Текст книги "Гори все синим пламенем (СИ)"

Был и шестой маршрут для ввоза вывоза грузов в славный город, но его за дорогу не считали, поскольку он был речным. В отдельные периоды этот речной маршрут крыл все остальные по пропускной способности и мог, обеспечить дешевую доставку грузов и пассажиров именно в ту сторону, откуда мы прибыли. Вот и не пользовался особой популярностью наш рукав имперского тракта. Мы бы, наверное, тоже поплыли рекой, будь поблизости от деревни хоть какой-нибудь порт, но его не было. Караван, к которому мы присоединились, похоже, вез что-то не терпящее влаги. Что точно он вез, я не выяснил из-за отсутствия интереса. А Толь, со слов Салата, сказанных мне тихим шепотом на одной из остановок, совсем не умел плавать и панически боялся воды, что и заставило их проигнорировать столь удобный порт расположенный совсем рядом с родным селением эльфа.

Годор постоянно рос и скоро грозился отнять первенство в размерах у столицы. Об этом свидетельствовало три монументальных кольца стен из привозного тесаного камня. Внутренняя стена была самой высокой и выглядела сверху как почти идеальная окружность. Вторая средняя стена была на треть ниже первой и выглядела как окружность с отрезанным куском. Кусок этот был отрезан рекой Величавой вдоль укрепленного берега, которой и протянулась часть оборонительных сооружений крепостной стены. Третья стена снова стремилась к идеальной окружности и была выше обоих внутренних. В своем стремлении к совершенству форм и защиты населения внешняя стена проигнорировала реку и нависла над сооружениями двумя колоссальными башнями перекрывавшими возможность прохода по реке в дневное время цепями, а в ночное решетками.

Эти стены каждый раз строили с запасом, так сказать на вырост, но места внутри вновь не хватало. Из-за этого и не только из-за этого вокруг стены уже возник пригород с садами, не большими полями и внешними портами на реке. Внешние порты позволяли не ввозить в Годор грузы, предназначенные для дальнейшей отправки сухопутными путями.

– Вот это хуевина! – восхищенно воскликнул я, глядя на внешнюю стену с ее двумя башнями гигантами и многочисленными башнями поменьше.

Стена скрывала все, что было за ней, отчего город казался одним большущим сооружением, вроде гигантского каменного муравейника.

За это восклицание я получил подзатыльник и большую часть до этого неведомой мне информации о городе. Конечно, я знал о существовании городов вообще и даже слышал что-то о Годоре в частности, но представить себе место, где на головах друг у друга живут тысячи людей просто не мог. Как так можно жить я тогда совсем не понимал. Спустя годы понимание, что можно появилось, а вот желания жить в подобном месте нет.

Мы отделились от каравана следовавшего дальше без остановок в городе и направились в Годор. Величавый Толь, ехал на своем коне, а мы втроем шагали рядом с ним. На воротах случилась небольшая задержка. Пришлось подождать пока стражники выяснят что-то у крестьянина, въезжавшего в город на телеге, запряженной в старую клячу и распотрошат всю его поклажу. Потом нас пропустили без досмотра и пошлины. Такой проход был одной из привилегий магов, чем мы беззастенчиво и воспользовались.

– Я знаю тут один превосходный бордельчик? – вопросительным тоном начал Форс, глядя снизу вверх на мага дворянина.

– Сорванный бутон? – приподнял одну бровь Толь.

– Именно! – мой наставник только, что не подпрыгивал от предвкушения.

– Предлагаешь заночевать в городе? – конный задрал лицо, к небу пытаясь рассмотреть солнце, едва перевалившее за зенит.

– Да, а утром с подкрепленными силами тронемся в путь и как раз к вечеру доберемся до озера.

– Хорошо, – просиял Толь, и мы направились к борделю, располагавшемуся неподалеку от средней стены.

