Текст книги "Тогда, в Багио"

Автор книги: Александр Кикнадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА VIII

Теперь познакомимся с тем, что и как пишут филиппинские газеты о матче Карпов – Корчной. Знакомство будет небесполезным, ибо даст представление об атмосфере, в которой проходил поединок.

ПОСЛЕ ЗУХАРЯ ПРЕТЕНЗИИ К АТОМНЫМ ЛУЧАМ

«Бюлитин Тудэй», 28 августа

БАГИО. 28 августа. Чемпион Анатолий Карпов играет белыми в завтрашней игре на шахматном чемпионате, но Виктор Корчной снова выступает с выходящим за всякие рамки заявлением, которое могло бы нанести еще один удар уже покачивающейся серии игр.

На этот раз Корчной опротестовал ужасающий рост радиоактивности в зале для игр. Один из его помощников поднял этот вопрос в воскресенье, во время заседания мирового шахматного жюри.

Виктор Батуринский, глава делегации Карпова, сказал:

«Появился еще один вопрос. С предыдущим случаем покончено. Доктор Владимир Зухарь как повод для протеста отставлен. Теперь они говорят, что в центре существует радиационная активность. Но я уверяю вас, джентльмены, что я приехал сюда не для того, чтобы бросить атомную бомбу». Далее Батуринский сказал, что Корчной «всегда объясняет свои шахматные неудачи теми или иными «потусторонними» явлениями».

Батуринский сделал это заявление во время вечера, который был устроен администрацией отеля в честь Карпова прошедшей ночью, перед аудиторией, состоявшей приблизительно из семидесяти человек, включая двадцать шесть только что прибывших русских туристов.

Вечер был проведен для того, чтобы отметить ошеломляющую победу Карпова над Корчным в семнадцатой партии, которая дала двадцатисемилетнему советскому чемпиону почти непреодолимое преимущество: четыре – один.

Вечер сопровождался потоком вальсовой музыки и западных мелодий.

Корчной провел ночь, просматривая кинофильмы в развлекательном центре Кэмп Джон Хэй.

Карпов сказал, что еще рано предугадывать, что случится в серии «первый-до-шести». Но он выразил решимость и уверенность в том, что сохранит за собой титул.

«Корчной, которого я знал десять лет назад, слишком отличается от того Корчного, которого я вижу сейчас», – сказал Карпов, прибавив, что «сегодняшний Корчной всегда в цейтноте и склонен совершать грубые ошибки».

На вечере, продолжавшемся два часа, все гости были в хорошем настроении, включая только что прибывших русских туристов, которые обменивались шутливыми замечаниями с филиппинскими гостями.

Это событие предоставило корреспондентам также возможность поговорить с советским доктором Владимиром Зухарем.

Доктор Зухарь сказал, что он приехал с делегацией для того, чтобы психологически помочь Карпову в его борьбе за защиту титула. «Обвинения, брошенные против меня лагерем Корчного, – очевидная глупость», – заявил он.

КОРЧНОЙ УГРОЖАЕТ ПРЕКРАТИТЬ МАТЧ, ЕСЛИ…

«Бюлитин Тудэй», 31 августа

Претендент Виктор Корчной пообещал вчера не продолжать матч за звание чемпиона мира с советским чемпионом Анатолием Карповым до тех пор, пока организаторы не установят одностороннее зеркало между игроками и зрителями в игровом зале Дворца конгрессов в Багио.

Корчной, 47-летний русский дезертир, проигрывающий Карпову 1:4, высказал свое требование на пресс-конференции, где он также повторил свою атаку на жюри, на организаторов и на членов советской делегации, в частности на Владимира Зухаря, которого он обвиняет в гипнотизировании.

В страстной, эмоциональной речи перед корреспондентами Корчной заявил: «Я не буду играть до тех пор, пока зеркало не будет установлено. Одностороннее зеркало – это кардинальное решение».

Зеркало предохранит игроков от взглядов зрителей. Зрители, с другой стороны, все будут прекрасно видеть.

