Текст книги "Зверикаго: Великая Депрессия (СИ)"
Автор книги: Александр Сильварг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Джонсон снова задумался, изучая что-то на листах с записями допроса Уайлда:
– Надо каким-то образом заманить на этого рыжего афериста рыбку покрупнее. Но как это сделать? Наверняка Бурлеоне будет очень подозрительным и не поедет сам разбираться с Уайлдом, если только не будет убежден, что это стоит того. Мы могли бы вручить ему меченые купюры и отправить отдавать мафии – но кто даст гарантию, что их будет забирать сам Мистер Биг и что Ник останется после этого живым и здоровым? За Бурлеоне грехов много, но его так просто не схватить даже с ордером – его мафиози лягут костьми, но не пустят ни одного копа или агента на порог. Мы даже точного адреса его местоположения не знаем – он их меняет как перчатки. Нам бы мог помочь кто-то из секретных агентов ЗБР, да вот беда – в банду Бурлеоне мы крота внедрить так и не смогли. Этот кроха обладает каким-то сверхчутьем на двойных агентов, и берет себе в банду только исключительно проверенных зверей.
Подняв глаза на Крига, Джонсон показал в сторону двери:
– Иди, Пол. Попробуй подумать, как можно использовать Уайлда в нашей операции. А мне нужно многое обдумать и размыслить. Завтра в полдень жду у себя в кабинете, скажешь свои соображения.
– Да, сэр.
Пантера покинула кабинет, а тигр склонился над карандашными записями и начал что-то записывать на отдельном листе, иногда поглядывая на дверь кабинета, словно пытаясь увидеть что-то сквозь нее.
Уже к обеду все вещи Аннеты были расставлены в новом доме на Изумрудной Аллее. Лисичка лично руководила Дорти и Марти, показывая, что куда ставить. Она очень сильно удивилась тому, как весь ее скарб идеально вписался в интерьер ее жилища. Если бы посторонний наблюдатель не знал, что Аннета буквально только переехала сюда, то он был бы точно в полной уверенности, что мисс Совентрин жила здесь не первый месяц, и вся ее обстановка была подобрана со вкусом.
Хотя Аннета до сих пор продолжала мысленно проклинать Ника за те ложь и обман, которыми он ее кормил несколько недель, но даже она была вынуждена признать – с выбором дома Уайлд угадал на сто процентов. Даже если бы ей самой позволили выбирать любой дом в округе – вряд ли бы она променяла свой новый адрес на какой-либо другой.
Вероятно, Ричард каким-то образом проследил за их перемещениями, поэтому он вскоре после отъезда грузовичка Морти появился на пороге:
– Приношу извинения, мисс, что не заехал к вам с утра, как мы договаривались. Я надеюсь, переезд прошел успешно?
Аннета с готовностью кивнула:
– Более чем. А как вы узнали, где находится мой новый адрес?
– Это было просто. Я заказывал грузовичок, и я знал, что Морти по рации передал диспетчеру адрес следующего адреса – мне оставалось лишь прийти сюда. А теперь решим денежный вопрос.
Грейнхолд достал из кармана сто долларов:
– Я решил, что не имею морального права смешивать свои расходы на аренду апартаментов и затраты на помощь вам в переезде. Вот вам сто долларов. Это оплата за этот месяц и задаток за следующий. Если я съеду по каким-то причинам раньше двух месяцев – вся сумма останется у вас.
Аннета сжимала в лапах десятидолларовые купюры и не верила своему счастью. Она не стала сказочно богатой, но буквально за день у нее появилась сумма в 130 долларов, и она не приложила к этому никаких усилий!
Лисичка только намеревалась сказать спасибо волку, но тот, откланявшись, ушел столь резко, как и появился. Аннета посмотрела на деньги в своих лапах, после чего на входную дверь. В первую очередь ей следовало принести домой продуктов. Снова улыбнувшись своему внезапному счастью, мисс Совентрин вышла из дома, закрыла дверь и направилась в сторону Велверс-Стрит – ей хотелось больше прогуляться перед поиском ближайшего магазина.
