Текст книги "Окаянь (СИ)"

Автор книги: Александр Коклюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Окаянь

Глава 1

Все описанные здесь события являются вымыслом. Автор не несёт ответственности за случайные совпадения имён и фамилий персонажей, названий населённых пунктов, а также любого иного сходства с реальностью.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1.

Затяжной подъем кончился. «Петруха» рыкнув напоследок дизелем, стрельнул в предутреннее небо чёрным выхлопом «пароходных» труб за кабиной и вытащил из распадка, где остался посёлок со складами заготовительной базы, гружёную под завязку фуру. Зотагин переключился на повышенную передачу. Мотор запел ровно, без надрыва. Несмотря на ранний час машин на трассе уже было много. Рация в кабине с короткими интервалами делилась новостями, сплетничала, беззлобно и весело переругивалась разными голосами. Обычное дело. Трёп скрашивал дальнобойщикам монотонность дороги. Пора и ему включаться. Зотагин вынул из зажима на торпедо микрофон, вдавил тангенту.

– Доброго утра всем карданам! В эфире Лешак! Иду от Кедрача. Примерно через полчаса буду на бетонке. Кому составить компанию до Хордогоя?

Дальнобойщики при случае всегда старались сбиться в колонну. Хотя бы две-три машины. Мало ли. Дорога всё-таки. А так, случись что – помощь всегда рядом. Колесо там перекинуть или ещё какая надобность, с которой одному справиться трудно. Тайга, одним словом. С ней не шутят. Тайга ошибок не прощает. Зотагин убедился в этом на собственном опыте.

Лет семь назад случилась у него в дороге поломка. Мелочь. Справился своими силами. Но, пока возился, время потерял. А график поджимает. График для дальнобойщика – святое. Уложился – премиальные обеспечены. Плюс выгодный фрахт на будущее. Хозяин ведь тоже не дурак. Разгильдяю свой груз не доверит. Вот и приходится держать марку. В общем, чтобы соблюсти сроки, Зотагин решил срезать путь и покатил по старой заброшенной дороге. Молодой тогда был, самонадеянный. Сейчас-то в буераки ни за что бы не сунулся. Магистральный тягач – это вам не танк. Ему бездорожье противопоказано. Сперва всё шло нормально. «Питер» уверенно тащил фуру, причёсывая кенгурятником молодую поросль. Потом, когда стали попадаться заболоченные участки, Зотагин понял: влип. И ведь развернуться негде. Лес сплошняком по обе стороны. Хоть задним ходом возвращайся! Самое обидное, проехал-то уже прилично. Короче, положился на авось и вскоре увяз окончательно. Сел на мосты. Ни взад, ни вперед. Пришлось по рации вызывать помощь. Спасатели с тягачом прибыли только на четвертые сутки. И увидели грязного и злого Зотагина. С опухшей от гнуса мордой. Вылитый лешак, заметил кто-то. С тех пор он и стал Лешаком. А что, нормальный позывной.

Рация откликнулась почти сразу.

– Лешаку от Шального Гуся! – вместе со словами в кабину ворвалась громкая ритмичная музыка. – Хочешь совет? Разгрузишься в Хордогое, загляни в артель Надточева. Неподалеку от комбината. Будут рады. Им сейчас колёса позарез нужны. Точно не скажу, куда. Вроде до Томмота.

– Понял, спасибо! – ответил Зотагин. Совет был дельным. Простоя не будет.

– Потом сочтёмся. Пока! Лечу на Чёрную Речку.

– Эй, Лешак, – вновь ожила рация, —Если поторопишься, сможешь увидеть мои стопари. Нам по пути до Тигровой Балки.

– Фокс, ты что ли?

– Угадал! – тот, кого звали Фоксом, гонял на чёрном «Мормоне», с боковинами капота, украшенными стилизованным силуэтом огненно-красного лиса.

– Давно тебя не слышал! Где пропадал?

– Ремонтировался. Угораздило прилечь возле Владика. Тамошний сервис ободрал как липку. Пришлось кредитнуться. Теперь вот навёрстываю. Поэтому извини, ждать не буду. Догоняй. Узнаешь меня по сосиске с газолином. Все. Пока. Конец связи.

