Текст книги "Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Шишковчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 30

Злость захлестнула мою обычно спокойную натуру. Сколько же еще идти? Километра три точно отмахал. И чего я раньше не озаботился запасами бензина? У меня ведь тоже есть снегоход и даже не один. Только без топлива это груда металлолома. Где же его раздобыть? Может устроить рейд в Кандалакшу и там посливать с тачек? Рискованная затея. О, есть вариант получше! Наверняка, в бункере нацистов имеется бензик. Тот чертов танк ведь ездил как-то.

Да, там должно быть полно ништяков. Разобраться бы поскорее с этими чертоманами. Война с деревенскими, конечно, ни к чему, но преподать урок стоит. Чтоб жидко срались при одной мысли сунуться в наш район. Вообще, чего они такие борзые? Сидели бы в своем лесу и не жужжали. А может за ними кто-то стоит? Какая-нибудь крыша? Я задумался. Кто бы ни крышевал этих колхозников, но это не спасет их от быстрых пуль моей Сайги, десантного копья Вована и убийственного Вепря Валеры. Хотя насчет винтовки очкарика можно поспорить. Ни разу не видел, чтобы он из нее кого-то грохнул. Снайпер ФСБ хренов…

Дорога вывела на пригорок. Деревня! В окнах домишек тускло горят свечи или лучины, по периметру добротный частокол, несколько вышек, а над воротами скрипит на ветру мощный электрический фонарь. Но где же Валера с Вованом? Неожиданный толчок сбил меня с ног. Хотел выстрелить, но правую руку ловко заломали болевым приемом. Сука, попался в засаду, как последний лопух! Куда делось мое чутье выживальщика? В ухо уперлось ледяное дуло.

– Убит, епта! Гыгыгы… – Хватка ослабла.

– Блять, Вован, вот нахера было это делать?

Я поднялся, разминая руку. Из леса вышел Валера с Вепрем наперевес. В глазах под стеклами очков застыла тоска.

– Саня, где тебя носит? – спросил он. – Мы тебя уже полчаса дожидаемся. Надо быть посерьезней, это тебе не шуточки.

– Что? – Я охренел от такой несправедливости. – Не могли остановиться? Я же вам орал!

– Эй, стопэ, нах! – вмешался десантник. – Будем пиздеть или постреляем, епт?

– Согласен, – кивнул очкалуп.

– Какой у тебя план? – поинтересовался у десантуры я.

– Ну, ептэ… – он почесал затылок автоматом. – Я чо думал, сначала подпалить пару изб, нах, да на штурм ебашить в дымовухе… но, бляха, чет грамотно укрепились эти черти. Ебать, забор, все дела, нах. Не проканает такой вариант. Хуйня может получицца. Чо ты там грил? Вот давай, по-твоему поступим.

– Мудрое решение, – ухмыльнулся я. Понравилось, что грозный вояка одобрил мою тактику.

– Ну че, погнали, епт?

– Так, а где снегоход?

– Здесь, за деревьями спрятали, – показал Валера.

– Отлично. Как заберешь своих, сразу дуйте к снегоходу и валите.

– Хорошо. Вас не ждать?

– Все не влезем. Сами выберемся как-нибудь. Да, Вован?

– Канеш, хули!

– Валера, готов?

– Ддаа…

– Давай Вепрь.

Камрад со вздохом провел варежкой по оптике и передал оружие. Взамен, я вручил ему Сайгу.

– Смотри только не разъеби.

– А ты береги мой Вепрь, Санек.

– Идем, дружище.

Мы выдвинулись суровыми хищными тенями сквозь ночь ядерной зимы к огням деревушки беспредельщиков. Справа от дороги заметил небольшую скалу. Ништяк. Отличное место для снайперского гнезда. Быстро забравшись по заиндевелым камням, я залег меж двух сосен. Сняв защитные крышечки с оптического прицела, заценил сектор обстрела. Вообще огонь! Метров четыреста до ворот. Все, как на ладони! Махнул рукой товарищам, и они последовали к логову врагов. Когда до деревни осталось метров сто, Вован затаился на обочине, а Валера посеменил в одиночку быстрым нервным шагом.