Естественно нас никто с собой в увеселительное заведение не взял. Вместо этого мне и эльфу просто показали, куда прибыть утром. Разумеется, прибыть нужно было к парадному входу в бордель с вывеской "Сорванный бутон". Потом нам выдели денег на карманные расходы, причем и к Салату и ко мне монеты попали из кошелька с пояса дворянина. Профинансировав нас, маги передали коня мальчишке конюшему и скрылись в дверях трехэтажного дома с розовыми занавесками.

– Куда пойдем? – спросил я, глядя на серебряные империалы в своей ладони.

– Не знаю, – пожал плечами эльф флегматик: – Нужно найти ночлег, – он на секунду задумался и выдал: – Не понимаю, как женщина может продавать себя.

– Так же как и мужчина, – вспомнил я одну поучительную историю про торгующих собой мужеложцев из "Священного писания".

– И мужчины тоже?! А как?! – на моей памяти Салят впервые выглядел удивленным: – У них же нет этой самой! – добавил он, значительно тише краснея и смущаясь.

– Э-э-э, – протянул я, а потом хлопнул компаньона по плечу: – Я думал, что родился и вырос в жопе мира и поэтому не знаю о нем ничего, но ты меня переплюнул. Пойдем, пожуем чего нибудь, и я покажу тебе кое-что.

– Я с мужчиной не хочу! – запротестовал эльфенок, сразу понявший к чему я клоню.

– Тебе мужика никто и не предлагает хрен ты поросячий, – я расхохотался, глядя на прохожих, которые уже косились на нас и прятали ухмылки.

– Тогда я не понимаю, – компаньон развел руками.

– У баб тоже есть не только эта самая, – произнося последних два слова, передразнил тон товарища, – Пошли, – потянул его в сторону от борделя.

– Куда? – эльф недоуменно уставился на удаляющуюся обитель порока и разврата.

– Ты "Священное писание" вообще в руки не брал? – спросил я вместо ответа.

– Брал, но это тут причем? – продолжал недоумевать совершенно незнакомый с плотскими радостями юноша.

– Тогда видимо брал, что бы просто подержаться и ни хрена не читал, – продолжал гнуть свою линию.

– Читал я! – вскричал эльф, окончательно расставшись с привычным душевным равновесием.

– Салат, да как ты блядь его читал то, если самого интересного ни шиша не уразумел? – остановился и со смешинкой в глазах уставился на Салята.

Мой компаньон и товарищ замер выпучив глаза.

– Воистину и тебя извращенный ум. Это ж надо считать самыми интересными в "Священном писании" истории о блудницах и мужеложцах, – наконец понял он, о чем я.

Я пожал плечами. Раз кто-то посчитал нужным вложить эти истории в святую книгу, то значит они нужны. Конечно, истории эти внушали, что так делать нельзя, и я был полностью с ними согласен. Но в затеянном не видел ничего предосудительного, поскольку не собирался заниматься, ни мужеложством, ни проституцией. Только хотел воспользоваться услугами представительниц наидревнейшей профессии, что не имело прямого запрета в "Священном писании".

– Ты тащишь меня к уличным блудницам, – продолжил обличать меня остроухий.

– Вот только бы еще знать, где их искать, – пробурчал в ответ.

– У меня никогда не было, – признался парень в том, что и так было известно.

– Тем более надо попробовать – осклабился я.

– Не надо, – он встал как в копаный: – Только не с продажной женщиной.

– Ну не хочешь шлюху, так не будешь. Но от еды ты, же не откажешься? Я тебя в трактир тащу. Видел вывеску неподалеку, – заржал я молодым жеребчиком.

– Так ты шутил? – покраснел как спелый помидор Салят.

– Про шлюху для тебя? – уточнил я.

– Да, – он смущенно кивнул.

– Нет. Но мы, же сначала перекусить нормально собирались.

