Текст книги "Гори все синим пламенем (СИ)"

Автор книги: Александр Свистунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Эльф не ответил.

– Слушай, хрен с бугра, – быстро перешел я к грубостям: – Или ты мне говоришь чего удумал или мы расстаемся, – перехватил посох поудобнее. Пусть попробует достать лук, что в походном положении за спиной или попытает счастье с кинжалом.

– Ты не дойдешь без меня, – Слук поднял перед собой ладони в интернациональном жесте мира.

– А с тобой я куда дойду? Я хочу услышать о твоих резонах. Рассказывай, а я буду решать, верить тебе или нет.

– Хорошо, но только на ходу. Фора тает, – сказал пустынник после секундного раздумья.

– Хрен с тобой. Давай на ходу, – я мотнул головой, и мы продолжили наш забег под историю Слука.

Эльф родился и вырос далеко от этих мест. Там, конечно, слышали о незатихающей войне с неверными, что когда-то вытеснили благородные племена из привычного ареала обитания, но лично их она давно не касалась. Община была крайне мала и никак не разрасталась. Это долго берегло родичей Слука от одной беды, но привлекло другую. Соседи способные похвастаться, куда большим количеством воинов пришли и ради расширения угодий перебили всех, кто был выше пояса мужчины. Моему спутнику повезло оказаться ниже этой планки, и он выжил. Сделать ничего не смог, но затаил и вот теперь решил напакостить, уведя меня из плена и переметнуться на сторону врага.

– Уф-ф, – сыграл в филина в очередной раз: – Считай, поверил? К крепости идем напрямки?

– Петлять смысла нет, за нами пошлют лучших, так что идем по самому короткому пути.

Вот сколь легконог и закален этот эльф, раз ему такие фразы удается произносить, не сбив дыхания? Целую историю мне поведал на бегу и ничего. До такого состояния мне свое тело еще укреплять и укреплять и не только магией, но и другими методами. Мне бы хотя бы пару лет в Близнецах, вот тогда бы я дал фору ушастым.

– Стой, – Слук неожиданно остановился как вкопанный.

Он упал ничком на землю и приложил к ней ухо. Я скопировал его действия и прислушался. Увы, мне ничего внятного кроме собственного загнанного дыхания услышать не удалось: ни конского топота, ни чего другого. Впрочем, откуда возьмется топот? У самих эльфов ноги, а не копыта, а конями эти товарищи отродясь не пользовались кроме как пищей.

А вот у моего спасителя уши оказались не только для красоты. Прислушивался он совсем недолго. Потом вскочил и затравленно заозирался по сторонам.

– Они рядом. Надо быстрее, – прошипел он, чуть громче, чем шепотом.

– Так чего стоим?

Снова поскакали. Принимать бой с эльфами на их земле, да посреди ночи было бы верхом идиотизма. Ночью они стреляют хоть и хуже чем днем, но что бы превратить нас в подобие подушечки для булавок таланта точно хватит. И это притом, что мы ничего не увидим. Можем только услышать устрашающий свист специальной стрелы.

Слышал некоторые воины после службы, в Пограничье, услышав такой или похожий свист, прудят в штаны и рефлекторно втискивают свои габариты в проекцию щита, а если щита нет, то ныряют в укрытие.

Ускорялись мы еще дважды. Не после замедления ускорялись, а наддавали еще и еще. Я уже давно достиг предела собственных сил и держался только за счет магической подпитки. Разменивал ману на плотскую энергию и накладывал на себя лечение. Лечение помогало не сильно, ведь физическая усталость не ранение, но и это было лучше, чем ничего. Пару раз я слышал что-то подозрительное и эльф подтверждал что настигают, после этого, кстати, и наддавали, но никто нас так и не настиг.

А потом, в рассветных сумерках, перед нами предстала крепость. Не Годор конечно, но сооружение добротное. Зубчатые стены метров в пять высотой, с бойницами в два ряда ниже уровня зубьев и круглыми башнями, на четверть выше стены. Империя если где закрепляется, то так что бы выбить было, по меньшей мере, не просто. Таких крепостей много рассыпано по границе, а между ними еще и поменьше крепостицы стоят, так, что куда точно я попал, было неизвестно, а уже говорил, что не знает названия. Ну, да это и не так важно было, как то, что гонка почти кончилась.

– Уф-ф. Уф-ф. Минуту, – я согнулся пополам и упер свободную руку в колено.

– Нельзя останавливаться! Они уже на пятки наступают! – Слук попытался подхватить меня под мышку, но я отмахнулся.

