Текст книги "Морг закрыт, расходитесь"

Автор книги: Александр Трапезников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Можно и так, – согласился Адрианов. – Но я вот о чем думаю. Там, в "дипломате", поверх долларов лежала бумажка. А на ней написан неполный адрес. И нарисован план квартиры. Я сначала решил, что это координаты владельца. Но после вашего рассказа...

– А может, перейдем на "ты"? – перебила его Галина.

– Еще рано. Мы не пили на брудершафт. Так вот, словом, взгляните, может, узнаете. – Он вытащил из кармана листок бумаги.

Там было нарисовано расположение комнат, дверей, балкона, откуда вела пунктирная стрелка вниз, а сбоку корявыми буквами приписано: "Красн. ул. 7 – 120". Больше ничего.

– Это – номера дома и квартиры, – сказал Адрианов, пока девушка изучала листок. – А "Красн."? Краснопрудная, Красносельская, Красностуденческая? Их много. И по-моему, все они давно переименованы.

– А улица Красных бань осталась, – негромко сказала Галина. – Это почерк Вадима. А адрес – моей сестры Марго. И план – её квартиры. Только она там редко бывает. У неё есть и другие места обитания.

– Но что все это значит?

– Это значит... – глаза у девушки широко раскрылись, – что деньги предназначались Марго.

– Или да, или нет, – невнятно добавил Алексей Викторович.

Глава девятая

Привидения иногда возвращаются

Косов успел быстро произнести два слова, которые в этой критической ситуации прозвучали как заклинание:

– Галина Бескудникова.

– Что? – спросила девушка в серой куртке, но пистолет чуть дрогнул. Брови её нахмурились, и Косов понял, что казнь, судя по всему, на некоторое время откладывается.

– Просто вы очень похожи на одну мою знакомую, – с облегченным вздохом сказал он. – Я художник, у меня острое зрение, поэтому, уж извините, подметил родимое пятнышко на левой щеке. У той моей знакомой точно такое же. И если бы мне пришлось рисовать вас вместе, допустим, купающихся в пруду, среди белоснежных лебедей на фоне зловещей луны, я бы дал подпись: "Сестры-русалки в ожидании утопленника", – погодите нажимать на курок, дайте закончить мысль, – и уверяю вас, эта китчевая картинка висела бы во всех новомодных ресторанах, способствуя пищеварению "новых русских". А если хотите, я нарисую вас отдельно, в платье мадам Пуатье, фаворитки Людовика Тринадцатого, имевшую склонность к черной магии и зарывшей в собственном саду около трехсот новорожденных младенцев. Или...

Косов мог говорить ещё очень долго, практически без запинки, но девушка остановила его тираду.

– Я уже поняла, что вы можете нарисовать мой словесный портрет с закрытыми глазами, – усмехнулась она. – Согласитесь, что в нашей ситуации острота вашего зрения скорее минус, чем плюс.

– Рукописи не горят, художников не убивают, – быстро сказал Геннадий Семенович. – Представьте, что перед вами сам Рубенс.

– Терпеть не могу фламандцев! – фыркнула она. – Что вы находите красивого в этих жирных телесах? Сусальная живопись.

– Совершенно с вами согласен, – обрадовался Косов. – Приятно найти единомышленника с тонким художественным вкусом. А Ван-Гог? Вообще импрессионисты, что вы о них скажете? Мы как раз спорили с моим оппонентом об избыточности сумерек в их манере письма, пока не появились вы. – Косов мельком взглянул на прикорнувшего возле батареи Челобитского, который, казалось, внимательно слушал его речь, только что не кивал. – Я почти убедил его в своей правоте, но ваш аргумент оказался более весомым.

Девушку, похоже, начинал забавлять этот человек.

– Где вы видели Галину Бескудникову? – спросила она, переложив пистолет в левую руку и опустив его вниз. – Пока ещё не наступила полная избыточность сумерек.

– Не буду лгать, ибо это не имеет смысла: все равно что обманывать ангела небесного, явившегося вершить суд. Верю лишь, что карающий ангел не совершит непоправимой ошибки и не поднимет меч обоюдоострый на... – Косов метнулся к девушке, надеясь оттолкнуть её и выскочить в коридор, но в следующую секунду растянулся на полу, так и не поняв, как это случилось. Чем она его ударила – рукой, ногой или рукояткой пистолета? Он чувствовал себя так, будто по нему прошел электрический разряд.

