Текст книги "Жизнь поэта (СИ)"

Автор книги: Александр Тимофеичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Чаешь, как Харона ублажить.

Чтоб без мук, без боли, без страданий,

Донесёт предсмертно слух тебе

Напоследок твой же вздох недавний:

Быть поэтом – следовать судьбе.

***

Как много тем в бездельи дачном

Приходит иногда на ум,

Выхватываешь наудачу

И ритмом наполняешь шум.

И кажется, что ты в ответе

За всё, что вон из-под пера -

А ты лишь муха на котлете,

Совсем Другой кричит – пора!

Пора – и вольною струёю

Приходят не-твои слова,

И ты расслабленной рукою

Их слышишь, но едва-едва.

А может, тот, Другой, ошибся:

Всё предназначено не мне -

И гаснет речь, как ни улыбься,

Гримасы корча в тишине.

***

Когда невольная страница

В воображеньи предстаёт,

Как будто наяву мне снится

И от меня чего-то ждёт.

Я вглядываюсь: ни строчки!

Доносится лишь гул волны.

И вдруг – слова, слова без точек

Я слышу как со стороны.

И лишь когда строка лихая

Мне сладится на кое-как,

Я различать лишь понимаю

И знаю: будет всё вот так!

Так – до конца, а там – пусть смерти

Весь мир подвержен, как я сам:

Мои стихи – уже в конверте

В моей посылке небесам.

Сонет

Без взгляда, жеста и без слова,

Где жизни наступил предел,

Где пик всего, что не успел,

Где мы на всё пойти готовы,

Чтоб только жить – опять и снова,

Как будто в бойне уцелел,

Где заживо сгорал и пел.

И вдруг по смерти – всё так ново,

И я последственно живой,

Гляжу на мир совсем иной,

Не понимаю, что за шутку

Судьба играет за меня:

И на могиле – незабудки

Про то, что очень умер я.

***

Запрокинув глаза на затылок,

Обнимая умом небосвод:

Это кто ж столько звёзд понатыкал,

Что никак обозреть и за год?

Кто же выдумал эти планеты,

Запустив вокруг Солнца летать,

Для перчинки придумал кометы,

Чтобы ими народы пугать?

Кто создал всё...

Вдруг на полуслове

Школяру достаётся тумак,

Каждый миг чтобы был наготове

Голос тихий услышать: Дурак!

Ни найти кто сказал, ни ответить

На вопросы – одна пустота,

Как без веры на этом жить свете:

Маета, беготня, суета...

***

Я сегодня с дочерью о Боге

Говорил не ведая стыда,

И вдруг облако застыло на пороге,

И над домом вспыхнула звезда.

Голубым лучом прошелестела,

Пре-творила тайные слова,

От которых невесомо тело

И кружится сладко голова.

И во мне – всё небо и все звёзды,

В альвеолах дышат облака,

Надо мной – иссиня-чёрный воздух,

Подо мною – Млечная река.

Никому неведомый избранник,

Неразвеянного праха горсть,

Во Вселенной молчаливый странник,

На Земле непостоянный гость.

***

Где грань меж мистикой и верой:

Расчислено движенье звёзд

Астрологической химерой,

И путь мой выяснен и прост.

Уже ощипана индейка

Моей направленной судьбы,

И что мне смерть, где жизнь-копейка

Натальной карты ворожбы.

Всё сходится: планеты в строчку

Сулят земную благодать

И каждую пометят кочку,

Где мне и падать и вставать.

Иду себе до спотыканья

Довольный жизнью так и сяк...

Но где-то клеточка сознанья,

Что всё враньё и всё не так,

Растёт под Божьим светом втуне,

Чтобы собой меня объять,

В ещё прижизненном кануне

Вернуть мне Божью благодать.

***

Промолчат, перейдут на другое,

Лишь бы чем-нибудь зренье занять,

Чтобы, главное, сердце – в покое,

И мозги свои не волновать.

ЧтО – читатель! И слушатель тоже

На картинки свой мир разменял,

А художники лезут из кожи

Для заказчиков и для менял.