На это остроухому ответить было нечего, и мы направились в забегаловку, что оказалась совсем рядом. На входе нам пришлось показать монеты, что бы убедить вышибалу в нашей платежеспособности, после чего нам позволили спокойно и сытно поесть, запивая еду совсем слабеньким пивом. Заплатив за обед по серебряному мы покинули трактир.

– Чует сердце наебал нас трактирщик, – сплюнул я на мостовую.

– С чего ты взял? – вернувшись к своему обычному флегматичному состоянию промычал Салят ковыряясь острой палочкой между зубов.

– Серебряный империал за обед тебе кажется честной ценой?

– Вот ты деревня, – он сдержанно булькнул, – обозначив смешок: – Мы поели в хорошем заведении, хорошую еду от хорошего повара и она может стоить этих денег. Тут не все зависит от стоимости продуктов. Качество заведения и квалификация повара легко могут удвоить, а то и утроить цену.

– Да ну на хер! – не поверил я в начале, а потом сообразил что ушастый кругом прав. Ведь клинок от посредственного кузнеца будет стоить в разы дешевле, чем от хорошего. Если провести аналогию с пищей то все сходится. Просто привык бесплатно лопать мамкины деликатесы, а готовила она не хуже местных поваров, вот и смотрю на это под другим углом.

– Куда теперь? – без интереса в голосе спросил эльф.

– Дешевых шлюх ты искать не хочешь, так что куда глаза глядят, – я указал направление взмахом руки.

– А если бы захотел, то куда бы пошли?

– Туда же, – хохотнул я, и мы потопали, глазея по сторонам во все глаза.

Не сказать, что бы нам попадалось нечто экзотическое, но мне хватало и простых городских домов с несколькими этажами и на несколько жильцов.

– Они что там срут друг другу на голову, – не понимая, ворчал я.

– Чего? – не разобрал моего ворчания эльфенок.

Пришлось ему объяснить, что раз нет туалетов на улице, то в домах канализация. На тот момент в моем понимании канализация представляла собой подземную канаву с текущими по ней отходами жизни деятельности. В доме над этой канализацией должна была быть проделана дыра для отправления нужды. Соответственно на верхних этажах были проделаны дыры над дырой, что при одновременной дефекации соседей получится испражнение верхних на голову нижних.

– Ну, ты.... Ну, ты..., – моя теория работы канализации снова вывела остроухого из душевного равновесия.

Он хохотал, держась за живот, и долго не мог успокоиться.

– Там специальная система труб с водой и унитазы, так, что даже запаха почти нет, – пояснил он, утирая слезы.

Позориться еще больше и спрашивать, что такое эти самые унитазы я не стал, так, что пошли дальше молча. А в голове у меня рождалась новая теория. Трубы с водой подключены к канализации. Это что получается? Горожане пьют воду с дерьмом? Нет, конечно, нормальные разумные на головах друг у друга жить не будут. Но не на столько, же они ненормальные? Это бред, но выяснять правду у ушастого не буду.

Шли, шли по улице, не встретили ни одного заведения для ночлега и как-то внезапно оказались посреди пестрого разноголосья рынка. Такого скопления разумных я до этого никогда не видел. Люди, эльфы, гномы и Сущий знает, кто еще галдели, так, что слух грозил отказать раз и навсегда. Ряды прилавков, палаток и лотков, тянущиеся из края в край торговой площади способной соперничать размерами с моей родной деревней, предлагали все что душе угодно. У многих из этих торговых точек шли ожесточенные торги с уговорами, руганью, проклятиями и таким матом, что заслушаешься.