Давайте, удачи, пацаны. Дернул затвором, досылая патрон, и прильнул к оптике. Холод, пронизывающий ветер и усталость отошли в сторону. Кровь стучит в висках. Указательный палец погладил спусковой крючок. Я готов. Крутой все-таки у него Вепрь. Прицел, бляха, модный, даже пар на стеклах не намерзает.

Когда до ворот осталось метров сорок, проснулся колокол. Ага, часовые засекли его. В деревне поднялся шухер. Что-то заорали с вышек. Валера остановился под светом фонаря. С протяжным скрипом ворота отъехали в сторону. Прикольно, как в Мэд Максе прямо. Полтора десятка вооруженных мужиков высыпали наружу, окружая камрада. Один сдернул с плеча мою Сайгу. Блять! Я еле сдержался, чтобы не нажать на спуск. Спокойствие, Санек, снайпер должен быть хладнокровен. Другой негодяй в капюшоне, что-то втирает Валере, постоянно толкая в грудь.

Вскоре вывели его жену и детей. Те хотели броситься к отцу, но крепкие руки бандитов не дали воссоединиться семье. Вот, твари! Валера что-то объясняет, показывая на лес. Тип в капюшоне, орет на очкарика, размахивая ручищами. Блин, пора бы уже появиться Вовчику.

Ого, легок на помине. Десантура с папиросой в зубах приближается вразвалочку, беспечной похуистической походкой. Только бы не натворил глупости, этот контуженный. Тьфу-тьфу-тьфу… пока все идет ровно, как по маслу. Меня аж прошибло потом от напряжения. Чел в капюшоне кивнул, деревенские расступились, женщина с детьми бросилась к Валере. Ну, сейчас начнется мясо. Давай, камрад, уводи своих, хрен с ней, с Сайгой, блин…

Ништяк, уходит. Местные уже взяли на прицел Вована. Весело заскалились, переглядываясь друг с другом. Быстро обезоружив десантника, обрушили щедрые удары прикладами своих двустволок. Один тощий гад в пальто ударил ногой под колени, опрокидывая на снег. Ничего, пусть терпит десантник, из-за него вся эта канитель. Я не стал открывать огонь. Пусть Валера отойдет как можно дальше.

Вскоре ублюдки прекратили избиение. Капюшон поднял руку с пистолетом и завел подчиненным какую-то речь. Наверно, зачитывает обвинительный приговор, сука. Вован стоит перед ним на коленях, опустив голову. Наконец, наговорившись, главарь начал медленно опускать руку, пока ствол не уперся в темя десантника. Ну, что ж пора, да и Валера с семейством достаточно отошли.

Проклятый капюшон как раз лег в перекрестье прицела. Естественно, учел поправку на ветер. Тыдыщ! Вепрь с силой толкнул в плечо. Блять! Мимо! Пуля звякнув, пробила металлические ворота. Деревенские присели, закрутили по сторонам бородатыми жалами. Хотел еще раз стрельнуть в главного, но Вован неожиданно подскочил, заламывая руку с пистолетом под неестественным углом. Дыщь! Дыщ! Я стал посылать пулю за пулей в толпу. Все заметались, пытаясь укрыться, самые умные залегли за сугробами. Хреново стрелять из непристрелянного оружия. Вроде даже ни в кого не попал.

Вдруг, у меня над головой свистнуло, ствол сосны позади взорвался брызгами коры и щепок. Блять, уже обнаружили позицию! Кто же такой глазастый? Ну, да, у Вепря же нет глушителя с пламегасителем. Рассыпалась искрами скала подо мной, туда тоже ударили пули. Пришлось пригнуться.

Я отполз чуть назад и глянул в прицел. Вован отмахивается от четверых. Что у него в руках и почему он не залег, как договаривались? Присмотрелся. Да он же опять размахивает моей Сайгой! Перевел прицел чуть правее и увидел выпрямившегося над сугробом бородача с оптикой. Его ствол смотрит в мою сторону! Но палец Санька оказался проворнее. Пуля прошила серый тулуп насквозь, тело отбросило и шмякнуло об частокол. Блин, десантура! Его опять повалили на землю. Я открыл огонь по наседавшим хлопцам. Вепрь яростно огрызнулся огнем. Вот, еще один урод повалился на землю, зажимая руками фонтаны кровищи из пробитого горла. Тыдыщь! Щелк. Щелк.