Вот китаец всех учит Шопену.

Азиатки в проходах пищат,

Прорываясь с восторгом на сцену,

Подставляя для росписи зад.

Вот художник (уже – академик!)

Под музей выселяет людей,

Чтоб на стенах повсюду висели

ОбразА очерёдных вождей.

Щелевые поэты – уж в теле,

Искупивши подполье сполна,

И так ладно друг друга воспели...

И блестят на грудях ордена.

Из Америки пошлый начётчик

Возведён как мессии залог...

Где ты, где ты, о мой Авва Отче?

...Из-под неба нахмурился Бог.

***

Блуждая за изнанкой век,

Я возвращаюсь в закоулки,

Где всё скрывает человек

В миру, где людно, ярко, гулко.

И не хочу туда идти,

Где больно, стыдно и несладко:

Из глаз закрытых нет пути

В наш мир без страха и оглядки.

Как в сюре мне б зашить глаза

И жить монахом в одиночке,

И лишь кровавая слеза

За всех сочилась бы по строчке.

Человек у телевизора:

Вколочен по уши в экраны

Событий, шоу, новостей,

Я к вечеру совсем как пьяный:

Как стало жить и веселей.

И как продраены мне мысли,

И с глаз спадает пелена,

И мир не в переносном смысле

Как на ладони – оба-на!

Вот где-то башни подорвали,

А там – вода всех залила...

Мне всё равно: до нас едва ли

Дойдёт ударная волна.

Но мы стоим на страже мира

(Я с детства заучил слова):

Моя хрущобная квартира

Всем негодяям булава.

Вот наших девок прокатили

На шоу полуголых баб,

Зато вояк мы ваших били

И шинковали на кебаб.

А если сунетесь, как прежде,

То не сносить вам головы,

И в___о_с_л_е_п_и_т_е_л_ь_н_о_й___н_а_д_е_ж_д_е

Я жду вас даже – где же вы?

И пусть в футболе мы как в ж...,

А в ваших сборных негров тьма.

А судьи кто? Как пить дать (опа!)

Засудят под свои бельма.

Да, я – российский обыватель,

Я – зритель бесконечных шоу,

Мне телевизор как приятель,

И мне навечно хорошо.

Политики

О век, пресытившийся кровью!

Какое испытанье Бог

Пошлёт с проклятьем и любовью

На тех, кто сызмальства оглох?

Какой пророк их слух пробудит

Сквозь грохот войн и канонад,

И что с самим пророком будет,

Когда Христос давно распят?

Играют в русскую рулетку

Под сладкий шёпот сатаны

Слепые, как марионетки

На плоской тетиве струны -

Политики в чинах похвальных,

Свой ранг возвысив до небес,

Пищат из бункеров подвальных,

Чтя потускневший политес.

Какая там с_л_е_з_а___р_е_б_ё_н_к_а,

Когда на мир вовсю плевать,

И шелестят купюры звонко

На их счета, что не сыскать.

Но нет убежища пройдохам

Хоть с миллиардами, хоть без,

И будет, будет проклят Богом

Их сатанинский интерес:

Послать народы друг на друга,

Забыв, что всех рожала Мать,

И нет им выхода из круга,

Как убивать – так убивать.

Остекленевшая пустыня

Грозит всем ядерной зимой,

Когда накроет чёрный иней

Последний глаз Земли пустой.

***

Как сладостен и как участен

Бывает шёпот сатаны,

Сулит он нам монбланы счастья

Здесь, на земле, и без цены.

Зачем же заповеди Бога

Все до одной переступать,

Достаточно и понемногу

Не насовсем и вполувспять.

Готовность лучше всех сомнений:

Князь мира дышит за спиной

Разодозволенностью мнений

И не торопится домой.

Он руку вырвет с корневищем,

Ему лишь палец протяни,

И как душа не возопише,

Придётся следовать за ним.

Крым

Я сяду в Крым, как в лодку Черноморья,

И бескозырку сдвину набекрень,

Пусть дует ветер – с моря ли, на море, -

Мне всё равно. И мне служить не лень.