Глаза специального агента Джонсона внимательно оценивали двух его подчиненных, агента Крейба и агента Дэвиса. Голос руководителя местного отделения ЗБР был спокоен, словно он совершенно не переживал по поводу происходящего:
– Крейб, Дэвис. Ставлю перед вами задачу. В доме по адресу Изумрудная Аллея 24 проживает очень важный свидетель, – Джонсон не стал разъяснять агентам, что Аннета была не свидетелем, а возможной приманкой. – Ее зовут Аннета Совентрин. Возможно, она может стать целью клана Бурлеоне. Ваша главная цель – не допустить, чтобы кто-либо причинил ей вред. Стрелять на поражение при малейшей угрозе ее жизни. Максимальная скрытность – о вашем присутствии она знать не должна. Если будете уверены, что по ее душу пришли именно мафиози – оставьте в живых одного и тащите сюда на допрос. Мне нужна любая информация о местоположении Карло Бурлеоне. Можете идти. Сюда не возвращаться без важных новостей. Жду от вас ежедневного отчета. Телефонный аппарат для связи со мной найдете на углу Изумрудной Аллеи и Капитал-Стрит. Можете идти.
Агенты, одетые в неприметные серые костюмы, которые в городе носил каждый второй зверь, практически синхронно накрутили глушители на свои пистолеты, спрятали их под пиджак и исчезли из кабинета, направляясь в сторону указанного адреса.
Мистера Бига отвлек от расчетов звонок миниатюрного телефонного аппарата рядом с ним. Сняв трубку, бурозубка услышала в трубке голос Бодрячка Тони, который был ответственен за наблюдением участка ЗПД:
– Синьор, пока никаких новостей сообщить не могу. Лис ни разу не покидал пределы участка за два дня. Правда, сегодня в участок заходил некто, очень смахивающий на агента ЗБР. Он был в штатском, но я этих костюмчатых за версту чую. Выходил прихрамывая и в крови.
Бурлеоне собрался положить трубку обратно, так не произнеся ни слова, как вдруг его подшефный добавил:
– И еще, синьор. Кажется, мои ребята узнали, где могут находиться деньги мафии. И они не у лиса.
Мистер Биг впервые за весь разговор проскрипел, заинтересовавшись сказанным:
– Слушаю.
– Один из нашей семьи, Ласковый Альберто, рассказывает, как будто дня три назад в район Дистрикт Резидент приходил лис, очень напоминавший нашего кидалу, и купил один из домов под номером 24. Предполагаю, что сделка обошлась ему примерно в семь с половиной тысяч баксов. Вероятно, это были ваши деньги, синьор. Сейчас в этом доме живет какая-то незнакомая нам лиса.
Бурозубка шумно втянула воздух:
– Я услышал тебя, Тони, спасибо за информацию. Продолжай следить за полицейским участком.
Положив трубку на рычажок, Мистер Биг поманил крохотным пальчиком белого медведя у стены:
– Бамбино, позови мне сюда Быстролапого из Генуи. Есть разговор.
Лишь кивнув в ответ, Леонардо покинул комнату, пригнув массивную голову.
========== Глава одиннадцатая ==========
Альберто Иноцетти, которого все в городе знали исключительно как “Быстролапого из Генуи”, работал на клан Бурлеоне уже не первый год. Можно сказать, что он был одним из самых доверенных зверей Мистера Бига, на которого сам босс всегда мог положиться, как на самого себя. По неизвестным причинам Карло Бурлеоне называл пуму именем “Донни”, которое до жути не нравилось мафиози, но он был слишком осторожным и благоразумным, чтобы исправлять главаря группировки. Захотелось бурозубке называть его так – пусть называет, лишь бы только у них оставались те же “рабочие” отношения.
