Текст книги "Морг закрыт, расходитесь"

Автор книги: Александр Трапезников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– С-сука! – процедил низенький. – Прославились на всю Москву.

– Мы будем держать вас в курсе того, что происходит на Онежской улице, – добавила дикторша и исчезла, а вместо неё появилась фотография миловидной девушки с огненными волосами и рысьим взглядом. Та, которая сейчас лежала под одеялом в соседней квартире.

– В купальнике она интересней, – заметил Косов.

– Ушла из дома и не вернулась Галина Бескудникова, двадцати трех лет, рост – сто шестьдесят девять сантиметров. Была одета в шубу из лисьего меха и коричневые полусапожки. При ней, предположительно, находился "дипломат", снабженный сигнализацией. Знающих о её местонахождении просим сообщить по телефону...

Сутулый выключил телевизор и потянулся к стакану.

– Почему "Галина"? – пробормотал Адрианов и осекся.

Жора вновь уставился на "эпилептика" подозрительным взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

Глава пятая

О пользе ядовитой гадости

Восемь часов пятнадцать минут. Челобитский выключил телевизор, досмотрев "Криминальную хронику" до конца, взял "дипломат" и вышел из квартиры. Супруга отправилась на работу раньше и сейчас, должно быть, суетилась на месте аварии. Оба лифта как всегда не работали. Но и без этой маленькой неприятности Владлен Владленович выглядел неестественно бледным и расстроенным. Узел галстука съехал куда-то набок, в голове слегка шумело после вчерашнего, но самым неприятным было другое, о чем он пока не хотел думать. И связано это было с рухнувшим зданием. Челобитский начал спускаться вниз, рассеянно кивнув поднимавшейся навстречу девушке в серой куртке. В другое время он непременно заговорил бы с незнакомкой, стал любезничать, выпытывать, к кому она идет. Уж не к нему ли? Но сейчас было не то настроение – не до баловства.

Он уже миновал два лестничных пролета, когда девушка остановилась возле лифта, вытащила из кармашка рацию и негромко проговорила: "Спускается с портфелем". Затем неспешно направилась вниз. Возле подъезда стоял человек, одетый в такую же серую куртку. Услышав по рации сигнал, он зашел внутрь, поднялся по лестнице на площадку между вторым и третьим этажами и занял позицию лицом к окну. Через минуту, когда раздались шаги, он вытащил из-под куртки пистолет с глушителем. Неожиданно шаги замерли: объект где-то остановился.

– Ч-черт! – прошептал человек с пистолетом, начиная испытывать легкое беспокойство. В стекле смутно отражалось его лицо – худощавое, с тонкими губами и длинным носом, но этот портрет он видел во время бритья каждое утро и относился к нему равнодушно. Наконец вновь послышались шаги, и человек вздохнул с облегчением. Рукоять пистолета удобно устроилась в ладони...

Однако это были уже другие шаги, более легкие, поспешные. Объект сам торопился приблизить свой конец. Когда носатый почувствовал, что пора, он легко развернулся, чуть присел и вытянул правую руку с оружием, но в последнюю секунду палец остановился в миллиметре от спускового крючка. На верхней ступеньке лестницы, полуприсев, как профессиональный стрелок, находилась девушка в серой куртке, также сжимавшая в руках пистолет с глушителем.

– Стой! – сказала она. – Мы облажались. И чуть не пристрелили друг друга. А он куда-то исчез.

– Ч-черт! – опять прошипел носатый. – Что будем делать?

– Уходим.

Очевидно она руководила операцией и принятие решений оставалось за ней. Сунув пистолеты под куртки, они спустились по лестнице, вышли из подъезда, миновали двор и сели в поджидавшие их "Жигули". В машине их ждал шофер.

– Ну? – равнодушно спросил он.

– Тебе знать не положено, – ответила девушка. – Поехали.

И "Жигули", выбравшись на шоссе, растаяли в потоке машин.

Иногда сильное желание похмелиться в буквальном смысле спасает жизнь. Так случилось и с Челобитским. Задержавшись на четвертом этаже, он, подумав немного, тихо постучал в квартиру Адрианова.

– Кто там? – спросил девичий голос.

