Текст книги "Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Шишковчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 25

Я отчетливо понимаю, вот они – мои последние секунды в этом мире. Давай, Вован, выдерни кольцо, прерви эти мучения… взрывай эту долбанную гранату! Не в силах пошевелиться, я беззвучно захрипел. Пальцами одной руки десантник отогнул усики и выдернул кольцо. Изображение в глазах дробится и множится. Давай же! Смерть от «эфки» будет милостивой. Лицо Вована скорчилось от немыслимого усилия, из ушей и носа струйки крови. Он замахнулся…

Что ты делаешь? Все равно не докинуть! Я зажмурился, граната полетела в сторону монструозного инструмента, на котором наяривает Ульрих. Взрыва не услышал, но страшная акустическая тяжесть внезапно пропала. Помотал головой. Вокруг оседает пыль, стучат по полу мелкие камушки.

– Пиздец! – выкрикнул я, сплевывая кровавую слюну.

Но не услышал своих слов. Охренеть, контузило что ли? Потом разберемся! Где этот нацист? Сквозь развеивающийся дым я увидел черного козла. Он спрыгнул с постамента адской машины. Сайга почему-то валяется метрах в пяти, поэтому я выдернул револьвер и, прищурившись, с колена послал одну за одной три мощные пули. Лопаются медные трубы, сыплют искрами гранитные стены, но гад успел нырнуть в какой-то темный лаз.

Шатаясь, поднялся и подобрал Сайгу. Вот, сука! Испортил, блин, приклад! Ну, попадись мне, ушлепок, я этот приклад тебе в глотку забью! Звон в ушах утихал, стала слышна речь Вована:

– Ебанырот, сукабля, чезахуйня нах… – Он пытается встать, но каждый раз оседает на пол.

– Эй, не дергайся! – Подбежал к нему. – У тебя стрела в плече! Слышишь, нет?!

Он заморгал, безумные налитые кровью глаза приобрели осмысленное выражение.

– Пятая контузия, йобаный насос! – прокричал десантник и хрипло рассмеялся.

Тоже улыбнулся, осматривая рану. Ну, ништяк, стрела прошла навылет, застряв прямо в бицухе. Сняв рюкзак, вытащил аптечку. Так, что там надо делать? Я попытался вспомнить свои занятия по медицине катастроф. Наложить жгут или сперва вытащить стрелу? Инструктор, седой МЧСник с сизым носом, про такое нам не рассказывал.

– Нахой! – отмахнулся здоровой рукой Вован. – Прикрывай фланги, епта!

– Надо рану залечить, погоди!

– Да, ебать, хуйня… сам, епта!

Ну, сам так сам. Залепив себе пластырем порез на ноге, занял позицию. Десантник прав, нельзя терять бдительность. Старый нацик чертовски коварен! Краем глаза при этом я наблюдаю за действиями Вована. Тот, брезгливо отодвинув мою супер-аптечку, вытащил из магазина патрон. Затем расковырял его десантным ножом и высыпал порох. Такую же операцию проделал еще с несколькими. Рядом с горкой пороха положил зажигалку. Я не успел остановить этот варварский метод. Зажав в зубах ремень АК, Вован резко выдернул стрелу. Не медля, сыпанул с обоих сторон раны порох и, естественно, тут же прижег. Фшш! Завоняло паленым мясом.

– Мммммммм! – взревел этот псих, выпучив глаза. Выплюнув через минуту прокушенный ремень, ВДВшник осмотрел спекшеюся рану, удовлетворенно хмыкнул и сказал:

– А вот терь можно и бинтиком замотать.

Я только покачал головой. Ладно, у десантуры свои методы. А тот уже роется в аптечке. Пусть сам себя перебинтовывает… Но Вована, похоже, не интересовали бинты и марлевые повязки. Безошибочное чутье военного помогло отыскать заветный бутылек с медицинским спиртом. Забулькало.

– Заебок, хуле! – выдохнул он, закуривая.

– Мне-то оставил хоть? – Я оторвался от прицела.

– Есть малехо. На, братка.

Тоже приложился к остаткам. Блин, зачем я таскаю спирт в аптечке, если его все время выпивает Вован? Но надо отдать должное, даже те капли, что он мне оставил, прожгли нутро насквозь. Развеялась красная пелена перед глазами, утих звон в голове.

– Харэ балдеть, епта! – гаркнул десантник. – Айда, отыщем фашика! Ебать, как он меня разозлил, ска!