Патроны! Быстро отцепив пустой магаз, присоединил новый. К прицелу, держись Вовчик! В этот момент что-то острое кольнуло в щеку. Я поднял руку и выдернул посторонний предмет. Какого хрена?! Мои пальцы сжимают маленькую стрелку с голубовато-розовым ярким оперением. В глазах помутнело, по телу прокатился спазм. Из-за деревьев медленно вышел чернобородый крепыш с бамбуковой трубкой в руках.

– Что, говнюк, думал мы не знаем, что с этой скалы хороший сектор обстрела по нашим воротам? – произнес он.

Меркнувшее сознание отметило только улыбку, сверкнувшую золотым зубом из-под бороды. Что-то в этой улыбке знакомое… но я не успел ничего вспомнить. В следующий миг накрыла черная пелена и беспамятство.

Глава 31

Реальность возникает кусками, обрывками, цветными пятнами, как фото в проявителе. Холодно… кто я? Что это за место? Грубые бревенчатые стены, земляной пол и лавка с занозами, на которой я лежу. Что за херня? Голова взорвалась болью, от одной попытки напрячь память. Какая-то стрельба, заснеженный лес, а в нем уютный теплый… Схрон! У меня есть Схрон! Я – Санек! Я – выживальщик! Да!

Информация со скрипом заливается в голову, как на старенький хард-диск. Мы напали на деревню, потом был бой… потом… потом эта меленькая стрелка. Какая ирония судьбы – получить стрелу на «стреле». Выходит, деревенские увальни взяли меня в плен? А где Вован? Удалось ли Валере сбежать с семьей? Быстро осмотревшись, понял, что всю снарягу и оружие забрали местные. Вот это фейл! Но тот, кто стрелял из духовой трубки… он показался знакомым. Кто же это был? Тут моя память дала сбой, череп чуть не разорвало новыми вспышками боли.

Собрав в кулак всю свою могучую волю и яростно стиснув челюсти, я поднялся с лежака. Нечеловеческая слабость, мышцы не слушаются, во рту дьявольский сушняк, а башка, словнонаковальня, в которую лупят суровые молоты. Что за чертов яд был в той гребанной стрелке? Даже после самых жесточайших пьянок не бывает столь лютых отходосов.

Но ладно хоть остался жив. Вместе с тем пришло сознание, в какой же я, нахрен, беспросветной заднице. Без оружия, без кокса в импланте, без жабы и мухоморов. Но самое паршивое, без своих верных боевых товарищей.

– Шшш… братка… оклемался, епта?

– Вован? Ты где? – облегченно выдохнул я. Безумный десантник жив! Значит, по любому прорвемся!

– Здесь, нах! – что-то забренчало, залязгало.

Подняв голову, увидел оконце, прорубленное в стене. Небольшое. В такое пролезет разве что кошка. Вован понуро посмотрел на меня из этой бойницы. Видимо, там еще одна комната. Или, скорее, камера. Блин, сильно его отмутузили… пол-лица заплыло, глаз не видать. Я шагнул. От этого движения комната чуть не перевернулась. Пришлось схватиться за стену.

– Куреха есть у тя?

– Нету, – проверил карманы. – Все забрали.

– Пидорасы, сука! – Десантник ударил кулаками в бревна, и я увидел на широких запястьях кандалы.

– Спокойно, Вован. Лучше расскажи, как так вышло, что нас захватили? Что с Валерой?

– Хуле, склифасовский наш, кажись, сразу съебатор врубил, как пальба началась. Но молодца, своих увел. А ты какого хуя шмалять перестал? Я уж заебалсо от всех отбиваццо. Слева пятнадцать рыл на меня, справа стоко же! Думаю, ебать мой хуй, ща их нах Санек положит! А Санек вату катает нах!

