Текст книги "Лики любви. Очерки истории половой морали"

Автор книги: Александр Сосновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2. Идолы сладострастия

Откуда нудный шум,

неистовые клики? Кого, куда зовут и бубны

и тимпан ? Что значат радостные лики

И песни поселян ? В их круге светлая свобода Приняла праздничный

венок.

Но двинулись толпы

народа... Он приближается... Вот

он, вот сильный бог!

А. С. Пушкин

Идолы

сладострастия

Из истории первых цивилизации

Мужчина и женщина в древнем эпосе. Языческие боги: Иштар, Кибела, Молох, Ваал и др. Лингам, Фаллос, Приап. Священная проституция. Масштабы и последствия поклонения идолам. Вавилон – «великая блудница». Положение женщины. Алмеи. Баядеры. Египетские куртизанки. Библейский блуд. Кедеши: мужская проституция. Языческий аморализм. Заповеди Иеговы. Печальный итог.

Из глубокой древности дошла до нас легенда о природе взаимоотношений мужчины и женщины. «В начале времен Тваштри (древнеиндийское божество. – Авт.) сотворил мир. Но когда он создал человека, то оказалось, что им были израсходованы все бывшие в его распоряжении строительные вещества и не осталось у него ни одного прочного элемента, из которого он мог бы сотворить женщину. Тогда смущенный Тваштри впал в глубокое раздумье. И после того как он долго думал, он наконец поступил следующим образом: он взял округлость луны и волнообразную линию змеи, путанность ползучих растений, дрожание травы, стройность тростника, беспечное веселье солнечного луча и слезы туч, непостоянство ветра, пугливость зайца, щегольство павлина, неподатливость алмаза и мягкость пуха, покрывающего шейку воробья, сладость меда и жестокосердие тигрицы, жар огня и холод снега, болтовню сойки и воркованье горлицы, смешал все это вместе – и сотворил женщину. И когда сотворил он ее, то позвал к себе человека и отдал ему в подарок. Человек взял женщину и ушел с ней, но спустя восемь дней он пришел к Тваштри и сказал: «Государь, что за существо ты мне подарил! Оно положительно отравляет мне жизнь: то оно рыдает из-за каждого пустяка, то оно бесконечно болтает, отнимает у меня время и не дает мне работать и вечно хворает. Я пришел просить тебя, Государь, чтобы ты забрал его обратно, ибо я не могу с ним жить». И Тваштри взял у человека женщину обратно. Но через восемь дней человек пришел снова к Тваштри и сказал: «Государь, не знаю, как это случилось, но жизнь моя стала одинокой с тех пор, как ты забрал у меня это существо. Я вспоминаю, как оно танцевало и пело передо мною, как оно странно глядело на меня, отдай мне его обратно». И Тваштри отдал мужчине женщину обратно. Но ровно через три дня мужчина опять пришел к Тваштри и сказал: «Нет, Государь, теперь я окончательно убедился, что существо, которое ты мне подарил, причиняет мне гораздо больше горя, чем радостей. Я умоляю тебя, возьми его назад!» Но тут рассердился Тваштри и восклинул: «Ступай прочь, человек, и устраивайся сам как можешь... » – «Но не могу же я жить с женщиной», – сказал человек. «Но не можешь ведь жить и без нее», – возразил Тваштри. Тогда человек удалился и сказал: «О, я несчастный! И с женщиной не могу жить и без нее не могу... »

Противоречивая, часто трагическая история человеческой любви – это история женщины. Великая Мать, родоначальница всего сущего издревле занимала постоянное и почетное место в верованиях египтян, индусов, вавилонян, ассирийцев, народов Малой Азии. Но на ее святом ореоле почти всегда лежал отсвет греховности. Прародительница Ева, образ которой корнями уходит в шумерскую мифологию, вкусила от плода запретного древа познания. Она пробудила желание Адама: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги». Наказание, наложенное за это на людей Богом, тяжким бременем легло на судьбу женщины. С незапамятных времен дочери Евы обречены были платить по векселям прародительницы. Начав с искушения, она на веки вечные обрекла женщину на униженное положение грешницы, вынужденной оправдываться и приносить искупительные жертвы. С особенной силой это проявилось за 2—3 тысячелетия до нашей эры...

