Текст книги "Вне времени. Миссия Курочкина. 2 часть книги (СИ)"

Автор книги: Александр Скрибблер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

   «По закону, ты – теперь новый чистильщик», – услышала девушка у себя в голове чужой голос. Она смотрела прямо в глаза Малыша, не в силах прогнать шок: с ней разговаривала собака, не открывая рта, а напрямую отсылая мысли девушке в мозг. После того, как сенбернар предупредил ее, что она теперь новый «чистильщик», Татьяна поняла, что с ней начало что-то происходить. Будто что-то злое вселилось в ее тело и стало изменять его структуру по своему усмотрению, выворачивая наизнанку... Таня заплакала. Ее шея была липкая: из кусаной раны текла кровь. Ее волосы распустились и взлохматились. Руки дрожали. Кожа побледнела, а губы уже в бреду шепотом повторяли лишь одно: «Олег... как ты мог?».

***

   – Итак, что у нас тут имеется? А имеется у нас деревенский домик и участок соток в шесть, небольшой садик и дерево с орехами. Вот только фургона Карасева и самого Карасева нигде не видно. И это не приносит положительных эмоций. Ведь место вроде бы то, судя по навигатору. Хотя черт его знает! Да и ночь уже почти. Где же ты, Паша? – рассуждал Михаил Курочкин. Он вылез из «Жигулей», не спеша приблизился к воротам, постучал в железную калитку. – Эй, кто-нибудь дома?

   – – – – – – – – -

   Константин не мог понять, как судьба могла связать его с такими идиотами, как Лёша и Геша. Они постоянно вляпывались в какое-нибудь дерьмо. Ещё в школе с ними постоянно случались такие вещи, которые с нормальными людьми могут произойти лишь при условии абсолютной невменяемости и кретинизма ангелов-хранителей. Все люди ищут себя в этой жизни, многие – находят. Людям вроде Геши и Леши искать себя не нужно. Им не нужно доказывать кому-либо или самим себе, что они чего-то стОят. Им необязательно пытаться выделиться из толпы окружающих: судьба эту возможность предоставляет им незаметно для них самих. Только вот мир не запомнит таких прославленных людей, потому что их слава противоположна замечательным достижениям. Достижениям, к которым идут сложным путем. В общем, мир не заметит пропажи Леши и Геши, а, возможно, даже одобрит.

   Костя не собирался помогать этим двум своим бывшим одноклассникам грабить хибару их бывшего учителя. Да, он пришел на встречу в десять часов вечера в северо-восточный уголок Веркнабурска, где находился домишко из самана. В эту ночь хозяина (который когда-то у всех троих – Кости, Геши и Леши – в школе вел физкультуру) дома не было.

   – Послушай, – обратился Геннадий к Константину, – а тебе-то это зачем? Я понимаю, твоей жене скоро рожать, и деньги лишними не бывают. Но все же? Ведь ты у нас в классе был самым прилежным, тихим и послушным из мальчиков. Теперь ты идешь совершать ограбление. Да еще и ограбление своего бывшего учителя. На дворе 1982-й, и мы уже без Брежнева. Раскрепощаемся?

   – Чего ты к нему пристал со своими приколами? – воскликнул Алексей из другой комнаты, обшаривая там шкаф и антресоли в поисках денег и ценностей. – Мы же сами ему предложили за рюмкой чая помочь нам в этом деле. Забыл что ли?

   – Но он почему-то подозрительно быстро согласился.– Вновь перевел Гена свои волчьи глаза на Костю.

   – Ты прав. – Кивнул ему Константин. – Я здесь вовсе не затем, чтобы заниматься грабежом.

   Злобные глазки Геннадия, посаженные на худом, смугловатом лице, расширились. Будто он только что разоблачил предателя. Костя вытащил из-за пояса наган и нацелил Гене в голову:

   – Это отвлекающий маневр. Вы с Лёхой нужны мне совсем для другого...

   Алексей бросился в кухню на звук выстрела. Когда он увидел, что произошло, его лицо стало бледным словно простыня. Он выронил из рук тряпичный мешок с монетами, что нашел в шкафу.

   – Костик, – промямлил Алексей, – что с тобой? Ты что делаешь?