Священник-иезуит Джейм Булатао, профессор психологии в Атенео, предложил Корчному одностороннее зеркало после вчерашней утренней встречи.

Члены жюри матча также провели вчера собрание в Багио, прежде всего для того, чтобы обсудить последнее требование Корчного, которое он передал жюри через своего главного секунданта английского гроссмейстера Раймонда Кина.

Голос Корчного много раз поднимался до высоты страсти, он несколько раз заикался во гневе, подыскивая сарказмы.

Корчной сказал, что он не может одержать победу над жюри, которое он обвинил в просоветизме.

Так, например, он чувствует, что если бы даже предложил играть в уединении в смежной комнате, то все равно был бы побежден жюри.

«Моя борьба бесполезна до тех пор, пока я не буду поддержан миром и прессой», – сказал он.

Он сказал, что ФИДЕ не было хорошим помощником, и добавил: «Я предложу создать новую мировую шахматную организацию».

Невозможно определить, как организаторы и жюри ответят на одностороннее зеркало, дня не хватит для того, чтобы установить его, и наиболее вероятно, что восемнадцатая партия в назначенный час не состоится.

По словам Корчного, жюри всегда было на стороне Советов. «Это началось во время споров о флаге, и до сих пор оно голосует против меня, несмотря на то, прав я или нет».

Он также обвинил филиппинского организатора матча Флоренсио Кампоманеса в том, что последний встал на сторону Советского Союза.

Лим Кок Анн, председатель жюри, который также был отмечен группой Корчного как «не нейтральный», обнародовал телеграмму Швейцарской шахматной федерации, содержащую протест против политических заявлений Петры Лееверик, главы делегации претендента.

В другой телеграмме, от президента ФИДЕ Макса Эйве, содержалась просьба называть делегацию претендента «делегацией или группой Корчного».

Телеграмма была вызвана требованием Петры Лееверик называть их «швейцарской делегацией».

БАГИО, 30 августа (ЮПИ). Раймонд Кин, главный секундант претендента, сменил Петру Лееверик на посту главы делегации Корчного.

Это произошло в понедельник. В записке, написанной от руки, Корчной заявил: «Я назначаю мистера Раймонда Кина моим личным представителем со всеми правами вести переговоры в мою пользу».

Копии этого заявления были посланы всем заинтересованным сторонам.

По словам Майкла Стина, одного из секундантов Корчного, решение заменить Петру Лееверик на посту главы делегации пришло после собрания членов делегации Корчного.

Сегодня днем Кин в новой должности участвовал в совещании жюри, которое продолжалось три часа, включая 45-минутную конференцию между ним и Виктором Батуринским.

КАРПОВ И КОРЧНОЙ ДОСТИГАЮТ СОГЛАСИЯ; МАТЧ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

«Бюлитин Тудэй», 1 сентября

БАГИО, 31 августа. Советский чемпион Анатолий Карпов и претендент Виктор Корчной достигли компромиссного решения сегодня утром. Оно обеспечивает мирное возобновление матча за звание чемпиона мира по шахматам в субботу в местном центре.

Во время утреннего совещания между представителями Карпова и Корчного претендент согласился снять свое требование об одностороннем зеркале, и Карпов согласился передвинуть объект спора, советского доктора, из партера на галерею около входа в зал.

Компромисс был достигнут вскоре после того, как Корчной отложил начало восемнадцатой партии во второй раз. Организаторы заявили, что она будет сыграна в субботу.

Корчной, таким образом, использовал все три возможности отложить партию, разрешенные на первые 24 игры. В случае, если он не появится на следующих партиях, ему будут засчитаны поражения.

Английский гроссмейстер Майкл Стин, который вместе с Яковом Муреем, израильским международным мастером, и полковником Эдмондсоном, американским нейтральным членом жюри, вел переговоры с претендентом, сказал: «Корчной собирается играть в субботу восемнадцатую партию».