Яркая, страстная и во многом непостижимая эпоха! Она ударяет в голову, как молодое вино, очаровывает неповторимым колоритом, завораживает магией диковинных имен и поступков. Нельзя не поразиться великим замыслам и неслыханным злодеяниям тиранов, не ощутить привкус горячей крови, не изумиться неистовому темпераменту легендарных героев. История первых человеческих цивилизаций охватывает несколько тысячелетий, и любая попытка объяснить ее от начала до конца была бы просто нелепой. О беспощадных и всемогущих ассирийцах, о сооружении Вавилонской башни, расцвете Ниневии и Шумера, пленении евреев царем Навуходоносором, божьем суде над Содомом и Гоморрой и о чашах гнева, которые семь ангелов излили на плодородные земли Двуречья, написано еще в Библии. Но и на нашу долю остается немало – рассказать о диктатуре священных идолов, которым поклонялись истово и беспрекословно.

Иштар – главное женское божество вавилонян... В день празднования Нового года ее славили как богиню любви, несли щедрые дары к монументальным воротам, украшенным изображениями 575 быков и драконов (реконструкция ворот Иштар находится в Берлинском музее). Отсюда процессия направлялась к величественному и незавершенному небоскребу древности – Вавилонской башне. Видимо, на самом верхнем ярусе зиккурата и совершался «священный брак»: царь или его представитель, олицетворявший бога Мардука, производил здесь половой акт со жрицей Иштар. «Божью невесту» назначал оракул, она принадлежала к самому высшему обществу. Народ в это время пел гимны, а завершался праздник всеобщей оргией. Почитая таким образом Иштар, люди верили, что обеспечивают земле плодородие, а себе – приплод и процветание. Астральные культы, связанные с планетой Венера, были широко распространены повсюду, лишь слегка видоизменяясь в зависимости от местных обычаев. В Сирии и Финикии Иштар была известна как Астарта или Ассера, в Армении – Анаитис. Ассирийский пантеон возглавляла Милитта, или Мили-дата. По свидетельству Геродота, персы называли ее Митра, а арабы – Алитта. У халдеев она звалась Делефат, у аравийцев – Кабар, у вавилонян – Саламбо, у других народов – Дерцетто...

Фригийская богиня Кибела заняла прочное место в культах древних эллинов. С ее именем связана романтическая легенда о юноше-пастушке Аттисе, который сделался бессмертным благодаря искупительной жертве. Аттис дал обет целомудрия и верности Кибеле, но соблазнился чарами лесной нимфы. Придя в ужас от содеянного, он оскопил себя, а затем покончил жизнь самоубийством. Отмечая это событие, все новые и новые фанатики каждый год, в конце марта, надевали женские одежды и подвергали себя оскоплению. Жертвоприношение сопровождалось оргией, во время которой жрецы Кибелы наносили друг другу жестокие раны и увечья.

Необыкновенной пышностью и кровавым сладострастием отличались культы Таммуза у шумеров и Молоха у моавитян, сирийцев и аммонитян. Бронзовая статуя Молоха изображала человека с головой быка. Вытянутые руки идола как бы требовали жертвоприношений, которые и опускались в семь разверстых ртов, выдолбленных во чреве. Основание статуи покоилось на жаровне, разжигавшейся под звуки гимнов. Когда бронза раскалялась, несчастные жертвы начинали истошно вопить, и их крики, резонируемые пустой полостью, выдавали за голос бога. Постепенно идолопоклонники приводили себя в экстаз, и кружение вокруг заживо сжигаемых переходило в разнузданный разврат.

Жертвенному закланию подвергались не только военнопленные или чужеземцы, но и иногда и собственные дети. Такая жертва считалась самой богоугодной, однако ограничивалась и применялась только в экстренных случаях: когда, например, возводили стены города, то в их основание закапывали сына царя. В Библии упоминается такого рода жертва: царь Меша, предвидя неминуемый захват города, вывел на крепостную стену своего первородного сына и перед лицом врагов зарезал его во славу бога Кемоша. Войско неприятеля немедленно отступило, испугавшись, что гнев небес падает теперь на них. Из древнегреческих и римских источников мы знаем также, что и в Карфагене приносились в жертву дети правителей. Предание гласит, что полководец Ганнибал тоже был предназначен в юности для этой цели, но в последний момент заменен рабом. Вообще человеческие жертвы приносились далеко не всегда, а лишь по особо важным поводам. Значительно чаще богам воздавали животных или всего лишь растения.