   Костя засунул в рот окровавленное ухо, которое он отрезал кухонным ножом у застреленного им Геши, и стал его жевать. Он положил нож на стол, вытер тыльной стороной руки сбегающую по подбородку свежую кровь и, нацелив наган в Алексея, прошипел:

   – Прости, дружище. Ничего личного. Просто, по стечению обстоятельств, сегодня я сожру вас с ним.

   Выпущенная пуля прошибла голову и Лёше. Большой кухонный нож вновь был взят со стола и пущен в дело. Константин разрезАл мертвое тело и с жадностью поедал внутренности своего бывшего однокашника...

   – – – – – – – – -

   Таня открыла глаза, по-прежнему не понимая, что с ней происходит. Она только что отчетливо видела осеннюю ночь далекого 1982 го года, ощущая абсолютно все – от холодного воздуха в позднее время суток до обжигающего, приторного запаха крови. Она слышала выстрелы и треск разрезаемой ножом плоти, ощущала вкус пережевываемого человеческого мяса. Будто это она была убийцей – Константином.

   – У тех, кто обратился в вампира, – все также телепатически говорил сенбернар, который лежал сейчас на полу, глядя на Таню, – открываются необычные способности.

   Татьяна повернула голову на безмолвный голос собаки. Пес продолжал:

   – Они могут видеть обрывки своего прошлого и прошлого своих близких людей. Но видеть не просто как сон или воспоминание, а ощущать, чувствовать, переживать эти обрывки так, будто это происходит сейчас, в настоящем времени. Ты всю жизнь задавалась вопросом, откуда в тебе склонность к каннибализму, почему тебя так тянет к свежему человеческому мясу? Ты была людоедкой. Это передалось тебе с генами, по наследству.

   Сенбернар помолчал, затем добавил:

   – Все еще не понимаешь?

   Татьяна пристально глядела на Малыша, пытаясь привести в порядок мысли. Затем она закрыла глаза. Ее губы задрожали, а по щекам медленно покатились слезы. Константин, поедающий своих убитых им же друзей, – это ее отец – молодой, каким Татьяна видела его лишь на старых, черно-белых фотографиях. А ребенок, которым была тогда беременна жена Кости, – это и была Таня. Таня родится пару месяцев спустя после того, как ее отец убьет и съест Лешу и Гешу.

***

   – Эй, кто-нибудь дома, мать вашу? – пытался докричаться Курочкин, перезаряжая пистолеты и убирая их за пояс.

   Затем Михаил преодолел железную изгородь и очутился в чужом дворе.

   – Нас здесь вроде как не ждут. – Тихо молвил Курочкин. – А может наоборот – поджидают. В общем, неважно. Все равно придется вытаскивать из западни этого расп...дяя Пашу. Да еще и на ночь глядя. Может, гуманоиды его уже сожрали? Тогда мне не придется здесь долго задерживаться. Я сейчас вернусь, сяду в машину и уеду отсюда. Ладно, Паша, не обижайся. Выходи. Нас Галкин ждет. Галкину мы нужны оба и сразу...

   Он прервал свои рассуждения вслух, потому что услышал какой-то шум в доме.

   – Паша, выходи! Где же ты? – уже почти шепотом произнес Курочкин. Он направился через ночной двор к дому. По дороге наступил в собачье дерьмо.

   – Твою мать... – Михаил стал тереть подошвой ботинка о землю. – Тут даже собаки-то нет. Зато собачье говно есть!

   Он вытер обувь и продолжил свое шествие к дому. Открыв входную дверь, он нацелил внутрь пистолет. Внутри дома горел свет. Разувшись и оставив ботинки в прихожей, Курочкин, по-прежнему держа пистолет перед собой, зашел в дом. Не торопливо и аккуратно проследовал в зал, где горел свет. Опустил пистолет, осмотрел комнату, прошептал:

   – Твою ж мать!..

