Текст книги "Черный проводник. Черная тропа"
Автор книги: Александр Конторович
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Однако же на этом везение и закончилось.
– Иваныч!
– Чего тебе?
– Слева всадники! Человек десять!
– Хунхузы?
– В форме они! Не иначе – японский пограничный патруль.
– М-мать! Принесло же их! За нами скачут?
– Пока нет. Но в ту же сторону – к реке.
– Ну, и хрен с ними. У нас скорость выше – обгоним.
Но обогнать всадников надолго не вышло. Они отставали всего на пятьсот метров.
Вот и переправа. Шведов завертел головой, выискивая солдат, которые должны были его ожидать. Где они?
Ага!
Вон, под деревом стоит телега, а на ней сидит японский солдат. Один?
Один.
А где второй?
Нет его.
«Ну, и слава богу! Да и откуда ему тут быть? В грузовике был переводчик, водитель да трое солдат-охранников – пятеро. Что там Вэнь И говорил? Гости, в сопровождении пяти солдат. Это он как раз охранников-то и посчитал. Переводчик вместе с офицерами в машине ехал, охрану не нёс. Вот он его и пропустил. А водители – их же двое должно быть? Итого – два водителя, переводчик, пять солдат. Восемь выходит. А я уговорил шестерых. Седьмой – вот он – у телеги торчит. Ещё один где-то должен быть…»
Увидев знакомый автомобиль, солдат спрыгнул с телеги и встал рядом, держа винтовку у ноги.
Сбавив скорость, машина чуть довернула влево, притормаживая. Иваныч наклонил голову, словно что-то рассматривая на полу кабины. Козырёк кепи почти закрыл его лицо. В последний момент мотор внезапно взревел, и машина резко дернулась вбок.
Хрясь!
И, сбитый бампером, часовой кубарем улетел в кусты.
Бросив на пол пулемёт, Кожин зайцем сиганул через борт, прямо в телегу.
– Маша! Цела, вот она!
– В кузов её давай!
– Сейчас!
Пока возились, укладывая девушку да подпихивая ей под голову какие-то тряпки, всадники выехали на пригорок. Заметив автомобиль, направились прямо к нему.
– Всё, Миша, сейчас придётся пострелять! – Шведов, чертыхаясь, полез за руль. – Поближе подпускай! И первым огонь не открывай!
Газанув, грузовик сорвался с места и покатил к реке. Отсюда до неё было метров пятьсот. Поворот… и машина чуть не сбила японского солдата, мирно сидевшего на обочине.
«Вот и второй!»
Обалдевший солдат откатился в сторону, но не растерялся и вскинул винтовку.
Бах!
Бах!
И плечо ожгло огнём! Задел-таки, стервец!
Из кузова откликнулся пулемёт, и солдат словно переломился в поясе.
После этого выстрелы посыпались, как из вспоротого мешка горох.
Верховые резко пришпорили коней, прибавили темп и стали обходить машину с боков.
Сердито рыкнул пулемёт – ближайший всадник вылетел из седла. Ещё один схватился за простреленное плечо. Упала лошадь.
А вот и река! Левее надо брать, там неглубоко, и машина пройдёт.
Поднимая фонтаны брызг, автомобиль со всего маху влетел в воду. Но двигатель не заглох, и грузовик стал перебираться через реку.
Вот он уже на середине!
Влетевшие в воду всадники вскинули винтовки.
Снова зарокотал пулемет, засвистели пули, поднимая вокруг стрелков фонтанчики воды.
Взвилась на дыбы подстреленная лошадь. Рухнула в реку, придавливая своего наездника.
«Старшина! Где же твой наряд?! Ведь нас тут сейчас, как в тире!»
Нет наряда.
Но что это? Скачут по берегу пограничники. Не стреляют? Отчего?
«Нельзя, – всплыла в сознании мысль, – пули полетят через границу – это запрещено.
Значит, остается одно – переехать-таки через реку. Авось японцы не станут тогда стрелять. Нет, эти – станут, у них приказ, наверняка покойный майор что-то придумал, не просто же так они тут появились. Кроме того, у них потери, будут мстить. Всё, блин, хана легенде! Надо уходить… Куда? Через Маньчжурию? Рискованно. Значит, вариант два – смываемся в Европу, там эти искать не станут. Но для этого надо сначала переехать реку!»
Лязгнув затвором, замолчал в кузове пулемёт. Всё – патронов больше нет.