Семитский бог Ваал носил различные эпитеты и покровительствовал отдельным местностям: так, например, Ваал-Берит в Сихеме, Ваал-Гад, Ваал-Фегор, у которого был внушительный храм на одноименной горе. У Ваала имелся женский аналог – Ваалат, а иногда божество изображалось с признаками обоих полов. На всем Ближнем Востоке почиталась также его воинственная подруга Анат – богиня любви и наслаждений. Ее отождествляли с Астартой (Ашерой) и справляли в ее честь такие же таинства «священного брака», как и для Иштар. Ваал и Анат слыли могущественными богами, и жертвенная кровь на их празднествах лилась рекой.

Поклонение сластолюбивым идолам предполагало особую символику и обрядность. В Индии девственницы отдавались Лингаму – божеству в виде мужского полового органа. Родители приводили дочерей в храм и оставляли там на ночь, чтобы бог пришел сочетаться с ними браком. Такие обычаи сохранились до самого последнего времени. Один из путешественников наблюдал обряд в конце XIX в. в окрестностях Пондишери. Юную девушку заставили сесть на деревянное изображение Лингама, а других лишили девственности жрецы, отняв у бога эту деликатную привилегию.

Древние евреи не только чтили, но и клялись детородными органами: «И положил раб руку свою под стегно Авраама, господина своего, и клялся ему в сем» (Бытие, XXIV, 9). В одном из текстов Ветхого завета говорится: «Ты взяла мои дорогие перстни, мое золото, мое серебро, которое я тебе дал; потом ты сделала себе искусственный член и блудодействовала с ним»*. Этот «искусственный член» (tzelem-zakar) то же самое, что и индийский Лингам из смолистой камеди, который превратился впоследствии в «золотую шпору» греков. Поклонение мужскому половому органу в виде культа Фаллоса процветало во всей Греции: в Гиерополе, например, существовал колоссальный храм, над портиком которого высились два Фаллоса размером в 170 футов. Иногда объектами поклонения служили символы женских половых органов: таковы камни круглой формы, на которые возливали жертвенную кровь аборигены Камчатки, Америки и Британских островов (высказывались предположения, что мусульманская святыня – «черный камень» Каабы – первоначально имел то же назначение).

В Египте идолопоклонство воплотилось в древних таинствах Изиды и Озириса. Эмблемой Озириса в Мемфисе был бык Апис, а эмблемой Изиды, олицетворения земного плодородия, – корова. Существует мнение, что имя Апис, получившее приставку «пре» (древний, священный) превратилось позднее в Приапис (Приап) и послужило названием могущественному культу, схожему с Фаллосом. Фигурка с преувеличенно подчеркнуто половыми признаками или сам орган почитались за символы бессмертия и изобилия. Люди верили, что идол даст им щедрый урожай. На празднествах Озириса жрецы носили его, поднимая высоко над головами и приводя в движение пружинами. Плутарх сообщает: «Во время весеннего равноденствия праздновали рождение бога солнца Озириса. Над торжественным шествием высилась фигура божества, фаллос которого был в три раза больше его тела, ибо этот Бог есть первоисточник деторождения, а всякий первоисточник, благодаря своей производительной силе, увеличивается и увеличивает все, что исходит от него». Приапы служили украшениями и амулетами на всем Древнем Востоке. Они имели самую различную форму, делались из камня, дерева, фарфора, терракоты всевозможных оттенков. Дамы носили искусно выполненные фигурки на шее, устанавливали их в жилищах. Приапической живописью украшен храм Карнак в Фивах, чудодейственные амулеты не раз находили в захоронениях: выставленный в Лувре саркофаг времен Псамметиха I имеет изображение Озириса с приапом, стоящим перпендикулярно телу.

Непременным атрибутом большинства культов являлась священная или храмовая проституция. Она традиционно существовала в двух видах: однократная и постоянная. В первом случае речь шла о принесении в жертву божеству целомудрия. Девушка отдавалась фаллосу-символу или жрецу, который считался как бы заместителем бога. Такое действие рассматривалось как искупление за дальнейшую свободу выбора. Подобное мироощущение было очень характерно для того времени: стремясь умилостивить небожителей, люди преподносили им первый сбор от плодов своих и стад. Воплощением этих представлений были мистерии и церемонии, в которых дефлорация рассматривается как священная обязанность. Постоянная проституция есть дальнейший шаг в этом направлении. Храмовые проститутки отдавались без любви всякому желающему и обретали ореол святости. Получаемое ими вознаграждение передавалось в собственность храма.