Быстро собравшись, мы продолжили нашу опасную миссию. Обошли изуверскую звуковую машину. Интересно, сколько она выдает децибел? Неплохо бы использовать для защиты Схрона. Хотя, большая, блин, надо разбирать, чтобы перетащить. За установкой обнаружился лаз, куда сиганул Ульрих. Переглянувшись, разрядили туда по магазину.

– Хэнде хох, сучара, нахой! – заорал Вован и прыгнул в темноту.

Я припустил за ним, стараясь не отстать. Мне передалась ярость и задор обезбашенного десантника. Мы по любому загоним эту крысу в тупик. Останется только придушить…

Но, несмотря на охотничий азарт, я заметил, что рукотворные стены и тоннели сменились диким хаосом карстовых пустот. Мы уходим все ниже. Есть ли конец у этих пещер? Не окажется ли, что там скрывается более чудовищная и страшная тайна Рейха?

Под ногами зашуршала бумага. Перепрыгнул раскрытый чемодан с рассыпанными чертежами и записями. Драпает, засранец. Боится – это хорошо. В этих раздумьях я чуть не влетел в спину внезапно тормознувшегося десантника. Присели под валуном, выключив свет.

– Что? – прошептал я.

– Чем-то тащит… – произнес Вован. – Знакомый запахан.

Я принюхался:

– Ничем, вроде, не пахнет.

– Хуйня какая-то, блять… коробками пахнет…

– Эй, Вован, какие коробки, ты чего? – Походу десантуру контузило сильнее, чем я думал.

Он загадочно помолчал, а затем включил фонарь. Показал ладонью держаться ниже, мы поползли, пригибаясьмеж валунов и прячась за наиболее крупными сталагмитами. Вскоре подошли к очередному расширению подземного пространства, к колоссальному гроту. Я смотрел внимательно, однако не заметил никаких коробок. Что еще за коробки такие? Чего там померещилось в отбитой башне?

Тут вспыхнул обжигающий, как китайский ксенон, свет прожектора, и в камень, за который я только пригнулся, ударила очередь. Ого, старый добрый огнестрел?

– Крупнокалиберным шмаляют, ска! – Ко мне подполз, оскалившись, десантник. Он хотел высунуться. Но очередь сбила его голубой берет.

– Ебать, пиздецнахуй! – Вован просунул сквозь прожженные дыры головного убора два пальца.

Я только покачал головой.

– Вован, давай выключим фонари и обойдем его в темноте, слева.

– А че не справа, епть?

– Ну, в принципе, это без разницы, рельеф, вроде, одинаковый. Ладно, давай направо…

– Пох, пошли слева!

Вздохнув, я тихонько пополз в темноте. Прожектор хищно шарит по камням, мы периодически замираем, пережидая. То там, то здесь лупит пулемет, но в стороне. Потерял нас, сука! Я усмехнулся по себя. Но радовался, как оказалось, рано. Как атакующий тиранозавр, заскрежетал оживший невидимый движок. Блять, ну это еще за ёбань придумал этот бармалей?

Что-то залязгало, затарахтело. Луч прожектора поехал по широкой дуге. Когда галоген отвернулся, я выглянул и обомлел. Да это же танк! Захотелось протереть глаза. В танчиках я навоевал более сорока тысяч боев, поэтому, конечно же, узнал силуэт немецкого PzIII. Сколько же сотен я их сжег бессонными ночами еще до БП!

– Я ж грю, коробочка, епта! – заржал Вован. – На броне тыщи верст по Чечне накатал!

– Что делать будем? – крикнул я сквозь вой мотора.

– Ща бы ПТУР, ска, или рпг, накрайняк, нах!

– Извини, блин, оставил дома!

– Кароч, бля, идея, ептэ! Отвлеки-ка его, Саня!

– В смысле, отвлечь?!

Но Вован уже побежал, обходя рычащий танк сбоку.

Ну ладно! Я врубил фонарь и замахал. Вот он я, фриц поганый! Яркий луч высветил мою героическую фигуру. Заметили! Упал. Замолотила суровая очередь. А следом, как раскат грома, шарахнул выстрел башенного орудия. Снаряд взорвался о дальнюю стену пещеры. Охренеть, блин! Из клубов дыма на меня дернулся танк. Вот это совсем хреново! Я вскочил и побежал в сторону, пытаясь уйти от рыскающего света фары. Урчащий железный монстр набрал скорость. Крошатся в пыль вековечные сталактиты под лязгающими траками. Стучит пулемет. Пули визгливо поют вокруг, сверкая россыпью рикошетов. Внезапно сквозь эту какофонию, я опознал знакомые звуки – очередь из АК.

