценностей перуанских инков. Как сообщает испанский еженедельник «Камбио – 16», искателями найдены пушки и ядра, оружие и бутылки с вином, монеты и украшения.
1989 г. Группа американцев начала поднимать со дна Атлантики золотые монеты и слитки, стоимость которых может составить около одного миллиарда долларов. Эти работы ведутся в 300 км от побережья штата Южная Каролина, где 12 сентября 1857 года во время урагана затонул пароход «Сентрал Америка». Он вез в Нью-йоркские банки отлитые на монетном дворе Сан-Франциско золотые бруски и монеты.
Этот список можно продолжить.
Однако отнятые у Нептуна сокровища, исчисляемые порой баснословными цифрами, не всегда приносили пользу новому владельцу. По этому поводу Жак Ив Кусто писал: «Не могу вообразить большей катастрофы для честного капитана, нежели открытие подводного клада. Для начала ему придется посвятить в дело свой экипаж и гарантировать каждому причитающуюся ему долю. Затем, разумеется, он потребует от всех обета молчания. Но после второго стакана, выпитого третьим марсовым в первом же бистро, тайна станет всеобщим достоянием. На этой стадии, если капитану удастся поднять золото с затонувшего испанского галеона, наследники королей и конкистадоров извлекут из домашних захоронений замшелые генеалогические древа, чтобы потребовать по суду свою долю, и немалую. Правительство страны, в чьих территориальных водах окажется находка, попробует наложить на нее эмбарго. И если в конце концов после долголетнего судебного крючкотворства несчастному капитану все же удастся привезти домой несколько дублонов, в него мертвой хваткой вцепится налоговый инспектор – и это уже до гробовой доски. Представьте теперь, как этот человек, потерявший друзей, репутацию и судно, будет проклинать разорившее его золото».
Жак Ив Кусто забыл упомянуть еще об одном немаловажном факте – о постоянном риске быть ограбленным, как это чуть не случилось с американцем АртуроМ Макки. Налетчики всю ночь провозились с сейфом, в котором хранились сокровища испанских галеонов, поднятых Макки. Они просверлили в стенках сейфа более полусотни дыр, превратив его в дуршлаг, и на рассвете ушли ни с чем. На изуродованной, но не открытой дверце незадачливые медвежатники оставили записку: «Твоя взяла, Арт!». Снимок надписи, опубликованный в газетах, послужил хорошей рекламой фирме-изготовителю сейфа.
И все же в ряды искателей сокровищ становились и становятся все новые и новые добровольцы.
Безусловно, наибольший интерес для кладоискателей представляют драгоценные металлы. Меньшим вниманием пользуются другие грузы затонувших кораблей, так как в морской воде они слишком быстро разрушаются. Правда, бывают и исключения. То, что уголь и цветные металлы устойчивы против воды, известно всем. А вот что мука и сахарный песок мало портятся в соленой воде, знают немногие. Вода проникает внутрь мешка всего на несколько сантиметров и образует вокруг содержимого защитную оболочку – панцирь.
Вспомни, уважаемый читатель, и знаменитую книгу Даниэля Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо», когда моряк из Иорка вскрывает бочонок с подмоченным порохом и с удивлением видит, что он сохранился, покрывшись лишь толстой коркой наподобие кокосового ореха.
Иногда водолазные работы принимают весьма необычный характер. Мы уже отмечали, что Кусто считает сомнительной возможность разбогатеть, производя поиски затонувших сокровищ. Все же он приводит один случай, когда ныряльщику удалось сорвать солидный куш при весьма занятных обстоятельствах. На До Сал, одном из островов Зеленого Мыса, Кусто встретился с местным жителем, который нырял на глубину 8 метров, пролезая через пробоину внутрь затонувшего корабля, и вспарывал ножом джутовые мешки. В мешках были бобы какао. Он вытряхивал содержимое, бобы всплывали, и их можно было собирать на поверхности обычным сачком для ловли бабочек.
Однако подъем сокровищ с затонувших кораблей – это лишь одна сторона медали, другая – их научная и культурная значимость. Находками такого рода занимается подводная археология. За последние десятилетия в водах разных стран были обнаружены сотни остатков старинных судов.