Сам Альберто происходил из бедной итальянской семьи эмигрантов, которые сбежали со своей исторической родины в Генуе в преддверии расцвета фашизма Котито Мурсолини. Будучи единственным сыном в семье, маленький Альберто с малых лет был приучен к труду, и всеми силами помогал своим родителям. Еще будучи совсем котенком, он увлекся стрельбой, и достиг в этом деле невероятных высот. К большому сожалению, умения завели молодого Иноцетти по преступной стезе – соблазнившись быстрым, но нелегальным заработком, Альберто пополнил ряды мафии, быстро завоевав уважение и авторитет других мафиози. В какой-то степени Быстролапый умудрялся оставаться образцом подобия чести и достоинства. Для него не было проблемой прибить зверя, помешавшего мафии, но ему хватало “благородства” не трогать стариков и зверят. Бывали даже случаи, когда сам Альберто выступал в роли “копа”, отпугивая уличных грабителей от очередной хорошенькой самочки, забредшей не в тот район. Логика пумы была простая – работа на мафию и выполнение указаний клана не мешали ему при необходимости проявлять немалую долю благородства в поведении и поступках. Сколько раз после этого спасенные порывались в него влюбиться и захомутать, восхищенные своим спасением – и всякий раз Быстролапый решительно отказывал и исчезал за ближайшим углом, соблюдая неписанное правило мафии “Есть лишь одна семья – клан, и есть лишь одна жена – личное оружие”.
Возможно, это было одной из причин, почему он пользовался расположением Карло Бурлеоне – несмотря на прожженность и беспринципность, Мистер Биг ценил высокие моральные качества своих подчиненных… разумеется, пока они не шли в разрез с интересами мафии.
Мистер Биг задумчиво оценил взглядом появившегося в его кабинете Донни. Пума еще не знал, зачем его пригласили в кабинет, где он уже был сегодня, поэтому он лишь встал перед боссом, а его зеленые глаза, смотревшие без тени страха или сомнений, спокойно смотрели вперед в ожидании слов главного мафиози. Раздался скрипучий голос Корло Бурлеоне:
– Донни, бамбино, пока на время забудь о том кидале, которого ты едва не взял на 67-ой. У меня есть информация, более важная для тебя в данную секунду. Бодрячок Тони рассказал мне, что часть денег была пущена на покупку дома в Резидент Дистрикт. Тебе нужно навестить адрес Изумрудная аллея, 24, и убрать оттуда лису, которая там находится. Когда убедишься, что дом чист, найди в нем документы на собственность – а они наверняка там будут, и доставь их сюда. Можешь идти.
Уже за дверью Альберто проверил барабаны на своих двух верных револьверах, убедился, что все патроны были на месте, вернул стволы на место и выдвинулся в сторону указанного адреса.
Крейб и Дэвис весь день дежурили в “Паккарде”, припаркованном чуть в стороне от лужайки перед домой Аннеты. Точнее, дежурил только Дэвис – Крейб спал на заднем сидении, подложив пушистую и когтистую лапу ирбиса под голову. Так они сидели почти весь день, и периодически сменяли друг друга, чтобы уставать как можно меньше перед возможным нападением на владелицу дома.
В этом районе проходили самые разные звери, но пока что никто из них не направлялся в сторону дома 24, предпочитая проходить мимо по своим делам. Скучающий Дэвис отложил свой револьвер на пассажирское сидение справа от себя и читал сегодняшний выпуск “Зверикаго Трибьюн”, купленный перед отъездом на задание у разносчика газет возле офиса ЗБР в городе. Периодически шакал-агент поднимал глаза, оценивая нечастых прохожих на аллее, но ни один из не вызывал у агента подозрений. Так Дэвис поднимал глаза все реже и реже, пока не увлекся одним из материалов спортивной периодики на одной из последних полос газеты.
Малозаметный шорох справа привлек его внимание. Опустив газету, Дэвис в первую очередь посмотрел на пассажирское сидение справа от себя – и изрядно удивился, поняв, что его верного револьвера с глушителем там не оказалось. Удивленно подняв глаза выше, он увидел, как на него смотрит зеленоглазая пума в коричневом костюме. Точнее, смотрели на него двое – пума и его собственный револьвер, дуло которого находилось буквально в футе от его лба. Незнакомец лишь улыбнулся – и спустил курок.