– Сам. Пошли, – я выпрямился и перехватил так мешавший во время бега посох.

Спаситель кивнул и, развернувшись в сторону крепости, собрался бежать, даже сделал несколько шагов, но вдруг замер удивленно глядя на вышедшее из груди лезвие. Я резким движением выдернул свое оружие и всадил еще раз, но не в спину, а в шею отделяя позвоночный столб от черепа. Он был еще жив, но после таких ран, ни одному лекарю не спасти. Я активировал посох, что бы сжечь остатки крови и тут же выключил его. Тычком копыта перевернул все еще борющийся за жизнь организм, на спину и посмотрел в глаза, уходящего за край.

– К... – пенящиеся кровью губы попытались что-то сказать, но так и не сумели.

– Я готов поверить в то, что твоих родичей перебили. Уверен, у вас и так бывает. Про эльфов предателей, я никогда не слышал, но и в это тоже я поверить готов. Я никогда не смогу поверить в то, что они не могли нас нагнать. А раз это херня, то и все остальное херня, – я не стал его добивать. Сдохнет сам.

Небольшое свечение воздуха вокруг и я скакнул ближе к крепости.

– Ебаный в рот! – заорал кто-то на стене, увидев как я исчез в одном месте и появился в другом.

– Не стреляйте! Свои!

– БУМ!!!

Мой крик практически слился с взрывом, раздавшимся с только что покинутого места. Значит, был не просто подсыл, как я предполагал, а ходячая бомба. Такие срабатывают при смерти носителя. Казни мы его в крепости или зарежься он в камере сам, жертв бы было море. Хитры ушастые твари, но прокололись. Думали, потащу этого в крепость и неважно как спасителя или ради допроса. Но отец не только Святое писание в меня вдалбливал.

– Если тебе попадется пустынник – убей его при первой же возможности. Иначе он убьет тебя, – так говорил батя, и практика только что подтвердила его слова.

На стене уже отошли от взрыва и послышались команды, отдаваемые мне, но я их почти не воспринимал. Сознание плыло. Все резервов нет и сейчас я упаду.

Темнота.

***

Прошли месяцы, прежде чем закончилось не легкое противостояние, и я принимал в нем непосредственное участие. Я убивал, используя силу огня и посох со всей яростью и меня убивали, но не смогли. Теперь частенько трогал шрам на щеке оставшийся после того как мне размолотило пол лица. Но выжил, же и лицо восстановили. Кости и мышцы срослись как надо. А шрам? Ну что шрам? Может, после сведу, а может и оставлю. Привык я к нему уже.

Теперь все кончилось и про пустынных эльфов можно забыть на много лет. Их старики оставили на полях сражений куда больше чем планировали и в том немало моей заслуги. Недаром с их подачи меня прозвали Пустынным Драконом. Были и другие прозвища, но они куда менее лестны, если не сказать, оскорбительны, и имперские солдаты не переняли их.

Война кончилась. Мечта сбылась. Родной лес расступается перед мордой моей пегой кобылы, и я уже вижу дома своих соседей. Сколько я тут не был? Да больше года уже. Мирка если тогда понесла, то уже родила. Как она теперь? Как мамка? Как батя? Как эти два раздолбая?

– Эй, дядька! – окрикнул меня постреленок лет шести – семи высунувшийся из уже высокой, по пояс мужчине, сочной травы ждущей покоса.

– Чего тебе? – усмехнулся я, притормаживая лошадку.

Он присмотрелся, припоминая, где видел мое лицо, и его испачканная моська озарилась опознаванием.

– Ты Даш? – на всякий случай все же уточнил он.

– А ты вроде Масин, младшенький дядьки Стуса? – не остался я в долгу.

– Не младшенький уже. Мамка по весне сестренку родила, – отмахнулся тот и скрылся в траве, как и не было.

Я не спешил, так что стараниями пацана новость о моем появлении достигла села раньше меня самого. Детвора разного возраста лущеным горохом из мешка высыпала на околицу. Пацанята и девчушки гомонили, лезли под копыта, что бы погладить чистокровную имперку. Пришлось слезть с лошади и следить, что бы никого ни задавила. Кобыла умная и спокойная, но когда мелюзга сама готова сунуть голову под опускающееся копыто, что бы глянуть на подковы...