Геродот подробно описал приемы культовой проституции: «Каждая вавилонянка однажды в жизни должна садиться в святилище Афродиты и отдаваться (за деньги) чужестранцу. Многие женщины, гордясь своим богатством, считают недостойным смешиваться с толпой остальных женщин. Они приезжают в закрытых повозках в сопровождении множества слуг и останавливаются около святилища. Большинство же женщин поступает вот так: в священном участке Афродиты сидит множество женщин с повязками из веревочных жгутов на голове. Одни из них приходят, другие уходят. Прямые проходы разделяют по всем направлениям толпу ожидающих женщин. По этим-то проходам ходят чужеземцы и выбирают себе женщин. Сидящая здесь женщина не может возвратиться домой, пока какой– нибудь чужестранец не бросит ей в подол деньги и не соединится с ней за пределами священного участка. Бросив женщине деньги, он должен сказать: «Призываю тебя на служение богине Милитте!» Милиттой же ассирийцы называют Афродиту. Плата может быть сколь угодно малой. Отказываться брать деньги женщине не дозволено, так как деньги эти священные. Девушка должна идти без отказа за первым человеком, кто бросил ей деньги. После соития, исполнив священный долг богине, она уходит домой, и затем уже ни за какие деньги не овладеешь ею вторично. Красавицы и статные девушки скоро уходят домой, а безобразным приходится долго ждать, пока они смогут выполнить обычай. И действительно, иные должны оставаться в святилище даже по три-четыре года. Подобный этому обычай существует также в некоторых местах на Кипре».

Храмовая проституция все больше коммерциализировалась, в нее вовлекалось огромное количество людей. Святилища не справлялись с потоком посетителей, женщины отдавались купцам и чужестранцам на прилегающих улочках и площадях, аллеях тенистых парков. Они приходили сюда не только вознести жертву богине, но и заработать на жизнь. Страбон свидетельствует, что иногда жрецы даже подбирали партнеров по возрасту, фигуре, общественному положению. В некоторых регионах пошли еще дальше и попросту торговали девственностью. Геродот сообщает: «У назамонов, маленького народа Лидии, новобрачная принадлежит всем гостям и получает от каждого подарок, который тот приносит из дому». Таким образом постепенно составлялось приданое. Девушки из обеспеченных семей были освобождены от повинности и посылали в храмы рабынь, которые должны были отдаваться вместо них. Посетителей армянских храмов Анаитис ожидали ласки юных служительниц, пылкость которых зависела от вознаграждения. По побережью и на островах, например на знаменитой Кифере, храмы строили на возвышениях, чтобы их легко можно было увидеть с моря. Молельни и часовенки, украшенные фаллосами и изображениями двуполых богов, встречались повсюду.

Геродот рассказывает, что на празднества Изиды ежегодно собиралось до семисот тысяч паломников. Повальное поклонение идолам плоти стало источником значительных доходов, но нанесло непоправимый ущерб нравственности и привело к тяжким заболеваниям: в гробницах, относящихся к середине I тысячелетия до н. э., исследователи находили останки с явными признаками сифилиса (экзостомы черепных, бедерных и других костей)5. Но вряд ли угроза болезни останавливала тогда большинство людей. Из различных источников мы знаем, что жители Древнего Египта занимались кровосмесительством, отдавали дочерей в притоны, устраивали культовые оргии.

Особую славу снискал себе в истории Вавилон, который Библия называет «великой блудницей» и сокрушается по поводу того, что «начало блуда есть обращение к идолам». Колоссальный город с более чем миллионным населением весь погряз в пороках. Квинт Курций Руф в «Истории Александра Македонского» дает следующую картину: «Нельзя представить себе ничего более распутного, чем этот народ; не может быть большей утонченности в искусстве утех и сладострастия. Отцы и матери мирились с тем, что их дочери за деньги продавали гостям свои ласки, мужья спокойно относились к проституированию своих жен. Вавилоняне были погружены в пьянство и во все бесчинства, связанные с этим. Женщины на пирах снимали свои верхние одежды, потом остальное платье, одно за другим, мало-помалу обнажали все тело и наконец оставались совершенно нагими. И так распущенно вели себя не публичные женщины, а самые знатные дамы и их дочери».