Светало. Колея грунтовки мокро блестела в свете фар, убегая под капот тягача. Звезды в небе быстро блекли, но в лесу по сторонам дороги ещё царила ночная мгла. В ней угадывались разлапистые ветви кедровника и редкие белые штрихи берёзок. По земле меж корней и широких листьев папоротника пластовался сизый туман. Вяло стекая по косогору, он заполнял обочины, переползал призрачными языками через дорогу. Иногда казалось, будто капот тягача нависает над серой бездной. В открытое окно тянуло прохладой. Остро пахло влажной хвоей.

День обещал быть по осеннему тёплым и погожим. Говорят, что раньше в эту пору уже было холодно. И зимы тогда тоже были холодными. Но знаменитые сибирские морозы теперь помнят только старожилы. Всё меняется. Говорят, это Большая Топь на климат так повлияла.

Зотагин бросил взгляд в зеркало заднего вида. По привычке. Заранее зная, что там всё в порядке. Так и было. Ещё километров пять, и он вырулит на бетонку Сибирского тракта. Когда-то его называли Транссибирским, и по нему можно было с ветерком прокатиться до самой столицы. Не до Владивостока, а до той, старой. Теперь уже не получится. Из-за Большой Топи.

Впереди, чуть в стороне от дороги отражённым светом блеснули катафоты. Зотагин сбросил скорость и остановился у обочины. Пару минут вглядывался в тающую темноту леса через пассажирское окно. Там, среди деревьев стоял кургузый грузовичок. Весь грузовик Зотагин не видел, но судя по кабине, угадал в нем «шишигу». Полноприводный бескапотник «ГАЗ-66». Древний механизм. Ровесник мамонтов, можно сказать. Но не это удивило Зотагина. В конце концов его «Петьке» тоже далеко за полтинник. Отцово наследство. И двигун не уже раз перебирали, и всё, что только можно заменить заменили. Новую машину он сейчас себе позволить не мог. Когда-нибудь в будущем придётся, конечно. А пока не до изысков. Но дело тут не в ржавом железе или «лысой» резине. Дело в том, что таких машин в Кедраче отродясь не было. Зотагин не первый год сюда ездил и родословную местных знал чуть ли не до седьмого колена. В общем, не должно быть здесь этого грузовика. Но он был.

Хотя, какое ему, собственно, до всего этого дело! Ему сейчас надо Фокса догнать и дойти до Хордогоя. Там разгрузиться и заглянуть в артель Надточева за новым грузом. Своих забот по горло. Но уезжать Зотагин не спешил. Любопытно было, что же здесь всё-таки происходит? Впрочем, глушить двигатель не стал. Ситуация больно уж неоднозначная. Что угодно случиться может. Тайга. А звук мотора даже на холостых оборотах придавал уверенности. Хотя стоять, ожидая, когда что-нибудь проясниться можно долго. И не факт, что дождёшься. Надо что-то делать. Либо ехать дальше, либо сходить и самому посмотреть, что там случилось. Вдруг людям помощь нужна. Тайга, опять-таки.

Зотагин вздохнул. Покидать кабину не хотелось. Малодушно подумал, что лучше бы он проехал мимо не останавливаясь. Будто не видел ничего… Ладно. Хватит рассуждать: если бы, да кабы… Зотагин собрался уже вылезать, как со стороны грузовика хлопнула дверца, из-за кабины кто-то вышел и остановился в тени деревьев, вглядываясь в машину Зотагина. Потом приветливо махнул рукой и уже не таясь направился к тягачу, закидывая за плечо карабин, который до того держал на сгибе локтя.

Теперь и Зотагин узнал Егорыча. Местного охотника-промысловика. Правда, в самом Кедраче Егорыч бывал редко. Почти безвылазно жил на заимке, а в поселок наведывался пушнину сдать да припасами разжиться. А ещё, говорят, речки знал, где золотишко можно намыть и считался хорошим травником. Корень жизни – женьшень, то бишь, – почитай сам ему в руки шёл. Лесной человек, одним словом. И вдруг этот тарантас, который, если рассуждать здраво, был для него только обузой.

– Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя, Егорыч! – Зотагин с чувством пожал сухую ладонь охотника. Он ему нравился. Родственная душа. Тоже перекати-поле. – Ты, я вижу, колёса приобрёл?

– Это ты про машину что ли? – кивнул себе за спину Егорыч. – Скажешь тоже, “приобрёл”! – передразнил он Зотагина. – Да и зачем она мне, когда я напрямки по тайге куда мне надо без неё быстрее дойду!

Егорыч не преувеличивал. Он хоть и разменял шестой десяток, стариком был крепким. Про таких в народе говорят: худой, но жилистый. Впалые щёки Егорыча покрывала редкая щетина. Её седина контрастировала с дублёной почти коричневой кожей лица. Из-под кустистых бровей всё подмечал по-молодому острый взгляд. Одет Егорыч был в мешковатый, когда-то защитного, а сейчас неопределенного цвета бушлат. Из расстёгнутого воротника выглядывал серый свитер грубой вязки. Штаны в цвет бушлата заправлены в шнурованные голенища разношенных берцев. Довершали образ вязаная шапочка и выглядывающий из-за плеча приклад карабина. Правой рукой охотник придерживал карабин за цевье. Настоящая таёжная душа. Казалось, сделай сейчас Егорыч только шаг в сторону и всё: станет невидимкой, сольется с лесом.

– Так что машина мне, Сашок, без надобности, – продолжил Егорыч. – А эта… Бросили её. А я вот нашёл. Шёл-шёл и нашёл. Хотя её особо-то и прятать не старались. Видно, некогда было. Торопились очень.

– Серьёзно? – не поверил Зотагин. – Прям вот так и бросили?

– Я же тебе русским языком сказал, торопились.

– А куда торопились? И кто?

– Не куда, а почему, – наставительно поднял деформированный артритом палец Егорыч. – Кто, знать не могу, но торопились. Это точно. Причина у них была торопиться. Пойдем, сам сейчас всё увидишь.

После тепла кабины утренний ветерок зябко ощущался сквозь тонкую курточку. Лезть в мокрую от росы траву обочины не хотелось. Кроссовки враз промокнут. Брюки, кстати, тоже. Но Егорыч уже шагал в сторону «шишиги». Зотагин внутренне поёжился и, стараясь выбирать места посуше, пошёл вслед за ним.

Идти пришлось недолго. Буквально через несколько шагов Егорыч оглянулся.

– Что теперь скажешь? – спросил он.

Теперь, когда машину не скрывали деревья, Зотагин увидел, что было в кузове «шишиги». И от увиденного в восторг не пришёл. Это свихнувшиеся старики-охотники млеют от всего стреляющего. А его оно нисколько не впечатляет. Тем более, если это спаренная зенитная установка. Нет, зря он все-таки здесь тормознул!

– Ты как хочешь, Егорыч, а я поехал! Мне проблемы не нужны! У меня груз. И график. Бывай!

– Погоди, Сашок – остановил собравшегося было уходить Зотагина Егорыч. – Неужели тебе не интересно?

– Егорыч, ты в своем уме? – разозлился Зотагин. – Сам же сказал, что эту хрень бросили! Как думаешь, почему? Сказать или сам догадаешься?

– А чего тут догадываться-то. Стреляли из нее, потому и бросили. Там стреляных гильз полный кузов, – буднично ответил Егорыч, поправив сползавший с плеча карабин. – Серьёзный калибр. Двадцать третий. Ещё порохом воняют. Узнать бы, по какой цели били…

Зотагин автоматически посмотрел на посветлевшее небо.

– Вроде не летал никто, – сказал он. – Я не слышал.

– И я не слышал, – согласился Егорыч. – Но запах свежий. Значит стреляли недавно. Думаю, вчера вечером. И не здесь. Сюда машину уже после пригнали. Спрятать. А сами тайгой ушли. В сторону тракта. Судя по следам, трое их было…

– Откуда знаешь?