Быстролапый всегда отличался осторожностью. Вот и сейчас, приближаясь к нужному адресу, он внимательно смотрел по обе стороны Изумрудной аллеи. И черный “паккард” на другой сторону улицы тут же вызвал у него стойкое подозрение – словно эта машина была чужеродным элементом, привнесенным извне. Издалека было видно, что водитель закрылся газетой – что ж, тем лучше! Пума быстрым, но тихим шагом двинулась к машине, даже не пытаясь остаться незамеченным – и было понятно почему. Водитель так увлекся газетой – и он похоже реально читал ее! – что он совершенно не обратил внимание на то, что Альберто выхватил с пассажирского сидения через открытое окно револьвер и направил его на владельца. Тот, почувствовав рядом присутствие другого зверя, опустил газету, потянувшись было за оружием, но это было последнее, что он сделал перед смертью. У Быстролапого не было никакого сомнения – легавый в штатском. А раз так – пуля из собственного револьвера убирала одну проблему.
Одно только не знала пума – и забыла посмотреть в спешке. Погибший был в машине не один – ирбис сзади так сливался с цветом обивки задних сидений, что его не обнаружили. Глушитель на револьвере заставил Альберто совершить еще одну ошибку, последствия которой он осознал лишь потом – слишком тихий звук выстрела не разбудил дремавшего агента, и тот не выдал своего местоположения.
Убедившись, что угроза нейтрализована, Быстролапый уже спокойнее двинулся в сторону входной двери, на ходу вытащив оба своих револьвера из наплечной кобуры. Он еще не знал, будет ли убивать владелицу дома, но иметь готовое оружие в лапах никогда не было неверным решением.
Крейб широко зевнул и встал на своей временной “койке” на заднем сидении “паккарда”:
– Линдси, устал небось уже пялиться на этот дом, давай я тебя сменю!
Однако на его удивление сидящий на месте водителя Дэвис никак не отреагировал на его предложение – его голова была откинута на стекло двери слева. Неужели этот придурок заснул во время дежурства? Ирбис схватился за обивку кресла впереди, чтобы тряхануть своего напарника – и с удивлением понял, что его пальцы взялись за что-то мокрое, чувствительное даже сквозь шерсть. Приблизив их к глазам, он с ужасом понял, что это кровь. Протиснув свое тело вперед, Крейб увидел, как Дэвис с пустым взором прислонился к стеклу, а подголовник был запачкан кровью. Кровью его напарника.
Страх лишь секунду сжимал тело агента, но потом он схватился за свой револьвер и посмотрел в сторону дома. И там он увидел, как по решеткам на окнах на второй этаж, словно заправский акробат, пытается залезть какой-то зверь в пиджаке. Выругавшись, ирбис прикрыл морду погибшего товарища выпавшей газетой, открыл дверь “паккарда” и побежал в сторону дома, выцеливая фигуру. Уже ступив на мостовую, ирбис поднял револьвер и выстрелил – и к сожалению промахнулся – пуля разбила стекло на втором этаже рядом с уже забравшейся на карниз пумой. Сделать второй выстрел агент не успел – реакция у незнакомца была феноменальной: выхватив револьвер из кобуры, он повернулся спиной к стене, уцепившись левой лапой за карниз, и сделал лишь один выстрел – но точный. Пуля сразила Крейба наповал, и тот рухнул на дорожке перед домом, выронив револьвер на плитку, и оставшись лежать с растекающимся кровавым пятном на левой стороне груди. Избавившийся таким образом от обоих преследователей, мафиози забрался в разбитое окно на втором этаже.
В тот день Аннета сидела на кухне на первом этаже и спокойно пила чай. Еще до этого она закупила продукты и успела приготовить себе отличный обед, с которого она наелась до отвала так, что в нее мог влезть только чай.
Ее внимание отвлек звук разбившегося окна на втором этаже. Решив с негодованием про себя, что сорванцы-зверята успели навредить ей уже в первый день житья в новом доме, лисичка уже собралась было встать и пойти к входной двери, чтобы поймать негодников, но практически сразу раздался выстрел на втором этаже. От испуга вылив на себя чай, Аннета едва сдержалась, чтобы закричать. Там был грабитель, и у него было оружие!