Свидетельство летописцев, а также современные археологические открытия дают довольно объективное представление о положении женщины-вавилонянки в семье. Шестой царь вавилонской династии Хаммурапи (2067—2025 до н. э.) составил знаменитый кодекс, включающий 282 параграфа. Ныне диоритовая стела высотой 2,25 м, на которой аккадской клинописью высечен текст кодекса, хранится в Лувре. Одна из таблиц называется «Зеркало женщины», и 59 ее параграфов содержат бездну информации об обрядах свадьбы, выплаты приданого, развода, усыновления, наказаниях за неверность и т. п.

Замужество в те времена было принудительным: хотя теоретически женщина и могла отказаться от брака по выбору родителей или опекунов, на практике это означало смерть через утопление. Мужчина являлся богом семьи, собственником жены и детей. Состоятельный человек обычно имел одну «главную жену» и еще несколько наложниц. Авторитет главной жены – хозяйки дома и матери семейства – был несравненно выше всех остальных. Тем не менее муж мог отдать и дочь, и любую жену в залог, даже убить за измену. Тем более не возникало никаких трудностей, если брак был бездетным: требовалось лишь уплатить пени и вернуть приданое.

Разводы могли быть только по инициативе мужа. Известен сенсационный бракоразводный процесс 1250 г. до н. э., когда правитель финикийского города-государства Угарит Аммистамру II отделался от жены единственно по причине головных болей, которые она якобы у него вызывала.

Измена каралась смертью обоих любовников. Правда, суровый закон сам нередко оказывался предметом торга и предоставлял многочисленные лазейки: тот, кто не хотел, чтобы у него отрезали уши, мог заплатить деньгами или скотом.

Жена должна была следовать за мужем и в загробное царство. Раскопки в Уре, относящиеся к раннему династическому периоду (середина III тысячелетия до я. э.), обнаружили захоронения целых стад рогатого скота, членов семьи и свиты, погребенных вместе с монархом. Жен в таких случаях отравляли наркотическими веществами и вместе с музыкальными инструментами, драгоценностями и утварью отправляли в распоряжение усопшего главы семьи.

Однако вне дома вавилонянки могли пользоваться значительно большей свободой. Во многих документах упоминается участие женщин в общественной и религиозной жизни. Как и теперь, женщины нередко оказывались более умными и деловыми, чем их мужья. Имеются сведения, что женщины содержали цирульни, прядильни, кабачки, участвовали в сельскохозяйственных работах. Они обучались профессиям писцов и акушерок, специализировались в химии и фармацевтике. Законом предусматривалось право женщины получать лицензии на владение собственностью и рабами, правда, с согласия мужа или отца. Среди них было немало прорицательниц и жриц, которые участвовали в написании законов. Но главной заботой женщины оставалось искусство обольщения...

На Древнем Востоке существовали профессиональные исполнительницы, которые пением, танцами и музыкой услаждали собравшихся гостей. В Египте их называли алме-ями (от арабского alimah – ученая). Ни один праздник не обходился без их участия, они сопровождали армию во время военных походов. На свадьбах алмеи славили новобрачных, импровизировали стихи. Алмей готовили с детства: отбирали самых привлекательных, соответственно воспитывали, обучали стихосложению и пластике. Один из авторов пишет: «Гибкость их тел была удивительна. Поразительно подвижны были черты их лиц, которым они умели по произволу придавать то выражение, которое подходило исполняемой роли. Непристойность поз иногда переходила всякие границы, их взгляды, их жесты были так выразительны, что невозможно ошибиться. Едва начинался танец, они сбрасывали вместе с плащом и стыдливость. Длинное платье из очень легкого шелка спадает к их ногам. Роскошный пояс мягко охватывает талию; длинные черные волосы, надушенные ароматными благовониями, струятся по плечам; прозрачная, точно газовая, сорочка едва прикрывает грудь...» Алмеи не стеснялись принимать подарки и легко вступали в более близкие отношения. Из их числа вышло немало куртизанок, любовниц богатых и влиятельных сановников. Впрочем, жениться на них тоже не считалось зазорным, против этого не возражали ни мораль, ни религия.