Я невольно замедлил шаг и совсем остановился у прилавка под навесом, где два гнома с пеной у рта отстаивали свои интересы. Эти гномы как братья близнецы походили на того, что я видел когда-то в детстве, но это не делало их приятнее на вид. Если смотреть со спины, то гномы походили на низкорослых коренастых людей, но если поворачивались лицом, то вся похожесть пропадала. Я упоминал, что все эльфы похожи на баб, а тут Создатель бросился в другую крайность и более мужикастых мужиков, чем гномы представить было просто невозможно. Чуть менее волосаты, чем у обезьяны, брови торчат во все стороны так, что похожи на заросли дикого кустарника, квадратные подбородки кирпичами торчат вперед, покатые козырьком нависающие над лицом лбы и маленькие злые поросячьи глазки. Вот такие гномы мужики. Бабу гнома я за всю свою жизнь так ни разу и не видел, но если они под стать своим мужчинам, то ни о чем не жалею. Такое зрелище не для меня.

Некрасивые то некрасивые, зато как заворачивают. Хоть записывай за ними, а потом учи на досуге наизусть. Нечто бледно подобное я слышал только от бати в минуты, когда у него случался нечто уж совсем из ряда вон выходящее. А он у меня как-никак когда-то окончил школу младшего начальствующего пехотного состава и отслужил пятилетку, выслужив звание подпрапорщика.

Под конец гномы вообще перешли к примитивным оскорблениям, и я ожидал, что вот-вот начнется мордобой.

– Полтинник серебром, сука ты хитрожопая, и ни одной медяшкой меньше, – брызгал слюной топал ногами торговец.

– Побойся Создателя, сцаная подмышка горного тролля. Ты где такие цены видел, выкидыш недоебаной лошади? Скинь хотя бы вполовину и то это будет невъебенно дорого, – покупатель хлопнул ладонями по прилавку, так что какие-то железки подпрыгнули и жалобно брякнули друг о друга.

– Да иди ты на хер, шняга подзалупная, – торговец навис над прилавком и лица гномов замерли в считанных сантиметрах друг от друга.

– Ну, тогда и ты пошли со мной. Заодно дорогу покажешь, – покупатель неожиданно растянул губы в неестественной для подобного лица щербатой улыбке.

– Ебать тебя конем! Вот и поговорили, – торговец в голос заржал, и стало понятно, что мои ожидания на счет драки не оправдаются.

Прислушиваясь к матершинным руладам, приметил, у какого прилавка остановился эльф. Его внимание полностью сосредоточилось на товарах из пустыни. В основном там были военные трофеи, снятые с непримиримых остроухих и проданные по остаточному принципу "Забирай, что нам негоже". Но и среди этих вещей попадались довольно интересные экземпляры. Встречались и ножички ничуть не хуже моего Лунного блика. Вот только стоили они столько, что моему ушастому другу и не снилось.

Пока мой флегматичный компаньон рассматривал кинжал лежащий на прилавке без ножен, его рассматривала какая-то темная личность неопределенной расы. Это был не то низкорослый и субтильный орк, не то необычайно крепкий и высокий гоблин, не то вовсе полукровка. Несмотря на то, что сама природа против смешения кровей разумных разных рас и чаще всего у этих союзов не бывает жизнеспособного потомства, иногда все же появляются противоестественные гибриды.

Так вот остролицее существо с зеленоватой кожей нацелило загребущие глаза на колчан с тремя торчащими из него стрелами. Зачем вороватому типу стрелы я не понимал, но на всякий случай решил предупредить Салята.

– Салат, у тебя сейчас стрелу пизданут! – крикнул, решительно двинувшись в сторону жертвы преступления.

Мой флегматичный друг, так увлекся созерцанием творения своих дальних родственников, что, даже услышав мой крик, не сразу среагировал. И спрашивается где хваленая эльфийская реакция. Эти же гады, вроде как, стрелу на летящую в лицо должны успевать ловить. А этот раззява вора за руку поймать не сумел.

Лицо Салята вытянулось, когда он понял, что его обворовали. Его глаза выпучились, и тут он что было мочи, кинулся за убегающим прочь остролицым. Мне ничего не оставалось, как бросится следом за ним. В считанные минуты мы пролетели рынок насквозь, то и дело, натыкаясь на идущих по своим делам покупателей и сбивая их с ног. Я старался не упустить маячившие впереди спины и то и дело перепрыгивал через сбитых людей. Пару раз это не совсем получилось, и я кому-то что-то отдавил.