– Лейтенант!
– Да!
– Машину вести сможешь?
– А что?
– Зацепили меня!
Ругаясь и отплевываясь, Кожин протиснулся в кабину.
– Давай, – отодвинулся Шведов, передавая ему управление. – Рука болит, не выверну я руль – там подъём крутой, опрокинемся.
Перекрывая его слова, в кузове бабахнул выстрел.
– Это ещё кто?
– Маша это… очнулась, когда я стрелять стал… винтовку солдата подобрала.
– У неё все дома?
Михаил не отвечал, с остервенением вертя баранкой. Раскрыв дверь, Шведов вытолкнул на ходу тело переводчика.
Вот и подъём!
Натужно ревя мотором, грузовик вылез-таки на крутой откос и, перевалив через него, скрылся из глаз японских солдат…
Выдержка из оперативной сводки Управления пограничных войск Забайкальского округа:
«… 11 сентября 1935 года с сопредельной стороны на нашу территорию проникла группа вооруженных лиц, совершившая нападение на начальника… заставы Даурского погранотряда лейтенанта Кожина Михаила Федоровича. Пользуясь внезапностью и численным превосходством, несмотря на оказанное начальником заставы вооруженное сопротивление, бандиты обезоружили его и захватили в плен. Одновременно ими была захвачена оказавшаяся рядом местная жительница – Ляпунова Мария Николаевна, 1916 г. р. Уводя с собою захваченных, бандиты скрылись на сопредельной территории. Организованное старшиной… заставы Храмовым П. Ф. преследование из-за позднего получения информации о нападении успеха не имело.
Одновременно та же или ещё одна группа нападающих в нескольких местах перерезала провода телефонной связи, из-за чего информация о происшедшем была доставлена в штаб отряда со значительным опозданием, что не позволило организовать преследование этой группы.
12 сентября 1935 года в районе переправы через пограничную реку на сопредельной стороне была замечена грузовая автомашина, преследуемая конным патрулем японских солдат. Между находящимися в автомашине лицами и японскими солдатами велась интенсивная перестрелка с использованием автоматического оружия. Грузовик въехал в реку и, преодолев брод, проник на нашу территорию. Находившийся в районе переправы пограничный дозор пресёк вторжение японцев внутрь территории СССР. При этом дозор был обстрелян ими и открыл ответный огонь. С нашей стороны легко ранен красноармеец Гришков П. Я. На территории СССР остался один убитый японский кавалерист. Остальные, отстреливаясь, отступили на сопредельную территорию.
Впоследствии, при проведении осмотра места боестолкновения, из воды был выловлен труп ещё одного японского солдата, на этот раз – пехотинца, в чине ефрейтора.
Отразив нападение японцев, старший дозора – младший сержант Коротихин А. П., оставив для наблюдения за границей двух бойцов с ручным пулемётом, организовал поиски грузовика. Его обнаружили в восьмистах метрах от линии государственной границы. За рулём автомашины в бессознательном состоянии находился похищенный ранее начальник заставы – лейтенант Кожин М. Ф. Он был легко ранен в левое предплечье, сильно избит, форма во многих местах разорвана. В кузове автомашины обнаружена гражданка Ляпунова М. Н., похищенная бандитами вместе с лейтенантом.
Автомашина во многих местах прострелена пулями, пробиты борта, кабина и разбиты стекла.
Помимо этого в машине обнаружено:
1) Тело японского офицера в чине майора. Из находившихся при нём документов явствует, что это майор Огано Хироси, заместитель начальника разведки… корпуса японской армии. В кузове находился портфель с секретными документами, принадлежащий ранее майору.
2) Тело японского офицера в чине лейтенанта. По документам – Ода Тору, помощник майора Огано. При нём обнаружена полевая сумка с оперативными документами.
3) Тело японского солдата.
Вероятная причина смерти майора Огано – перелом гортани. Лейтенант Ода убит ударом ножа в висок. Солдат – застрелен.
При осмотре машины изъято:
Ручной пулемёт системы Льюиса – без патронов.
Винтовка Арисака и сорок три патрона к ней. Находилась у гражданки Ляпуновой М. Н.
Два пистолета „Намбу“ и двадцать пять патронов к ним.
Изъятое оружие имеет следы недавней стрельбы. В кузове грузовика находится большое количество стреляных гильз от ручного пулемёта системы Льюиса и три стреляные гильзы от японской винтовки.
