Текст книги "Морг закрыт, расходитесь"

Автор книги: Александр Трапезников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

К ним подбежали двое охранников из службы безопасности "Оникс".

– Спокойно, ребята, все в порядке, – сказал Косов. – Мы не террористы, мы интуристы. Аварии нет, травка отрастет. У нас к вам никаких претензий.

– А может, у нас к вам претензии? – логично возразил старший из охранников. – Вы заехали на частную территорию, к тому же помяли цикламены. Придется заплатить штраф.

– Вот это вы называете цикламенами? – удивился Косов, нагибаясь к цветкам. – Поверьте ботанику, вас жестоко надули. Это обычный полевой шпак, да ещё пораженный лиственным вирусом гепатита. Экологически опасен и запрещен к выращиванию за пределами Садового кольца. Знаете, во сколько вам обойдутся санитарные санкции?

– Уберите отсюда свою колымагу, – брезгливо сказал второй охранник. И предъявите документы.

– Скучаете тут от безделья? – не унимался Косов. – Играли бы хоть в карты, что ли. Могу научить в "Малаганскую девятку".

Неожиданно в конфликт вмешалась Галина.

– Я – жена Вадима Бескудникова, – заявила она, и Адрианов не успел наступить ей на ногу.

Охранники с сомнением посмотрели на нее. Конечно, сейчас она была уже не в тапочках, тренировочных штанах и свадебной рубашке Алексея Викторовича, поскольку в квартире Марго облачилась в джинсы, свитер и куртку сестры, но все равно выглядела не так, как положено жене руководителя корпорации. Особенно на фоне "Запорожца", напоминавшего ржавую консервную банку. И на фоне двух престарелых типов.

– Мой "мерседес" сломался по дороге, – объяснила Галина. – Проводите меня к мужу.

– Хорошо. Пойдемте, – сказал старший охранник.

– Я с вами, – торопливо произнес Адрианов, испугавшись за девушку.

– Ну, а я, пожалуй, останусь сторожить машину, – покачал головой Косов. – Шастают тут всякие, ещё сопрут, а вещь редкая.

Он помахал им рукой вслед, словно прощался навсегда. Потом от души выругался.

Шагая рядом с девушкой, Адрианов сердитым шепотом спросил:

– Зачем вы это сделали? Мы ведь хотели только поглядеть и уехать.

– Не было выхода, – шепнула она. – Я растерялась. Думаете, мне самой охота лезть на рожон?

– По-моему, только этим вы всю жизнь и занимаетесь.

Их провели в вестибюль, сквозь металлодетектор, затем в комнату, где сидел начальник службы безопасности. Он поднялся из-за стола и пошел навстречу.

– Вот эта девушка утверждает, что она – жена Бескудникова, – начал старший охранник, но тот лишь отмахнулся.

– Конечно. Я вас знаю. – сказал он. – Какие-то проблемы?

– Скажите, Максим...

– Леонидович, – подсказал начальник охраны.

– Муж сейчас здесь?

– Нет, ещё не вернулся. Что-нибудь передать или хотите подождать его в кабинете?

У Адрианова отлегло от сердца, а затем снова защемило, когда он услышал, как Галина ответила:

– Я подожду. – Она обаятельно улыбнулась.

Очевидно, этот человек не знал, что она находится в розыске. Каждый выполняет свои функции и на своем месте. Адрианов набрался наглости и небрежно произнес:

– А где Панагеров?

Максим Леонидович заглянул в какой-то список.

– У себя в лаборатории. Минус первый этаж. Хотите, чтобы проводили?

– Я найду дорогу, – сказал Алексей Викторович.

– А я – тем более, – совсем уж обольстительно улыбнулась Галина.

И начальник службы безопасности тоже расцвел, радуясь тому, что смог угодить жене своего босса.

В вестибюле они подошли к лифтам, и Адрианов сказал:

– Вам лучше подождать меня у машины. Встретимся там минут через сорок. К чему рисковать?

Галина упрямо покачала головой. Спорить с ней было бессмысленно.

– Ладно, только не прыгайте в окно, когда ваш супруг неожиданно вернется.

– Вы тоже, – ответила она. – Если удастся найти внизу хотя бы форточку. Желаю удачи.

