Текст книги "Затонувшие корабли. Затопленные города"

Автор книги: Александр Окороков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Гибель «Счастливой армады»

После долгих приготовлений и двадцати утомительных лет интриг Филипп II – император, властвующий на половине Европы, в трех Америках, в Африке и Азии, «король наук», по «велению Бога» организовал могущественную флотилию, нареченную «La felicissima Armada» («Счастливая армада») против исконного врага Испании и католичества Англии. Позднее она стала называться «Непобедимой», или «Великой армадой». Покинув родную гавань Ла Корунья, флот, с благословения папы римского Сикста V, ринулся в бой в поисках славы и богатства. В состав экспедиции вошли 65 галеонов и классных торговых судов, переоборудованных для боя, 25 гукоров с лошадьми, артиллерией и провизией, 10 куттеров, 23 судна прибрежного плавания, 4 галеры и 4 галеаса. Всего 130 судов с 2431 орудием общим тоннажем 57868 тонн.

«Армадой» командовал дон Алонсо Перез де Гузман эль Буэно, герцог Медина Седония – знатнейший дворянин Испании и его заместитель – капитан-генерал миланской кавалерии дон Алонсо Мартинес де Лейва, рыцарь Сантьяго – национальный герой и любимец Филиппа II. Сорок из числа самых знатных испанских семейств доверили его вымпелу своих сыновей, которые, погрузившись на галеон «Ла Рата Санта Мария Энкоронада» водоизмещением 820 тонн, отбыли в поисках своего счастья. Следует отметить, что галеоны, составлявшие основу «Армады», были для своего времени внушительной военной силой. Именно на них впервые орудия были установлены и над, и под главной палубой, что привело к появлению батарейных палуб. Пушки на корабле размещались вдоль бортов и стреляли через специальные «окошки» – порты. Однако это новшество повлекло за собой наращивание бортов, что в совокупности с непропорционально высокой кормой делало судно малоостойчивым и маломаневренным.

Длина крупнейших испанских галеонов 1580 – 1590 годов составляла около 50 м (37 м по килю), ширина 12 м и водоизмещение до 1000 тонн. Но вернемся к «Непобедимой армаде».

По разработанному герцогом Алваро де Санта Крус плану, «Армада» должна была пройти из Кадиса в Дюнкерк и взять на борт войска, находившиеся в Нидерландах. Далее зайти в устье Темзы недалеко от Лондона и при поддержке английских католиков взять его приступом.

Для защиты Лондона англичане создали мощный флот – около 200 боевых и торговых судов, переоборудованных для военных целей. Команды кораблей были сформированы из «старых морских волков» – моряков

Неожиданное нападение вызвало в стройных рядах испанцев панику. Маневрируя в полной темноте, тяжелые галеоны сталкивались друг с другом, нанося серьезные повреждения своим судам.

Около 4-х часов утра Говард отдал приказ атаковать флот с разных сторон. Бой был проигран испанцами: два галеона попали в руки англичан, третий сел на мель у Кале. В последующих пяти сражениях затонули, сели на мель и были захвачены неприятелем еще 7 крупных боевых кораблей. Теперь испанцам приходилось думать только об отступлении. 11о сильные встречные ветры не позволяли кораблям следовать Ла-Маншем. Оставался единственный путь спасения – через Северное море, вокруг Шотландии. Но несчастья преследовали «Счастливую армаду» – жестокий шторм у Оркнейских островов довершил ее разгром.

Из 130 снаряженных кораблей родных берегов достигли лишь 68: многие затонули в море, пять погибло у берегов Шотландии, а сентябрьские и октябрьские шторма бросили на скалы более 20 кораблей у побережья Ирландии. Один из них, галеас «Хирона», стал известен благодаря кропотливому труду бельгийского исследователя Робера Стенюи.

Трагический маршрут «Непобедимой армады»

прошедших хорошую школу в торговом флоте и нередко участвовавших в пиратских набегах на испанские корабли. Классической тактике ведения боя испанцев – абордажной схватке – англичане противопоставили стремительные набеги и огневые удары орудий с последующим быстрым отходом на рубежи вне досягаемости испанских пушек. Такая тактика англичан оттачивалась в многочисленных пиратских рейдах Дрейка, Хокинса, Рэли ставших во главе флота.