Некоторые из них были изучены, подняты и музеефицированы. Примерами таких работ могут служить исследования шведского военного корабля «Васа», затонувшего в 1628 году в Стокгольмской гавани. За несколько лет работы из воды было извлечено, помимо корпуса судна, 12000 разрозненных частей шпангоутов, 1000 скульптур и других вырезанных из дерева украшений, более 12000 предметов вооружения судна и его команды. Ил, в который погрузился корабль, сохранил в целости даже такие недолговечные вещи, как матросские чулки, платья, шляпы, сапоги и паруса.
Другим объектом исследований последних лет стал корабль XIV века до н.э., затонувший неподалеку от турецкого города Каш. В результате работ, начатых в 1984 году под эгидой Национального географического общества и Института морской археологии при Техасском университете, были выявлены уникальные находки. Среди них: болванки из олова, медные слитки с четырьмя ручками, амфоры, посуда, предметы быта, оружие и т.д. Особый интерес ученых вызвали изделия из стекла сине-кобальтового цвета и восемь каменных якорей. Находки прекрасно сохранившейся части обшивки и киля длиной 20 м позволили определить особенности постройки корпуса древнейшего корабля.
Специалисты надеются, что сохранившиеся детали судна помогут расширить наши познания о судостроении бронзового века и торговых связях на Средиземном море.
Следует подчеркнуть важность этих, казалось бы, незначительных, находок.
Их ценность заключается в следующем: во-первых, в затонувшем корабле, как в фокусе, сконцентрирована информация, объединенная единым временем и местом гибели. Попадание в это место предмета другого времени или с другого судна маловероятно.
Изучение объектов и их взаиморасположения позволяют получить бесценную информацию о морских торговых путях, связях между различными народами, уровне производства и т.д.
Во-вторых, ряд материалов лучше сохраняется под водой, чем под землей, особенно если они замыты в толщу песка или ила. Например, находка при наземных археологических раскопках целого керамического или стеклянного сосуда – большая редкость. Обычно под давлением пластов земли они распадаются на части. Подводные же раскопки дали десятки тысяч абсолютно неповрежденных изделий. В их числе античные амфоры, посуда, светильники, керамические и стеклянные изделия из средневековой Европы, китайский фарфор.
Более того, вода сохранила даже остатки мозговой ткани и черепе человека 10-тысячелетней давности и такие, казалось бы, легко исчезающие вещи, как зерно, масло, вино в античных амфорах. Изделия из ткани, табачные листья, пеньковые канаты были обнаружены на уже упоминавшемся шведском корабле «Васа». Совсем уже невероятной кажется сохранность на погибших судах книг и рукописей.
Подводная археология как научная дисциплина приобретает все большее значение. В последние десять лет в ряде стран она стала приоритетным направлением в исторической науке. С конца 1980-х годов научный комитет Всемирной конфедерации подводного спорта при содействии ЮНЕСКО проводит подготовку международного обзора подводного культурного наследия. Цель обзора – представить справочный материал о находящихся под водой археологических памятниках и дать рекомендации по организации научных исследований.
В список всемирного наследия ЮНЕСКО внесен ряд объектов. На эти памятники распространяется система охраны и международного сотрудничества, созданная в соответствии с Конвенцией о всемирном наследии, принятой генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1972 году. В числе этих объектов Большой Барьерный риф (Австралия), где, как известно, покоятся остатки многих кораблей, представляющих историческую ценность, остров Горе (Сенегал), знаменитые древние города Карфаген (Тунис), Лептис-Магна (Ливия) и др. В 1993 году при Международном совете по вопросам памятников и достопримечательных мест (ICOMOS) создан Международный комитет по подводному культурному наследию. Первостепенной задачей Комитета стала подготовка международного закона, который обеспечивал хотя бы минимальный уровень защиты исторических памятников, находящихся под водой, как уникальной части человеческого наследия.
Особое место в документе будет уделено запрету раскопок, в результате которых извлекаются только предметы, имеющие коммерческую ценность, а все остальное разрушается.
Необходимость подготовки такого закона не вызывает сомнений. Известны случаи даже межгосударственных «разборок» за обладание затонувшими ценностями. Так, груз португальского флагмана «Флер де ла Map» стал яблоком раздора между индонезийским, малайзийским и португальским правительствами.
А началась история почти пять столетий назад.