– Козел! – донеслось мне в спину от очередной жертвы моих копыт.

– Сам козел, а я сатир! – на бегу ответил я, что вызвало смешки у пары продавцов и покупателей.

Погоня вынесла нас на одну из улиц города. Пришлось перескочить через какую-то тачку с продуктами, что волокли в сторону рынка и ее сбитого с ног владельца. Потом мы резко вильнули в переулок, и я увидел, как вор, цепляясь руками и ногами, перескакивает через стену метра под три высотой. Эльф рванул следом, но повис не в силах вскарабкаться.

– Посторонись! – крикнул я и в два движения перескочил стену.

Вор, согнувшись пополам, пытался отдышаться за стеной, и я приземлился ему прямо копытами на спину, окончательно выбив дух и лишив сознания. Не испытывая никаких угрызений совести не только отобрал стрелу, но и сдернул с пояса остролицего кошель с деньгами. Хотя назвать так этот тощий мешочек с медной мелочью было огромнейшей лестью. Обыскивать бесчувственное тело не стал, а зря, ведь он наверняка только мелочь в кошельке на виду и хранил. Этому фокусу позволявшему сохранить большую часть ценностей я научился и сам, вот только много позже.

Обратно перескочить так же лихо не получилось, поскольку с этой стороны до самого верха стены уцепиться было не за что, и разогнаться из-за наваленного по всему тупику хлама было невозможно. Пришлось искать дорогу в обход, на что ушла добрая четверть часа и гора нервов.

Наконец попав в место где оставил висящего эльфа, я увидел того уже лежащим. Причем лежащим в одном нижнем белье. Он валялся на боку, и было видно, что оба глаза у него заплыли огромными синяками, а нос похож на огромную синюю сливу. Под лицом была небольшая лужица крови, натекшая из носа, но больше юшки видно не было.

– Да что б тебя! – всплеснул я руками и наклонился, что бы похлопать бесчувственного компаньона по щеке, – Салат, ты там живой?

После третьего хлопка по щеке остроухий издал жалобный стон и попытался отмахнуться от меня, как от назойливой мухи, вот только сделал он это очень вяло. Словно рукой в воде махал.

– Ну, слова Создателю живой. Как же тебя это так? – я стол помогать эльфу устроится сидя: – Ты же эльф и налегке, а у меня вон рюкзак за спиной и скачу за твоими стрелами как незнамо кто, – беззлобно ворчал я.

Усадить Салята получилось далеко не сразу. В процессе он проблевался и едва не макнулся лицом в содержимое своего желудка. Но в итоге все же более или менее очухался и поведал мне о том, как его несчастного какой-то мужлан профессионально вырубил ударом кулака между глаз.

– Тебя тут не оприходовали? – не смог удержаться от колкости я.

– Чего? – искренне не понял он.

– Ничего, – махнул я рукой и протянул стрелу: – На вот.

Эльф глянул на меня как на идиота и впервые за время нашего общения обозлился.

– Да в жопу ее себе засунь! – выкрикнул он и скривился от боли прострелившей голову.

– О как, – я едва сдержал смех: – То бежал за ней как угорелый, то в жопу.

– Да чего ты понимаешь? Что бы сделать настоящую стрелу нужно потратить много часов на поиски подходящего дерева, а после потратить столько же времени на вырезание. Но для чего она мне без лука? Лук то я точно новый не сделаю. Тут нужен мастер.

– Ясно, – вздохнул я и снял с плеч рюкзак: – Рубаху и штаны я тебе дам, но вот обуви запасной у меня нет. Хотя тебе выбирать не из чего.

Тут эльф спрятал лицо в ладонях и в голос разревелся.