– Сорока настрекотала, – хмыкнул Егорыч. – Я тут в лесу у себя дома, Сашок. Потому и вижу то, мимо чего другие пройдут и не заметят.

– Ну, а тебе самому-то, Егорыч, что до всего этого? – спросил охотника Зотагин.

– Убедиться хочу, что они действительно ушли, – ответил тот. – Не след, чтобы лихие люди возле посёлка кружили.

– Оттого и в засаде, значит, сидел! – с иронией заметил Зотагин. – А если бы вместо тех разбойников сюда полиция нагрянула? У неё ведь наверняка тоже много вопросов к твоим стрелкам сейчас имеется! А тут ты!

– А я от служивых скрываться не собираюсь. С меня взятки гладки. Что видел, то и расскажу, если спросят. Как на духу. Тебе, Сашок, тоже советую в случае чего. Сам понимаешь, не по воробьям из этих стволов палили.

– Ясно, что не по воробьям. – согласился Зотагин. – А по новостям ничего не слыхать?

– Откуда ж я знаю. Нет у меня приёмника. Да и проку от него никакого. Только тайгу слышать мешает. Мне, Сашок, эти ваши железки здесь ни к чему. Я ведь не по джи пи эсам в тайге ориентируюсь, а по компасу да по наитию. И новости у меня те, что своими глазами вижу. Тебя вот встретил – уже новость. Других на сегодня пока нет.

– Ладно, Егорыч. Ты со своими новостями как-нибудь сам разбирайся, а я поехал. Совсем заговорился с тобой. И так уже опаздываю.

Егорыч, не оборачиваясь, согласно махнул рукой. Езжай, мол.

Ветер утих. Восток зарозовел, подкрашивая разбросанные по ещё серому небу облака. Зотагин снова взглянул на брошенный грузовик. Вздёрнутые в небо тонкие стволы зенитки мокро блестели от росы. Станину и казённую часть скрывал борт кузова. Виднелись только часть щитка и металлические спинки кресел обслуги. Честно говоря, Зотагину было глубоко плевать, кто в них недавно сидел и по кому садил из этих стволов. Кроссовки у него всё-таки промокли. А ещё столько времени зря потерял. Давно бы уже к повороту на тракт подъехал.

– Бывай! – попрощался Зотагин и, злясь на себя, на Егорыча, на мокрые кроссовки и неудачно задавшийся день, направился к урчащему на обочине тягачу.

Глава 2

2.

На тракт Зотагин выехал, когда Фокс был уже далеко впереди. Можно, конечно, притопить и попытаться его догнать, но ссориться с дорожной полицией ради сомнительной возможности пристроиться в хвост «Мормону» особого желания у него не было. Разборки с копами из-за превышения скорости грозили потерей и времени, и денег. С этим согласился и Фокс, который, не увидев в зеркалах знакомый «Петербилт», связался с Зотагиным по рации.

Дорога привычно катилась под капот тягача. Справа за редколесьем тянулась серая пустошь с разбросанными в жухлой траве кочками. За пустошью вдалеке темнела полоска леса. Потом пустошь перекинулась на левую сторону дороги, а затем и вовсе сошла на нет. Теперь с двух сторон плотной стеной подступал густой пихтовник. Изредка возле обочин мелькали заросшие камышом и осокой мелкие болотца.

Настроенный на музыкальную волну приемник по чьей-то заявке выдавал очередной хит. “Я тебе не кукла!” – неслось из динамика. Визгливый голос певички раздражал, но сменить волну было лень. Да и зачем? Допоёт – сама исчезнет. Зотагин повозился на сиденье, устраиваясь удобнее. Дорога была чистой. За всё время навстречу попалась лишь пара гружёных кругляком китайцев. Сейчас им овладело особое состояние, когда ощущаешь себя не просто человеком за рулем, а частью своей машины. Ты и она – одно целое! Непередаваемое чувство! Поймет лишь тот, кто его испытал. Хотя бы раз.

– Всем на тракте! – сообщила чья-то рация. Владелец не назвался. – Торчу возле Карги. Здесь крутая веселуха! Куча битого железа! Кроме наших целое стадо зеброидов и два индейца над лесом. Тормозят всех. Кого-то ищут!