Девушка молча смотрела на него, ожидая, когда он придет в себя.

– Вам бы молнией работать, в департаменте Ильи Пророка, – проворчал Косов, с трудом поднимаясь на ноги. – Нельзя же так с пожилыми людьми.

– Сами тут что-то болтали насчет ангелов небесных, – усмехнулась Марго. – Итак, я жду ответа.

– Идемте, провожу к ней... – потирая ушибленную грудь, сказал Геннадий Семенович. – Только – чур! – больше не взрываться, я вам не громоотвод.

Восемью этажами ниже Адрианов с Галиной заканчивали уборку квартиры, которую вольный художник содержал, как похищенную "янтарную комнату" – под многолетним слоем пыли и паутины. В основном веником и тряпкой работал лишь Алексей Викторович, девушка лишь пересаживалась с места на место и изредка чихала, зажимая платком рот. Склонность к хозяйственной деятельности у неё явно отсутствовала.

– Какой вы молодец! – сказала она. – Я бы ни за что не стала убирать чужую квартиру.

– Я бы тоже, – ответил он. – Но я думаю купить её у Косова, а в стенке прорубить дырку. Потому и стараюсь – для себя.

– Я хочу, чтобы вы сбрили усы, – неожиданно заявила Галина. – Но отпустили бороду. Надо заняться вашим новым имиджем.

– Это ещё зачем? – возмутился Адрианов. – С вами не соскучишься. Как в театре – ждешь монолога Гамлета, а сам думаешь, как бы пальто не свистнули. Что ещё присоветуете?

– А прихрамывать продолжайте. Это даже романтично и как-то значительно. Может, и мне тоже попробовать?

– Девушкам это идет гораздо меньше. Ногу я ломал трижды, последний раз – на Чегете. Спускался с горы и увидел трех девиц, абсолютно голых, но тоже на лыжах. Не нашли лучшего места загорать. Вроде вас. Перешли бы вы отсюда!

Галина лениво пересела в кресло.

– Странно, мы знакомы всего-то часов десять, а как будто несколько лет, – задумчиво сказала она.

– Теория относительности времени, – ответил Адрианов. – Я бы объяснил, но тогда мы утонем в паутине. Когда вы вернетесь в свой мир, снова начнете считать дни и недели. Сейчас вы просто залетели в "черную дыру", и время сконцентрировалось. Месяц – в минуту. Вот и мерещится черт те что.

– Я не хочу туда возвращаться, обратно. Прорубите эту "черную дыру" между двумя квартирами и станем тут жить. Ходить друг к другу в гости. Рассказывать по ночам сказки. И пить чай из самовара.

Прозвеневший звонок разрушил эту идиллическую картинку.

– Ну, вот и Геннадий Семенович вернулся, – с облегчением сказал Адрианов и пошел открывать. Ему не хотелось впадать в романтическое настроение и поддаваться иллюзиям. А в следующие мгновения он ощутил на себе сполна все грубые реалии жизни. Мощный удар в живот задал Алексею Викторовичу дугообразное направление полета, и он, протаранив фанерную дверь в комнате, рухнул на пол. За ним сквозь этот черный пролом ступил, растирая пальцы на правой руке, мясистый коротышка – Жора. Теория, что все относительно, подтверждалась практикой.

– Все-таки вспомнил, где я с вами пил! – сообщил киллер радостно, а увидев привставшую девушку, обрадовался ещё больше. – Ну, так и знал! Сразу ты мне, парень, не понравился. Чувствовал, за нос водишь. Вот и свиделись. И все довольны.

– Особенно я, – отозвался Алексей Викторович, согнувшись пополам от боли в животе.

Галина пыталась помочь ему подняться, но Жора грубо толкнул её обратно в кресло.

– Тебе лучше меня не злить, – предупредил он. – Сиди где сидела и не рыпайся.

– Послушай, красавец, ты сразу скажи, чего тебе надо? – Девушка сжала кулачки. – Чоколада? Есть у меня. Сто тысяч в баксах тебя устроит?

– Допустим! – хмыкнул Жора, начиная соображать. – Которые из "дипломата"?