Раненый начальник заставы, так и не пришедший в себя, доставлен на заставу. Санинструктором заставы ему оказана первая помощь. Им же диагностировано сотрясение мозга у гражданки Ляпуновой М. Н.
Для них обоих санинструктором предписан постельный режим. Из отряда выехал военврач для их осмотра и дальнейшего лечения…»
Скрипнула дверь, и в комнату вошел высокий человек в военной форме. Из-под наброшенного на плечи халата были видны знаки различия капитана.
Лежавший на кровати Кожин приподнялся.
– Лежите-лежите, товарищ лейтенант! – приподнял руку в предостерегающем жесте вошедший. – Вам постельный режим доктор прописал, так негоже это нарушать. Лучше уж я тут рядышком присяду…
Капитан подтянул к себе стул и присел, положив ногу на ногу.
– Для начала позвольте представиться, – протянул он лейтенанту раскрытое удостоверение, – капитан Миронюк Павел Николаевич, провожу следствие по факту нападения белобандитов на вас.
– Это… это не белые были, товарищ капитан.
– А кто же? По нашим сведениям, находящиеся на той стороне остатки семеновских частей как раз в вашем районе и активизировались. Были замечены их отряды – и в немалом числе!
– Нет, товарищ капитан. Может быть, они и активизировали свою деятельность, вам виднее, но на нас напали хунхузы.
– Вы уверены?
– Полностью. Я хорошо их рассмотрел.
– Хм… Врач говорит, в вашем состоянии… возможны провалы в памяти… ещё что-то такое… – повертел пальцами в воздухе Миронюк.
– Не буду спорить с врачом – он человек учёный, но лица нападавших видел всё-таки я, а не он!
– Да не волнуйтесь вы так, товарищ лейтенант! Ну, хунхузы – и хунхузы, какая в принципе разница? И те, и другие работают на одного хозяина – японцев. Расскажите, что вы запомнили?
– Я выехал к озеру… надо было проверить тропу.
– Зачем?
– Мы хотели разместить там пикет. Над озером высокая сопка – с неё очень хороший обзор. Надо было завезти туда лес… другие материалы…
– Угу… А вот гражданка Ляпунова – она как там оказалась?
– Она рисует… пейзажи всякие… часто туда выезжала, пока ей дядя не запретил.
– Дядя?
– Старшина заставы – Храмов. Она его племянница.
– Ага! Понятно.
– Вот… Узнав, что я туда еду, она попросилась со мною.
– И вы не отказали ей…
– С чего бы это вдруг? Нет, не отказал. Тут всё-таки граница… в одиночку, да ещё и без оружия, здесь лучше не ходить.
– Ну да, вас же было двое… А как вы были вооружены?
– Как обычно, – пожал плечами Кожин. – Карабин, шашка и револьвер.
– Так. И что было дальше?
– Мы въехали на тропу к озеру. Место там узкое, и кони могут идти только по одному. Как раз его мы и хотели несколько расширить, чтобы подвода проезжала. Надо было немного вырубить кустарник по краям тропы. Тогда и дорога неплохая вышла бы.
– Угу…
– Вот из кустарника и выскочили нападающие – человек десять. Некоторые из них схватили под уздцы лошадей. Было понятно, что это хунхузы – их здесь ни с кем не перепутаешь. Поэтому я сразу же схватился за револьвер.
– Не за карабин?
– Надо было стрелять быстро… да и дистанция была небольшой.
– Вы такой хороший стрелок? – с интересом посмотрел капитан на Кожина. – В личном деле написано, что вот как раз с револьвером у вас выходило… не очень. А вот в рубке – один из лучших в выпуске.
– Я много тренировался… уже здесь.
– И кто вас учил?
– Старшина – он хороший стрелок.
– Да? Ну… отчего бы и нет? Он же сверхсрочник?
– И на границе давно. Три благодарности имеет!
– Да-да… конечно. А потом? Вы вытащили револьвер… сразу стрелять стали?
– Конечно. А как же иначе?
– Успешно?
– Успел выстрелить… раза три… или четыре? Но в двоих попал!
– Два из четырёх? Да в таких условиях? Да вы отличный стрелок, Михаил Федорович!
– А потом меня ударили по голове… Дальше я плохо помню. Меня куда-то несли, потом… Потом бросили на пол…
– На пол?