Испанскому адмиралу решительно не везло. Запланированный выход в море пришлось отложить на целый год из-за внезапного нападения английских кораблей на Кадис и другие испанские порты. Оправившись от первого удара, «Армада» в мае 1588 года вышла из Лиссабона к берегам Нидерландов, но, застигнутая жестоким штормом, вынуждена была зайти в Ла Корунью на ремонт.

Вновь выйти в море она смогла лишь 26 июля. Через несколько дней, достигнув английских вод у Плимута, испанцы взяли курс на Дюнкерк. Едва 7 августа «Армада» показалась на виду у противника, наступил полный штиль. Изобретательный лорд Говард, командующий английским флотом, избрал новую тактику. Он снарядил 8 брандеров и в полночь, когда подул слабый ветерок, отправил их в сторону испанского флота.

Сокровища «Хироны»

«Впереди буруны!», – раздался крик. Под натиском седой водяной стены огромный корабль раскачивался с борта на борт среди кромешной тьмы. Матрос с топором в руке, словно кошка, бросился на бак, перерубил тали и якорь полетел за борт. Но было поздно. С мачты впередсмотрящие, обезумев от ужаса, видели, как на корабль надвигалась черная омываемая пеной скала. С треском галеас вынесло на прибрежные камни, люди с его палубы как горох посыпались в воду. Могучие волны слизнули пушки, ядра, ящики с провизией и сокровищами.

Видимо, последняя мысль молодого испанского гранда, когда он глотнул холодной соленой воды, была об Испании и его возлюбленной, с которой он провел последнюю ночь перед выходом в море. Рано утром, когда он уходил на корабль, чтобы отправиться покорять Англию, она надела ему на палец левой руки золотое кольцо.

Тело гранда, избитое прибоем среди прибрежных скал, уже давно было съедено крабами и рыбами, кольцо соскользнуло с костлявой руки и упало на дно моря. Потом его занесли песок, устричные раковины и обломки скал. Кольцо под действием окисления железных ядер, которые лежали рядом на дне, как бы спаялось с раковинами и камнями.

В пыли архивов, спустя четыре века, я восстановил историю погибшей «Хироны», и вскоре на глубине 30 футов нашел место ее табели. С четырьмя коллегами обшарил там морское дно до последнего камня. Мы взломали «цементный» слой, созданный природой, подняли огромные валуны и перелопатили груды песка. Я нашел там кольцо, которое лежало спаявшимся вместе с золотой монетой в два эскудо из Толедо и несколькими пиастрами. Это был последний подарок молодому гранду от его красавицы. Мы взяли кольцо в лодку, оно заблестело мягким желтым цветом под тусклым ирландским солнцем. Из всех сокровищ «Армады» это – самая красивая и самая трогательная находка. Видимо, испанка заказала это кольцо лучшим ювелирам. Маленькая кисть держит сердце и открытую пряжку. Надпись гласит: «Мне нечего тебе больше дать».

Так Робер Стенюи начинает свой рассказ о подъеме ценостей с галеаса «Хирона», который был опубликован в журнале «Обсервер» от 21 сентября 1969 года.

Но вернемся к началу истории.

…Дальнобойные пушки англичан в нескольких сражениях нанесли «Непобедимой армаде» ужасающие разрушения и потери. Небеса, вступившие в союз с протестантами, довершили бойню. Получившие подводные пробоины и имевшие течь испанские корабли, преследуемые безжалостными штормами, отставали от эскадры и бесславно исчезали в морской пучине под страшные проклятия и неистовые молитвы испанцев.

Оторванный от эскадры, пробитый ядрами, с поломанным рангоутом и изодранными парусами, почти без запаса воды, «Аа Рата Сайта Мария Энкоронада», корабль благородного дона Алонсо Мартинес де Аейва, рыцаря Сантьяго, еле дотянул до бухты Ълэксод графства Майо на северо-западной оконечности Ирландии. Де Аейва намеревался, отдохнув и подлатав корабль, идти в Шотландию, где молодой король Джеймс VI, сын католички Марии Стюарт, мог дать ему убежище до весны. Но Фортуна, ранее столь благосклонная к де Аейва, забыла про него.