Что Севастополь наш, узнали шведы,

Французы, немцы – а ведь как рвались

На бастионах с помпой отобедать

На русских косточках бульонов слизь.

И мы переживём, и мы – надолго

На кровью завоёванных брегах,

С Россией навсегда – и вся недолга! -

Как Запад ручками не всплёскивает – ах!

Ах, испугали, ах, я весь обкакан!

Я санкции пошлю на русский хер,

Учите же историю, вас как там,

Сэр иль мусье, пан или просто герр.

Как вам хотелось кровушкой упиться,

Чтоб Крым был в новостях, а не Донбасс,

Теперь нацистам будет только сниться

Без русских Крым – да, как же, щас!

Мы будем жить теперь одним народом,

Татарин, грек, "хохол" или "москаль",

Хотя, как и везде, не без уродов.

Так их уж нет, сбежали – и не жаль.

Да и Донбасс – не вашей ржавой крови,

И там настанут мир и тишина,

Придётся вытвердить, хотя и внове:

Украйна – не Галичина.

Я помашу вам Крымом, как платочком:

Плывите к вашим злачным берегам,

И размножайтесь спермой в пробирОчках...

Ещё соскучитесь по нашим мужикам.

Мой ответ на санкции

Снова дома, и в любимом кресле

Принимаю я горизонталь,

Кислороду меньше даже если,

Что живу в Москве, совсем не жаль.

Что-то есть в её солидном месте,

Что-то всё же есть в семи холмах,

Люди ведь не куры на насесте,

Им же растворять себя в делах.

Мы в ряду, где раз и два – обчёлся,

Ну, Берлин там, Вена и Париж,

От других, конечно, тоже польза,

Только вот теперь нам кажут шиш.

Да пошли они, как говорят, туда же,

Где концы нашли чужие короли,

Император, фюрер, кайзер даже:

Все Москву хотели – не смогли.

Не по их членистоногим чреслам

Дева статная, моя Москва.

Вот и я – в своём любимом кресле,

И полна стихами голова.

Дневной сон

Вступаю под полог дневных сновидений:

Всё зыбко, воздушно и вроде как в жизни,

И всё состоит из реальных мгновений

Из улицы звуков, но только эскизно.

И сам не заметил средь лёгких движений,

Как вдруг замелькало в потоке капризном,

Как будто сюжет выбираю осенний,

И падают листья в своей дешевизне,

Стоят на обочинах без приключений

И смотрят вслед люди с немой укоризной...

Опять насмотрелся я Бергмана – гений! -

И рано справлять по себе эту тризну,

Но вязко барахтаться в лаве сомнений!

...Кончается сон пробужденьем репризным.

***

Занеможется вдруг под сурдину

Чьей-то джазовой медной трубы,

Я прожил две свои половины:

Тридцать три, тридцать три да кабы.

Сколько лет в этом хвостике-гаке,

И когда разобьётся сосуд,

Полный доверху всяческой бяки

И не нужный нигде и не тут.

Абы-кабы да в рот огородом

Уложились в поленья мечты,

И забыли, откуда же родом

Или он, или я, или ты.

Всё пройдёт, но будильник на взводе,

И в финале он вызвонит в цель,

Как ружьё в первом акте иль вроде,

Завершив мою с жизнью дуэль.

***

Из смеси дел и отговорок

Как будто скроен каждый день,

И голове без переборок

Во времени тонуть не лень.

И безоглядно суетлива

Вперёд мышиная возня,

А от прилива до отлива

Пусть берег бережёт меня.

Там возведу повыше дамбу

От прихотей земной судьбы,

Чтоб с дамбы в море я кидал бы

Свой взгляд, исполненный кабы.

Кабы вернуться бы в былое,

Где живы всё ещё отец и мать,

Вернуть долги, что век со мною,

Чтоб им надежду не терять.

Кабы взобраться бы покруче,

У Бога воли бы занять,

Чтоб сочинить бы всем до кучи,

Как жить, любить и умирать...