Подобные корпорации танцовщиц и музыкантш существовали в древности повсеместно, сохранились они и впоследствии. Романтические индийские баядеры (от португальского bailadeira – танцовщица) вступали на эту стезю совсем юными, обособленно жили при храмах, прислуживали браминам, участвовали в культовых церемониях. Танцы баядер – настоящая пантомима любви. Звуки музыки, ароматы эссенций и цветов быстро разжигали исполнительниц и зрителей. Успеху способствовала пикантная откровенность нарядов, подчеркивавших женственные формы. На грудь одевался тонкий деревянный футляр из двух половинок, застегивавшийся на спине. Футляр инкрустировался золотыми пластинками, украшался алмазами. Матовый цвет лица подчеркивался распущенными волосами и подведенными сурьмяным карандашом глазами. Жесты, экспрессивные позы, взоры, полные огня и неги, как правило, действовали безотказно.

История сохранила имена некоторых «жриц любви», например Родопсис, которая столь разбогатела, что финансировала строительство одной из пирамид. Геродот рассказывает: «Родопсис была рабыня, родом из Фракии. Самосец Ксанф привез ее в Египет, чтобы подороже продать. Ее выкупил за большую сумму один человек из Митилены, Харакс, сын Скамандронима, брат поэтессы Сафо. Таким образом Родопсис стала свободной. Она осталась в Египте и, так как была очень хороша, стала зарабатывать много денег. Она была так знаменита своей красотой, что все в Элладе знали имя Родопсис».

Другая куртизанка, Архидика, оценивала свои ласки столь высоко, что воспользоваться ими могли лишь очень состоятельные люди. Молва гласит, что один небогатый молодой человек предложил Архидике все свои сбережения всего за одну ночь. Взбалмошной красавице этого показалось недостаточно, и она отвергла предложение. Расстроенный поклонник бросился в храм и стал умолять богов, чтобы они хоть во сне показали ему недоступные наслаждения. Молитва была услышана, и боги ниспослали юноше желанный сон. Узнав об этом, Архидика обратилась в суд. требуя компенсации. Однако судьи отклонили иск и посоветовали Архидике попросить у богов видение того золота, которое она могла бы заработать.

На закате династии Птолемеев куртизанки прочно обосновались при дворе, а родовитые аристократки и даже царицы не брезговали пользоваться своим очарованием в корыстных целях. Такова была и дочь Лага, последняя египетская царица Клеопатра. Умная, образованная и властолюбивая женщина совершенно не стеснялась в средствах. Она была любовницей Юлия Цезаря, который сохранил за ней трон, затем обворожила и женила на себе перешедшего на ее сторону полководца Марка Антония и даже подумывала обольстить Октавиана, разбившего флот Антония у мыса Акций. Но к этому времени Клеопатре уже исполнилось 39 лет, красота ее увядала, и, трезво взвесив все шансы, она подставила грудь ядовитой змее, признав тем самым свое поражение.

Нравы иудеев вполне соответствовали духу эпохи. В их образе жизни заветы и обычаи предков причудливо перемешались с разлагающими влияниями «египетского пленения». Книга Бытия полна упоминаний о кровосмесительных обрядах левирата6, насилиях и супружеских изменах. Агарь стала наложницей Авраама, уже женатого на своей сестре по отцу Сарре. Сарра приглянулась фараону, но «и Аврааму хорошо было ради нее: и был у него мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни, и лошаки, и верблюды» (XII, 16). Дочери Лота напоили отца пьяным и по очереди разделили с ним ложе. Лия и Рахиль отправили своих служанок в постель к собственному мужу Иакову. Сихем, сын Еммора, изнасиловал Дину; Рувим переспал с наложницей отца Валлой, Фамарь – со своим тестем Иудой и т. д. На дне рождения царя Ирода красавица Саломея исполнила перед гостями сладострастный танец. Очарованный царь пообещал выполнить все, что бы она ни пожелала. По наущению своей матери Иродиады, которая одновременно являлась сестрой и женой Ирода, Саломея потребовала голову Иоанна Крестителя... Сам Господь, возмущенный распространением разврата, гневно обличал дочерей иерусалимских: «Ты построила себе блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади; При начале всякой дороги устроила себе возвышения, позорила красоту твою и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего, и умножала блудодеяния твои» (Книга пророка Иезекииля, XVI, 24, 25).