– А ты какого хрена там устроил показательные бои? Договаривались же, падать и лежать.

– Ну и хуле бы я там лежал, когда замес такой? Рефлексы сработали, еба… ты не стреляешь… тута вся свора и накинулась разом, епт.

– А в меня какой-то чингачгук стрелу отравленную пустил, – вздохнул я. – До сих пор колбасит. Что делать будем?

– Хуле ща сделаешь? Осмотрецца надо сперва. Это ж не зиндан ваххабитский, дерёвня, ёпта! На допрос поведут если, ну или на расстрел, гыгы… я их, кароч, отвлеку, а ты – беги нах! Должок за мной, помнишь?

– Не гони, Вован! Я тебя здесь не оставлю. Но ты прав, надо осмотреться. Что-нибудь придумаем.

– Шаришь, епта. Чет они задумали, сучары, бля. Хотели б, давно уж кокнули обоих, нах!

Внезапно снаружи загрохотали половицы от многочисленных ног.

– Давай, братка, пытать будут – терпи! – произнес Вован.

– Конечно.

Мы пожали руки через оконце.

Застучали засовы в камере десантника. Я отошел в сторону. Соседняя комнатенка наполнилась людьми. Послышалась возня и злобные деревенские матерки.

– Не дергайся, бандюга!

– Шагай сюды, а то пулю вмиг схлопоташ!

– Хули тащите? Сам пойду, ёпта!

Хлопнула дверь. Топот и звон кандалов затихли. Я встал в боевую стойку. Конечно, слега штормит – действие токсина еще не кончилось. В таком состоянии меня ушатает и пятиклассник, но эти уроды все равно пожалеют, что не заковали в цепи неустрашимого Санька! Пусть идут, пусть делают со мной, что угодно, я не раскрою им секрет своего убежища, полного ништяков. Даже если умру, Лена родит мне наследника, который подрастет и отомстит за погибшего батю. Минута шла за минутой. За мной так никто и не явился. Я расслабил мышцы, и силы тут же куда-то улетучились. Едва добравшись до лавки, прилег, подложил куртку, вместо подушки. Неизвестность, как грубая наждачка, заскребла по нервам.

Мозг соображает туго, но надо обмыслить ситуацию. Самим нам вряд ли выбраться из этого постъядерного Лесхоза. Местные, наверно, и до БП плевать хотели на законы. Ну, какие могут быть законы в глухой тайге? А теперь и вовсе башни посрывало. Хозяева леса долбанные. Что они с нами сделают? Четвертуют? Сожгут на костре? Сдерут заживо кожу? Или просто заколют, как скотину на мясо. Не исключено, что они практикуют людоедство…

От этих мыслей стало совсем грустно. На помощь Валеры я даже не рассчитываю. Да и что он сделает один против целой деревни? Хотя, стоп! Надеюсь, очкарик догадается обратиться к Егорычу! Деда, наверняка, знают и уважают местные. Может, он с ними как-то договорится, с этими беспредельщиками? Шанс призрачный, почти невозможный, как осечка на моей тюнингованной Сайге, но он вселил надежду.

Между тем, снаружи стали доноситься звуки. Что происходит? Гомон людских голосов, выкрики. Неужели Вован пошел на прорыв? Или Валера привел помощь? Я напряженно вслушался, представляя, как десантура, словно Халк, разрывает цепи, крушит черепа и раскидывает во все стороны ошалевших бородачей. А очкарик на полной скорости врывается на снегоходе с перекошенным в боевом оскале лицом, выносит ворота и мчит по деревне, поливая врагов из автомата. Да, это было бы прикольно, хотя что-то я замечтался. На звуки боя это вовсе не похоже.

Какой-то щелчок и радостный ор толпы. Снова щелкнуло. А может, это казнь? Но щелчки раздаются с монотонной периодичностью. Я узнал этот звук из фильмов про гладиаторов. Походу, десантника наказывают кнутом. Надо отдать должное, стойкость Вована поражает. Я так и не услышал его воплей, хотя орать он умеет, будь здоров. Издевательства продолжались минут десять, или около того. Мои часы тоже отняли. Жаль нет плеера, поэтому просто заткнул уши, чтобы не слышать этих щелчков. Еще наслушаюсь, ведь следующий – я.