...Кабы... кабы... Но мешанина

Из дел, законченных и нет,

Ломает дамбу. Берег – в тине...

Прилив... отлив... И гаснет свет.

***

О, как не хочется итоги

Прошедшей жизни подводить,

У Бога обивать пороги,

Просить за всё-про всё – простить.

И книгу жизни как новинку

Глазами вчуже прочитать,

И чистых блоков под заминку

До корочки пересчитать.

И чем заполнят их, пустые,

Болезнью или маетой,

И строчки будут все кривые

Или звенеть прямой струной.

Кто будет рядом на коленях

Предполагать последний вздох,

Иль только ангел, бедный гений,

Мой взгляд погасит – там, где Бог.

***

Как странно человек устроен,

Как будто нету энтропий,

И странным словом успокоен,

Он бури просит и стихий.

Хотя и знает: там, далече,

Лежит весёлая страна,

Где выроют ему по плечи

Могилку – чтоб не знать ей дна.

Сработает закон послушный -

Но не сегодня, не сейчас -

И мужичонка равнодушный

Отправит в путь последний вас.

Порядка больше будет в мире,

Ещё один притих, одет:

Печать поставили в ОВИРе,

Где никому отказа нет.

Ну, а душа – ей ждать предвечно,

Последней волей трепеща

И параллельно-поперечно

Не вереща и не ропща.

А что поделать в измереньях,

Где нету вовсе энтропий...

Так что пока, до присмиренья

Мы бури просим и стихий.

***

Никому не скажу, это просто метель

В сердце бедное снегом бросается,

И с утра суета закружит карусель,

Всё успеть никому не случается.

Буду глух, буду нем, буду слеп я совсем,

Я живой – или мне только кажется,

На виду у вселенских далёких систем

Дай мне, Боже, ещё покуражиться.

Не убудет от мира, ему всё равно,

Перед тем, как навеки откланяться:

Бог посеет меня, как простое зерно.

Всё пройдёт... но ведь что-то останется.

***

Приближается день полустёртый,

Завершая мой цикл годовой,

И за тонкою стенкой аорты

Притаилась слепая с косой.

Как ни бейся, но срок предначертан,

И обратный отсчёт по годам

Этот день наконец-то очертит,

Мой итог по мечтам и делам.

О, как были изменчивы оба:

Не расчислил и не угадал,

Не людей равнодушная злоба,

А я сам тупики выбирал.

И ведь, главное, всё объяснимо

И у каждого был свой резон,

И тащила какая-то сила:

Это он, это он, это он...

Главный путь так казался путёвым,

И вдали так маячила цель,

Но путёвый вдруг стал тупиковым,

Вместо света – какая-то щель.

Перепутались ниточки судеб,

По которым я мог бы пройти,

А теперь только Бог меня судит

На последнем отрезке пути.

Всё отчётливей день, когда сердце

Кровь устанет гонять в пустоту,

Приоткроется тайная дверца:

Пётр и Павел всегда на посту.

Взвесят всё, и до Божьего гласа,

Возвестящего Страшный свой Суд,

На безвременье и безучастье

Мою душу пока обрекут.

***

Забыта праздная страница

Раскрытой книги на столе,

И в ходиках застряла птица,

Прокуковав двенадцать лет.

Осталось много или мало -

Ни мне, ни ей не угадать

Пересчитать бы всё сначала,

Да гирьки некому поднять.

А одинокая подруга

В лесу устала куковать,

И знать бы, чьи её "ку-ку"-ки,

Полцарства я готов отдать.

Да зря! Вся жизнь по воле Божьей

И длится, и кончается,

И сердце вон рванёт из кожи -

Иль как там всё случается.

***

И вновь готовит смерть свой происк

За уязвимою спиной,

И не заткнуть её за пояс,

Тряхнув седою стариной.

И шаришь взглядом по суставам,

По внутренностям наугад:

ЧтО в них за случаем неправым

Вдруг заведётся невпопад.

Считаешь дни, считаешь сроки:

Пройдёт болячка – не пройдёт, -

И тонешь в интернет-потоках,

Забыв где выход и где вход.

