Текст книги "Морг закрыт, расходитесь"

Автор книги: Александр Трапезников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Представляете, какие чудеса творятся? Продавец в палатке то ли пьян, то ли не проснулся. Вместо пяти бутылок выставляет мне пятнадцать – я, конечно, молчу, – дает ещё кучу сдачи, на неё беру уже водку, а он мне опять сдачу отсчитывает, ну, я, естественно, новый заказ. Так мы и соревновались, пока я не сообразил, что пора отчаливать. В таких делах главное – помнить о Пушкине и его старухе со стиральным корытом... А вы неплохо устроились, обнова вам к лицу, – добавил он, оглядывая девушку. Немного продешевили с шубой, ну да ничего, впредь всегда со мной советуйтесь.

Слушая болтовню соседа, Адрианов принялся молча выставлять на стол бутылки и консервы. Девушка тоже молчала, искоса наблюдая за ним.

– Не обижайтесь, – сказала она наконец. – Я вспыльчивая, но быстро отхожу. Такой уродилась.

– Пустое, – кивнул Адрианов. – Я и сам не сахар.

– Э-э, а вы уже успели поссориться? – сообразил Косов. – Не слишком ли рано? Сначала надо выпить, все остальное – потом.

– Вы, случайно, не алкоголики? – спросила девушка.

– Мы – матросы, выброшенные после кораблекрушения на необитаемый остров, – сознался Алексей Викторович, поднимая рюмку.

– Похоже, на этот берег вынесло и меня, – вздохнула незнакомка.

Глава третья

Правдивая история о секретном

Приятели молчали, выжидательно глядя на девушку. До рассвета оставалось ещё часа полтора. Незнакомка, очевидно, была очень голодна, поскольку налегла на консервы и бутерброды с пионерским аппетитом. От предложенного Косовым пива также не отказалась.

– Уж если вы находитесь в моем эмирате, то я – султан, а это любимый визирь, – произнес Адрианов. – Вам же остается роль Шахерезады. Так что начинайте рассказывать сказки. Мы сгораем от нетерпения.

– Дай человеку поесть, – возмутился Косов. – Лично я сгораю только от стыда за твою бесчувственность.

– Спасибо, я уже сыта, – сказала девушка. Закурив, она выпустила струйку дыма в сторону Адрианова. – Вы хотите узнать мою историю? Извольте. Она действительно может показаться вам чудовищной и невероятной, записанной арабской вязью и золотыми иголками в уголках глаз, как говорят на Востоке.

– Ого, чувствую филологическое образование, – вставил Косов, подняв большой палец. – И среди интеллигентов, несмотря на всю их мелкопакостную сущность, изредка встречаются приятные люди: это вы и я. Прошу вас, продолжайте.

– Я окончила иняз, – скромно заметила девушка, обращаясь преимущественно к хозяину квартиры и пропуская слова Косова мимо ушей.

Адрианову нравилось, как она держится, – спокойно, ничуть не волнуясь, с ироничной улыбкой на лице, словно находится в обществе двух своих надоедливых дядюшек, которым при желании можно и показать нос. А ведь позади была тревожная ночь в подъезде, да не одна, и мало ли что еще? А впереди – неизвестность. Все-таки интересно, она ли хозяйка портфеля? Вопрос этот застрял у Адрианова в мозгу, будто тонкая вязальная спица, на которую теперь нанизывалось и все остальное.

– Подробности биографии можете опустить, – грубовато сказал он. Переходите прямо к сути.

– Прежде всего ответьте, могу ли я положиться на вас? – произнесла девушка, вновь глядя только на Адрианова.

– Разумеется, нет, – ответил за него Косов. – На него может положиться только каменная могильная плита, и то не уверен – надолго ли? Он способен обмануть даже смерть. Я – другое дело.

– Ну... все равно. Ладно, – вздохнула незнакомка. И неожиданно призналась: – Я убежала от мужа, который хочет меня убить. Он нанял киллеров.

Наступила пауза. Косов присвистнул, разливая по стаканам пиво. Себе и хозяину он плеснул ради такого события ещё и водки.

– Мне знакома подобная ситуация, – утешительно начал он. – Только в моем случае было наоборот: супруга пыталась меня приговорить и подбила дружка-любовника. Тот оказался умнее и порядочнее, рассказал все мне. А я не стал дожидаться, когда она найдет нового сожителя, и ушел. Вроде горьковского персонажа. Оставил ей все, включая царскую квартиру в центре Москвы. Почему бы и вам не разойтись с мужем по-хорошему?