А через секунду адскую машину объяло пламя. Яркое зарево осветило даже дальние закутки великаньего грота. Я остановился, переводя дух. Танк тоже замер на месте. Как Вовану удалось поджечь его? Тут открылась крышка переднего люка. Громко вереща выскочила… теща Валеры. Ее кофту и волосы жадно терзает огонь. Перехватив Сайгу, побежал туда. Хрен с ней, с бабулей, но если вылезет Ульрих, я угощу его своими пулями.

Возле танка столкнулся с Вованом. Закинув за спину АК, он с блаженным видом тянет ароматную самокрутку. Внутри танка гудит пламя и что-то рвется. Хана фашисту, походу. Изжарился, как цыпленок гриль. Переглянувшись, вдвоем побежали за горящей бабкой, уносящейся в темноту. Догнав, повалили на землю и стали ботинками сбивать пламя. Я понял, что ничто человеческое еще нам не чуждо. Мы спасаем приспешницу врага, которую стоило, конечно, пристрелить.

Когда у тещи перестало гореть, я устало перевел дух и, достав сигареты, с облегчением закурил. Оглянулся на танк. Тот уже прогорел дотла. Ничто живое не сможет пережить полыхающий ад. Хотя, конечно, надо будет заглянуть, чтобы убедиться наверняка. Когда остынет.

– Эй, Санек, глянь-ка сюдэ! – позвал ВДВшник.

Ну чего там еще? Направил луч фонаря в его сторону… сигарета чуть не вывалилась изо рта. Такое я и представить не мог. Я отказываюсь верить! Это просто безумие!

Глава 26

Здесь огромное подземное озеро. Больше того, что мы видели с Валерой. Я подошел к ровной, как зеркало, поверхности воды и встал рядом с Вованом. Удивился бы гораздо меньше, если бы увидел пусковые установки ФАУ-2, сбитую тарелку инопланетян или гробницу древних гипербореев. Но меньше всего в пещере, в недрах карельской тайги, я ожидал своими глазами лицезреть немецкую субмарину! Мертвым обелиском возвышается над водной гладью обзорная рубка, вся в потеках мазута и соцветиях ржавчины. Над нею немощно повис полуистлевший фашистский флаг

– Ебать мой хуй, сколько металлолома! Тож видишь?

– Да…

– Как, блять, ее сюда затащило?

Я присел на колено и зачерпнул пригоршню воды. Соленая!

– Походу, эта пещера соединена с морем!

– Да уж, наверно, епть, не с Ладожским озером, – хмыкнул Вован. – Хуле, они тогда не уплыли отседова нах?

– Откуда я знаю? Может, сломалось что-то, или топливо закончилось, – ответил я, вытирая об штаны ладонь.

Посмотрев по сторонам, обнаружил полуразрушенные остатки деревянного пирса. Так вот как фашисты доставили сюда оборудование… с помощью подводных лодок Кригсмарине, возможно, еще до войны. Что же так манило сюда фрицев? Хотя, естественное укрытие так и напрашивается для создания секретной базы. Я аж вспотел, когда представил, сколько же ништяков попало к нам в руки. Теперь заживем, как подземные короли! Уйдет много-много недель, чтобы изучить и облазить все закутки. Но это все потом.

– Вован, ты хочешь есть?

– Канеш, епта! Хуле спрашиваш? – Он бросил окурок в озеро.

– Держи. – Я вытащил из рюкзака и метнул ему банку тушняка.

Достал и себе. Самое время подкрепиться.

– Заебись, нах! – Вован вскрыл кинжалом жестяную банку. – В Ханкале такую жрали.

– С Госрезерва брал. – Я тоже распечатал себе тушенку и взял раскладную ложку.

– Погодь, нах! Хуле, холодное точить?

– А где ты разогреешь? Горелку я не взял и дров тоже не видать.

– Айда, на танк поставим – махом согреецца, я те отвечаю! Дохуя раз так делал.

– Ну, пошли, – кивнул я.

А десантура неплохо соображает в теме выживания. Мне есть чему поучиться. Бугай подхватил одной рукой бабулю и закинул на плечо.