   Зал напоминал собой бойню с царящим в нем бросающимся в нос неприятным запахом. По полу были разбросаны человеческие остатки, кишки и куски окровавленной одежды. Комната была разукрашена темно-красными монотонными всплесками. А еще спиной к вошедшему у ночного окна стояла девушка. Когда она повернулась, Михаил замер. Девчонка была красива. Настолько красива, что перехватывало дыхание. Ни рана на шее, ни перепачканные кровью тело и одежда (девушка была в белой полурасстегнутой измятой рубашке и серой юбке) не портили впечатление. Девушка медленно стала подходить к Курочкину. Момент, и ее глаза стали желто-зеленого цвета, из приоткрытого рта показались вампирские клыки.

   – Ну почему все прекрасное, что есть в этом мире и вся его красота в конечном итоге оборачиваются против самого мира?! – Курочкин вынул нож.

   – Уходите отсюда. Вам здесь не место. – Сказала девушка.

   – Уйду, как только узнаю, что с Карасевым и где он. – Ответил Михаил.

   – Повторяю – если вы отсюда не уйдете, будет только хуже...

   – Послушайте, леди, я же сказал, что ищу своего друга. Я мог бы предположить, что ваш гость, останки которого разбросаны у нас под ногами, и есть мой друг, если бы не одно но. Карасев ни за что бы ни напялил на себя этот идиотский костюм – тройку с жилетом и пиджаком. – Михаил поднял с паласа окровавленный ошметок пиджака с болтающейся на нитке пуговицей и потряс им перед вампиршей. Затем вновь бросил его на пол и вытер пальцы о свои рабочие штаны защитного цвета. – Стоп! Еще шаг, и этот нож будет воткнут тебе в сердце!

   Вампирша остановилась и перевела взгляд на холодное оружие в руках Курочкина.

   – Послушай, – молвил Курочкин, – теперь тебе, наверное, придется скупать тюбики с тональным кремом во всех близлежащих магазинах? Иначе как ты, не защищая кожу, будешь выходить такая красивая днем на улицу? Солнце же от тебя один пепел оставит!

   Вместе с тем Михаил обернулся на негромкое, но очень злобное рычание. В коридоре стоял сенбернар с горящими огнем глазами. Пока Курочкин отвлекался на собаку, вампирша бросилась на него, намереваясь вцепиться ему в глотку клыками. Курочкин резким щелчком кнопки на рукоятке своего охотничьего ножа превратил его в огромный клинок типа мачете. Затем молниеносно размахнулся и разрубил ринувшуюся на него плохую девочку надвое, не дав ей и полшанса на победу. И без того перепачканная комната стала еще более грязной и окровавленной.

   На этом история не закончилась. Сенбернар на убийство (его хозяйки?) отреагировал абсолютно необычно. Из обыкновенной на вид собаки он стал превращаться в гигантское существо, которое в итоге стало ростом почти до потолка. На спине монстра выросли острые пики – наросты, словно у какого-нибудь динозавра. Морда зверя теперь напоминала физиономию гориллы, но с непропорционально огромной пастью и висящими длинными ушами.

   Курочкин сказал:

   – Хм. Вообще-то я привык считать, что сенбернары по своей природе ласковые как п...доры! Но, видимо, это не тот случай. А вообще, ребята, извините меня. Скорее всего, я и правда ошибся адресом. У вас тут свои разборки. Я не вовремя.

   Монстр в ответ лишь свысока глядел на него, по-видимому, намереваясь разорвать вклочья. Михаил указал пальцем в сторону входной двери:

   – Это ты нагадил там, во дворе? Я вляпался в твое дерьмо. И знаешь, я не люблю оттирать от своей обуви чужое дерьмо. Особенно собачье! Так что ты попал, друг. Я на тебя зол!

   Зверь открыл пасть, усаженную клыками, и заревел так, что стёкла в окнах разлетелись на мелкие осколки. Курочкин же выхватил из внутреннего кармана куртки пистолет, стреляющий капсулами со специальным веществом:

   – Это для тебя. Раствор против демонов. Содержит в себе смесь... Хотя зачем я тебе это говорю?

   Он нажал на спусковой крючок, выстрелив капсулой прямо в глаз монстру. Существо схватилось лапами за морду, стало трясти головой и биться о стены. Вещество из пули-капсулы подействовало быстро. К тому времени, как тварь упала на пол и издохла, Курочкин уже обулся и вышел на улицу.

   – Да, это не тот адрес. – Он направлялся к «Жигулям».