– Зачем? – посмотрел на Галину Адрианов. – Все равно он нас убьет. Пусть хоть сделает это задаром, от любви к искусству. Платить за собственную смерть как-то по-буржуйски вульгарно.

– Тебя, хромой, я точно удушу, – подтвердил Жора. – Так что свою долю можешь оставить себе, все равно она принадлежит Васе, а ему сейчас деньги до фонаря. А с девушкой я без тебя потолкую.

– Если получишь баксы – отпустишь? – спросила Галина.

– Папой клянусь.

– Да не было у него папы! – засмеялся Адрианов, чувствуя, что боль проходит. – Он подкидыш, разве не видно? Гибрид свиньи с макакой.

– Ну что с ним делать, чтобы он заткнулся? – развел руками Жора, двинувшись к Адрианову.

– Стой! – выкрикнула Галина. – Если тронешь его хоть пальцем – денег не увидишь, как своих ослиных ушей.

– Да что вы меня все оскорбляете? – обиженно сказал киллер. – Я вам что-нибудь плохое сделал? Если со мной по-хорошему, то и я – со всей душой. Вставай, парень, отдохни на диванчике. – Легко подняв Адрианова, он забросил его на ложе. – А приятель твой где?

– В Санта-Барбаре на съемках. Сейчас со всеми красотками завалится.

– Значит, поторопимся. Ладно, давай бабки, и катитесь отсюда, оба! Жора свое слово держит.

– Под столом, в рюкзаке, – кивнула девушка. Она поспешно встала, но киллер опередил её, вытащив рюкзак.

– Не спеши, дай проверить, может, обманываешь? – сказал он, развязывая тесемки. – Точно, здесь. Люблю иметь дело с интеллигентами. Сам такой.

– Ну, мы пойдем? – нерешительно спросила Галина, делая знак Адрианову, но тот не сдвинулся с места.

– А свидание с мужем? – ухмыльнулся Жора. – Так не годится. Он, поди, смертельно соскучился. Придется подождать.

– Свинячья сволочь! – выкрикнула Галина, бросившись на киллера, но он лишь легко оттолкнул девушку, и та упала на диван, рядом с Адриановым.

– Я же предупреждал, – негромко произнес Алексей Викторович. – Это вам не домик на берегу озера, тут идет другая игра.

– Тихо вы! – цыкнул Жора. Подтянув к себе телефонный аппарат, он уселся в кресло и стал крутить диск. Через некоторое время дозвонился куда хотел.

– А что означает выражение "свинячья сволочь"? – тихо спросил Алексей Викторович. – Мне что-то не приходилось слышать подобного словосочетания.

– Особая популяция, выведенная после перестройки, – объяснила девушка. – Наибольшее распространение получила в промышленно развитых городах.

– Я нашел её, – меж тем говорил в трубку представитель новой породы животных. – А как же! Ведет себя тихо, беседует. Нет, не со мной, с одним будущим жмуриком. Я его на всякий случай сохраню до вашего приезда. Онежская улица, дом десять, квартира сорок два. Жду.

Повесив трубку, Жора осклабился.

– Ну, вот и все, – сказал он. – И не надо на меня так зыркать. В картишки, что ли, пока сыграем?

– Все равно ты в дураках останешься, – отозвался Адрианов. – У тебя это слово на лбу отпечатано крупными буквами.

– Хамы вы оба, – выдал в ответ Жора. Тоскующим взглядом он оглядел комнату.

И тут раздался короткий звонок в дверь.

– Никак, кореш твой пожаловал? – ухмыльнулся киллер. – Сидеть! Сам встречу.

– Ну все! – пробормотал Алексей Викторович, у которого ещё оставалась какая-то надежда, пусть самая призрачная: а вдруг Косов сделает какой-то неординарный ход? Но теперь растаяла и она. – Вот мы и в полном сборе. Остается одно – прыгать в окошко. Я его отвлеку, а вы ныряйте.

– Спасибо за приглашение, но лучше наоборот.

– Тогда бросимся на него вместе.

– Вам мало досталось?

Пока они спорили, Жора посмотрел в "глазок" и увидел Косова. Довольно хмыкнув, он отворил дверь, ухватив Геннадия Семеновича за горло, но в ту же секунду что-то обрушилось на него сбоку, затем ещё раз – прямо по голове, а потом – в живот, горло и в нос. Повторив свободный полет Адрианова, Жора вышиб остатки фанерной двери и без движения улегся на полу как раз у ног спорщиков.