Измотанная команда не справилась с парусами и выбросила судно на мель. Но рыцарь Сантьяго не сдался. Высадив всех людей, имущество и малые пушки, он сжег корабль, отрезав пути к отступлению, и приготовился к сражению на суше.

К счастью, в залив Блэксод вошел еще один корабль несчастной «Армады» – гукор «Аа Дукесса Сайта Ана». Де Аейва быстро погрузился на нею со своими людьми. Казалось, удача вновь избрала его своим фаворитом. Но не надолго.

Пройдя всего 70 миль, судно, не выдержав напора шторма, было прижато к берегу и разбито о скалы в заливе Аокрос Бей графства Донегол.

Сам де Аейва получил ранение в ногу и, по словам попавшего позднее в плен к англичанам матроса Джеймса Маккари, «не мог ни ходить, ни ездить верхом».

Тем не менее он завершил операцию по спасению имущества уже с двух погибших кораблей.

Четыре человека несли ею на носилках 19 миль по суше в Киллебегс, к югу от залива Аокрос Вей, где, как доложили разведчики, выбросило еще несколько галеонов «Армады». И действительно, путешествие оказалось не напрасным: три испанских корабля пытались зайти в залив. Один из них сел на камни при входе в гавань, второй смог войти в нее, но был разбит волнами о скалы. Третий, галеас «Хирона», хотя и был. сильно потрепан штормом, стоял в гавани. Когда де Аейва прибыл в залив Киллеберг, он уже был отремонтирован. Ае Аейва перенес груз уже на третий корабль и 16 октября 1588 года с экипажем с пяти погибших кораблей вновь вышел в море. На этот раз в последний.

По сообщению некого Генри Далса от 26 октября, «упомянутый галеас вышел из гавани с большим числом испанцев, которое он мог принять на борт, и, направляясь вдоль берега к внешним островам Шотландии, наскочил на камень у Еанбойса, где как корабль, так и люди погибли. При этом спаслось всего пятеро…» Воистину, бесславный конец отважного человека.

Среди спасшихся был и лиссабонский матрос /Джеймс Маккари. Он и поведал о смерти благородного дона де Аейва и затонувших на галеасе сокровищах.

В июне 1967 года Робер Стенюи выехал из Лондона на побережье Атлантики, в Порт-на-Спанья – испанский порт, на место гибели «Хироны». Отвесные скалы, по его словам, обрывались вниз на 120 метров, образуя почти ровный полукруг, где адски завывал ветер. Рухнувшие глыбы, напоминавшие противотанковые надолбы, образовали внизу подобие пляжа. Зеленое море демонстрировало свое могущество, обрушиваясь мириадами брызг на мыс Лакада. Дикое место. Самой природой оно было уготовано для трагедии. Здесь витал дух смерти.

С 18 лет Стенюи начал составлять картотеку затонувших кораблей с ценностями. «Хирона» числилась в его личных архивах с 1956 года. Ему было известно, что потеря груза корабля насторожила англичан. Ведь пушки «Хироны» могли быть с успехом использованы ирландскими повстанцами в борьбе с английской короной за свою независимость, так же как и ценности. Те и другие лежали близ берега на глубине 30 футов.

Чтобы ирландцам не достались пушки, сэр Джордж Кэрю, главный артиллерист Англии, получил приказ срочно отправиться в Ирландию и попытаться поднять орудия. Но лишь почти через год английский военный корабль «Попингэй» прибыл в залив для поиска и подъема затонувшего груза. Однако было уже поздно. Местный сквайр Макдонелл, как сообщает губернатор сэр Джон Чичестер, поднял три пушки, полупушку и кулеврину с погибшего испанского корабля. Стенюи было известно и то, что Макдонелл доставил в замок Данлус три сундука с сокровищами, которые использовал для расширения и укрепления замка.

Со временем в этих краях появились предания и легенды о затонувшем корабле, но, как ни странно, никаких письменных указаний на водолазные работы на «Хироне» того времени нет.