   Таня открыла глаза и услышала снаружи крик: «Эй, кто-нибудь, мать вашу!».

   Сенбернар все еще лежал здесь, в комнате.

   – Будущее ты тоже сможешь видеть и переживать. – Телепатически сказал он девушке.

   – И как же мне теперь жить? – вслух спросила Татьяна. – Как научиться определять себя настоящую, безо всяких этих временнЫх заскоков? Этак ведь можно с ума сойти!

   – Для начала давай покинем дом, пока этот кретин не вошел в него и не начал махать своей саблей и стреляться капсулами. А самое главное запомни: никогда не нападай на тех, кто здоров и не имеет каких-либо серьезных болезней и отклонений. Это против правил. Иначе будешь наказана так же, как и Олег. Ты – санитар, но не убийца.

***

   – Эй... – Михаил замолчал, потому что в этот момент у него в кармане запищал навигатор. На навигаторе мигала точка, обозначающая местонахождение Павла Карасева. – Ну вот, проснулся наш пропавший без вести! А я как назло облажался и проник не в тот дом!

   Согласно навигатору, передающему сигнал, напарник Михаила находился в данный момент в паре кварталов, на юго-востоке. Чтобы добраться до места, нужно было еще миновать центральный рынок с его площадью – стоянкой, чего Михаил не сделал. Поэтому-то он и забрел не на ту улицу и попал не в тот дом.

   У нас часто складывается ощущение, что из любой стремной ситуации есть выход, который человеку просто обязан быть предоставлен. Заблуждение? Иллюзия полного благополучия притупляет инстинкт самосохранения, заставляет забыть, насколько ты слаб, уязвим, незащищен? Так может происходить и начало конца, если только нам не выгодно отыскать себе дорогу к заветной цели. Каждый решает сам, что ему выбирать и ради чего жить. Хотя зачастую процесс достижения цели человеком – это одна большая стремная ситуация, разрешение которой есть не что иное, как иллюзия полного благополучия. Жизнь – странная вещь. Конечно, может кому-то из нас выгоднее видеть в высшей несправедливости ее минусы, дабы отмахнуться от никому не нужных почестей.

   – Прости меня. – Мысленно обращалась Таня к Олегу. – Прости, что обидела тебя. Я наказана за это. Уже наказана...

Глава 11.

"Миссия Курочкина

Рассказ II. По следам пропавшего без вести"

   – Ты уж извини за руку, Гер! – ответил Карасёв.– Не надо обижаться на всех людей разом. Не все из них злостные ублюдки. Только я...

(Из жизни Павла Карасёва)

   Отец всегда пытался доказать мне, что в этой жизни больше всего нужно бояться ни Бога и ни чёрта, а себя любимого. Бог может только направить, чёрт – лишь поднасрать. Остальное зависит от человека – от того, как он отреагирует на все почести и гадости, как воспримет всё то, что ему предназначено и как поведет себя при возможности измениться в лучшую (ну, или же в худшую) сторону. Если честно, я до сих пор с точностью не могу сказать, на чьей я стороне – зла или добра. Предполагается, что – добра, однако в нашем мире между добром и злом такая тонкая грань, что порой начинаешь сомневаться, кто ты есть.

   Я – Михаил Курочкин. Рос, как и все, нормальным ребенком. Потом в один прекрасный день кое-что произошло, но я все равно остался нормальным (во всяком случае, надеюсь). Только вот представление о жизни у меня поменялось окончательно и бесповоротно. Отец после этого случая едва не загремел в психушку. С другой стороны, именно он всегда говорил, что монстров не существует. Для нас их не существовало до той ночи, когда нам пришлось мочить демона, вселившегося в дерево в нашем саду. Может, не случись этого, я бы сейчас был не охотником за аномалиями, а каким – нибудь там юристом, коим раньше и собирался стать. Хотя и без должности юриста меня сейчас не все любят. Взять моего напарника Павла Карасёва... Паша – это отдельная тема. Тема сложная, упрямая, трудно поддающаяся освоению и пониманию. Тем, кому удается подружиться с такими людьми, как Карасёв и узнать их, говорят, что такие люди не от мира сего. И даже не смогут уточнить, в хорошем ли или плохом смысле этого слова – от мира сего. Может, и не следовало бы мне сейчас ехать ему на выручку. И не в том дело, что начальство приказало это сделать, а при невыполнении задания сдерет три шкуры. Карасева захватили бандиты, и его нужно спасти, потому что нет выбора. Наша жизнь – охота за нечистью. Без Павла Карасева эта охота не будет охотой. Хоть этот хрен порой раздражает так, что его хочется убить вместо очередного вампира или оборотня.