– Челобитский, – честно ответил Владлен Владленович.

– Здесь уже давно никого нет, – нагло соврали из-за двери.

Почесав в удивлении затылок, кандидат в управу подошел к двери соседней квартиры. Открыл ему сам Косов и радушно втащил в коридор.

– Надо принять, – прошептал Долматин.

– Прошу к столу, – пригласил хозяин.

На кухне уже сидели и Адрианов, и ещё двое, с противными рожами. Но с рож мед не слизывать, рассудил Челобитский, присоединяясь к компании. "Дипломат" он поставил на холодильник. Хлопнув рюмку и посвежев, поглядел на Алексея Викторовича:

– А кто у тебя в квартире? Девушка какая-то, отвечает непонятно...

Низенький Жора навострил свои поросячьи ушки. Косов крякнул.

– Сеструха прикатила из Ферганской долины, – ответил Адрианов. – Она ещё плохо по-нашему соображает.

– И вообще на девятом месяце, – добавил Косов. – Рожать сюда приехала. У них там, в Ферганской долине, все медики поразбежались. Еще в начале девяностых.

– Может, её пригласить выпить? – не унимался настырный Челобитский. Если чуть-чуть, то даже полезно.

– У кого крыша съехала – у тебя или у той пятиэтажке, что-то не пойму? – сказал Косов. – Ты ей ещё кокаинчик предложи понюхать.

– Ну, хоть посидит с нами, скучно же одной-то...

– Я пойду спрошу, – неожиданно поднялся Адрианов. Он рассудил, что от Челобитского так просто не отстать, но никак предполагал, что следом поднимется и Жора.

– Я тоже погляжу на нее, – сказал он. За ним встал и сутулый Вася, молча застегнув куртку.

– Вместе зайдем, то-то обрадуется! – вскочил и Долматин, не забыв опрокинуть вторую рюмку.

– Так, – произнес Косов, глядя на Адрианова, но тот лишь пожал плечами, не в силах придумать, как выпутаться из ситуации.

Словно под конвоем Адрианов вышел на лестничную площадку, подошел к своей двери и долго ковырялся в замке, то и дело роняя ключи на пол. При этом громко чертыхался в надежде, что девушка услышит.

– Дай сюда! – сказал Жора, отбирая у него ключи. – Делается нежно.

Дверь быстро открылась, и они зашли в квартиру – все четверо. Косов остался дома. "Предатель! – подумал Алексей Викторович. – Что же теперь будет?" Первым делом он взял в руки дубовую трость, стоявшую в прихожей. Когда они увидят девушку, то убьют не только её, но и его. И дурака Челобитского – как свидетеля. А потом и Косова. Сами напросились, нечего было приглашать в гости, изображать сестер милосердия. Хотели как лучше получилось как всегда.

Жора прошел на кухню, Василий – в комнату, Долматин заглянул в ванную. Но к великому удивлению самого хозяина, девушки нигде не было... Марина-Галина исчезла.

– К-хм-гм... – сказал Жора, открывая платяной шкаф.

У Адрианова екнуло сердце, и он поднял трость. Но девушки не было и там. Самым таинственным образом распалась на молекулы и её шуба, которую Алексей Викторович самолично убрал в этот шкаф. Зато остались сапожки, но их Адрианов ещё в прихожей успел незаметно задвинуть за тумбочку. Киллер встал на четвереньки и заглянул под кровать, выставив арбузную задницу, по которой так и хотелось хрястнуть тростью.

– Где же твоя беременная родственница? – спросил Челобитский.

– Гулять ушла. Я ей прописал свежий воздух, – ответил Адрианов. Вместе с очистительными клизмами.

– Ладно, пошли отсюда, – сказал напарнику Жора. – Ошиблись номером.

– Вечно тебе мерещится! – отозвался тот.

Квадрига возвратилась в конюшню Косова, который был удивлен, но не слишком расстроен. В ответ на его вопросительный взгляд Адрианов пожал плечами.

– Я никогда не был в Ферганской долине, но думаю, водка у тамошних туземцев отдает ослиным волосом и гораздо теплее, – сказал хозяин, глядя, как Челобитский разливает по рюмкам. – Можно тебя на минутку? – обратился он к Адрианову и потащил приятеля в комнату.