И громогласно возглашая

"Я – будь здоров, я – молодец",

И ничегошеньки не зная,

Вдруг обретаешь свой конец.

***

Как душа прощалась с телом,

Не хотела уходить,

Ей ещё на свете белом

Так хотелось погостить:

– Мне б весной – такой земною -

С ручейками поболтать,

У обрыва над рекою

Птичек-ласточек встречать.

Мне бы летом поваляться

В оживительной росе,

На опушке ждать-дождаться

Девушку во всей красе.

Чтоб осенней синевою

Напоить глубины глаз,

Бабьей летнею порою

Мне пожить ещё хоть раз.

А зимой... -

Но гаснут свечи

Закрывающихся век,

Их союз совсем не вечен:

Бренным телом человек

Отошёл – и отлетела

Птицей вольною душа...

Лишь назад глядит несмело:

Всем была ли хороша?

***

Да, я знаю, к жизни вечной

Приготовилась душа,

Но зачем же так конечна

И так больно хороша

Жизнь земная, без остатка!

И когда мой минет срок,

Богу я шепну украдкой:

Мне б ещё пожить чуток...

Утром встретить гомон птичий

Под зардевшийся восток,

Слушать в полдень смех девичий,

Глядя вверх, на потолок.

А под вечер сесть на лавку

У подъезда своего,

Лузгать семечки на травку...

Ерунда? – Как для кого!

По ночам свой сон лелеять

На подушке пуховой...

День за днём так до столетья,

А потом уж – в мир иной.

***

Я знаю, запоздалой шуткой

Мне смерть покажется в свой час,

И не понять её побудки

По жизни вдоль в который раз.

Мгновения неразличимы,

Где жизнь была на волоске -

А я прошёл тропинкой мимо

И дальше жил как налегке.

Таких с годами больше тропок,

Ведущих на последний путь,

А волосок совсем уж тонок,

И на одну сбылось свернуть.

И устремляясь к жизни вечной

Не в этом, а в других мирах,

Спешу походкою беспечной,

Забыв о будущих делах.

И где споткнусь, я не узнаю,

Что оборвёт мой пеший ход,

Где Ангел смерти, пролетая,

С собою жизнь мою возьмёт.

Ему не скажешь, как намедни,

Как участковому врачу:

Ещё чуток, чуток помедли,

Дай помереть, как Я хочу.

Не договориться мне с крылатым

На тропке той в небытие,

Лишь оглянусь я виновато

На плоть, зарытую в земле.

***

Кому прошепчутся слова,

Когда меня на этом свете

Весною зарастёт трава

На маленьком холме планеты.

Кому музЫка прозвучит,

Мой слух не отыскав урочно,

Гармоний вечных утвердит,

Но для меня – увы! – заочно.

Кого коснётся Боже мой

Ладонью из тепла и света,

К кому придёт ночной порой,

Тот ангел, крыльями одетый.

Где буду я, моя душа,

Без вдохновения тоскуя,

Какими листьями шурша,

Невидимый, куда пойду я.

Кто остановит тот поход

Любимою лесной тропою,

Когда у времени свой ход

Над всею суетой земною.

Но у души мечта одна:

На миг лишь – воплотись! воскресни! -

Вобрать, вдохнуть в себя до дна

Всё, что ей жизнь, любовь и песни!

***

Какая ждёт меня кончина,

Среди каких смертельных мук,

Осмысленно иль беспричинно

Тепло уйдёт из праздных рук?

Какою ношей растревожит

Сердца любимых и родных,

Как без меня да будет дожит

Весь путь до дней сороковых?

Через какие испытанья

В межмирье душу проведут,

Её прощенья и прощанья

Или уже проклятья ждут?

И от бессилия немея

В кануны смерти и Суда,

Я повернуться вспять не смею,

Как с гор текущая вода.

Одной надеждой жив, наверно,

Что Бог простит, и без чудес

Он разглядит меня посмертно

Под синей лупою небес.