– На доски. Я ударился о них лицом – оттого и разглядел хорошо. Снова сознание потерял. Очнулся, когда облили водой. Очень холодной!
– И где это было?
– Не знаю. Там не было окон – горели лампы.
– Какие?
– Керосиновые – две штуки. Были подвешены на крюках, забитых в стену.
– Хорошо. Что вы ещё разглядели?
– В комнате было пусто. Она вообще была небольшой… меньше этой.
– А после?
– Пришёл китаец… толстый такой… халат у него с драконами был.
– Какого цвета?
– Что?
– Драконы, говорю, какого цвета были?
– Э-э-э… не помню. По-моему, красные…
– Не золотые?
– Нет. Золотым был халат.
– Угу… Что он сказан?
– Ничего не сказал, только посмотрел внимательно. Потом вышел, а через два часа приехали японцы.
– Точно, что через два?
– Ну… может быть, и больше. Голова сильно болела, точно время не скажу.
– Сколько было японцев?
– Пятеро. Два солдата, ефрейтор-переводчик и два офицера. Солдаты меня сразу подняли и держали. А что я сделать мог – ведь руки мне так и не развязали!
– Не волнуйтесь вы так, товарищ Кожин! Всё позади, вы уже у своих! Да и доктор меня отсюда попрет мигом, если вас услышит!
– Извините, товарищ капитан… – Лейтенант взял с тумбочки стакан и отпил пару глотков.
– Вы лучше дальше расскажите.
– Офицер… тот, что постарше, стал вопросы задавать, а ефрейтор их переводил.
– О чём?
– Про заставу спрашивал, про отряд вопросы задавали… да много всего… Сказали, что должен о себе подумать – назад теперь хода у меня нет. Потом… послал я их!
– Как?
– Матерно послал! Сказал, что советский пограничник за миску похлебки не продаётся. Офицер рассердился – приказал солдатам меня бить. Потом они открыли дверь и вышли. А вместо японцев хунхузы зашли. Встали по углам и начали меня ударами от одного к другому толкать. Если падал, ногами били. Но недолго, их кто-то позвал, и они ушли. А я заметил, что, когда они меня пинали, один китаец нож выронил.
– Откуда?
– Не знаю, не заметил. Подполз я к нему, да за голенище сапога убрал. Думал веревку разрезать – не получилось. За дверью затопали, пришлось прятать нож. А после хунхуз вошёл и больше не уходил. Сидел и смотрел за мной.
– Что же хунхузы с вас сапог не сняли?
– Должно быть, японцев побоялись.
– Понятно.
– Ещё сколько-то времени прошло, снова солдаты японские вернулись. Подняли меня и потащили. Потом запихнули в кузов грузовика. А там уже Маша лежала – без сознания. Пулемет солдаты принесли – Льюис, на пол поставили.
– А с Машей что делали?
– Не знаю, нас с ней в разных местах держали. В кузов залез лейтенант, за ним переводчик, солдат ещё один там был. Машина поехала. Меня к кабине прислонили, так что дорогу я видеть мог. Отъехали мы недалеко, остановились и переводчик сказал, что меня сейчас расстреляют, если не стану говорить. Ещё мотор зашумел, вторая машина приехала, и оттуда, наверное, майор этот вылез. Забрался к нам в кузов – переводчик ему помогал. Снова стал говорить, карту мне под нос суёт.
– Чего хотел-то?
– Сказал, если не покажу на карте пограничные секреты, меня расстреляют. Тогда и говорю: как же я могу связанными руками чего-то показать? Солдат вынул штык и веревки разрезал – руки мои упали, вроде как совсем затекли. Говорю – карандаш дайте. Лейтенант на корточки присел, планшетку расстегнул и карандаш мне даёт. Ну, думаю – пан или пропал! Если сейчас ничего с ними не сделаю, потом точно не смогу, просто не дадут.
– Страшно было?
– Да ещё как! Боялся – не сумею…
Кожин перевёл дух. Капитан взял графин и налил ему ещё воды.
– Спасибо, товарищ капитан! – Лейтенант жадно опустошил стакан. – А майор ихний спиной стоял, что-то там кому-то говорил. Я ему подножку и дал! Он не ожидал, руками взмахнул и на борт упал. А у меня в руке уже нож был! Вот лейтенанту его в шею-то и загнал! Солдат вскочил, закричал, а переводчик к майору бросился, должно помочь ему хотел. Так вышло, что удалось мне у лейтенанта пистолет из кобуры вытащить.