– Пропала, – сообщил он и огорченно развел руками, ещё не понимая до конца, радоваться этому обстоятельству или нет, а Косов в задумчивости почесал нос, смотря как-то сквозь Алексея Викторовича, туда, где находилась балконная дверь.

– У тебя никогда не было острых неврозов или галлюцинаций? озабоченно спросил он. – Тогда погляди назад.

Адрианов послушно обернулся: за балконным стеклом стояла девушка, закутавшись в шубку, и подавала им какие-то знаки.

– Ну, где вы там? Выпьем! – закричал с кухни Челобитский, а Косов, шевеля губами, как глухонемой, характерным жестом показал девушке: пригнись и отползай.

Они вернулись назад, и Адрианов промокнул платком холодный лоб. "Час от часу не легче", – подумал он, так и не притронувшись к рюмке. Косов же, напротив, выглядел чересчур беззаботно, то и дело потирая руки, словно в предвкушении интереснейших событий. Между тем Жора вновь достал фотографию и сунул Челобитскому.

– Эту не видел?

Долматин некоторое время изучал снимок, а после радостно воскликнул:

– Да-да-да! Ее по телевизору показывали. Только что.

– Здесь не видел? – уточнил Жора.

Челобитский вдруг хлопнул себя по лбу.

– Надо же! Точно. Она. Я спускался по лестнице, а она поднималась.

– Когда? – отрывисто бросил сутулый.

– Да вот минут тридцать назад. Знал бы, что она вам нужна, захватил бы с собой.

– Вася, пошли! – сказал Жора и начал подниматься. Но тут случилось нечто странное. Едва он оторвал свой арбуз от стула, как его повело в сторону. Он что-то промычал, ухватился обеими лапами за штору, сорвал её и завалился на пол.

– Ты чего это? – в изумлении спросил напарник. Он нагнулся к Жоре, но и сам тоже поехал куда-то вбок, опрокинув стул и растянувшись возле холодильника.

– Не умеешь пить – не пей! – самодовольно сказал Челобитский, потянувшись к бутылке. Тут же голова у него закачалась вверх-вниз, и он удобно устроился на столе, вдавившись лбом в хлебный мякиш. Адрианов осторожно поднялся, словно опасаясь заразиться опасной болезнью.

– Клофелин. С некоторыми наркотическими ингридиентами, – пояснил Косов. – Это хорошо, что ты не притронулся к своей рюмке. Видишь ли, партайгеноссе, когда вы все вместе отправились за девушкой, я мысленно попрощался и с ней, и с тобой, и с Долматином. Но поскольку я рассудил, что следующим в этой очереди стану сам, то добавил в бутылку немного этой собачьей радости. Киллеры наверняка бы захотели выпить, прежде чем убрать меня.

– А ты не подумал, что они вполне могли бы сделать это и после?

– Подумал. А на что мне дан язык? Человек отличается от другого человека умением убеждать. Я не зря работал страховым агентом. Уж опрокинуть рюмку за упокой моей души я бы уговорил.

– Трепло ты, – сказал Алексей Викторович. – Что мы теперь будем с ними делать?

– Сначала выпустим с балкона девушку, пока она не схватила насморк, ответил Косов, переступая через Васю и Жору. – Какие у нас все-таки тесные и неудобные кухни! Ничего как следует положить нельзя...

Девушка действительно продрогла, к тому же оказалось, что она босая. Но держалась стойко.

– Ваши тапочки улетели вниз, когда я перелезала на другой балкон, пожаловалась она Адрианову. – А он не позволил мне надеть сапоги.

– Времени не было, – пояснил Косов. – Ты вновь удивлен, а все просто. Пока ты возился с замком, а в затылок тебе дышали киллеры, держа на поводке Долматина, я успел перебраться через перила и утащил за собой нашу царевну, вместе с шубой, как Черномор. Но клофелин я действительно добавил, на всякий пожарный. Никогда не знаешь, как повернутся события.

– За тапочки я с вас удержу в двойном размере, – заметил Алексей Викторович. – Единственная вещь из моего гардероба, в которой я чувствовал себя мыслителем.

– Ничего, теперь походишь в глупцах, – усмехнулся Косов.