…В 1511 году адмирал Альфонсо де Альбукерке привел свой флот к богатейшему султанату Малакка, расположенному на Малаккском полуострове, и объявил его португальским владением. Четыре дня он грабил султанат и еще пять дней грузил собранные ценности на корабли. По оценкам экспертов, «Флер де ла Map» вместил 400 тонн груза: 20 тонн золота и драгоценных украшений, статуи, сервизы, инкрустированное оружие, редкие произведения искусства, всего примерно на 9 миллиардов долларов.
Но кораблю не суждено было дойти до родных берегов. Застигнутый штормом, он наскочил на риф и затонул близ острова Суматра в индонезийских водах.
Кому сейчас, спустя сотни лет, принадлежит груз? Вопрос остается открытым.
Португалия претендует на возврат основных ценностей, Малайзия желает получить предметы, имеющие историческую ценность для государства. А пока ведутся споры, индонезийские военные катера патрулируют район гибели корабля, оберегая его от искателей легкой наживы.
«Классические» кладоискатели образца эпохи Людовика XIY, ставшие вне закона, скрестили шпаги с подводными археологами. Прогрессивная общественность, сплотившись с государственными чиновниками, встала на защиту своего национального достояния. В ряде государств были приняты законы, запрещающие несанкционированный «лов» культурных ценностей, находящихся в территориальных водах страны.
Эти жесткие меры позволили не только сохранить многие уникальные находки, но и создать профессиональные школы подводных археологов. Так, бельгийский водолаз Робер Стенюи, известный в нашей стране благодаря многочисленным сенсационным публикациям, к сожалению, только как удачливый кладоискатель, является автором методики подводно-археологических исследований. Американец Мел Фишер, поднявший ценности с испанских галеонов «Санта Маргарита» и «Нуэстра сеньора де Аточа», организовал Центр подводной археологии – один из крупнейших в США. Эдвард Таккер, начавший свою карьеру «простым добытчиком цветного металла», вскоре продолжил ее плечом к плечу с известным подводным археологом Менделем Л.Петерсоном, а «дедушка» современных кладоискателей Кип Вагнер организовал частный музей.
Начнем сначала
С корабля, находящегося в полумиле от берега, открывается прекрасный вид на остров. Романтические очертания скал, восстающих из пенистых волн, яркая зелень тропических пальм и неумолкаемый гомон пернатых жителей этих райских кущ могут вскружить голову беззаботным туристам. Но внимание людей на судне, привыкшим к окружающим их красотам, приковано к прыгающей стрелке магнитометра. Экипаж интересуют магнитные аномалии, вызванные залеганием железа. Это могут быть пустые бочки, руды, куски кабеля, современные якоря или старинные чугунные пушки. Пушки – это одно из основных указаний на местонахождение остатков старинного корабля. Именно это и ищет команда. Используя сложнейшую электронику сегодняшнего дня, люди ищут остатки кораблекрушений прошедших столетий.
В противовес представлениям романтиков, поиск кораблей и даже сокровищ – не такое уж захватывающее предприятие; в этот день, как и в другие дни, все пойдет заведенным порядком. Поисковое судно медленно двигается проложенным курсом, отмечая его точно расставленными буями, и все… Ключевыми, для описания этой работы словами являются «повторение», «тщательность», «терпение». Ленивому наблюдателю все это может представиться просто занудством. Но Бог с ним, с ленивым.
Наблюдая за магнитометром, оператор делает пометки на карте, отдает краткие команды. Вдруг прибор отмечает резкие отклонения в магнитном поле, за борт летит красный буй, судно разворачивается и… все начинается сначала. Оно вновь проходит тем же курсом, в отмеченном прибором месте становится на якорь. Аквалангисты идут на погружение.
Водолаз, которому повезло обнаружить остатки кораблекрушения, может красочно описать, какое это производит захватывающее и незабьь ваемое впечатление. Например, так… Сначала глаз выделяет контуры формы, которые кажутся чуждыми естественным очертаниям морского дна. Внезапно в этих очертаниях узнается пушка, обросшая кораллами, и нашедшего охватывает чувство исчезновения временной дистанции, когда его рука касается ствола орудия, столетия назад извергавшего огонь и дым. Учащается пульс, когда приходит узнавание других предметов и очертаний. Широкая лапа якоря, осколки керамики, стеклянных изделий, а если очень-очень повезет, то и золото с его безошибочно узнаваемым блеском…
Но вернемся на землю, вернее, на дно моря.