Однако, когда Моисей вывел народ из Египта и сорок лет странствовал с ним по пустыне, половая мораль евреев подверглась новым, еще более суровым испытаниям. Их пути пересеклись с поклонниками культов Милитты, Молоха, Ваала и др. Символом ханаанского культа Ваала была женщина с бородой и мужским половым органом, а одним из главных элементов являлась мужская проституция. Женоподобные юноши, которые для удаления волос натирались специальными мазями, продавались за деньги почитателям своего бога и оставляли храму все заработанное. Евреи называли их «кедеши», т. е. «святые», или «посвященные». Под покровом ночи кедеши устраивали самобичевания и, изможденные истязаниями и развратом, падали в лужи собственной крови. В оргиях принимали участие и женщины, обитавшие в окрестностях, и даже специально дрессированные собаки.

Древнегреческий писатель Лукиан (ок. 120 – ок. 190) позднее сокрушался: «Когда мораль древних еще пользовалась авторитетом, когда существовало еще уважение к дщери богов – добродетели, люди согласовывали свою жизнь с законами природы, и те, кто вовремя вступал в брак, рождали крепких детей. Мало-помалу люди все ниже спускались с высот морали и падали в пропасть разврата; чувственные радости стали удовлетворяться постыдным и грубым путем. Порча нравов разлилась повсюду, и законы природы были затоптаны в грязь. Нашелся человек, который первым принял подобного себе за женщину и, путем ли насилия или хитрости, воспользовался им для удовлетворения своей низменной страсти. И два индивидуума одного и того же пола вступили в общение и не стыдились того, что они делали и что позволяли над собой делать. Они сеют, так сказать, на бесплодном камне и в награду за каплю удовольствия пожинают целое море стыда и несчастий. Некоторые из них доходят до крайней степени озверения, посредством огня удаляют те части, которые делают их мужчинами и видят в этом высшее торжество сладострастия. Но эти несчастные, желая как можно дольше оставаться юными, истощались очень быстро и в конце концов не знали даже, к какому полу они принадлежат».

Пучина языческого аморализма, в которую погружалась чаша Иеговы, была необыкновенно глубока. Доказательства тому в изобилии содержатся в Библии. В городе Содом два ангела остановились в доме Лота, но «Еще не легли они спать, как городские жители, содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. И вызвали Лота, и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их. Лот вышел к ним ко входу и запер за собой дверь. И сказал: братья мои, не делайте зла. Вот, у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно; только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего» (Бытие, XIX, 4—8). К счастью, гости Лота сумели за себя постоять: они сначала ослепили похотливых горожан, а затем и вовсе сожгли нечестивый город.

Значительно хуже пришлось гостю библейского Эфраима. В аналогичной ситуации он вынужден был выдать насильникам свою жену. «Они узнали ее и были с ней до утра. Потом же, когда взошла заря, они отослали ее. Эта женщина возвратилась и легла у порога дома, где был ее муж. Он же, вставши утром, отодвинул задвижку двери, чтобы продолжать путь. И вот, его наложница лежит распростертой у двери, с руками, протянутыми к порогу. Он сказал ей: встань и пойдем. Она хранила молчание. Тогда муж взвалил ее на спину осла и отправился в путь».

Святой Павел с негодованием обрушивался на отврати -тельные пороки Рима и Коринфа: «Они заменили истину Божью ложью и поклонялись и служили твари вместо творца, который благословен во веки, аминь. Поэтому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным. Подобно и мужчины, оставивши естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение» (Послание к римлянам, I, 25—27).

Глас Господень: «По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите» (Левит, XVIII, 3), – остался гласом вопиющего в пустыне. Потребовалось сформулировать для народа прямые указания – чего можно было делать, а чего нет. «Не ложись с мужчиною, как с женщиною, это мерзость», «И ни с каким скотом не ложись, чтоб излить семя и оскверниться от него; и женщина не должна становиться пред скотом для совокупления с ним. Это гнусно», «Ибо все эти мерзости делали люди сей земли, что пред вам, и осквернилась земля» (Левит, XVIII, 22, 23, 27). Отступников ждет страшная кара: «Кто ляжет с женой отца своего, тот открыл наготу отца своего: оба они да будут преданы смерти, кровь их на них ляжет», «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них», «Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между ними», «Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте» (Левит, XX, И, 13, 14). Устами Моисея Господь запретил также сношения во время месячных, рекомендовал совершать омовения и очищать запятнанные одежды. Несмотря на предостережения, во время странствий среди евреев так распространились венерические болезни, что патриарх был вынужден устроить своеобразную чистку и прогнать из лагеря всех заболевших (Числа, V).