Загремел засов. Ну, вот и дождался. Ничего, если Вован смог, я тоже вытерплю эту боль. Дверь отворилась, на пороге замаячили кряжистые силуэты в тулупах и полушубках. От света заслезились глаза.

– Подымайся, сволош! – Небритый селянин направил на меня вертикалку.

Эх, уйти бы броском в сторону, перехватить ружье, да вышибить ему мозги. Но силы не спешат вернуться, поэтому не стал дергаться, а медленно поднялся.

– Руки за спину! – сурово гаркнул низенький дедок, приближаясь с пеньковой веревкой в руках.

Я повиновался. Запястья стянуло жестким канатом. Еще и на шею накинули петлю. Каждый, наверно, в своих фантазиях раскидывал противника направо и налево. Но в реальной жизни всегда немного иначе. Ничего, пусть только представится шанс, а я его не упущу.

Грубыми тычками меня выпихнули на улицу. Серая мгла ядерной зимы после полумрака тюремного сарая показалась ослепительным летним полднем. Вооруженные мужики снаружи молча глядят на меня, кто с усмешкой, кто равнодушно, а кто-то мрачно сверлит взглядом из-под кустистых бровей. За мужиками – дети, бабы… блин, я наверно, для них, как враг народа.

Повертел головой, оценивая обстановку. Мы в самом центре деревни, на небольшой площади. Дозорные на вышках с интересом наблюдают, облокотившись на перила. Не часто, поди, бывают подобные развлечения в этой общине.

– Чево пялишься? Пшел! – Меж лопаток ударил приклад. Чуть не свалился в истоптанный снег. Из толпы раздался смех. Я медленно обернулся. Вот гнида, я тебе это припомню…

Над головами людей возвышается деревянный столб с накинутой цепью. Когда толпа расступилась, моему взору открылась страшная картина. Вован на коленях. Покрытые десантными наколками руки вздернуты кверху, голова безжизненно висит, шкуры и тельняшка валяются рядом, а мощная спина испещрена кровавыми полосами, от которых валит густой пар. Бля, жив ли он вообще? Я судорожно вздохнул.

– Шо, поджилки трясуцца, разбойник? – засмеялся позади конвойный. – И ты Федотова кнута отведаш, не сумневайси! Но попозжа! Ступай, давай, председатель поговорить хотит.

Глава 32

У любой прочности есть предел. Сколько минут вы продержитесь под изощренными пытками жестокого врага? А кто-то бы обделался от одного вида «инструментария». Я не знаю, где находится мой предел, на какой отметке. Знаю только одно наверняка – моя стальная воля не даст ни единого шанса этим уродам получить координаты Схрона. Первое правило выживальщика. Лучше умереть, чем проболтаться.

Такие мысли крутились в голове, пока меня вели к массивному деревянному строению, к настоящему терему. На высоком крыльце двое часовых с берданками. Тоже с раскидистыми бородами.

У них это что, корпоративный стиль?

Открылись толстые двери. Один секьюрити презрительно сплюнул, другой, с рыжей бородой, проводил полным ненависти взглядом. Опять прилетело по лопаткам. Козлы вонючие…

Миновав полутемные лабающие проквашенной капустой сени, оказались в просторной, но прокуренной зале. На стенах – головы медведей, кабанов, лосей, волков и даже рыси. Между чучел висят самые разнообразные стволы, среди которых без труда узнал свою Сайгу и Валерин Вепрь.

Были б свободны руки, непременно бы попытался до них добраться.

Дым слоями парит вокруг единственной электрической лампы, освещающей огромный стол, уставленный мясными блюдами и графинами с бухлом.

Мой пустой желудок завистливо заурчал.

За столом восседает целая братия бородачей. А под столом снуют лохматые псы, выпрашивая косточки.

– Евстигней Карлович, привели вот энтого стрелка засратого, как вы и велели! – отчитался ублюдок-конвоир.

