Текст книги "Жидкое... электричество"

Автор книги: Александр Тулунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 7

– Да погодите же вы, Исаев, – чуть запыхавшийся следователь догнал Николая. – Что вы спешите, как узник из застенков?

– Так я и есть узник. Что, меня назад, в камеру? Небось, уже и доску поставили, а мел не забыли?

– Ну, вы шутник, Исаев, с вами не соскучишься. Я совсем забыл рассказать вам очень важную вещь, послушайте. Ваш нарком через Наркомат Иностранных Дел и Внешнюю Разведку, у него там друзья, организовал дело так, что наш агент в США, у нас там тоже есть агенты, тайно встретился с американским летчиком Энди Тумми. И этот летчик подтвердил, что вы категорически отвергли предложение перейти на службу Соединенным Штатам, что вас задержали, но вам удалось бежать с американского крейсера с его помощью. Так что с вас все обвинения в предательстве сняты, как не имеющие подтверждения.

– Да, без помощи Энди мне бы бежать не удалось, он отличный парень, я его считаю своим другом.

– Кстати, Исаев, летчик сообщил, что он в курсе, что вам удалось спастись, так как он получил от вас телеграмму об этом, но ее куда-то задевал, и, когда захотел ее перечитать, то найти так и не смог. Вы что, посылали ему телеграмму, Исаев?

– Нет, у меня не было такой возможности, телеграммы в США можно послать только через Наркомат Иностранных Дел.

– Странно… – удивился следователь. – Ну, неважно, еще раз до свидания, Исаев, – и следователь, пожав руку Николаю, удалился.

Ну, не рассказывать же было следователю, что Энди получил от Николая его ментальное сообщение, посчитав его за телеграмму, которую не смог отыскать.

*  *  *

Сразу за барьером проходной Николая встречал его старый знакомый, сержант-сверхсрочник, тезка, который по дороге рассказал обо всех новостях, слухах и сплетнях, бродящих в наркомате, ни словом не обмолвившись о событиях, связанных с Николаем. Он пояснил, что Николаю нужно сразу пройти в приемную наркома, и он отправился туда по знакомому пути.

В приемной, на своем рабочем месте, к радости Николая, находилась Анна Петровна, которая на его вопрос о состоянии здоровья ответила, что она поправилась и, прежде всего, благодаря визиту следователя, которой навестил ее, больную, дома. Когда Николай бросил взгляд на дверь кабинета наркома, Анна Петровна пояснила, что сейчас его обязанности исполняет помощник, который в курсе всех дел, но он остался на своем рабочем месте, ему так удобнее, а где-то в верхах подбирают кандидата на место наркома.

Вспомнив наркома, она чуть не расплакалась и рассказала, что подло убитого наркома похоронили со всеми почестями, что было очень много народа и многие женщины вытирали слезы. Николаю, как она сказала, необходимо пройти в бухгалтерию, чтобы получить зарплату, и в отдел кадров, а затем он может отдыхать, в своем старом номере в общежитии, которое за ним сохранили. Но завтра ему необходимо прибыть в Генеральный Штаб Красной Армии, к 10 часам утра, и что туда и обратно его отвезут на автомобиле наркомата.

– «И кому, и зачем я понадобился в этом штабе?» – подумал Николай, двигаясь по коридорам наркомата, а потом эту мысль отбросил, решив, что это будет завтра, а сейчас ему нужно разобраться с насущными делами.

В отделе кадров ему выдали постоянный пропуск и сообщили о предоставлении месячного отпуск, который начинается послезавтра. Окрыленный этим, таким долгожданным известием, Николай помчался в бухгалтерию, где получил довольно значительную сумму денег (это была зарплата и отпускные), и, почувствовав себя свободным и счастливым человеком, вышел из здания наркомата и отправился на телеграф.

В телеграмме-молнии, адресованной Гале, он сообщил о своем отпуске, плане выехать к ней и дать срочный ответ на адрес наркомата. Однако никакого ответа, ни вечером, ни утром следующего дня не было, и Николай, перед тем, как ехать в генштаб, подал еще одну телеграмму с аналогичным содержанием.

*  *  *

Начальник охраны Генерального Штаба тщательно проверил документы Николая и, сверившись со своими записями, отрядил молоденького солдатика проводить Николая в приемную начальника.

– Товарищ генерал, инженер-лейтенант Исаев по вашему приказанию прибыл! –  отрапортовал Николай, зайдя в кабинет.