– Это вы называете "по-хорошему"? – Девушка расстегнула рубашку и, обнажив грудь, показала кровоподтек. – Как вам это понравится?

– На уровне конкурсных параметров, – признался Косов. – Всегда ходите без лифчика, вам ещё можно.

– Не ослепни, она имеет в виду синяки, – сказал Адрианов. – Кстати, у вас на руке нет обручального кольца.

– Я отдала его таксисту, который меня увез. Теперь вы понимаете, почему я... так спешила?

– Допустим. Но неужели вам не к кому было поехать? Друзья, родственники?

– Нет. Мои родители остались во Владивостоке. И потом... Я просто потеряла от страха голову. Таксист остановил машину в вашем районе, около леса, стал приставать – мало ему кольца! – я стукнула его по башке какой-то железкой и убежала. Зашла в ваш подъезд. Что мне оставалось делать? Утром, когда проснулась...

– Когда я разбудил вас, – поправил Алексей Викторович.

– ...я пошла в парк и провела там весь день, до поздней ночи. Наверное, все это время я находилась в каком-то трансе. Я просто бродила, чтобы не замерзнуть. Потом опять вернулась в этот подъезд. Ну, а уж дальше появились вы.

– Понятно, – произнес Косов. – Надеюсь, таксист остался жив. Что же послужило причиной столь сурового решения вашего мужа? И как вы узнали о его намерениях?

"Она ни словом не обмолвилась о портфеле, – подумал Адрианов с облегчением. – Значит, он принадлежит не ей". Конечно, судьба девушки его тоже волновала, но в гораздо меньшей степени. Как нечто абстрактное, вроде криминальной хроники по НТВ.

– Узнала случайно, – объяснила незнакомка. – Они не догадывались, что я дома. Видите ли, я хотела немного пошутить, попугать мужа, когда он вернется с работы. Просто подурачиться. И я спряталась в стенном шкафу.

– Чтобы внезапно выскочить голой, в перьях, и довести мужа до инфаркта, – подсказал Косов. – Любимое развлечение индейцев племени Гереро.

– Ну, вроде того... – Девушка впервые смутилась и чуть покраснела. Но он пришел не один, а с двумя типами. Низеньким, жирным, похожим на переспелую грушу, и длинным, сутулым, словно вопросительный знак. У обоих рожи – как в мультиках про монстров. Я ещё подумала: где он их подобрал, на каком кладбище? Я наблюдала за ними из шкафа, чуть приоткрыв дверцу. "Ее нет, – сказал муж. – Тем лучше". Признаться, я и помыслить не могла, что Вадим знается с подобными субъектами.

– Раз вы встречали мужа столь оригинально, значит, у вас вполне нормальные отношения, – заметил Адрианов, выпуская колечки дыма.

– Да, – помедлив, согласилась девушка. – В общем-то мы прежде почти никогда не ссорились. Если не считать того случая накануне, когда он ни с того ни с сего ударил меня в грудь. Но потом он на коленях умолял простить его.

– Ничего не понимаю, – сказал Косов. – За что все-таки он вас ударил? Смотрел футбол, а вы выключили телевизор? Или был пьян?

– Он не любил, когда кто-то вмешивался в его дела. Даже жена. И не сдержался. Я поняла это позже.

– И простили?

– Да. Боль и обида быстро проходят.

– И не пытались ему отомстить? – продолжал расспрашивать Адрианов.

– Если только назвать местью баловство, когда я спряталась в шкафу. Но, поверьте, в этом не было абсолютно ничего дурного.

– А этот ваш Вадим, чем он вообще занимается? – поинтересовался Косов. – Стрижет купоны, как я полагаю?

– Полагаете правильно. Возглавляет одну крупную фирму.

– И вы хотели что-то присоветовать ему, за что и нарвались на кулак железного дровосека?

– Вот-вот, – уклончиво отозвалась незнакомка. – Но это к делу не относится. Мне не хочется вспоминать.

– Ладно, что же было потом? Когда вы прятались за створками раковины, как улитка?