Решение Корчного возобновить игру было вызвано частично тем фактом, что в случае отказа он бы получил гораздо меньше, чем первоначальные 200 000 долларов проигравшего.

«Я должен думать об этом тоже», – сказал он, когда был извещен, что получит только 55 000 долларов, если прекратит соревнование на этом этапе.

ВОСЕМНАДЦАТАЯ ПАРТИЯ – РАВНЫЕ ШАНСЫ

«Бюлитин Тудэй», 3 сентября

Советский чемпион Анатолий Карпов и претендент Виктор Корчной наконец начали восемнадцатую партию в центре конгрессов после двух откладываний.

27-летний Карпов, игравший белыми, начал с хода королевской пешки, а Корчной перевел партию в защиту Уфимцева.

Большинство гроссмейстеров, анализировавших партию, заявило, что позиция была более или менее равная после двух с половиной часов игры.

Защита Уфимцева встречается в первый раз в этом матче.

Карпову необходимы еще две победы, чтобы сохранить корону, которую он выиграл в 1975 году.

В последний раз эти двое применили данную защиту в Ленинградском международном зональном турнире; тогда партия закончилась вничью.

В отличие от предыдущих матчей игра началась без задержки, 47-летний претендент прибыл за пятнадцать минут до начала игры. Он сидел в своем удобном кресле до самого последнего момента.

Следуя компромиссу, достигнутому за день до этого, русский самоизгнанник играл без своих темных очков.

С другой стороны, объект спора, русский профессор, которого Корчной обвинял в гипнотизировании, сел на последний ряд, где разместилась официальная советская делегация.

БАГИО, 2 сентября (ЮПИ). Виктор Корчной собирается «играть на победу» в дважды отложенной восемнадцатой партии матча за звание чемпиона мира.

Игра начинается сегодня в пять часов, Карпов играет белыми.

ГЛАВА IX

Эти сообщения дадут советскому читателю представление о том, что и как писала местная пресса о матче в Багио.

В первой нашей беседе (вторая состоялась в Москве, и рассказ о ней ниже) я прошу Виктора Батуринского прокомментировать прессу. И вообще ход матча.

– Со спортивной и не только со спортивной точки зрения матч начинался сложно. Корчной – сильный соперник. Он выиграл три претендентских матча и тщательно готовился к поединку в Багио. Речь идет не только о теоретической подготовке. Корчной старался предусмотреть любую мелочь. Так, например, специальное кресло ему прислали из Голландии (голландская фирма в рекламных целях предложила такое же кресло и Карпову). Говорят, что Корчной привез небольшой компьютер для обработки технической информации. Составили команду претендента международные гроссмейстеры Раймонд Кин и Майкл Стин (Англия), Яков Мурей (Израиль), а помогал ему Оскар Панно (Аргентина). Гроссмейстер Кин является автором дебютных монографий. Корчной довольно уверенно чувствовал себя в самых сложных дебютных построениях, был упорен в миттельшпиле, но на пятом часу начинал тяжело играть, часто попадал в цейтнот. В острых тактических осложнениях Карпов выглядел сильнее. Он показал искусство выдержки в любых ситуациях, несмотря на молодость, вел борьбу целеустремленно, хладнокровно как боец, используя малейшие шансы. Так были выиграны трудные тринадцатая и семнадцатая партии.

Мы приехали в Багио играть в шахматы, но предвидели возможные политические эксцессы. На все выпады Корчного советская делегация неизменно отвечала в выдержанной, корректной форме. Карпов не позволил себе ни одного заявления оскорбительного характера. Вот высказывание Карпова: «Корчной очень сильный шахматист, но некоторые черты его характера мне не импонируют».