***

   Итак, что у нас имеется? Деревенский домик с участком соток в... Стоп! Это мы уже, кажется, проходили. Сейчас передо мной это уже другой домик. Сейчас у меня на сигнальном устройстве мигает точка, обозначающая местоположение Павла Карасёва. Он должен находиться именно в этом доме, на который я сейчас смотрю. Если только... Вот стоит наш фургон, на котором Карасёв уехал сюда в одиночку разбираться с бандой пришельцев. Фургон здесь, а Павла нет. Как я и думал, передатчик, отсылающий сигнал, лежит на переднем сиденье фургона вместо того, чтобы находиться в кармане у Карасёва. Хм, похоже на какую-то ловушку, словно кто-то специально оставил в фургоне передатчик включенным, чтобы заманить меня сюда.

   Иду к забору, справить малую нужду.

   Пока сюда добрался и нашел этот дом, вымотался весь (одна бабуля, разбивающая камнем заднее стекло моих «Жигулей» чего стОит!). По поводу теперешних моих действий – думаю, любому человеку будет некомфортно бросаться в бой с переполненным мочевым пузырем. И когда я столкнусь лицом к лицу с выродками, за которыми я приехал сюда, уж точно не буду извиняться перед ними за об...ссанную изгородь. Просто покрошу их на мелкие кусочки. Ведь именно так поступают со злодеями – мочат их налево и направо, выбивая из них дурь и дерьмо.

   Люди говорят, что чем меньше необдуманных поступков ты будешь совершать, тем больше вероятности, что ты заслужишь более лучшую следующую жизнь. И если ты сумеешь найти ответ на вопрос, в чем смысл жизни, ты будешь самым счастливым на свете. Но в действительности ведь еще издревле повелось, что если ты найдешь ответ на вопрос «В чем смысл жизни?», ты потеряешь ее цель и радость. Честный обмен. Почему? Все просто: если знаешь, зачем живешь, крутой подъем твоего пути начинает превращаться в стремительный спуск, ибо стремиться-то больше особо не к чему. Истинного смысла жизни я не ведаю, как любой нормальный человек. Зато благодаря своей профессии, знаю, как можно принести пользу людям. И это придает моей работе шарма. Вот, к примеру, сейчас, в очередной раз окунувшись в дерьмо, я спасу своего напарника.

   ВорОт и калитки не было. Лишь изгородь у дома. Я оставил фургон с передатчиком стоять на улице и подошел к дому. Честно говоря, не знал, что меня ждало, что могло скрываться за входной дверью. Но я отказался от мысли ее открывать, потому что услышал шаги. Действительно из темноты двора ко мне приближался силуэт. И этот силуэт принадлежал ни кому иному, как Павлу Карасёву. Понимаю, на этом месте должен был произойти хэппи-энд. Мы с найденным напарником должны были, взявшись за руки, вернуться домой. Но вместо этого Павел нацелил в меня два пистолета, что он держал в руках, и открыл огонь. Если бы я и успел что-то пискнуть, оставаясь стоять на месте, мои мозги потом бы долго отскребали от земли. Поэтому я метнулся. Пули шаркали по пыльной земле вокруг. Насколько можно резво, на четвереньках я отполз за угол дома. Карасев же все стрелял и стрелял, словно наркоман, переживающий жуткую ломку. Только вместо шприца и колес в руках он сжимал два пистолета. Древнегреческий скульптор Пигмалион создал статую Галатеи и оживил ее своей любовью. Карасев сейчас исполнял роль Пигмалиона наоборот. Я, конечно, не Галатея, чтобы в меня влюбляться и боготворить. Но мочить-то меня зачем?! Да еще и лучшему другу. Когда-нибудь до этого могло дойти, тем более с характером Паши, но чтобы так скоро и так неожиданно...