– Мне кажется, ты превысил допустимые меры самозащиты, – укоризненно сказал Адрианов, глядя на вошедшего соседа.

– Если бы! – отозвался тот, пропуская вперед девушку в серой куртке, которая молча изучала обстановку.

– Марго? – удивленно вскрикнула Галина.

– Как видишь, – холодно ответила та.

– Ну вот, час от часу не легче... – снова пробормотал Адрианов.

Он уже сообразил, что появление старшей сестры вряд сулит больше выгоды, чем присутствие Жоры. С ним хоть все было ясно. А чего им всем ждать от Марго, ещё предстояло выяснить. Судя по выражению её лица, во всей этой истории лишь наступила отсрочка.

Глава десятая

С пистолетом ты всегда прав

В кабинетном склепе, где вдоль широкого стола с компьютерами продолжал скользить в своем кресле-паровозике пухлобородый хозяин, успевая отдавать указания по телефону, появился загорелый молодой человек в белоснежном костюме.

– Ее нашли, – с порога произнес он. – Сейчас еду.

– Рад, что твоя проблема будет решена, – кивнул тот.

Слова эти отчего-то мало понравились Вадиму.

– У нас, Гоша, общие проблемы. А с них – и общие дивиденды, – напомнил он, усаживаясь в такое же кресло и подкатившись на нем к хозяину кабинета.

– Поэтому не будем играть за спинами друг у друга, – согласился Гоша, виртуозно играя на клавиатуре, словно пианист. – Если не можете придержать, продавайте! – бросил он в трубку. – Если не можешь управлять своими женами, женись в следующий раз на козах, – теперь он обращался к Вадиму. Нерационально расходуешь энергию. В том числе половую.

– Моя энергия, как хочу, так и расходую, – огрызнулся белоснежный красавец.

Он бросил на Гошу колючий взгляд: если бы сейчас снять его с кресла и посадить на стол, он даже не сможет самостоятельно слезть – шлепнется на пол. Калека! Что он знает о радостях жизни?

Хозяин перехватил этот взгляд, понял, о чем думает посетитель, и улыбнулся. "Тупица! – подумал он. – Без моих мозгов – ноль с палкой в белых штанах".

Молодой человек в ответ также усмехнулся: "Ничего, скоро ты останешься без своей правой руки, тогда поглядим, кто из нас козий прихвостень!"

– Я был на месте аварии, – поспешно сказал он, переводя разговор в другое русло. – Сработано чисто.

– Он свое дело знает, – кивнул Гоша. – Отправь отдыхать, и пусть готовится к следующей акции. Возможно, мы ускорим её сроки. Я ещё не решил.

– На мой взгляд, ты слишком его балуешь. – Вадим катался на кресле по всему кабинету и получал от этого видимое удовольствие, что, наоборот, начинало все больше раздражать Гошу. – Выделил ему целую лабораторию! Три помощника... Реактивы, материалы, генераторы, черт те какие деньги уходят... Вспомни, каким я подобрал его на улице? Оппенгеймеров надо держать в черном теле, тогда они лучше думают. Или ты хочешь, чтобы он снес тебе к утру ядерную бомбочку, как яичко?

– Мозги нужно уважать, но тебе это понять трудно, – сердито сказал Гоша. – И прекрати кататься, тут тебе не велодром. Наш "Оппенгеймер" наиболее ценное приобретение за все последнее время. То, что будет дальше, тебе и не снилось. Запомни.

– Тогда выжимай из него все, до последней капли.

– Нельзя давить мозги под прессом, это ручная работа.

"Дались ему эти мозги!" – подумал Вадим, нарочно продолжая кататься от стенки к стенке и выделывая фигурные пируэты на колесиках. Ничего, скоро он сам займется этим физиком.

– Меня сейчас заботит другое, – продолжал Гоша, глядя на монитор и вновь отвечая кому-то по телефону.

– Чело... как его?... Челоблятский?

– Нет, с ним почти разобрались. Но кто-то пытался войти в закрытые файлы страхового агентства. У кого-то возник большой интерес к нашим "хрущобам".

– Налоговики? ФСБ?