Возразить на это Адрианову было нечем. Утешало лишь то, что в глупейшее положение они попали все трое.

– Что же теперь с ними делать? – повторил он свой вопрос. – И что будет с нами, когда они очнутся?

– Ну, во-первых, очухаются бедолаги не так скоро, – сказал Косов, расстегивая Жорину куртку и обыскивая. В руке у него очутился пистолет с глушителем. Положив его на плиту, Геннадий Семенович перешел к Васе.

– Да, это они, – вздохнула девушка. – Я узнала.

– Во-вторых, я смешал с клофелином раствор седуксена с арникой, который слегка отбивает память, – продолжил Косов, выкладывая рядом с первым пистолетом второй, тоже с глушителем. – Снаряжение у них серьезное. Правда что санитары леса...

– Ты держишь эту жуткую смесь для юных девочек, которых выслеживаешь по ночам и затаскиваешь в свою берлогу? То-то мне стали все чаще попадаться в мусорных баках обглоданные кости.

– А кто третий? – спросила девушка, бесцеремонно приподняв голову Долматина за кудри.

– О, это большой человек, крупный политик! – ответил Геннадий Семенович. – Без пяти минут президент России... И в-третьих, вот к нему-то мы и отнесем наших юных следопытов!

– Идея неплоха, – согласился Адрианов, немного поразмыслив. Нагнувшись, он вытащил из кармана Челобитского ключи от квартиры. – А как они потом будут между собой разбираться – не наше дело. Кстати, как вы объясните одно обстоятельство? – и он в упор уставился на девушку. – По телеканалу прошла информация о вашем исчезновении, и там назвали другое имя – Галина.

Не видно было, что девушка очень уж смутилась. Она даже не покраснела. Или у неё было все в порядке с нервами, или она скрывала что-то более важное.

– Ну и что? – воинственно произнесла девушка. – Просто я вам солгала. Не решилась сказать правду. Да, я Галина. Могу и фамилию назвать.

– Спасибо, знаем и без вас. Бескудникова, – ответил Андрианов. – Но если вы обманете меня и моего друга ещё раз, мы больше никогда не будем вам помогать.

– Ни на этом, ни на том свете, – добавил Косов. – Сходи вызови лифт. Если опять не работает, то мы не дотащим до двенадцатого этажа эти туши. Тогда сбросим с балкона.

Но оба лифта, на их счастье, двигались и вверх и вниз. Нажав на кнопку, Адрианов задумался. Откуда Челобитский знает эту девушку? Ведь он узнал её на фотографии и даже сказал, что видел совсем недавно. Или он ошибался, или просто дурил, или действительно видел? Так и не прояснив для себя этот вопрос, Адрианов занялся вместе с Косовым транспортировкой тел. В лифте уместились все пятеро, девушка осталась в квартире. Затем они проникли в обитель Челобитского и стали расфасовывать груз по кроватям. Хозяина положили в спальне, сутулого Васю – в маленькой комнате, на кушетке, а Жору поместили на кухне, где стояла софа. Ключи вернули на прежнее место, в карман хозяину. Косов сбегал домой, притащил груду пустой посуды и даже не пожалел бутылку пива.

– Будет чем похмелиться, – шепнул он. – Пусть думают, что наклюкались в стельку. Впрочем, по состоянию это почти одно и то же.

– А ты уверен, что они не захотят подать нам весточку? – с сомнением спросил Адрианов.

– Они будут вспоминать наши лица сквозь смутную паутину треснувшего стекла и какофонию звуков, – горделиво ответил Косов, но твердой уверенности в его голосе Алексей Викторович не почувствовал. – А теперь выплываем. Хорошо, что у него в квартире самозакрывающийся замок. Очень удобно.

– Особенно тогда, когда выносишь на сквозняке мусорное ведро, согласился Адрианов, захлопывая дверь.

Глава шестая

Осторожно: душевнобольной с бритвой!