– Раньше говорили другое: считайте меня коммунистом или, на худой конец, браконьером, – вздохнул он. И на этой прощальной ноте они разъехались в разных лифтах.

Причина, по которой Вадим Бескудников в настоящее время отсутствовал, была объяснима. Когда он возвращался в корпорацию, в его белом "мерседесе" раздался зуммер мобильного телефона. Звонил тот человек, которого именно сейчас он хотел видеть больше всего, – Клон. Ребята на сей раз сработали оперативно. А может быть, он сам, обладая феноменальным нюхом, почувствовал, что в нем возникла неотложная надобность. Он всегда попадал в точку, в буквальном и переносном смысле.

– Нужна моя помощь? – коротко спросил он.

– Где и когда? – ещё короче отозвался Вадим.

Договорившись о месте встречи, Бескудников велел шоферу разворачивать "мерс" и ехать к Дербеневской набережной. Мимо них проскочил, обдав выхлопными газами, наглый "Запорожец".

– Музейный экспонат, а ещё дергается! – сердито бросил сидевший рядом охранник.

– Давить их надо, – согласился Вадим, не подозревая, кто подрезал им путь и думая о предстоящем разговоре с Клоном.

Этого человека прозвали так за его фантастическую живучесть, словно он действительно имел вторую жизнь или близнецов-братьев, которые умирали вместо него, а сам Клон появлялся вновь и в другом месте. Также, как и Марго, он прошел службу в спецчастях, "горячие точки" в Карабахе, Абхазии, Чечне и числился в СНГ в десятке самых профессиональных и беспроблемных исполнителей любого заказа, от чисто бытового до политического. Подозревали его и в причастности к некоторым террористическим акциям на вокзалах, поскольку лучшего специалиста по взрывчатым веществам, пожалуй, не было. Но эти предположения оставались догадками, так как работал Клон практически всегда в одиночку, а если и нуждался в помощниках, то все они потом каким-то странным образом исчезали. Он был предельно осторожен, жесток, хладнокровен и начисто лишен всяких сентиментальных чувств, лишь отягчающих жизнь подобных специалистов. Его самого пытались взорвать дважды, а одни раз нашелся человек, оказавшийся чуть искуснее Клона, но он вновь выжил, причем после контрольного выстрела. Каким-то чудом пуля прошла, не задев головного мозга, и врачам удалось спасти смертельно раненного пациента. Тем самым он подтвердил свое прозвище. Несколько раз он ускользал из тщательно подготовленных засад и трижды совершал немыслимые побеги из следственных изоляторов. Живя теперь с пулей в голове, он стал ещё более "отвязанным" и непредсказуемым в своих действиях, подобно той агрессивной овечке Долли, благодаря которой получил эту кличку: клон любого существа всегда будет волком. Но с ним приходилось иметь дело – у Бескудникова сейчас не было иного выбора: эти ребята из подольской бригады не только не разобрались с Марго, но даже упустили её сестру едва ли не из клетки, что выглядело полным идиотизмом. Связывайся после этого с криминальной шпаной! Нет, подобные дела надо поручать другим людям – таким, как Клон.

Бескудников решил очистить корпорацию не только от доверенных лиц Гоши вроде Марго, которая была его скальпелем, но и от некоторых членов совета директоров, а также и самого калеки, пока тот не опередил в этом вопросе прыткого красавца.

Вадим догадывался, почему столь скоропостижно отправлялись на тот свет все руководители "Оникса", едва входили во власть и начинали чувствовать её вкус. Гоша, Григорий Горевой, стоял у истоков создания корпорации, по всегда оставался в тени, управляя своим детищем из-за спины других. Тень нельзя потрогать руками, отодвинуть её в сторону, надеть на неё наручники или убить. Но сама она способна нанести удар из темноты. И Бескудников в одиночку не избавится от этой опасной тени, передвигающейся в кресле на колесиках. И сделать это надо так, чтобы на него не пало подозрение. Вот почему должна была последовать серия несчастных случаев, начиная с Марго, а конечную точку можно будет поставить в ближайшее время. И тогда вся финансовая империя "Оникса" целиком перейдет в его руки.