– Так незнакомое же оружие?
– Да все они на один лад! Выстрелил в солдата, он и упал. А переводчик испугался и через борт выскочил! Забыл со страху, что и у него пистолет есть! Подкатился я к майору и у него тоже пистолет выдернул, только он совсем маленький был. И уже из него по водителю стал стрелять – он в кабине сидел. Тот на сиденье согнулся и помер. Лежу и жду. Снаружи тихо было, потом как закричат!
– Кто?
– Так японцы – кому ж ещё? «Банзай!» орут. И полезли через борт. Первая голова появилась – это как раз переводчик был, так пулю-то и схлопотал. Второй с другой стороны высунулся – и тоже не уберёгся. Третий лезет – вдругорядь в него стреляю! Он тоже куда-то исчез. Тогда другой солдат стал из винтовки палить. Вижу – плохо дело, сейчас он весь кузов издырявит! Вскочил на ноги – и в ответ ему! А он – по мне! Но я раньше попал…
– Да… прямо геройский поступок, товарищ лейтенант!
– Да мне, товарищ капитан, не до героизма было – зазря помирать не хотелось! Смотрю – нет больше японцев! Кончились все. Тут и Маша зашевелилась, стонать стала. Я её успокоил, как мог. Говорю – тихо лежи, сейчас домой прорываться будем! Майора посмотрел – готовый он, не иначе башкой о борт приложился. Вниз спустился, рядом ещё машина была. Пустая, не было в ней никого. Переводчика в кабину грузовика затащил, посадил. Издали глянуть – вроде как живой японец сидит. Сам с солдата куртку да шапку снял, на себя набросил – тоже на японца походить стал. Машину развернул, да по следам и поехал тихонько. Мимо хунхузов проезжали – опасался, вдруг они выскочат? Пронесло… А у границы нарвались на разъезд. Тут уже пришлось прорываться, ни на что не глядя.
– А кто стрелять первым начал?
– Японцы. Я с управлением не справился и солдата патрульного зацепил машиной. Объехать хотел, но не получилось – солдат дорогу загораживал. Да и заметил он что-то – к винтовке полез. Вот и пришлось его давить… Остальные вскинулись – и за нами. Пальнули по машине пару раз. Маша в кузове кричит – догоняют! Стреляй, кричу, а то нам тут хана! Она и начала…
– Геройская девушка, ваша Маша! Из чего стреляла-то?
– Сначала из винтовки, по-моему… Потом, точно помню – пулемет был. Но недолго, наверное, патроны кончились. Дальше всё как-то смутно…
– Попали в вас где?
– Так уже на нашем берегу, должно быть. Как раз грузовик на откос и въехал. А тут – хрясь! Машину повело куда-то в сторону, одной рукой не шибко порулишь… вот камня-то и не заметил… Сильно я её побил?
– Не слишком, починить можно будет. У вас всё?
– Да, вроде бы…
– Ну, тогда не буду больше вас беспокоить. Чуток ещё здесь, на заставе, полежите, как доктор разрешит – в госпиталь перевезём, подлечим. Поправляйтесь, товарищ Кожин! Удачи вам!
Станция Борзя.
УНКВД Восточно-Сибирского края
– Разрешите войти, товарищ майор? – В открывшейся двери появился капитан Миронюк.
– Входи, Павел Николаевич, входи. Что-то задержался ты…
– Вы ж меня знаете, товарищ майор, я волк стреляный, пока до дна не дороюсь – не отстану.
– Стало быть, ты лишнюю неделю там оттого и проторчал?
– Именно поэтому.
– Значит, что-то интересное нарыл?
– А вот это, товарищ майор, под каким углом посмотреть…
– Ну так валяй, рассказывай. Вместе и посмотрим.
– Случай с лейтенантом этим, хоть и не частый, однако же ничего невероятного я в нём не нашёл. И покруче, бывало, истории заворачивались – куда там книжкам приключенческим!
– Так ты думаешь, чисто всё там? Просто повезло парню этому?
– Ага. Причём – дважды. То, что от японцев убёг – это первое везение. А то, что не один, а с девушкой – второе. У них там, ежели я ещё не совсем окривел, дело к свадьбе теперь идёт – и здоровенными шагами!
– Тогда ему только радоваться остается. Но ведь ты ещё что-то нарыл?