Следушая, после работ Макдонелла, попытка относится к 1963 году. Искателем испанских сокровищ на этот раз оказался Сидней Уигнал, водолаз-эксперт из Олд Колуина графства Денбиршир, который перед этим немало потрудился на затонувших галеонах «Армады». В своем отчете о проведенных работах он писал: «Возможно, что Макдонеллы унесли с корабля все, что можно было спасти. Почему я так думаю? Галеас – судно не для северных морей. У него был небольшой надводный борт и весла, которые помогали парусам. По возвращении домой на борту корабля было. 1200 человек. Корабль был перегружен. Не хватало пищи и воды из-за такого перегруза. Стал бы де Лейва рисковать своим кораблем и жизнью 1200 человек ради того, чтобы вернуть Испании каких-то 50 пушек? Моя теория заключается в том, что де Лейва взял на корабль только легкие пушки, вероятно, робинеты. Этим и объясняется, почему Макдонеллы смогли снять с рифа тяжелые пушки. Но где же пушки «Хироны»? Вернемся к переговорам де Лейва с ирландцами. Он отказался помочь им атаковать англичан, а также снабдить их пушками. 1хли «Хирона» оказалась перегружена, ее нужно было облегчить. Де Лейва не оставил бы на чужом берегу несколько сотен своих соотечественников. Я считаю, что он сбросил все тяжелые пушки за борт у Мыса, от которого «Хирона» взяла курс в море».

…Звук исчез, только когда Стенюи скрылся под водой. Холод ожег лицо, прокрался под гидрокостюм и добрался до ног. Сверившись по компасу, он поплыл к берегу. Вокруг все серо, зелено, буро. Картина песьма унылая. Течение со скоростью в один узел пытается отодрать его от единственной опоры кустиков ламинарии, прилепившихся к базальтовому выступу, и унести Бог знает куда. Стенюи останавливается, чтобы перевести дух и привыкнуть к холоду. Стрелка глубиномера медленно поднимается от десяти метров к семи. Он скользит по длинному коридору между скал и невольно вздрагивает, упираясь в толстый серо-зеленый цилиндр. Пушка…

Она лежит поперек прохода, наполовину замытая галькой и хитро глядит на Стенюи своим жерлом. Он спускается совсем немного и тут же замечает вторую, поменьше, застрявшую в расщелине. Он глядит на нее, как зачарованный: ни один музей в мире не может похвастаться даже самой маленькой пушченкой «Армады», самым крохотным ядром. Да что там, гвоздем. А вот и пороховницы: одна, две, четыре, пять.

Бесформенные глыбы вросли в скалы, заполнили расщелины. Вокруг рассыпаны свинцовые чушки, толстые квадратной формы бруски, ржавые ядра, вернее, то, что от них оставила коррозия. Между камнями Стенюи находит медную монетку. Хочется смеяться и кричать. Одиннадцать лет!… Одиннадцать лет кропотливейшего труда в библиотеках и архивах Испании, Франции, Англии, Бельгии и Голландии. Десятки исписанных тетрадей, сотни донесений, казначейских ведомостей, докладов и счетов, судебных приговоров, гравюр очевидцев и писем родных. Тысячи страниц старинных судовых журналов, исписанных выцветшими чернилами; более трехсот лет королевских интриг, войн, голода и крови. Стенюи закрывает глаза и чувствует, как застывший от холода рот судорожно сжимающий нагубник акваланга, расплывается в улыбке. Его радость похожа на успокоение. Это даже не радость, а облегчение: тяжкий груз свалился с плеч. Нашел!

Примерно так заканчивается первый день исследований группы аквалангистов под руководством Робера Стенюи.

Работы первого сезона были непродолжительными, но результаты их обнадеживали. Вместе со своим другом Марком Ясинским Стенюи удалось обнаружить 2 бронзовые пушки, орудийные замки, куски олова, которые использовались для отливки мушкетных пуль, несколько пиастров, золотое кольцо и брелок в виде яйца с обрывком золотой цепи из 6 звеньев.

Так на 12-й год упорных поисков он, наконец, нашел под водой первое золото «Хироны».

Однако не блеск презренного металла привлекал Стенюи. Он болел не золотом, а историей. «Клад – понятие относительное, – пишет он в своей книге «Сокровища Непобедимой армады», вышедшей в 1971 году в Париже. – Для археолога медная пуговица или мушкетная пуля подчас важнее сундука с монетами. Отыскивая реликвии, я меньше всего думаю об их рыночной стоимости. Когда нашей группе удалось обнаружить на дне холодного ирландского моря галеас «Хирона», входивший в состав испанской «Непобедимой армады», моей мечтой стало создание музея «Армады». Но это будет позже. А пока оставалась работа. И не романтические картины пьянили ему голову, а тяжелый, изнурительный и порой опасный труд подводного археолога во слину Ее Величества Истории.