– Пасть закрыл! – немедленно рявкнули в ответ. Тоже по рации. И тоже не назвавшись. – Всех касается! Тишина в эфире! Чтоб даже не дышали! Кто хоть слово тявкнет – пешком ходить будет! Долго! Обещаю!

– А ты сам-то кто, такой грозный? – спросили из эфира. Опять без позывного. На всякий случай.

– Стесняюсь услышать, – с вкрадчивой язвительностью поинтересовался другой, – нам теперь молчать всю-таки нашу оставшуюся жизнь или это только временно?

Ответа не последовало. Ни тому, ни этому. Вопросов тоже больше не было. Все поняли, что злить обладателя властного голоса себе дороже. И, судя по уверенному тону, он не шутил. Значит, у Карги и впрямь случилось что-то из ряда вон. Зотагину стало любопытно. Он хотел было уйти на другую частоту: вдруг там промелькнет хоть какая-то информация, потом решил, что бесполезно. Наверняка весь диапазон под контролем. Если звездно-полосатые напряглись, да ещё с вертушками – действительно случилось нечто очень-очень серьёзное. Иначе они и пальцем бы не шевельнули. Ладно. Их проблемы. Хуже другое: где-то через полчаса ему самому придется проезжать это место. Тормознут, как пить дать. Значит, опять теряем время. Да что ж это за день такой!

Музыкальная отбивка возвестила о новостном блоке. “Может хоть здесь прояснят ситуацию,” – подумал Зотагин. – “Наверняка там сейчас куча репортеров.”

– Новости последнего часа! – привычно зачастил диктор. – Мэр Уссурийска Ричард Перехватов-младший отметил денежной премией коллектив народного хора городского Центра культурного наследия, занявший второе место на зональном смотре творческих коллективов «Кедровая ветвь». В Хабаровске состоялся парад, посвященный годовщине основания в городе ЛГБТ движения. По бульвару Муравьёва-Амурского под радужными флагами прошли тысячи празднично одетых, простите, празднично раздетых представителей различных гендерных сообществ. Горожане, собравшиеся по такому случаю на пути следования красочных колонн, приветствовали их бурными овациями. К сожалению, не обошлось без провокаций. Полиция задержала семнадцать нарушителей, пытавшихся помешать мероприятию. Учащийся пятого класса семилетней школы поселка Оконешниково Серёжа Быков стал миллионным посетителем Мемориального комплекса Колчака в Омске…

Новости следовали одна за другой, но о Карге в них не упоминалось.

– И последняя новость, полученная нами только что. Губернатор Сахалина господин Хисаси Араки сообщил, что в ближайшее время безвизовый режим для жителей Сибирской Республики, въезжающих в Страну Восходящего Солнца по приглашению бывших соотечественников, продлять не планируется. На этом всё. Следующий выпуск новостей как обычно через полчаса. Оставайтесь с нами!

Под лёгкую мелодию Зотагин вывел машину из правого поворота и увидел голосующую на обочине профессиональную попутчицу.

– Вот только тебя мне сейчас не хватало! – в сердцах бросил он.

Но проехать мимо не смог. Не оставлять же её одну посреди тайги! Тоже ведь не от хорошей жизни по чужим кабинам мотается.

– Я залезаю? – в открытой с пассажирской стороны двери на уровне сиденья появилась голова с растрёпанными розовыми волосами.

– Лезь, – разрешил Зотагин. – Только быстрее.

– Ага!

Сначала на сиденье брякнулась средних размеров сумка с вещами. Следом забралась в кабину ее владелица. На вид ей было двадцать с небольшим, хотя с уверенностью сколько лет скрыто под слоем боевой раскраски, Зотагин утверждать не решился. Ярко-красная синтетическая куртка казалась на два размера больше, ноги обтягивали черные кожаные лосины. Довершали наряд ботики на высоком каблуке в цвет куртки.