– Вообще-то, я не приказывал, а приглашал, – ответил начальник, выйдя из-за своего стола, и подходя к Николаю, который заметил, что у стола сидит еще один человек, повернувшись к нему спиной. – Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Исаев, – и начальник пожал Николаю руку. – Прежде всего, я хочу выразить вам огромную благодарность за разработанное по вашим идеям новое прекрасное оружие, с которым наша армия и флот стали намного мощнее.

– Это результат труда всего конструкторского бюро, – начал, было, отвечать Николай, но его перебил сидящий человек, который обернулся: – Ладно, не прибедняйся, Исаев, знаем мы тебя. А Николай с удивлением отметил, что это его бывший командир батальона, капитан, а ныне майор Верховцев.

– Я, товарищ Исаев, – продолжил начальник, – пригласил вас не только для того, чтобы выразить вам свою благодарность, но и чтобы сделать вам предложение. Мы здесь посовещались и решили – предложить вашу кандидатуру на должность Наркома Вооружения Советского Союза. Как вы на это смотрите?

– Да вы что! – Николай чуть не подпрыгнул. – Да какой из меня нарком, я еще из комсомольского возраста не вышел, мне только-только 24 года исполнилось. Нет! Ни за что на свете, хоть снова меня в камеру, там пообещали доску поставить и дать мел, буду лекции читать.

– Да вас никто и не принуждает, – согласился начальник. – Нет, значит – нет.

– Молодец Исаев, прошел проверку, так сказать, на вшивость, – сказал Верховцев, подходя к Николаю, и протягивая ему руку. – Мы решили проверить – не обуяла тебя гордыня, и убедились, что нет. Молодец! Возможно, что ты с и должностью наркома справишься, но, и для тебя лично, и для страны, ты будешь гораздо полезнее, оставаясь инженером. И у меня к тебе есть реальное, настоящее предложение – перейти ко мне в аналитический отдел на должность технического эксперта. Будешь заниматься тем, чем занимался последнее время в наркомате, то есть, рассматривать различные технические решения и предложения, и делать по ним заключения. Ну, как, согласен?

– Есть, товарищ майор! Да, я согласен, с радостью!

– Тогда отдыхай, используй свой отпуск, а после его окончания будет оформлен твой перевод. Давай, счастливо тебе, Исаев!

Когда Николай вернулся в наркомат, ему вручили телеграмму, в которой было всего два слова: «Галя пропала». Он несколько раз перечитывал текст, не в состоянии оценить возникшую ситуацию, которую даже не мог себе предположить. Все дела здесь, в наркомате были уже сделаны и, забрав свой небольшой чемоданчик, он отправился на вокзал.

– «Ну, вот», –  думал он, – «пока я бездельничал в камере и читал эти дурацкие лекции, что-то произошло». В то, что Галя изменила своему обещанию, и сбежала с другим мужчиной, он, конечно же, не верил.

Билетов на ближайший, нужный поезд не было и тогда Николай,  вспомнив о брони, которую обычно оставляют наркоматам, обратился в воинскую кассу. Ему сказали, что если через десять минут никто не придет с официальным письмом от наркомата, то эту бронь ему выделят. Никто не пришел, и вскоре Николай занял свое место в вагоне.

Та-так…

Та-так…

Та-так…

Снова, как и ранее, колеса повторяли свою, неизменную песню. Только на этот раз ему казалось, что они издевательски добавляли: пропала – пропала – пропала.

Поезд, как ему казалось, едва тащился, и хотелось выйти из вагона и подталкивать его. На первой же большой станции Николай подал телеграмму на Галин адрес: «Еду к вам Николай».

Каким бы долгим ни был путь, он всегда заканчивается, если, конечно, маршрут не проложен в дальнем космосе. И вот, наконец, знакомая станции и Николай, выйдя из вагона, сразу же направился к дому Гали, возле которого он бывал только один раз – после того злосчастного похода в кино, когда Николай и солдат комендатуры провожали Валю и Галю по домам.

Путь пролегал мимо территорий и корпусов конструкторского бюро КБ-6, в котором Николай работал на смешной должности «временно исполняющий обязанности технического специалиста». Именно здесь он познакомился с Галей, которая была чертежницей, а вот в том здании было общежитие, где он совершенно неожиданно оказался членом тайного ордена Водопоклонников со статусом «Водного стража».