– Я хорошо запомнила их разговор и могу повторить. "Деньги приготовлены, – сказал Вадим. – Вы уберете её завтра вечером". Тогда я ещё не догадывалась, что он имеет в виду. Какие деньги? Кого убрать? Утром он недобрым словом помянул дерево, упавшее возле нашего гаража, и я решила, что речь идет об этой сосне. Лишь потом стала соображать, что все гораздо серьезнее. Потому что прозвучала следующая фраза: "Все должно выглядеть как несчастный случай. Я не хочу неприятностей". "Не беспокойтесь, – ответил жирный. – Полет с балкона в состоянии наркотического опьянения – что может быть приятнее?" "Я предпочитаю аварию, хотя и больше возни, – сказал длинный. – Или пищевое отравление". Тут они немного поспорили насчет методов и способов убийства. Муж не принимал в этом участия, нетерпеливо вышагивая по комнате. Один раз он подошел к шкафу и чуть не открыл его. Признаться, я сидела там ни жива ни мертва от страха.

– Но почему вы решили, что речь идет именно о вас? – спросил Адрианов.

– Да потому что Вадим произнес последнюю фразу, чтобы прекратить их спор: "Завтра я на пару дней поеду на дачу. Вот ключи от квартиры. Когда все будет кончено, бросите их в мой почтовый ящик". И он передал ключи жирному. Вот тогда я сразу поняла, кто должен стать жертвой. А вы считаете, что муж нанял киллеров убить мою любимую кошку?

– Понятно, – сказал Косов. – Бесшумно открыть дверь, войти ночью в квартиру, сделать вам наркотический укол и выбросить с балкона. Славно придумано. Ай да Вадик!

– Здесь много неясного, – с сомнением произнес Адрианов. – Почему он хочет вас убить? Вы ему изменяли, и он ревновал вас?

– Немного, – ответила девушка.

– Немного ревновал или немного изменяли?

– Какая разница? – вмешался Косов, приходя ей на помощь. – Экий ты, братец, дотошный! Главное мы уже знаем – заказное убийство. Что же было потом? Как вы сумели выбраться?

– От ужаса я совсем потеряла голову и чуть не вывалилась из шкафа. Хорошо, что они захотели промочить горло и ушли в другую комнату, где у нас бар.

– Сколько времени вы женаты? – перебил Адрианов.

– Полгода... Короче, они отправились в гостиную, а я потихоньку вылезла из своего укрытия. У нас пятикомнатная квартира, муж с этими типами находился в самой дальней комнате. У меня даже не было времени одеться как следует. Набросила шубу, что-то задела, опрокинула, а в это время появился он. Очевидно, услышал шум. Я совсем перетрусила. Вадим стал допытываться, была ли я дома или только что пришла. А глаза... Видели бы вы в тот момент его глаза! Я поняла, что вряд ли мне удастся выйти живой. Возле трюмо стоял его "дипломат". Ничего другого под рукой просто не оказалось. Вадим попытался вроде бы обнять меня, и тогда я схватила "дипломат" и огрела его по голове. Вадим растянулся на полу, а дожидаться, когда он придет в себя, я не стала.

– Таксиста – монтировкой, мужа – портфелем, – проворчал Адрианов. Н-да, вы умеете за себя постоять. Что же, так и убежали с этим "дипломатом"? – добавил он, толкнув под столом Косова.

– Да, кажется. Какое это имеет значение? А куда он делся потом... не помню. Возможно, я его оставила в такси. Или где-нибудь на улице, на скамейке.

– Скорее всего, – с облегчением согласился Адрианов.

– Теперь вы понимаете, что идти в милицию бесполезно, Вадим будет все отрицать. А эти типы уже наверняка ищут меня по всей Москве.

– Будьте уверены, – подтвердил Косов, подливая пива.

Девушка украдкой зевнула, и тут только приятели сообразили, что она, должно быть, безумно устала за эти два дня.

– Ну! – сказал Косов, толкнув Адрианова локтем.

– Останетесь пока здесь, – буркнул тот не слишком гостеприимно. – Чего ж с вами поделаешь. Утро вечера мудренее.

– А утро-то как раз и наступило, – ответила девушка, глядя в окно на окрасившиеся рассветом деревья. – Но все равно спасибо.