– Спасибо! А то я уже приготовилась долго тут загорать. Впереди какая-то заварушка, потому меня и попросили на выход. Из-за возможных нежелательных вопросов! Такая вот трусливая сволочь попалась! Нет, конечно, и его понять можно, но мне-то каково? Одной в лесу? Не знаешь, что там случилось?

– Скоро увидим, – Зотагин выехал с обочины и прибавил скорость. – Тебе куда?

– А ты куда едешь?

– В Хордогой.

– Вот! Мне именно туда и надо! Это далеко?

– Уверена, что именно туда? – усмехнулся Зотагин. – А если подумать?

– Если подумать, то без разницы, – легко согласилась попутчица. – Меня, между прочим, Инури зовут.

– А в миру? Мамка как назвала?

– Смотри, народ появился! – не ответила та, указав вперед. – Ой, а нас снимают!

Справа, в начале уходящей вглубь пихтовника широкой просеки стоял микроавтобус. Из люка на его крыше торчала камера. Объектив камеры был направлен на приближающуюся машину Зотагина. Несколько человек возле автобуса тоже смотрели в его сторону. Один что-то говорил в микрофон. Поодаль стоял канареечного цвета джип. На зеленой полосе вдоль кабины джипа и на его капоте чернела вызывающая справедливые опасения у шофёрского племени аббревиатура ДПС. Дорожный патруль Сибири. Сам патрульный был тут же. Он резко крутанул жезлом. Проезжаем, дескать, не останавливаемся. Зотагин послушно пропылил мимо. Камера на автобусе проводила его объективом.

– Это уже… как ее… то место? Ну, где авария? – повернулась к Зотагину пассажирка.

– Карга? – переспросил Зотагин. – Нет, до Карги километра три ещё. А ты откуда знаешь, что там авария?

– Совсем за дурочку меня держишь? Догадалась, конечно. Что может случиться на дороге кроме аварии?

– Много всего, но тут ты угадала.

– Тогда эти чего тут стоят, а не там?

– Где это там?

– Там, где авария. Чего непонятно-то?

– Откуда мне знать? Хочешь, вернись спроси.

К привычному звуку мотора добавился посторонний мягкий рокот. Он нарастал, становился гуще, приближаясь откуда-то сверху. Об источнике этого рокота Зотагин догадался раньше, чем над дорогой в просвете деревьев мелькнул силуэт ударного вертолета «Апач». Второй “индеец” тоже наверняка был где-то поблизости.

Розоволосая притихла. И Зотагину стало не по себе. Хотя, с чего бы? Документы в порядке, накладная соответствует грузу. И всё же… всё же…

Лес меж тем поредел. Тут и там виднелись заросшие кустарником проплешины. Справа от дороги деревья стали карабкаться по отлогому склону сопки, слева сбегали в низину, открывая поверх крон подёрнутую сероватой дымкой даль.

Возле Карги и впрямь скопилось много машин. Зотагин сбавил скорость. Впереди, перекрывая дорогу, стояла ещё одна патрульная “канарейка”. Люстра на крыше джипа предупреждающе полыхала красно-зелёным светом. Полицейский вылез из машины и жезлом приказал остановиться. Зотагин послушно принял вправо, притёрся к обочине за длинномером с биробиджанским номером на идиш и заглушил двигатель. Приемник тоже выключил. Очередная певичка со своим “а чё ты, чё ты?” так и не дождалась ответа.

Пока коп неторопливо, вразвалочку шел к тягачу, Зотагин оценил ситуацию. Похоже, завис он здесь надолго. Как и остальные. В основном на встречке. С той стороны скопилось не меньше десятка машин. Хвост колонны терялся за поворотом. Перед ней играл роль рождественской ёлки еще один патрульный джип. Теперь понятно, почему ему навстречу никто не попался. Китайцы не в счёт. Наверняка выехали с какой-нибудь ближней делянки.