В самом деле, временами создавалось впечатление, что Корчной приехал в Багио, чтобы превратить матч в политическое шоу. Он создавал невыносимую обстановку. Судя по всему, весьма прочно попал под влияние руководителя делегации Петры Лееверик – одиозной фигуры, не имеющей никакого отношения к шахматам, но ежедневно делавшей несколько злобных выпадов против Советского Союза, его шахматной школы, ее шахматного чемпиона. Когда председатель апелляционного жюри сингапурец Лим Кок Анн отверг очередную вздорную претензию Петры Лееверик, она обвинила его в прокоммунистических симпатиях. Когда Лееверик спросили, от чьего имени она делает подобное заявление, она показала справку, что Швейцарская шахматная федерация поручила ей представлять интересы Корчного. Услышав несколько новых оскорбительных выпадов Лееверик, Лим Кок Анн заявил ей, что подаст на нее в суд. В Швейцарскую шахматную федерацию была направлена телеграмма, в которой апелляционное жюри выясняло полномочия Лееверик делать подобного рода заявления. Швейцарская шахматная федерация открестилась от Лееверик и от ее заявлений, отметив, что не может нести ответственность за поведение и слова капитана делегации Корчного. Чувствовалось, что Петра Лееверик пыталась использовать матч в своих личных антисоветских целях. Видя, что эта женщина целиком себя дискредитировала, делегация Корчного отказалась от ее услуг и поставила на пост руководителя команды англичанина Кина. Кин выразил сожаление по поводу заявлений его предшественницы. Заявления Лееверик преследовали цель принизить значение побед Карпова, поставить под сомнение их честность. Начнем с первого протеста, связанного со стаканом кефира. На заседании апелляционного жюри она заявила: «Кто мне докажет, что стакан кефира, поданный в семь часов вечера, не значит – ходи конем на такое-то поле, или что стакан кефира, поданный в девятом часу вечера, не означает: предлагай ничью?» Произнеся эту тираду, руководительница делегации победно оглядела членов жюри. Что было ей ответить? Тогда я получил слово и сказал, что Лееверик смотрит в зал и на сцену в бинокль, чем она сможет подтвердить, что этим самым не подсказывает ходы Корчному? Посмотрит влево – ходи конем на b4, посмотрит вправо – ходи конем на h8. «Но ведь она совершенно не умеет играть в шахматы», – возразил кто-то. «А профессор Зухарь умеет?» – спросил я.

Владимир Петрович Зухарь не занимается гипнозом, это не его профессия. Мы спросили членов делегации Корчного, есть ли у них объективные доказательства того, что этот человек мешает играть. Нам ответили, что Корчному он не нравится.

Тогда я сказал, что представлю список, по меньшей мере, пятнадцати человек, которые не нравятся Карпову. Сможет ли это послужить достаточным основанием для их удаления из зала? Субъективные переживания не могут быть решающими при определении того, кого оставлять в зале и кого нет.

А чего стоило такое заявление Корчного: «Когда я сижу за доской, я думаю о том, что играю не столько против Карпова, сколько против всей Красной Армии» (подразумевалось, что Карпов – член Центрального спортивного клуба армии). На этом основании делалось ультрасенсационное заявление, которое тотчас же подхватывалось буржуазной прессой.

Не только в матче с Карповым позволял себе всевозможные выходки Корчной. Вспомним, что он покинул Белград в разгар поединка со Спасским, сколько раз во время других матчей нарушал он этику шахматиста.

* * *

На одном из приемов немолодой благообразный господин с белыми, идеально уложенными волосами и проницательным взглядом доверительно обращается к тренерам, врачам, журналистам, приехавшим из разных стран:

– Пожалуйста, что вы думаете о парапсихологии вообще и о советской парапсихологии в частности, – и при этом услужливо подносит к собеседнику микрофон.

Некий словоохотливый «гость Багио» отвечает так обстоятельно и долго, что невольно начинаешь думать: «До сих пор на свете существовали, кажется, только две вещи, о которых «все знали все». Первая – как надо играть в футбол. Вторая – как надо воспитывать детей. Пожалуй, недалеко время, когда в один ряд с футболом и педагогикой встанет парапсихология».

В Багио мы столкнулись с попыткой определенной группы журналистов объяснить победы советского спортсмена парапсихологией. Спорт – не исключение. Западного обывателя хотят заставить поверить в некую мистическую первооснову достижений советского народа и в области космонавтики, и в области медицины, и даже… в области дипломатии.