– Вован, куда ты ее потащил? Пусть себе лежит.

– А че, епта? – Он посмотрел на меня с недоумением.

– Ты же не хочешь засунуть каргу обратно в танк? Не, я конечно не против, но зачем тогда тушили ее?

– Да не, – улыбнулся ВДВшник, – эт чисто, чтоб не съеблась. Бегать за ней потом по этим катакомбам? Ну его нах.

– Ладно, понял, – махнул я.

– И ваще, у меня ж ранение. – Вован опустил бабку на землю рядом с догорающим танком и поставил банку на раскаленную броню. – Давай, доставай хуле!

– Что?

– Лекарство, нах! Ща под горячее, подлечимся, епта.

– Так допили же спирт.

Я отвернулся и стал смотреть на огонь, чувствуя пристальный взгляд Вована. Да, блин! Разве от него что-то утаишь? Опустил руку в правый подсумок и со вздохом вытащил фляжку с коньяком.

– Вот это по-братски! – захохотал десантура. – Снимай банку, согрелась, епта!

Мы принялись уплетать тушенку, запивая моим коньяком. Или пить конину, закусывая тушняком. Это уже не важно. Даже то, что рядом в танке прогоревшие останки нацистского злодея, не портит аппетит. На войне, как на войне. Это было не легко, но мы победили

– Кстати, Вован, а как ты умудрился поджечь «пэзэ-три»? – спросил я, облизывая ложку.

– Ну, это самое…

– Чего?

Он смущенно отвел взгляд и нехотя ответил:

– Да, хуле, была одна гранатка у меня…

– А говорил, нету…

– Ты тож грил «нету»! – Вован побулькал и приложился к фляге. – А гранату всегда надыть при себе держать. Десантура в плен не сдается!

– Ладно, ладно… – Я забрал порядком оскудевший сосуд.

– Ну, кароч, я значит, коробочку-то, бля, обхожу. Глянь, а мотор, ссука, у него кожухом не закрыт, прикинь нах? И подумал тогда – РГДшку будет ну прям в самый раз туда засадить! Достал, как от сердца оторвал и хуяк туда нах! Кажись, топливный шланг задело, ну а там и бак пизданул. Красота, нах!

В который раз поразился навыкам Вована. Один, или даже с Валерой, я бы погиб в этих страшных подземельях. Хотя, в прошлый раз, под жабой, почти нормально все прошло. Но на трезвую голову победа гораздо приятней и весомее что ли. Я пообещал себе больше никогда не лизать Зюзю и не есть мухоморы.

– Ну чо, еще попиздим, или до дому двинем? – ВДВшник сыто рыгнул и бросил пустую банку в огонь.

– Погнали, конечно.

Закинув, как мешок картошки, коматозную старуху на плечо, десантник зашагал в сторону выхода. Я взглянул последний раз на обгоревший чадящий танк. Вот тебе и уничтожение мира, больной ублюдок. Сплюнув, побежал догонять Вована. Еще предстоит миновать полную разбежавшихся мутантов лабораторию. Черт! А ведь они теперь могут разбрестись по всей пещере. Ходить будет чертовски опасно. Обогнав десантника, пошел впереди.

Надо будет снять растяжки с люка и поставить в узком лазе, ведущем сквозь нагромождения породы. Хорошая идея. Вот только добраться бы до гранат.

Сделав пару коротких перекуров, мы без проблем дошагали до апартаментов. По дороге я хотел подобрать разбросанные чертежи, но потом плюнул на это дело. Зато Вован прихватил несколько листов бумаге, пояснив: «Газеты, епт, закончились».

Осторожно вышел на галерею. Внизу воют и мычат голодные уроды. Боковым зрением вдруг увидел движение. Сработали рефлексы. Молниеносный разворот корпуса. Бах! Бах! Бах! Стреляю от бедра. Картечь встретила тварь, вырывая куски плоти из мерзопакостного организма. Блять! С обоих сторон несутся две стаи мутантов. Вован зарычал, положил тещу, как ковер на перила. Сухо затрещал АК. Я отрабатывал цели со своего направления. Порядок.

– Мои все.

– Хуйня делов! – сплюнул сквозь зубы Вован.

– Бабка! – закричал я, увидев, что старую клячу вот-вот перевесит, и она улетит вниз, на радость клацающих зубами уродцев.

– Стоять, мамаша! – десантура поймал тещу за шиворот и поместил на плечо.