В апреле 1968 года Робер Стенюи продолжил работы на корабле. На этот раз в них приняли участие Морис Видаль, бывший военный водолаз, Луи Горе, бывший минер-водолаз, Франсис Дюмон, студент-архитектор, который должен был обеспечить ахдмку местности и зарисовку находок. Неутомимый Марк Ясинский, помимо фото, отвечал за химическую обработку найденных предметов (кроме заслуженного звания лучшего подводного фотографа, Марк Ясинский имел ученую степень по химии).

Благодаря выполненному Дюмоном точному плану места кораблекрушения с привязкой к нему положения каждого предмета на дне удалось восстановить картину трагедии. Исследователи пришли к выводу, что от самого корабля практически ничего не осталось. Время и волны сделали свое дело. Место кораблекрушения прослеживалось лишь по разбросанным вокруг тяжелым предметам: пушкам, ядрам и чушкам балласта. Однако до них надо было еще добраться.

Пролежав длительное время под водой, все предметы на дне были «сцементированы» в монолит. Чтобы не повредить их, приходилось разбивать большие куски на более мелкие и стропом поднимать на поверхность, где они и подвергались дальнейшей обработке. Таким образом из камней появлялись на свет пиастры, реалы, эскудо и дукаты, медные пряжки, золотые цепи, куски фарфора, мушкетные пули, куски кожи, ремни, обломки ножей, ложек, вилок и т.д.

Значительно облегчило работу использование для расчистки дна от песка и ила шланга и выкидного мотора-насоса. Однако море не хотело так просто отдавать свои ценности людям, вторгшимся в его царство. Оно вступало в противоборство с исследователями.

Но удача, будто расплачиваясь за жестокую шутку с де Лейва, оберегала группу исследователей. Уже в конце 2-го сезона список находок, каждодневно заполняемый Стенюи, пополнился якорем, предметами утвари, ювелирными изделиями, монетами, полутора тоннами слитков и листов свинца для корабельной обшивки и отливки мушкетных пуль и многими другими.

Порой в течение дня ныряльщикам удавалось находить до 40 золотых монет, однако гораздо меньше, чем приписывала им молва. «Где золото? где скелеты прикованных к веслам рабов?», спрашивали возбужденные туристы, буравя имущество экспедиции алчущими глазами, а «самая осведомленная братия» – детвора распускала слух о том, что Стенюи поднял и переправил его в Форт Нокс 200 тонн золота, а также несколько пушек из чистого золота и несчетное количество драгоценных камней. Безусловно, людская молва преувеличивает, но все же сокровища, поднятые за три года группой, бесценны.

Всего обнаружено 12 тысяч предметов – украшений, монет, посуды, остатков корабля, оружия, боеприпасов, инструментов, черепков и осколков. В списке находок значатся 47 золотых украшений, 8 золотых цепей, 2 рыцарских знака, значительное количество золотой и серебряной посуды. А коллекция монет, собранная экспедицией, поистине исключительна: все монеты Филиппа II, его отца – императора «Священной Римской Империи», Фердинанда и Изабеллы, золотые монеты Испании: 1, 2 и 4 эскудо, множество неаполитанских дукатов и эскудо в отличной сохранности, 1, 2, 4 и 8 реалов чеканки Мексики и Испании, а также неаполитанские пиастры. Были представлены все мелкие монеты Испании, Португалии и Неаполя. За все время работ – 8000 часов, или 10 месяцев (в архиве 600 часов) найдено 405 золотых, 756 серебряных и 115 медных монет.

Тайны бухты Виго

Ни одна книга, посвященная кладоискательству или водолазным работам, не обходится без истории поиска сокровищ в бухте Виго.

Этот сюжет, окутанный тайной и со временем обросший фантастическими подробностями, превратился в легенду, которая более двух с половиной веков будоражит умы не только обывателей, но и маститых ученых. Не будем нарушать традицию и мы.

Началась эта история в 1701 году, когда французский король Людовик XIY объявил Австрии войну за испанское наследство. Недовольные притязаниями французов, на сторону Австрии встали Англия и Голландия. Но для войны, как известно, нужны деньги. Их могли дать золотые и серебряные рудники Перу, Мексики и Чили, но они находились далеко, а путь в Европу был труден и опасен.