На полигоне, на котором они проводили испытания нового оружия, передвигалась обычная сельскохозяйственная техника, и Николай подумал, что КБ-6, эвакуированное сюда во время войны, вернулось на место постоянной дислокации. Он тяжело вздохнул и продолжил свой путь.

А вот и нужный дом! Николай постучал в дверь и,  услышав шаги, не дожидаясь вопросов, сказал, что он Николай Исаев, Галин жених, и прибыл, чтобы разобраться с тем, что же произошло.

– Ну, проходи, Коля! – настороженно сказала старушка, хотя, на самом деле, было ей чуть больше сорока лет.

В доме, за столом, стоящим посреди комнаты, сидел пожилой мужчина, наверняка Галин отец, который вернулся с военной службы. – Исаев, говоришь? – спросил он. – Ну, парень, мы тебя не знаем, предъяви-ка документы.

И Николаю ничего не оставалось, как достать свое служебное удостоверение, и передать его Галиному отцу.

– Что ж ты врал Гале, что ты человек гражданский, а на самом деле военный, да еще и командир? – строгим голосом спросит мужчина. – И где ты пропадал столько времени, а теперь заявился ни с того, ни с сего?

– Я действительно был гражданским, инженером, а звание, оно тоже инженерное, мне присвоили совсем недавно, –  ответил Николай. – А был я по служебной необходимости в таком месте, откуда не было возможности отправить ни письма, ни телеграммы, а как только вернулся, сразу  послал телеграмму, а потом вторую. Вы мне расскажите, пожалуйста, что произошло с Галей, и как она пропала? Я буду ее искать, и не остановлюсь, пока не найду!

Мужчина медлил, продолжая всматриваться в удостоверение, и подозрительность не сходила с лиц Галиных родителей, и Николай, вспомнив, как вражеский агент обманом проникнул в их семью, сам стал рассказывать. Он вспоминал разные подробности из Галиного детства и учебы в школе – все, что ему рассказывала Галя. Никакой агент знать этого не мог, и лица родителей просветлели, а отец, вернув удостоверение, и, пожав руку Николаю, сказал: – Давай, мать, сказывай все, что знаешь, у нас другой надежды нет!

И Галина мама, временами всхлипывая и вытирая слезки, начала свое повествование с того, что Галя, вернувшись из командировки на море-океан, рассказала, что они с Николаем полюбили друг друга, и поклялись быть вместе навсегда. И о том, что Николай пропал, и пошли слухи, что он сбежал к американцам, но адмирал уверил Галю, что Николаю верит, и что он обязательно вернется. А тем временем секретное предприятие, на котором Галя работала чертежником, получило приказ – возвращаться на место постоянной дислокации, и всех местных работников, то есть, не эвакуированных, уволили, правда, с хорошим выходным пособием. И что Гале предлагали работу в исполкоме, делопроизводителем, так как у нее хороший почерк и пятерка по русскому языку, но она работать с бумажками не захотела, а надумала поехать в «область», чтобы поступить в медицинское училище, на специальность фельдшера.

– А потом от тебя пришли две телеграммы, – продолжила мама, – и Галя сказала, что ты получил новое задание, а когда его выполнишь, сообщишь, и уехала. Я ее отговаривала, да еще и какие-то парни, нездешние, стали ходить по нашей улице, да все возле нашего дома, а после тех событий со шпионом и убийством Вали и ее мамы так стала всего бояться, а ей хоть бы что – уехала. А парни точно не наши, а как она уехала, так и перестали ходить. От нее стали приходить письма, что на учебу приняли и устроили в общежитие, что учиться ей интересно, и она по всем предметам успевает.

Мама всхлипнула и продолжила: – А потом письма приходить перестали, мы подождали-подождали, я сходила в милицию, а там сказали, что заявление нужно подавать там, где она пропала, а у нас с отцом нет сил, чтобы куда-то ехать, вот и сидим, ждем, не знаем чего. Да, мы написали письма и в училище и в общежитие, и из училища пришел ответ, что Галочка по всем предметам успевает, но с такого-то числа на занятия не является, а из общежития ответа пока не было. Вот и все, Коля.

– Глянь-ка, мать! – неожиданно сказал Галин отец, который слушал ее, смотря в окно. – Опять какой-то парень шастает, и ведь не наш, в нашей округе таких нет, я всех знаю.

– Это опять другой, – ответила мама, – раньше его не было, и чего ходят, высматривают? Надо бы заявить на них в милицию!