Собственно, остатки кораблей, при всей их огромной исторической ценности, выглядят со стороны совсем не презентабельно. В самом деле, в некоторых случаях глаз не может их обнаружить. Пребывание в течение столетий в соленой воде, а также разрушительное воздействие на древесину тепла и света превращают некогда гордые корабли в едва заметные обломки, порой полностью «замурованные» в морское дно. Чтобы увидеть их, используется самое передовое оснащение, которое сегодня существует для подводного поиска.
В первую очередь, это человеческие знания, разум и руки, далее приборы и приспособления, изобретенные теми же неугомонными людьми. Среди приборов, используемых при подводных исторических исследованиях, для нас наибольший интерес представляют магнитометры и гидролокаторы.
Магниторазведка основана на измерении силы магнитного поля Земли. Как известно, скопления содержащих железо предметов вызывают изменения величины этого поля (аномалию). Форма и размер аномалии дают представление о количестве металла и о глубине его залегания. Наиболее сильными магнитными свойствами обладают предметы из железа. Однако и деревянные части кораблей содержат в себе определенное количество субстанций железа, что дает возможность с помощью прибора} определить их точное местонахождение. Керамические изделия, подверженные при обжиге воздействию высоких температур, также содержат в себе частицы окиси железа, которые ориентированы по направлению магнитного поля Земли. Каждый крупный керамический сосуд имеет собственное поле, которое можно сравнительно легко обнаружить в грунте. Магнитометр состоит из датчика, самописца (или цифрового индикатора), соединительного кабеля и блока питания. Все эти части портативны и легко размещаются практически на любом поисковом судне. Обычно датчик буксируется за судном, хотя при работах на небольшой глубине его монтируют на кронштейне, укрепленном на носу лодки, или даже подвешивают на вертолете.
Используя прибор, можно, например, с расстояния 120-180 м зарегистрировать крупный стальной обломок, разбросанные по дну якоря и пушки с 80-100 м, отдельно лежащую пушку с 30 м, а небольшой железный предмет на расстоянии 3-5 м.
Другим прибором для поиска затонувших объектов является гидролокатор, который позволяет получить запись рельефа морского дна. В приборе для определения профиля дна используются акустические импульсы низкой частоты, которые проникают в осадочный слой. Импульсы направляются вертикально вниз, и по разнице между поглощенной и отраженной от границ раздела различных типов пород энергии можно получить «поперечный разрез» дна с различными слоями отложений и скальных пород, на котором будут видны и погребенные обломки корабля.
Наконец искомый объект найден и можно подобраться к желанному грузу. Но не тут-то было. «Я не знаю ничего более утомительного, чем археологические работы, проводимые по «всем правилам», – предвосхищает ваше желание Бернард Дешемотт, известный подводник, соратник Жака Ива Кусто, – особенно если их приходится выполнять на глубине 10-12 метров под водой. Когда занимаешься раскопками каждодневно, эта работа и на суше не вызывает особого восторга, но на воздухе можно хотя бы перекинуться шуткой с коллегой, вместе помозговать над трудной проблемой, неустанно просеивая сквозь сито песок и ожидая Открытия, которое заставит все начать с нуля. А попробуйте-ка пошутить, изъясняясь жестами и ощущая на макушке тяжесть моря, на носу стеклянную маску, а во рту мундштук трубки, по которой поступает воздух… А нам приходится проводить на дне. от трех до пяти часов в день!»
Однако не только отсутствие собеседника усложняет исследования подводного археолога. Вся трудность в самой работе. Надо разбить сетку координат, благодаря которой на плане точно фиксируется местоположение находок, смонтировать приспособления для установки фото-, кино– и видеоаппаратуры, подготовить условия для работы водолазов и проведения раскопок. И все это под водой, в среде в несколько раз плотнее воздуха и, как правило, при плохой видимости. Да еще не дай Бог, если рядом бродят какие-нибудь акулы-людоеды.
Сами раскопки производятся с помощью эжекторов или грунтососов послойно. На каждом вскрытом уровне ныряльщики обязаны повторять одну и ту же монотонную процедуру – запись координат, регистрация, фотографирование, зарисовка. Только после этого ученые могут получить физическое удовольствие пощупать найденные предметы, с тысячами предосторожностей высвободить их из панциря донных осадков, положить в корзину и отправить на поверхность. И вот здесь начинается самое сложное – сохранение находок.