– Что-нибудь придумаем, – добавил Косов. – Главное, не впасть в отчаяние. Когда я тонул в Атлантическом океане, возле Эль-Ферроля, а вокруг шныряли акулы, я вспомнил, что врачи нашли у меня саркому легких. Они бы так никогда и не узнали, что ошиблись, если бы я назло им не выплыл. Вот и вы вспоминайте что-нибудь хорошее.

Адрианов пошел в комнату и вытащил из тумбочки постельное белье.

– Начинаю уважать себя все больше и больше, – тяжело вздохнул он. Весна чудит, что ли?

Он вернулся на кухню и увидел, что девушка сонно кивает, почти не слушая Косова, а тот всерьез убеждал:

– ...вы его по рогам, гантелью, если что. Видите ли, в институте Сербского его не признали душевнобольным, но я-то знаю! На моих глазах, в лесу, двух грибников забил до смерти своей тростью. И все из-за того, что они отказывались класть в корзины мухоморы. Так что вы ему не перечьте. Как только он возьмется за трость – хватайте гантель...

– Ладно, – остановил его излияния Алексей Викторович. – Я вам постелил, занимайте горизонталь.

– А как же вы? – спросила девушка.

– Я выспался. Уж извините, придется вас запереть.

Надев куртку, он подтолкнул Косова к двери, но тот вернулся, собрал со стола бутылки.

– Вам они ни к чему, – пояснил он. – Вот теперь пошли. Позвольте, а у вас вообще-то есть имя?

– Марина, – ответила девушка. – А можно просто Маша. – Глаза её совсем слипались.

– У меня была одна знакомая, Марина Зальценкрафт, из рода австрийских Габсбургов... – начал Косов, и Адрианову пришлось выставлять его в коридор силой. – Подожди, я не дорассказал! – обиженно продолжал он, глядя, как приятель запирает дверь. – Боишься, чтобы розовая чайка не улетела? Так вот, эта Зальценкрафт тоже поссорилась со своим мужем, герцогом, и прибежала ко мне в отель. И в отличие от тебя, я не стал сажать её под замок, как фельдфебель, и оставлять наедине с твоими любимыми тараканами. Правда, потом герцог добился моей высылки из Вены в двадцать четыре часа. Хорошо хоть, не дошло до дуэли... Зайдем ко мне, сыграем партию в шахматы? Или разбудим Челобитского? Мне не дает покоя его гнусное предложение. Он хочет использовать наше природное обаяние и интеллигентные замашки, чтобы сварить горький суп. Знаешь ту пятиэтажку возле приемного пункта?

– И что?

– На месте "хрущобы" будет стоять крематорий.

– Хоть памятник Гайдару у ног Карла Маркса. Мне-то какое дело?

– Тебе-то – да, а тем, кто там живет?

– Ничего, расселят.

– Это ещё бабушка надвое сказала, не все так просто, – покачал головой Косов. – У меня есть другие соображения.

– А у меня сейчас другие проблемы, – усмехнулся Алексей Викторович, думая про девушку и сто тысяч долларов. Очевидно, эти деньги и предназначались убийцам. Хотя вся эта история, которую рассказала Марина, и могла выбить скупую слезу, но оставались кое-какие сомнения. Он не Косов, его на мотыля не поймаешь. Видали и не таких цац! Почему супруг собирался её убить? Она явно что-то скрывает.

– ...Гена Семенович, ты-то что скажешь по этому поводу? – спросил он, проигрывая Косову уже третью партию. – То болтал без умолку, теперь молчишь, строишь из себя Ласкера.

– Анализирую ситуацию, – ответил тот, сразу догадавшись, о чем спрашивает приятель. – Девушка – блуждающий конь, за которым охотятся пешки черных. Но на её защите две фигуры. Слон – это ты. И ферзь, чьи обязанности я скромно возьму на себя. Позиция пугцванга. Или сдаваться, или постоянно шаховать, авось выиграем. Мне лично очень хочется познакомиться с этим Вадимом.

– Что ж, – отозвался Адрианов, подкручивая усы. – Подожди хотя бы, когда выстроят крематорий. Успеешь в топку.

– Тебе мат, – язвительно сообщил Косов. – И это реальность. А что будет впереди, какая в принципе разница?

Убрав шахматную доску, он разливать по стаканам водку.

– Такое впечатление, что после электрошока водка превратилась для тебя в единственный и главный источник жизненной энергии, – сказал Адрианов.