Вопросы сыпались один за другим. Девочка пары лет отроду, имя которой так и не вспомнил, по хозяйски залезла на руки и устроилась, обвив мою шею руками. Я оттаивал душой и телом. Становилось все легче и легче. Ведь это за них мы лили кровь и жгли все в пепел. Что бы этих вот самых детей пустынники не подкидывали вверх вместо мишеней для тренировки лучников. В этот раз мы такого не допустили, но в прошлую войну было. Они тогда изрядно сел пожгли и народа побили.

Стало столь легко на душе, что в упор не замечал как шушукаются появившиеся, но не спешащие радоваться взрослые. Я даже не понял, что что-то не так даже когда путь мне заступил

Нафас. Жрец осенил меня знаменьем Сущего.

– Вижу, сохранил тебя Отец наш небесный, – завел он в своей обычной манере, будто на проповеди: – Пусть укрепит Он волю твою и не даст возобладать гневу...

– Погоди жрец! – весело воскликнул, ссаживая с рук на землю девочку и доставая дырявую книгу с медным переплетом.

Одежда на мне давно была другой, но книгу хранил все на том, же месте:

– Вот! – потряс тяжелой священной атрибутикой перед лицом служителя культа: – Видишь, как Творец защитил меня?! Стрела пробила доспехи, но под ними была она, в том самом кармане, куда ты ее положил! – обхватив жреца, я закружился и закружил его со всей молодецкой удалью.

Смеялся и кружился. Смеялся и кружился. Смеялся и кружился. А потом вдруг увидел маму. Она стояла печальная и постаревшая не на год, а на целое десятилетие. На руках у нее был сверток. Завернутый в пеленки младенец месяца или может двух отроду. У них с отцом долго не получалось завести второго ребенка так что получилось?

– Мама! – радостно устремился к ней, но был остановлен виновато опущенными слезящимися глазами.

– Что такое? – замер я с опустившимися руками.

Глаза заметались в поисках знакомый с детства фигуры защитника, учителя и примера для подражания. Где отец? Я не видел его среди собравшихся односельчан, и с каждой минутой мне это нравилось все меньше.

– Его нет больше с нами, – сказал вместо разрыдавшейся в голос матери, обнявший ее за плечо Сур.

Склонив голову к плечу несколько долгих минут осознавал увиденное и услышанное, а потом едва сумел удержать себя в руках и не насадить того кого считал своим лучшим другом на Лунный блик висевший на поясе. Убивать только впервые разы не привычно, а потом это превращается в обычную рутинную работу, так что убил бы легко и его и всех кто попытается заступиться. Но ведь они не враги. Я дрался за них.

Глубокий вдох. Выдох до конца. Притушить вдруг вспыхнувшее груди пламя пожара.

– Идем в дом, нечего представление устраивать, – отметил, что Сур стал еще выше и шире в плечах. И рога сантиметров в сорок длиной.

Забрал лошадь у гомонящей толпы детей и направился к жилищу запах, которого уже начал забывать. Привязал кобылу к забору и, не расседлывая по хозяйски во шел в дом. Мама немного успокоилась, но не так и не смогла со мной заговорить. Только начинала и слезы душили. Я обнял ее, погладил по голове и глянул на притихшего Сурта.

– Раньше за тобой такой робости не водилось. Давай повествуй, – велел я ему и полез за кружками и вином, чувствуя, что на сухую эти новости воспринять будет трудно.

– Через неделю как вы с магом ушли, случилось у нас поветрие. Двух детей пять баб и трех мужиков болезнь прибрала. Среди них и твой отец был, – он посмотрел на предложенную ему кружку с вином: – Ванла болела сильно. Соседи отказались ей помогать – думали тоже поветрие. Я один ходил, ну и вот так получилось, – новый супруг моей матери выпил вино залпом.

– Понятно, а остальные что? – спросил бесцветным голосом.

– Кто остальные? Милт? – совсем забыл, что про Мирку он может быть не в курсе.

– Милт, – кивнул я.

– Милт ушел в солдаты с полгода назад. Больше о нем мы не слышали.

Подумал, покивал сам себе.

– А как Мирка?

– Мирка? – Сур выглядел немного удивленным.

– Вроде понятно спросил? – заглянул на дно кружки и наполнил.

– Так замуж ее отдали, – он подвинул кружку ко мне.

– За кого? – как не старался, невозмутимость изобразить не получилось: – Хотя какая разница? – поднялся из-за стола и отправился на выход.

Нечего мне тут делать. Поеду я отсюда. Только на кладбище на могилку к отцу загляну и все.

– Сынок... – остановил меня на пороге голос матери: – Зла на нас не держи.

Я заставил себя улыбнуться.

– Все хорошо мама. Счастья вам всем, а мне пора...