Велев затормозить возле Машиностроительного колледжа, Вадим вышел из машины и пошел вдоль Дербеневской набережной, глядя на медленно плывущую по Москве-реке баржу. Метрах в двадцати за ним двигался охранник. Вопрос, что делать с Галиной, оставался для Бескудникова пока открытым. Со всеми своими супругами он всегда расставался на мажорной ноте, и это входило в его систему принципов. Он не Синяя Борода, чтобы душить жен, как кур, а потом замуровывать ещё теплый труп в стену. Нельзя путать любовь с делом. Конечно, проще всего было бы дать ей отступного и развестись, или даже вышвырнуть её прочь, без денег, но он ещё продолжал испытывать к ней некоторые чувства, похожие на любовь. Пока не встретилась новая, можно и подождать. Другое дело, если она встанет у него поперек дороги. Тогда он посадит её на эту проплывающую мимо баржу, вывезет в Рыбинское водохранилище и пустит на дно. Извини, дорогая, пришло время кормить раков.

– Извини, дорогой. Дай закурить? – произнес кто-то, неожиданно появившись прямо перед ним.

Потертый плащ, шляпа, курчавая борода, на лице шрамы... Остановив рукой рванувшегося было к ним охранника, Вадим протянул пачку "Мальборо".

Это был Клон.

– Так какие у тебя проблемы, красавец? – небрежно спросил мужчина, махнув кому-то на барже, и там что-то блеснуло под брезентом, похожее на ствол.

У Косова было два варианта: либо продолжать ждать, что казалось ему бессмысленным, либо сесть в "Запорожец" и уехать к рогатой бабушке. Геннадий Семенович выбрал второе, тем более знал, где та проживает: в квартире Юрия Шепталова, страхового эксперта из агентства "Августин". Вернее, сначала он позвонил тому на работу и справился о его местонахождении, а уж затем рванул в гости. Гибель Люсьен не выходила у него из головы. Как-то раз Косову, которого использовали и в качестве курьера, довелось уже побывать у Шепталова в доме. Тогда и теперь дверь отворила старушка с прической одуванчиком: дунешь – и волосы отлетят, обнажив голый череп. Но память у неё оказалась более цепкая.

– Давайте что принесли, – прошамкала она, узнав Косова и протягивая сухую ладошку.

Из двери в конце коридора высунул голову её любимый сынуля, выглядевший весьма бледным.

– С пакетом от главнокомандующего, лично в руки! – доложил Геннадий Семенович, бережно отодвигая в сторону старушку и шествуя к страховому эксперту.

– А, это вы? – узнал тот. – Проходите в комнату. Что там у вас? Да ведь вы у нас вроде бы уже не работаете?

– Так точно! – четко отрапортовал Косов, плотно закрывая дверь.

Юрий Шепталов был примерно одного с ним роста и гораздо моложе, но какой-то не по-мужски изнеженный, рыхлый, с нервно подергивающейся щекой и убегающим взглядом. Все его движения были чересчур судорожными, словно он только что проглотил набор швейных игл и они теперь мешали ему сосредоточиться. А может быть, это нервозное состояние сейчас объяснялось чем-то другим. Например, смертью Люси Барковой. Несмотря на свою бабью внешность, он вполне мог вытолкнуть несчастную из окна. Это и предстояло выяснить.

– Так я слушаю, – меланхолически произнес Шепталов, опасливо косясь на запертую дверь. – Что вам угодно?

– Айн момент, – отозвался Косов, оглядывая комнату. – Это что у вас дрель? Годится. А розетка где?

– Там, – махнул рукой хозяин. – Собственно, а зачем...

Геннадий Семенович не слушал. Вставив сверло, он усилил в телевизоре громкость и включил электродрель в сеть.

– Переходим, Юра, к зуболечебным процедурам, – объявил Косов под тревожное жужжание. – Открывайте рот, показывайте, где болит.

Глава четырнадцатая

Разборы и разборки

Марго тихо открыла дверь своей квартиры, но обнаружила, что никого нет.