Похоже, что ей отчаянно не везло по жизни, и случай с Николасом был пусть и слегка мерзким, но все же приятным исключением из правил. Телефона в доме у нее не было, и ей надо было вызвать полицию. Ближайший таксофон был в квартале от нее в сторону центра, и на негнущихся лапах Аннета вышла из-за стола и побрела в сторону входной двери, опасаясь того, что вскоре загадочный грабитель спустится по лестнице и начнет стрелять уже в нее.
Тихо открыв входную дверь, лисичка на этот раз закричала, пытаясь скрыть рвущийся вопль прижатыми к морде лапами. Труп на ее лужайке! Похоже, в него стрелял грабитель – Аннета видела, как на груди незнакомца алело красное пятно, а его револьвер с навинченным глушителем валялся рядом, из чего следовало, что стрелявшим был не он.
Дверь рядом с ней брызнула деревянными щепочками, и прежде чем рвануться к сторону лежащего оружия, лисица успела увидеть, как с лестницы в нее стрелял незнакомый зверь в шляпе и костюме. Ее хотели убить!
У нее больше не было времени бежать за помощью – лишь в лежащем револьвере было ее спасение от налетчика. Практически ползком Аннета добралась до ствола рядом с трупом и с трудом взяла его в обе лапы – для ее небольших ладоней револьвер был слишком большим и не очень удобным. И поэтому, когда в проеме появилась пума, Аннета выстрелила, практически лежа на земле. Отдача у ствола была такой сильной для ее нетренированных лап, что она получила отскочившим оружием в нос, и заскулила от боли. Хотя ее выстрел и не попал в грабителя, но он тоже нанес ему урон – пуля влетела в деревянный косяк рядом с мордой пумы, и щепки полетели ему в морду, заставив выронить один из револьверов и схватиться раскрытой ладонью за шерсть возле глаз. Совладав с собой и видя, что времени на раздумья у нее нет, Аннета снова выстрелила. На этот раз пуля попала уже в живот незнакомцу, и тот завалился вдоль косяка, прижавшись к нему спиной. Заставить себя сделать третий выстрел лисичка уже не смогла – бросив револьвер, она вскочила на лапы и побежала в сторону телефонного автомата, оставив раненого и недееспособного мафиози сидящим вдоль косяка и держащимся лапой за кровоточащий живот.
Джуди Хоппс появилась на пороге камеры Ника, и ее глаза выражали настоящую тревогу:
– Нам поступил звонок, что на дом по адресу Изумрудная 24 напали, и там есть убитый зверь.
Дальнейшее Ник уже не слышал. Сбив Джуди с лап, он помчался наверх в сторону выхода из полицейского участка.
========== Глава двенадцатая ==========
Ник бежал наверх, с трудом видя что-либо перед собой. Все звери перед ним слились в одну непрерывно движущуюся массу, и он мог сфокусироваться только на одной точке – входных крутящихся дверях полицейского департамента Зверикаго. В тот момент ему было плевать на мафию, полицию, опасность за дверями ЗПД – одно только упоминание того, что Аннета в опасности, убрало у него всяческий страх перед грядущим.
И Ник выбежал бы за пределы участка, если прямо перед ними его не сбил с лап профессиональным борцовским захватом невесть откуда взявшийся Буйволсон:
– Ты куда помчался, идиот?! Тебя за пределами участка тут же схватят под рыжи лапоньки мафиози Бурлеоне и тебе не жить!
Как и днем ранее, Ник силился вырваться из захвата капитана полиции, но безуспешно:
– Пустите меня, офицер! Аннета в опасности, я не могу просто сидеть за решеткой и ждать, пока ей станет еще хуже!
Буйволсон без каких-либо усилий поднял Ника за шиворот, словно провинившегося котенка, и держал его на весу:
– Да успокойся, лис, жива твоя Аннета. Она и вызвала наряд полиции на Изумрудную аллею.
Ник никак не мог успокоиться:
– Но сэр, я не могу оставаться здесь, когда она в беде! Я должен ехать туда с нарядом! Прошу, разрешите мне присоединиться к патрулю!