– Нарыл.
– Выкладывай!
– Первое, о чём мы все тогда подумали, – провокация! Второе – игра противника. – Ну, в то, что они по подобному поводу ухайдакают заместителя самого Сато, честно скажу, как-то смутно верилось.
– Помню твои сомнения. Тогда Неперин ещё и сказал, мол, не Огано это, другого кого-то подсунули!
– И я так думал. Однако ж, тело осмотрев, понял – неправ Неперин! Огано это, собственной персоной! И никакая не подмена. Я документы все проверил, да и фото его у нас было.
– Так…
– И стал я тогда, Олег Владимирович, думать… Майор настоящий, и убит без дураков. Зачем? И кто его грохнул? Версию Кожина, как наиболее очевидную, я напоследок отодвинул – она-то никуда не убежит.
– Ну ты у нас известный любитель загадок!
– Служба такая!
– Ладно, это я так… рассказывай дальше.
– Допустим, Огано убили ещё где-то и к нам труп подкинули, чтобы веры больше было тому, кто его притащит. Вопрос – кому? Лейтенанту? Не та фигура – он тут без году неделя, да и смысл такую круговерть заворачивать вокруг него? При самом благоприятном раскладе – что он тамсделать может? Ради чего ему такую легенду сложную громоздить? Тут же минусов куда больше, чем плюсов. Как ни поверни, а с заставы его теперь уберут. И куда передвинут – неизвестно. Окончательно меня убедила одна деталь – девушка эта. Вот не будь её – всё можно было бы предположить. А Маша всю картину ломает. То, что Ляпунова не агент – абсолютно очевидно. И доказательств этому – вагон. Раз так, предусмотреть, что и кому она расскажет о происшедшем, невозможно. И всей легенде – каюк. Отпал данный вариант…
– А жаль! Красивое дело бы вышло!
– Может быть… а может, и нет. Вариант того, что японцы хотят на нас труп майора повесить, отмёл сразу же. Не та фигура Огано, чтобы его для подобных выкрутасов использовать – там у них и без нас такие проблемы повылазят – мама не горюй!
– С этим согласен. Уже повылазили. Родня у него серьёзная и сидит высоко. Просто так они его смерть не оставят – чья-то башка полетит.
– Третий вариант – прикрытие.
– Чего же?
– Вот тут я совсем было притормозил… Ничего такого, что стоило бы прикрывать подобным образом, нигде в округе не было! Отставил я этот вопрос в сторону и стал вдумчиво лопатить показания и документы. Тут и разведсводка подоспела…
– Читал я её. Но по данному вопросу там не так уж и много есть.
– Зато по другим полно! Аккурат в тот самый день был убит Ляо!
– Был, я даже удивился этому. У него охрана – сущие головорезы! Кто ж это так к нему подобрался?
– Его собственный помощник. Вэнь И.
– Он что – умом тронулся? И как его в клочки не разорвали?
– Более того – он теперь и возглавляет эту банду!
– Это как? Нет, понимаю, если бы Ляо в бою грохнули – тогда, пожалуй, что и светило помощнику что-нибудь. Но вот так…
– Он не просто так его убил. А по приказу господина У.
– Вэй Янь У?
– Его самого.
– Интересно…
– Приказ об этом передал личный посланник и друг господина У.
– Кто такой?
– Не знаю. Но есть ещё кое-что…
– Давай, Павел Николаевич, не тяни!
– В блокноте лейтенанта Ода есть последняя заметка. Вот. – Капитан вытащил из кармана записную книжку. – Где это… ага! «Странное дело, но никто из нас никогда и не слышал про подполковника Веллера. Офицер такого ранга в этой дыре? Что он здесь делает? Да ещё столько лет? Майор приказал выяснить это немедленно».
– Всё?
– Всё.
– Негусто…
– Это как посмотреть, Олег Владимирович… Смотрите сами. – Капитан стал загибать пальцы на руке. – Кожин видел Ляо ещё живым – он хорошо его описал. Лейтенант уехал вместе с пленными, стало быть, Веллера видел до отъезда. Значит, убийство произошло в тот момент, когда Кожина охраняли хунхузы – никак не раньше.
– Логично.
– Далее. Характер ранений на телах японцев в целом совпадает с рассказом лейтенанта. Даже количество выстрелов соответствует! А так не бывает! Или у него память феноменальная…
– Или?