– Я ещё и значительно поумнел, – добродушно согласился Косов. Чувствую, как пробудились какие-то внутренние резервы. Готов к подвигу. Трепещу от жажды приносить пользу.

– Тогда тебя надо запрячь в тележку и возить в ней маленьких детей за умеренную плату. А если ещё раз сунешь пальцы в розетку, то сгодишься и на выступление в дельфинарии. Селедкой я тебя обеспечу.

Адрианов не стал задерживаться, несмотря на уговоры приятеля. Ему хотелось остаться одному, немного подремать, а во сне подумать, что делать дальше. Электрообновленный Косов жужжал над ухом не переставая, словно вентилятор, поэтому Алексей Викторович покинул его квартиру, вышел из подъезда и направился к своему старому "Запорожцу", умирающему в торце дома. При желании на нем ещё можно было бы проехать несколько сотен метров. Если бы кто-то не поленился толкать сзади. Иногда Адрианов позволял себе забираться на заднее сиденье, укутывался там одеялом и отрешался от мирской суеты. По переднему стеклу шла зигзагообразная трещина, одна фара разбита, краска облупилась. Какой масти была машина, теперь не сразу и вспомнишь. Неподалеку от "Запорожца" находился приемный пункт стеклотары, а чуть дальше – пятиэтажная "хрущоба", о которой говорил Косов. Ну и что, если на её месте вырастет крематорий, лепрозорий или школа юных вивисекторов? Жизнь прожита, и никакой электрошок уже не поможет...

Завернувшись с головой в одеяло и погружаясь в дрему, Адрианов неожиданно услышал приглушенные голоса. Разговаривали совсем рядом, очевидно, чуть не прислонившись к "Запорожцу". "Для собачников вроде бы ещё рано", – подумал Алексей Викторович, приподняв голову. Двое мужчин, боком, стояли возле машины. И он узнал их. Вернее, именно так описала этих типов Марина. Один – низенький и жирный, другой – длинный, сутулый. С рожами из недетских мультиков. Адрианов бесшумно сполз вместе с одеялом под сиденье и затаился, прислушиваясь к разговору.

Глава четвертая

"Хрущобы" долго не живут

Шепотом продолжая свой рассказ, Адрианов покосился на окно, встал и задвинул шторы.

– Неужели длинный настолько высок, что может сюда заглянуть? подивился Косов, ещё не совсем проснувшись. – А низенький, наверное, до того низок, что кусается только за коленки?

– Дубина, говорю же, что я видел их, как тебя! Они стояли возле моей машины и беседовали, – обозлился Алексей Викторович. – А я-то ей не поверил... Ну и рожи у них, знал бы ты!

– Пошли поглядим. – Косов потянулся к пиву, поскольку часы показывали уже шесть утра. Гимна Родины нет, но "Жигулевское" осталось.

– Да их уже и след пропал! Они ищут её, ясно? Сутулый сказал: "Таксист высадил её где-то здесь". А коротышка ответил: "Скорее, она выставила таксиста". Потом они стали спорить, откуда начинать поиски. И направились в сторону пятиэтажек.

– Больше ничего интересного не сказали?

– Нет. Люди серьезные, слов попусту не тратят. Ей сейчас нельзя выходить из дома.

– А ты собирался послать её за картошкой? Конечно, нельзя. Но и держать её взаперти, как Марию-Антуанетту, тоже долго не получится. Надо будет или отрубить ей голову, или жениться. Почему бы тебе не уехать с ней куда-нибудь на Алтай, к горным ручьям?

– На какие шиши? – возразил Адрианов и осекся: он вспомнил о ста тысячах долларов. Нет, это не выход, даже если бы она и согласилась. К чему ему такая смертельная обуза? Держать её возле себя – все равно что гранату с выдернутой чекой.

– Я бы мог наскрести на первое время, – в раздумье произнес Косов.

Адрианов невесело усмехнулся:

– У тебя-то откуда, маляр с Монмартра? Если только отрежешь собственное ухо и продашь на "Сотби", выдав за подарок Ван-Гога.

– Ничего резать не придется, – невозмутимо отозвался Геннадий Семенович. – Деньги валяются всюду, надо лишь не лениться, нагнуться и взять. Я это понял совсем недавно, после того как меня током шарахнуло.

Адрианов с деланным интересом посмотрел на пол и недоверчиво произнес:

– Что-то не видно, чтобы на твоем линолеуме, кроме дохлых мух, валялось хоть нечто в рублевом эквиваленте. Все это чепуха!

– Как знать, – загадочно улыбнулся Косов. Он вышел из комнаты, вернулся с веником и начал подметать. – Видишь ли, мой юный друг, я решил как следует потрясти Долматина.

– Напрасно. Он такой же нищий, как мы. Всем заправляет жена. Она-то и пытается пропихнуть его во все эти управы и думы. Чтобы самой загрести все, что не успели прибить гвоздями.

– Не спеши. Есть одно обстоятельство, о котором проболтался Челобитский. Вот ты у него в гостях надрался, как реактор в Чернобыле, а я слушал. Надо только выждать время.

– И долго? – Адрианова стало раздражать, что они все время говорят о чем-то отвлеченном, а девушка и киллеры – они тут, рядом. И эти проклятые доллары на антресолях!

– Не знаю, – честно признался Косов. Покончив с уборкой, он поудобней уселся на стул и скрестил руки, словно намеревался ждать, не меняя позы, ровно столько, сколько будет нужно, хоть год.

Но тут за окном раздался такой чудовищный грохот, что оба приятеля мгновенно оказались на ногах. Так в сильнейшую грозу грохочет гром, однако сквозь стекло ничего нельзя было рассмотреть – в воздухе висело серо-красное марево, похожее на тучу лунной пыли, поднятую при посадке космическим кораблем. Поскольку кроме трамваев никакой техники в этом районе не водилось, приятелям на ум пришла другая версия.

– З-землетрясение, б-блин! К-копыта в г-грабли, б-бежим! – заикаясь и переходя почему-то на молодежный сленг, заорал Косов. Он схватил со стола початые бутылки и рванул к двери.

– Стой, дурик! – крикнул ему вслед Адрианов.

Наступила тишина, мертвая пауза. Грохот стих. Зато стали доноситься крики. Нет, это явно было не землетрясение. Случилась какая-то иная, не менее разрушительная, катастрофа.

– Немцы на рассвете бомбили Киев, – сказал Косов, возвращаясь к столу и разливая по стаканам. – Я не хочу проводить никаких аналогий, но у Новой Зеландии всегда были к нам территориальные претензии. И чего они лезут на рожон? Ведь по первое число наваляем!

– Погоди, – остановил его Адрианов, высунувшись из окна. – Кажется, твоя пятиэтажка развалилась. О Боже... Смотри!

Он уступил место Косову. Тот, быстро изучив обстановку, помрачнел не меньше приятеля. За приемным пунктом виднелся только остов "хрущобы", малая оставшаяся часть со срезанной крышей, словно кто-то очень прожорливый проглотил, как кусок торта, другую её часть – первый, второй и половину третьего подъездов. Разгорающиеся языки пламени лизали обломки, кирпичная крошка и пыль смешивались с клубами черного дыма, а восходящее из-за леса солнце замерло в изумлении, повиснув на золотых лучах. И крики, крики, доносящиеся, казалось, со всех сторон, но больше всего – из эпицентра трагедии.

– Идем, там потребуется помощь, – коротко бросил Косов.

Вблизи картина впечатляла ещё сильнее. К самим развалинам подойти было не так просто, поскольку в земле образовался провал и разрушенная часть здания ушла вниз. Жильцы оказались погребенными на дне огромного котлована, утянувшего вниз и несколько метров переулка. Там же ещё вращал колесами перевернутый "жигуленок", будто майский жук, беспомощно лежащий на спине. Четвертый подъезд полностью уцелел, а половинка третьего обнажила срез квартир на всех пяти этажах – как анатомированное тело с внутренностями. Видны были кровати, качающиеся люстры, книжные полки, разбросанная одежда... И полуголые люди, вцепившиеся кто во что. Очагов возгорания было несколько, дым сносило в сторону леса, а пыль постепенно опускалась на землю. Дом уже успели обесточить, иначе количество жертв могло неизмеримо возрасти. Но сколько их погибло там, под развалинами, в этот ранний час, не знал никто. Минут через десять появилась милиция и начали съезжаться машины "Cкорой помощи". Зевак стали оттеснять, выставляя оцепление. Примчались пожарные, развернули шланги. Вскоре над домом завис вертолет МЧС. Эвакуация уцелевших жителей пошла полным ходом.

– Самое противное в такой ситуации – просто стоять и смотреть, сказал Косов. – Поскольку кровавые зрелища противоречат моим христианским убеждениям, я ухожу.

– Интересно, а куда делись все собаки? – промолвил Адрианов. – Как ветром сдуло. Попрятались, что ли, от страха?

– Да вон они, – кивнул в сторону беседки Косов. – Ты этих ищешь?

В беседке, держась за деревянный столб, но все равно раскачиваясь, стояли двое. Сутулый и жирный. Если бы не кровь на одежде, могло показаться, что оба набрались под завязку. Очевидно, им тоже крепко досталось. И хотя они выбрались самостоятельно, дальнейшее передвижение явно было для них затруднительным.

Не сговариваясь, лишь кивнув друг другу, Косов и Адрианов направились к киллерам.

– Эй, с вами все в порядке? – окликнул их Алексей Викторович.

Сутулый смотрел на него в упор, но, похоже, не слышал. Наверное, находился в шоке. Зато низенький, с перемазанной грязью рожей, зашевелил губами. Первая фраза, хотя и с использованием ненормативной лексики, далась с трудом. Следующая прозвучала более отчетливо:

– Где бы умыться, парни?

– Пошли ко мне, – сказал Косов. – Мой дом рухнет только в следующем квартале.

Тут к ним неожиданно подскочил невесть откуда взявшийся журналист с диктофоном, за ним – оператор с телекамерой.

– А вот и первые жертвы происшествия, с которыми нам довелось побеседовать, – затараторил телестервятник. – Вы жильцы этого дома? Как вам удалось выбраться? Что вы испытали, когда оказались под обломками? Ваши родственники все ещё там?

Низенький, не проронив ни слова, нанес ему короткий удар в живот. Болезненно ойкнув, журналюга согнулся пополам.

– Я уже не снимаю, – поспешно заявил оператор. – Все понимаю, скорблю, сочувствую. – Подхватив коллегу, он потащил его обратно.

– И выпить, – продолжил свою мысль низенький.

– Все устроим, – пообещал Косов, двинувшись вперед.

Сутулый шел самостоятельно, слегка поддерживаемый партнером. Замыкал шествие Адрианов, предчувствуя, что в будущем ещё много неожиданностей.

Пока киллеры смывали в ванной кровь и грязь, Косов приготовил йод, вату, примочки, успев шепнуть Алексею Викторовичу:

– Понял, почему они куртки не сняли? Оружие. Думаю, их слегка накрыло возле третьего подъезда. Иначе бы они оказались на дне котлована.

– Чего? – высунулся из ванной жирный.

– Повезло вам, говорю, – отозвался Косов, протягивая медикаменты.

– Не надо, – сказал тот, понюхав зачем-то йод. Ткнул пальцем в бутылку на столе. – Водки.

– Оно лечебнее, – согласился Косов.

Вскоре к ним присоединился и сутулый, вытиравший лицо полотенцем.

– Чем меня шарахнуло? – спросил он у низенького.

– Карнизом от балкона. Говорил же, с другого дома начнем.

– А вы в гостях были или искали кого? – вежливо поинтересовался Адрианов.

Подумав минутку, низенький вытащил из внутреннего кармана фото, положил на стол.

– Ее видели?

На фотографии была снята Марина – в купальнике, где-то на берегу моря.

– Красивая девушка, – сказал Косов. – Нет, не попадалась, жаль.

– А я, кажется, где-то её видел, – засомневался Адрианов. – Вчера утром похожая барышня к дальнобойщикам села, в кабину. В сторону Рязани поехали. Только она в шубке была, лисьей.

Низенький переглянулся с сутулым. Слова эти им не понравились.

– Утром села, а вечером её вновь здесь видели, около леса? – произнес он. – Странно как получается.

– А может, другая была? – встрял Косов. – Их тут, на трассе, пруд пруди.

– Да шубка-то вроде подходит, – проскрипел сутулый.

Низенький посмотрел на Адрианова так, что тот сразу вспомнил тележурналиста, и слегка вспотел.

– Ладно, старички, – сказал длинный. – Посидим у вас ещё пару часиков, пока не оклемаемся. Чего-то гудеж в башке не проходит. А ты, земляк, сбегай ещё за водкой! – Он протянул деньги Алексею Викторовичу. – Да бери хорошую, не каждый день крыша на темя падает. Отпраздновать надо.

Адрианов, который и рад был исчезнуть как можно быстрее, под пристальным взглядом жирного споткнулся и едва не полетел на пол.

– Чего это ты так нервничаешь? – спросил низенький.

– Он эпилептик, – пояснил Косов. – Полгода здесь, полгода в дурдоме. Вот, приходится присматривать.

– А, понятно, – усмехнулся тот, потеряв к Адрианову интерес.

Перекрестившись за дверью, Алексей Викторович поспешил за бутылкой, а на обратном пути заглянул в свою квартиру. Девушка лежала под одеялом, но не спала.

– Что это было? – встревоженно спросила она. – Тунгусский метеорит?

– Хуже. Встретили ваших приятелей. Низенького и длинного, – не вдаваясь в подробности, ответил Адрианов. – Идут по следу.

– Надеюсь, они ещё далеко, – вздохнула Марина.

– Гораздо ближе, чем вы думаете. В двух метрах, за стенкой. Пьют с Косовым водку, – порадовал он.

– О Боже! – простонала девушка, но с постели не поднялась. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Адрианова. – Вы меня предали...

– Вовсе нет. Напротив. Чуть не заврался по вашей милости. Так что продолжайте загорать, а я отправляюсь обратно в логово. Попробую у них что-нибудь вытянуть.

Атмосферное давление в квартире Косова пришло в норму, киллеры чувствовали себя посвободней. Хозяин набросал несколько портретов, подарив их сутулому и низенькому.

– Это, Жора, твои профили, а вот, Вася, твои, – сказал он. Очевидно, он успел перезнакомиться с убийцами, пока Адрианов отсутствовал.

Карикатуры вызвали у киллеров смех.

– Ну, ты даешь! – хмыкнул сутулый. – Прямо этот... Врубель.

– А обойдется в доллар, – подсказал Адрианов. – Я его импресарио.

Жора с Васей не стали жмотничать, выложив по зелененькой.

– За все надо платить, – согласился жирный. – Каждый труд у нас в почете.

– А вы, ребята, чем занимаетесь? – спросил Косов.

– Санитары леса, – ответил тот, разливая по стаканам водку. – Тоже почти художники, в натуре.

– А девушка, которую вы ищете, натурщица? – подсказал Адрианов.

– Точно! – усмехнулся сутулый, а низенький вновь помрачнел.

– Не нравишься ты мне что-то, – угрюмо сказал он. – Сам не пойму, почему. Усы, часом, не приклеены?

– Оставь, Жор, – буркнул Вася. – Чего ты ко всем придираешься? Скажи спасибо, что не раздавило в лепешку.

– Н-да? А что мы Вадиму скажем? Где эта дура? Здесь, под столом? – Он нагнулся, словно проверяя. – Или в соседней квартире?

– У меня нет! – поспешил возразить Адрианов, но на него не обратили внимания.

Киллеры, позабыв о своих спасителях, стали переругиваться.

– Вернемся на Сокол – разберемся, здесь ловить нечего, – отрезал сутулый.

– А мне кажется, она где-то рядом! – Низенький Жора даже повел носом, будто французский бульдог, учуявший сучку. Взгляд его опять остановился на Адрианове.

– Последние новости, – поспешно сказал Косов, включая телевизор. Хроника происшествий.

На засветившемся экране возникло лицо дикторши.

– А теперь о чрезвычайном событии, которое произошло всего час назад. В Москве, по непонятной пока причине, рухнул ещё один дом, на этот раз пятиэтажный, в районе Гольново... – говорила она, а камера уже показывала развалившуюся "хрущобу". – Полным ходом идут спасательные работы, бригада МЧС и пожарные освобождают из-под обломков раненых, число жертв пока неизвестно, но, если учесть, что в это раннее время жильцы в основном находились в квартирах, оно может быть весьма значительным. Вы видите пострадавших, которых удалось спасти... – В кадре появились два человека с окровавленными физиономиями, оба они держались за опорный столб беседки. Это были Жора и Вася. – К сожалению, нашему корреспонденту не удалось с ними побеседовать. Они все ещё находятся в глубоком шоке и не осознают происшедшее. Их можно понять: они потеряли близких...