Несмотря на царившее в холле оживление среди сотрудников из-за поступившего звонка о нападении, Буйволсон оставался недвижим и задумчив. Продолжая держать Ника на весу, капитан полиции размеренно и задумчиво фырчал, переводя взгляд с лиса на вход в полицейский участок и снова обратно, словно что-то взвешивая. После раздумий он разжал пальцы, и Ник рухнул на пол:
– Хорошо, исключительно ради твоего непременного желания увидеть ее, ты поедешь с патрулем. Но с тобой поеду и я. Сам понимаешь, ты слишком ценный свидетель, и я должен убедиться, что ты останешься в живых. Да и учитывая статус самой Аннеты, мне тоже не мешает появиться на Изумрудной аллее. Дерри, мешок ему на голову, хвост и в машину патруля на заднее сиденье!
Лис даже не успел возмутиться приказу капитана, как один из полицейских накрыл его голову тканевым мешком, заломил ему лапы за спину, и Ник только успел понять, что он движется в сторону выхода.
Уже после того, как его затолкали в патрульную машину, лису сняли мешок с головы, и он понял, что сидит в машине рядом с Буйволсоном, чьи мощные рога упирались в потолок салона. Вероятно, у лиса был очень обиженный и недоуменный взгляд, поэтому капитан полиции заметил:
– Я был вынужден это сделать. За отделением ЗПД следят, и если бы мафиози увидели, что из здания выводят именно тебя, они бы не погнушались послать за нами погоню, чтобы отбить тебя – и тогда на месте нападения нам бы пришлось разбираться еще и с ними. А так мы замаскировали тебя, накрыв голову и хвост мешком. Так им будет сложнее догадаться, что ты покинул полицейский участок. Джейкоб, давай жми на газ, едем на Изумрудную аллею!
Лапы у Аннеты отнялись, когда она наконец-то смогла добраться до телефонного автомата и позвонить в полицию. Держась за аппарат лапами и всеми силами стараясь не упасть, она прерывающимся и дрожащим голосом надиктовывала сообщение о нападении и адрес произошедшего. Дежуривший на том конце провода офицер посоветовал ей не возвращаться на место преступления и ждать наряд полиции возле телефонного аппарата, но этого она уже не слышала.
Стоило ей повесить трубку, как силы оставили ее, и она обессиленно рухнула на землю, перестав чувствовать лапы. Ее пробила сильная дрожь, и все что она могла делать – сидеть и бессмысленно смотреть перед собой пустыми глазами. Ей отчаянно хотелось заплакать, но всю морду сковало параличом, отчего слезы никак не лились. Аннета лишь шумно вдыхала и выдыхала воздух через нос, словно она никак не могла разомкнуть губы.
Мимо нее ехал кортеж из трех полицейских машин в сторону дома на Изумрудной аллее, как вдруг одна из полицейских машин резко затормозила на тротуаре, и из нее выскочили массивный буйвол в форме капитана полиции и Ник.
У лиса прервалось дыхание, когда он увидел, как возле телефонного автомата на земле сидит ослабевшая Аннета. Ее одежда была чистой, но на рыжей шерстке на лапках проглядывали капли крови. Буйволсон и сам понял, что перед ним Аннета и велел водителю остановиться, дав оставшимся машинам из кортежа двигаться дальше. С трудом нащупав ручку дверцы, Ник мешком вывалился из машины на тротуар, вскочил на лапы и помчался к сидящей на земле Аннете:
– Аннета, вы живы! Как я за вас рад!
Лиса совершенно не сопротивлялась напору Ника, и тот, наплевав на все правила приличия, схватил Аннету в объятия, прижимая ее к своей груди и шепча ей успокоительные слова на ушко. Лапы Аннеты висели плетью вдоль тела, и она продолжала смотреть перед собой пустым, бессмысленным взглядом.