– Молодец, Деревяшка, проходи уж за стол, – велел, видимо, тот самый председатель. – А вы двое, держите этого героя на прицеле!

Два мужика встали справа и слева в нескольких шагах, направив ружья. Интересно, если сделаю стремительный, как у мангуста, рывок с линии огня, они шарахнут друг в друга? Я постарался успокоиться.

Главное, сейчас не наделать глупостей. Раз не пытают и не убивают, значит, им что-то нужно.

Пару минут председатель,грузный старик с залысинами, укутанный в бобровую шубу, изучающе глядел на меня. В отличие от остальных, у него нет бороды. Так что моя глупая мысль насчет корпоративного стиля не нашла подтверждения.

– Как звать, кто таков, откуда? – спросил, наконец.

– Меня зовут Парамон, – Я решил, на всякий случай, не выдавать свое подлинное имя. – Сам я не местный. Путешественник. Турист из Питера.

– Турист значит… – медленно произнес старикан, крутя в узловатых пальцах вилку.

– Брешет сволочуга! – с набитым ртом заржал Деревяшка. – Из одной банды оне с тем ВДВшником!

Я решил выдать порцию правды:

– Ну, вообще-то, не простой турист, конечно. Когда начались предпосылки к войне, я сразу понял, к чему это приведет. Давно готовился. Собрал вещички, прыгнул в машину и на севера. Много пришлось скитаться, машина сломалась, иду пешком… ищу хороших людей, к кому прибиться. В одиночку выживать не вариант, – вдохновенно зачесал я, сделав максимально честные глаза.

– Выживать, значит… – Председатель, не мигая, уставился на меня.

– Ну да, – пожал плечами, насколько позволяют веревки. – Я ж выживальщик!

– Чего-чего?

– Ну, выживальщик…

Евстигней Карлович впервые улыбнулся, ощерившись гнилыми зубами:

– Поглядите-ка! Вышивальщик! Такого зверя мы еще не ловили, правда, хлопцы?

Хлопцы затрясли бородами в приступе смеха. Деревяшка аж подавился и застучал по столу тощей ручонкой, выплевывая во все стороны куски мяса.

Я молча стиснул зубы.

Хоть и обидно слышать их дебильный смех, но буду придерживаться такой версии.

Председатель резко оборвал веселье:

– Почему разбоем занимался?

– Да каким разбоем?! – воскликнул я невинным голосом. – Десантника этого я только на днях встретил! Он вообще хороший мужик. Пустил в пещеру переночевать, иначе бы замерз в пурге. Жизнь он мне спас. Контуженный, конечно, малость. Но это после Чечни. Воевал он там.

– Чевош тады кореш твой контуженный, если такой хороший, людей наших перебил? – ехидным голосом спросил Деревяшка.

– Это когда вы на пещеру напали? А что еще делать? Сами стрелять первые начали! Честная самооборона.

– Разозлил нас дружок твой, Парамон, очень разозлил, – покачал головой председатель.

– Вообще-то, ваши первые наехали на него на озере, – напомнил я. – Это что же получается, простому человеку теперь нельзя порыбачить? Озеро большое, а вы не даете рыбу ловить!

– Хто это не дает?! – возопил Деревяшка. – Энтот бандюк Лёню и Семеныча на озере избил! И ограбил! Всю рыбу забрал и снегоход! Я вам, грю, Евстигней Карлович, не о чем с ними толковать, в расход их! На корм свиньям пустить!

Председатель жестом прервал этого урода и обратился ко мне:

– Что на это скажешь, вышивальщик?

– А что мне говорить-то? У вас своя правда, у меня своя! Нас обвиняете, а сами лучше что ли?

– Ишь, разлаялся, бандюга! Да мы тут за порядком смотрим, в местах энтих!

– Не тараторь, Деревяшка, – сказал Евстигней Карлович. – Пущай говорит.

– Что ж вы не верите-то мне, добрые люди? – Я очень правдоподобно изумился. – Что мы плохого-то сделали? Ну да, вышло недопонимание небольшое. С кем не бывает.