Читателям, мало разбирающимся в политике и экономике, трудно понять процессы, которые превратили СССР в могучую державу. Да и какая буржуазная газета согласится честно написать об этих процессах. Куда проще сослаться на причины, «неподвластные разуму».

Первые сенсационные статьи, построенные «на фактическом материале» – «Парапсихология – тайное оружие Советов», появились в дни матча в Багио.

А дальше – поехало. Американский автор Генри Гринс опубликовал сногсшибательное сочинение под заголовком «Новые колдуны Кремля». Он утверждает, что Кремль мобилизовал «восемь тысяч парапсихологов и разослал их в свои посольства и консульства, где они «официально числятся секретарями и переводчиками и тем временем выполняют свою деликатную и экстравагантную миссию».

Далее для придания видимости научной солидности удивительному открытию приводятся высосанные из пальца детали: «Шесть высших школ парапсихологии функционируют в Москве, Киеве, Одессе, Ленинграде, Новосибирске и Алма-Ате. В них обучаются 40 000 студентов. Не все, однако, направляются в дипломатию. Некоторые становятся физиками, врачами и в особенности астрономами».

Почему же астрономами? «Потому, – отвечает с хитрой миной американский «исследователь советской парапсихологии», – что научные власти СССР все больше и больше думают, как бы опередить американских ученых в области установления контактов с внеземными цивилизациями с помощью передачи мыслей на расстояние». В этой связи, заверяет он, парапсихологи, работающие на Байконуре, передают необходимые мысли «космонавтам, замкнутым в капсуле».

«Жулики от пропаганды не смущаются, – писал Юрий Жуков в «Правде», – они следуют совету Геббельса: чем невероятнее и удивительнее ложь, тем больше шансов на то, что люди, не разбирающиеся в политике, на нее клюнут».

* * *

Поединок, разворачивающийся на сцене Дворца конгрессов, – лишь часть той чисто спортивной борьбы, которая идет за кулисами. Матч такого уровня должен показать, чего достигла древняя игра за последние три года.

Это когда-то давно случалось, что «на седьмом ходу чемпион применил новый ход» или «на девятом ходу претендент сошел с проторенных путей».

В наши дни можно прочитать: «На двадцатом ходу черным по теории следует занять ферзем вторую диагональ. Однако ход в партии сильнее».

Вот как! Теория дошла до того, что разложила по полочкам двадцать ходов, чуть не половину партии, лишь в одном, сравнительно редко встречающемся дебюте. Прочитав этот комментарий, я задался целью узнать, а что, собственно, скрывается за словами: «Черным по теории следует…» «Защите Алехина», например, посвящена капитальная монография международного гроссмейстера В. Багирова. Автор всесторонне – и за белых и за черных – рассматривает бесчисленное множество ответвлений дебюта, рекомендуя одни продолжения и критически рассматривая другие. Достаточно внимательно проштудировать книгу, и у тебя не будет проблем? Не без грусти подумал: не потеряли ли шахматы частицу своей привлекательности в наш прагматичный век? Импровизация, во все времена отличавшая славную игру, вдруг отступает, пасует перед начетничеством? Вспомнил двенадцатилетнего Володю Багирова, обращавшего на себя внимание самобытностью шахматного мышления. Уже в те годы ему сулили большое будущее, не случайно его опекал известнейший наш теоретик, заслуженный мастер спорта В. А. Макогонов. Но может быть, содружество с теоретиком, имя которого вошло во многие шахматные учебники, и уводило взрослевшего Багирова из сказочного мира шахматных импровизаций в суровый, прозаичный, расчетливый мир? Не заглох ли в Багирове смелый выдумщик? Ведь были и есть мастера, всем своим творчеством стремившиеся доказать, что в наше время расчетов и подсчетов шахматы – прежде всего вдохновение, импровизация, риск. Вспоминаю международного мастера Рашида Нежметдинова, шахматного волшебника, пожертвовавшего в своей жизни, должно быть, столько фигур, сколько не пожертвовали десять вместе взятых мастеров, но зато и создававшего такие шедевры, которым жить долгие века (благодарно думаю о казанских шахматистах и издателях, увековечивших память Р. Нежметдинова книгой, сразу же превратившейся в библиографическую редкость).