Через минуту Аннета наконец-то пришла в себя, но лучше бы она этого не делала. Лиса наконец-то осознала, кто перед ней находится, и ее морда скривилась от боли и ненависти. Лиса со всей оставшейся силой оттолкнула Ника от себя и влепила ему такую сильную пощечину, что у того аж потемнело в глазах. Ее голос был, как и несколько дней назад, прерывающимся и тихим от зашкаливающей ярости, и Аннета даже перешла на “ты”*, хотя раньше никогда себе этого не позволяла:
– Николас, мерзкий ублюдок! Я велела тебе не приближаться ко мне! Что ты наделал?! Из-за твоего “подарка” меня едва не убили! Проваливай! Проваливай из моей жизни, иначе я вернусь в дом за револьвером и застрелю тебя без сожаления!
Привычный мир Ника начал рушиться прямо у него на глазах. Аннета что-то продолжала яростно шептать в его адрес, но в том момент все, что занимало место в его памяти и сознании – перекошенная от ярости морда Аннеты и глаза, полные животной ненависти. Если до этого момента Ник еще верил в глубине души, что ему как-то удастся вымолить прощение у Аннеты и снова сойтись с ней, то тогда он понял, что точка невозврата пройдена. Тот день, когда он случайно обыграл в наперстки Верткого Эда, стал началом кошмарного конца.
Один из офицеров, ехавших в машине с Буйволсоном и Ником, вышел из машины, подошел к Аннете, которая после гневной тирады в адрес Ника снова апатично уставилась перед собой и позволила поднять себя и увести прочь.
На Ника же жалко было смотреть – если в день, когда Аннета прогнала его первый раз, он был готов умереть от лап мафиози, то теперь ему отчаянно хотелось убить себя самого.
Рванувшись к стоящему Буйволсону, Ник неожиданно для всех выхватил из кобуры капитана револьвер и приставил его себе к виску. Водитель машины хотел было рвануться к Нику, чтобы выхватить у него оружие, но Буйволсон преградил ему дорогу мощной лапой:
– Не стоит, Джейкоб. Если хочет – пусть стреляет, это его решение. Пулю я найду, куда списать.
Такая реакция Буйволсона на мгновение отрезвила Ника, но после волна апатии и уныния снова накрыла его с головой. Ник медленно опустился на колени и закрыл глаза, сильнее прижав пистолет к виску, положив палец на спусковой крючок и взведя курок. Из-под закрытых век лиса текли слезы, смачивая и без того мокрую шерсть под глазами.
Дрожащей лапой он нажал на спусковой крючок. Барабан провернулся – и ничего не произошло. Не веря, Ник снова спустил курок и попытался сделать выстрел. И снова с глухим металлическим звуком барабан провернулся, а пуля так и не вылетела из дула.
Ник медленно понял глаза на по-прежнему спокойного Буйволсона, и тот с легкой улыбкой продемонстрировал, как в его ладони лежат шесть патронов:
– В полицейской академии Зверикаго я был чемпионом по скоростной зарядке и разрядке револьвера. Когда она отвесила тебе пощечину, я предвидел, что ты можешь попытаться застрелиться, и поэтому быстро разрядил свое оружие, пока ты этого не видел. Как в воду глядел.
Лапа Ника задрожала, и револьвер с громким стуком упал на мостовую перед Буйволсоном. Тот спокойно поднял оружие, быстро зарядил все патроны обратно в барабан револьвера и вернул оружие в кобуру.
С трудом поднявшись, Ник прошептал:
– Пожалуйста, сэр, я хочу обратно в камеру. Я не хочу больше здесь оставаться.
Буйволсона не надо было дважды упрашивать. Он усадил тихого и безвольного Ника обратно в машину:
– Джейкоб, я пройду пешком до Изумрудной аллеи и на месте проконтролирую все. Возвращайся в участок и отправь этого стрелка в камеру.
Кивнув, водитель подождал, пока капитан захлопнет дверь, после чего развернулся на Капитал-стрит и выдвинулся в сторону полицейского участка.
Ник уже и не помнил, как он оказался в камере. Все время с того момента, как он выронил разряженный револьвер на Капитал-стрит и вплоть до того, как дверь камеры захлопнулась за ним, было для него как в тумане. Все, что он помнил – перекошенную от ярости морду Аннеты, в которой не было ничего от прежней милой и скромной лисы-телеграфистки, которую он так любил. Там он видел лишь гневное, обезображенное ненавистью существо, которое отвращало до омерзения своим видом.