В это время баржа увозила Клона после обстоятельного разговора с Бескудниковым; Косов только намеревался сверлить пациенту больное дупло и ставить пломбы; Адрианов шел по длинному коридору минус первого этажа, ища нужную лабораторию, а навстречу ему катилось передвижное кресло с бородатым мужчиной; Галина же стояла в приемной и мерила длинноногую секретаршу красноречивым взглядом.

– Милочка, чего-то слишком часто он вас меняет, – презрительно сказала она, открывая дверь в кабинет мужа.

– А вас, кажется, с милицией разыскивают, – мстительно ответила секретарша. С информацией дело у неё было поставлено гораздо лучше, чем у начальника службы безопасности. – Выдра, – добавила она тихо и стала названивать подруге с нижнего этажа.

– Стерва, – пробормотала Галина, оглядываясь.

Первым делом она подошла к широкому столу и стала быстро просматривать рабочий календарь Вадима. Вырвав из него две последние страницы, она принялась копаться в ящиках, роняя некоторые бумаги на пол. Вчитываться и сортировать не было времени. Не обнаружив больше ничего существенного, Галина подошла к сейфу. Она не знала комбинации цифр, поэтому просто подергала за ручку – на всякий случай. Но удача и на сей раз позволяла испытывать свое терпение. Тяжелая дверца открылась, и любознательная супруга заглянула внутрь. Там могли бы свободно поместиться два человека, даже не прижимаясь друг к другу, если, конечно, не были бы разного пола. Но Галина и не намеревалась обнаружить тут пылких любовников. Ее внимание привлек ряд папок с названиями фирм и организаций. У Вадима, насколько она знала, была одна странная особенность: он не доверял компьютерам, предпочитая хранить информацию в бумагах. Может быть, этим консерватизмом объяснялась и другая причуда: непременно сделать свою избранницу законной супругой. Торопливо вытащив папку с названием "Августин", Галина перегнула её пополам и сунула в сумку. В это время позади неё застучал факс. Испуганно вздрогнув, она подбежала к аппарату. Прочитав несколько строк и догадавшись, что строчат как раз из страхового агентства, Галина подождала окончания, затем оборвала ленту с подписью Агарковой и тоже запихнула в сумку. Теперь можно уходить. Воровать, кажется, больше нечего, а дожидаться мужа нет никакого желания.

Она подошла к окну и посмотрела вниз с высоты десятого этажа.

– Не прыгайте! – раздался позади неё скрипуче-ласковый голос. – Там внизу очень красивые цикламены, и будет очень жаль, если их помнут.

– Дался вам всем этот полевой шпак, – сказала Галина и обернулась. В кресле на колесиках к ней подкатывался Григорий Горевой и завораживающе улыбался.

– У меня к вам большая просьба, – произнес Гоша. – Ужасно надоел цвет портьер в моем кабинете. Не посоветуете ли, что выбрать? Здесь рядом.

– Хорошо. Только прекратите улыбаться, – ответила она, поняв, что отказываться бесполезно.

Панагеров, кажется, ничуть не удивился, узнав в посетителе лаборатории Адрианова, с которым не виделся лет десять. Но ничуть и не обрадовался, словно тот успел надоесть ещё с прошлой встречи.

– Привет, Леша, – равнодушно сказал он. – Ты куришь? Кури.

– Пора бы тебе, Миша, соорудить что-то вроде твоей говорящей пепельницы – совал бы ей сигареты, а она бы тебя окуривала, как султана, отозвался Адрианов и огляделся. – Неплохо ты устроился.

– Так, ерунда... У нас в ФИАНе было покислее. А ты чего тут?

– Проездом, – уклончиво сказал Алексей Викторович, разглядывая приборы.

– Или работу ищешь? Иди ко мне лаборантом.

– А это у тебя что? Торсионный генератор?

– Малой мощности. Мы же на десять лет вылетели. А в физике, сам знаешь, одни год – за три. Упустишь разработку – догоняй на перекладных. Настоящие научные центры теперь только в Америке. – Панагеров плюнул на пол и замолчал.

– Да, с ними не потягаешься, – вежливо согласился Адрианов. – Но идеи – везде идеи, хоть в Африке.

– А негры – они везде негры, особенно в России, – подрезал тот. – Ты пьешь? У меня спирт.

– Ну и наливай, чего спрашиваешь? Закусить нечем?