***

Что ждёт в заведомой пустыне

Среди бессолнечных теней,

Блуждающих в слепой гордыне,

Не зная устали и дней.

А может быть, там не пустыня -

Огонь, где души зря горят,

Их тени искорками линий

Летят и падают назад.

А вдруг там холод без предела,

И всё пространство изо льда,

И души в нём заледенело

Не чают Страшного Суда.

О, где ты, где ты, мой Вергилий,

Два срока я уже прожил,

Настало время для вигилий,

Пора узнать кому служил.

Кто был хозяин: ангел Бога,

Или отпавший от добра -

Ответа ждать совсем немного,

Как там: "П_о_р_а,___м_о_й___д_р_у_г,___п_о_р_а..."

Пора на осень наглядеться,

В покое вольном ждать весны,

И от себя куда-то деться,

В ещё невиданные сны.

Пусть жизнь пройдёт и будет сниться

Непотревоженной мечтой,

Моя душа весёлой птицей

Отыщет в песнях свой покой.

***

Я не буду фантазию холить

И в затылке пол-мира искать,

Покривляю под музыку штонить

И стихи разучусь я писать.

Бесшабашной головушкой навзничь

Об асфальт разобьюсь на клочки -

Закоулочками к месту казни

Соберутся стихов знатоки.

Подивятся, о травку потрутся

Башмаками и туфельками:

Мол, откуда такие берутся

На фарфоровой плошке Земли.

Я же буду клочками их слушать

И о прежней неволе скучать,

Но не так чтобы сильно – ведь хуже

С ними в ряд истуканом стоять.

***

Не забудьте меня позабыть

Лет на десять, на сто или тыщу,

На далёком весёлом кладбище

Чтоб могилу мою не сыскать.

Не забудьте меня оплевать,

Но при жизни, прошу, лишь при жизни,

Чтобы сверху Господь в укоризне

Пожалел бы литкОнсультов рать.

Не забудьте потом посчитать,

Сколько в землю талантов сгноили,

И как били их влёт, и кАк били,

Приговаривая "...твою мать".

Не забудьте меня позабыть...

***

Я выпал из ряда, отстал от толпы,

Воды что ль напиться из потных копыт?

За ней побегу я, бренча на ходу

Не то в погремушку, не то в лебеду...

***

Пространство зримо до предела,

И лишь Господь непостижим:

Земля грешила и терпела

И всё же оставалась с Ним.

Но замыслу Его послушна,

Уже намечена звезда,

Что возвестит поникшим душам

Приход Мессии – навсегда.

Сжимаясь до последней точки,

Вдруг тяготенья тетива

Взорвёт её в клочки и строчки

Лучей, что станет сверх-нова.

Миг катастрофы неминуем

И в Судный День пронзит всех нас...

И спрячут ангелы, тоскуя,

От Бога слёзы грустных глаз.

Поэма пауз

Зеркало у ладони:

Что-то слышно...

–

Звук не дрожа:

Слёзы высохли...

–

Это я, Господи!

За окнами – глаза...

–

Вечность у мотылька,

Небо – за горизонтом...

–

Назову и забуду по имени...

Вспоминаться – повремени.

–

Вчера ещё казалось...

Как мирно забывать...

–

Звёзды – от нетерпения,

Солнце вечно ли...

–

Дождь перестал.

Плачет девочка на синей лошадке.

–

Завтра – сегодня – вчера...

Спроси у пророка.

–

Зелень пробует ветки сирени.

Шаг ускоряю...

–

Всему наступает конец...

В реке – облака...

–

На крышах снег...

Так просто...

–

Дом опустел...

Книга раскрыта...

Молитва

Даруй мне молчание, Боже,

Довольно я бисер метал,

Но Время становится строже,

Я к славе давно опоздал.

Даруй мне увидеть движенье

Под крыльями ангела вод

Оставшимся краешком зренья,

Как дочка в купель ту войдёт.

И – всё! Ничего мне не надо,

Молю, отложив все дела,

Последняя в жизни отрада

Чтоб долго и мирно жила.

1964-2015