– Не думаю. Слишком топорная работа. Скорее, кто-то из внутреннего персонала "Августина". Сейчас этим занимается Шепталов. Ты не опоздаешь на свидание с женушкой? – со злостью прошипел он.

Кресло наконец-то остановилось. Вадим легко вскочил на ноги.

– Уже иду. А чего ты нервничаешь? – ядовито улыбнулся он и вышел из кабинета.

– Белоснежка! – с ненавистью пробормотал вслед калека.

Четкими быстрыми движениями обыскав Адрианова и лежащего без сознания Жору, Марго выпрямилась. Косов стоял в сторонке и только пожимал плечами в ответ на вопросительные взгляды Галины. Он никак не предполагал встретить здесь киллера, но девушка оказалась сообразительнее его. То, как быстро она его укротила, вызывало уважение.

– Послушай, Марго... – начала сестра, но та остановила её.

– Где ты пропадала? – Вопрос прозвучал строго, почти жестоко.

– Шлялась! – последовал вызывающий ответ.

Сестрицы, очевидно, стоили друг друга.

– Вы бы хоть поцеловались на радостях, – пробормотал Алексей Викторович.

– Кто эти люди? – спросила Марго.

– Друзья.

– Тебя ищут.

– Знаю. Один из тех, кто этим занимался, сейчас лежит на полу.

– И лежит очень живописно, – вставил, не удержавшись, Косов. – Я бы его непременно изобразил в позе пьяного фавна, если бы было время.

– А Вадим едет сюда, – добавила Галина. – Этот "пьяный фавн" успел его вызвать. Скажи честно: ты с ними заодно?

– Не мели ерунды. Вообще не понимаю, о чем ты говоришь! – Несмотря на все самообладание, в голосе Марго послышались растерянные нотки. – Мне сказали, что ты сбежала от мужа. Вот и все.

– Девочки, может, мне вам сварить кофе? – предложил Косов, но отступил, наткнувшись на жесткий взгляд старшей сестры.

– А вот мне теперь все ясно – ты с ними заодно, – высказалась младшая. – Ну что же, доставай свой пистолет и стреляй. Убей меня. А потом – их. Или сначала их, а потом – меня. Как тебе больше понравится! И сама застрелись. – Получив от Марго пощечину, Галина немного успокоилась. – Ладно, смотри! Она подняла рюкзак и бросила его к ногам сестры. – Там доллары. Много. Плата за мою голову.

– Да кому она нужна? – засмеялась Марго. – У тебя всегда было богатое воображение. Ты и в Вадиме видела то, чего нет.

– Вот как? А если я сама слышала, собственными ушами? Ты просто всегда мне завидовала!

Они теперь обе кричали друг на друга, не обращая внимания на остальных, словно их тут и не было.

– Наверное, дрались в детстве, – заметил Косов.

– Дубасили так, что искры из глаз летели, – согласился Адрианов. – Но старшая побеждала.

– А я ставлю на младшую.

Между тем разгоревшийся не на шутку спор действительно чуть не перешел в потасовку. Галина выпустила когти, намереваясь вцепиться сестре в волосы, но Марго перехватила её руки и дернула вниз.

– Рассказывай по порядку! – рявкнула она. – Что у вас с ним произошло?

– Он хочет меня убить, – устало повторила Галина. – Не знаю только, какую роль в этом деле должна играть ты. Но меня собирались накачать наркотиками и выбросить с балкона. Вроде бы я решила немного полетать с кайфа. Несчастный случай. А ключи он отдал этому жирному, поищи у него в кармане, если не веришь. Он должен был потом бросить их в наш почтовый ящик. Я случайно подслушала... А доллары в рюкзаке тебя не убеждают?

Марго наклонилась к Жоре и вытащила у него из кармана ключи.

– Странно, – сказала она, рассматривая их.

– И вот ещё что, – произнес Адрианов, вынимая бумажку с планом квартиры и адресом. – Это лежало в портфеле, поверх денег, которые нечаянно прихватила Галина.

– Что ты скажешь теперь? – спросила младшая сестра.

– Все ясно, – усмехнулась Марго. – Когда ты подслушивала, он называл чье-то имя?

– Нет.

– Знаешь, чьи это ключи? – Марго подбросила их на ладони. – Мои. Пропали неделю назад, после визита Вадима. И адрес... Ты здесь ни при чем. Они "заказали" меня.