Прежде чем вкратце проиллюстрировать методы консервационных работ, хотелось бы отметить, что различные материалы, попавшие в море, ведут себя далеко не одинаково. Чугун, например, превращается в окись железа, медь и медные сплавы сильно коррозируют, латунь реагирует по-разному (чем массивнее предмет, тем дольше он сопротивляется), серебро легко превращается в сульфиды и хлориды серебра, в результате чего образуется характерная черная масса, чистое золото, на счастье одержимых кладоискателей, не подвергается электрохимическому воздействию, твердый цинк, применявшийся в старину для изготовления бытовых предметов, ведет себя неодинаково: его состояние зависит от местных условий, наконец, свинец в твердом виде окислятся лишь поверхностно.
Не меньше проблем возникает и с изделиями из дерева. Такой предмет порой сохраняет свою первоначальную форму, но его состав, как правило, претерпевает существенные изменения. Извлеченный из воды, под действием воздуха и солнца он быстро высыхает, уменьшается в размерах и деформируется, а порой полностью разрушается.
Уже из этого незначительного перечня изменений, которым подвергаются находки, изготовленные из различных материалов, можно представить объем работ, предстоящий реставраторам. Не следует забывать и то, что с «целого» корабля поднимается не одна тысяча предметов, которые длительное время «разлагались» рядом, тем самым значительно влияя друг на друга.
Автору не хотелось бы утомлять читателей перечнем химикатов и сухих формул, поэтому ограничимся лишь общим обзором современных методов консервационных работ.
Начнем с дерева.
Первым этапом консервации древесины, насыщенной водой, является определение ее сорта, свойств, объема разрушений, наличие тех или иных загрязнений. Только после этого начинается обработка.
Существует множество методов консервации дерева. Некоторые способы оказались неэффективными и от них отказались, другие, наоборот, развиваются и модифицируются. Однако, по мнению Ричарда Кларка, специалиста из Национального морского музея в Лондоне, в последнее время наблюдается возврат к методам с использованием полиэтиленгликоля (ПЭГ), который был применен, в частности, при консервации «Васы».
Он заключается в том, что спиртовой раствор ПЭГ постепенно пропитывает дерево, вытесняя воду. Однако этот метод не идеален: дерево, предельно насыщенное ПЭГ, все же сохраняет в себе некоторое количество воды. Следовательно, возможно дальнейшее разрушение древесины.
Другой метод, с использованием гамма-лучей, был разработан, Центром атомной энергии в Гренобле (Франция). Он включает в себя пропитку дерева синтетическими смолами с дальнейшим гамма-облучением. Этот способ эффективен и недорог. Однако для объектов больших размеров он требует значительных лабораторных площадей, монтирования объемной установки.
Наконец, третий метод, применяемый в настоящее время для консервации мокрой древесины – сухое вымораживание. Этот способ был разработан еще в 1960 году и широко применяется в медицине, фармацевтической и пищевой промышленности.
Для обработки деревянный объект, насыщенный влагой, помещают в специальную камеру и замораживают при помощи азота. Далее поверхность дерева подвергают воздействию сверхсухого воздуха, нагнетаемого в камеру со скоростью 20 км/час. Образующийся поток уносит молекулы воды. Для стабилизации процесса объект содержится при низких температуре и уровне влажности. Этот метод широко применяется и для консервации других органических материалов, например, изделий из кожи, ткани, кости, а также веревок, канатов и т.д.
Добрый десяток методов существует и для консервации железных предметов. Следует заметить, что самым важным в процессе консервации является выбор лучшего, оптимального метода для обработки того или иного предмета. Например, для консервации железа в мастерских верфи «Васа» использовали печи Макса Сиверта. Здесь для восстановления железа из окиси железа применялись водород и окись углерода. А крупные предметы консервировались с использованием бромистого лития.
Теперь, уважаемый читатель, вооружившись общими знаниями о подводных археологических исследованиях, отправимся в путь по маршрутам древних кораблей.
Это путь взлетов и падений «великих государств», отваги и трусости, пота и слез, богатства и нищеты. Это путь неуемного человеческого любопытства, знаний, фантазии и изобретательности.