   – Паша, – просто и банально попробовал я заговорить с ним. – Это я, Миша. Может, ты меня в потемках не признал?

   Вместо ответа раздались щелчки перезарядки оружия. Улучив момент, я выкатился из-за дома, поймав Карасева на мушку.

   – Паша, я вообще-то пришел за тобой. Ты вроде как захвачен в плен, и тебе требуется помощь.

   – Теперь проблемы у тебя. – Спокойно прозвучало в ответ.

   Я тем временем продолжал:

   – Ты себя нормально чувствуешь? Мозги тебе гуманоиды не сменили? Или ты уже не человек и можешь, к примеру, отращивать себе оторванные части тела? Тебя что, теперь нужно изолировать от нормальных людей?

   – Это тебя нужно изолировать. – Ответил он. – Тебя нужно засунуть в железную клетку с толстыми – претолстыми прутьями и замкнуть на толстый мертвый замОк. Но только не в пустую клетку, а с разъяренными львами или волками, чтобы назад тебе пути оттуда не было.

   Карасев не собирался оставлять меня в живых. Едва он досказал свою мысль о клетке, как вновь нацелил в меня оружие. Он не успел нажать на спусковые крючки. Его голова разлетелась на мелкие кусочки, окропив содержимым все вокруг. Этот выстрел был не мой. Тело Карасева мирно шмякнулось безо всяких приколов. В смысле я думал, он и вправду уже накачан какой-нибудь там марсианской фигней зеленого цвета. Или у него по венам вместо красной человеческой крови ползают какие-нибудь жуки или пауки. Но труп Карасева безмятежно и безобидно покоился на земле, испуская ту самую красную человеческую кровь. То есть Павел был человеком. И теперь он мертв. Но что еще хуже – убил его...

   – Сегодня не его день.

   Я обернулся на голос и поднялся. У фургона стоял Виктор Галкин, положивший на плечо винтовку «СВД». Именно пуля, выпущенная из его винтовки, только что заставила Карасёва попрощаться со своим мозговым центром. Виктор Галкин – начальник нашего необычного охотничьего отдела при Научно – Исследовательском Институте города Верхний Хорь. Да, бывает такое. И Галкин сейчас находился здесь, куда он сам меня отправил на поиски Карасёва. Галкин собственной персоной! Да чтобы заставить его покинуть свой кабинет, нужно реально вынудить свистнуть рака на горе или египтян забыть о рисунках солнца с зелеными лучами в их пирамидах. Это был Галкин, который всю жизнь только и делает, что орет, стуча кулаком по столу. Видимо это не вся его работа, ведь он тоже еще ребенком, как и мы с Карасёвым, впервые встретился с монстрами. И этот случай также заставил его воспитать в себе уничтожителя нежити, иначе бы он не работал с нами. Только вот теперь он уничтожил Карасёва. Нахрена?! Перепутал его с зомби?

   – Что Вы здесь делаете?

   – Ну как – приехал тебе на помощь. Задание – то ответственное. – Ответил Галкин и подошел ко мне.

   – Странно.

   – Что – странно?

   – У вас перевелись подчиненные? Вы могли прислать Собакина, Щукина или Колобкова, однако почему-то решили приехать сами.

   Виктор ответил:

   – Колобков в больнице, раненый. Щукин с Собакиным на таком же ответственном задании, как и ты. А вообще что, по-твоему, если я начальник, то только и должен делать что сидеть в кабинете, да ездить на светские вечеринки и встречи?

   – Я этого не говорил.

   – Но подумал. Я на тебя уже обиделся и очень сильно.

   – Вы и мне тоже разнесете голову? – съязвил я.

   Галкин взглянул на меня, и я увидел, что на этот раз его лицо было более серьезным.

   – Знаешь, – молвил он, – я, конечно, понимаю, что иногда чересчур строг с вами со всеми. Но мы ведь не в игрушки играем. В общем, не знаю, насколько я в твоих глазах мразь как начальник, но не нужно хоронить и мою человеческую составляющую.

   Я вновь перевел взгляд на останки Карасёва и кивнул:

   – Вы умеете её прорекламировать.