– А... я? – несколько обиженно спросила Галина, словно её лишили ореола невинности.

– А ты просто сунулась под руку как настоящая истеричка. Да ещё утянула гонорар, предназначавшийся киллерам. И ему пришлось направить их по твоему следу. Уж не знаю, что он там решил – избавиться от тебя или сдать в психушку. По мне, тебе там самое место.

– Но согласитесь, что её бегство принесло пользу, – заметил Адрианов. – Лично вам. Теперь вы, по крайней мере, в курсе того, что может произойти.

– Кофе? – вновь предложил Косов.

– Сейчас не откажусь, – кивнула Марго. – А теперь объясните, как вы оба прицепились к моей сестре?

– Уж скорее она к нам прицепилась, – проворчал Адрианов.

Пока он коротко рассказывал, а Косов варил кофе, Марго внимательно слушала, не перебивая, лишь под конец озадачила ласковой фразой:

– А теперь давайте сначала, и на сей раз всю правду. – Она достала пистолет и положила его на стол.

– Сбрендила? – возмутилась сестра.

– Ты хочешь убедить меня в том, что он нашел "дипломат" с деньгами, а потом вернул тебе? Если ты такая дурочка, то я и в танке горела, и из вертолета прыгала. Меня не проведешь.

– Вот это женщина! – с восхищением сказал Косов, передавая ей чашку. Правильно, это фальшивые доллары. Я всю ночь рисовал, аж руки дрожат от напряжения. Чтобы посмеяться до коликов.

– Не будь таким сапогом, – добавила Галина. – Тебе просто никогда не встречались порядочные люди.

– Можно подумать, они встречались тебе, – усмехнулась Марго. – Или им. Вот мы сейчас и проверим, насколько они порядочны. Решайте сами, кто из вас поедет со мной в качестве заложника, а кто ляжет рядом с ним, – она кивнула на киллера и направила на них пистолет.

– Что ты задумала? – встревоженно спросила сестра.

– Надо уходить, – ответила Марго. – Одного мы возьмем с собой, на всякий случай. А Вадим наткнется здесь на два трупа и, когда приедет милиция, сядет в большую лужу. Вы решили между собой? – Она повернулась к приятелям.

– Не хотелось бы лежать рядом с такой свинячьей сволочью, – сказал Адрианов, взглянув на Жору. – Может, ты?

– Боюсь чем-нибудь заразиться, – отозвался Косов. – Хочу, чтобы у патологоанатома остались обо мне самые приятные воспоминания.

– Да ты с ума сошла! – заорала Галина, встав между ними и усмехавшейся сестрой. – Нет, точно, тебе лечиться надо. Как тебя ещё земля носит?! Говорил папа – не иди в спецназ, не послушалась, идиотка! Теперь совсем крыша съехала. Стреляй в родную сестру!

– Да что ты так кричишь? – Марго убрала пистолет и, сев за стол, стала пить кофе. – Я пошутила. Нервная ты какая-то. Что люди подумают?

– Ну, вы и лисица! – выдохнул Адрианов, присаживаясь рядом.

– И я чуть не поверила, – успокаиваясь, сказала Галина. – И все равно у тебя в голове полно тараканов.

– А вот мне не до шуток, – неожиданно произнес Косов, совсем не так, как обычно, более жестко. В обеих руках он держал по пистолету с глушителем.

– Приехали, – промолвила Марго, застыв с чашкой кофе. – А я тебя предупреждала, сестричка...

– Не двигаться! – приказал Косов. Он пододвинул к себе ногой рюкзак с долларами. – Я догадывался, что в портфеле были не только рваные башмаки. Ловко ты меня провел, Алексей Викторович. Но теперь я дирижер. Что будем заказывать: "Похоронный марш" или "Прощание славянки"?

– Еще один ненормальный, – проворчал Адрианов. – В воздухе, что ли, какие-то флюиды носятся?

Галина сидела молча. Все они сейчас смотрели на Косова и ждали, что он предпримет дальше.

– У меня, как вы понимаете, нет выбора, – мрачно продолжил Геннадий Семенович. – Лично против вас всех я не имею ничего, но мне нужны деньги, много денег. Чтобы уехать в Австралию. Всю жизнь мечтал разводить кенгуру. Не воспользоваться таким благоприятным случаем было бы страшно глупо. Вы не находите?