И снова гонка, снова бег по зловещим темным коридорам, снова выстрелы и разлетающиеся черепушки. Еще несколько фрагов. Отлично, меньше потом работы по зачистке. Но, как и переживал, твари добрались до завала. Одну пристрелил, остальные скрылись в тесном проходе. Перезарядив Сайгу, первым втиснулся расщелину. Следом рычит и матерится Вован. Теща, даже без сознания, умудряется портить жизнь, цепляясь то ногами, то головой за скальные выступы.

На выходе меня встретил мясистый горбун. Одна рука коротенькая, как у младенца, зато другая, как у гориллы – накачанная и достает до пола. За ним копошатся еще пять-шесть особей.

ЫЫЫЫААААРРГГХ!!! – заорало существо, замахиваясь огромной лапищей.

Получи, паскуда! Сайга несколько раз плюнула огнем. Убил еще парочку. Остальные, завывая и хрипя, скрылись в темноте. Проклятье! Разбежались-таки! Не сказать, что я этому особенно рад.

– Ну че, ептать? – из прохода показался Вован.

– Они разбегаются! – воскликнул я. – Слушай, тебе надо остаться здесь, караулить этот лаз!

– Да без базара! А ты куда?

– Сгоняю до Схрона, принесу гранаты. С очкариком придем, пусть забирает свою дорогую тещу.

– Только ты это… Ствол мне дай, а то на карамультук патронов нема, епта!

– Да, конечно. – Я отдал Сайгу, разгрузку и рюкзак. – Я быстро! Ты главное этот час как-нибудь продержись!

– Да не ссы, братка, усе будет пучком! – Десантура, прикурив сигарету, повертел в руках мой карабин и проверил, как ходит затвор.

– Ну все, давай!

– Покедова! Э, Санек, попить захвати!

Помчался по извилистым коридорам, готовый в любую секунду открыть огонь из револьвера. Добежав до речки, увидел их. Твари, согнувшись, лакают воду. Ну что ж… Мощно задергалась пушка в руках. Несколько мутантов плюхнулись в реку. Из трех оставшихся, две ломанулись в одну сторону, и лишь одна в другую! Гадина бежит к моему Схрону! Зато они научились бояться! Я побежал, на ходу перезаряжая барабан.

Увидел уродца возле лестницы. Подняв револьвер, я прицелился… нет! Тварь шмыганула наверх. Ее что, привлек запах человека? Хах! Ну сейчас подорвется на растяжках. Я с улыбкой подошел к колодцу и посмотрел снизу вверх. Ползет мутантище, только лапы мелькают. Послал ему пулю вслед для ускорения. Полный негодования рев сотряс стены.

– Нравится, скотина?! – крикнул я.

В этот момент послышались удары по железной крышке люка. Сквозь вопли твари я различил знакомые голоса.

– Санек? Ты что ли? Что случилось? – заорал Валера. – Щас откроем! Егорыч, давай колун!

– Сашааа! – крик любимой.

Что они творят? Совсем рехнулись? Там же растяжки!

– Стойте! Нет! – во всю глотку завопил я. – Отойдите от люка!

А тварь лезет все выше.

– Санек, держись!

– Идиоты! Стойте!

Раскатистые удары по железу отдаются в мозгах. Рвануло. Вспыхнул свет из распахнутого далеко наверху люка. Я посмотрел на него сквозь дым и падающие ошметки мутанта. В горле предательски защемило.

Глава 27

Знакомо ли тебе чувство неотвратимой безысходности? Когда секунду назад все было хорошо, а сейчас чувствуешь, как стынет сердце, замирает дыхание, леденеют руки, кровь стучит в висках, и ты не можешь говорить. Но больше всего давит жуткая звенящая тишина. Лезть наверх совершенно не хочется, я понимаю, что там увижу. Подняв руку с револьвером, задумчиво посмотрел в его холодное дуло. Как теперь жить с этим грузом вины? Ведь это я поставил растяжки. Какой же я идиот! Почему не написал записку, чтоб не трогали люк? Что мне стоило это сделать?

– Саааня! – раздался вдруг полный тревоги вопль айтишника.

– Что с ним? Валера, ты его видишь? Саааша!!! – закричала Лена.

Вот засранцы! Я облегченно улыбнулся и убрал револьвер.

– Да живой, я живой! – проорал им.

Это ж надо так меня напугать! Покачав головой, принялся карабкаться по лесенке.