Риск потерять накопленные за несколько лет богатства был столь велик, что решения об их переправке удалось добиться лишь спустя год. 11 июля 1702 года караван под командованием Мануэля де Веласко б составе 19 испанских галеонов, нагруженных сокровищами, в сопровождении 23 кораблей французской эскадры адмирала Шато-Рено вышел из Вера-Крус и направился в Кадис. Однако сведения, что порт блокирован английским флотом, вынудили изменить маршрут и двигаться на северо-запад Испании в бухту Вию. Не отважившись сгрузить сокровища на берег под охрану французских войск, Мануэль де Веласко запросил приказ на дальнейшие действия. Ответ из Мадрида пришел спустя месяц. Но было уже поздно. В ночь на 21 октября в бухту ворвалась англо-голландская эскадра – около 100 кораблей – под командованием адмирала Джорджа Рука. Высаженный на берег десант общей численностью 4000 человек быстро овладел укреплениями. Более суток продолжался морской бой с ожесточенными абордажными схватками. Когда все стихло, 24 испанских и французских корабля покоились на дне бухты Виго, унеся с собой тайну одного из самых загадочных подводных кладов.

Исторические сведения о судьбе сокровищ весьма противоречивы. Согласно одним, англичанам удалось захватить драгоценностей на сумму в пять миллионов фунтов стерлингов, другим – только на двести тысяч. Ряд архивных документов свидетельствуют о том, что значительная их часть была все же выгружена на берег, но сохранились материалы, убедительно доказывающие, что весь груз каравана покоится на дне бухты. Впрочем, нет единого мнения и о количестве затонувших судов. Некоторые историки считают, что на пути из Вера-Крус на кораблях вспыхнула эпидемия желтой лихорадки, и эскадра вынуждена была разделиться и идти в разные порты. Другие заявляют, что из девятнадцати галеонов одиннадцать были захвачены англичанами и голландцами. Интересна и версия о том, что драгоценный груз был выгружен на берег Шато-Рено и переправлен французскому правительству. Сторонники этой точки зрения в качестве довода приводят свидетельства о присвоении ему сразу после этих событий чина маршала и полного адмирала. Аргумент довольно веский – ведь не за то же он получил награду от Людовика XIV, что потопил порученный ему конвой? Неизвестна и общая стоимость пропавших сокровищ – никаких документов о погрузке ценностей на испанские суда в Вера-Крус не сохранилось. И все же англичане оценивают их в двадцать четыре миллиона фунтов стерлингов, а американцы – в шестьдесят миллионов долларов.

Так или иначе, но бухта Виго стала своего рода Меккой кладоискательства и полигоном для отработки подводно-археологических методов и водолазной поисковой техники.

Воды бухты помнят первые, не достигшие ожидаемых результатов попытки француза Александра Губерта в 1738 году, и неудачные работы испанцев и англичан. Последним, под руководством Вильяма Эванса, все же удалось поднять несколько серебряных слитков, что нанесло сокрушительный удар по национальной гордости испанцев. Они были настолько ошеломлены его удачей, что запретили искать сокровища представителям нации, потопившей ее галеоны.

«Испанцы с жадным интересом рассматривали эти реликвии полуторастолетней давности, – пишет Маген в вышедшей в 1873 году в Париже книге «Галеоны Виго». – Их фантазия не знала удержу. Ящики с индиго превращались в серебряные вазы, а куски чугуна в серебряные слитки». Вслед за «Мадерой» осмотрены галеоны «Ла Лигура», затонувший в глубине бухты, «Тамбор», и «Алмиранте», но более ценных находок, чем медные тазы, различные сосуды, судовой компас и краска индиго, обнаружить так и не удается. Маген спешит, средства экспедиции подходят к концу, и всему предприятию грозит крах. И вот Судьба, словно подзадоривая банкира, подкидывает ему первый слиток серебра, затем второй, третий. Вскоре вес поднятого серебра составил сто тридцать фунтов. Маген воспрянул духом. Ему удалось быстро распродать акции и вновь, собрав необходимую сумму, продолжить работы.