– Да что ж ты заявишь? – удивился отец, – ходит и ходит, что ему предъявить, у нас свободная страна.

– Я все понял, – сказал Николай, – дайте мне, пожалуйста, адреса общежития и медицинского училища, я немедленно отправляюсь туда, и без Галя не вернусь. Будьте уверены!

– Вот! – сказала мама, доставая из шкатулки, стоящей на комоде, конверты. – Вот ее письма, здесь адрес общежития, а это письмо – ответ из училища, здесь его адрес прописан. Да ты бы лучше адреса-то не записывал, а взял бы оба письма, так вернее будет, я думаю.

Николай убрал оба конверта в карман, и начал вставать, хотя мама предлагала ему покушать или хотя бы попить чаю, но он отказался и вышел на крыльцо. Галина мама помахала ему вслед, а Николай, обернувшись из-за калитки, крикнул: – Мы обязательно вернемся! – заметив при этом, что незнакомый парень потянулся за ним вслед.

Глава 8

– «Да, прав был мой следователь», – подумал Николай, направляюсь в сторону вокзала. – «Операция вражеских сил продолжается, и неизвестно, какими силами. Скорее всего, главное гнездо агентов находится в Москве, ну, не здесь же, в заштатном городишке. Попросить, что-ли помощи у следователя, как он предлагал? Хотя, пока непонятно о чем просить. Мне нужно сначала  выяснить, что же произошло с Галей, а потом видно будет. Не станут же эти агенты, сколько бы их ни было, бросаться на меня средь бела дня. А может быть, они стараются меня просто запугать, чтобы я сдался. Нет уж, фигушки, обойдетесь!»

Возле перекрестка Николай заметил водоразборную колонку, из которой женщина набирала воду в ведро. Он подождал, пока колонка не освободится, а затем попил, набирая воду в ладошку. Парень, который его преследовал, приостановился и стал делать вид, что поправляет шнурки.

– Эй, друг! – обратился Николай к нему. – Пить, наверное, хочешь, иди, вода хорошая. А парень не знал, что и делать, так как у него инструкции на такой вариант событий точно не было, но стал медленно приближаться. А Николай, попросив водные стихии помочь, набрал воды в ладошку и брызнул на парня, сказав: – Забудь все! Затем он подхватил свой чемоданчик, и, как ни в чем не бывало, двинулся дальше.

А парень продолжал стоять, тупо рассматривая свои расставленные ладони, и бормотал: – Забыл, забыл, забыл…

– Ништо! – сказала проходящая мимо женщина с пустым ведром. – Я всю дорогу все забываю, кабы не ведро, не знала бы куды идтить. Небось, вспомнишь.

*  *   *

Время в пути до «области», то есть, до областного центра было недолгим, и вскоре Николай оказался на большой привокзальной площади. Туда-сюда сновали люди, с яростным звоном двигались трамваи, у киосков с вывесками «Товары в дорогу» и «Союзпечать» наблюдались небольшие очереди.

Прежде всего, Николай решил посетить общежитие, но как туда добраться, он даже не представлял. Заметив прохаживающегося постового милиционера, он подошел к нему и попросил подсказать, как найти нужный ему адрес. У милиционера в наличии оказался и план города, и список всех улиц, и он подробно объяснил  Николаю, на каком трамвае туда доехать и как пройти.

Строгая вахтерша общежития заявила, что допуск посторонних лиц разрешается только в определенное время, которое еще не наступило, и он может «поворачивать оглобли», но Николай сказал, что, прежде всего ему нужен комендант. Его кабинет находился рядом с проходной, и Николай, постучавшись, туда вошел.

За большим столом, на котором рядом с бумагами лежали гаечные ключи, отвертки, пассатижи и пучки пакли, сидел мужчина среднего возраста, который сосредоточенно что-то писал.

– Здравствуйте! – поздоровался Николай. – Меня зовут Николай Исаев, я являюсь женихом Гали Симоновой, проживающей в вашем общежитии, и прибыл я сюда в связи с тем, что от нее перестали поступать какие-либо сообщения. У меня также есть аналогичное поручение от ее обеспокоенных родителей. Поэтому я хочу разобраться, что же происходит на самом деле – проживает она сейчас в общежитии или нет?

– Вот как? – удивился комендант. – А на каком это основании я должен вам, товарищ Исаев, верить? У вас что, есть документ, подтверждающий, что вы ее жених?