– Или его хорошо проинструктировали.
– Кто?
– Чуть позже. Мне показалась странной такая меткая стрельба Кожина. В хунхузов из нагана он стрелял три раза – попал два. Правда, почти в упор. Из браунинга Огано – трижды, и все три раза попал. Из «Намбу» Ода семь раз – четыре попадания. Это в бою-то? Из трофейных пистолетов? Не знал я, что у нас в погранучилище таких снайперов готовят…
– Сведения точные?
– Проверено. Я не поленился на стрельбище со старшиной Храмовым сходить – по слухам, он лейтенанта учил.
– И как?
– Неплохо. Даже хорошо. Но до такой меткости недотягивает. А из «ТТ» вообще – с восьми выстрелов – три попадания. Не стрелял он раньше из пистолета и Кожина этому научить просто не мог.
– А кто мог?
– Вот… – положил на стол тонкую папку капитан. – Этот – мог.
– Шведов Александр Иванович, бывший штабс-капитан отдельного корпуса пограничной стражи… так… родился, учился… ого! Берлинский университет? Неслабо… демобилизован по ранению в 1917… выписка из приказа… Благодарность ВЧК? Ага, ликвидация особо опасной банды… Не женат, проживает… С двадцать первого года проживает, между прочим! Проверялся пять раз – результаты отрицательные. Чист, стало быть, перед Советским государством… И что?
– Шведов учил стрелять многих, это подтверждено. Сам стрелял исключительно точно – тоже многие видели. На охоту ходил с пятком патронов – мол, более не надо. Часто уходил на промысел далеко в тайгу. На три-четыре месяца. А уж какие шкурки приносил… Тут многие подобных и не видывали! Даже выделывал качественно и правильно – когда только успевал?
– А что ты его в прошедшем времени поминаешь-то?
– Да то, Олег Владимирович, что нет его. По всему судя – в лес ушёл. Сейчас сезон начинается, за шкурами народ пойдёт. С одной стороны, для подготовки к долгому выходу – самое время. А с другой…
– Не тяни.
– Побывал я у него дома. Хороший дом, правильный – ничего не скажу. Всякая вещь на свое место прилажена. Газет у него много, даже журналы есть. Разложено всё аккуратно, по полочкам. Видно, что читал он это вдумчиво и внимательно. Целая комната под это отведена!
– Ну и что ж тут удивительного?
– Он ведь шкурки сдаёт? Тем, стало быть, и живет?
– Ну ты же сам это сказал?
– Я сказал то, что с первого взгляду видно. А вот ничего нужного для выделки шкур в доме нет. И в пристройках тоже. Вот оружия в доме много отыскалось. Штуцера мы не нашли, надо думать, с собою забрал. Двустволка отыскалась, монтекристо на стене висит. На чердаке – так аж две трехлинейки сразу запрятаны были! Одних патронов чуть не полтыщи штук. Нагановских – сотни полторы, а самого револьвера не нашлось. Гранат пять штук – это уж явно не охотничий припас.
– Так ты там что, полноценный обыск устроил?
– Олег Владимирович… ну, право слово… тихонечко посмотрел, даже и следов особенных не оставил. Не первый день работаю, как-никак… С заместителем моим, лейтенантом Соляновым, тихо-тихо ночью пошарили, фонариками себе светили. Только, думаю я, без толку это всё…
– Почему так?
– В помойке тряпка окровавленная сыскалась – рукав от японской солдатской куртки. И кровь на нём свежая. Ушёл Шведов. И думаю я, что с концами ушел.
– Отчего же так ты думаешь?
– Ни одной фотокарточки, ни единой бумажки, что лично его касается, в доме нет. А были! Были фото, их многие видели. А ныне, вместо них, рамки пустые. Денег – ни копеечки! А они тоже имелись. И в приличном количестве, он из этого секрета не делал.
– Так-так-так… – побарабанил пальцами по столу начальник УНКВД. – Стало быть, Шведов… Ладно! Займемся! А с Кожиным что делать будем?