Первый раз в жизни, когда Ник искренне полюбил кого-то, кроме себя, оказался для него катастрофичным – крушение его чувств оказалось даже сильнее, чем у юнца, объект воздыхания которого после школы целовался с другим мальчишкой.
Сжав лапы в кулаки, Ник с силой ударил ими в стену, заставив побелку со стен осыпаться на нары:
– Я ненавижу себя! Я ненавижу свое ремесло! Я ненавижу свою жизнь!
Его крик разносился по всему подземному этажу среди других заключенных, которым волей-неволей приходилось слушать и ощущать всю ту боль, что Ник вкладывал в свои стенания.
– Слышишь, Руфус! Ты победил! Я не хочу больше быть мошенником! Это принесло мне только боль и страдания! Я потерял ту, что любил больше всего на свете – вместо нее сейчас лишь существо, ненавидящее меня всеми фибрами души! Мне не нужна такая жизнь, Руфус, слышишь! Руфус!!!
От ударов кулаками на боковинах ладоней Ника проступили пятна крови, перемешанные с побелкой. Розовые следы отпечатались на стене камеры, а Ник, растеряв все силы, рухнул на нары, даже не обращая внимания на сбитые кулаки. Там он и забылся коротким, тревожным сном.
Через несколько часов, когда все заключенные уже спали в своих камерах, Ник проснулся. Тусклый из-за времени суток свет лампочки в коридоре едва освещал его камеру, и из-за этого розовые пятна на стене камеры Ника казались куда более мрачными и зловещими.
Сев на нарах, он с огромным удивлением увидел, как рядом с ним сидит Руфус. Образ енота нисколько не поменялся с их последней встречи несколько недель назад еще в Зверополисе – та же взъерошенная грива, потертый пиджак с заплатами на локтях и заклеенные на переносице очки.
Первым заговорил енот:
– Ну здравствуй, Ник. Вот мы и встретились.
Взгляд Ника метался по камере:
– Как вы прошли сквозь охрану и запертую дверь камеры?
– А мне это не нужно. Видишь ли, я могу появиться здесь когда захочу и где захочу. Я слышал, что ты называл мое имя несколько часов назад.
Ник лишь злобно сплюнул на пол камеры:
– Позлорадствовать пришли? Поздравляю, вы победили, я признаю свое поражение.
– А зачем мне злорадствовать? – улыбка Руфуса ничуть не уменьшилась из-за грубости со стороны Ника. – Мне наоборот приятно, что ты осознал, что твое ремесло ведет лишь к несчастьям и страданиям.
Ник сжал кулаки:
– За что я это заслужил? Да, я был лживой и лицемерной мразью, которая обирала наивных простаков даже в насквозь несчастном Зверикаго. Но ведь была же Аннета. Хотя бы ради нее и для нее я старался быть лучше!
– Старался, Ник. Но за счет других. Принесло ли тебе это счастье?
– Да не попадись мне этот мафиози..!
– Ник, дело не в мафиози, мир его праху. Ты думаешь, что рано или поздно Аннета не поняла бы, что никакой ты не фокусник? Это было лишь вопросом времени, и случилось так, что твой прокол помог ей понять раньше твою природу и сущность.
Ник сжался в клубок и обхватил голову лапами:
– А Аннета… ведь я действительно любил ее. Больше всего, что я знал в этой жизни. Ради нее я был готов пересечь горы и океаны. А сейчас… я не вижу в ней ту милую скромную Аннету, которую я встретил в первый день в отделении телеграфа на Велверс-стрит. Я совершил огромную ошибку, преследуя желание помочь ей, но в итоге только испортил ее. Она столкнулась с богатством, и оно ее сломало. Там, на Капитал-стрит, я видел чудовище с чужими глазами, в душе которого не осталось ничего доброго и светлого. Мне следовало понять это еще в первый день, когда она прогнала меня. Настоящая Аннета не приняла бы этого подарка… но гнев затмил ее разум и она поступила так, как не должна была поступить.
Руфус мягко коснулся теплой пушистой ладонью плеча Ника:
