Текст книги "Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века"

Автор книги: Александр Пушкин

* * *

 
Твои движенья гибкие,
Твои кошачьи ласки,
То гневом, то улыбкою
Сверкающие глазки…
То лень в тебе небрежная,
То – прыг! поди лови!
И дышит речь мятежная
Всей жаждою любви.
 
 
Тревожная загадочность
И ледяная чинность,
То страсти лихорадочность,
То детская невинность,
То мягкий и ласкающий
Взгляд бархатных очей,
То холод ужасающий
Язвительных речей.
 
 
Любить тебя – мучение,
А не любить – так вдвое…
Капризное творение,
Я полон весь тобою.
Мятежная и странная —
Морская ты волна,
Но ты, моя желанная,
Ты киской создана.
 
 
И пусть под нежной лапкою
Кошачьи когти скрыты —
А все ж тебя в охапку я
Схватил бы, хоть пищи ты…
Что хочешь, делай ты со мной,
Царапай лапкой больно,
У ног твоих я твой, я твой —
Ты киска – и довольно.
 
 
Готов я все мучения
Терпеть, как в стары годы,
От гибкого творения
Из кошачьей породы.
Пусть вечно когти разгляжу,
Лишь подойду я близко.
Я по тебе с ума схожу,
Прелестный друг мой – киска!
 

Алексей Николаевич Апухтин
1840–1893

* * *

 
Еду я ночью. Темно и угрюмо
    Стелется поле кругом.
Скучно! Дремлю я. Тяжелые думы
    Кроются в сердце моем.
 
 
Вижу я чудные очи… Тоскою
    Очи исполнены те,
Ласково манят куда-то с собою,
    Ярко горят в темноте.
 
 
Но на приветливый зов не спешу я…
    Мысль меня злая гнетет:
Вот я приеду; на небе, ликуя,
    Красное солнце взойдет,
 
 
А незакатные чудные очи,
    Полные сил и огня,
Станут тускнеть… И суровее ночи
    Будут они для меня.
 
 
Сердце опять мне взволнуют страданья,
    Трепет, смущение, страх;
Тихое слово любви и признанья
    С воплем замрет на устах.
 
 
И, безотрадно чуя несчастье,
    Поздно пойму я тогда,
Что не подметить мне искры участья
    В этих очах никогда,
 
 
Что не напрасно ль в ночи́ безрассветной
    Ехал я… в снах золотых,
Жаждал их взора, улыбки приветной,
    Молча любуясь на них?
 

7 августа 1856

Павлодар

Первая любовь

 
О, помнишь ли, давно – еще детьми мы были —
На шумном вечере мы встретились с тобой.
Но этот шум и блеск нас не́хотя томили,
Мы вышли на балкон. Мы мало говорили,
Нас ночь объяла вдруг отрадной тишиной.
Сквозь стекла виделось нам бледных свеч
                                                 мерцанье,
Из комнат слышался нестройный гул речей,
А в небе виделось горячих звезд сверканье,
Из сада слышалось деревьев колыханье,
Над ближней рощей пел влюбленный соловей.
Я на тебя смотрел. Я чувство молодое
Любовию тогда назвать еще не смел…
Но я взволнован был в торжественном покое,
Но я дышавшее безмолвие ночное
Прервать ни голосом, ни вздохом не хотел.
Чему-то тайному разгадки неизбежной
Я с первым звуком ждал… Мгновение прошло.
И вдруг я зарыдал, проникнут грустью нежной,
А в глубине души светло и безмятежно
Такое полное веселие цвело.
 

8 июля 1857

Старое

Расчет

 
Я так тебя любил, как ты любить не можешь:
Безумно, пламенно… с рыданием немым.
Потухла страсть моя, недуг неизлечим —
Ему забвеньем не поможешь!
 
 
Все кончено… Иной я отдаюсь судьбе,
С ней я могу идти бесстрастно до могилы;
Ей весь избыток чувств, ей весь остаток силы,
Одно проклятие – тебе.
 

6 июня 1858

* * *

 
Гремела музыка, горели ярко свечи,
Вдвоем мы слушали, как шумный длился бал.
Твоя дрожала грудь, твои пылали плечи,
Так ласков голос был, так нежны были речи,
Но я в смущении не верил и молчал.
 
 
В тяжелый горький час последнего прощанья
С улыбкой на лице я пред тобой стоял,
Рвалася грудь моя от боли и страданья,
Печальна и бледна, ты жаждала признанья…
Но я в волнении томился и молчал.
 
 
Я ехал. Путь лежал передо мной широко…
Я думал о тебе, я все припоминал,
О, тут я понял все, я полюбил глубоко,
Я говорить хотел, но ты была далёко,
Но ветер выл кругом… я плакал и молчал.
 

22 июля 1858

* * *

 
Волшебные слова любви и упоенья
Я слышал наконец из милых уст твоих,
Но в странной робости последнего сомненья
    Твой голос ласковый затих.
Давно, когда, в цветах синея и блистая,
Неслася над землей счастливая весна,
Я помню, видел раз, как глыба снеговая
    На солнце таяла одна.
Одна… кругом и жизнь, и говор, и движенье…
Но солнце все горит, звучней бегут ручьи…
И в полдень снега нет, и радость обновленья
    До утра пели соловьи.
О, дай же доступ мне, моей любви мятежной,
О, сбрось последний снег, растай, растай скорей…
И я тогда зальюсь такою песней нежной,
    Какой не ведал соловей!
 

5 февраля 1859

* * *

 
Когда так радостно в объятиях твоих
Я забывал весь мир с его волненьем шумным,
О будущем тогда не думал я. В тот миг
Я полон был тобой да счастием безумным.
 
 
Но ты ушла. Один, покинутый тобой,
Я посмотрел кругом в восторге опьяненья,
И сердце в первый раз забилося тоской,
Как бы предчувствием далекого мученья.
 
 
Последний поцелуй звучал в моих ушах,
Последние слова носились близко где-то…
Я звал тебя опять, я звал тебя в слезах,
Но ночь была глуха, и не было ответа!
 
 
С тех пор я все зову… Развенчана мечта,
Пошли иные дни, пошли иные ночи…
О Боже мой! Как лгут прекрасные уста,
Как холодны твои пленительные очи!
 

16 февраля 1859

* * *

 
Мы на сцене играли с тобой
И так нежно тогда целовались,
Что все фарсы комедии той
Мне возвышенной драмой казались.
 
 
И в веселый прощания час
Мне почудились дикие стоны:
Будто обнял в последний я раз
Холодеющий труп Дездемоны…
 
 
Позабыт неискусный актер,
Поцелуи давно отзвучали,
Но я горько томлюся с тех пор
В безысходной и жгучей печали.
 
 
И горит, и волнуется кровь,
На устах пламенеют лобзанья…
Не комедия ль эта любовь,
Не комедия ль эти страданья?
 

20 апреля 1859

В театре

 
Покинутый тобой, один в толпе бездушной
    Я в онемении стоял:
Их крикам радости внимал я равнодушно,
    Их диких слез не понимал.
 
 
А ты? Твои глаза блестели хладнокровно,
    Твой детский смех мне слышен был,
И сердце билося твое спокойно, ровно,
    Смиряя свой ненужный пыл.
 
 
Не знало сердце то, что близ него другое,
    Уязвлено, оскорблено,
Дрожало, мучилось в насильственном покое,
    Тоской и злобою полно!
 
 
Не знали те глаза, что ищут их другие,
    Что молят жалости они,
Глаза печальные, усталые, сухие,
    Как в хатах зимние огни!
 

1863

Романс

 
Помню, в вечер невозвратный
Посреди толпы чужой
Чей-то образ благодатный
Тихо веял предо мной.
 
 
Помню, в час нежданной встречи
И смятение, и страх,
Недосказанные речи
Замирали на устах…
 
 
Помню, помню, в ночь глухую
Я не спал… Часы неслись,
И на грудь мою больную
Слезы жгучие лились…
 
 
А сквозь слезы – с речью внятной
И с улыбкой молодой
Чей-то образ благодатный
Тихо веял предо мной.
 

1863?

Минуты счастья

 
Не там отрадно счастье веет,
Где шум и царство суеты, —
Там сердце скоро холодеет
И блекнут яркие мечты.
 
 
Но вечер тихий, образ нежный
И речи долгие в тиши
О всем, что будит ум мятежный
И струны спящие души, —
 
 
О, вот они, минуты счастья,
Когда, как зорька в небесах,
Блеснет внезапно луч участья
В чужих внимательных очах,
 
 
Когда любви горячей слово
Растет на сердце как напев,
И с языка слететь готово,
И замирает, не слетев…
 

1865

* * *

 
Я ждал тебя… Часы ползли уныло,
Как старые, докучные враги…
Всю ночь меня будил твой голос милый
    И чьи-то слышались шаги…
 
 
Я ждал тебя… Прозрачен, свеж и светел,
Осенний день повеял над землей…
В немой тоске я день прекрасный встретил
    Одною жгучею слезой…
 
 
Пойми хоть раз, что в этой жизни шумной,
Чтоб быть с тобой – я каждый миг ловлю,
Что я люблю, люблю тебя безумно…
    Как жизнь, как счастие люблю!..
 

1867

* * *

 
Осенней ночи тень густая
Над садом высохшим легла.
О, как душа моя больная
В тоске любви изнемогла!
Какие б вынес я страданья,
Чтоб в этот миг из-за кустов
Твое почувствовать дыханье,
Услышать шум твоих шагов!
 

1868

Село Покровское

Любовь

 
Когда без страсти и без дела
Бесцветно дни мои текли,
Она как буря налетела
И унесла меня с земли.
 
 
Она меня лишила веры
И вдохновение зажгла,
Дала мне счастие без меры
И слезы, слезы без числа…
 
 
Сухими, жесткими словами
Терзала сердце мне порой,
И хохотала над слезами,
И издевалась над тоской.
 
 
А иногда горячим словом
И взором ласковых очей
Гнала печаль – и в блеске новом
В душе светилася моей!
 
 
Я все забыл, дышу лишь ею,
Всю жизнь я отдал ей во власть,
Благословить ее не смею
И не могу ее проклясть.
 

1872

* * *

 
Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые…
Ночи, последним огнем озаренные,
Осени мертвой цветы запоздалые!
 
 
Пусть даже время рукой беспощадною
Мне указало, что было в вас ложного,
Все же лечу я к вам памятью жадною,
В прошлом ответа ищу невозможного…
 
 
Вкрадчивым шепотом вы заглушаете
Звуки дневные, несносные, шумные…
В тихую ночь вы мой сон отгоняете,
Ночи бессонные, ночи безумные!
 

1876

Накануне

 
Она задумчиво сидела меж гостей,
И в близком будущем мечта ее витала…
Надолго едет муж… О, только б поскорей!
«Я ваша навсегда!» – она на днях писала.
Вот он стоит пред ней – не муж, а тот, другой, —
И смотрит на нее таким победным взглядом…
«Нет, – думает она, – не сладишь ты со мной:
Тебе ль, мечтателю, идти со мною рядом?
Ползти у ног моих судьбой ты обречен,
Я этот гордый ум согну рукою властной;
Как обессиленный, раздавленный Самсон,
Признание свое забудешь в неге страстной!»
Прочел ли юноша ту мысль в ее глазах, —
Но взор по-прежнему сиял победной силой…
«Посмотрим, кто скорей измучится в цепях», —
Довольное лицо, казалось, говорило.
Кто победит из них? Пускай решит судьба…
Но любят ли они? Что это? Страсть слепая
Иль самолюбия бесцельная борьба?
Бог знает!
Их речам рассеянно внимая,
Сидит поодаль муж с нахмуренным лицом;
Он знает, что его изгнание погубит…
Но что до этого? Кто думает о нем?
Он жертвой должен быть! Его вина: он любит.
 

1876

Над связкой писем

 
Не я один тебя любил
И, жизнь отдав тебе охотно,
В очах задумчивых ловил
Хоть призрак ласки мимолетной;
Не я один в тиши ночей
Припоминал с тревогой тайной
И каждый звук твоих речей,
И взор, мне брошенный случайно.
 
 
И не во мне одном душа,
Смущаясь встречею холодной,
Безумной ревностью дыша,
Томилась горько и бесплодно.
Как побежденный властелин,
Забыв всю тяжесть униженья,
Не я один, не я один
Молил простить мои мученья!
 
 
О, кто же он, соперник мой?
Его не видел я, не знаю,
Но с непонятною тоской
Я эти жалобы читаю.
Его любовь во мне жива,
И, весь в ее волшебной власти,
Твержу горячие слова
Хотя чужой, но близкой страсти.
 

1877

* * *

 
Мне не жаль, что тобою я не был любим, —
    Я любви недостоин твоей!
Мне не жаль, что теперь я разлукой томим, —
    Я в разлуке люблю горячей;
Мне не жаль, что и налил и выпил я сам
    Унижения чашу до дна,
Что к проклятьям моим, и к слезам, и к мольбам
    Оставалася ты холодна;
Мне не жаль, что огонь, закипевший в крови,
    Мое сердце сжигал и томил,
Но мне жаль, что когда-то я жил без любви,
    Но мне жаль, что я мало любил!
 

1870-е годы

Санкт-Петербург

* * *

 
Я ее победил, роковую любовь,
    Я убил ее, злую змею,
Что без жалости, жадно пила мою кровь,
    Что измучила душу мою!
    Я свободен, спокоен опять —
    Но нерадостен этот покой.
 
 
Если ночью начну я в мечтах засыпать,
    Ты сидишь, как бывало, со мной.
    Мне мерещатся снова они —
    Эти жаркие летние дни,
    Эти долгие ночи бессонные,
    Безмятежные моря струи,
    Разговоры и ласки твои,
    Тихим смехом твоим озаренные.
А проснулся я – ночь, как могила, темна,
    И подушка моя холодна,
    И мне некому сердца излить.
И напрасно молю я волшебного сна,
    Чтоб на миг мою жизнь позабыть.
Если ж многие дни без свиданья пройдут,
Я тоскую, не помня измен и обид;
Если песню, что любишь ты, вдруг запоют,
Если имя твое невзначай назовут, —
    Мое сердце, как прежде, дрожит!
 
 
Укажи же мне путь, назови мне страну,
    Где прошедшее я прокляну,
Где бы мог не рыдать я с безумной тоской
    В одинокий полуночный час,
Где бы образ твой, некогда мне дорогой,
    Побледнел и погас!
    Куда скрыться мне? Дай же ответ!..
Но ответа не слышно, страны такой нет,
И, как перлы в загадочной бездне морей,
    Как на небе вечернем звезда,
Против воли моей, против воли твоей,
    Ты со мною везде и всегда!
 

1870-е годы

* * *

 
День ли царит, тишина ли ночная,
В снах ли тревожных, в житейской борьбе,
Всюду со мной, мою жизнь наполняя,
Дума все та же, одна, роковая, —
    Все о тебе!
 
 
С нею не страшен мне призрак былого,
Сердце воспрянуло, снова любя…
Вера, мечты, вдохновенное слово,
Все, что в душе дорогого, святого, —
    Все от тебя!
 
 
Будут ли дни мои ясны, унылы,
Скоро ли сгину я, жизнь загубя, —
Знаю одно: что до самой могилы
Помыслы, чувства, и песни, и силы —
    Все для тебя!
 

<1880>

* * *

 
Из отроческих лет он выходил едва,
Когда она его безумно полюбила
За кудри детские, за пылкие слова.
Семью и мужа – все она тогда забыла!
Теперь пред юношей, роскошна и пышна,
Вся жизнь раскинулась, – орел расправил крылья,
И чует в воздухе недоброе она,
И замирает вся от гневного бессилья.
В тревоге и тоске ее блуждает взгляд,
Как будто в нем застыл вопрос и сердце гложет:
«Где он, что с ним, и с кем часы его летят?..»
Все знать она должна и знать, увы! – не может.
И мечется она, всем слухам и речам
Внимая горячо, то веря, то не веря,
Бесцельной яростью напоминая нам
Предсмертные прыжки израненного зверя.
 

Март 1882

* * *

 
Люби, всегда люби! Пускай в мученьях тайных
Сгорают юные, беспечные года,
Средь пошлостей людских, среди невзгод
    случайных
    Люби, люби всегда!
Пусть жгучая тоска всю ночь тебя терзает,
Минута – от тоски не будет и следа,
И счастие тебя охватит, засияет…
    Люби, люби всегда!
Я думы новые в твоем читаю взоре,
И жалость светит в нем, как дальняя звезда,
И понимаешь ты теплей чужое горе…
    Люби, люби всегда!
 

Август 1883

* * *

 
О, скажи ей, чтоб страсть роковую мою
    Позабыла, простила она,
Что для ней я живу, и дышу, и пою,
    Что вся жизнь моя ей отдана!
 
 
Что унять не могу я мятежную кровь,
    Что над этою страстью больной
Засияла иная – святая любовь,
    Так, как небо блестит над землей!
 
 
О, сходите ко мне, вдохновенья лучи,
    Зажигайтеся ярче, теплей,
Задушевная песня, скорей прозвучи,
    Прозвучи для нее и о ней!
 

12 ноября 1883

* * *

 
Письмо у ней в руках. Прелестная головка
Склонилася над ним, одна в ночной тиши,
И мысль меня страшит, что, может быть, неловко
И грустно ей читать тот стон моей души…
О, сколько б ей прожить счастливой и любимой,
Не даром ввериться пленительным мечтам…
И помыслы мои всю ночь неудержимо,
Как волны Волхова, текут к ее ногам…
 

21 сентября 1884

* * *

 
«Прощай!» – твержу тебе с невольными слезами,
    Ты говоришь: разлука недолга…
Но видишь ли: ручей пробился между нами,
    Поток сердит и круты берега.
Прощай. Мой путь уныл. Кругом нависли тучи.
Ручей уже растет и речкой побежит.
Чем дальше я пойду, тем берег будет круче,
И скоро голос мой к тебе не долетит.
Тогда забуду ль я о днях, когда-то милых,
Забуду ль все, что, верно, помнишь ты,
Иль с горечью пойму, что я забыть не в силах,
    И в бездну брошусь с высоты?
 

1880-е годы

* * *

 
Ты говоришь: моя душа – загадка,
Моей тоски причина не ясна;
Ко мне нежданно, словно лихорадка,
По временам является она.
 
 
Загадки нет. И счастье, и страданье,
И ночь, и день – все, все тобой полно,
И без тебя мое существованье
Мне кажется бесцветно и смешно.
 
 
Когда тебе грозит болезнь иль горе,
Когда укор безжалостный и злой
Читаю я в твоем холодном взоре,
Я падаю смущенною душой.
 
 
Но скажешь ты мне ласковое слово —
И горе все куда-то унесло…
Ты – грозный бич, карающий сурово,
Ты – светлый луч, ласкающий тепло.
 

К.Р. (Великий князь Константин Константинович Романов)
1858–1915

* * *

 
Поймете ль вы те чудные мгновенья,
Когда нисходит в душу вдохновенье,
И зародившись, новой песни звук
В ней пробуждает столько тайных мук
И столько неземного восхищенья?
Те приступы восторженной любви,
Тот сокровенный творчества недуг —
    Поймете ль вы?..
И всю любовь, все лучшие стремленья,
Все, что́ волнует грудь в ночной тиши,
И все порывы пламенной души
    Излил в свои стихотворенья…
 
 
Но если бессознательно порою
Высокий долг поэта позабыв,
Пленялся я чарующей мечтою,
И звуков увлекал меня наплыв, —
Не осудите слабости случайной,
Души моей поймите голос тайный.
Что́ может ум без сердца сотворить?
Я не умею петь без увлеченья
И не могу свои творенья
Холодному рассудку подчинить!..
 

13 июля 1882

Стрельна

* * *

Принцессе Елизавете Саксен-Альтенбургской

 
Я засыпаю… Уж слабея и бледнея,
    Сознанье еле властно надо мной,
И все еще, как наяву, дрожа, немея,
    Я вижу образ твой перед собой.
 
 
За мной смыкаются действительности двери,
    Я сплю, – и в царстве призраков и снов
Ты мне являешься, пленительная пери,
    И звуки ласковых я слышу слов.
 
 
Я просыпаюсь, полн волшебных впечатлений,
    К тебе протягиваю руки я, —
Но расступилися уже ночные тени,
    Уж воцарилося сиянье дня.
 
 
И пронеслися мимолетные виденья…
    И целый день с томлением, с тоской
Я темной ночи жду, – жду грез и усыпленья,
    Чтоб хоть во сне увидеться с тобой!
 

9 октября 1883

Мраморный дворец

* * *

 
Растворил я окно, – стало грустно невмочь, —
    Опустился пред ним на колени,
И в лицо мне пахнула весенняя ночь
    Благовонным дыханьем сирени.
 
 
А вдали где-то чудно так пел соловей;
    Я внимал ему с грустью глубокой
И с тоскою о родине вспомнил своей;
    Об отчизне я вспомнил далекой,
 
 
Где родной соловей песнь родную поет
    И, не зная земных огорчений,
Заливается целую ночь напролет
    Над душистою веткой сирени.
 

13 мая 1885

Майнинген

Летом

 
Давно черемуха завяла,
А на сирени средь садов
Уж не качались опахала
Благоухающих цветов.
 
 
По длинным жердям хмель зеленый
Вился высокою стеной,
И рдели пышные пионы,
Нагнувшись низко над травой.
 
 
Гляделись звезды золотые
В струи прозрачные реки,
И словно очи голубые
Во ржи синели васильки.
 
 
Мы дождались средины лета,
Но вешних дней мне было жаль,
И с этой радостью расцвета
Прокралась в душу мне печаль.
 
 
Лишиться вновь мне страшно стало
Всего, чем жизнь так хороша,
Чего так долго сердце ждало,
Чего так жаждала душа!
 

14 июля 1888

Красное Село

* * *

 
О, не гляди мне в глаза так пытливо!
Друг, не заглядывай в душу мою,
Силясь постигнуть все то, что́ ревниво,
Робко и бережно в ней я таю.
 
 
Есть непонятные чувства: словами
Выразить их не сумел бы язык;
Только и властны они так над нами
Тем, что их тайну никто не постиг.
 
 
О, не гневись же, когда пред тобою,
Очи потупив, уста я сомкну:
Прячет и небо за тучи порою
Чистой лазури своей глубину.
 

17 июля 1888

Красное Село

* * *

 
Помнишь, порою ночною
Наша гондола плыла,
Мы любовались луною,
Всплескам внимая весла.
 
 
Помнишь, безмолвно дремала
Тихим Венеция сном,
В сонные воды канала
Звезды гляделись кругом.
 
 
Мимо палаццо мы дожей,
Мимо Пьяцетты колонн
Плыли с тобою… О, Боже,
Что за чарующий сон!
 
 
Искрились волны лагуны…
Где-то в дали голубой
Плакали нежные струны, —
Пел гондольер молодой;
 
 
Пел он про месяц и море,
Про голубую волну,
Пел про блаженство и горе,
Пел про любовь и весну.
 
 
Дивная песнь навевала
Грезы блаженной любви,
В душу она проникала,
Страсть разжигала в крови…
 
 
Помнишь, порою ночною
Тихо гондола плыла,
Мы любовались луною…
О, что за ночь то была!
 

28 июля 1882

Красное Село

Из «Сонетов к ночи»

 
Что за краса в ночи благоуханной!
Мечтательно ласкает лунный свет;
Небесный свод, как ризой златотканой,
Огнями звезд бесчисленных одет.
 
 
О, если б там, в стране обетованной,
Где ни забот, ни слез, ни горя нет,
Душе расцвесть красою первозданной,
Покинув мир страданий, зол и бед!
 
 
Но может быть, там суждено забвенье
Всего того, чем в нежном умиленье
Здесь на земле пленялася душа?
 
 
Нет, будем жить! Хоть скорбью и тоскою
Больная грудь сжимается порою,
Хоть страждем мы, но жизнь так хороша!
 

1890

 
Здесь, в тишине задумчивого сада,
Опять, о ночь, меня застанешь ты,
И все одной душа полна мечты,
Что я – калиф, а ты – Шехерезада.
 
 
Последняя нарушена преграда
Меж миром слез и дольней суеты
И царством грез и горной красоты;
Я твой, о ночь! Меж нами нет разлада.
 
 
Ты шепчешь мне про таинства небес,
И словно я с лица земли исчез,
Отдавшись весь твоей волшебной воле.
 
 
Калиф внимал красавице своей,
Но ты одна мне рассказала боле,
Чем в тысячу увидел он ночей.
 

1892

 
Какой восторг! Какая тишина!
Благоуханно ночи дуновенье;
И тайною истомой усыпленья
Природа сладостно напоена.
 
 
Тепло… Сияет кроткая луна…
И, очарованный, в благоговенье,
Я весь объят расцветом обновленья,
И надо мною властвует весна.
 
 
Апрельской ночи полумрак волшебный
Тебя, мой стих мечтательно-хвалебный,
Из глубины души опять исторг.
 
 
Цветущую я созерцаю землю
И, восхищен, весне и ночи внемлю…
Какая тишина! Какой восторг!
 

1906

 
О лунная ночная красота,
Я пред тобой опять благоговею,
Пред тишиной и кротостью твоею
Опять немеют грешные уста.
 
 
Так непорочна эта чистота,
Так девственна, что, омовенный ею,
Восторгом я томлюсь и пламенею.
Как эта ночь, будь, о душа, чиста!
 
 
Отдайся вся ее целебной власти,
Забудь земли и помыслы, и страсти,
Дай пронизать себя лучам луны.
 
 
И, просветленней, бестелесней ночи
И мира полная, и тишины,
Ты вечности самой заглянешь в очи.
 

1909