   – Слушай, – отвечал Галкин, – Карасёв жив и здоров. И нам с тобой предстоит прогулка.

   – Какая прогулка? Кстати как Вы здесь очутились? Ах, ну да. Мой передатчик в «Жигулях». Проследить за мной – раз плюнуть. После того, как мы с Вами погавкались в кабинете, Вы решили, что мне нужно помочь. Что Вы ведете себя с подчиненными как мразь. Почувствовали угрызения совести, наверное. Затем сели в свой джип и поехали за мной. Вам стало меня жаль...

   – Ну, с жалостью и джипом ты перегнул. А, вообще, все примерно и выглядело так, как ты описываешь. Выехал я на служебной машине чуть позже тебя. По поводу Карасёва – не вру.

   Мы вышли на улицу. Виктор открыл дверь «Митцубиси», достал из бардачка «ДМС-320».

***

   «ДМС-320» – это межпланетный переместитель, который в мгновение ока переносит на любую планету Солнечной системы безо всяких космических кораблей и ракет. И не только нашей солнечной системы. Принцип действия – ничего сложного. Нужно только знать космическую систему координат. Каждая планета в системе координат обозначается двумя специальными символами, тремя латинскими буквами и цифрой. Первый символ – обозначение планеты, второй – обозначение системы, к которой принадлежит эта планета (например, Солнечная система). Тремя латинскими буквами обозначаются три самые большие по объему планеты той или иной системы, а цифра показывает общее количество ее планет. И на каждую такую систему планет существует своя система координат, которую можно вывести на дисплей миниатюрного межпланетного переместителя. Галкин ввел в поле «Пункт назначения» наименование планеты (два символа, три буквы и цифру) и нажал кнопку «Старт».

   – Это необходимо? – спросил я. – В смысле перемещаться сейчас на чужеродные планеты?

   Галкин кивнул.

   – Ну хоть намекни, куда мы двигаем! – не отставал я.

   – Эту планету еще называют «Планетой ярости».

   – Аммиземля?

   – Она самая

   – Почему именно на Аммиземлю?

   – А откуда еще мог вылезти этот придурок Герман со своими козлами? – ответил Виктор.

   – Дурацкая идея, – покривился я, наблюдая, как вокруг нас из воздуха стала пробуждаться бесформенная золотистая туманность, которая должна была поглотить нас и «выплюнуть» уже на другой планете. – И дурно она пахнет.

   – Ну так вот, – говорил Галкин, – когда Карасёв попал в плен, у него взяли кровь и использовали ее для клонирования. Тот, у дома, который чуть не убил тебя, был лишь клон.

   – И что, все клоны такие злобные и кровожадные?

   – Угадал. – Ответил Галкин. – Во взятую у «пациента» кровь добавляют жидкую гадость под названием «Жестокость», которая помогает вырастить клона в кратчайшие сроки. Но сколько бы клонов ни создавали из крови субъекта – оригинала с добавлением в нее «Жестокости», каждая последующая человеческая копия становится «грязнее», злее, бесчеловечнее и безрассуднее. Иными словами, клоны – это звери в человеческом обличии.

   – А если, к примеру, этих клонов наделают сотни или тысячи? Тогда же наступит всем полномасштабный П...Ц!

   Галкин пожал плечами:

   – Это очевидно.

   Мы поднялись с корточек. Я огляделся по сторонам:

   – Мы уже там?

   – Да, – Галкин закурил сигарету, – мы на Аммиземле. Идем выручать из беды нашего пропавшего без вести оригинала.

   Наша дорога в будущее не обещает ничего хорошего или плохого. Она не предупредит о том, что нас подстерегает за углом. Зачастую она обрывается, заводя в тупик в самом неожиданном месте; в месте, где такое может произойти в последнюю очередь. Но она, то есть дорога, и нередко делает все, чтобы завоевать твое внимание. Она изо всех сил старается влюбить тебя в себя, открываясь перед тобой словно женщина. Но вот приведет ли это к чему-либо положительному? Думаю, нет.