В это время в Париж вернулся Денеруз. На этот раз он согласился взять на себя руководство работами, но грянула франко-прусская война. Над экспедицией вновь дамокловым мечом нависла угроза краха. Водолазы, не получавшие за свой тяжелейший труд жалования в течении месяца, объявили забастовку. Да и сам Маген был прикован к постели. Немцы осадили Париж. Лишившись возможности действовать, Маген отказался от поста директора.

После неудачных поисков французов в конце XIX века предпринималось еще несколько попыток овладеть кладом. Наиболее масштабными из них были работы американской «Компании по сокровищам бухты Виго», которая существовала почти пятьдесят лет. Им удалось поднять на поверхность один хорошо сохранившийся галеон, но при переноске краном на берег судно переломилось и вновь опустилось на дно бухты.

В 1904 году сокровища Виго привлекли внимание Джузеппе Пино – талантливого изобретателя и инженера, внесшего значительный вклад в развитие мирового судоподъемного и водолазного дела.

Его личность заслуживает особого внимания.

Джузеппе Пино родился в 1870 году в Кьямпо-Арциньяно, в Италии. В восемнадцать лет он переезжает в Милан, где продает свои первые изобретения в области электричества. На вырученные деньги он приступает к работе над созданием подводного шара для исследований морских глубин. Через несколько лет его идея претворяется в жизнь, но молодого конструктора постигает неудача. Жители деревни Ваду, находящейся между Саво-ной и Генуей, где Пино проводит свои испытания, испугавшись «монстра», затапливают его. Тяжело пережив несчастье, Джузеппе продолжает работать над новыми изобретениями и постепенно приобретает авторитет и влиятельных покровителей. Они помогают ему учредить компанию, деятельность которой направлена на совершенствование водолазной техники.

В 1903 году близ Генуи проводятся испытания нового детища Пино – гидроскопа, заинтересовавшего военно-морское министерство Италии. Его аппарат представлял собой стальную шахту, состоящую из нескольких полых цилиндров, выдвигающихся, как у зрительной трубы, в зависимости от глубины погружения. Нижняя часть шахты заканчивалась камерой с 12 оптическими стеклами – иллюминаторами, расположенными вкруговую по всей поверхности, а верхняя – стальной площадкой. Для придания конструкции большей плавучести площадка опиралась на пробковую платформу и закреплялась у борта исследовательского судна. Обследование дна проводилось наблюдателем, сидящим в смотровой камере или с площадки, где могло стоя размещаться до 20 человек. В этом случае изображение передавалось на специальный экран при помощи сложной системы зеркал.

Для «полевых» испытаний аппарата Пино выбирает бухту Виго. Его давно привлекают эти места. Ознакомившись с архивными материалами по затопленным кораблям, Пино заключает с испанским щ правительством договор на проведение водолазных работ. Согласно этому документу, Испании причитается 20% «всех богатств, какие бы ни были добыты».

В конце 1904 года в район поисков доставляется все оборудование, и Пино, полный надежд, приступает к делу.

Помимо гидроскопа в работах используется еще одно изобретение Джузеппе – элеватор для подъема со дна затонувших предметов. Он состоит из двух четырехугольных рам, к которым прикреплены двухслойные эластичные мешки из резины и брезента. Нижняя рама снабжена сильным магнитом, который, по замыслу автора, должен был притягивать железные предметы, и приспособлениями для крепления обнаруженных находок. В мешки насосом нагнетался воздух, и они устремлялись вверх, увлекая за собой привязанный к нижней раме груз. Этот прототип современного понтона должен был поднимать предметы весом до 30 тонн. Расчеты изобретателя оправдались. За время работ удалось извлечь несколько чугунных пушек, четыре паровых котла с английского судна конца XIX века, один из которых весил 70 тонн, золотые статуэтки и несколько серебряных слиткоп. Однако, баснословных сокровищ так и не было найдено.

Неудачи всех экспедиций так и не отбили охоту у искателей подводных кладов. Тайна бухты Виго, словно магнитом, притягивает к себе все новых добровольцев. Вновь и вновь снаряжаются поисковые группы, просматриваются архивы, снова терпят крах фирмы и калечатся судьбы людей.

Более 15 попыток найти легендарные испанские ценности так и не принесли никому удачи.

Пушки, поднятые со дна бухты Виго