Едва только вылез, Лена бросилась ко мне на шею со слезами. Я погладил по спине и пониже, затем хмуро посмотрел на товарищей. Любопытный Егорыч осматривает вывернутый взрывом люк, хотя его даже не сорвало с петель. Он просто сыграл роль щита. Валера держал разбитый нос. Оказывается, от взрыва крышка отскочили, вместе с колуном, которым очкастый долбоеб пытался сбить замок. Тяжелый обух прилетел прямо в нос. Ну, зато очки целы.

– А чево там с Ульрихом? – поинтересовался дед. – Вы ево тово? Аль сбег опять проклятый?

Я задумался, потом сказал:

– Да, вроде, того…

– Энто славно! Мож тады отметим, раз такое дело?

– Некогда. Есть небольшая проблема. – Я отодрал от себя Лену и усадил на коробку с тушняком. – Валера. Бери Вепрь, идешь со мной. Тещу нашли. Егорыч. Остаешься здесь и охраняешь женщин и детей.

– Добре, – старче поправил усы, усаживаясь напротив колодца.

– Ты снова туда?! Нет! – вскочила Лена.

– Все будет ништяк, – успокоил ее. – Лучше приготовь пожрать. Скоро вернусь!

Взяв моток лески, я распихал по карманам оставшиеся гранаты, кивнул Валере, и мы полезли в темноту.

Стараюсь двигаться быстро, но чертов очкарик постоянно тормозит.

– Блин, чувак, ты можешь побыстрее перебирать кеглями? – не выдержал я.

– Чего ты орешь?! – заорал Валера. – Ты что не видишь, у меня, блять, нету фонаря!

– А, точно… ну так бы сразу и сказал. Но все равно, надо спешить. Вовану может понадобиться помощь.

– А что с мамой? Ну, с Антониной Петровной?

– Да жива, жива бабуля… рад, небось?

– Ты знаешь, двоякое чувство, – помявшись, признался камрад. – С одной стороны я, конечно, очень люблю и безмерно уважаю Антонину Петровну, а с другой…

– А с другой, она – дьявол во плоти, верно? – перебил я.

– Ну… я бы сказал помягче, конечно…

– Да ладно, не стесняйся, твоей жены тут нет. В принципе, как вариант, могу предложить отдать старуху мутантам. От нее даже костей не останется. И никакого гемора! Как тебе идея?

– Ты что! А кто будет помогать с детьми?

– Ну, смотри сам, что для тебя важнее. Собственные нервы или закидоны полоумной карги? Решать только тебе!

– Я доставлю маму к Люсечке, – твердо сказал очкарик.

– На твоем месте, я бы не пускал в бункер фашистскую пособницу…

– Ульрих зомбировал ее с помощью каких-то веществ или устройств! Антонина Петровна не стала бы помогать по своей воле!

– Разве такое возможно? Ну-ка, колись, давай, ФСБ!

– Ну… я не могу рассказывать о всех секретных разработках…

– Да ты просто не знаешь нихрена! – заржал я.

– Что?! У меня был допуск высшего уровня! Я сканировал спецдокументы! Есть десятки способов подчинять людей с помощью определенных технологий! И половина из них успешно применялась в массовом порядке!

– Конечно-конечно, рассказывай!

– Это правда! – у очкарика даже голос вздрогнул от волнения.

Хотел еще как-то подъебнуть камрада, потому что бесит его подкаблучность, но в этот момент слух поймал глухое уханье. А голос верной Сайги я узнаю где угодно, и хоть в каком состоянии. Плюнув, на выкрики Валеры, ломанулся со скоростью проворного спринтера.

И добежал как раз вовремя. Вован отбивается сразу от нескольких уродов. Эпично развевается плащ из шкур, мелькает фонарь в боевом танце, разлетаются в разные стороны мутанты. Хреново лишь то, что десантура проделывает это, используя в качестве дубины мою Сайгу! Что за варварство! Что творит этот неандерталец!

– Пригнись, Вовчик! – крикнул я, приседая на колено с револьвером наизготовку.

Надо отдать должное, он расслышал и мигом среагировал, бросая в перекат могучее тело. Нет! Мое лицо страдальчески скривилось, когда карабин лязгнул о камни. Блять, Вова! Я принялся стрелять, разрывая тушки тварей убойными пулями. Ништяк… сдув дым со ствола оружия, направился к Вовану. Во мне все бурлит от негодования. Из завала вынырнула еще одна морда с далеко посаженными, как у лягушки, глазами. Не останавливаясь, снес башку человеку-амфибии.