Девушка в серой куртке действительно походила на Галину Бескудникову, вернее, на ту девушку, сообщение о которой передали по телевидению. Сейчас она и её худощавый партнер с длинным носом стояли в кабинете, обшитом красным деревом, но без окон, что делало его похожим на склеп, и слушали сбивчивую речь хозяина. Тот сидел в кресле на колесиках, скользя вдоль широкого стола с компьютерами, ругался, успевая при этом следить за мониторами. Еще он держал возле уха мобильный телефон и постоянно курил. Кондиционер мгновенно вытягивал дым, очищая воздух, а матовый абажур освещал лишь половину кабинета, в центре которого стояли девушка и её носатый подельник.

– Ничего не хочу слышать! – кричал хозяин. Усы и бородка скрывали пухлые щеки, полные губы и скошенный подбородок. – Это ваши проблемы. Меня не интересуют подробности. Молчать!

– А я ничего и не говорю, – ответила девушка. – Просто хочу объяснить, как все вышло.

– Мне не нужны ваши объяснения! Вы занимаетесь своим делом, я – своим. А если не справляетесь, то мы вас заменим. И если у меня не будет получаться, меня тоже заменят. Говорите, я слушаю.

– Очевидно, он почувствовал, что... – начала девушка, но хозяин жестом оборвал ее: в этот момент он беседовал с кем-то по телефону, одновременно считывая с монитора информацию и передавая неизвестному абоненту. Девушка переглянулась со своим партнером и тот, пожав плечами, криво усмехнулся.

– Итак, я жду объяснений, – произнес наконец хозяин, подзабыв, наверное, что только минуту назад они были ему совершенно не нужны. – Чего замолчали?

– Вы же мне слова не даете вставить, – сказала девушка.

– Тогда возвращайтесь и доведите начатое до конца. Меньше слов больше дела. – Он с негодованием уставился на носатого, который вообще молчал с тех пор, когда переступил порог кабинета.

– Последний вопрос. Что с сестрой? – спросила девушка.

– Ее ищут специалисты.

– Нельзя ли и мне подключиться?

– Если тот вопрос был последним, то какой этот? У вас всегда было так плохо с логическим рядом цифр? Идите!

Обиженно фыркнув, девушка повернулась и направилась к двери. За ней последовал и носатый, вновь равнодушно пожав плечами. Миновав ряд комнат и коридоров, в которых сидели охранники и обслуга, они дошли до выхода, где им вернули оружие.

– Тебе надо было стрелять, как только он вышел из квартиры, – сказал носатый, когда они очутились на улице.

– Мы же распределили роли, – ответила девушка. – Меня сейчас заботит другое – сестра.

– Не беспокойся, найдут. Интересно, кого он направил по следу?

– В том-то и дело, что мы не знаем их в лицо, – задумчиво сказала девушка, усаживаясь в поджидавшие их "Жигули", и коротко бросила шоферу: Обратно.

В квартире Косова также проходила небольшая разборка. Галина обращалась к Адрианову, тот – к хозяину, а Геннадий Семенович – к девушке. Говорили все разом, поэтому никто никого не слушал и не отвечал на вопросы.

– Где вы живете? Надо поехать к Вадиму и уладить все без кровопускания.

– А если ей просто пойти в милицию и все выложить? Мы можем даже сдать туда киллеров. Вдруг награду дадут, как думаешь?

– Неужели вы не понимаете, что у них все схвачено? Неужели у вас нет какой-нибудь захудалой дачки, где мы могли бы отсидеться? В конце концов, мужчины вы или нет?

– Он! – сказал Адрианов, опомнившийся первым и указывая пальцем на Косова. – Он – мужчина. Я – теоретик. Работая в области ядерной физики, знаете ли, многим жертвуешь.

– Он намекает, что стал импотентом, но вы ему не верьте, – вставил Косов. – Всего лишь хитрая форма самозащиты. Медаль тебе за это не повесят, не на что.

– Меня не интересуют ваши мужские достоинства, – отрезала девушка. Придумайте же что-нибудь! Вы не можете вот так взять и бросить меня.

– Еще как можем, – пробурчал Адрианов. – Ладно, давайте рассуждать логически. Что мы имеем? – Вопрос был обращен к Косову, и тот, посмотрев на стол, ответил:

– Еще три пива и полбутылки водки с клофелином.

– Мы имеем следующее, – продолжал Алексей Викторович, погрозив нерадивому ученику кулаком. – Двух безработных полупенсионеров, желающих встретить достойную смерть в собственных кроватках...

– Я ещё хочу понянчить внучек, – успел вставить Косов.

– ...а также молодую особу, имеющую натянутые отношения с мужем и, судя по всему, с милицией. Не возражать! – рявкнул он. – И ещё парочку киллеров в анабиозе, плюс самого Вадима как неизвестную величину, а все это напоминает ядерную установку, готовую взорваться, как та "хрущоба". Мало не покажется, – тоскливо закончил Адрианов. – Выводы делайте сами.

– Я, кажется, поняла, куда он клонит, – произнесла девушка, поглядев на Геннадия Семеновича. – Хочет что-то взорвать.

– Кстати, о гранатах, – сказал Косов, взяв с холодильника "дипломат" Челобитского. – Надеюсь, тут-то саперы не потребуются, а ко всяким электроизвращениям мне уже не привыкать... – Он щелкнул замками – портфель Долматина оказался без секретов.

На стол легли коричневая папка с застежками, термос, бутерброды в фольге, газета "СПИД-инфо", надкушенное яблоко и свернутый в рулончик предвыборный плакат вечного кандидата.

– Поживиться почти нечем, – откровенно признался Косов, протягивая яблоко Галине. – Не хотите, а я съем! – Он расстегнул папку, словно намеревался полакомиться не только подарком древнего змия, но и стопкой документов. Вскоре он настолько углубился в чтение, что перестал обращать внимание на других.

– Ну, это надолго, – вздохнул Адрианов, наливая из термоса себе и девушке. – Жидкость имеет свойство испаряться, особенно чужой кофе.

– А вы и вправду ядерщик? – спросила она.

– Был. Теперь, как говорят между нами, шпионами, об этом можно и рассказать.

– Чем же вы занимались?

– Всем.

– Выдумывали всякие штучки, чтобы погубить человечество?

– Пока не убедился, что ничего выдумывать не надо. Человечество само себя уничтожит, как скорпион, жалящий себя в хвост. Такая мысль пришла ко мне в голову в Сахаре, где я наблюдал множество этих коварных насекомых. Человек по своему характеру мало чем отличается от скорпиона. Когда ему некого кусать, он набрасывается на себя. Этакая форма самоанализа. А вы знаете, что Сахара – вовсе не пустыня, чему нас учили с детства на уроках географии?

– Вот как? А что же – Гефсиманский сад?

– Когда-то – да. Но очень давно. А вообще-то, это древнейший полигон для испытания различного оружия. И не только в нашем веке. Подозреваю, что Каин убил Авеля именно в Сахаре, испробуя только что купленный им у американцев шестизарядный кольт. Авель, конечно, тоже что-то испытывал, может быть, базуку, но она дала осечку. С тех пор и пошло. Если Сахару подмести веником, вы найдете там всю десятитомную историю человеческих войн. Говорю серьезно. Я был там раз девять. Видите ли, когда вы слышите, что в этой пустыне вновь начинают браниться марокканские, мавританские и алжирские племена, – не верьте. Кому нужны несколько десятков тысяч гектаров песка?

– Кому же? Налейте мне ещё этой жидкости, которую вы называете кофе.

– Пейте. Это было нужно нам и американцам. Когда ещё существовал военный паритет, между нами было соглашение: три года мы там испытываем свое оружие, три года – они. А чтобы не ввозить солдатиков из Рязани или Оклахомы, сгодятся и местные племена. Достаточно лишь командировать инструкторов и специалистов. За три года можно многое успеть, опробовать новые торсионные пушки, психотропные ретрансляторы, лептонные бомбы или щепотку вещества под скромным названием "Бром-2". Как следует нагадить, получить результаты, подобрать за собой все, что упало, и валяется и освободить место друзьям-соперникам.

– Интересный вы какой человек! – сказала Галина, взглянув на него с восхищением, как на золотое украшение в витрине.

– Мы все тут ещё кое-чего стоим, – вставил Косов, оторвавшись на минуту от чтения. – Только надо поскрести как следует.

– Это ещё что! – с воодушевлением продолжал Алексей Викторович, окунувшись в приятные воспоминания. – Вот, помню, послали нас на остров Даманский во время заварухи с китайцами. А надо вам сказать, милая леди, что все мелкие военные конфликты также искусственно создаются ради испытания нового оружия. Ну, было это ещё лет за десять до вашего рождения. На передовую мы приехали с двумя чемоданчиками. Сначала, как положено, выпили водки и легли спать. Ночью, когда противник усиленно изучал наши позиции во все имеющиеся оптические приборы и гадал, что за три бородача в цивильном прибыли накануне, мы достали из чемоданчиков наши ружья-раструбы и помахали ими из стороны в сторону. Все. Снова выпили водки и пошли спать.

– Что – все? – не поняла девушка.

– Эти приборы разрушали линзы, всю оптику, – вновь вставил Косов, который умудрялся не только читать, но, оказывается, и прислушивался к беседе. – Ему бы тогда в Америку сбежать, сейчас поздно.

– Не разрушали, а выжигали, – поправил Адрианов. – Глаза, естественно, тоже. Так что у доблестных китайских хунвейбинов в черепе появлялись две дырки, сквозь которые можно было любоваться ночными звездами.

– Значит, у вас есть опыт военных действий, – задумчиво произнесла девушка. – Это хорошо.

– Если вас интересует, участвовал ли я в Параде Победы над фашистской Германией, отвечаю: нет, в тот день я проспал.

– Боюсь, что уже тогда, в четыре годика, он был пьян в соску, добавил Косов. – Но я-то действительно служил в армии. А что, нам предстоит маленькая победоносная война? Понадобились старые тулупы из чулана?

– А мне всегда нравились ветераны, – призналась Галина. – С ними гораздо интереснее, чем с молодежью.

– Вот и оставайтесь, – впервые осветился улыбкой Адрианов. Он почувствовал себя настолько растроганным, словно сбросил с плеч годков двадцать, и, не удержавшись, налил украдкой водки и торопливо выпил.

– Ну, так! – сказал Косов, захлопнув папку и положив на неё ладонь. У меня наступает момент истины. Надо только кое-что выяснить. Я отправляюсь в библиотеку, а оттуда – в страховое агентство. Даром, что ли, я там работал? Алексей Викторович, девушек в мое отсутствие не обижать!

После такого предупреждения Адрианов ещё раз расплылся в идиотской улыбке, качнул головой и завалился на стол, потом медленно сполз на пол и устроился у ног Галины.

Косов сокрушенно понюхал пустую рюмку.

– Образина, подло пить в одиночку, тем более клофелин. Вношу поправку к конституции: девушкам в мое отсутствие не обижать тех, кто на полу. Кстати, раз уж вы остаетесь без собеседника, то приберите хотя бы в квартире. – С этими словами он удалился и закрыл дверь.

Галина принесла из комнаты подушку, подложила её под голову Адрианову и включила телевизор. Передавали последние известия. В конце выпуска вновь прошло сообщение о рухнувшей пятиэтажке. Называлось и число погибших, которых к этому часу удалось извлечь из-под обломков, – одиннадцать человек. Раненых и пострадавших оказалось значительно больше. Здание готовилось к расселению, и многие жильцы успели получить новые квартиры ещё летом. Если бы не это обстоятельство, то число жертв было бы куда значительней. Вновь показали остов хрущобы, где велись спасательные работы. На заднем плане в кадр попал только что подъехавший белый "мерседес", из которого вышла группа мужчин. Один из них – щеголеватый молодой человек был одет в белоснежный костюм и такого же цвета шляпу, на загорелом лице затемненные очки. Все это мало гармонировало с общей картиной бедствия. Девушка вздрогнула.

– Не может не покрасоваться, – прошептала она с ненавистью. Развернув фольгу с бутербродами Челобитского, откусила кусочек сыра, не спуская глаз с экрана.

Камера теперь показывала панораму окрестностей. Мелькнула забавная картинка: с одного балкона на другой лезет сначала мужчина, а за ним женщина в шубе. Репортер, комментируя кадр, не смог удержаться от едкого замечания: "Ну, а тут вы наблюдаете за любимым видом спорта аборигенов одоление балконных препятствий на высоте четвертого этажа. Жизнь, как говорится, продолжается".