Вот как далеко завела цепочка размышлений на тему: импровизация и прагматизм.

Перебирая звено за звеном, будем постепенно возвращаться назад. Можно сколько угодно вздыхать по поводу чрезмерного вторжения науки «даже в шахматы», той самой науки, которая, взяв власть над миром, решила распространить ее на игры и привлечь их в качестве помощников при конструировании электронно-счетных машин новейших поколений. Но разве будет спорить кто-нибудь, что теория игр открыла нам такие прелести шахмат, которые были неведомы ранее, показала их настоящую глубину и, если так можно сказать, запрограммированность на многие десятилетия вперед: каждому поколению дано находить в шахматах сбои прелести.

Современные юноши знают шахматы несравненно глубже, чем их сверстники полпоколения назад. И даже вносят в эту теорию свои идеи. А иначе нельзя. Помню, с каким осуждением писал экс-чемпион мира об одном довольно известном мастере, взявшем от шахмат все, но не давшем им ничего. Тот мастер был в курсе всех последних шахматных разработок, однако сам не отягощал себя поиском новых путей. Мастером средней руки можно остаться до глубокой старости. Гроссмейстером стать на готовом невозможно. Чемпионом мира – тем более.

Беседую с гроссмейстером Игорем Зайцевым в спокойной домашней обстановке, когда можно спросить о том, о чем не пристало спрашивать в Багио. Там Зайцев выглядел человеком, до предела собранным, ушедшим в свои мысли и заботы. Это была не маска. Это была настоящая сосредоточенность, помноженная на ответственность. Разговор идет о теоретической подготовке к матчу.

– Карпов привез с собой на чемпионат много новинок. Не все пригодились. К счастью. Усилия Карпова и его тренеров сводились на первой стадии матча к тому, как выбить из рук претендента главное его дебютное оружие. Этим оружием при игре черными был открытый вариант испанской партии. Претендент, чувствовалось по всему, отшлифовал дебют очень тщательно. Мы понимали: нужны серьезные усилия, чтобы выбить оружие из рук Корчного. Для этого можно было не пожалеть многих дней. И ночей тоже. Ибо это была оперативная работа. Она не терпела раскачки. Важно было найти не только абсолютно лучшие ходы. Важно было найти наименее исследованные продолжения, способные повернуть партию в новое русло. Таким в восьмой партии был девятый ход.

По поводу этого хода гроссмейстер Михаил Таль писал в еженедельнике «64»:

«Трудно говорить, лучше или хуже этот ход обычного, уже дважды встречавшегося в матче. Но то, что он менее исследован, это бесспорно. Во всяком случае, в настоящей партии эффект неожиданности дал блестящий результат».

Уже через ход Корчной избрал неточный план.

Секундант претендента англичанин Р. Кин несколько раз в интервью говорил о том, что Корчной подготовлен к матчу теоретически и в этом, мол, немалая заслуга его, Кина. Любопытно, что после окончания восьмой партии тот же Кин во всеуслышание объявил, что к десятому ходу Корчного английские шахматисты не имеют ни малейшего отношения.

Позже А. Карпов скажет: «Пишут, что матч в Багио дал мало нового, но тут я хотел бы заметить, что то же самое писали о матче Фишер – Спасский. Слишком велико напряжение поединка. И вместе с тем я считаю, что было много новых идей в области дебюта, например в открытом варианте испанской партии, в ферзевом гамбите, в защите Нимцовича».

Эти открытия, обогатившие древнюю игру, будут взяты на вооружение шахматистами мира.

Пусть чуть-чуть, но они стали глубже, наши шахматы.