Меж патрульных машин, занимая обе полосы, поперёк дороги стоял здоровенный четырехосный кран. На его кабине мигали оранжевые проблесковые маячки. Стрела крана была повернута и вытянута в сторону глубокого, уходящего вдаль, оврага. Этот овраг и называли Каргой. По дну Карги тёк ручей, который питали многочисленные родники. Русло ручья угадывалось по купам ивняка над обрывистыми склонами. Заросшие густым малинником края оврага сейчас выглядели будто по ним основательно прошлись бульдозером. Кто был этим бульдозером, сомнений не оставалась. Неподалеку от крана рядком стояли три эвакуатора. Два уже загрузили. Под брезентом на платформах угадывались силуэты легковых машин. Платформа третьего эвакуатора была пустой. Не трудно догадаться, что груз именно для него сейчас доставали из оврага.

Чёрного «Мормона» не было. “Успел проскочить,” – позавидовал Фоксу Зотагин. Патрульный напомнил о себе лёгким стуком жезла по дверце.

– Старший инспектор Гыля, – представился он. – Документы, пожалуйста… Зотагин Александр Сергеевич… – сверил он поданную пластиковую карточку со считывателем на запястье. – Владелец седельного тягача марки «Петербилт». Модель… год выпуска… номер двигателя, рамы… Категория… Лицензия не просрочена, проблем с дорожной инспекцией нет, претензий со стороны налоговиков тоже… О техническом осмотре не забывайте, Александр Сергеевич, время подходит…– взгляд чёрных с узким разрезом глаз инспектора сопровождал каждое его слово, цепко останавливаясь то на машине, то на самом Зотагине, одновременно контролируя окружающую обстановку. При этом его плоское лицо с приподнятыми скулами не выражало никаких эмоций, кроме вежливой доброжелательности.

– Не забуду, – пообещал Зотагин.

– Груз… маршрут… Из Кедровой пади в Хордогой, правильно? Пломбы не нарушены?

– Нет. Можно глянуть.

– Обязательно, – согласно кивнул инспектор, возвращая Зотагину его идентификационную карточку. – Обязательно посмотрим. Позже. А пока меня интересует ваша спутница. Экспедитор в документации не значится. Следовательно, постороннее лицо. Имя у вас есть? – вопросительно посмотрел он на пассажирку.

– Инури, – жеманно представилась та.

– А без вые…на? – спокойно, даже как-то по-отечески уточнил инспектор.

Девушка молча подала ему свою карточку.

– Вероника Ивановна Куропаткина, – прочёл полицейский. – Александр Сергеевич, и как вы это объясните? Присутствие гражданки Вероники Ивановны Куропаткиной у вас в кабине?

– Да, никак, – ответил Зотагин. – Голосовала на дороге. Не оставлять же девчонку одну в лесу. Вот и посадил. Да и кто запретит, если машина моя? – пожал плечами он. – Кого хочу, того и везу.

– В лесу, говорите, встретили? – внимательно сощурился инспектор.

– На дороге, – поправился Зотагин.

– Подробнее, пожалуйста.

– Высадили меня, – зло бросила Вероника-Инури. – Лишних вопросов испугался! На чёрной машине. С красной лисой. Нарисованной Бензовоз. Марку не знаю. Не разбираюсь я в них! Что не так?

– Впереди меня шёл чёрный «Мормон», – подтвердил Зотагин. – Общались с ним по эфиру.

– Хорошо, – согласился инспектор. – Проезжала здесь такая машина. А вы, значит, не испугались лишних вопросов, Александр Сергеевич, – с лёгкой иронией в голосе заметил он. – Скажите, а больше никого на дороге не повстречали? Или, может, увидели что-то необычное? Вас тоже касается, Вероника Ивановна.

– Только его! – показала она на Зотагина. – Ещё автобус, когда сюда подъезжали. Но там ваши стоят. Значит, про них вы знаете.

– Александр Сергеевич? Ничего не припоминаете?

– Нет. Всё как обычно.

О Егорыче с зениткой Зотагин решил не говорить. Мало ли чего по тайге раскидано! Прицепятся – всю душу вытрясут. Или, ещё хуже: машину загонят на стоянку, а самого повезут туда, как свидетеля. Где стоял, что делал… Ничего не делал! Уехал и забыл. Точка.

– Нет, – повторил он.

– Хорошо, – кивнул инспектор. – Теперь проверим пломбы.