   Сейчас мы с Виктором были на Аммиземле. Вы спросите, что же это за планета? Да практически то же самое, что и Земля. Если кто-то думает, что во Вселенной бывают планеты райские, чистые, словно сама непорочность, пропитанные добротой, любовью и ангельским светом, этот кто-то очень и очень заблуждается. Если наша Земля населена тварями, большинство из которых уроды моральные, то на Аммиземле около пятидесяти процентов всего населения – это еще и уроды внешне. Ну, в общем, существа, не привычные людскому взгляду. И все эти аммиземляне зовутся гоитхами как земляне зовутся людьми.

   – Что теперь? – Мне не терпелось продолжать нашу миссию, наверное, чтобы побыстрее закончить начатое. Хотя ситуация на этот раз была действительно из щекотливых. В этом городе (он кстати назывался Лирентод), на чужой планете, помимо Павла Карасева можно было и найти крупные неприятности. Я знал, что в неприятности мы ввяжемся в любом случае – так чего тянуть? Кроме того, я был рад, что сейчас со мной не кто иной, а Виктор Галкин. К числу его качеств также относились сообразительность и прыткость, хотя он и не особо любил ими хвастать. Но он спас меня от «фальшивого» Карасева, тем самым еще и проявив свою человечность. А уж ее он по отношению к другим проявляет редко. Это правда. Самое главное – он был знаком с Аммиземлей, ее жителями и даже преступниками. И сейчас он просто обязан был выдать конструктивный и осмысленный план наших дальнейших действий. Я спросил, что мы будем делать, и Виктор выдал ответ. После этого у меня прибавилось уверенности в удачном исходе нашей операции. Уверенность того, что мы идем по правильному пути, тут же возросла у меня на 99,9%, когда я услышал от Виктора: «Мы идем в бордель». Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и следовать за Галкиным.

   – ЗдОрово! – решил я немного подоставать Галкина. – Согласен, день был тяжелый – можно и расслабиться немного.

   – Интересно, – отреагировал на это он, – Карасев не любит меня также сильно, как и ты?

   – Вообще-то. – Я замолчал ненадолго. Затем продолжил. – Карасев Вас уважает. Даже после случая с домом со смеющимися окнами.

   – А при чем здесь дом со смеющимися окнами? – не понял Виктор.

   – Уже забыли? Мы с Карасевым вернулись с задания и привезли...

   – Да, – перебил Галкин, – я все прекрасно помню. Вы с Пашкой привезли из этой дурацкой лесной избушки призрака, который своей лопатой чуть не отшиб мне голову прямо у меня в кабинете.

   – Это, конечно, неприятно. Но Вы же посадили тогда вместо себя за стол андроида – Вашу точную копию. Перед этим предварительно научили ее орать, ругаться и материть всех подряд так, как это делаете Вы сами. Посадили эту синтетическую куклу и никого не предупредили об этом. Когда после удара лопаты «Ваша» голова улетела в окно, нам стало не по себе. Скажу Вам больше – Карасёв плакал. Он ревел как девчонка, считая себя виноватым в «Вашей» гибели.

   – Ну нельзя же теперь ненавидеть весь мир только потому что вместо меня там сидел манекен. Или всем было бы лучше если бы я умер? Хотя, возможно, и было бы... А вообще-то с трудом верится, что КАРАСЁВ МОЖЕТ ХОТЬ ОДНУ СЛЕЗИНКУ ПО КОМУ-ТО УРОНИТЬ. Честно – с трудом.

   – Зря вы так, Виктор Андреевич. То, что мы все в одной упряжке, не означает, что мы все из одного теста.

   – Ты прав, Миш. Мы в одной упряжке, хлебаем одно дерьмо, из разного теста. Но несмотря ни на что, мы ведь с ОДНОЙ ПЛАНЕТЫ.

   – Что? – я остановился. – Что это значит?

   – Да то и значит, Миш. Все мы – люди, кто бы как ни пытался этим пренебрегать. Вот мы с тобой сейчас топаем в месте, расположенном хер знает в скольких тысячах километров от нашей родной планеты. Тем не менее, мы остаемся людьми. И я прямо сейчас готов извиниться перед тобой, если действительно когда-то чем-то тебя обидел. Я, может, правда злобный и плохой. Или хочу таковым казаться, чтобы... Ладно, это не имеет значения.