– Решили стрелять – стреляйте, – спокойно произнесла Марго.

– Мерзкая пингвинья жаба! – прошипела Галина.

– А это из какого зоопарка? – спросил у неё Адрианов.

– Почаще смотри телевизор, – усмехнулся Косов. – На вашу беду я тоже слишком много глядел американских боевиков: кто-то должен оказаться предателем-злодеем и забрать весь куш. Но дело в том, что в конце фильма он обязательно плохо кончит – или забьют в пасть гранату, а чеку выдернут, или попадет под гидравлический пресс и превратится в блин. Поэтому... – Он сунул оба пистолета в рюкзак. – Австралия отменяется. С нашим менталитетом там делать нечего.

– Вот гад? – Галина повернулась к Адрианову.

– А он из этого и не делает секрета, – ответил тот. – Но насчет "пингвиньей жабы" вы погорячились.

– Ладно, возьму "жабу" обратно.

– Спасибо, – скромно сказал Косов, допивая кофе.

– Ну все. – Марго поднялась из-за стола. – Если КВН закончен, пора улетучиваться. У кого-нибудь из вас есть машина?

– "Запорожец", – не слишком уверенно ответил Алексей Викторович.

– Сгодится! – махнула рукой Марго. В соседнем дворе её ждали "Жигули" с шофером, но теперь воспользоваться машиной было нельзя.

– Но его надо немного подтолкнуть, – добавил Косов. – До окружной дороги, а дальше, под горку, сам покатится.

– Вот вы и станете толкать, – сказала Галина. – А что делать с этим?

Все посмотрели на тихого пока Жору, и Марго вновь вытащила пистолет.

– Погодите, – остановил Косов. – Вас он вообще практически не успел увидеть, а нам какая разница? Квартира все равно засвечена. Думаю, Вадим сам с ним разберется. А чтобы он подольше молчал, у меня есть одно средство...

Сходив на кухню, Геннадий Семенович вернулся со своей знаменитой клофелиновой водкой.

– Уверен, что мой коктейль пришелся ему по вкусу, – сказал он, влив киллеру сквозь толстые губы грамм сто. – Вот теперь он в полном порядке, хоть подключай к детектору лжи.

– Больше ничего не забыли? – спросила Марго, когда все направились к двери. – А рюкзак? Или оставим Вадиму?

Косов с досады крякнул, подхватил драгоценную ношу, но потом снова остановился.

– Не могу ехать, – сказал он. – У меня же вечером свидание, здесь, с одной особой.

– Эта особа будет не слишком расстроена, если обнаружит тут ваш труп? Тогда оставайтесь, – отозвалась Марго.

– Должно быть, мы расстроимся оба. Но я об этом уже не узнаю.

– Тогда поехали. Предупредите её по дороге. В конце концов, мы не в тундре.

Дверь в квартиру Косов запирать не стал, опасаясь, что её выломают, а красть особенно было нечего, кроме Жоры. Едва они гуськом вышли из подъезда и прошли несколько десятков метров до унылого "Запорожца", как из-за торца дома вынырнули белый "мерседес" и джип. Однако Марго с Галиной успели забраться на заднее сиденье. Из иномарок тем временем выбралась группа дюжих мужиков, человек шесть-семь, и среди них – белоснежный красавец. Все они вошли в подъезд, оставив в машинах шоферов. А "Запорожец" все фыркал и никак не хотел заводиться по-настоящему.

– Ты бы его хоть мочой заправил, – укоризненно сказал Косов.

Адрианов сердито сунул ему канистру:

– Иди, одолжи у кого-нибудь, ты умеешь.

Косов, помахивая канистрой, направился прямо к иномаркам. Что он там говорил – неизвестно, но бензин дали и ещё угостили сигаретой.

– Славные ребята, – сказал, возвратившись, Геннадий Семенович, пока Адрианов переливал содержимое канистры в топливный бак.

Наконец сели.

– Ну, мы поедем когда-нибудь? – спросила Марго, не поднимая головы. Не взяла купальник, чтобы загорать.

Из подъезда выскочили двое хлопцев, стали оглядываться. "Запорожец", кашлянув несколько раз подряд, словно разбуженный для процедуры туберкулезник, медленно тронулся с места.