– О, заебись, братка! Не вовремя подоспел! – заорал десантник. – Я их почти заебошил, ёпта!

– Блин, Вован, я нахрена тебе оставил две сотни патронов, а? Чтобы ты сделал из нее палицу?

– Да ладно, ёпт… пиздос, кароч, некогда перезаряжать было! Полезли сучары из этой дырени, как глисты из сраки, ебана! Хуле, магазин десятка всего, ннах!

– Дай сюда!

Я забрал родную Сайгу и чуть не расплакался. Если б стоял выбор она или Лена, я бы, на самом деле, задумался. Причем сильно задумался. Коллиматор вхлам разбит! Всюду царапины. Ох, блять, не дай бог, еще ствол повело!

– Да ладно, Санек, не серчай, еба… – десантник опустил голову. – Хош, кароч, те калаш подгоню или «эмку?» В идеальном состоянии, бля буду, даж муха не еблась!

Я грустно вздохнул. Как объяснить этому… этому... этому, блять, Вовану, что у меня основнойбоеприпас двенадцатого, мать его, калибра?! Ладно, ствол, кажись, в норме, а остальное подрихтуем.

– С тебя причитается теперь, – сухо ответил я.

– Да говно-вопрос, братка! Хуль ты обламываешься, ситуация так сложилась. Че с тещей-то делаем, где твой корефан, нах?

– Отстал немного, сейчас должен прийти…

– А, вон же он сука!

Я обернулся. Валера, слепо щурясь и спотыкаясь о сталактиты, приковылял из темноты. Дорогу он подсвечивал зажигалкой.

– Что с мамой? – тут же спросил он.

– Заебок маман! Жива и здорова, нах! Получите, епт, и распишитесь!

– Блэт, что с ней?! Что с волосами?

– Обгорела слегонца, – пожал широкими плечами Вован.

– Слегонца? Это ты называешь «слегонца»? Что я скажу Люсе, когда она такое увидит?!

– А чо, еба, платок ж можна завязать и не видать будет!

– Не кричи, друган, – сказал я. – Забираешь тещу или как?

– Забираю!

– Тогда идите к выходу, а твоих я с Егорычем отправлю.

– Хорошо!

– А ты чо, Санек? -спросил Вован.

– Поставлю пару растяжек и до дому.

– Дай и мне одну? А то вдруг враги, а я без гранаты нах!

Я, скрепя сердце, протянул одну Ф-1.

– От души, братух! – Он просиял, пряча подарок в шкурах.

– По пути аккуратней, несколько тварей пристрелил, но еще две где-то бегают.

– Пусть попадутся – выебунах! – усмехнулся ВДВшник.

У меня большие сомнения, что он выражается фигурально.

Дохляк попытался поднять старуху, но десантура со словами: «Дай сюда!» привычным движением закинул на плечо. Что ж, еще одной проблемой меньше. Как же меня задолбала эта история с фашистами и полоумной бабкой! Я проводил их недолгим взглядом и вытащил остальные гранаты. Последние три штуки. Так, парочку поставим в проходе, а один у себя, в колодце. Люк ведь сейчас не запирается.

Одну растянул на том конце лаза, другую на этом. Чтоб не сдетонировала вторая, если попрет вдруг какая нечисть. Быстро закончив, я поспешил домой. В голове только одна мысль – залечь и уснуть.

Высунувшись из люка, услышал скрипучий голос:

– Ну шо, Санек, победили супостатов?

– Победили, дед, победили, – я снял рюкзак и сайгу. – Завершили начатое…

– Шо ж, – он важно пригладил бороду, – энто надобно отпраздновать!

– Не, Егорыч, в другой раз. Нужно срочно передислоцировать родственников Валеры в штаб десантуры!

– Есть! – Старик щелкнул валенками.

Поднявшись наверх, я конечно, охренел от творящегося бардака. Дети перевернули все вверх дном, нарушили мой идеальный порядок. Сейчас они как раз строят домики из книжек, а Лена с женой Валеры смотрят сериал. Обрадовав новостью о возвращении тещи в лоно семьи, я спроводил всех и, не раздеваясь, рухнул в постель. Девушка еще что-то спрашивает, что-то насчет ужина, но я уже провалился. Все спать! Больше никаких интриг. И хрен кто меня разбудит в ближайшие сутки.