Панагеров открыл холодильник, доверху набитый всевозможными продуктами.

– Выбирай что хочешь, – сказал он, вынимая кристально запотевшую колбу. – Расход не учитывается. Только пробирки вымой.

– Зараза к заразе не пристанет, – ответил Адрианов.

Первые десять минут они просто пили и вспоминали анекдоты из прошлого, затем обсудили, кто куда подался, где летает и когда умер, дальше пошел обмен мнениями о развитии того или иного проекта, в которых им обоим довелось принимать участие под патронажем Минатомэнерго, оборонщиков и ЦК, а после перекинулись на общие проблемы физики и науки в целом. От наводящих вопросов Панагеров ловко уклонялся, а смазка его внутренних элементов высококачественным спиртом шла только на пользу – овладевших моральным кодексом строителя коммунизма не перепьешь. Долгие контакты с КГБ также не прошли даром.

– Что же у тебя за программа? – не выдержав, спросил Адрианов. Время уже поджимало.

– Да все то же, что и было, – отмахнулся Панагеров. – Только никто в спину не дышит.

– СВЧ? Ментальные модуляторы? Радиоакустическая вибрация? Генный деструктор? Нейролингвистическое программирование? Инфразвуковой резонанс? Что именно? – наседал Алексей Викторович. – Забурел ты тут, Мишка, пургу гонишь, ни зги не видно.

– А я комбинирую в различных направлениях, – сказал тот. – Но в основном, в области мозга. Сама природа создала его как полупроводниковую структуру.

– Значит, все-таки психотроника?

– И это тоже. Сам знаешь, даже шоколад имеет четыреста пятьдесят молекул, содержащих психотропные элементы. Мы все, сами того не понимая, живем на наркотиках. Пятый ингредиент самого популярного напитка кока-кола вот уже около ста лет держится в строжайшем секрете, а что он собой представляет? Могу только догадываться. Добавь в организм, потребляющий тот или иной продукт, катализатор, распыли его в воздухе – и желаемый результат перед тобой: либо требуемое изменение сознания, либо искусственная генная мутация. Что уж говорить о массированном облучении торсионным полем? В Красноярске-26 у нас с тобой была возможность в этом убедиться. И испытать ликование. Но оно оказалось преждевременным. А нынешние наши правители ничуть не умнее прежних, даже ещё дремучее. Живут только сегодняшним днем. Они могут приветствовать лишь средневековый оккультизм и прочее примитивное психофизическое воздействие на интеллект. Дистанционное техническое управление, скажем, или этническое оружие с психокодированием, или информационное бесконтактное формирование модели общества, причем экологически чистое, им глубоко до фонаря. Учились бы у Запада, коли своего ума нет. Впрочем, там им ничего нового не откроют. А свои ученые им не нужны. Ладно, не нужны им, найдутся другие. – Панагеров умолк, почувствовав, что и так сказал достаточно. – Ну, а ты в каких зарослях бродишь? И что вынюхиваешь? Где колбасой пахнет? Ты ведь ко мне не случайно заявился, так? Только не люблю, когда врут больше меня.

– Не стану обманывать, искал, – признался Алексей Викторович. И, подумав о том, что месить ногами бетон больше нечего, добавил: – Хотелось тебя предупредить. Чтобы ты остановился.

– Ты о чем, Леша? – прищурился Панагеров.

– Сам знаешь. Кто твои хозяева и чем занимаются?

– Нет, не понимаю. Не веди себя, как обскурант на паперти.

– А ты, Миша, заложник. Времена вольных алхимиков давно миновали. Даже писателю заказывают музыку.

– Музыку заказывают композиторам.

– Ты понял, о чем я. Тебя тоже используют. А когда получат то, что им нужно, отправят чистить сортиры – в лучшем случае. Мы с тобой это уже проходили. Я не знаю, что ты успел натворить, чем им помог, но, полагаю, достаточно, чтобы провести остаток жизни в монастыре.

– Можно подумать, что у тебя над головой нимб. Сейчас проверим инфракрасным излучением. – Панагеров потянулся к своему генератору, но Алексей Викторович остановил его, сжав локоть.

– Брось! Что я, не знаю, как работает эта штуковина? Ты тут совсем одичал, на своих бывших коллег кидаешься. Не путай меня с подопытными крысами. Лучше подумай над моими словами.

– Ладно, видно будет, – проворчал Панагеров.

– А пока – будь здоров. – Адрианов встал и быстро пошел к двери.

– И ты не кашляй, заглядывай! – донеслось вслед.

Алексей Викторович поднялся по лестнице в вестибюль, вновь прошел сквозь металлодетектор, и его никто не остановил. Лишь разговаривавший с охранниками Максим Леонидович проводил долгим взглядом. Обогнув клумбы с яркими цветами и живую изгородь из кустов, Адрианов глазами поискал легендарный "Запорожец". Не приметить его было бы трудно, почти как крейсер "Варяг" среди современных линкоров. Но машина исчезла. Вместе с Косовым. Нигде не было видно и Галины. Они не могли уехать, не дождавшись его, подумал Адрианов, взглянув на часы. Правда, лимит отпущенного времени он превысил почти вдвое. Наверняка что-то случилось Покрутившись возле стоянки ещё минут тридцать, он решил ехать на улицу Красных бань и ждать их возле дома.

А Косов в это время добивался желаемого результата другими, мюллеровскими методами, словно прошел успешную стажировку в гестапо, а развязывание языков было его любимым занятием. Зубные врачи – самые неумолимые, жестокие и бесчувственные люди среди эскулапов, испуганные вопли только возбуждают их ещё больше. Но Шепталов даже не решился кричать или оказать какое-либо сопротивление этому сумасшедшему с электродрелью. Загнанный в угол, он прижался спиной к стене и был близок к обмороку, мысленно простившись с мамой-старушкой, любимой некогда работой и всей жизнью, вспомнив, что успел застраховать её на льготных условиях в родном агентстве. Но последний час, оказывается, ещё не пробил.

– Ты вытолкнул Люсю Баркову из окна? – как грозный судия вопросил Косов, приближая жужжащее сверло к лицу эксперта.

Тот бессильно кивнул, вяло подумав: раз спрашивают – значит, пока не продырявят.

– За то, что она пыталась подобраться к файлам? И выяснила, что за страховками с жильцами дома стоишь ты? – Косов продолжал спрашивать, а Шепталов кивать.

– Всеми полисами с рухнувшими "хрущобами" занимался ты?

– Не только, ещё сама Агаркова, – прошептал Юрий. – И кто-нибудь из местной управы. В каждом конкретном случае – разные.

– Вроде Челобитского?

– Да. Он должен был повлиять на жильцов, чтобы те уехали или заключили договор... Уберите сверло! У меня глаз дергается.

– Это хорошо. Дергается – значит, ты жив; у мертвого ничего не дергается. А кому выплачивалась страховка? И каким образом?

– Представителю "Оникса". В данном случае – Мокроусову, советнику управы. В других случаях – другим уполномоченным.

– Как это можно сделать? – удивился Косов, чуть ослабив руку, которую держал на горле эксперта.

– Очень просто. Главное – юридически грамотно оформить документ. В каждом полисе был маленький пункт, на который никто не обращал внимания. Там говорилось, что в случае передачи здания с муниципальной ответственности под опеку корпорации, весь ущерб возмещается её представителю. Но родственники, как правило, и не знали о существовании страховок, так что претензий не было.

– Ловко у вас процесс поставлен, – усмехнулся Косов. – Мастера своего дела. Где копии всех страховок?

– У Агарковой.

– Это она велела убить Баркову? Или кто-то из "Оникса"?

– Не знаю! – Не выдержав, эксперт сорвался на крик. – Ничего не знаю! Мы хотели только поговорить с ней, припугнуть...

– Вместе с Агарковой? Значит, вы вдвоем её выбросили? – догадался Косов.

Он ослабил хватку и потерял бдительность, потому того, что произошло потом, совершенно не ожидал. Шепталов, очевидно, уже пришел в себя и только выжидал момент. Ударив Косова коленом в пах, он обеими руками оттолкнул его и с прытью зайца бросился к двери. Геннадий Семенович, согнувшись пополам, чуть не пропорол жужжащим сверлом собственное брюхо, а затем выронил дрель под ноги и едва отскочил. Догонять Шепталова было бессмысленно. Отдышавшись немного в кресле, Косов вышел в коридор, жалея, что не захватил с собой диктофон. Старушка-одуванчик с клюкой приближалась к нему с горящим взглядом, но ожидаемого нападения не произошло.

– Куда это Юра помчался? – негодующе спросила она. – Даже шарфик оставил.

– Но подгузники все-таки не забыл? – озабоченно произнес Косов и протиснулся мимо неё к двери.

Жору Подольского наконец-то привели в чувство, и он, став похожим на вынырнувшего из ванны бегемота, начал рассказывать:

– Кто меня звезданул, не знаю. Помню только, что наверху трупы, туда не ходите.

– Ты сам сейчас будешь трупом, – пообещал старший из оставшейся команды Бескудникова, пучеглазый. – Где баба?

– Была здесь. – Жора нагнулся и заглянул под диван.

– Ладно, ты не придуривайся! – Пучеглазому ничего не оставалось, как пнуть ногой в толстые полушария.

Его дружки засмеялись. Они уже выяснили, что хозяина квартиры зовут Косов Геннадий Семенович, а его ближайший приятель, он же и сосед Адрианов Алексей Викторович. Один из ребят успел слазить через балкон в квартиру Адрианова, но никого не нашел. Зато обнаружил вспоротый "дипломат", который принадлежал хозяину. Обо всем этом уже доложили по телефону Бескудникову. Ясно, что к новому исчезновению супруги причастны оба соседа. Может быть, они её похитили и будут требовать выкуп? Вадим отдал короткое приказание: "Искать всех". Еще он сказал, пусть к этому подключат и Жору – это его последний шанс. Но пучеглазый пока не спешил радовать подольского братка.

– Сходите в соседнюю квартиру, у него был приятель, – пробормотал Жора, соображая, как отсюда лучше всего рвануть.

– Не шурши мозгами, все слышно, – ответили ему. – Удрать хочешь?

– С какой стати? Я уверен, что они там.

– Уже смотрели. И что дальше?

– А деньги были в "дипломате".

– Это мы и без тебя знаем! – Пучеглазый поддел носком ботинка то, что раньше было элегантным портфелем. – И где они?

– В рюкзаке! – вспомнил Жора. – Точно.

Он припомнил и ещё многое, но пока держал козыри про запас. Во-первых, его вырубила какая-то баба, выскочившая из-за спины Косова. Во-вторых... Это была Марго, та, которую "заказал" Вадим и чью фотографию он показывал ему и Васе. Вася мертв, но это его проблемы. В-третьих, сейчас у Жоры в памяти стали всплывать обрывки разговоров, которые он слышал, когда ещё лежал на полу, но уже понемногу приходил в чувство. Пока в него не влили эту отравленную водку и он не отключился вновь. Ну и денек! Все время в несознанке. Они говорили между собой о том, что надо ехать. А поскольку, как оказалось, эти бабы – сестры, то все и ускакали к Марго. Больше некуда. И рюкзак с долларами у них. Жора даже вдруг вспомнил адрес, записанный на бумажке, с планом квартиры, который сам Бескудников положил в "дипломат". Надо ехать туда и разбираться. Выполнить "заказ", забрать деньги, а бабу вернуть Вадиму. Тогда все обойдется. Только ехать надо одному, без этих отморозков. Главное – добраться до рюкзака, а потом можно вообще лечь на дно.

– Ты чего замолчал? – спросил пучеглазый. – Ладно, тогда я скажу. Будем сидеть здесь до утра и ждать. Может быть, кто и вернется. Нет, лучше сядем в джип и поедем искать. По всем адресам. Если к вечеру не найдем тебе пуля. Ты и так слишком много напортачил. А куда своего дружка дел?

– Я же говорю, мы наверху напоролись... А у меня есть другой план, более простой.

– Выкладывай, – согласился послушать пучеглазый. Он не носил очков должно быть, они ему были не нужны, а после того, что случилось в следующую секунду, вряд ли будут нужны в дальнейшем: два жирных пальца вонзились аккуратно под переносицу и чуть там не застряли, но Жора выдернул руку и въехал второму охраннику в нос, превращая лицо в кашу. Третий выдернул пистолет, но приемом дзю-до коротышка перехватил кисть и сломал её.