Девушка покраснела, бросив недоеденный бутерброд на стол.

– Но что он тут делает? – прошептала она, думая о белоснежном молодом человеке.

Закусив губку и поморщившись, девушка даже преобразилась – лицо с застывшей гримасой подурнело, взгляд стал жестким, будто остекленев. Галина вертела в руках кухонный нож с широким лезвием и не мигая глядела на уютно устроившегося возле холодильника Адрианова. Сейчас её можно было бы принять за пациента клиники с решетками, укравшего бритву и собиравшегося пустить её в ход.

– Что ты тут делаешь? – уже громко и отчетливо спросила она, не отрывая взгляд от горла Алексея Викторовича, где пульсировала синяя жилка.

Глава седьмая

Следы оставляют все

Первым из киллеров обрел сознание Жора и спекшимися губами родил всего одно слово: "Б-блин-ннн!" Затем, после трехминутной паузы, в течение которой он старательно изучал софу, стены и потолок кухни, последовало менее кулинарное:

– Вася, гад, ты где?

Поняв, что ответа не будет, а напарника либо уже укокошили, либо тот подло сбежал, бросив его неизвестно где, Жора начал с трудом подниматься на ноги, держась за раскалывающуюся голову. Прошлое виделось на значительном расстоянии и как бы даже сквозь инфракрасные очки. А конкретное время на циферблате застыло в немой обиде. Но через ажурные занавески пробивались солнечные лучи – значит, не ночь. Ночью светит что-то другое. Похлопав себя по бокам, Жора не обнаружил пистолета с глушителем. Затем, балансируя на невероятно скользком линолеуме, он добрел до раковины, включил холодную воду и сунул под кран корнеплод, выросший на плечах. Немного посвежело. Но прошло ещё минут двадцать, прежде чем киллер решился на дельнейшее обследование незнакомой местности. Поиски увенчались обнаружением загадочной фигуры, храпящей на диване. Все усилия растолкать фигуру ни к чему не привели. А в соседней комнатке Жора наконец-то наткнулся на кушетку, где лежал напарник. Тот сдавленно дышал и смотрел с прощальной тоской, как космонавт перед стартом.

– Кто нас вы-ру-бил? – по слогам спросил Вася.

– Не знаю. Не помню. Может, этот мужик за стенкой? – шепотом ответил Жора.

– А кто он?

– Шут его разберет.

– Ты его прикончил?

– Еще нет. А зачем?

– На всякий случай. Может, нам его эта баба подставила.

– Тогда почему он нас ещё не ухлопал?

– А это ты у него спроси. Не успел, наверно. У меня пистолет украли, пожаловался он.

– У меня тоже.

Непродолжительная беседа утомила обоих, и киллеры замолчали, набираясь сил. Да и выяснять, что случилось, было пока бесполезно. Все равно что блуждать по критскому лабиринту, спасаясь от Минотавра.

– Мы с кем-то пили, – произнес наконец Жора. – Ладно, надо выбираться отсюда, пока не поздно.

– Согласен, – кивнул Вася. – Квартиру подпалим. Иди включай газ на всех конфорках.

– Вспомнил! – обрадовался вдруг Жора. – Мы подходили к дому, а он рухнул. Взрыв. Нас чем-то по балде задело, а этот мужик, видимо, нас и вытащил. Ты как про газ заговорил, я и вспомнил.

– Точно? – усомнился напарник. – А пистолеты где?

– Нужно его поджарить, и найдутся.

– Тащи паяльник. А я пока морду вымою.

Они почувствовали некоторое облегчение, настраиваясь на рабочий лад. Вышли в коридор, но тут замерли. Кто-то звонил в дверь. Жора, скрипнув половицами, посмотрел в "глазок" и увидел черную кляксу.

В окружной управе сказали, что Челобитский не появлялся, на всякий случай проверили в ДЭЗе, где работала супруга, – там его тоже не было. Тогда они вновь вернулись на Онежскую улицу, к дому номер десять и пешком поднялись на двенадцатый этаж. Проклятые лифты включались и выключались когда хотели.

– Звони, – сказала своему носатому спутнику девушка в серой куртке, закрывая "глазок" ладонью. – Там кто-то ходит. Это он.