– Нет, такого документа у меня нет, таких документов не выдают. Единственное, что у меня есть, это ответ администрации медицинского училища на запрос ее родителей, и письмо самой Галины родителям. И Николай подал оба конверта коменданту, подивившись прозорливости Галиной матери, которая предложила ему взять эти конверты с собой.

– Ну, надо же! – воскликнул комендант. – А я, как раз, взялся дописать письмо родителям Симоновой, все никак не было времени с этой собачьей должностью – то одно, то другое. Как только новое заселение этих девочек, они же здесь, в общежитии, все из провинции, так беда. Они непривычны ни к водопроводу, ни к канализации, ни к прочим городским услугам. У себя дома они с детства приучены бережно относиться к воде, так как ее нужно приносить или из колодца, или из речки, а здесь вода в кране есть всегда, и от этого потоп за потопом. Начнут постирушку, отвлекутся, память-то девичья, и, пожалуйста – нам работа. А к канализации отношение, как к помойной яме у себя на огороде, швыряют в унитазы, что ни попало, и затор, и снова потоп. Чего нам только ни приходилось вытаскивать…

Возбудившийся  комендант, севший на любимого конька, перевел дыхание, и продолжил: – А недавно две девицы…

– Под окном? – машинально спросил Николай, пораженный такой активностью коменданта.

– Нет, не под окном, в комнате, – комендант не понял юмора. – Две девицы, они из глубинки, где еще нет электричества, надумали посмотреть, как же он течет, электрический ток. Ланцетом открутили крышку электрической розетки, подставив миску, чтобы не натекло на кровать, если потечет. Ничего, конечно, не увидели, и стали ковырять заколкой, взявшись за руки, «чтобы не так боязно было», как они пояснили потом. И их, разумеется, дернуло, не сильно, так как пол деревянный, сухой. Они больше испугались, и рухнули, закатив глаза.

Комендант передохнул и продолжил: – На счастье, рядом оказалась ваша Симонова и быстро привела их в чувство, а они стали требовать, чтобы их немедленно закопали в землю, чтобы электричество «вытекло». Галина, девушка опытная, их просто отшлепала по щекам, и сама восстановила розетку. У этих девиц, хотя и семилетка за плечами, в одно ухо влетает, а в другое вылетает. А Симонова, наверняка…

Николай, которому было приятно слушать такие отзывы о Гале, но, желая остановить словоохотливого коменданта, приподнял руку и хмыкнул, смотря ему в глаза.

– Ой, извините, что-то я увлекся своими проблемами, – опомнился комендант. – Да, насчет Симоновой Галины, когда мне сообщили, что она в общежитии не ночевала, таков порядок, я подождал немного, так как такое случается, что девушки остаются у родственников, но Галина не появлялась, и я отправился в милицию, скорее для очистки совести. Там мне, как я и ожидал, сказали, что заявление о пропаже принимают только от родственников. А потом пришло письмо от ее родителей, и я стал готовить ответ, да все не было времени его закончить, а теперь и смысла нет, раз вы приехали. Вот и все.

– А есть какие-нибудь детали, как она исчезла? – поинтересовался Николай.

– Давайте, сходим в ее комнату, – предложил комендант, посмотрев на часы, – ее соседки уже должны вернуться с занятий, они все и расскажут, чтобы нам не играть в испорченный телефон.

Комната, в которую привел его комендант, была самой обычной: стол посередине, четыре кровати у стен, четыре тумбочки и четыре табурета. Галино место Николай сразу же, и безошибочно, определил по аккуратно заправленной кровати, репродукциям известных картин над кроватью, аккуратной стопке книг на тумбочке, и флакончику с духами «Красная Москва», которые он подарил ей еще в КБ-6.

– Вот, девочки, – представил Николая комендант двум девушкам, находящимся в комнате, – это жених Гали Симоновой, Николай Исаев, он приехал, чтобы разобраться с ее пропажей.

– Да врет он все! – неожиданно ответила одна из девушек. – Галя, действительно, говорила, что у нее есть жених, Николай, но он штатский, инженер, а этот военный, да еще и моряк. Гоните его!

– Подожди, не горячись! – остановил ее комендант, – это действительно жених, я все проверил. Он военный инженер, и это военное звание ему присвоили совсем недавно, о чем Симонова еще не успела узнать, и еще он прибыл по поручению ее родителей, так как они по состоянию здоровья приехать не смогли. Вы, девчата, расскажите, пожалуйста, ему – как и при каких обстоятельствах исчезла Галина.