– Вот так! – сказал Жора, поднимая оружие. – Это хорошо, что у вас есть джип, а то я без колес слишком нервный.

Глава пятнадцатая

Кругом сплошные засады

Началась серия беспрерывных звонков. Если бы все эти телефонные звонки собрать воедино – из разных мест и различным абонентам, то догадливый диспетчер ещё мог бы составить общую картину, но поскольку такового не было, она и осталась не нарисованной. Беседы носили возбужденный, обрывочный, краткий, многословный, иносказательный, ироничный, содержательный, путаный и даже совсем бессмысленный характер, смотря по тому, кто, как, кому и откуда звонил.

Шепталов – Агарковой (из телефонной будки, задыхаясь):

– Валентина Даниловна, конец! Я пропал, меня чуть не просверлили насквозь!.. Что делать?.. Я в тапочках, ноги мерзнут. Он все знает. Это Косов.

– Заткнись и говори толком.

– Я не могу одновременно заткнуться и говорить. Во мне чуть не наделали дырок, как в голландском сыре!

– Кто?

– Косов, Косов! Стажер наш бывший! Никакой он к чертям не стажер, а... не знаю! Из ФСБ, из налоговой полиции, откуда-то еще! Он заставил меня все выложить. Он и так знает предостаточно, наверное, давно копался. Про "хрущобы", страховки, а теперь ещё и про Баркову. Ведь это вы заставили меня...

– Заткнись! И немедленно ко мне. Вместе обсудим.

Панагеров – Горевому (снизу – вверх):

– Вот что мне не нравится. Появился некий Адрианов Алексей Викторович. Бывший коллега.

– Занял при Советской власти десять рублей и не отдает? Безобразие. Или наступает на пятки? Сидите спокойно, это я не вам.

– Просто не нравится. Потому что пришел в лабораторию. Расспрашивал. Что-то знает. Предупреждал. Думаю, этого достаточно.

– Хорошо, я выясню и постараюсь впредь оградить вас от чересчур назойливых посетителей. В конце концов у нас не мавзолей, а вы – не Владимир Ильич. Что-нибудь еще?

– Чувствую, вы курите?

– Без перерыва. Хотите сигарету? Это не вам, это я одной даме.

– Тогда пришлите две порции табачного дыма.

Агаркова – Бескудникову (по мобильному телефону):

– Вадим, скверные новости. Шепталов раскололся какому-то Косову, но все ещё поправимо. Я не думаю, что он из "конторы", иначе бы меня уже накрыли. Юра – истерик, на него подействовала смерть Барковой, вот он и распустил сопли. Через полчаса он приедет ко мне. Что будем делать?

– Ничего. Это твои проблемы.

– Ты со мной так не разговаривай! На дно все пойдут, по цепочке. Лучше пришли кого-нибудь. Толкового. Еще раз повторяю: с Шепталовым надо что-то решать.

– Погоди, как ты сказала: "Косов"? Мне известна эта фамилия. Только что был у него в гостях. Надо же, какие интересные фортели! Ладно, пришлю Мокроусова, разберетесь. Отбой.

Горевой – начальнику службы безопасности "Оникс" (по внутреннему телефону):

– Максим Леонидович, недавно сюда приходила супруга Бескудникова. Она была одна или с кем-то?

– С мужчиной. Лет пятьдесят пять, прихрамывает, рыжие усы. Они были вместе, поэтому я не спрашивал документы, извините. Он искал Панагерова. Уже ушел. Что-нибудь не так?

– Нет-нет, ничего... У меня к вам просьба: не говорите Бескудникову, когда он вернется, что его жена здесь. Я хочу приготовить ему сюрприз...

– Так точно.

– Люблю иметь дело с болванами. Это я не вам.

Кто-то из квартиры Косова – Бескудникову (по разбитому телефонному аппарату):

– Алло, шеф! Падаль эта сбежала, блин, в натуре, мы не виноваты, он Мухомору чичи выдавил, ни хрена не видит, а Жмоху руку сломал, че дальше-то делать? Ой, болит!..