– А ему-то что предъявить можно? Неточности в показаниях? Так у него сотрясение мозга. И серьёзное. Про рану в предплечье он сказал, а про то, что пуля ему ещё и вдоль головы скользнула, видать, запамятовал. А врач ему про то не рассказывал, только перевязку сделал. Раны-то там большой нет. Он говорит – вообще непонятно, как лейтенант хоть что-то помнит. Девушка та – и вовсе большую часть в беспамятстве провела. Дали по голове при задержании, а потом опиумом опоили. Проку с неё сейчас? Кроме камеры своей да хунхузов ничего и не видела. Она-то тараторит как раз весьма бойко, да толку с того? Да и вообще… – Капитан прикусил губу. – Тут в моё отсутствие к нему корреспондент заявился – политотдел его прислал. И давай пытать Кожина – что да как было?
– И что тот ему напел?
– На статью восторженную хватило. Ладно бы – в районной газете! В «Правду» ушло. Уже и напечатали…
– Охренеть…
– Особо много лейтенант ему не сказал. Мол, хунхузы напали, похитили, а он от них сбег. Со стрельбой и драками. Про заграницу молчал, про японцев – тоже. Ну а корреспонденту и то хлеб. А уж как он про девушку услыхал…
– Представляю себе…
– Да… Словом, делать теперь нечего – он у нас нынче герой. Хоть к ордену представляй.
– И представят…
– Так что я мыслю следующим образом. – Миронюк вытащил из планшета лист бумаги. – Ему сейчас отпуск положен, по выздоровлению. Пусть едет, мы за ним там приглядим. С границы его уберут, это вопрос решённый. Переведут куда-нибудь внутрь страны. Пусть работает. На месте за ним присмотр организовать всегда можно. Авось кто и заглянет на огонёк…
Ориентировка
Органами НКВД за совершения ряда дерзких преступлений разыскивается ШВЕДОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ, 23 апреля 1893 года рождения. Русский, из дворян. Приметы: рост выше среднего, телосложение плотное. Волосы темно-русые, чуть вьющиеся. Глаза карие, нос прямой. На правой щеке – небольшой шрам от ранения. Владеет немецким языком, может представляться иностранцем.
При аресте соблюдать осторожность, преступник вооружён. Хорошо стреляет, силен физически.
Выписка из сводки происшествий:
«… 17 сентября 1935 г. при проверке поездов на станции Ачинск нарядом милиции в составе: милиционеров Шадрина В. П. и Ковальчука С. М. – в товарном вагоне поезда был обнаружен в бессознательном состоянии неизвестный мужчина. При его досмотре обнаружено и изъято:
1. Револьвер „Наган“ за № 26319 и 49 патронов к нему.
2. Пистолет „Браунинг“ № 2 за № 11390 и 35 патронов к нему.
3. Финский нож в кожаном чехле.
4. 41 580 рублей купюрами различного достоинства.
5. 31 золотая монета царской чеканки достоинством по 10 рублей каждая.
6. Паспорт на имя Федотова Ильи Николаевича, из рабочих, 2 сентября 1890 г.р., уроженца г. Тверь, прописанного по адресу: г. Торжок, ул. Новая, дом 19.
7. Паспорт на имя Затлерса Арвида Яновича, из рабочих, 11 февраля 1892 г.р., уроженца г. Тарту, прописанного в Ленинграде, 2-я линия Васильевского острова, дом 9, кв. 15.
8. Бытовые принадлежности (нижнее бельё, запасные портянки, прочая мелкая утварь).
9. Жестяная фляга со спиртом – 0,8 литра.
Обнаруженный мужчина был одет в куртку серого цвета, темные брюки и сапоги. Головного убора не обнаружено. Состояние мужчины объясняется наличием у него воспалённого ранения в левое плечо. Рана в плохом состоянии.
Нарядом милиции задержанный доставлен в тюремную больницу Ачинской пересыльной тюрьмы и помещён под охрану…»
Оперативное поручение
Прошу проверить по учётам на наличие компрматериалов и судимости следующих граждан:
1. Федотова Илью Николаевича, 2 сентября 1890 г. р., уроженца г. Тверь, прописанного по адресу: г. Торжок, ул. Новая, дом 19.
2. Затлерса Арвида Яновича, 11 февраля 1892 г.р., уроженца г. Тарту, прописанного в Ленинграде, 2-я линия Васильевского острова, дом 9, кв. 15.
Оперуполномоченный Ачинского горотдела ГУ РКМШаверин П. Я.
– Присаживайтесь! – Шаверин кивнул вошедшему на стул. – Будем знакомиться? Моя фамилия Шаверин Павел Яковлевич, оперуполномоченный Ачинского уголовного розыска. Веду ваше дело. А вот вас, гражданин, как звать-величать прикажете?