– Куда изволите? – угодливо спросил Алексей Викторович.

– На улицу Красных бань, – ответила Марго.

– Да хоть в Монте-Карло! – согласился Адрианов. – Парной не избежать все равно.

Глава одиннадцатая

Физики и жмурики

В лаборатории было темно, потому что он не выносил яркого света, когда обдумывал какую-то очередную идею. В это время он просто сидел за столом и чертил на бумаге всякие каракули. Очередной скомканный листок периодически отправлялся на пол. Где-то за спиной тихо шептались трое его помощников-лаборантов, и дым от сигарет наполнял подвальное помещение. Сам он не курил, но любил запах крепкого табака, а приглушенный шепот напоминал крысиный шорох, который сопровождал его всю жизнь – с детства. Даже в самые благополучные времена, когда он мог не заботиться о хлебе насущном, его все равно окружали крысы. А на ком же ещё проводить начальные эксперименты? Крысы, собаки, морские свинки, потом – люди. Люди тоже в массе своей походили на крыс. Такие же живучие, злобные и хитрые. По-своему умные, когда стоит вопрос о выживании. Приспосабливающиеся к любым условиям и к любым продуктам, напичканным ядохимикатами. Умеющие существовать на грани возможного и даже радоваться маленькому кусочку сыра, украденного у соседа. И плодиться, размножаться, как крысы. Зачем? Чтобы населять землю подобными, в принципе бесполезными существами? Экспериментальным материалом? Не слишком ли много этих проворных существ с маленькими глазками и острыми зубками, шныряющих у его ног?

Когда он работал в ФИАНе над ультрасовременным оружием, то по-настоящему не отдавал себе отчета в том, чем занимается, какой счастливый лотерейный билет ему выпал. Он целиком погружался в физико-техническую сторону проектов, а философские аспекты оставались где-то сбоку. Это была прерогатива других ученых, мыслителей, а чаще всего – политиков. Но физики без философии и психологии не существует, он понял это только теперь, после крушения всех планов, бесцельных скитаний, всевозможных лишений и стояния у последней черты – на грани самоубийства. Такова была судьба всех его коллег, тех, кто не смог найти себя в новой жизни. Физики не бывает и без политики, без экономики, без футурологии, без мистики и без теплого удобного клозета. Единственное, без чего она может существовать и развиваться, – это без религии. Подлинная вера становится не просто помехой; являясь другой истиной, параллельной, она преграждает путь к тому, что ты хочешь открыть. Но если не ты выпустишь этого джинна, то бутылку с ним все равно откроет кто-то другой, менее тебя озабоченный внутренними переживаниями, то есть тем, что в просторечье называется "совесть".

Мужчина усмехнулся: когда-то и ему встречалось в словарях это слово. Но после того как его выкопали из небытия, дали лабораторию и позволили колдовать над любимым делом, он позабыл все лишнее, мешающее творить. Он старался – не столько для них, сколько для самого себя, для самоутверждения. Когда ему предложили разработать взрыв без следов и побочных явлений, он выполнил задание с классической легкостью – за полтора часа. Использовал старые наработки, оставшиеся ещё со времен ФИАНа. Первый дом рухнул красиво. И никто ни о чем не догадался. По характеру взрыва понять что-то могли бы лишь его бывшие коллеги-специалисты, но одни из них были далеко, в Америке, а другие влачили жалкое существование, подрабатывая в лучшем случае в мастерских по ремонту пылесосов и стиральных машин. Затем последовал второй дом, третий... И всегда он находил оригинальные решения, ни разу не повторившись.

Но все это были такие мелочи, что о них не хотелось и думать. Главное, у него теперь появились свободное время, деньги и возможность работать. А трое помощников ему были практически не нужны, кроме, может быть, одного, которого он выбрал сам, из студентов-вечерников. Второй был приставлен к нему от Вадима, а третий – от Гоши. Оба – соглядатаи. Но что они могут понять в его замыслах? Крысы... Между собой они называли его "Оппенгеймер", и мужчина вновь усмехнулся. Потому что настоящая фамилия была похожа: Панагеров. Есть общие буквы с именем великого физика. И возраст подходящий – шестьдесят лет. Самое время получать Нобелевскую премию, если этих аргументов достаточно.