– Все было очень просто, – начала рассказ бойкая девушка. – Дело было к вечеру, мы сидели у стола и о чем-то разговаривали. В это время Гале сообщили, что ее кто-то ожидает у проходной. Она очень удивилась, так как никого не ждала, но все-таки пошла, а потом довольно скоро вернулась, оделась и ушла, сказав, что у нее очень срочное и важное дело. И с тех пор мы не видели, вот и все обстоятельства.

Николай с разрешения коменданта и, при молчаливом согласии девушек, заглянул в Галину тумбочку, но ничего интересного, что дало бы минимальный намек на причину ее ухода, не обнаружил. Там были обычные вещи девушки-студентки. Чемоданчик, стоящий под кроватью, он доставать не стал, полагая, что в нем обычные носильные вещи.

Комендант сказал девушкам, чтобы они не ничего не трогали на Галином месте до его особого указания, так как возможно, что приедут ее родители, и милиция начнет проверку.

Николаю ничего не оставалось, как тайком погладить Галину подушку, попрощаться с девушками, сказать им спасибо, и он направился к выходу, обсуждая с комендантом, как ему лучше добраться до медицинского училища, в котором училась Галя.

И хотя Николай прекрасно понимал, что ничего нового он там не выяснят, все же решил училище посетить, и поговорить с Галиными преподавателями и сокурсницами, в надежде узнать что-нибудь новое, получить любой намек.

Они с комендантом спустились по лестнице со второго этажа, и Николай, тепло попрощавшись с комендантом, и, поблагодарив его, вышел на улицу с намерением пойти в медучилище.

Он сделал всего несколько шагов, когда сзади послышался топот и крик: – Моряк, моряк, постой!

Это была запыхавшаяся бойкая девушка из Галиной комнаты. – Вот, Николай, это от Гали! –  и она протянула ему запечатанной, неподписанный конверт. – Когда Галя уходила, она сунула мне вот этот конверт, и сказала, что это на всякий случай, если она, вдруг, не вернется, и просила никому не отдавать, кроме ее близких, ни коменданту, ни руководству училища, ни, даже милиции. Поэтому я не стала отдавать вам конверт при коменданте, – попыталась объяснить девушка, – так как пообещала Гале исполнить ее просьбу. Ну, теперь точно все, ничего больше добавить не могу.

– Спасибо большое, – сказал Николай, забирая конверт, – я, точно, близкий. Всего вам доброго девушки! До свидания! И, осознавая, что содержание полученного им послания для этой девушки тоже не предназначено, убрал конверт в карман.

– «Что это, ловушка?» – размышлял Николай, медленно шагая по направлению к трамвайной остановке, так как во вскрытом конверте оказался только адрес в данном городе, написанный на листочке незнакомым почерком. – «Ну, не стала бы Галя устраивать мне ловушку, и какой у нее был мотив, что она предполагала, что может не вернуться? И почему особо предупредила, чтобы никому, кроме ее близких, конверт не отдавать? А близкие – родители, да я сам».

Ответов на эти вопросы не было, но листок просто «жёг» ему руки, и Николай решительно направился по этому адресу. Он прекрасно осознавал, что было бы разумно оставить этот адрес тому же коменданту, договорившись с ним, что если и он, Николай не вернется в определенное время, то комендант обратится в милицию. Но… но Галя специально, на каком-то основании запретила посвящать коменданта, и это было решающим.

Добрые горожане на трамвайной остановке объяснили Николаю, как найти нужный адрес, и вскоре он уже был у этого дома. Это было монументальное строение еще дореволюционной постройки, известное своими огромными, «барскими» квартирами с каминами, отдельными помещениями для прислуги и обязательным черным ходом. Николай с родителями и младшим братишкой проживал в таком же доме, только квартиры там были преобразованы в огромную коммуналку с длинным коридором, единственным туалетом и единственным душем. И ютились они там, вчетвером, в небольшой, а если, точнее, крохотной комнате.

Нужная квартира находилась на втором этаже и звонок у двери был не электрическим, а механическим, как и в квартире, где ранее жил Николай и он, больше не раздумывая, и, ни в чем, не сомневаясь, перекрестился, как всегда стал делать перед важным делом, и дернул за металлическую пуговицу, а потом еще раз.