– Сдается мне, Парамоша, зачесывашь ты нам тут ересь, потому как жить хочешь.

Я нервно рассмеялся:

– А кто же не хочет? Я же говорил, что я – выживальщик!

– Ну давай, проверим тогда, как ты выживешь… – усмехнулся старый хрен.

И неожиданно швырнул вилку, которой до этого ковырял в тарелке. Даже несмотря на действие отравы в организме, я в принципе ожидал подобную подлянку, поэтому, когда блестящий столовый прибор устремился в меня, просто сделал маневр уклонения. Тынц! Вилка впилась в дверь за моей спиной. Конвоиры встревожено вскинули стволы. Следом полетела увесистая крышка от графина. От нее тоже увернулся. Затем, как диск капитана-Америка, в полет отправилось здоровенное серебряное блюдо с обглоданными костями. Его отбил ударом крепкого тактического ботинка. Собаки радостно кинулись подбирать объедки.

Хорошо, деревенские дурни не догадались связать мои смертельно опасные ноги.

– Неплохо, – кустистые брови Евстигнея Карловича поднялись вверх.

– Не, ну так и я смогу! – презрительно фыркнул Деревяшка. – Туфта!

– Можете еще как-нибудь проверить! – гордо ответил я.

– А шо? И проверим!

Утырок вопросительно поглядел на председателя. Тот кивнул. Закинув порцию самогона, Деревяшка отодвинул тарелку и вытер пальцы об фуфайку. С торжествующим видом поднялся, поправляя шапчонку, в руках козла грозно сверкнула сталь. Ловко подкинув угрожающего вида кинжал, он посмотрел на меня с гаденькой ухмылочкой. Я глубоко вздохнул, приводя организм в максимальную концентрацию.

Неоднократно видел такое в фильмах с Брюсом Ли.

Хихикая, он размахнулся. Мышцы ног напряглись, готовые бросить тело в сторону. Отбивать клинок не вариант. Я же не обдолбанный эликсирами ведьмак, чтобы проделывать такие фокусы. Давай, скотина, кидай! Хватит кривляться, как шимпанзе. Вжух! Блеклой молнией сталь пронзила прокуренную атмосферу, оставляя турбулентные завихрения. Но я не сдвинулся с места. Нож пролетает на безопасном расстоянии. Жалобно-пронзительный визг. Пес, выронив кость, закрутился волчком. Нож криворукого мудака впился несчастному животному прямо в бедро.

Председатель покосился очень недобрым взглядом. Деревяшка задергался, заикаясь промямлил:

– Я энто… я не хотел… оно само…

– Придурок, чего встал, как дерево? Ждешь, когда Кусь истечет кровью? Бегом тащи пса к ветеринару!

Прощелыга метнулся пулей, попадали сбитые стулья. Подхватил скулящего пса и скрылся за дверью. Мне стоило огромных усилий сохранить ледяное спокойствие на лице, хотя самого распирает от смеха.

– Вот с кем приходится иметь дело... изувечил животное, мерзавец! – Евстигней Карлович дрожащими пальцами подхватил из пепельницы сигару. Рыжебородый помощник тут же поднес огонь и наполнил опустевший стакан председателя. – Ну чего, как с этим вышивальщиком поступим? Слушаю ваши варианты, хлопцы.

Бородачи сгрудились вокруг старикана, зашушукались, зыркая на меня. В мои чуткие уши влетали обрывки фраз: «…Свиньям на корм!» «…Выпорем…» «Пустить под лед обоих». И тому подобный бред.

– У меня есть другое предложение, – раздался голос из темного угла стола. До чего же знакомый голос, черт бы меня побрал!

Все затихли. Сначала на свет медленно выдвинулась трубка, исписанная причудливыми узорами. Та самая, из которой меня подстрелили! Теперь из нее струится сизый дымок. Следом из тени вынырнула черная борода. Даже не борода. Так, куцая прилизанная татарская бороденка. Ее обладатель приложился к трубке, шумно затянулся и выпустил облако дыма. Еще и курит из нее!

– Говори, Марат, хоть что-то дельное сегодня услышу, – устало проворчал председатель.